Лекция: Интернет-право как новое научное направление и межотраслевой институт права

В последнее время появились научные разработки относительно характеристики понятия и содержания интернет-права и его места в предметной области и системе информационного права. В частности, в отдельных работах это понятие настойчиво используется в ходе ре­шения практических задач по правовой информатизации общества. Интернет-право употребляется в основном при анализе всей совокуп­ности проблем информационного права и рассматривается как некое новое самостоятельное направление юридических наук (не одной на­уки!), и прежде всего — международного частного права и информа­ционного права[24]. С другой стороны, в некоторых работах утвержда­ется, что в связи с интенсивным развитием информационного права и внедрением информационных технологий в России остро встает проблема разработки нового направления правовой науки — интер­нет-права[25]. Предлагается увязывать это направление с правом обще­мирового виртуального пространства, методологией понимания сетей и теоретико-правовыми аспектами регулирования электронной среды в Интернете[26].

Р. В. Шагиева в своей крупной теоретической работе «Концепция правовой деятельности в современном обществе» признает и широ­ко использует категорию «интернет-право», кроме того, она считает, что «комплексность интернет-права позволяет распространить полу­ченные при изучении этой сферы выводы на информационно-право­вую деятельность в целом»[27]. Исследуя основные этапы, тенденции и перспективы информационно-правовой деятельности при переходе к информационному обществу, автор предлагает «с учетом имеющихся в юридической литературе высказываний следующие условные наи­менования… подразделениям права: право реального пространства и право виртуального пространства»[28].

Параллельно с этими тенденциями в теоретическом аспекте ста­вятся и обсуждаются новые направления и подходы к решению проблем интернет-права. В частности, в теоретической плоскости ставят­ся проблемы развития «интернет-законодательства» (а не «интернет-права»!), которые требуют разработки для нужд практики новых под­ходов к «правовому регулированию интернет-отношений», к анализу состава субъектов последних, к характеристике информации как осо­бого объекта гражданских прав; к охране в Сети объектов интеллек­туальной собственности и к рассмотрению в судах интернет-споров[29]. При этом авторы более пристальное внимание уделяют в основном правовому регулированию общественных отношений, возникающих в кибернетическом пространстве, проблеме юрисдикции государств в Интернете, проблеме юридической ответственности провайдеров, разработке инициатив в сфере саморегуляции отношений в Сети[30].

М. Ю. Радченко и В. П. Горбунов, рассматривая пути эволюцион­ного развития концепции современного права по отношению к вир­туальному пространству, говорят о том, что наряду с исследованиями проблем правового регулирования Интернета необходимо скорейшее осмысление в рамках темы «Право и Интернет» острых проблем так называемого цифрового права (оно исследует цифровые сущности разнообразных явлений), которое они называют правом будущего в теоретико-правовой мысли. Среди этих проблем выделяются: право цифрового государственного строительства (формирование госу­дарственных органов — помимо обычной формы — в цифровой че­рез виртуальное пространство); право цифрового государственного управления (использование цифровых сетей в качестве канала пере­дачи информации в традиционном государственном управлении); ав­торское право на цифровые сущности (регистрационная защита прав на тексты, программы, видео, музыку, лицензирование этих объектов и т. д.); программное право (сертификация деятельности по созданию программ, регулирование их жизненного цикла и др.); право цифро­вых споров (рассмотрение цифровых споров в суде), право цифровых операций, право цифровых денег, проблема защиты цифровых данных и др.[31]

Л. В. Голоскоков считает, что с учетом модернизации права россий­ское государство уже начало преобразовываться в «сетевое» государство, а это должно соответственно привести к формированию сетевого права. Концепция сетевого права предлагает особый метод, согласно которому происходит «использование сетевых технологий для ком­плексной автоматизации процессов правотворчества и правореализации с целью мгновенного доведения созданной нормы до субъекта и исполнения ее средствами автоматики точно также, как она задумыва­лась законодателем»[32]. В этой связи допускается, что в некоторых сфе­рах нормы права могут создаваться «полуавтоматическим способом, т. е. компьютером, но в рамках, заданных человеком и под его полным контролем»[33]. Автоматизм реализации норм сетевого права позволит в таких областях, как налогообложение, таможенное дело, миграция, перепись населения, снизить произвол чиновников, контролеров, а также разрушит монополизм крупнейших сетевых корпораций. По­явление сетевого права (и новой парадигмы «опережающего право­творчества»), по мнению автора, будет способствовать эффективной реализации именно коммуникативной функции права, активной свя­зи личности с государством.

Анализ позволяет нам заключить, что сетевое право представляет собой более глобальное явление по сравнению с интернет-правом, так как оно относится не только к деятельности субъектов в сети Интер­нет, но и их взаимодействию в других информационно-телекоммуни­кационных сетях.

Большой вклад в обоснование новой концепции права для ки-берпространства принадлежит Д. В. Грибанову. В своей диссерта­ционной работе автор рассматривает киберпространство как со­вокупность информационных отношений и как сложный, «обосо­бленный» объект правового регулирования[34]. По его мнению, кибер­нетическое пространство включает две смысловые составляющие: техническую и информационную. Доказывается, что ведущее место принадлежит информационной составляющей, а целью существо­вания киберпространства является организация движения потоков информации. Поэтому технические средства здесь играют важную, но не основную роль. Д. В. Грибанов считает, что «нормы права, ре­гулирующие кибернетическое пространство, должны входить в си­стему права как институт комплексной отрасли права — информационного права»[35]. Автор доказывает, что общественные отношения, регулируемые традиционными отраслями права, не меняют своего содержания и сущности при взаимодействии с киберпространством, а нормы права, воздействующие на эти отношения, должны быть до­полнены с учетом особенностей информационных отношений. Для этого предлагается принять федеральный закон «О кибернетическом пространстве», который бы установил базовые принципы регуляции этой среды, единый понятийный аппарат. В работе показано, что проблема правового регулирования киберпространства может быть также решена путем активного международного сотрудничества и последовательной унификации законодательства различных стран.

При этом, обобщая новые разнообразные подходы к проблемам интернет-права, представляется возможным выделить и довольно ши­рокий круг задач нового направления юридической науки. Вчастности, это: общая характеристика Интернета как явления нового времени; анализ правовых аспектов регулирования электронной среды Интер­нета; изучение актуальных проблем разработки информационного законодательства в сфере использования информационно-коммуни­кационных сетей в России; исследование отношений в сфере ведения предпринимательской деятельности и электронной торговли в рос­сийской зоне Интернета; исследование отношений в сфере правового регулирования рекламы и маркетинговых услуг в российской зоне Ин­тернета; исследование отношений в сфере защиты объектов интеллек­туальной собственности в российской зоне Интернета; исследование отношений в сфере правового регулирования СМИ, работающих с ис­пользованием Интернета в российской зоне; анализ ответственности субъектов интернет-права; исследование компьютерных преступле­ний и иных негативных явлений в Рунете; проблемы международно-правового сотрудничества в данной сфере.

Итак, предметная область интернет-права и предмет информаци­онного права пересекаются. И у этих областей знаний много общего. Поэтому интернет-право в настоящее время рассматривается, изуча­ется и исследуется именно в рамках информационного права, и это имеет свои причины, которые касаются единства предметов исследова­ния этих отраслей знаний.

Однако все же остаются открытыми вопросы: что сегодня необхо­димо вкладывать в понятие «интернет-право» и в чем состоит его со­держание и основные компоненты?

Отталкиваясь от изложенных выше точек зрения, можно заключить, что в настоящее время интернет-право — это новое самостоятельное на­правление юридической науки, и прежде всего информационного права.

Вкачестве объекта изучения интернет-права будут выступать сами самостоятельные явления права и Интернета, а также все явления, связанные с их взаимодействием, функционированием и развитием как на международном, так и на национальном уровне.

В качестве предмета изучения интернет-права выступают правовые нормы, правовые и иные отношения, которые возникают, изменяются и прекращаются в области использования сети Интернет и всемирно­го виртуального пространства.

В связи с этим мы соглашаемся с теми учеными, которые рассма­тривают интернет-право как самостоятельное направление юриди­ческой науки, прежде всего в структуре международного частного и публичного права и формирующегося информационного права. Хотя очевидно, что интернет-право связано со всей системой права и каса­ется по существу всех отраслей юридических знаний.

Анализ показывает, что сегодня складываются все предпосылки для формирования интернет-права как центрального раздела и спецкурса информационного права, а может быть, впоследствии и отдельной на­учной школы («научное направление — научная школа»). Для этого по данной теме должен быть подготовлен не один доктор наук.

Сам термин «интернет-право», используемый в работе, по нашему мнению, имеет право на существование по ряду причин: во-первых, ис­следуемая сфера является не просто международной, а планетарной и интернациональной, во-вторых, этим термином пользуются специали­сты (и юристы) многих стран и, в-третьих, он является равнозначным во многих государствах и переводится без потери смысла на многие языки. Например, во французском языке равнозначным этому понятию будет Le Droit d'Internet, в английском — The Internet-law, в немецком — Des Internets-Rechtes, в испанском — El derecho del Internet и т. д.

Новые термины, так или иначе связанные с интернет-средой, по определению носят международный характер, формируются на базе раз­ных языков, представителями разных стран. Поэтому термин «интернет-право» вполне, на наш взгляд, правомочен. Да, в большинстве случаев в правоведении используются термины, состоящие из существительного и прилагательного (например, «информационное право», «предприни­мательское право»). Вместе с тем для обозначения исследуемого межо­траслевого института и нового научного направления, на наш взгляд, на сегодняшний день не существует подходящего прилагательного (на­пример, «интернетное право», «интернетовское право» и т. п.). Кстати, в русском языке тоже есть термины, состоящие из двух существительных, причем одно из них — иностранное. В силу неразработанности понятий­ного аппарата равноценными и близкими понятию «интернет-право» в данной работе можно считать — «кибернетическое право» и «право вир­туального пространства». Анализ ст. 1 Федерального закона от 1 июня 2005 г. «О государственном языке Российской Федерации» позволяет нам сделать заключение, что термин «интернет-право» — это неологизм, и его можно определить как «иностранное слово, не имеющее общеупо­требительных аналогов в русском языке». Следует также отметить, что исследуемая среда является планетарной, а Интернет — это огромный рынок товаров и услуг[36] и для того, чтобы быть конкурентными и эффек­тивными нам следует договариваться с другими странами на понятном всем языке. Для этого нам необходимы четкие и равнозначные понятия. Несмотря на некоторую неоднозначность словоупотребления, считаем, что использование данной категории в юридической науке будет способ­ствовать унификации понятийного аппарата, кроме того, ее употребле­ние весьма удобно. В этой связи можно привести различные примеры общеупотребительных слов, образованных при помощи существитель­ного «Интернет», например «интернет-торговля», «интернет-адрес», «интернет-образование», «интернет-грамотность», «интернет-дневник», «интернет-технологии», «интернет-сообщество» и т. д. Повседневное ис­пользование многих из них и последовательное их закрепление в норма­тивных правовых актах — закономерный процесс.

С другой стороны, интернет-право есть также некое системное объ­единение норм и правил, которые призваны воздействовать на обществен­ные отношения,складывающиеся по поводу использования совокуп­ности компьютерных сетей и информационных ресурсов, принадле­жащих множеству разнообразных субъектов: организаций и граждан. Это объединение норм является децентрализованным. Оно не имеет единого свода законов пользования сетью Интернет. Исследуемые нормы права регулируют отношения субъектов в киберпространстве и содержат предписания, дозволения, запреты и рекомендации, кото­рые относятся к информационной деятельности в Интернете в целом[37].

При этом данные нормы имеют свою специфику, так как касаются прежде всего Интернета в широком международном аспекте (т. е. все­мирного кибернетического пространства) и одновременно связаны с внутренними, национальными проблемами Интернета, например с вовлечением Российской Федерации, ее граждан (владельцев серве­ров, провайдеров и др.) в интернет-отношения, связанные с реализа­цией сделок в Интернете, соглашений, процессов обмена информаци­ей и т. д.

Однако может сложиться мнение, что интернет-право, хоть и пред­ставляет собой децентрализованное объединение норм и правил, пол­ностью самостоятельно и независимо от общих правовых воззрений, и прежде всего от сложившихся воззрений на систему права.

Мы считаем, что интернет-право не является таким самостоя­тельным явлением. Интернет-право — это часть или компонент все­мирного кибернетического пространства[38]. Одновременно интернет-право — часть общей системы права. Однако, с нашей точки зрения, оно не может считаться ни самостоятельной отраслью права, ни по­дотраслью какой-то одной отрасли права (скажем, формирующегося информационного права). Оно представляет собой менее крупное об­разование — институт права.

И. Ф. Казьмин и В. М. Сырых утверждают, что правовой институт представляет собой систему «взаимосвязанных норм, регулирующих относительно самостоятельную совокупность общественных отно­шений или какие-то их компоненты, свойства»[39]. Юридическим кри­терием обособления определенной совокупности норм в конкретный институт права, по мнению ученых, служат три признака:

1. Юридическое единство правовых норм (правовой институт как целостное образование, характеризуется единством содержания его норм, которое выражается в общих правовых понятиях, единстве пра­вового режима регулируемых отношений, единых правовых принци­пах и т. д).

2.Полнота регулирования определенной совокупности обще­ственных отношений (правовой институт может включать в себя различные виды норм права — дефинитивные, запрещающие, обя­зывающие и т. д. Но все они в комплексе выражают все аспекты правового регулирования соответствующей группы общественных отношений. Поэтому каждый правовой институт выполняет свои функции, уникален и не дублирует другие структурные элементы системы права).

3. Обособление норм, образующих правовой институт, в главах, разделах, частях нормативных правовых актов.

Авторы выделяют разные виды правовых институтов. Среди них есть институты, которые регулируют лишь какое-то одно специфи­ческое общественное отношение или даже один из его элементов (например, институт потерпевшего, или подозреваемого, или об­виняемого в уголовно-процессуальном праве). Они делают вывод о том, что обычно правовой институт выступает в виде сравнительно небольшой общности норм, «специфика и автономность которой не выходит за рамки одной отрасли права. В то же время отдельные так называемые смешанные институты могут содержать нормы, харак­терные для разных отраслей права»[40]. Стоит согласиться с подобным суждением авторов. Допустим, в трудовом и в административном праве таким институтом, на наш взгляд, может выступать межотрас­левой институт охраны труда. В конституционном, гражданско-про­цессуальном и уголовно-процессуальном праве — институт под­ведомственности. Институт права государственной собственности находит свое закрепление в нормах конституционного, администра­тивного, гражданского и уголовного права. В историческом плане можно вспомнить также об институте конфискации, который имел закрепление в нормах гражданского, административного и уголов­ного права. Ряд исследователей включают в число межотраслевых институтов — институты необходимой обороны, крайней необходи­мости, представительства и др.

Интернет-право, на наш взгляд, является именно таким «погра­ничным» (смешанным или комплексным) институтом, поскольку здесь в определенных случаях одни и те же общественные отношения урегулированы нормами различной отраслевой принадлежности. И в этом смысле указанные нормы интернет-права образуют так называе­мый межотраслевой институт права.

Однако интернет-право, хотя и включает нормы различных от­раслей права, тем не менее характеризуется единым предметом регу­лирования. Это свидетельствует о том, что данный институт — все же обоснованное объединение норм информационного, международного частного и публичного права, административного, гражданского и финансового права. Существование интернет-права обусловлено специфическими потребностями правового регулирования отноше­ний в интернет-сфере вообще.

Совершенно очевидно, что в интернет-праве просматривается некое единство предмета регулирования, касающееся правоотно­шений, связанных с Интернетом. В этой связи в следующих пара­графах мы выделим нормы, которые по своей первичной юриди­ческой природе являются нормами гражданского, административ­ного, уголовного права. Вместе с тем узловым вопросом регули­рования правоотношений здесь будет выступать само киберпро-странство, правовые связи субъектов по поводу движения потоков информации по каналам связи. Представим себе такое положение, что в киберпространстве отсутствует сама сеть Интернет, тогда не будет и киберпространства. В этом случае не будет существовать и интернет-право.

Данный институт регулирует специфические отношения, каса­ющиеся правового положения субъектов, действующих в данной среде, и сопутствующие отношения, связанные с этим: право на доступ к информации в Сети, отношения по охране авторских и смежных прав в Интернете, отношения по электронному докумен­тообороту в Интернете, отношения, возникающие в сфере Интер­нет-торговли, отношения, связанные с регистрацией доменных имен, отношения по обеспечению кибербезопасности и т. д. Таким образом, системообразующими отношениями здесь выступают правоотношения субъектов права по поводу оборота информации в Интернете.

В связи с этим интернет-право в качестве комплексного межотрас­левого института права можно определить как объективно обособившу­юся внутри различных отраслей права (и прежде всего информационного, международного частного и публичного права) совокупность взаимосвя­занных правовых норм, объединенных общностью регулирования отно­шений в виртуальном пространстве Интернета.

В завершение следует отметить, что процесс становления ком­плексных межотраслевых или «пограничных» институтов, образую­щихся на стыке смежных отраслей права, например, гражданского и семейного, административного и налогового, часто объясняют объек­тивным перераспределением сферы правового регулирования между отраслями права[41].