Книга: Шаманизм, как выражение первобытной культуры

Шаманизм, как выражение первобытной культуры

Введение

В своей работе я рассмотрю понятие «шаманизма» в качестве необходимого элемента первобытной культуры. Здесь нужно подчеркнуть, что под культурой понимается мировоззрение в целом, его религиозная составляющая; социальное устройство древнего общества и связанные с ним культурные ритуалы, порядки, обычаи; мифология, как мировоззренческий фундамент того времени; а также ежедневный быт и насущные потребности древних людей. Шаманизм проникал во все области жизни, и благодаря своим особым чертам, определял не только внешний порядок вещей, но и психическую гармонию человека. Именно поэтому он стал жизненно важным для обществ того времени. Здесь я отвечу на вопросы: «В чем суть шаманизма, и почему он был необходимым элементом культуры?»; «В чем выражалась эта культура и как она выглядела?»

1. Шаманизм, как необходимый элемент первобытной культуры

Мир культуры тесно связан с процессом гоминизации, с процессом перехода от животного к человеку, одним из аспектов которого является переход от определенных инстинктивных, рефлекторных реакций животного на мир к неопределенности человеческого знания. Действительно, животное обладает инстинктами, связанными с научением, регулирующими его поведение в каждый момент жизни. Научные исследования показывают, что поведение одних животных, живущих в относительно стабильной и неизменной среде, в основном заранее запрограммировано и следует строгому закону, тогда как поведение других животных, в условиях меняющегося окружения, требует отклонения от стандарта и выбора из нескольких поведенческих альтернатив. Можно сказать, что у животного мир восприятия и мир действия сопряжены. У человека же эти два мира опосредованы миром социальной истории, и в связи с этим только человек может попасть в ситуацию, когда он действительно не знает, что должен делать.

Таким образом, у человека возникла потребность в принятии надежного решения и определения меры этой надежности. Именно эта потребность и лежит в основе генезиса культуры (мифологии, религии, искусства и пр.) с ее разнообразным набором физических и духовных техник.

Только культура дает возможность человеку строить свое поведение на основе предсказания будущих, еще не существующих событий при помощи различных стратегий.

Одной из таких трех стратегий в первобытных, архаических культурах является стратегия подражания, когда предугадывание будущего исходит из подражания воспринимаемым свойствам тех или иных явлений окружающего мира. С этой стратегией органически связаны процедуры магии и колдовства, когда будущее не столько предсказывается, сколько вынуждается: жертва умиротворяет гневных богов и заставляет их выполнить ту или иную «просьбу» человека или племени. В этом плане существенно то, что эта стратегия создает у человека религиозную веру, снимая тем самым неопределенность ситуации принятия решения.

В общем, оказывается, что неопределенность знания снимается определенностью веры.

Другой стратегией является индивидуальное систематическое наблюдение пространственно — временных связей и зависимостей. Один из множества примеров такого типа содержится в сообщениях об индейцах племени «черная стопа»: они заблаговременно предсказывали приход весны по степени развития плода в чреве убитой самки бизона. Такое предсказание, как правило, оказывается достаточно точным.

Третья стратегия — умозаключение по аналогии на основе выделения сходных признаков анимистическим мышлением, которое населяет природу божествами, демонами и духами. Примеры, иллюстрирующие эту стратегию, весьма многочисленны.

Уже первоначальное знакомство с различным характером этих трех стратегий показывает, что все они содержат рациональные моменты, но в разной степени пригодны для отражения свойств реальности и для экстраполяции будущего. Однако для нас важна лишь та мысль, что именно культура позволяет вырабатывать различные стратегии, устраняющие неопределенность принимаемых человеком или группой людей решений, и тем самым снимать страх перед будущим.

Таким образом, первобытная культура, и шаманизм, как один из ее элементов, выполняет важную религиозно — мировоззренческую и социальную функцию, помогая древнему человеку ориентироваться в окружающем мире и планировать свои действия.

Скорее всего, шаманизм как древняя субкультура, зародился почти одновременно с тотемизмом. И мог развиваться в условиях фетишизма, и конечно же анимизма, а магия как таковая — непосредственная составная часть любого шаманского обряда. Поэтому выделить шаманизм (хронологически и как отдельную культуру) из многих древних культур, рассмотренных выше, зачастую просто трудно. Судя по всему, первым духом — покровителем шамана был его родовой тотем. Недаром у многих древних племён душу шамана олицетворяло животное, с которым она была слита в единое целое. Древним представлялось, что их прародителями были звери и птицы: они знали, как лечить, как охотиться, как строить.

В дальнейшем образ «матери-зверя» трансформировался в «духа-предка» самого шамана.

Основное отличие субкультуры шаманизма от других первобытных культур в том, что шаманы (в отличие от магов, колдунов, первобытных жрецов, знахарей) устраивали публичный «диалог с духами» в форме открытого для своего общества обряда — ритуала, в ходе которого шаманы входили в трансовое состояние на глазах у всех, и лишь после этого выдавали важнейшую управленческую информацию.

Но почему шаманизм возник, как явление?

Скорее всего, на определённой стадии развития первобытного кровно — родового общества количество жизненно важной информации стало настолько большим, что её обработка и осмысление сделались затруднительными.

И возникла ситуация, при которой, с одной стороны, скопился огромный массив информации управленческого характера, от понимания и анализа которой зависела безопасность всей общины, а с другой — низкий уровень такого понимания, и как следствие, невозможность моделировать будущее и предвидеть опасности.

Обобщение ценнейшей информации и передача этих знаний всему сообществу было затруднено из — за: слабо развитой системы кодирования (письменности практически не было, а символика ограничена и не однозначно понимаема разными людьми); слабо развитых интеллектуальных способностей древнего человека; несовершенной для всестороннего анализа и моделирования ситуации культурой мышления.

Выход оставался один: поручить всё вышесказанное кому-то одному, возложив на него такую обязанность, как дело всей его жизни. Этим человеком стал шаман. При чем, как правило, знания передавались от поколения к поколению — молодой шаман учился у старого: последний отдавал все имеющиеся у него навыки управления — в той примитивной, но действенной системе кодирования, которая была принята в шаманском мире.

. Шаманизм, как религия, его место среди прочих религий

Один современный ученый как — то сказал: «Магия — это наука джунглей.» И действительно, с помощью магических приемов и действий внеисторический человек пытается воздействовать на мир с целью преобразить его. Мы знаем, что в отличие от науки, полагающей, что она воздействует на мир и человека с помощью подчиненных и осознанных безличных природных явлений, магия уверена в подчинении ей личных духовных существ, которые являются «хозяевами» этих явлений. Эти существа именуются духами. Во многих древних религиозных традициях их еще называют «богами». И если в современной науке творческий импульс овладения природой исходит от ученого — физика, медика, инженера, биолога, то в магии овладевает одушевленными силами природы, подчиняет себе духов — колдун, именуемый в религиоведении шаманом.

«Шаман, — писал Карл Густав Юнг, своим знанием и своим искусством должен объяснять все неслыханное и ему противостоять. Он является ученым и вместе с тем архивариусом научных традиций племени, экспертом случая. Окруженный почтением и страхом, он пользуется огромным авторитетом, но все же не настолько большим, чтобы его племя не было в тайне убеждено, что в соседнем племени колдун все — таки лучше». [1;271]

Главная суть шаманизма — наличие веры в духов, в возможность их подчинения шаманам, в возможность шаманов перемещаться в Верхние и в Нижние миры, чтобы там бороться и побеждать злых духов. Необходимо, однако, подчеркнуть, что вера в духов присуща всем без исключения религиям мира. Особенность шаманизма не в этой вере самой по себе, но в убежденности и самих шаманов и их соплеменников в возможности и необходимости самостоятельной борьбы с одними духами в сотрудничестве с другими. Только человек, вынесший «за скобки» Бога — Творца, но сохранивший при этом веру в духов, нуждается в шаманизме. Человек теистической религиозности, сознавая, что духи — такие же сотворенные существа, как и он сам, защищается от их вредоносных действий силой Божией, равно как и ищет помощи добрых духов, призывая имя и их и своего Создателя. Понятно, что убежденный атеист равно безразличен и к духам и к Богу — Творцу и ищет устроения своей жизни только в использовании научных методов и знаний.

Напротив, среди народов демонистического типа религиозности, не только шаманы, но и обычные их соплеменники, всячески пытаются овладеть искусством управления духами, точно также, как и мы, не будучи медиками, даем своим заболевшим близким аспирин или валидол, и, не являясь водопроводчиками, меняем прокладки в текущих кранах. Шаман, в этом случае, оказывается не какой — то противопоставленной всему обществу странной фигурой, подобно ведьме, магу или колдуну христианского средневековья, но лишь собирателем и проявителем тех настроений, которые, в какой — то степени, присущи всем представителям сообщества.

Однако, в отличие от духовенства, сосредоточившего духовные основы в руках своего клана, и на этом основании становившегося выше других, шаманы стояли на одном уровне с остальными, лишь передавая духовные послания предков. При некотором внешнем сходстве с духовенством, шаманство имеет важное коренное отличие: шаманы не являлись служителями культа, шаманы служили обществу. Они не составляли социальной группы служителей культа с чётким статусом. И не назначались с вершины людской иерархии, а выбирались особым образом благодаря личным качествам — способности служить интересам общины, а не верхушке иерархии.

Иными словами, древние шаманы в отличие от сменившего их духовенства, опирались не на «священный» авторитет своей должности, а исключительно на личные качества. Путь шамана требовал особого мужества и особых знаний, чрезвычайно нервного напряжения, а иногда был связан с риском для жизни. Шаман не играл в «избранника духов», не пользовался этим положением в личных целях. Мало того, он находился под постоянным и бдительным взором членов своего кровного коллектива, он принадлежал этому коллективу в миру, как все, но духовно он принадлежал этому коллективу — более чем любой рядовой его член, поскольку был накрепко связан (как никто другой) с родоплеменными духами. Древний шаман жил со своей избранностью, как с общественной (а не клановой) необходимостью.

Главное отличие культуры общинной магии от следующей за ней ведически — знахарской культуры в том, что в культуре общинной магии поддерживались такие духовно — магические отношения, при которых всем членам общины обеспечивался равный доступ к управлению и к процессу принятия важнейших решений.

Таким образом, культура шаманизма обеспечивала максимум «демократичности», что надёжно поддерживало общинный строй, необходимый для выживания в суровых условиях древнего мира.

Исторически шаманизм возник в каменном веке, можно сказать, на заре человеческой истории, а потому является одной из самых ранних форм религии. Несмотря на свое раннее появление и многолетнее существование, его религиозные островки сохранились у многих народов мира и до сегодняшнего дня. Правда, некоторые исследователи полагают, что шаманизм не является собственно религией. По их мнению, это — совокупность экстатических и терапевтических методик, цель которых — вступить в контакт с невидимым миром духов и заручиться их поддержкой для управления делами людей.

Впервые шаманизм был описан в конце 18 — начале 19 века, как религиозный феномен сибирского и североевропейского региона, и наименован, в научной литературе, «урало — угорской религией». Но уже к концу 19 столетия собрано много этнографических фактов, свидетельствующих о присутствии аналогичных шаманизму религиозных явлений у многих народов, как Старого так и Нового Света. Таким образом, шаманизм был открыт не только на территории Сибири и Центральной Азии, но и в Северной и Южной Америке, в Океании, на островах Малайского архипелага.

Научное открытие шаманизма случилось в крайне неблагоприятное для этого время, как раз тогда, когда западный мир переживал расцвет атеизма. Признать в то время шаманизм — означало признать реальное существование духовных сил, которые наука 19 века отрицала со всей решимостью. Но факты шаманского камлания, впадения шамана в транс были многократно описаны. Объявить все это иллюзией не было никакой возможности. И тогда шаманизм был сочтен психической болезнью. В энциклопедии Религии и Этики феномен шаманизма описывается следующим образом: «Взгляд на шамана как на человека нервно или психически больного стал почти общепризнанным в науке, и само возникновение шаманизма стало мыслиться как результат отклонений в психике». [1;272] В работе, посвященной шаманизму в Ост — Индии, голландский ученый Г. Вилкен писал: «Шаман — это личность больная, слабая, страдающая нервным заболеванием и часто — безумием…Шаманский экстаз принадлежит к истериоидной эпилепсии и к гипнозу, определенно — к сомнамбулизму». [1;276] Особенно эта точка зрения была присуща советской науке. Так, например, в авторитетном издании «Этнографическое обозрение» в 1910 году видный советский этнограф В.Г. Богораз писал: «Изучая шаманство, мы прежде всего наталкиваемся на целые категории мужчин и женщин, больных нервной возбудимостью, порой явно ненормальных или совсем сумасшедших…Во всяком случае при изучении шаманства нельзя забывать, что это — форма религии, созданная подбором людей наиболее нервно неустойчивых». [1;276] Датский ученый О. Ольмаркс даже определил диагноз болезни, которой страдают шаманы, а заодно и их обычные соплеменники. Это, по его мнению, действительно известная среди народов Севера «полярная истерия».

Но уже во второй половине 20 века, во многом благодаря работам М. Элиаде, отношение к феномену шаманства претерпевает изменения. Элиаде настаивает во всех своих исследованиях, что мнение о шаманстве, как о психической болезни, совершенно неверно. И действительно, в период шаманской инициации посвящаемый имеет вид душевнобольного, однако сразу после нее он становится более крепким, здоровым, памятливым, чем остальные в его племени. Признаки душевной болезни, знаменующие призвание в шаманство, изглаживаются сразу после посвящения. О том же свидетельствует и Анна Смоляк: «Шаманы нанайцев и уличей в большинстве случаев были уважаемыми односельчанами людьми…все они — сильные, волевые люди, во многом сведущие, опытные в житейских делах, промыслах». [1;277]

Шаман действительно выходит из социальной нормы своего общества, и в этом смысле он ненормален. Но скорее правы те ученые, которые настаивают на его психическом здоровье. А иначе трудно представить, что все множество сообществ шаманского типа, существующих по всему земному шару, состоит из душевнобольных людей. Ведь не только сам шаман, но и его соплеменники, коль скоро они верят ему и его камланиям, должны иметь сходный психический настрой. На самом деле, и шизофрению, и истерию, шаману могут приписать лишь те исследователи, которые не верят в существование духовного мира. Но в том — то и парадокс, что только действительное существование духов дает смысл существованию института шаманства. Мы можем отрицать демонов, но и шаман, и его соплеменники, всецело верят в них. Считать их на этом основании душевнобольными не больше причин, чем атеисту полагать безумцем любого христианина, участвующего в евхаристическом таинстве. И если признать хотя бы субъективную реальность духовного мира, то феномен шаманизма становится понятен и объясним.

3. Шаман: личность, роль в обществе, кастовая принадлежность

Появление культуры шаманизма достаточно естественно в условиях раннего родоплеменного общества. В атмосфере высокой первобытной религиозности, зависимости древних людей от «милости духов», как оно уже отмечалось, люди общались с высшими силами и доверяли такое общение тем, у кого это лучше всего получалось. Считалось, что люди от рождения по разным причинам имеют разную чувствительность к «духам», и потому стали выделяться те, кто подвержен этому больше других. Таким образом, из всего сообщества выделяется фигура шамана — человека, связанного с духами.

Шаман — «мастер экстаза», как определили его известный исследователь Мирча Элиаде. Слово «шаман» эвенкийского происхождения (от «саман» — «возбужденный, исступленный человек»), но в разных традициях и культурах существуют другие названия: якутское — ойун, удмурсткое — туно, монгольское — боге, бурятское — удаган, тюрко — татарское — кам, финское — нойта, алтайское — гам, корякское — эньэньялан, эстонское — ныйт, саамское — нойда; приморские даяки называли шамана мананг, а юкагиры имели даже два термина — а — льма (происходящий от глагола «делать») и и — ркейе (дословно «тот, кто трясет»).

Безусловно, в первобытном обществе шаман был не единственным человеком, связанным с мистической стороной бытия. Кроме него существовали маги, знахари, жрецы и прочие служители культа, но уникальность шаманизма и роли шамана заключается в том, что шаман сочетает в себе различные ипостаси — жреца, прорицателя, поэта, исполнителя важных обрядов, артиста. Многие исследователи отмечали, что камлание имело публичный характер и содержало элементарные формы драмы, то есть было своеобразным театром одного актера. В этот момент шаман посещал духовную реальность. По описаниям многочисленных источников она состояла из трех частей: Верхнего Мира (Неба), Среднего Мира (Земли), где живут люди, и Нижнего Мира. Все три части шаманской Вселенной соединяла воедино Мировая Ось — чаще всего символизировалась Мировым деревом, Горой, столбами. В Верхнем и Нижнем Мирах шаман встречался с духами, договаривался с ними о помощи в том или ином деле, узнавал от своих сверхъестественных помощников или покровителей то, о чём не мог узнать обычным путём (к примеру, о судьбе исчезнувшего человека). А действия шамана, наблюдаемые во время камлания, ничто иное, как понятный для присутствующих рассказ обо всех перипетиях его необычного путешествия. Поэтому шаман должен был не хуже профессионального актёра владеть искусством звукоподражания, уметь изображать добрых и злых духов и людей, с которыми встречался в другом мире.

Уникальная особенность культуры шаманизма заключалась в том, что шаман оказывался в большей мере невольником мира духов — нежели мог свободно управлять их действиями и волей. В этом отношении его психика после посвящения и инициации становилась неотъемлемой частью сверхъестественного мира и приобретала возможность во время транса считывать информацию о прошлом (Нижний Мир), настоящем (Средний Мир), будущем (Верхний Мир). В то же время, община получала важнейшую управленческую информацию и на основе нее выбирала вариант действий.

Помимо общих управленческих вопросов шаман участвовал в целительстве, выполняя функцию знахаря, ибо во всех традициях она считается прямой обязанностью шамана, так как причиной заболевания может быть «похищение души» или попадание в тело больного какого — либо магического предмета. В первом случае целительство сводится к поиску похищенной души и возвращению ее на место, во втором случае — к извлечению предмета.

Еще одной важной функцией шамана было «сохранение» душ детей, то есть сохранение их жизни. В прошлом процент смертности среди детей был очень высок, особенно в младенчестве. Поэтому родители очень часто обращались к шаманам с просьбой сохранить души родившихся детей. Шаман проводит специальные обряды, помещал души детей в свое душехранилище, где о них заботились его духи — помощники, и в большинстве случае после этого дети у данных родителей не умирали.

В Юго — Восточной Австралии шаманы — прорицатели способны прозревать как будущие, так и прошлые события. Шаманистские прорицания, произносимые в состоянии транса, были неоднократно засвидетельствованы и у тасманийцев.

Обобщая вышеизложенное, можно сказать, что шаман — это профессионал синкретического типа, чья индивидуальность и выполняемые функции несут в себе в нерасчлененном виде те элементы, которые позднее выделятся в самостоятельные виды деятельности.

При этом следует отметить, что несмотря на свою избранность, шаманство никогда не являлось основным источником средств к существованию. Первые переписи на Севере установили, что шаманы обычно являлись бедняками. Как правило, шаман занимался еще каким — либо ремеслом, например, алтайские шаманы занимались скотоводством. Как отмечал П.Е. Островский «шаманы в повседневной жизни ничем не отличаются от рядовых верующих…живут небогато, в маленьких и дрянных юртах…» [2;9]

Очень редко шаманы становились состоятельными людьми (например, в южноамериканских племенах только они имели право обогащаться, накапливая ножи, расчески, топоры и так далее…) Чаще шаманская деятельность даже мешала человеку в обычной жизни, отрывая его от собственных дел для оказания помощи другим.

Но, несмотря на это, шаманы в большинстве культур занимали высокое социальное положение, и их слово считалось весьма авторитетным: в старые времена североамериканскому шаману достаточно было лишь указать преступного колдуна, наславшего порчу, чтобы его убили, а дом сожгли. У гаранов наблюдалось не меньшее уважение к шаманам, они чтили даже их кости. Останки особо могущественных шаманов хранились в хижине, и к ним приходили за советом, принося соответствующие жертвы. У приморских даяков авторитет и власть шамана были настолько велики, что он считался второй фигурой после вождя. Огромным уважением шаман пользовался и у индийцев тлинкитов, его жилище находилось на самом почетном месте.

О том, что шаманы являются «кастой» избранных, говорит традиция джакунских поянгов, которые умерших шаманов не закапывали, а укладывали на специальные платформы. Согласно их поверьям, души шаманов возносятся на небо, в то время как души остальных смертных, закапываемых в землю, нисходят в нижние миры. Таким образом, избранничество отражается даже на их посмертном существовании. Теперь становится понятным, почему практически каждое юкагирское племя ведет свою родословную от шамана.

Столь высокое привилегированное положение шаманов обязывало их ко многому: они должны были хорошо знать мифы, легенды и предания своего народа, тексты молитвенных призываний, заклинания и гимны, порядок обрядов. Это требовало исключительной памяти, творческого воображения и искусства исполнения. Таким образом, шаманы составляли интеллектуальную элиту своего народа. Во время камланий шаман зачастую становился фокусником, демонстрируя факирские чудеса. Шаманам также приписывали дар предвидения, чтение мыслей…

Касту шаманов подразделяли по их силе: считалось, что есть сильные, средние и слабые шаманы. Чаще всего могущество шамана определялось тем, как он получил свой дар — по наследству или же достиг своих способностей сам, первые получали силу во много раз большую, чем вторые. Но это не единственный критерий. Так, например, у якутов уровень силы шамана зависел от того, какой дух — помощник ему служит: у могущественных шаманов это был бык, конь, орел, лось или бурый медведь; у слабых — собака, белый медведь, волк.

Авторитет наследственных шаманов был тверд и не нуждался в доказательствах, в то время, как средним и слабым шаманам его приходилось завоевывать. Одни приобретали популярность благодаря своему артистизму, и поэтому их камлания были интересны; другие тем, что вылечивали соплеменника от тяжелой болезни; третьи — демонстрацией чудес — глотанием огня, ездой на нартах, запряженных духами и так далее…

Кроме того, шаманов разделяли на «белых» и «черных» — в зависимости от того, каких духов они призывают — из Верхних («белый» шаман) или Нижних миров («черный» шаман). Но это различие ни в коей мере не носит моральный или нравственный характер. И здесь неуместно проводить аналогию с черными и белыми магами. Более того, к духам Нижнего мира обращались даже чаще, чем к духам Верхнего: они по своей природе более близки людям, более деятельны и с ними можно договориться. Небесное же царство отличалось больше пассивностью. Злыми же считались те шаманы, которым служили слабые или мстительные духи — помощники. Таких шаманов очень боялись и нередко связывали с ними различные катаклизмы, а некоторые из народов — даже конец света.

Сами шаманы, между собой, чаще всего вели дружественный образ жизни, нередко лечили друг друга. Но также были соперничество и войны. Нередко у шаманов шла борьба за «аудиторию»: считалось, что чем больше на камлании присутствует народу, тем приятнее духам — помощникам, тем сильнее и сам шаман. Иногда происходили шаманские войны: в основном между представителями различных классов шаманов или же между этническими группами. При этом шаманы никогда не встречались лично, а сражение вели в астральном плане. Так например, у нанайцев гроза объяснялась битвой между шаманами. Они говорили: «Это шаманы дерутся между собой: не на жизнь, а на смерть».

Стоит отметить, что присутствие феномена шаманизма в том или ином регионе вовсе не означает вытеснение им прочей магико — религиозной жизни сообщества. Наоборот, особенность этого явления — способность адаптироваться и проникать в любое другое мистическое или религиозное течение. Именно поэтому во многих племенах наряду с шаманизмом сохраняется жречество, целительство, магия… Несмотря на сильное влияние шаманизма на религию того или иного региона, он, как правило, не является доминирующим. И напротив, характерно привнесение в шаманизм «чужеродных» элементов.

. Социальные функции шаманов на примере традиционного общества Сибири

В шаманской культовой практике нашли выражение всевозможные предписания, касающиеся социального существования этноса. Речь не идет исключительно о ритуальном образе действия, о нормах и канонизированных правилах, соблюдающихся только во время отправления культа. Речь идет о том, что в процессе институализации шаманства устанавливаются ценностные ориентиры и соответствующие модели поведения. То есть шаманские ритуалы охватывают всю сферу жизнедеятельности людей данного общества: общение с духами было необходимо в каждый момент жизни, не только представляющий собой важный поворот судьбы, но и не имеющий в ней решающего значения.

В шаманских повествованиях рассказывается, каким образом реальность, благодаря подвигам сверхъестественных существ достигла своего воплощения и осуществления. В этом случае поведение первопредка в мифе служит примером для всех членов общества. Поступки, которые он совершает, по оценке мифа, всегда способствуют улучшению жизни. Так, например, нганасанский герой Дяйку поначалу действует как неуклюжий и неумелый персонаж: охотится на мышей, гребет травинкой, не понимает, мясо каких зверей можно употреблять в пищу. Но получив шаманский дар, он обретает знание вещей, и с этого момента поступает правильно, что является наглядной рекомендацией поведения для всех членов сообщества. Как мы видим, помимо архетипического образца поведения в лицо бога — творца, культурного героя или прародителя, необходим некий административный аппарат, обеспечивающий выполнение предписанных норм и правил. Эти функции наблюдателей, регулирующих и корректирующих отношения в коллективе, выполняют шаманы.

Было замечено, что там, где появляются профессиональные служители культа, сам прецедент, произошедший с героями во времена начал, уже не выглядит убедительным и веским аргументом в пользу того, что именно так надо поступать. Внимание акцентируется на будущем: теперь говорится об угрозах и наказаниях со стороны богов в случае нарушения табу. Однако, выполняются ли предписания из страха быть наказанными или по причине того, что предки так поступали, можно заметить, что в основе этих установлений всегда кроется некоторая целесообразность. Например, обычай северных народов не употреблять в пищу грибы (мифологическое объяснение — предки не ели) произошел из наблюдения, что они являются хорошей подкормкой для оленей. У ненцев считается, что разорение птичьих гнезд влечет за собой ураган с дождем. Возможно, страх перед бурей является сдерживающим обстоятельством. Однако причины запрета достаточно ясны, они определяют нормы экологического поведения в природе.

Можно заметить, что духи природы и боги в шаманских культурах являются не просто персонификацией тех или иных стихий и воплощением природных явлений. Сказания о них нужны не только как способ обобщения наблюдений за окружающим миром, но для регулирования поведения в различных жизненных ситуациях. Самые важные события в жизни человека сопровождались шаманскими камланиями: рождение ребенка, наречение именем, свадьба, смерть. Этот цикл включает в себя ритуальное очищение, чтобы подготовиться к появлению нового члена рода. Накануне появления младенца производится камлание в мир духов, своеобразная имитация охоты. Шаман идентифицируется с охотником — добытчиком душ. При обряде выбора имени путешествие к духам совершалось камом с целью узнать у них, чья душа вселилась в новорожденного и чье имя он должен получить в наследство. Проводы умершего также входят в функции шамана, который должен осуществить благополучный переход души покойного в нижний мир в комплексе с очистительными обрядами. Ритуалы должны обеспечить дальнейшее безбедное существование родственников, отошедших в мир иной, но и тех, кто остался, чтобы недовольные неправильным отношением или скучающие умершие не прихватили с собой кого — нибудь из умерших.

В ритуалах рождения — смерти можно выявить два существенных момента: во — первых, они всегда связаны с культом предков; во — вторых, деятельность шамана в этом случае приобретает формы семейной обрядности, регламентирующей отношения по линии «человек — человек». И оба этих момента указывают на то, что когда — то эти обряды могли проводиться главой дома, предпочтительнее женщиной, как производящей на свет нового члена рода.

Но у человека имеется потребность защитить себя в течение всего жизненного периода с момента рождения до самого последнего мгновения. Для того, чтобы обеспечить нормальное взросление, безболезненно вывести ребенка за пределы семьи и помочь ему адаптироваться к жизни в коллективе, существуют различного рода инициации. Посвятительные обряды мыслятся как путешествие к умершим предкам, чтобы добыть у них знание и вернуться перерожденными. Посещение же страны мертвых в наиболее архаичных представлениях — это пребывание во чреве животного — предка, проглатывающего инициируемого. Тут очевидна связь с древнейшими ритуалами охотничьей магии, что удостоверяет очень глубокие корни шаманской практики. Поло — возрастные и профессиональные посвящения закрепляют достижение индивидом определенного социального статуса и регулируют отношения в сфере «человек — общество».

И если в современных сибирских культурах руководителем подобных обрядов является шаман, прежде они могли находиться в ведении главы общины. В определенный момент происходило совпадение функций шамана и вождя, что является закономерным этапом социального развития.

Говоря о превращении шамана в сибирском обществе в вождя, С.В. Иванов и С.В. Бахрушин, утверждают, что в связи с этим появляются основы государственной власти и управления. Исследователи считали, что у обских угров существовала военно — демократическая организация, и войско возглавлял шаман. Это нашло отражение в шаманских сказаниях о борьбе с соседними племенами, а также о шаманском костюме народов Западной и Южной Сибири, в котором съемные наплечники, накидки, металлические подвески являются, по С.В. Иванову, пережитком съемных панцирей, защитных доспехов. Это нашло отражение и в устройстве культовых мест. Предметом поклонения на таких святилищах стало оружие, а во время священнодейства шаманы состязались в силе, словно воины. «Представления о шаманских средствах нападения и защиты являлись идеологическим отражением реальных событий прошлого, необходимости вести борьбу с врагами рода» — писал С.В. Иванов. [3;35]Вполне возможно, что некогда шаман осуществлял еще и роль лидера, выполняя функции урегулирования межплеменных конфликтов.

Помимо участия в военных действиях шаман осуществлял интегративно — коммуникативную функцию сплочения родов, будучи руководителем межплеменных празднеств. Достаточно часто в этнографической литературе указывается, что в обряде оживления шаманских атрибутов участвуют обе племенные половины. У тюркских народов шаман, которому был дан знак от духов на изготовление одежды и бубна, вместе с ассистентами объезжал ближайшие улусы, собирая материалы для своих будущих магических принадлежностей. По А.Н. Золотову, при изготовлении бубна у селькупов кожу на обечайку натягивают две женщины: из рода Кедровки и Орла. Кедровка и Орел — тотемы фратрий. Металлические подвески изготовляли два кузнеца, а камлание шамана происходило по двум родовым дорогам: по пути Кедровки и по реке Орла. Таким образом, люди обоих родов должны были почувствовать свою сопричастность к мистическим событиям, к некоему таинству и ощутить свою значимость в его свершении. Ясно, что религиозная идея может способствовать наиболее эффективному сплочению людей, даже более, чем совместная трудовая деятельность.

В обязанности шамана входят не только административные функции, обеспечивающие выполнение предписанных правил поведения, регулирующие и корректирующие отношения в коллективе. К каму обращались также и с просьбой разрешить какие — либо спорные общественные вопросы: найти виновного, определить вора, разделить имущество. Таким образом, институт шаманства включает в себя еще и юридическое право. Еще невозможно говорить о становлении закона, но уже происходит формулирование и закрепление этических норм. Механизм осуществления шаманского «суда» связан с практикой камлания. Проблема справедливости здесь — это проблема идентификации, соотнесения ситуации с образцом — законом. Закон же создан вначале времен и потому не нуждается в оправдании. Шаман не выносит приговор, но он должен узнать принятое богами решение судьбы. Ради встречи с судьями он отправляется в мистическое путешествие, чтобы из первых рук получить информацию, какого рода воздаяние ожидает провинившегося.

В шаманской культовой практике нашли отражение и различные социальные установления, и принципы жизнедеятельности этноса в природе. Сезонные обряды представляются важными для поддержания экологии культуры и нормального ее функционирования в среде обитания. Во — первых, в ритуальных целях создаются своеобразные заповедные зоны: в отмеченных священных островках посреди глухой тайги «нельзя ни ягод брать, ни зверя убивать, ни травы собрать». К ним нельзя приближаться и места эти оказываются защищенными от потребительской деятельности людей. Во — вторых, шаманские камлания производится с целью определить начало о завершение сезона охоты. В — третьих, крупнейший обрядовый комплекс, связанный с самым крупным промысловым зверем (лось, медведь), санкционирует убийство животного только для проведения праздника и ни в какое другое время, что является предупредительным актом против браконьерства. Роль шамана как руководителя ритуала в этом действе наиболее очевидна. В обряде «медвежьего праздника» востребовано умение волхва предсказать будущее, предугадать время голода, найти наиболее удачные промысловые места.

Магические системы, исходящие так или иначе из реального опыта и наблюдений за миром природы, служат основанием для выработки коллективом определенной стратегии, помогают найти наиболее благоприятное тактическое решение в данной ситуации. То есть в традиционных культурах народов Сибири с шаманским мировоззрением именно институт шаманства является тем комплексов средств, с помощью которых осуществляется передача коллективного опыта, способствующего адаптации социального организма к внешней среде.

Ритуальное поведение давало человеку своего рода гарантию в покровительстве сверхъестественных существ и устраняло чувство тревоги. Таким образом, шаманская практика давала человеку, помимо прочего, еще одно важное ощущение — эмоциональную гармонию в соотношении микро — и макро — космоса. Мифологически осмысленный мир уже не должен был казаться столь пугающим и враждебным. К магической практике прибегали не только при угрожающих обстоятельствах, но и для того, чтобы утвердить обычный порядок вещей. Это был вид социальных коммуникаций, обеспечивающих трансляцию культуры от поколения к поколению, стабилизируя и воспроизводя общественный порядок. При чем монополию на владение этим знанием имеет именно шаман. Он обладает знанием хозяйственно — практического толка (ведает промысловые, рыбные места, исчисляет календарные сроки), но также и духовным знанием (общение с богами). Таким образом, деятельность шамана не может быть сведена исключительно к культовой практике общения с духами. Очевидна его социальная роль в формировании и появлении определенных норм поведения в обществе, систематизация ценностей (пусть на основе мифа). Шаман с помощью табу осуществляет контроль за исполнением правил, выявляя и наказывая нарушителей. Поэтому можно говорить о приобретении шаманизмом статуса социального института.

Подводя итог можно сказать о том, что институт шаманства пронизывает все сферы жизнедеятельности людей и отражает специфические особенности их существования в географической среде, являясь своеобразной идеологической системой в культурах данной типа.

Заключение

Шаманизм — это синтетическое культурное явление, которое пронизывает все сферы жизни древнего человека. Его появление связано с мировоззренческими представлениями древних о вселенной. Считалось, что суть любой материальной вещи и явления — это дух, с которым можно договориться и тем самым, повлиять на ход событий. Дух — это элемент тонкого мира, и для общения с этим миром подойдет далеко не каждый, но самый чуткий и мудрый из племени. Поэтому центральная фигура шаманизма — шаман — мистический посредник между мирами. На самом же деле, шаманизм предполагал передачу накопленных родовых знаний: от поколения к поколению и от шамана к остальным участникам общины. Эта жизненно важная информация была доступна древнему человеку только в культурных формах, существовавших на тот исторический момент: ритуалах, мифах, обычаях, верованиях…Таково архаическое мышление и способ познания. И в этом плане, шаман — проводник между миром мысли и существующей реальностью.

Список литературы

.А.Б. Зубов — «История религий»

.Религии мира — Шаманизм=

.Шаманизм — Т.И. Борко

.Антропология — ЕИ Лукъянова Овчаренко

.Поликарпов В. Лекции по культурологии ©«Экспертное бюро», 1997 © «Гардарика». Оформление, 1997 (http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Polikar/03.php)

.Клод Леви — Строс «Первобытное мышление»