Лекция: Поцелуй теней 8 страница
Элис изучила меня близко своими мутными глазами, почти как если бы она знала то, что я думаю. «Нигде не безопасно. Защита исчезает. Опекуны умирают.»
Я взглянула на Кристиана, который пожал плечами что-то вроде того, что ты ожидала от нее? Способ.
«Если Вы, ребята закончили с Вашим девчачим разговором, я могу поесть теперь?» спросил он.
Элис была более чем счастлива подчиниться; он был ее первой удачей дня. Скоро она забыла о защите или чем — нибудь еще и просто потерялась в экстазе его укуса. Я также забыла о защите. У меня была мысль об одном, действительно: я все еще хотела знать, был ли Мейсон реален или нет. Пугающее объяснение священника в сторону, я должна была признать, что посещения Мейсона не угрожали, только пугали. Если он пришел, чтобы получить меня, он был добр сделал это снеполным знания дела. Я вновь начала вкладывать больше смысла в теорию напряжения-и-усталости.
«Теперь это — время для меня, чтобы поесть,» сказал я, когда Кристиан закончил. Я была довольно уверена, что я могу чувствовать теперь запах бекона. Это вероятно сделало Кристиана счастливым. Он мог обернуть это вокруг своего французского тоста.
Мы только вышли из комнаты, когда Лиса подбежала к нам, Эдди, плелся в хвосте. Возбуждение осветило ее лицо, хотя сдерживаемые чувства не были точно счастливыми.
«Вы слышали? » Спросила она, слегка задыхаясь.
«Слышали, что?» Спросила я.
«Вы должны спешить идти паковать вещи. Мы идем на суд Виктора. Прямо сейчас. „
Не было вообще никакого предупреждения о том, даже когда суд Виктора произойдет, уже не говоря о том, что кто-то очевидно решил, что мы могли пойти на него. Кристиан и я обменяли взглядами, пораженно смотря и затем поспешно ушли к его комнате, чтобы собрать наши вещи.
Собирались мы быстро. Моя сумка уже была готова, и Кристиан занял только минуту чтобы бросить свою тоже. Меньше чем через полчаса, мы вышли из Академии на взлетно-посадочную полосу. Два частных самолета сидели при исполнении служебных обязанностей, один из которых был заведен и готов к взлету. Несколько Мороев торопились, садясь на последней минуте с самолетом и перед взлетно-посадочной полосой.
Никто, казалось, не знал то, что происходило. Лиссе было просто сказано, что она, Кристиан и я могли свидетельствовать и что Эдди мог поехать, продолжая свои полевые испытания. Не было никакого объяснения относительно того, почему все изменилось, и странное соединение рвения и предчувствия потрескивало вокруг нас. Все мы хотели видеть Виктора, запертого навсегда, но теперь, когда мы фактически сталкивались с действительностью суда и наблюдения его — хорошо, это было отчасти страшно.
Несколько стражей задержались в двух шагах от самолета. Я признала их как тех, кто помог захватить Виктора. Они вероятно собирались сделать двойную работу и служить свидетелями, и как нашей защитой. Дмитрий колебался около предместий, и я поспешила к нему.
“Я сожалею,» я сглотнула. «Я так сожалею.»
Он повернулся ко мне, его лицо, обученное в той прекрасной картине нейтралитета, в которой он был настолько хорош. «Сожалеешь за что?»
«За все ужасные вещи что я вчера наговорила. Ты сделал это — ты действительно сделал это. Ты заставил их позволить нам пойти.»
Несмотря на мою нервозность из-за встречи с Виктором, я была переполнена восторгом. Дмитрий проникся этим. Я знала, все время по тому, что он действительно заботился обо мне — это только доказало это. Если бы не было очень многих людей вокруг, то я обняла бы его.
Лицо Димитрия не изменилось. «Это был не я, Роза. Я не имел никакого отношения к этому.»
Альберта дала понять, чтобы мы поднялись на борт, и он повернулся, чтобы присоединиться к остальным. Я на какой то момент замерла, смотрела на него и пытаясь понять, что случилось. Если он не вмешался, то почему мы едем? Дипломатические усилия Лизы были отклонены ранее. Почему произошли такие изменения?
Мои друзья уже были на борту, я торопилась их догнать. Как только я ступил в каюту, голос призывал ко мне. «Маленькая дампирка! Ты вовремя.»
Я посмотрела и видела, что Адриан подал сигнал с напитком в руке. Прекрасно. Мы должны были просить и умолять, Лиса и Кристиан сидели вместе, так я присоединился к Эдди в надежде, что смогу избежать Адриана. Эдди уступил мне место возле окна. Адриан занял место перед нами, вероятно, чтобы также сидеть в нашем ряду, для того, чтобы часто оборачиваться, чтобы говорить со мной. Его болтовня и возмутительный флирт подсказали, что он потягивал коктейли еще до того, как остальные нас прибыли на борту. Мне немного было жаль, что мы добирались по воздуху. Острая головная боль началась почти сразу как мы взлетели, и я развлекала себя фантазиями о водке, заглушающей боль.
«Мы едем на суд,» сказал Адриан. «Разве ты не взволнована этим?»
Я закрыла свои глаза и потерла свои виски. «От чего волноваться? Он королевский или юридический?»
«Королевский. Ты взяла платье?»
«Никто не сказал мне.»
«Как… что никто.»
«Да.»
«Да? Я думал, что ты подразумевала нет.»
Я открыла один глаз и посмотрела. «Я действительно подразумевала нет, и ты знаешь это. Нет, я не брала платье.»
«Мы дадим тебе одно,» сказал он надменно.
«Ты возьмешь меня на шопинг? Я собираюсь выйти на конечной остановке и полагаю, что они не будут считать тебя надежным провожатым.»
«Шоппинг? Что то вроде того. Есть дизайнеры, которые живут там. Мы получим кое-что изготовленное на заказ.»
«Мы не останемся не на долго. И мне действительно нужно платье для того, что мы собираемся сделать?»
«Нет, я только отчасти хотел бы видеть тебя в нем.»
Я вздохнула и прислонила свою голову к окну. Боль в моем черепе все еще пульсировала. Это походило на давление воздуха. Кое-что вспыхнула в моем периферийном зрении, и я повернулась в удивлении, но за окном были только звезды.
«Кое- что черное,» он продолжал. «Атлас, я думаю… возможно с аккуратным кружевом. Тебе нравится кружево? Некоторые женщины думают, что оно вызывает зуд.»
«Адриан». «Это походило на стук, стук внутри и снаружи моей головы.
»Тебе так же подойдет красивый бархат, и все же такой же аккуратный. Это не вызвало бы зуд."
«Адриан.» Даже мои глазницы, казалось, болели.
«И еще разрез боку, чтобы хвастаться, какиеу тебя длинные ноги.Он может быть почти до бедра и и с симпатичным небольшим уклоном -»
«Адриан!» Во мне что то взорвалось. «Ты можешь заткнуться на пять секунд?» Я орала настолько громко, что пилот вероятно услышал меня. У Адриана было редкий вид удивления на его лице.
Альберта, сидящая через проход от Адриана, вскочила со своего места. «Роза», она воскликнула. «Что происходит?».
Я стиснула мои зубы и протерла лоб. «У меня самая ужасная гребанная головная боль в мире, и он никак не замолчит.» Я даже не понимала, что я отчитываюсь перед преподавателем несколько секунд. С другой стороны моего поля зрения я думала, что я видела что — то еще — другая тень, бросающаяся через самолет, напоминая мне о черных крыльях. Как летучая мышь или ворон. Я потерла свои глаза. Не было ничего летящего через самолет. «Боже, почему это не прекращается?»
Я ждала, что Альберта отчитает меня за взрыв, но вместо этого, Кристиан заговорил: «Сегодня она не поела. Она действительно была голодна.»
Я вылупила свои глаза. Лицо Альберты было заполнено беспокойством, и Дмитрий теперь слонялся позади нее. Более темные формы мелькали через мое зрение. Большинство было неясно, но я, возможно, поклялась, что я видела кое-что, что было похоже на череп, смешанный с темнотой. Я быстро заморгала, и все это исчезло. Альберта повернулась к одной из стюардесс. «Вы можете достать ей чего-нибудь поесть? И найдите болеутоляющее?»
«Где она?» Димитри спросил меня. «Боль?» Со всем этим вниманием мой взрыв внезапно казался чрезмерным. «Это — головная боль…, я уверена, что это пройдет…» Под вниманием его строгого взгляда, я указала на центр своего лба. «Это похоже на кое что пробивающее мой череп. И частично боль позади моих глаз. Я продолжаю чувствовать себя… хорошо, у меня есть кое-что со зрением. Я думаю, что я вижу тень или кое-что. Тогда я мигаю и это проходит.»
«Ах,» сказала Альберта. «Это симптомы мигрени — проблемы со зрением. Это назвают аурой. Люди иногда получают это прежде, чем головная боль начнется.»
«Аура?» Я спросила, пораженная. Я посмотрела на Адриана. Он смотрел на меня с вершины своего места, его длинные руки, свисали со спинки сиденья.
«Не тот вид,» сказал он, маленькая улыбка появилась на его губах. «То же самое название. Как Суд и суд. Ауры мигрени — образы или свет, которые ты видишь перед наступлением мигрени. Они не имеют никакого отношения к аурам вокруг людей, которых я вижу. Но я скажу тебе… аура, которую я могу видеть… вокруг тебя… ничего себе.»
«Черная?»
«И еще другие. Это видно даже после всех напитков, которые я выпил. Никогда такого не видел.»
Я точно не знала, что со всем этим делать, но затем вернулась стюардесса с бананом, чем то из бара, и с несколькими таблетками ибупрофена. Это было далеко от французского тоста, но оказалось неплохим для моего пустого живота. Я это все употребила, а потом прислонила подушку рядом с окном. Закрывая глаза, я откинула свою голову и надеялась, что я смогу выспаться, избавиться от головной боли прежде, чем мы приземлимся. На милось, все остальные остались тихими
Я немного задремала, когда почувствовала небольшое прикосновение на моей руке. «Роза?»
Открыв мои глаза, я увидела Лису, поскольку она сидела на месте Эдди. Те формы с крыльями летучей мыши мелькали позади нее, и моя голова все еще болела. В тех циркулирующих тенях я снова видела то, что было похоже на лицо, на сей раз с широким зияющим ртом и глазами как огонь. Я вздрогнула.
«Все еще болит?» Лисса спросила, всматриваясь в меня. Я замигала, и видения прошли.
Да, я — «о нет.» Я поняла то, что она собиралась сделать. «Не делай этого. Не трать впустую силу на меня.»
«Это легко,» сказала она. «Это не составит труда для меня.»
«Да, но ты потратишь силу…и более того это причинит тебе боль в конечном счете. Даже если это сейчас легко.»
«Я позже об этом буду волноваться. Здесь.»
Она сжала мою руку между своими и закрыла глаза. Через нашу связь я чувствовала магию зарождающуюся в ней, поскольку она взывала к исцеляющей силе духа. Ее магия ощущалась теплой и золотой. Раньше я тоже излечалась, и это всегда протекало во мне как переменны температуры: горячая, затем холодная, затем горячая, и т.д. Но на сей раз, когда она выпустила магию и послала ее в меня, я не чувствовал ничего кроме очень слабого покалывания. Ее веки трепетали открытые.
«Что — что случилось?» спросила она.
«Ничего,» сказала я. «Головная боль по прежнему сильна.»
«Но я…» Беспорядок и шок на ее лице отражали то, что я ощущала в ней. «У меня было это. Я чувствовал магию. Это работало.»
«Я не знаю, Лисс. Все нормально, на самом деле. Ты еще не очистилась от лекарств так скоро, ты знаешь.
»Да, но я излечила Эдди на днях без особых проблем. И Адриана," добавила она сухо. Он снова нависал над местом, наблюдая пристально за нами.
«Это были царапины,» сказала я. «Это — мигрень с пятью тревогами, о которой мы говорим. Возможно ты должна усилить и повторить.»
Лисса закусила нижнюю губу. «Ты не думаешь, что таблетки надолго повреждают мою магию, не так ли?»
«Нет,» сказал Адриан, склонив голову в сторону. «Ты освещала, как сверхновая звезда, когда ты вызывала ее. У тебя была магия. Я только не думаю, что это имело какой либо эффект на нее.»
«Почему нет?» спросила она.
«Возможно у нее есть кое-что, что ты не можешь излечить.»
«Головная боль?» Спросила я в недоверии.
Он пожал плечами. «Что, я выгляжу как врач? Я не знаю. Просто говорю вам, что я видел».
Я вздохнула и положила руку себе на лоб. «Хорошо, я высоко ценю помощь, Лисс, и я ценю твои раздражающие комментарии, Адриан. Но я думаю, сон может быть лучше всего сейчас. Может быть, это стресс или что-то такое.» Конечно, почему бы и нет? Стресс был ответом на все в последнее время. Призраки. Неизлечимые головные боли. Странные лица, плавающие в воздухе. «Наверное, нет того что может это излечить».
«Возможно,» сказала она таким тоном, будто она приняла личную обиду на меня, имея то, что она не может исправить. В ее уме, тем не менее, ее обвинения были обращены к себе, не ко мне. Она волновалась, что она не была достаточно хороша.
«Все хорошо,» сказала я успокаивающе. «Ты просто вернулась на шаг назад. Как только ты войдешь на полную силу, я пойду тресну свое ребро или что-нибудь, чтобы мы могли проверить его.»
Она застонала. «Ужасная вещь — то, что я не думаю, что Вы шутите.» После быстрого сжатия моей руки она встала. «Хорошего сна.»
Она ушла, и вскоре я поняла, что Эдди не вернется обратно. Он сел так, чтобы у меня было больше пространства. Благодарно, я взбила и повторно подложила подушку, вытянула свои ноги, как можно удобней через сиденья. Еще несколько призрачных облаков танцевали в моем обзоре, и затем я закрыла свои глаза, чтобы уснуть.
Я проснулась поздно, когда самолет приземлился, звуки двигателей вернули обратно пораженную меня из глубокого сна. К моему облегчению, исчезла головная боль. Только были странные формы, плавающие вокруг меня.
«Лучше?» Лисса спросила, когда я встала и зевнула.
Я кивнула. «Намного. Будет еще лучше если я получу немного нормальной пищи.»
«Хорошо,» она засмеялась, «так или иначе я сомневаюсь, что здесь есть хоть какой-нибудь недостаток в еде.»
Она была права. Выглядывая в окна, я попытался получить первую картину местности, в которую мы прибыли. Мы сделали это. Мы были в Королевском Суде мороев.
Глава 11.
МЫ Сошли с самолета и были немедленно поражены влажной, ветреной погодой. Дождь со снегом обрушилиь на нас, намного хуже чем похожий на хлопья белый материал, падающий в Монтане. Мы были на Восточном побережье теперь, или близко к этому. Суд королевы был в Пенсильвании, около Гор Pocono, диапазон, о котором у меня было только смутное представление. Я знал, что мы не так уж близко к любым главным городам, как Филадельфия или Питсбург, которые были единственными, которые я знал в штате.
Взлетно- посадочная полоса, на которой мы приземлились, была частью собственности Суда, таким образом мы уже были позади защиты. Это было точно так же как маленькая взлетно-посадочная полоса Академии. Фактически, разными способами, Королевский Суд был заложен точно как школа. Это было тем, что они сказали людям, соединение было на самом деле. Суд был коллекцией зданий, красивых и декоративных, распространяясь через ухоженные основания, украшенные деревьями и цветами. По крайней мере, земля была бы украшена ими, когда наступит весна. Точно так же как в Монтане, растительность была мрачной и безлистной.
Нас встретила группа из пяти стражей, все были одеты в в черные штаны и соответствующее пальто, с белыми рубашками снизу. Это точно не было униформой, но по традиции считалось, что для формальных случаев, стражи носят хороший комплект одежды. В сравнении с ними, наша группа в джинсах и футболках, было похожа на чей то плохой вкус. Все же я не могла не думать, что нам было бы более комфортнее, если бы началась борьба со стригоями.
Стражи знали Альберту и Дмитрия-честно, эти двое знали всех — и после некоторых формальностей, все расслабились и стали дружественными. Мы все стремились уйти холода, и наши сопровождающие привели нас к зданиям. Я знала достаточно о Суде, чтобы знать, что наибольшее и самый сложный из зданий было то, где велись все официальные дела Мороев. Это напоминало своего рода готический дворец на внешней стороне, но внутри, я подозревала, это вероятно было похоже на любой набор современных правительственных учреждений, которые Вы найдете среди людей.
Мы не были приняты там, как бы то ни было. Мы шли к смежному зданию, так же, как изящные на внешней стороне, но в два раза меньше. Один из стражей объяснил, что это было то, где все гости и свысокопаставленные лица, приезжающие на суд останавливались. К моему удивлению, каждый из нас получили по собственной комнате.
Эдди начал возражать этому, непреклонно говоря, что он должен был остаться с Лиссой. Дмитрий улыбнулся и сказал ему, что в этом нет необходимости. В таком месте стражи не должны были оставаться так близко к их Мороям. Фактически, они часто отделялись, чтобы сделать свои собственные дела. Суд в большей степени отражал Академию. И действительно, посещение мороев в академии редко стаскались так близко к их стражам. Только ради полевого опыта это делалось с нами. Эдди согласился с некоторым нежеланием, и снова, я была поражена его преданностью делу.
Альберта коротко переговорила и затем повернулась к остальным. «Немного раслабтесь и будьте готовы на обед через четыре часа. Лиса, королева хочет видеть тебя через час.»
Толчок удивления пробежал по Лиссе, и она и я обменялись краткими, озадаченными взглядами. В прошлый раз, когда Лисса видела королеву, Татьяна окарбила ее и смутила перед школой за то, что сбежала со мной. Мы обе удивились, что она хотела видеть Лиссу теперь.
«Конечно» сказала Лиса. Мы с Розой будем готовы.
Альберта покачала головой. «Роза не идет. Королева индивидуально хочет поговорить с тобой одной»
Конечно хочет. Что могло бы так заинтересовать королеву в Василисе Драгомир? Противный голос шептал в моей голове, Невозвратимый, невозвратимый…
Темное чувство пугало меня, и я отталкивала его в сторону. Я пошла к себе в комнату и вздохнула с облегчением увидев там телевизор. Мысль о безделии на ближайшие четыре часа звучала фантастически. Остальная часть комнаты была довольно причудливой, с очень современным взглядом, с гладкими черными столами и белой кожаной мебелью. Я отчасти боялась сидеть на этом. Как ни странно, несмотря на то, насколько хорошо все это было, место не было столь украшено как лыжный курорт, что мы ездили в отпуск. Я предположила, когда Вы приехали в Королевский Суд, вы приехали для бизнеса, не на каникулы.
Я только что растянулась на кожаном диване и включила телевизор, когда я почувствовала Лиссу в своем сознании. Есть разговор, сказала она. Я сидела, удивленная сообщением непосредственно и содержанием. Обычно наша связь была основана на чувствах и впечатлениях. Конкретные просьбы как это были редки.
Я встала и вышла из своей комнаты, направляясь к соседней. Лиса открыла дверь.
«Что, ты не могла зайти ко мне? спросила я.
»Извини," сказала она, было похоже, что она искренне подразумевала это. Трудно было быть ворчливой возле кого-то столь хорошего. «У меня просто нет времени. Я пытаюсь решить, что одеть.»
Ее чемодан был уже открыт на кровати, с вещами, повесившанными в шкафу. В отличие от меня, она приехала подготовленная к каждому случаю, формальному так и случайному. Я легла на диван. Он был из шикарного бархата, а не кожи.
«Одень яркую блузку с черными брюками,» сказал я ей. «Не платье.»
«Почему не платье?»
«Ты же не хочешь выглядеть унижающейся.»
«Это — королева, Роза. Нарядность показывает уважение, не унижение.»
«Если ты так говоришь»
Но Лиса одела костюм, который я предложила в любом случае. Она разговаривала со мной, поскольку она закончила готовиться, и я с завистью смотрела, как она наносит макияж. Я не понимала, поскольку я не наносила макияж на себя. Когда мы жили с людьми, я была довольно прилежной прихорашиваясь каждый день. Теперь, казалось, никогда не будет достаточно времени, или какой-либо причины. Я всегда была в какой-нибудь борьбе, что делало макияж бессмысленным и погубило бы его в любом случае. Сама я могла сделать, это расходовать в больших количествах увлажняющий крем для лица. Казалось, чрезмерным по утрам, я надевала маску все же к тому времени, когда я оказывалась перед холодной погодой и других суровых условиях, я всегда была удивлена, что моя кожа высосала всю влажность.
Небольшая острая боль сожаления, что у меня редко были хоть какие нибудь возможности делать это в остальной моей жизни, кольнула меня. Лиса проводила большинство ее наряженных дней в исполнении своих королевских обязанностей. Никто не заметил бы меня. Это было фантастическим, полагать, что до этого в прошлом году, я всегда был тем, кто всегда замечался.
«Как ты думаешь, зачем она хочет видеть меня?» спросила Лисса.
«Может быть, чтобы объяснить, почему мы здесь. „
“Может быть.»
Чувство неловскости заполнило Лису, несмотря на ее спокойную внешность. Она все еще полностью не оправилась от жестокого оскорбления королевы прошлой осенью. Моя собственная мелкая ревность и опатия внезапно показались глупыми по сравнении с тем, что она должна была пройти. Я мысленно хлопнул себя, напоминая непосредственно себе, что я была не только ее невидимым стражем. Но я была также ее лучшей подругой, и мы не разговривали очень давно.
«Нет ничего того, чего ты должна бояться, Лисс. Ты не сделала ничего такого. На самом дела, ты делала все правильно. Твои оценки прекрасны. Твое поведение прекрасно. Вспомни всех тех людей, которые запомнились на лыжной поездке? У этой суки нет ничего на тебя.»
«Ты не должна так говорить,» сказала Лисса автоматически. Она подкрасила тушью ресницы, рассмотрела их, а затем добавила еще один слой.
«Только скажи им, что я их вижу. Если она причинит тебе какое-нибудь горе, то это просто будет, потому что она боится тебя.
Лисса засмеялась. „Зачем ей бояться меня?“
»Поскольку люди тянутся к тебе, и людям как она не нравится это, когда другие забирают все внимание." Я была немного удивлена тем, как мудро это звучало. «Плюс, ты — последний из Драгомиров. Ты всегда планируешь быть в центре внимания. Кто она? Только другой Ивашков. Их тонна. Вероятно, потому что все парни похожи на Андриана и имеют много внебрачных детей.»
«У Адриана нет никаких детей.»
«Что мы знаем об этом» сказала я загадочно.
Она хихикала и отвлеклась от зеркала, с довольным лицом. «Почему ты всегда так жестока к Адриану?»
Я сделали вид ложного удивления. «Ты теперь поддерживаешь Адриана? Что же случилось с твоим предупреждением меня держаться подальше от него? Ты практически выняла мне мозг первый раз, когда я общался с ним и это не было даже моим решением»
Она вынула тонкую золотую цепь из своего чемодана и попыталась закрепить его вокруг шеи. «Хорошо, да… я действительно не знала его тогда. Он не настолько плох. И верно я считаю, что он не лучший образец для подражания или чего-нибудь в этом роде, но я также думаю, что некоторые историй о нем и других девочках преувеличены.»
«Я не считаю так,» сказала я, вскакивая. Ей все еще не удалось закрепить цепь, таким образом я взяла ее и соединила зажим.
«Спасибо,» сказала она, проводя руками по ожерелью. «Я думаю, что Адриану ты действительно нравишься. Нравишься, в стремлении быть серъезной.»
Я покачала своей головой и отстранилася. «Нет. Ему нравиться его желание снять одежду с симпатичной дрампирки.»
«Я не верю в это»
«Это потому, что ты веришь в лучшее в каждом.»
Она выглядела скептичной, в то время как она начала причесывать свои волосы, ее плечи смягчились. «Я не знаю об этом также. Но я думаю, что он не настолько плох, как ты думаешь. Я знаю, что случилось не так давно с Мэйсоном, но ты должна подумать о том, чтобы быть с кем — то еще.»
«Зачеши свои волосы.» Я передала ей заколку из ее чемодана. «Мэйсон и я действительно никогда не встречались. Ты знаешь это.»
«Да. Хорошо, я полагаю, что это большая причина начать думать о назначении свидания кому-то. Средняя школа не все же. Кажется, что ты должны развлекаться.»
Забавно. Это было нелепо. Несколько месяцев назад, я спорила с Дмитрием о том, как было не справедливо, что, как страж в обучении, я должна была следить за своей репутацией и не быть слишком сумасшедшей. Он согласился, что это было не справедливо, что я не могу делать тех вещей как девочки моего возраста, но это было ценой, которую я заплатила за свое будущее. Я была расстроена, но после вмешательства Виктора, я стала видеть суть Дмитрия- до такой степени, что он фактически намекнул, что я не должена ограничевать себя сильно. Теперь, после Спокана, я чувствовала себя совершенно иной девочкой от той, которая говорила с Дмитрием прошлой осенью о веселом проведении времени.Мне оставалось только пара месяцев до окончания. Вещи средней школы… танцы… парни…, какое они имели значение в великой схеме вещей? Все в Академии казалось настолько незначительным — если только это не делало меня лучшим стражем.
«Я действительно не думаю, что я нуждаюсь в парне, чтобы закончить мой опыт средней школы,» сказал я ей.
«Я не думаю, что ты сделаешь так,» согласилась она, выпрямляя свой «конский хвостик». «Но ты привыкла флиртовать и выходить иногда. Я чувствую, что было бы только хорошо для тебя сделать немногое из этого. Нет, тебе не нужно иметь что-либо серьезное с Адрианом.»
«Ну, ты не получишь никаких аргументов у него на этот счет. Я думаю, последнее, что он хочет что то серьезное, в этом проблема».
«Ну, по некоторым рассказам, он очень серьезный. Я слышала, на днях, что ты была помолвлена. Кто-то сказал, что он отрицал, потому что он сказал своему отцу, что никогда не полюбит кого-нибудь еще».
«Ахххх.» Не было действительно никакого другого адекватного ответа на все эти глупые слухи. «Жуткая вещь — то, что те же самые истории ходят повсеместно также в элементарном университетском городке.» Я уставилась на потолок. «Почему эта чепуха продолжает случаться со мной?»
Она подошла к дивану и посмотрела на меня. «Потому что ты удивительная, и все любят тебя.»
«Нет. Ты та, которую все любят».
«Ну, тогда, я думаю, что мы обе удивительные и привлекательные. И на днях»-озорные искорки танцевали в ее глазах «мы найдем парня, которому ты ответишь взаимностью. „
“Не задерживай дыхание. Ничего подобного не имеет значения. Не прямо сейчас. Ты — та, о ком я должна волноваться. Мы собираемся получить высшее образование, и ты пойдешь в колледж, и это будет замечетельно. Нет больше правил, только самостоятельность.»
«Это немного страшно,» размышляла она. «Размышление о том, чтобы быть самостоятельной. Но ты будешь со мной. И Дмитрийi тоже.» Она вздохнула. «Я не могу представить себе, что тебя нет рядом. Я не могу даже действительно вспомнить, когда тебя не было рядом.»
Я встала и легонько ударила в ее руку. «Эй, будь осторожна. Ты вызовешь у Кристиана ревность. Ох, дерьмо. Я предполагаю, что он собирается также быть рядом, ха? Неважно где мы будем в итоге находиться?»
«Вероятно. Ты, я, он, Дмитрий и тот охранник, которого Кристиан получит. Одна большая счастливая семья.»
Я усмехнулась, но внутри появилось какое-то теплое чувство. Сечас в мире происходили сумасшедшие вещи, но в моей жизни были все эти замечательные люди. Пока мы будем вместе все будет хорошо.
Она посмотрела на часы и ее страх вернулся. " Я должна идти. Ты… ты пойдешь со мной?"
«Ты знаешь, я не могу».
«Я знаю… не в теле… но как, ты сделаешь эту штуку? Куда ты смотришь в моей голове? Я это почувствую, когда я не одна.
Это был первый раз, когда Лисса когда-либо просила, чтобы я специально сделала это. Обычно, она ненавидела мысль обо мне видящей с помощью ее глаз. Это был признак того, насколько возбужденной она действительно была.
»Конечно," сказала я. «Это вероятно лучше чем что-нибудь по телевидению так или иначе.»
Я вернулась в свою собственную комнату, занимая идентичную позицию на кушетке. Очищая свои мысли, я открыла себя для разума Лиссы, выходя за пределы, просто зная ее чувства. Это было нечто, что поцелованная ночью связь позволяла мне делать и была самой интенсивной частью нашей связи. Это не просто чувствовать ее мысли — это фактически быть в ней, смотреть ее глазами и разделять ее события. Я научилась управлять этим только недавно. Я имела обыкновение проскальзывать, не желая этого, поскольку я иногда не могла не пускать ее чувства. Теперь я могла управлять своими ощущениями отстраненности и даже вызывать это явление по желанию — точно так же, как я собиралась сделать.