Лекция: Первые шаги крымской социал-демократии:типичное и особенное

В. И. Королёв, доктор исторических наук, профессор

Настоящее исследование диктуется появлением на политической арене современной Украины большого, можно сказать чрезмерного, количества партийно-политических объединений, возрождением и развитием в новых исторических условиях и в новом качестве нынешней социал-демократии в стране. Поэтому автор ставит своей задачей выделить некоторые отличительные черты ее «мужания» на региональном, крымском уровне в начале ХХ столетия. Этот опыт имеет не только историческую, но и практическую значимость.

Как и во всей Российской империи, возникновению социал-демократических организаций в Крыму предшествовал двух-трехлетний период работы марксистских кружков. Первым из таковых был образован Вольфензоном в Симферополе в 1899 году и объединял около десяти еврейских ремесленников и рабочих табачной фабрики. Спустя два года политический ссыльный, бывший студент Новороссийского университета М. С. Лурье создал «Симферопольский рабочий союз», состоявший из 10 кружков и насчитывавший около 50 членов. Лишь один кружок из них составляли русские рабочие (руководитель — В. А. Зборовский), остальные — представители еврейского народа. Вскоре подобные «Союзы» появились в Севастополе, Керчи, Феодосии, Ялте, Мелитополе [1].

К созданию губернской организации РСДРП крымские революционеры приступили в начале 1902 года, когда из Харькова прибыл уполномоченный ЦК партии А. Коган и начал переоформлять крымские рабочие союзы в организации РСДРП. К примеру, во время перерегистрации к четырем членам комитета «Симферопольского рабочего союза» были доизбраны еще семь новых: Ципа и Ханна Левины, Залман Циркин, «Соломон-портной» и «Залман-портной» (партийные клички) и др. Так образовался первый на полуострове городской комитет РСДРП. Процесс создания губернского объединения социал-демократов был приостановлен репрессиями осенью 1902 года, но, быстро оправившись от них, социал-демократические комитеты Севастополя, Симферополя, Керчи, Феодосии, Ялты и Мелитополя в апреле 1903 года сумели объединиться в Крымский комитет РСДРП, который возглавил Мордхай Аронов [2].

По нашим изысканиям, накануне и в ходе революции 1905–1907 годов организации РСДРП имелись в 17 городах и уездах губернии и насчитывали около 700 членов (для сравнения: в украинских губерниях насчитывалось 38 тысяч членов РСДРП и УСДРП).

В предреволюционные годы шел процесс оформления национальных социал-демократических организаций. Большую активность проявляли еврейские социал-демократические партии. Подотделы Бунда, в рядах которых находилось не менее 250 членов, появились в Севастополе, Симферополе, Керчи, Феодосии, Бердянске, Мелитополе, Перекопе (в Украине в рядах Бунда состояло 10 тыс. человек). Еще одна еврейская партия — Поалей-Цион — имела свои организации в Симферополе, Севастополе, Феодосии, Орехове, Голой Пристани, Евпатории, Бердянске, Мелитополе и насчитывала около 300 членов. В 1905 году обе партии создали свои губернские комитеты. Многие члены армянской партии Гнчак («Колокол») разделяли социал-демократические взгляды и объединились в организации в местах компактного проживания армянского населения — Симферополе, Севастополе, Феодосии, Ялте, Карасубазаре, Перекопе. Летом 1904 года на крымской партийной конференции произошел раскол в рядах гнчакистов, из которых большая часть влилась в РСДРП, другая — в Дашнакцутюн. Заметим, что представители украинского и крымскотатарского народов входили в интернациональные по своему составу организации РСДРП, а самостоятельных партийных формирований ни до, ни в ходе революции не создавали [3].

Анализ партийного строительства в Крыму и Северной Таврии (Крым тогда административно входил в состав Таврической губернии) выявляет факт высокой активности работы в рядах крымской социал-демократии представителей еврейского народа. Этому есть достаточное объяснение. Во-первых, до 1912 года (времени размещения царской ливадийской резиденции) Крым был ссыльным краем, куда отправлялись под надзор полиции участники революционного движения из центральных регионов империи. Неслучайно многие марксистские кружки, рабочие союзы и социал-демократические организации края возглавлялись еврейскими интеллигентами, в большинстве своем бывшими студентами российских университетов. Во-вторых, евреи в стране были политически дискриминируемы и имели право проживания в местах пресловутой «черты оседлости», в которую входила и Таврическая губерния. Именно еврейские социал-демократы, активисты партии Поалей-Цион, организовали впервые в истории Крыма открытую политическую акцию — первомайское шествие по центральным улицам Симферополя 5 мая 1901 года, и этот факт (благодаря газете «Искра») стал известен далеко за пределами края.

К числу выделяемых нами особенностей крымской социал-демократии того времени следует отнести отсутствие на полуострове большевистских организаций. Разумеется, когда в июле 1903 года на II съезде РСДРП произошел раскол на большевиков и меньшевиков, делегат Крымского союза М. Макадзюб примкнул к последним. Это явление серьезным образом не сказалось на работе местных организаций, так как если их крымские лидеры тогда могли усвоить различия воззрений разделившихся частей, то масса рядовых членов, по высказыванию А. И. Иваницына, «была чужда раскола и совершенно не понимала и не хотела понимать его причин» [4]. Лишь в апреле 1906 года появляется единственное в крае подразделение большевиков — Севастопольская военная организация. Считанные приверженцы В. Ленина долгое время оставались в рядах социал-демократических организаций и выделились в самостоятельные формирования лишь в конце 1917 года. Это не могло не сказаться на развитии политического процесса в Крыму.

Местные социал-демократы всегда ощущали острый недостаток в партийных работниках, грамотных пропагандистских кадрах. Только отчасти он восполнялся с помощью прибывавших с разовыми поручениями партийцев из других регионов Юга России: Харькова, Екатеринослава, Одессы и др. Поэтому на полуострове чаще появлялись завозные революционные издания, а не местные. Наладить «производство» собственной агитационной продукции оказалось делом непосильным. Малочисленные и неумелые в организационном плане комитеты ни до, ни в ходе революции так и не смогли поднять волны стачечного движения на полуострове. В период становления политического противостояния в начале 1905 года митинги социал-демократов были единичными. Организованного протеста местным властям по поводу январских событий в столице не получилось.

Революционность крымских меньшевиков «подпитывалась» из центра: в феврале из агентурных источников жандармское управление получило сведения о том, что Крымский союз РСДРП организовал боевую дружину из 281 члена, на содержание и вооружение которой из Москвы поступило 15 тысяч рублей и несколько ящиков патронов. Возглавил «боевую бригаду революционеров» прибывший из Закавказья некто «Алим» (подпольная кличка). Видимо, своего претендента по уровню выполнения таких функций в Крыму не было. Вооруженное восстание намечалось на 9 января 1906 года. За два месяца до установок III съезда РСДРП(б) местные социал-демократы приступили к вооружению своих организаций. Утверждения советских историков о том, что меньшевики якобы сдерживали революционную борьбу трудящихся и препятствовали осуществлению ленинского курса на вооруженное восстание, надо признать несостоятельными [5]. Примечательна при этом развернувшаяся в губернском объединении социал-демократов полемика по во-просу участия в III большевистском съезде. Оставшись на позициях единства рядов социал-демо-кратической партии, Крымский союз направил к большевикам делегатов М. Аронова, но крымский посланец на съезд не явился, а участвовал в работе Женевской конференции меньшевиков. Это свидетельствует о слабой партийной дисциплине (в чем не преуспевали ленинцы) и неустойчивости политических убеждений тогдашних местных эсдеков.

Катившаяся из центральных регионов страны революционная волна вызывала этнополитическую напряженность на окраинах, одной из которых являлся и Крым. Проявлениям национальных распрей социал-демократы противопоставляли пропаганду идеи пролетарского интернационализма. Листовка партии Поалей-Цион весной 1905 года призывала сограждан: «У всех рабочих, у всех бедняков — евреи они или русские, армяне или татары — одно горе!.. Против хозяев, заодно с вашими братьями— рабочими других национальностей должны вы восстать (выделено нами. — В. К.). Мы установим социалистический строй, и не будет тогда ни горя, ни угнетения, ни нищеты, ни рабства» [6]. Крым всегда отличался национальной пестротой своего населения, занимая по этому показателю одно из первых мест в Российской империи. В условиях политической конфронтации это всегда остро давало о себе знать. Отмеченная специфика региона как тогда, так и ныне определяет сложность работы социал-демократов. Ярким примером тому являются кровавые события 1905 года, когда после 17–18 октября крымчане, как и граждане всей страны, праздновали так называемый «День Свободы» (издание Николаем II манифеста о даровании народу гражданских свобод и созыве на этот раз законодательной Государственной думы). В те дни политическое противостояние переросло в еврейские погромы, и десятки еврейских социал-демократов Симферополя, Феодосии, Бердянска, Джанкое, Алешек, Карасубазара и др. мест трагически погибли от рук монархически настроенных сограждан.

Особенностью развития политического процесса в Крыму является и то, что здесь в 1905 году произошли события, имевшие большой общественный резонанс не только в стране, но и за ее пределами. Это бунты на Черноморском флоте: в июне на эскадренном броненосце «Потемкин Таврический» и в ноябре — на крейсере «Очаков». Какова же роль социал-демократов в этих трагических событиях? Изучив солидный документальный материал, мы пришли к выводу, что и в том и в другом случае они оказались сторонними наблюдателями, играя роль «подносчиков снарядов», пытаясь придать происходящему политическую окраску. Попутно скажем, что одной из первых «превратить» бунт потемкинцев в «революционное мероприятие» попыталась зарубежная социал-демократическая печать, в том числе французская «Юманите» и большевистская «Искра». Известно, что предпринятые В. Лениным действия оказались тщетными. На броненосце была кучка флотских революционеров, формально принадлежавших к партиям социал-демократов и социалистов-революционеров (по разным источникам, от 10 до 40–50 моряков). Однако она практически не могла направить действия черноморцев в революционное русло, и лишь после этих событий левые партии использовали сам факт бунта в агитационно-пропагандистских целях. Справедливости ради скажем, что распространенные в деревнях многочисленные листовки РСДРП и партии эсеров с призывом встать на вооруженную борьбу с царизмом отклика среди крестьян не получили.

То же произошло и с бунтом очаковцев, который имел более трагические последствия. Действуя вкупе с эсерами и долго полемизируя по вопросу руководства «революционными» действиями черноморцев, севастопольские социал-демократы проголосовали «за мирное течение дела». Подогревая всеобщее недовольство критической ситуацией в стране, они проявили активность лишь в организации митингов и собраний горожан и моряков, фактически самоустранившись от радикальных действий. Другие революционные организации также не взялись за проведение «революционного мероприятия» бунтов-щиков. Поэтому во главе его оказалась случайная личность, не имевшая определенной партийной принадлежности и призвавшая матросов отказаться от политических требований, — П. П. Шмидт. Оставшись без партийного руководства, «второй поход моряков в революцию» был обречен и не был поддержан акциями солидарности со стороны гражданского населения.

На откате революции, как и другие революционные партии, социал-демократы впали в угнетенное состояние из-за рухнувших надежд на ожидаемые от событий 1905–1907 годов кардинальные изменения в государстве. Напротив, усилились попятные действия власти в осуществлении либеральных реформ. Часть из крымских социал-демократов попала под прицел репрессий, другая — разочаровалась в революционной работе и отказалась от нее, третья — вместе с эсерами и анархистами подключилась к тактике индивидуального террора, размах которого на полуострове был шире, чем в других украинских губерниях. Но наиболее стойкие партийцы, используя полулегальное положение, отстаивали интересы крымчан в избирательных кампаниях 1906–1907 годов. На выборах в Государственную думу крымские меньшевики в ряде мест добивались победы, даже не входя в блоки с эсерами и кадетами.

После революции в стане социал-демократов наблюдалось дальнейшее размежевание сторонников крайне левых и приверженцев умеренных взглядов, вновь усилились идейные споры внутри крымской социал-демократической организации. Это отчетливо проявилось в дни подготовки V съезда РСДРП. Весной 1907 года севастопольские ленинцы самоуверенно писали в свою центральную газету: «Теперь же, когда мы, большевики, сорганизовались здесь и рабочая масса услыхала, наконец, от с.-д. другие лозунги, дело принимает другой оборот. В настоящее время сознательные рабочие начинают воспринимать большевистские лозунги и взялись деятельно за перестройку организации в этом направлении… Сейчас у нас начинается съездовская кампания. Мы настаиваем на посылке от Севастополя отдельного представителя». Крымский союз от 491 своего члена на очередной партийный съезд делегировал меньшевика С. И. Бердичевского (Елкина), в представительстве же на нем севастопольским большевикам отказал [7].

Таким образом, создание и становление социал-демократических организаций в Крыму в начале прошлого столетия проходило в сложных условиях, определяемых не только внутриполитическим положением в стране, но и спецификой крымского региона. Здесь появились и действовали как интернациональные по составу организации РСДРП, так и подотделы национальных социал-демократических партий. Эти формирования были малочисленны и слабо организованы. Сказывалась острая нехватка подготовленных и энергичных кадров. При этом по сравнению с другими оппозиционными объединениями организации социал-демократов пользовались заметным влиянием. Наибольшую активность проявили партийцы еврейской национальности, которые первыми осознанно выступили против царского самовластия и первыми понесли жертвы в этой борьбе.

Малоопытность социал-демократических организаций, отсутствие компетентного руководства и достаточной социальной базы (Крым все же не был промышленным регионом) стали причинами их неуверенности в практических действиях, неумения воплотить в жизнь некоторые установки партии, что убедительно показывают «революционные» события на Черноморском флоте. Видимо, превалировало неверие низовых организаций в то, что можно «раздуть революционный пожар» на местах, а затем из глубинки разнести его по всей империи. Поэтому после вспышек радикализма и экстремизма в 1905 году крымские социал-демократы склонились к мирным средствам политической борьбы и в этом чаще достигали успеха.

Снижала результативность меньшевиков в Крыму предлагаемая из «центра» постоянная идейная борьба между двумя крылами социал-демократии, что характерно для любого формирующегося политического организма. Главное, что зерна социал-демократии были удачно посеяны в крымскую почву, и неслучайно, что сразу после Февральской революции 1917 года Крымский союз РСДРП быстрее других партий возродился и стал одним из крупных объединений социал-демократов в Украине [8].

В политической истории Украины Крым так и остался «эсеро-меньшевистским» краем.

1. Центральный государственный исторический архив Украины (далее — ЦГИА Украины). — Ф. 419. — Оп. 1. — Д. 3263. — Л. 14–30; Д. 3697. — Л. 143, 162–163; Государственный архив в АРК (далее — ГААРК). — Ф. 26. — Оп. 3. — Д. 200. — Л. 3, 65, 67–68; Ф. 150. — Оп. 1. — Д. 1. — Л. 73; Д. 6. — Л. 3; Д. 9. — Л. 9–10, 48, 71 и др.
2. ГААРК. — Ф. 150. — Оп. 1. — Д. 9. — Л. 49; Д. 23. — Л. 37–38.
3. Королев В. И. Возникновение политических партий в Таврической губернии. — Симферополь: Таврия, 1993.
4. ГААРК. — Ф. 150. — Оп. 1. — Д. 403. — Л. 7.
5. ГААРК. — Ф. 26. — Оп. 3. — Д. 431. — Л. 163.
6. Там же. — Д. 428. — Л. 169.
7. Пролетарий. — 1907. — 25 марта.
8. Королев В. И. Политические партии Украины и Крыма. История и современность. — Симферополь: ИПП «Таврия», 2002. — С. 66, 89.

Журналы «Историческое наследие Крыма» / Журнал № 19_2007 / www.commonuments.crimea-portal.gov.ua/rus/index.php?v=1&tek=104&par=74&l=&art=593

Архив: N12, ноябрь-декабрь 2000: Аналитические исследования в исторической науке: