Контрольная работа: Политология идеология и мифология,национальная идея, парадигмы

СОДЕРЖАНИЕ

1. Политическая идеология и политическая мифология……………..……3

2. Три идеологические парадигмы: история и современность……………7

3. Проблема национальной идеи в современной России……………..…...10

Список использованной литературы……………………………...………...14

1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ

«Тайна власти заключается в триаде: духовная гегемония – организация — ресурсы»[1]. Приоритетное место духовной гегемонии в этой системе обеспечивает правящему слою высокую степень легитимности. Отсюда наличие идеологии как важного условия успешного функционирования властной элиты[2] .

Сущность идеологии такова, что она основана на трансцендентных насущному социальному бытию представлениях, однако опирается на это бытие, исходя из его текущих задач. Идеология включает в себя определенную ценностную систему и принципы реализации. Идеология не может не охватывать оценок текущей ситуации и проектирует будущее, исходя из имеющихся начальных условий, но не реализуется на практике, как не может быть реализован абстрактный принцип или эмоциональный афоризм, которые всегда присутствуют в идеологии. Идеология всегда указывает на дальнейшее движение из реализованного состояния и в избранном направлении; она является динамической моделью. Можно выстроить генетическую связку: архаический миф – утопия (прообраз или начальная стадия политического мифа, насыщенная хилиастическими мотивами) – идеология (развитый политической миф).

Идеология является элементом политического мифа наравне с утопией, и границы между ними условны: утопия строится исходя из определенных идеологических установок, а идеология может включать в себя утопический проект «идеального общества». И утопия, и идеология строятся на основании представлений о «золотом веке», в котором лежат истоки мысленного эксперимента утописта и смысловые конструкции идеолога. Одновременно утопия и идеология являются продуктом политической мысли. Таким образом, очевидна связь того и другого как с мифом, так и с политикой, а значит – обусловленность политической мифологией. Миф выступает в этой взаимосвязанной тройке понятий как система идеальных прообразов, идеология – как система вытекающих из них социальных ценностей, утопия – как мысленный эксперимент по реализации этих ценностей и оживлению прообразов[3] .

Идеология является своеобразной интеллектуальной модой, механизмы возникновения которой так или иначе лежат в «человеческой природе», но за пределами человеческого сознания. И идеология, и утопия обособляются от текущих обстоятельств и отличаются субъективной оценкой возможностей их реализовать, которая в свою очередь носит «партийный характер» – все неразумное представляется как утопичное, разумное – как органичное. К тому же, то, что было утопией сегодня, может стать действительностью завтра; в рамках политического процесса элементы утопического и идеологического не противостоят друг другу в чистом виде, а в условиях социального кризиса идеология и утопия интенсивно смешиваются.

Политическая культура проходит становление при трансформации традиционных мифов в мифы политические, пробуждающие фантазию мыслителей, воодушевляющие народ, готовящие его к жертвенности и к борьбе за идеалы. В зрелой форме политический миф всегда соответствует достаточно разработанной идеологии. К. Леви-Стросс писал: «Ничто так не напоминает мифологию, как политическая идеология. Быть может, в нашем современном обществе последняя просто заменила первую». Французский философ Р. Барт утверждал, что в наше время миф превратил историю в идеологию. К. Мангейм считал идеологию макрогипотезой, которая проверяется в масштабах всей культуры, что и роднит ее с мифом.

Действительно, идеи лишь намечают вектор движения общества или социальной группы, а реальное движение вдоль него возникает в том случае, если произойдет превращение этих идей в политический миф. Только в этом случае в сознание смогут войти трансцендентные бытию элементы, разводящие представления о «насущном» и «должном» на такое расстояние, при котором возникает энергия, достаточная для возникновения политического процесса. Осмысление реальности всегда происходит на базе определенного ощущения, образного ряда; действительность воспринимается эмоционально. Идея исходит из мифа в качестве более оформленных символов, выстроенных в некую логическую схему, которая ближе к науке, чем к сказке, но все же генетически связана с этой сказкой. В ином варианте идеология теряет свой социальный заряд и превращается в никому не нужное умствование, в «чистую науку».

Современную идеологию можно рассматривать как совокупность взаимодействия субъекта и объекта. В рамках субъекта идеологии и пропаганды можно обнаружить три элемента: а) генераторы идей; б) технологи; в) исполнители. Аналогичным образом структурирован и объект пропаганды и идеологии.

Определяя сущность идеологии, можно выделить ряд ее характерных черт. Так, идеология всегда давала целостную картину мира, акцентируя внимание на месте и роли человека в этом мире. Идеология интегрирует знания, выработанные предшествующими поколениями, заимствуя ранее полученные знания и вымыслы из других идеологий. Идеология стимулирует и направляет человеческое поведение, интегрируя при этом действия людей и общества. Идеологические системы определяют директивы человеческой деятельности и поведение личности в социальном мире. Идеология является организующей формой общественной жизни, она побуждает действовать и, следовательно, жить. Идеологии в целом определяли преобразование, развитие и функционирование общества в истории человечества.

Включая в себя систему ценностей, в которых отражаются интересы и потребности, цели и задачи социальных групп и общества в целом, идеология выходит из теоретической сферы в социальную действительность, в практику социальных сфер жизни общества. Идеология не может быть связана только с познанием, она призвана вызывать активные действия масс людей, мобилизовывать их на реализацию целей и задач, определенных в идеологических программах. Так, О. Лемберг отмечает: «Исходя из методологических предпосылок можно определить идеологию как систему идей – представлений, истолковывающих мир, и развиваемых из этого ценностей и норм, которая просто побуждает отдельные общественные группы или человеческое общество вообще действовать и, следовательно, жить… Идеологию можно определить как систему побуждений и управления человеческим обществом… Как систему, стимулирующую и направляющую человеческое поведение».

Таким образом, самостоятельное прогрессивное развитие экономики, политики, культуры без структурных образований идеологии невозможно, ибо оно дает не целостное, не эффективное развитие общества, а стихийное, беспорядочное. Сущность идеологии всегда такова, что она направляет, интегрирует, упорядочивает развитие общества. Каждый класс, каждая социальная группа, чтобы укрепиться в собственных глазах, создает свою самоутверждающую идеологию.

2. ТРИ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАДИГМЫ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Для обобщенной характеристики специфических подходов к анализу и объяснению политики нередко используется понятие парадигмы. Парадигма — это специфическая логическая, мыслительная модель, определяющие способы восприятия и интерпретации действительности.

Понятие парадигмы отражает связь политической мысли с типами миросозерцания, с общими философскими картинами мира, господствовавшими в те или иные исторические эпохи. Как писал М. Вебер, «не интересы (материальные и идеальные), не идеи непосредственно господствуют над поведением человека, но «картины мира», которые создавались «идеями». Воплощаемые в парадигмах различные картины мира на протяжении человеческой истории задавали общие параметры и границы развития политической мысли. Однако в отличие от методов политологии не все парадигмы политической мысли являются научными, некоторые из них ориентируют на ложный путь объяснения политических явлений[4].

В истории политической мысли использовались различные общие парадигмы и, прежде всего, теологическая (религиозная), натуралистическая, социальная, рационально-критическая.

Теологическая парадигма базируется на сверхъестественном объяснении государственной власти, видит ее истоки в божественной воле и религиозных кодексах (святых писаниях, заветах пророков и т.п.). Натуралистическая парадигма ориентирует на рассмотрение человека как части природы и объяснение политики природной средой: географическими факторами, биологической конструкцией, врожденными психическими свойствами и т.д. Социальная парадигма по существу совпадает с социологическим подходом и истолковывает политику через влияние на нее других сфер общества: экономики, социальной структуры, права, культуры и т.д. Рационально-критическая парадигма ориентирует на раскрытие внутренней природы политики, ее важнейших элементов и их взаимодействие, на выявление лежащих в основе динамики политической жизни конфликтов и т.п.

В XIX и отчасти в XX веке (особенно в первой его половине) все политические идеологии можно было разделить на три основные категории: традиционализм (фундаментальный консерватизм), либерализм (правый и левый), социализм (коммунизм).

Фундаментальный консерватизм представляет собой парадигму традиционного общества и по форме (традиционалистская идеологическая рационализация) и по содержанию (холизм, сакральное). Два языка — язык сознания и язык бессознательного — здесь до определенной степени совпадают, образуя единый язык.

Либеральная, буржуазно-демократическая модель представляет собой парадигму современности на уровне рационального и стремится спроецировать ее в «политическое бессознательное», чтобы радикально видоизменить его, очистив от архаических напластований и превратив в «чистый лист». Либерализм стремится упразднить парадигмы традиционного языка и на формальном и на глубинном уровнях.

Социализм, в свою очередь, явление более сложное. Если бы он был на самом деле именно тем, за что он себя выдавал, и как его понимали до определенного времени и сторонники и противники, он должен был бы настаивать на еще более радикальной операции в отношении «политического бессознательного», нежели либерализм. Однако социализм, и особенно коммунизм, отвергали в первую очередь именно буржуазно-капиталистическую либеральную рациональность, формальный язык капитала. Используя его и заимствуя некоторые его правила, социализм строил собственную модель языка, основанную на радикальной оппозиции базовым установкам либерализма. Будучи по видимости наиболее радикальным дискурсом в рамках языка современности, социализм и особенно коммунизм обращались к иным языковым парадигмам. Развитие и преодоление либеральной идеологии в сторону еще большей «современности» не могло привести ни к чему иному, как к полному «нигилизму», в котором любой артикулированный язык растворялся бы в молчании и пустоте.

Радикализм операции по слому буржуазного языка и логически из этого вытекающий ультранигилизм на деле давали обратный эффект: отказ от парадигмы буржуазной рациональности (и от формальных изданий догматической рациональности относительно недавних версий традиционного общества) приводил не к пустоте, а к пробуждению самых глубинных архетипов, спящих на дне политического «бессознательного». Таким образом, социализм и коммунизм, формально следуя некоторым предпосылкам современного языка, в действительности, обращались к изначальным, глубоко скрытым пластам человеческой психики, сформировавшимся на ранних стадиях традиционного общества, предшествующих догматической формализации монотеистических учений[5].

3. ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

В последнее время очень много говорится о необходимости выработки или нахождения национальной идеи для России. Часто определение национальной идеи сводится к оптимальному поведению человека на пользу себе и обществу (или нации). Фактически, такое понимание национальной идеи вырастает из знаменитой «протестантской этики», которая в России вряд ли сможет «пустить корни» — это вполне оправданная теория для стран Запада, где, по большому счету, национальная идея более чем расплывчата и имеет фактическое выражение в росте благосостояния населения и государства. В России же национальная идея всегда была чем-то метафизическим, имевшим связь с Небесами, и фактическое выражение при этом было излишним. Это была данность свыше[6].

Русская национальная идея существовала, в свое время, в известной концепции «Москва — Третий Рим», и получила свое выражение формуле «Православие, Самодержавие, Народность». Эта формула имела все необходимые составляющие «народной идеи»: она кратка, понятна всем (независимо от статуса, должности, образования), и с такой идеей можно работать на благо государства или идти в бой, ее можно тиражировать на плакатах. Идея имеет ореол массовости, но, изучая различные мнения о сути трех ее составляющих понятий, можно сделать вывод, что их объединяет один принцип (в сущности своей — практически философская категория) — принцип единения, единения всех вокруг чего-то незыблемого, вечного, что не изменится от сиюминутных волнений.

Специфика разработки формулы национальной идеологии неизбежно должна строиться на уровне цивилизационного понимания современного миропорядка. О России надо говорить не только как о государстве, но о самостоятельном субъекте современных социокультурной и цивилизационной структуры мира. В центре российской модели миропорядка стоят: полиэтничность, поликонфессиональность, опыт интеграции цивилизационных полюсов на обширном социо-географическом лимитрофе, взаимосогласие и ведущие добровольные формы политической соорганизации этносов и общественных элит.

Рис. 1. Национальная идеология Российской Федерации

Центральный компонент модели российской цивилизации в контексте понимания ее в качестве национальной идеи – «традиционная духовность, полиэтническая и поликонфессиональная евразийская культура». Она является сущностным выражением поликомполнентного центрального ядра Российской цивилизации. Четыре других компонента выступают как условия баланса ценностей, баланса прогресса и традиций, их сохранения и развития. Одновременно данные компоненты определяют идеологию политического и общественного устройства, развития социальных отношений, взаимосвязь личности и власти. Естественно, система национальной идеологии РФ находится в поле мировых общечеловеческих ценностей и идеалов без противопоставления и отторжения. Она разумно воспринимает все приемлемое и новое с последующей внутренней «переработкой» и интеграций в структуры цивилизационного ядра. Этим определяется и интеграционная сущность Российской цивилизации.

Представим следующее понимание внутреннего содержания компонентов модели (формулы) национальной идеологии.

Традиционная полиэтническая духовность и культура – комплекс систем ценностей, духовно-религиозных воззрений и верований, обрядов, менталитета и стереотипов поведения, языка, достижений культуры представителей всех без исключения этносов и субэтносов, религиозно-культурных конфессий и общественных групп Российской Федерации. Объединяющим началом выступают общенациональная российская история и культура, ментальные ценности, исконные славяно-туранское мироощущения и традиционные воззрения. Пространство межэтнического единения и интеграции обеспечивают Православие и русский язык. Прогрессивно-эволюционный характер цивилизации неизбежно предполагает динамизм развития культуры, духовности.

Державность как Евразийская Российская государственность. Держава — не империя, это суверенитет, национальные приоритеты величия и достоинства, сила и самоуважение. Это форма взаимосогласования интересов центра и регионов, взаимной ответственности власти и личности, обеспечение баланса достоинства личности и достоинства власти. Державность предполагает сильную властную вертикаль с правовым обеспечением функций ее ветвей. Абсолютно необходимыми компонентами являются традиционные для России местное самоуправление и многоуровневая система обратной связи общества и власти. Одновременно, специфика и история России ставят вопрос о традиционной обусловленности в стране и власти духовной. Без «обруча» державности как формализованной структуры, извне оформляющей упорядоченность тысяч этнокультурных элементов, нельзя осмыслить сам факт существования Российской (Евразийской) цивилизации.

Гражданственность и правовое общество – как система противовеса державности, гарантии сдерживания тенденции перерождения демократии в деспотию, обеспечения достоинства личности. Державность и гражданственность — два плеча новой России. Формирование гражданского общества не на основе безоглядной «вестернизации», а с учетом специфики исторических особенностей правовой культуры всех народов Российской Федерации. Возрождение традиционного духовного внутреннего «права совести» личности и обеспечение государством юридических гарантий граждан. Поддержание баланса державности и гражданственности в обществе и подлинной демократии обеспечивается Конституцией РФ.

Соборность – как формализованное социальное единение граждан (российской нации) независимо от политических, этнических, конфессиональных, корпоративных и иных интересов на основе признания баланса державности и гражданственности, обеспечения равенства прав и обязанностей личности и власти перед законом. Соборность в России традиционно опиралась на духовность, выборность и ответственность, ситему обратной связи центральной власти и самоуправления земель (локальных компонентов цивилизации)[7].

Патриотизм – как внутренняя осознанная потребность в активной самоидентификации по отношению к своей общности, культуре, истории, стране и ее национальным интересам. Патриотизм есть ментальный базис державности, гражданственности и соборности, выражение славянско-туранского ментального единства. Патриотизм – это установки реализации человеческого фактора в целях совместного преодоления цивилизационного кризиса.

Возрождение России неминуемо на путях возрождения духовных основ существования цивилизации в целом как евразийского сообщества на основе ясно осознанных целевых установок личности и государства. Только формирование понятных и близких, не искусственно-чужеродных идей и идеалов позволит обеспечить национальную безопасность и целостность страны, создать базис для воспроизводства этнического и национального самосознания и самоуважения.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Ачкасова В.А. Политическое мифотворчество как способ выражения региональных интересов // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Том V. №3.

2. Виноградов Д. Модернизация и национальная идея в современной России: проекты для большой страны // www.4cs.ru/materials/publications/wp-id_1007/

3. Дугин А. Философия политики. — М.: Арктогея-Центр, 2004.

4. Мартьянов В. Парадигмы российской политологии // www.lawinrussia.ru/stati-i-publikatsii/2009-06-29/paradigmi-rossiyskoy-politologii.html

5. Панарин А.С. Философия политики: Учебное пособие. – М.: Наука, 2002.

6. Пугачев В.П. Введение в политологию: Учебник. — М.: Аспект Пресс, 2000.

7. Савельев А. Н. Политическая мифология. – М.: Логос, 2003.

8. Харламова Ю.А. Сохранение России как национальная идея // harlamova.com/archives/33

9. Церпицкая О. К вопросу о проблеме формирования национальной идеи в современной России // www.soctheol.ru/diskurs.php?ida=257

[1] Панарин А.С. Философия политики: Учебное пособие. – М.: Наука, 2002. С. 328.

[2] Ачкасова В.А. Политическое мифотворчество как способ выражения региональных интересов // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Том V. №3. С. 96.

[3] Савельев А. Н. Политическая мифология. – М.: Логос, 2003. С. 37.

[4] Пугачев В.П. Введение в политологию: Учебник. — М.: Аспект Пресс, 2000. С. 31.