Лекция: Египетский поход Наполеона

 

Как мы уже знаем, Египет еще во времена крестовых походов был приоритетной целью французских королей, феодалов и купцов. Как заметил Альберт Манфред: «С того времени, как Лейбниц подал Людовику XIV совет овладеть Египтом, идея эта на протяжении всего восемнадцатого столетия не переставала занимать государственных деятелей и некоторых мыслителей Франции»{9}.

В XVI – XVIII веках купцы и судовладельцы Марселя, Тулона и других средиземноморских портов Франции имели обширные связи с Египтом и другими странами Леванта. Шарль‑Ру считал, что в среднем в XVIII веке объем ежегодной торговли между Францией и Египтом приближался к 5,5 млн. пиастров{10}.

Министр иностранных дел Французской республики Талейран в докладе Институту 3 июля 1797 г. «Мемуары о преимуществах новых колоний в современных условиях» прямо указывал на Египет как на возможное возмещение понесенных Францией потерь.

Формально Египет был частью Оттоманской империи. Однако в середине XVII века мамелюкские беи добились значительной степени автономности от Константинополя. Султану ничего не оставалось делать, как автоматически утверждать назначение очередного бея.

Надо ли говорить, что на Египет имели свои виды и «просвещенные мореплаватели». Наполеон в своих мемуарах писал: «В 1775 г. мамелюки заключили договор с английской Индийской (Ост‑Индийской. – А.Ш.) компанией. С этого момента французские торговые дома подвергались оскорблениям и всяческим унижениям. По жалобе Версальского двора Порта в 1786 г. направила против беев капудан‑пашу Хасана; но со времени революции французская торговля вновь стала подвергаться преследованиям. Порта заявила, что она тут ничего не может поделать, а мамелюки – «люди жадные, безбожные и мятежные», и дала понять, что отнесется к экспедиции против Египта терпимо – так же, как отнеслась она к экспедиции против Алжира, Туниса и Триполи»{11}.

Мармон писал, что со времени Итальянской кампании поход в Египет был любимым детищем Бонапарта. «Европа – это кротовая нора! Здесь никогда не было таких великих владений и великих революций, как на Востоке, где живут шестьсот миллионов людей»{12}.

Итак, совпали интересы торговой буржуазии и грандиозные планы генерала Бонапарта. Ну а Директория была довольна любому исходу кампании: оккупация Египта – хорошо, а гибель или пленение честолюбивого генерала – просто великолепно. В портах Тулона, Марселя, Корсики, Генуи и Чивата‑Веккии было собрано 13 кораблей (линейных), 9 фрегатов, 11 корветов и авизо, а также 232 транспортных судна. На них разместился десант – 32 300 человек и 680 лошадей. Зато транспорты везли упряжь на 6 тысяч лошадей в расчете на будущие трофеи.

Бонапарт планировал обосноваться в Египте всерьез и надолго. Поэтому он не забыл даже… большую комиссию из ученых и инженеров. Комиссия состояла из академиков Монжа и Бертолле, Доломье, Денона; главных инженеров путей сообщения Ленэра, Жирара; математиков Фурье, Костаза, Корансеза; астрономов Нуэ, Бошана и Мэшена; натуралистов Жоффруа, Савиньи; химиков Декостильса, Шальпи и Делиля; рисовальщиков Дюгертра, Редутэ; музыканта Вийото; поэта Парсеваля; архитекторов Лепэра, Протэна. В ее состав входил также Контэ – начальник группы воздухоплавателей. К этой комиссии было прикреплено около двадцати студентов Политехнического и Горного училищ{13}.

Между 15 и 20 мая 1798 г. французская армада вышла из пяти портов. Цель экспедиции держалась в строжайшей тайне. Вся Европа затаила дыхание. Газеты распространяли самые противоречивые сведения о планах Бонапарта – от высадки в Англии до захвата Константинополя. На берегах Невы испугались и решили, что злодей «Бонапартий» не иначе как замыслил отнять Крым. 23 апреля 1798 г. Павел I срочно посылает приказ Ушакову выйти с эскадрой в море и занять позицию между Ахтиаром и Одессой, «наблюдая все движения со стороны Порты и французов».

Для начала Бонапарт решил захватить остров Мальта, контролировавший проход из западной в восточную часть Средиземного моря. С 1525 г. остров принадлежал ордену Святого Иоанна Иерусалимского (в просторечье Мальтийскому ордену). Орден, формально сохраняя нейтралитет, не признавал Французской республики. Причина весьма серьезная – якобинцы национализировали многочисленные земельные владения ордена во Франции.

Замечу, что рыцарей ордена революционеры не только не отправили на гильотину, но и назначили им большие пенсии. Тем не менее магистр ордена Фердинанд фон Гампеш отказался устанавливать с Республикой дипломатические отношения. Французские торговые суда могли заходить на Мальту, лишь спустив триколор. Зато Мальта постоянно служила базой британского флота. Со складов великого магистра корсиканским сепаратистам было отправлено 20 тысяч фунтов пороха. Наконец, орден отдался под покровительство Павла I. Православный царь стал главой католическо‑масонского ордена… Каких только анекдотов не было в нашей многострадальной России!

В принципе, любого из перечисленных факторов с точки зрения тогдашнего права было достаточно для объявления войны Мальте.

Остров представлял собой неприступную крепость, однако рыцарство уже давным‑давно разложилось. Орден жил за счет ренты, собиравшейся с его владений в Западной и Центральной Европе. Так, в 1789 г. он получил в виде ренты от 18 до 20 млн. франков. Кроме того, рыцари баловались пиратством – доход от награбленного плюс выкуп за пленников.

На захват Мальты Бонапарту потребовались 48 часов. Потери французов составили 3 человека. 12 июня в 2 часа утра на борту флагманского корабля «Орион» была подписана капитуляция ордена. Мальта стала частью Французской республики. Рыцари получили гарантию неприкосновенности своего имущества на острове.

Французский генерал Каффарелли, на следующий день осматривая укрепления Мальты, в шутку заметил: «Хорошо, что в них были люди, чтобы открыть нам ворота».

Трофеями французов стали огромные запасы оружия и продовольствия. Наполеон писал: «На рейде стоял 64‑пушечный линейный корабль ордена и еще один находился на стапелях. Чтобы увеличить количество легких судов флота, адмирал забрал две полугалеры и две шебеки. Он взял на эти суда матросов, служивших ордену. Триста турок, находившихся в качестве невольников на каторге, приодели и распределили по линейным кораблям. За армией последовал легион, составленный из батальонов, названных мальтийскими. Он был сформирован из солдат, служивших ордену. На службу (во французскую армию. – А.Ш.) поступили также гренадеры гвардии великого магистра и несколько рыцарей. Некоторые жители, говорившие по‑арабски, пожелали быть прикомандированными к генералам и различным учреждениям.

Три роты ветеранов, составленные из старых солдат ордена, были отправлены на Корфу и на Корсику. В крепости имелось 1200 пушек, 40 000 ружей, 1 миллион фунтов пороха. Начальник артиллерии велел погрузить на суда все, что счел нужным для пополнения и укомплектования материальной части. Эскадра запаслась водой и продовольствием. Склады ржи были очень велики, их содержимого хватило бы городу на три года. Фрегат «Сансибль» отвез во Францию трофеи и несколько редкостей, которые главнокомандующий отправил правительству...

К 18 июня на Мальте не оставалось больше ни одного рыцаря. Великий магистр 17‑го отплыл в Триест. Найденная в казнохранилище серебряная посуда стоимостью в миллион была по прибытии в Каир перечеканена в монету»{14}.

Наполеон из скромности не упомянул о неизвестно куда девшихся сокровищах ордена.

30 июня 1798 г. французский флот подошел к Александрии. Ну а чем был занят знаменитый адмирал Нельсон? Во время подготовки к походу французской армады эскадра Нельсона стояла у Гибралтарского пролива – а вдруг злодей пойдет к Туманному Альбиону? Когда же Горацио узнал о взятии Мальты, он бросился на поиски французов и опередил их. Когда эскадра Нельсона пришла в Александрию, там ни о Бонапарте, ни о французах вообще никто ничего не слышал. Нельсон решил, что французский флот направился в Александретту или Константинополь, и также устремился туда.

2 июля французский десант во главе с Бонапартом двинулся на штурм Александрии. После того как французы овладели несколькими укреплениями, гарнизон города капитулировал. Десантники потеряли убитыми и ранеными около 300 человек, а египтяне 700 – 800 человек. Правившие Египтом мамелюки не пользовались особой любовью горожан, поэтому сразу после сдачи Александрии шейх Аль‑Шесри, местные улемы и шерфи принесли присягу на верность Бонапарту.

По распоряжению Бонапарта генерал Бертье приказал расклеить по всей Александрии, а также раздать жителям большое количество прокламаций на французском, арабском и турецком языках, содержание которых в основном сводилось к следующему: «Кадии, шейхи, улемы, имамы, чарбоджии[3], народ Египта! Довольно беи оскорбляли Францию; час возмездия наступил. Бог, от которого зависит все, сказал: царству мамелюков пришел конец. Вам скажут, что я пришел погубить религию ислама. Отвечайте, что я люблю пророка и Коран, что я пришел восстановить ваши права. Во все века мы были друзьями великого султана. Трижды счастливы те, кто выскажется за нас! Счастливы те, кто останется нейтральными, у них будет время, чтобы узнать нас. Горе безумцам, которые поднимут на нас оружие, они погибнут! Деревни, которые захотят отдаться под наше покровительство, поднимут на минарете главной мечети флаг султана, а также армии. С деревнями, жители которых совершат враждебные действия, будет поступлено по закону военного времени; если такие случаи будут иметь место, их сожгут. Шейх‑аль‑беледы, имамы, муэдзины утверждаются на занимаемых должностях».

Бонапарт написал паше письмо, которое было доставлено ему в Каир офицером с турецкой каравеллы. В этом письме говорилось: «Французское правительство несколько раз обращалось к Высокой Порте, требуя наказания беев и прекращения оскорблений, которым подвергалась наша нация в Египте; Высокая Порта заявила, что мамелюки – люди жадные и капризные… и что она лишает их имперского покровительства… Французская республика посылает сильную армию, чтобы положить конец разбоям, подобно тому, как она это делала несколько раз в отношении Алжира и Триполи… Итак, выйди мне навстречу».

700 турецких рабов, освобожденных на Мальте, были высажены с французских кораблей и отправлены по суше на родину. Среди них были уроженцы Триполи, Алжира, Туниса, Марокко, Дамаска, Сирии, Смирны и Константинополя. «Их хорошо кормили, хорошо одевали, с ними обращались уважительно. Им были выданы денежные суммы, достаточные для покрытия дорожных расходов»{15}.

Освобожденные распространяли слухи о могуществе и щедрости Наполеона.

Как уже говорилось, Наполеон взял с собой всего 680 лошадей, часть из которых пала в пути. Надо ли говорить, что только с ними французская армия погибла бы в пустыне даже без воздействия противника. Но прокламации Бонапарта сыграли свою роль. Уже 4 июля 30 шейхов племен хенади, аулад‑али и бениаунус прибыли в главную квартиру Бонапарта. Генералы и шейхи подписали договор, по которому они предоставляли французам 300 лошадей и полторы тысячи верблюдов. Естественно, этого было недостаточно для такой армии, но идти вперед было можно.

Оставив в Александрии гарнизон из 8 тысяч человек во главе с генералом Клебером, Бонапарт двинулся на Каир.

Любопытно, что позже Бонапарту стали приписывать слова: «Ислам – истинная религия». Также он добавил, что если люди будут больше читать, они станут умнее. Тогда они будут следовать логике и искать аргументы. Такие люди не станут поклоняться разным богам и слепо соблюдать ритуалы. Они признают единство Бога. «И поэтому я надеюсь, что скоро придет время, когда ислам будет во всем мире, потому что… Он уже преобладает».

Однако доказательств подлинности этих высказываний нет.

После поражения под Аустерлицем Александр I не придумал ничего более умного, чем приказать Священному синоду объявить Наполеона… антихристом. Народу объявили, что Наполеон‑де еще в 1799 г. в Египте тайно принял мусульманство, а также много не менее занятных вещей. Глупость царя и Синода ужаснула всех грамотных священников. Согласно канонам православной церкви антихрист должен был первоначально захватить весь мир и лишь потом погибнуть от божественных сил, а не от рук людей. Из чего следовало, что сражаться с Бонапартом бессмысленно.

По приказу Бонапарта контр‑адмирал Перрэ сформировал Нильскую флотилию, состоявшую из двух полугалер, трех полушебек, четырех посыльных судов и шести вооруженных джерм, то есть из 15 вымпелов с экипажами из французских моряков общей численностью 600 человек.

В нескольких сражениях была разбита мамелюкская конница. 21 июля 1798 г. в сражении у подножия пирамид все ожесточенные атаки мамелюков Мурад‑бея разбивались о непробиваемое французское каре. Тогда Бонапарт изрек свою знаменитую фразу: «Солдаты! Сорок веков смотрят на вас!» Мамелюки в этом сражении были наголову разбиты.

Тогда же была произнесена и не менее знаменитая фраза: «Ослов и ученых – в середину каре». Именно их генерал считал самыми важными для успеха экспедиции.

На Ниле произошло ожесточенное сражение между французской и египетской речными флотилиями. У мамелюков было около 600 речных судов, из которых 25 имели на вооружении пушки. Турецкая флотилия начала одолевать противника. Тогда генерал Бонапарт приказал подвезти к берегу несколько десятков 8‑ и 12‑фунтовых пушек и 24‑фунтовых гаубиц. Египтяне были вынуждены выйти из боя. Пользуясь попутным ветром и используя весла, они пошли вверх по течению Нила.

По Каиру поползли слухи, что французский султан – колдун, который держит всех солдат связанными толстой белой веревкой, и в зависимости от того, в какую сторону он ее тянет, солдаты поворачивают направо или налево, как один человек.

24 июля французы без боя вошли в Каир. Население в целом лояльно относилось к захватчикам.

1 августа Нельсон наконец‑то обнаружил французскую эскадру, стоявшую у мыса Абукир при впадении Нила в Средиземное море. Французская эскадра в составе 13 кораблей и 4 фрегатов стояла на якоре в Абукирском заливе. У Нельсона было 14 кораблей и один бриг (всего 1012 человек).

Чисто арифметически французы были сильнее, но на самом деле англичане имели существенные преимущества. Так, значительная часть французских кораблей, как, например, «Герье» и «Конкеран», были стары и ветхи, максимальный калибр установленных на них орудий составлял всего 18 фунтов.

До революции 1789 г. процент аристократов среди морских офицеров был куда выше, чем в армии. Соответственно, процент ушедших из флота в 1790 – 1793 гг. офицеров был куда выше, чем в армии. К 1798 г. республиканцы не сумели подготовить новый морской офицерский корпус, что серьезно повлияло на боеспособность французских кораблей.

Командующий французской эскадрой вице‑адмирал Франсуа Брюс действовал крайне безграмотно. Он не принял очевидных мер по охранению флота, которые были возможны и в Абукирской бухте, не держал в море дозорных судов и не высылал разведчиков для заблаговременного предупреждения о приближении англичан. Не сделал он этого и 1 августа, когда значительная часть команды была отправлена на берег за пресной водой, а батарейные палубы загромождены вытащенными из трюма бочками для наливки привезенной с берега воды.

Сама диспозиция эскадры была устроена неграмотно. В первой линии располагалось 13 линейных кораблей (1 – 120‑пушечный, 3 – 80‑пушечных, 9 – 74‑пушечных), но ни один из флангов не был настолько приближен к отмели 4‑саженной глубины, чтобы противник не мог его обойти и чтобы он не мог проникнуть внутрь диспозиции. Проходы между отмелью и флангами не были защищены даже группами фрегатов, которые (4) составляли вторую линию против средней части первой. Мелкие суда (около 30) находились под самым берегом, у мыса Абукир.

На островке Абукир была построена батарея, но из‑за слабости установленных на ней шести орудий и дальности расстояния она не могла остановить прорыва кораблей противника между отмелью и северным флангом первой линии.

В сражении адмирал Брюс получил два тяжелых ранения и скончался через три часа после начала боя.

Нельсон восемью линейными кораблями атаковал пять кораблей авангарда Брюса. А в это время арьергард под командованием контр‑адмирала Вильнева спокойно наблюдал за уничтожением французского авангарда.

В итоге уйти с места сражения удалось лишь двум французским кораблям и двум фрегатам. Французы потеряли свыше 6 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Потери англичан составили около 900 человек.

Французский корабль «Гильом Телль» и фрегаты «Диана» и «Жюстис» ушли на Мальту, а корабль «Женера» у Кандии (Крит) встретил британский 50‑пушечный корабль «Леандр», посланный Нельсоном в Англию с известием об Абукирской победе. «Женера» захватил «Леандр» и вместе с ним пришел в занятую французами крепость Корфу (Ионические острова). Забегая вперед, скажу, что после захвата Корфу адмирал Федор Ушаков по указанию Павла I вернул «Леандр» «просвещенным мореплавателям».

Поражение под Абукиром существенно затруднило снабжение экспедиционной армии. Однако фраза из российской Военной энциклопедии – «Это поражение, лишив французскую Египетскую армию связи с Францией, предоставило ее собственным силам»{16} – понимается всеми нашими историками неверно. Французская республика обладала достаточно большим количеством боевых кораблей и тысячами больших и малых транспортных судов. Поэтому снабжение экспедиционной армии могло успешно вестись из портов Южной Франции, Северной Италии и с Ионических островов. Кстати, даже в Египте были уничтожены не все французские суда. Помимо четырех кораблей и фрегатов, ушедших к Мальте и Корфу, в Александрии находились два 64‑пушечных корабля, 7 фрегатов, бригов и корветов. Уцелело также и большинство транспортных судов.

Другой вопрос, что Баррас и К° попросту не желали снабжать Египет оружием и пополнениями, мечтая о гибели Бонапарта. Так что грамотнее сказать, что Директория, а во вторую очередь Нельсон прекратили снабжение Египетской армии.

Султан Селим III долго колебался между союзом с Францией и объявлением ей войны. Абукирское сражение и приход в Константинополь эскадры Ушакова помогли султану сделать выбор. 1 сентября 1798 г. Оттоманская империя объявила войну Республике.

Когда население Каира узнало о начале войны с Турцией, в городе началось восстание, длившееся с 21 по 23 октября 1798 г. Генерал Дюпон и свыше 100 французов были убиты. В ходе усмирения восстания погибло до 5 тысяч арабов. Следует заметить, что большинство шейхов не принимало участия в бунте, а многие горожане прятали французов в своих домах.

Между тем турки заканчивали формирование армии в Анатолии и на острове Родос, которая совместно с войсками полунезависимого губернатора Сирии и Палестины Джезара Ахмед‑паши должна была изгнать французов из Египта.

Наполеон решил нанести превентивный удар и занять Палестину и Сирию. На 1 января 1799 г. армия Наполеона насчитывала 29 700 человек строевого и нестроевого состава, в том числе: Верхний Египет – 6550 человек, Нижний Египет – 10 000 человек, Сирия – 13 150 человек. В начале января Бонапарт отправился в Сирийский поход с четырьмя пехотными дивизиями и одной кавалерийской дивизией Мюрата (всего около 14 тысяч человек). Сирийской армии потребовалось 3 тысячи верблюдов и 3 тысячи ослов для перевозки продовольствия, воды и обозных грузов. А именно: тысяча верблюдов для перевозки двухнедельного запаса продовольствия на 14 тысяч человек, а также на 3 тысячи лошадей кавалерии, штаба и артиллерии; и 2 тысячи верблюдов для перевозки запаса воды на три дня.

Осадные орудия везти по пустыни было невозможно. Поэтому два осадных парка, в каждом из которых было по четыре 24‑фунтовые пушки, четыре 16‑фунтовые пушки и четыре 8‑дюймовые мортиры, были переброшены по морю. Один парк был погружен в Дамиетте на шесть шебек (гребных судов), а другой парк был отправлен из Александрии на трех фрегатах («Жюпан», «Куражез» и «Альсест»).

9 февраля 1799 г. французы после короткой бомбардировки овладели фортом Эль‑Ариш. 26 февраля Наполеон был в Газе, а 3 марта пошел к сильно укрепленной крепости Яффа. 7 марта дивизии Ланна и Бона, проделав брешь в городской стене, после упорного штурма овладели городом, захватив 40 полевых и 20 крепостных орудий.

14 марта армия, в которой уже появились первые признаки чумы, двинулась дальше. 19 марта французы подошли к Аккре и под руководством генерала Каффарелли начали осадные работы.

Между тем английская эскадра блокировала побережье и 18 марта перехватила шесть французских шебек с одним из осадных парков. Захваченные орудия англичане установили на укреплениях Аккры. Фрегаты же с другим парком были выгружены в Яффе лишь 15 июня.

Тем временем к Аккре приближалась 25‑тысячная турецкая армия дамасского паши Абдаллы. Против нее была двинута дивизия Клебера. Выявившееся превосходство турецких сил заставило Бонапарта лично выйти им навстречу с большей частью осадного корпуса, оставив перед Аккрой дивизии Ренье и Ланна.

16 апреля у горы Фавор произошло сражение, в котором турки были разбиты и бежали к Дамаску, потеряв до 5 тысяч человек и весь лагерь.

В апреле 1799 г. с Родоса был отправлен на кораблях 8‑тысячный турецкий корпус. К вечеру 7 мая турецкий флот показался в виду Аккры. Бонапарт, пользуясь штилем, который мешал транспортам приблизиться к берегу, немедленно повел отчаянную атаку. Утром 8 мая французам удалось завладеть передовыми линиями укреплений. Командор Сидней Смит, несмотря на дальность расстояния, все‑таки перевез часть турецких солдат, а в критический момент, когда французы уже были готовы ворваться в город, свез судовой десант, который повел сам.

В этой ситуации Бонапарт принял единственно верное решение – возвращаться в Египет. 21 мая он снял осаду Аккры. Возвращение армии из Сирии сопровождалось полным опустошением края, чтобы усложнить туркам вторжение в Египет с этой стороны. 2 июня армия достигла Эль‑Ариша, 7 июня – Салагие, откуда дивизия Клебера была направлена в Дамиетту, а остальные войска – в Каир.

14 июня Бонапарт как победитель торжественно въехал в Каир.

15 июля он получил известие о том, что тринадцать 80‑пушечных и 74‑пушечных линейных кораблей, 9 фрегатов, 30 канонерок и 90 транспортов с турецкими войсками бросили якорь на Абукирском рейде. Англо‑турецкий флот высадил десант из 16 тысяч человек под командованием Мустафы‑паши. Турки заняли полуостров Абукир, но идти далее не рискнули.

Бонапарт решил сбросить турок в море, несмотря на то что он мог собрать только 6 тысяч человек. Турецкая позиция состояла из двух укрепленных линий, из которых первая упиралась обоими флангами в укрепления, расположенные на берегу моря. Утром 25 июля Бонапарт послал Ланна и Дестенга с отрядом в 1800 человек в обход флангов по берегу моря. Когда их внимание было отвлечено, Мюрат с конницей прорвал центр и атаковал фланги с тыла. За первый час сражения погибло 8 тысяч человек: 5400 утонули, 1400 были ранены или убиты на поле боя и 1200 сдались в плен. Победителям достались 18 пушек, 30 зарядных ящиков, 50 знамен.

Бонапарт решил сразу же атаковать и вторую укрепленную линию, перед которой находилась деревня Абукир и центр которой опирался на сильный редут. Опять было решено отвлечь внимание турок демонстрациями на флангах, чтобы прорвать их центр.

Ланну удалось при поддержке артиллерии и конницы Мюрата проникнуть по берегу в район расположения турок, и французы смогли завладеть деревней Абукир. Турки отступили в редут, расположенный на плоской возвышенности. Несколько попыток Мюрата проникнуть дальше по берегу не увенчались успехом из‑за сильного перекрестного огня турок с редута и с канонерских лодок.

Атаки французов на правый фланг и центр также были безуспешны. Хоть французы и доходили до самых укреплений, но из‑за ураганного огня турок они были вынуждены отступить в деревню.

Турки же со своей стороны, желая отбить деревню, перешли в наступление, что это дало французам возможность произвести блестящую атаку. Пользуясь произведенным ею эффектом, Бонапарт направил на штурм все свои силы, причем сам повел свои войска в атаку. Укрепления были взяты, и только незначительной горсти турок удалось укрыться в замке.

Мустафа был ранен в руку Мюратом, а в свою очередь паша из пистолета ранил генерала в голову. В конце концов, Мустафа‑паша и тысяча турок сдались победителям. Остальные попытались спастись в воде, но большинство утонуло.

Сидней Смит едва не был захвачен в плен и с трудом добрался до своей шлюпки. Три бунчука паши, 100 знамен, 32 полевых орудия, 120 зарядных ящиков, все палатки, обозы, 400 лошадей остались на поле боя. От 3 до 4 тысяч беглецов направились к форту, расположились в лежащей перед ними деревне и закрепились в ней. Все попытки выбить их оттуда успеха не имели.

Тогда французская артиллерия начала обстрел форта. На рассвете 2 августа толпа турок выбежала из форта и сдалась. В самом форте сталось 1200 трупов и более 1800 тяжелораненых. Бонапарт приказал отправить раненых обратно на английские корабли. Англичане были вынуждены принять турок. Английский адмирал в порядке «любезности» передал французам пачки английский и франкфуртских газет с известиями, относящимися к апрелю, маю и июню.

Эти газеты потрясли Бонапарта: «Вторая коалиция оказалась победоносной; армии России и Австрии разбили генерала Журдана на Дунае, Шерера на Адидже, Моро – на Адде. Цизальпинская республика была уничтожена, Мантуя – осаждена; казаки достигли альпийской границы; Массена с трудом удерживался в горах Швейцарии»{17}. Роялисты вновь начали восстание в Вандее.

Так позже объяснял свой отъезд Наполеон. Однако решающей причиной отъезда была полная бесперспективность войны в Египте. Исход ее был очевиден, вопрос стоял лишь во времени и условиях капитуляции французских войск.

В строжайшей тайне Бонапарт приказал контр‑адмиралу Гантолу готовить к походу фрегаты «Мюирон» и «Карэр» и шебеки «Реванж» и «Фортюн».

В 9 часов вечера 12 (23) августа 1799 г. генерал Бонапарт на фрегате «Мюирон» покинул Александрию и в сопровождении трех судов двинулся на запад.

В случае встречи с вражескими кораблями Наполеон планировал бежать на шебеках, а фрегат должен был боем связать корабли противника. Великий полководец продумал все до деталей, чтобы избежать малейшего риска. Отряд французских кораблей шел не прямым путем, а вдоль берегов Африки, а затем – берегов островов Сардиния и Корсика. Подводная часть корпусов обеих шебек была обшита медью, и они имели хороший ход под парусами. Вблизи же берега шебека имела все шансы уйти от кораблей и фрегатов противника на веслах, а также используя малую осадку.

Бонапарт взял с собой лучших генералов египетской армии – Лана, Мюрата, Мармона, Бертье, Монжа и Бертолле. Главнокомандующим в Египте Наполеон оставил генерала Клебера.

Формально отъезд генерала Бонапарта без приказа из Парижа являлся чистой воды дезертирством. Однако с точки зрения военной стратегии, а главное – большой политики это был гениальный ход. Позже Стефан Цвейг назвал его «звездным часом человечества».

В начале сентября русская эскадра Ушакова, вышедшая из Палермо, разошлась с судами Бонапарта на расстоянии примерно 100 км. Переход в открытом море от берегов Африки к берегам Сардинии был самым опасным местом маршрута. Отклонись русская эскадра чуть левее, ход истории мог существенно измениться. Что же касается многих десятков британских кораблей и фрегатов, циркулировавших между Мальтой, Сицилией и берегами Ливии, то тут Нельсон «обмаковался» не хуже самого Мака.

Но, увы, история не терпит сослагательного наклонения, и беглый генерал 9 октября 1799 г. высадился во Франции близ Фрежюса. А ровно через месяц, 9 ноября, то есть 18 брюмера по революционному календарю, генерал Бонапарт совершил государственный переворот. Директория была низложена, и египетский герой сам себя назначил первым консулом.

Покидая Египет, Бонапарт даже не удосужился предупредить об этом своего преемника на посту командующего армией генерала Клебера. Тому лишь была вручена инструкция. В ней Бонапарт успокаивал Клебера, обещая приход в Египет французской эскадры. Но после «успокоительной пилюли» Наполеон переходил к главному: «Если же вследствие неисчислимых непредвиденных обстоятельств все усилия окажутся безрезультатными и вы до мая месяца не получите ни помощи, ни известий из Франции и если, несмотря на все принятые меры, чума будет продолжаться и унесет более полутора тысяч человек… вы будете вправе заключить мир с Оттоманской Портой, даже если главным условием его будет эвакуация Египта»{18}.

Таким образом Бонапарт давал Клеберу карт‑бланш на заключение мира с турками и англичанами при условии эвакуации французской армии из Египта. В том же приказе Наполеон откровенно врал: «Правительство вызвало меня в свое распоряжение». На самом деле Директория меньше всего желала видеть Бонапарта в Париже.

Между тем для очищения Египта в Сирии уже была сформирована 80‑тысячная турецкая армия.

30 декабря 1799 г. турки взяли форт Эль‑Ариш. Это вынудило Клебера подписать 21 января 1800 г. Эль‑Аришскую конвенцию, по которой французские войска должны были быть перевезены во Францию на своих или турецких судах.

Клебер отправил с донесением об этом Директории генерала Дезе и сдал туркам Катие (Катиех), Салагие (Салехие) и Белбейс. Французская армия уже готовилась очистить Каир, как было получено уведомление от адмирала Кейта, командовавшего английским флотом в Средиземном море, что британское правительство требовало сдачи французской армии в плен без всяких условий.

Клебер решил продолжать борьбу. 20 марта близ Каира, у развалин древнего города Гелиополиса, он разбил главные силы великого визиря и преследовал их до Салагие. В Сирии остатки турецкой армии были уничтожены арабами.

После сражения у Гелиополиса Клебер, отправив часть своих войск в помощь каирскому гарнизону, окруженному восставшим населением и турецкими войсками Нассифа‑паши, преследовал великого визиря до Салагие. Оставив там Ренье, он 27 марта с остальными силами прибыл к Каиру, который был уже во власти Нассифа‑паши и Ибрагим‑бея. Сообщив им об участи армии великого визиря, Клебер предложил очистить город.

25 апреля 1800 г. Каир сдался французам. Клебер принялся за приведение в порядок внутренних дел и водворение спокойствия в стране. Им были приняты меры к укомплектованию армии местным населением. Так, в Нижнем Египте охотно поступали в ряды французских войск копты, сирийцы, эфиопские невольники.

14 июня Клебер был убит фанатиком, подосланным визирем. К этому времени английское правительство, несколько изменив взгляд на египетский вопрос, утвердило Эль‑Аришскую конвенцию. Но генерал Мену, принявший после Клебера командование, ссылаясь на отсутствие полномочий, предложил известившему его об этом адмиралу Кейту обратиться в Париж. Тогда английским правительством был выработан план высадки 20‑тысячного отряда британских войск западнее устья Нила для совместных действий с Сирийской армией турок, которая должна была наступать по правому берегу реки. В то же время 8‑тысячный английский корпус из Ост‑Индии предполагалось от Суэца двинуть в тыл французам.

Бонапарт, ставший первым консулом, принимал все меры, чтобы усилить армию в Египте и облегчить ее положение.

В начале 1801 г. в турецкой армии в Сирии началась эпидемия чумы. Несмотря на высадку 8 марта 1801 г. английских войск в Абукире, война затянулась, и лишь 31 августа генерал Мену, заменивший убитого Клебера, подписал конвенцию об эвакуации французских войск из Египта.

Были ли Египетская экспедиция Наполеона авантюрой? И да и нет. Наполеон планировал создать в Египте цветущую экономику. «Тысяча шлюзов обуздает и будет распределять воды паводка по всем частям страны; 8 или 10 миллиардов кубических туазов воды, которые пропадают каждый год в море, распределялись бы между всеми низменными районами пустыни, озером Мерис, озером Ма‑реотис и Безводной рекою, до оазисов и значительно дальше на запад, а в восточном направлении поступали бы в Горькие озера и во все низменные районы Суэцкого перешейка и пустынь между Красным морем и Нилом; большое количество нагнетательных насосов и ветряных мельниц поднимали бы воду в водохранилища, оттуда ее можно было бы брать для орошения; многочисленные эмигранты из внутренней части Африки, Аравии, Сирии, Греции, Франции, Италии, Польши, Германии учетверили бы население; торговля с Индией вернулась бы на свой древний путь благодаря необратимой силе естественных условий; к тому же, господствуя в Египте, Франция господствовала бы и в Индостане...

После 50 лет владения Египтом цивилизация распространилась бы во внутренней части Африки через Сеннар, Абиссинию, Дарфур, Феццан; несколько больших наций были бы призваны насладиться благами искусств, наук, религии истинного бога, ибо именно через Египет к народам Центральной Африки должны прийти свет и счастье!!! <...>

Египет может уже сейчас (1799) обеспечить содержание армии в 50 000 человек и эскадры в 15 линейных кораблей, частью на Средиземном море, частью на Красном, а также многочисленной флотилии на Ниле и на озерах. Его территория может предоставить все необходимое, кроме леса и железа, которые он будет получать из Албании и Сирии и из Европы в обмен на свои произведения. Его доходы составляют 50 – 60 миллионов»{19}.

Важную роль в установлении дружеских отношений с арабами сыграл атеизм республиканской армии Наполеон писал: «Со времени революции французская армия не исполняла обрядов какой‑либо религии. Она вовсе не бывала в церквях в Италии и не стала чаще бывать в них в Египте. Это обстоятельство было замечено проницательным оком улемов, столь ревностно и тревожно относившихся ко всему, что имело отношение к их культу. Оно оказало на них самое благоприятное влияние. Если французы не были мусульманами, то, по крайней мере, было доказано, что они и не идолопоклонники»{20}.

Многие муллы и даже улемы утверждали, что султан Кебир – они так называли Наполеона – пользуется особым покровительством Пророка.

Спору нет, в чем‑то Наполеон фантазировал, но в целом он мог реализовать свои планы.

Как уже говорилось, Наполеон захватил три из четырех стратегических пунктов Средиземного моря – Мальту, Корфу и Египет. В руках англичан оставался только Гибралтар.

Увы, генералу Бонапарту для успеха в Египте и Сирии не хватило одной малости… гражданина Бонапарта во главе Директории. При имевшемся же правительстве талантливые революционные генералы терпели поражения не только в Египте и Вест‑Индии, но и в Италии, и в Германии.

Русская армия и флот захватили Корфу, а отдельные десантные отряды успешно действовали в Южной и Центральной Италии.

Гарнизон Мальты под командованием генерала Вобуа 20 месяцев выдерживал осаду англичан и лишь 5 сентября 1800 г. сдался на почетных условиях. Весь гарнизон на британских кораблях был доставлен в Тулон.

Война 1798 – 1809 гг. на Средиземном море завершилась поражением Франции, России и Турции и блистательным успехом Туманного Альбиона. Читатель, воспитанный на патриотических книгах и кинофильмах, возмутится – ведь Ушаков взял Корфу! Да, взял. Но потом Ионические острова пришлось эвакуировать, а огромный русский флот, состоявший из нескольких эскадр, пришедших с Балтики и Черного моря, стал трофеем французов и англичан[4].

Гибель русского флота в Средиземном море произошла не по вине моряков и адмиралов, а из‑за бездарной политики Павла I и Александра I, четырежды втягивавших Россию в войну с Францией – государством, которое с 1789 по 1812 г. не претендовало ни на дюйм русской земли.

Ну а дальновидный Лондон присоединил к своим владениям не только Мальту, но и все Ионические острова, включая Корфу.

 

 

еще рефераты
Еще работы по иностранным языкам