Книга: Знание и церковь в эпоху Средневековья
Средние века, Средневековье, обычно подразделяют на три стадии:
Раннее Средневековье — V-XI вв.
Зрелое Средневековье — XII-XIV вв.
Позднее Средневековье — XIV-XV вв.
Соответственно, мы можем выделить и три периода в становлении и развитии культуры Средневековья. Культура Средневековья — это определенный этап, период, стадия в развитии культуры феодализма — более общего типа культуры, выделенного на основе формационного критерия.
Обычно, в рамках формационной концепции, выделяют три периода в развитии феодализма, и, соответственно, его культуры: культура раннего феодализма — I-XII вв.; далее следует культура зрелых феодальных отношений, их развитых форм — XIII-XVII вв.; и заключает этот перечень культура позднего феодализма — XVII-XVIII вв.
Таким образом, мы видим, что формационный и культурологический подходы к изучению социальных явлений не совпадают. Феодализм начинает возникать раньше, чем обнаруживаются средневековые тенденции в культуре, и феодализм продолжается за пределами Средневековья. Культуру Средневековья сменяет культура Возрождения (XV-XVI вв.), культура Абсолютизма и Просвещения (XVII-XVIII вв.). В пределах одной формации мы выделяем разные этапы в развитии культуры, обладающие своей спецификой, уникальностью, диалектикой развития и прехождения.
Культура обладает собственной логикой развития, относительно самостоятельной от определяющих формационных отношений, и, более того, способна оказывать обратное, активное, преобразующее влияние на развитие способа производства, придавая ему специфику: феодализм в Англии не был похож на феодализм в России.
В свою очередь, культуру Средневековья мы можем подразделить на локальные (пространственные, географические) типы: например, выделив культуру средневековой Италии или Англии. Но можно выделить культуру по иной, например, политической, черте: «Культура каролингского Возрождения» — при изучении культуры Франции в период правления династии «Каролингов» — Карла Великого и его потомков.
Эти изменения в периодизации культуры проистекают из того обстоятельства, что культура — развивающееся явление во времени и пространстве, восходящее от своих простых, исходных отношений ко всё более высоким, сложным, богатым содержанием формам.
Культура Средневековья — это культура, совершающая переход от родоплеменной организации общества, или «варварской» культуры — к культуре цивилизации. Точно такой же переход совершают все народы, достигшие стадии цивилизации: на Древнем Востоке и в Античности — греки и римляне. Но здесь обнаруживается своеобразие: европейские «варвары» делают переход к цивилизации, но иного типа, не рабовладельческой, а феодальной.
К концу древней истории, а она заканчивается к I в. н. э., рабство исчерпало свои производительные возможности и начинает заменяться иными формами связи непосредственного работника — земледельца, с орудиями и средствами труда. Земледелец становится свободным, но земля — основное средство производства — становится собственностью феодалов.
Культура I-IV вв. н. э. — для Европы это культура переходного типа от родоплеменного строя, где земля является собственностью общины, а племенная знать лишь распоряжается ею, к отношениям цивилизации, при которых верхушка общества превращает землю в своё достояние и делит её между собой. Культура V в. и далее — это уже культура феодализма, но ещё изживающая остатки родового строя и патриархального рабства.
Таким образом, культура Средневековья — это культура, в своей основе, феодализма, его развития и расцвета, а также создания, на заключительной стадии, предпосылок для новой формации — капитализма.
Средневековье наступило с крушением Римской империи. Точную дату привести трудно, так как это было не единовременное событие, а длительный и мучительный процесс. В нём выделяется 395 г. — разделение империи на Восточную и Западную. Рим очень скоро потерял статус столицы Западной империи, его приобретают сперва Милан, а позднее Равенна, но Рим по-прежнему являлся притягательной добычей для варваров. В 396 г. вестготы, а они были крещены в 340-347, 376 гг. по арианскому обряду, тогда официальной конфессии империи, устремлялись на Рим, но были разгромлены в Греции. В 402-403 гг. вестготы вторглись уже в Италию под предводительством Алариха, но были разбиты. В 405 г. аланы, вандалы, бургунды и свевы, объединившись, двинулись на Рим под руководством Радигайса, и снова были разбиты. В 410 г. в Италию вторглись вестготы во главе с Аларихом и захватили Рим, получив его на 3 дня для разграбления. Но империя устояла, предпочтя откупиться: вестготам была отдана Аквитания для поселения, где они создали своё королевство со столицей в Тулузе.
В это время варварская Европа распалась на два лагеря: для одних важен был «передел мира» и они видели себя в союзе с гуннами, по расовой принадлежности монголоидами. В другом лагере собрались их враги: вестготы, саксы, франки, бретонские кельты, вандалы, бургунды, в массе своей индоевропейцы, для них главным было расселиться на землях Римской империи.
В войнах, мятежах, восстаниях, заговорах пала Римская империя. На её развалинах варвары основывают ряд государств. Самым большим из них было франкское. Первым королём франков стал вождь одного из племён — Хлодвиг из рода Меровингов (481-511). Королевство Меровингов охватывало значительную часть современной Франции и ряд других областей. Ещё более оно расширило свои владения при Карле Великом, основавшем империю Каролингов (768-814). Само слово «король» — производное от имени Карл.
Постепенно утвердились и новые отношения собственности: завоёванные земли, а также земли, принадлежавшие общинам, передаются императором в пожизненное владение — бенифиций, или в наследуемую собственность — феод. Утверждается феодальная собственность.
В период раннего Средневековья преобладала тенденция к централизации (V-VIII вв.), в зрелое Средневековье начинает преобладать противоположная тенденция — к обособлению, раздробленности, росту многообразия культур. В конце IX в. на месте единой Священной Римской империи Карла Великого образуются три государства: Франция, Германия, Италия. Каждое из них в свою очередь распадаются на ряд самостоятельных владений — герцогств и графств. Последние в свою очередь дробятся на более мелкие владения.
Мы уже говорили в предыдущих главах, что по типу производства Античность и Средневековье представляют одну, аграрную, культуру. Хотя ремесленное производство было развито и в древней Греции, и в Риме, в промышленную культуру оно не переросло. И Средневековье покоится на аграрном производстве. Но техническое оснащение труда, специализация и кооперация не были развиты, приёмы обработки почв были примитивны. Отсюда — систематически наступающие «голодные» годы вплоть до того периода, когда уже в XVI-XVII вв. из Нового Света не был завезен картофель. Урожайность зерновых также достигла сопоставимых с античной цивилизацией показателей лишь к XIX в. Таким образом, по своей продуктивности средневековая культура не наследует культуру античности.
Но и в других сферах культуры произошёл разрыв с античной традицией: упала градостроительная техника, прекратилось строительство акведуков и дорог, упала грамотность и т. д. Упадок культуры наблюдается повсеместно: и в старых цивилизациях Греции и Рима, и в новых королевствах франков и германцев.
Обычно этот разрыв в культурах пытаются объяснить чисто духовными факторами: мол, варвары «не умели», «не знали», «не ценили», «не осознавали» и т. п. культуру Античности. Но что скрывается за этим состоянием сознания варваров?
К концу Римской империи на многих государственных должностях, в городских органах управления трудились вчерашние варвары, сегодняшние «римские граждане», получившие гражданство за заслуги перед империей. Были многие области материальной культуры, где цивилизованные римляне уступали варварским народам. Например, римляне так и не освоили выделку качественного железа и изделий из него.
В Европе массовое распространение железа начинается с VIII в. до н. э. Наивысшего мастерства в его обработке достигли кельты, а от них — германцы. К V в. кельты делают эпохальное открытие — они научились не выжигать углерод полностью из железа, что значительно улучшило ковкость и прочность изделий. Затем они научились избавляться от «слабого» железа методом коррозии. Позднее они открыли секрет выделки стали.
Римляне, кичившиеся своей доблестью, так и не освоили производства стали. Они закупали стальное оружие у завоёванных ими варваров. Римский короткий колющий меч, гладиус, пасовал перед варварским длинным рубящим мечом — спатой.
Средневековая Европа разрабатывает секрет особого метода изготовления оружия, научившись изготавливать сталь способом дамаскатуры. Схожие приемы выделки стального оружия были открыты в трёх культурах: на арабском Востоке — «дамасская сталь», на Дальнем Востоке — «самурайский меч» и в Средневековой Европе (V-VII в. н. э.).
Меч, сделанный по методу дамаскатуры, переливался всеми цветами радуги! Его длина достигала 75-95 см, ширина — 5-6 см, при толщине не более 5 мм. Вес его достигал 700 г. Это — меч культуры Меровингов. Но и стоил он до 1000 золотых динариев (1 дин = 4,25 г золота, то есть за такой меч надо было выложить 4 кг 250 г золота!).
Меч имел сакральный характер, на нём клялись, ему поклонялись. Он имел имя собственное, как и его владелец. Знаменитые мечи саг: Грам — меч героя эпоса Сигурда, Хрутинг — меч Беовульфа, Эскалибур — меч мифического короля Артура. Из рыцарского эпоса мы знаем меч Дюрандаль графа Роланда, Жуаез — короля Карла Великого. Но и русский былинный эпос и сказочный мир знает меч богатырей — Кладенец.
Почему же, несмотря на то, что варварская Европа многое умела и знала, чего не могла постичь Античность, многое из античной культуры отвергается ею? Ответ на этот вопрос лежит в более глубоких сферах социальной жизни, чем область сознания, духа, знания. Взаимодействие культуры Античности и Средневековья — это в своей основе контакт двух враждебных культур, а враждебные культуры не наследуются, не заимствуются. Можно освоить чужую культуру в той мере, в какой она не является враждебной, претворив её частично в свою собственную, а частично в нейтральную, а значит, и излишнюю на данный момент времени. Но враждебная, «вражеская» культура принципиально не заимствуется. В истории культуры известны трагические страницы, когда чуждая культура воспринималась как враждебная и уничтожалась: уничтожались конкурирующие религии, памятники искусства, домашняя утварь и проч. из-за политической, идеологической вражды, враждебности, охватывающей разные народы. Экономические интересы, политическая вражда переносилась и на произведения искусства, на поэзию, на скульптуру, хотя при иных условиях они могли бы быть сохранены, переданы по наследству.
Мир культуры римской цивилизации и культуру варваров разделяла тысячелетняя вражда. За счёт земель варваров Рим увеличивал свои территории на Севере. Варвары-рабы строили римские акведуки, термы, цирки, города, развлекали римлян в гладиаторских играх. И когда Рим ослаб из-за внутренних распрей, вся варварская Европа, да и Азия, устремились в Рим — забрать своё, ранее награбленное римлянами, а попутно прихватить и чужое.
К этому следует добавить, что и политическая вражда, и военная проистекали из враждебности социально-экономической. Варварская культура строилась на труде свободных общинников, членов одного рода, где предводитель выбирался и сменялся в зависимости от воли большинства. Римское могущество покоилось на труде «несвободных», рабов. А рабский труд и свободный труд — это противоположные формы труда.
К политической, социально-экономической противоположности добавлялась идеологическая, религиозная вражда. Считается, что римляне были христианами, а варвары — язычниками. Это не совсем верное мнение. Формально Рим к приходу варваров был христианским, реально же его культура оставалась языческой: сама история города, в которой нашли кончину апостолы Пётр и Павел, где христиан обвиняли в поджоге города и преследовали как зверей, убивая на аренах цирка, площадях и улицах, пропитана была враждой религиозных систем, языческой и христианской. Вся скульптура, архитектура города, его эстетика несли в себе языческий смысл.
А варвары в своей массе не были язычниками. Многие из них были христианами, правда, арианского толка. И они воспринимали культуру Рима в свете пророчеств Апокалипсиса и разрушали её как языческую. Поэтому многие сооружения города, скульптура, архитектура разрушались варварами, городское хозяйство приходило в запустение, дороги прорастали травой, мосты обваливались.
В историю культуры слова «вандал», «варвар» вошли с негативным смыслом. Их применяют для характеристики людей, разрушающих культуру, пренебрежительно относящихся к нормам права и общения.
По вопросу о характере заимствования культуры античности Средневековьем идут длительные споры. Долгие столетия господствовало убеждение, что Средневековье началось с того, что повергло в прах культуру Античности.
Эта традиция имела подтверждение в высказываниях религиозных деятелей, утверждавших «ненужность» мирского знания для христианина, в частности, такова была позиция основателя западного монашества Бенедикта Нурского (VI в.) и папы Григория Великого. Гуманисты Возрождения, историки XIX и XX вв. были убеждены, что с уходом «последних римлян» наступил многовековой интеллектуальный застой. Применительно к современному этапу развития культурологии эта позиция также имеет своих сторонников, считающих, что переход к средневековью характеризуется утратой всех достижений античной цивилизации. Ряд авторов занимает прямо противоположную точку зрения, доказывая, что античное наследие было важнейшим истоком не только византийской, но и европейской культуры вообще.
Мы считаем, что это упрощённый подход. Культура средневековой Европы имеет своё собственное, «варварское» основание и исток. Эта собственная культура народов Европы, которую они отстаивали от разрушения римлянами, сохраняли её самобытный характер, частично воспринимая культуру античности, а частично отбрасывая её как ненужную и враждебную.
Средневековье, развивая свою историческую культурную традицию, избирательно относится к культуре античности, в том числе и культуре римской цивилизации. У средневековой европейской культуры было множество истоков, но важнейшими из них были те родники, которые пробивались из её собственной, ещё варварской, почвы. Тем более, что и авторы, отстаивающие прямую преемственность двух культур — античности и средневековья, признают общий упадок культуры средневековья. Так, З. В. Удальцова пишет, что «на фоне общего упадка культуры уровень знаний Григория Великого выглядел очень впечатляюще». Но и далее: «Сочинения Григория, конечно, обнаруживают падение языковой, риторической, философской и даже теологической культуры по сравнению не только с авторами „Классической“ античности, но и с отцами церкви». И. С. Брагинский отмечает, что для всей эпохи Средневековья «бесспорно, характерен в целом культурный спад», но в то же время он признаёт, что ошибочно толковать Средневековье как сплошной упадок, сплошную реакцию. Он отмечает наличие в средневековой культуре противоборствующих тенденций — прогрессивных, народных, и реакционных, церковных, а также моментов подъема.
Так же, как и цивилизация Рима, культура цивилизации Средневековья не стала технической. Культура Средневековья покоится на аграрном производстве, где главной фигурой является земледелец. Но это не раб — «говорящее орудие» античности, вытесняющий свободного работника, это и не свободный общинник периода «военной демократии», варварских походов. Это феодально-зависимый крестьянин, с его натуральным производством и продуктом труда.
Французский исследователь культуры Жак де Гофф (Париж, 1965) отмечал, что сознание средневековья было «антитехнично». И повинен в этом господствующий класс — рыцарство. Рыцарство было заинтересовано в развитии техники военного дела, а не в её производительном применении. Но и трудящееся население не было заинтересовано в применении техники. Прибавочный продукт, который производился земледельцем, поступал в полное распоряжение феодала, которого не интересовало оснащение труда. А у земледельца не хватало ни времени, ни знаний для технического перевооружения аграрного производства. Поэтому технические достижения Рима в области сельскохозяйственного труда оказались невостребованными.
Культура Средневековья — это культура цивилизации. А для цивилизации характерен раскол на противоположности, в частности, на классы. В древнем Риме это привело к появлению «культуры хлеба» — тех, кто производит, и «культуры зрелищ» — тех, кто правит, распределяет этот хлеб. В культуре Средневековья также наблюдается раскол, дифференциация на социально-противоположные виды.
Культура господствующего меньшинства — это культура господствующего класса феодалов, это придворная, рыцарская культура. Она выступает в двух формах — светской, мирской, и религиозной, клерикальной. Эти две формы господствующей культуры противостоят друг другу как мир и «клир», государство и церковь.
Наиболее яркий вид культуры образует культура рыцарей. Рыцарская культура — это воинская культура. Средневековье утверждалось в ходе непрерывных войн, сперва варварских, против римлян, потом феодальных. Это наложило отпечаток на культуру господствующего класса — это прежде всего милитаризованная, военная культура.
Культура рыцарей — это культура воинских дел, «боевых искусств». Правда, от нас это обстоятельство скрыто более поздними явлениями в культуре, когда романтизм «облагородил» рыцарскую культуру, придал ей куртуазный характер, стал абсолютизировать рыцарскую этику. Рыцари — это сословие профессиональных военных средневековья. Многие из них — верхушка, сами были крупнейшими феодалами. У них сложился своеобразный образ жизни: турниры, ловы, придворные приёмы и балы и, время от времени, — военные походы. Их отличала особая профессиональная этика — верность сеньору, служение «прекрасной даме». Наличие определенного «обета» — обещания, которое рыцарь обязан выполнить и т. д.
Кроме культурных видов деятельности, предназначенных для рыцарей, тех, где они играли первые роли, складывается и придворная культура, где главными актёрами выступали гражданские лица; утверждалась куртуазная культура: танцы, музыка, поэзия — обслуживающие обитателей королевского двора или замок крупного феодала. При дворе складывается определённый этикет, церемониал, ритуал — то есть порядок организации жизни, очерёдность проведения действий, речей, событий.
В этикет входила и церемония «вставания короля», его одевание, туалет, питание, и приёмы придворных и гостей, и пиры, балы. Всё подвергалось регламентации, культивированию. Вот как представлял себе средневековый автор культуру рыцарей, их образ жизни:
«Вскоре рыцари, затеяв подобие боя, отдаются конной потехе: женщины, смотрящие на неё с зубцов крепостных стен и захваченные любимым зрелищем, распаляются жгучим любовным пламенем. А рыцари без ссор и беззлобно проводят остаток дня, соревнуясь между собой, иные в бою секирами, иные с копьями, иные в метании тяжеловесных камней, иные играя в шашки, иные — в кости или предаваясь всяким другим забавам. Кто берет верх в той игре, которою развлекался, того Артур награждает каким-либо щедрым подарком. По истечении трёх первых дней этих празднеств, в последний — четвёртый день — созываются все, кого он возвысил и кто ему подчинен, и он жалует их всевозможными милостями, то есть городами и замками, архиепископствами, епископствами, аббатствами, а также различными почетными назначениями».
Определённой разновидностью феодальной культуры была культура религиозная). Церковь давно уже превратилась в крупнейшего феодала и руководители церкви были самыми богатыми людьми Европы. Религия, а значит, и церковь, играли в Средневековье исключительную роль: христианство создавало единую идеологическую основу культуры Средневековья, способствовало созданию крупных единых средневековых государств. Но христианство — это и определенное мировоззрение, формирующее духовную основу культуры. В центре любой религии — вера, убеждённость в существовании сверхъестественных, то есть неестественных, явлений. Иногда эти явления персонифицируются, и тогда религия выступает как богословие — учение о Боге.
В отличие от культуры Рима, где занятия искусством, литературой превратились в источник дохода, были закреплены за человеком как его профессия и, более того, были образованы соответствующие институты — театр, ипподром, стадион и т. д., например, Колизей, в ранней Средневековой Европе артист, поэт не имели постоянного места творчества и постоянной аудитории — придворной или народной. Поэтому жонглёры, артисты, скоморохи, слуги-поэты, менестрели, музыканты передвигались в географическом и социальном пространстве. У них не было закреплённого места в социальной нише. Они переходили из города в город, из страны в страну (ваганты — бродячие поэты, певцы) от одного двора — королевского, к другому — графскому двору или двору крестьянина. Но, значит, в социальном плане они переходили от обслуживания одного социального слоя к другому. Отсюда народность этой культуры, её эклектизм (заимствование), обогащение и элитарной, и народной тематикой, симбиоз (то есть сосуществование, взаимообогащение).
Церковь также стала привлекать музыкантов, поэтов, художников для пропаганды религиозной догматики и завоевания своей популярности в народе. Иногда и сами клирики пытались выступить на стезе искусства, поэзии. На это церковь на Зальцбургском соборе (1310 г.) заявила:
«Нескромные служители церкви, на своих должностях предающиеся ремеслу жонглёра, голиарда (фокусника) или буффона и упражняющиеся в течении года в этих позорных играх, если они не раскаются, будут, по крайней мере после третьего предупреждения, лишены всех духовных привилегий.»
Среди важнейших ценностей, утверждаемых культурой, находится отношение к труду. Любое общество вынуждено культивировать особое отношение к труду, в противном случае оно не могло бы существовать.
В Античной культуре, человек — это прежде всего свободный человек, гражданин, то есть человек — основатель полиса, города, а значит, человек политический. Для этого человека главное — «республика», общее дело, управление, следовательно, труд умственный, а не физический, деятельность по сбору, сохранению и распределению прибавочного продукта, а не его производству. Поэтому в античной культуре «труд» несёт в себе отрицательное определение: лат. «negotium» — беспокойство. Отсюда современный термин «негоциант» — торговец, делец. Труд воспринимался античностью как отсутствие покоя, досуга, как деятельность, приносящая «беспокойство», заботу. Этой деятельности противопоставлялась другая — «otium», что означало — «покой, досуг, отдых». Античность ценила положительное — покой, и деятельность, осуществляемую свободно, как отдых, то есть умственную деятельность. Античность ценила наиболее абстрактные, всеобщие формы умственной деятельности: философию, математику, музыку, политику. Она не ценила, или ценила, но меньше, конкретные виды умственной деятельности — например, секретарское дело, бухгалтерское, труд надсмотрщиков, приказчиков и т. п. Но не ценился и труд скульпторов, так как античность рассматривала деятельность скульптора как физический труд, схожий с трудом каменотёса.
Варварская культура, лежащая в основе Средневековья, также относилась к труду противоречиво, но это — иное противоречие, чем в Античности. В период крушения Рима, варварское общество в Европе само переживает переходный период, связанный со становлением классов и переходом к цивилизации. Для Европы характерен был особый тип классообразования — «аристократический», где верхушка родов и племён приватизирует общинное достояние. При «плутократическом» типе частная собственность утверждается за счёт накопления богатства в личном труде. Приватизация приводит к появлению излишней рабочей силы в аграрном производстве, возникновению «деклассированных» элементов. Они объединяются в «дружины» и занимаются грабежом. Поэтому утверждается своеобразное отношение к труду, для верхушки варварского общества труд — недостойное занятие для благородного и свободного. Труд унижает достоинство дружинника, это — удел «чёрной кости», «простонародья», «черни», а не «лучших людей». Иное дело — ратный труд. Он достоин всяческого воспевания и возвеличивания. На место мифологии приходит героический эпос как сознание и осознание периода военной демократии и разложения варварской культуры. Для античности — это период, воспетый Гомером в «Илиаде» и «Одиссее». Для Средневековья — это «Беовульф» (VIII в.), ирландский эпос «Изгнание сыновей Уснеха», саги «Старшая Эдда» («Прорицание вёльвы», «Речи Высокого») и др. Но и для свободного общинника труд — второстепенное занятие, дело ленивых и малодушных. Тацит так описывает ценности германских племён: «гораздо труднее убедить их распахать поле и ждать целый год урожая, чем склонить сразиться с врагом и претерпеть раны; больше того, по их представлению, потом добывать то, что может быть приобретено кровью — леность и малодушие».
Необходимо было утвердить новые ценности для того, чтобы общество могло существовать и развиваться. И эту задачу стало решать христианство. В христианской теологии — труд необходим. Он освещается библейской историей как наказание за грехи. Труд — проклятие бога: «И будешь в поте лица своего добывать хлеб свой насущный», — свидетельствует Библия. Труд — неизбежность в этой жизни, на этой земле. За прилежный труд верующего ждёт на том свете воздаяние, спасение для жизни вечной. Уже апостол Павел утверждал: «Не трудящийся — да не ест».
Но труд — труду рознь. Поскольку Средневековье утверждает иерархию собственности, оно утверждает иерархию культуры и её ценностей. В труде также есть иерархия его различных видов. На первом месте стоит труд аграрный, а не ремесленный, промышленный. В своём знаменитом произведении, названном «Беседа», епископ Эльфрик писал: «Мы все предпочтём жить с тобою, пахарь, чем с тобою, кузнец; ибо пахарь даёт нам хлеб и питьё, а что ты, кузнец, в своей кузнице, можешь нам предложить, кроме искр, стука молотов и ветра из мехов?» Но и аграрный труд объявлялся более ценным, чем иные виды деятельности, в том числе и в области искусства. Епископ Гонорий в «Светильнике» (XI в.) обещает крестьянам «по большей части» спасение в раю, тогда как ремесленники, неправедные священники, рыцари-грабители, купцы-обманщики, жонглёры — слуги Сатаны попадут в ад.
Таким образом, Средневековье противопоставляет культуры — аграрную и индустриальную, праведную (то есть религиозную, соответствующую христианским догматам) и «неправедную», куда относится и артистическая, поэтическая деятельность.
Разделение общества на два класса — господствующий, феодалов, и зависимое население, крестьянство, — приводит к разделению культур. Первую известный историк культуры А. Я. Гуревич назвал культурой «господствующего меньшинства», вторую — «культурой безмолвствующего большинства». Соответственно, в глазах господствующего класса ценилась «своя» культура. И ценность людей определялась их статусом, а последний — владением землей. Так, в Англии в VI в. выкуп за убийство кэрла, богатого общинника, был равен половине вергельда (выкупа) эрла, представителя знати, и в дальнейшем этот разрыв увеличивается.
Было бы упрощением считать, что Средневековье из-за своего консерватизма и традиционализма ничего не создало, не изобрело, не придумало. Одним из первых, кто пересмотрел взгляды на Средневековье как на перерыв в ходе истории, вызванный тысячелетием «варварства», был А. Тюрго. Он отметил, что в Средневековье на фоне упадка наук и порчи вкуса механические искусства под влиянием потребностей людей совершенствовались во всех областях: «Какая масса изобретений, не известных древним и обязанных своим появлением варварской эпохе! Ноты, векселя, бумага, оконное стекло, большие зеркальные стёкла, ветряные мельницы, часы, порох, компас, усовершенствованное мореходное искусство, упорядоченный торговый обмен и т. д. и т. п.».
Для раннего Средневековья характерно творчество монахов — писателей, поэтов, учёных.
Крушение римской культуры сопровождалось глубоким кризисом в культуре средневековой Европы. Но это падение было не повсеместным: и в Европе сохранились очаги культуры, продолжающие или часто заимствующие римские традиции, а с другой стороны, кодифицирующие народные произведения предшествующей, языческой культуры.
В Средневековье развиваются образование и наука.
Для средневековой науки характерно было выделение свободных искусств, что составляет заимствование из древнеримской культуры. Марциан Капелла (V в.) в книге «Сатирикон, или о бракосочетании филологии и Меркурия» выделяет 7 искусств: грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия, музыка.
Все свободные искусства делились на две части, образуя «тривиум» и «квадривиум». В тривиум входили: грамматика, риторика, диалектика (логика). Квадривиум образовывали арифметика, геометрия, астрономия, музыка. Следующий шаг в развитии образования делает Кассиодор (487-575) — придворный короля Теодориха. В своём трактате «Руководство к божественной и мирской словесности, или об искусствах и научных дисциплинах» он предлагает соединить все науки с христианством. Они должны превратиться в часть образования клириков. Точное понимание Писания возможно только при обладании начальным знанием. Поэтому церковь должна контролировать развитие науки и образования. Происходит подчинение науки религией, идеологизация науки.
В самом начале VIII в. арабы завоёвывают Пиренейский полуостров и вступают в прямые контакты с варварскими государствами Европы. Культурный обмен начинается не ранее IX в. и продолжается вплоть до реконкисты (1085 г.). Значительную часть арабской культуры составляет греко-римское наследие, заимствованное арабами. Другую часть составляют сведения, усвоенные арабами в ходе завоевательных походов на Востоке, в частности, у индийских математиков.
Но в это время обнаруживается другой канал связи средневековой науки Европы с Востоком — крестовые походы. В XIII в. в результате IV крестового похода захватывается Византия. Начинается активное усвоение греческой и арабской культуры. Это вторая встреча христианства с античностью и арабской культурой.
Парижский университет стал центром культурной и идейной жизни Средневековья. У истоков его образования стояли Пьер Абеляр (1079-1142), Пётр Ломбардский, Жильбер де ля Порре (1076 — 1154) и др.
Обучение в Университете было длительным. Студент ещё в молодые годы (в 12 лет) должен был поступить на факультет свободных искусств. В 18 лет он получал звание «бакалавр свободных искусств». После этого он мог обучаться на теологическом факультете и после 8 лет обучения получить звание «бакалавра теологии». Затем бакалавр теологии под руководством магистра 2 года должен был заниматься комментированием Священного Писания и 2 года — комментированием «Сентенций» — свода теологического знания (Священного Предания). После этого (в 30 лет) он становился «полным бакалавром». Затем 4 года он должен был принимать участие в диспутах и произносить проповеди. Только после этого он получал (в 34 года) право на чтение лекций и из бакалавра становился магистром теологии.
В основном, проблематика соотношения теологии, философии и науки — традиционное направление исследований Парижского университета. Но в Средневековье наряду с Парижским университетом сложился второй центр культуры, в Англии — Оксфорд. Здесь в основном изучали древние языки, математику, астрономию наряду с теологией: Роберт Гроссетест, Роджер Бэкон, Дж. Скот, Уильям Оккам. Именно для этой школы характерно обращение к «опыту». «Опыт» — отношение теолога к богу, и отношение учёного к природе. Существует сфера физического познания — отношение к природе и сфера религиозного опыта — мистическое озарение. Отсюда — есть наука и есть теология.
В целом, можно сказать, что средневековая наука лишь восстановила те знания, которые открыл античный мир. Но по многим позициям: в области математики, астрономии — она лишь приблизилась к античной науке, но так и не превзошла её. Во многом тормозом развития науки выступила идеология — религия, христианство. Попытки освободиться от влияния христианства предпринимались на всём протяжении Средневековья, особенно в период его упадка, но эти попытки были непоследовательными. Одной из таких попыток выступало учение о двойственности истин: есть истины божественные, истины Писания, и есть истины научные. Но высшие истины — истины теологии.
В целом потребности в развитии науки не были подкреплены требованиями практики. Техническая, материальная база Средневековья развивалась ещё в рамках старого, традиционного отношения к земле, традиционной культуры.
Научная мысль и развитие науки в средневековой Европе отставали от развития культуры арабского Востока. В конце X в. библиотека Фатимидов в Каире насчитывала более 600 000 томов, а в одной только Кордове хранилось больше книг, чем во всей остальной Европе. Знаменитая библиотека Сорбонны к 1340 г. имела у себя только 1720 изданий. В 1303 г. король Франции Филипп IV Красивый решил проучить папу Бонифация VIII. Его посланец в папской резиденции ударил старика-папу по лицу рыцарской перчаткой и попытался его похитить. Папу спасли, но от огорчения он скончался. Король сделал папой Климентом V Гасконца, а папскую резиденцию перенёс в Авиньон (1309-1377).
Так закончилось Средневековье.
Христианство победило язычество. Но светская власть победила церковную. Религиозная культура оказалась в подчинении, услужении у политики. Папство уступило цезаризму. Но это не разрешило проблем средневековой культуры, а породило новые. Наступает новая культурная эпоха — Возрождение, которое будет искать свой Ответ на порождённые предыдущей культурой коллизии.