Лекция: Угорелый рецензент Евангельской Истории. О 3-м томе Добротолюбия. О невидимой брани и другой подобной переводимой святителем книге

Милость Божия буди с вами!

На «Евангельскую Историю» кто-то рецензию напечатал в Чтениях моск. общ. люб. дух. просв. Я и не заметил. Уж Варшавский сказал. Я и прочитал. Все собираюсь ухватить рецензента за волосы и об земь.

Накричал, как угорелый — все перепутал, и не разберешь, чего он хочет. Сказать же надо что-нибудь. Ибо если сей писака, — и общество слушавшее за ним не поняли дела, то немало, думаю, найдется и повсюду — кривоглазых кривотолков. Хотел спросить Нечаева, кто писал. Но подумалось: не он ли? — и отложил. Соберусь напишу, но в самом мирном духе.

Корпаю 3 т. Доброт. — Скоро, кажется, кончу. Я было хотел особою книгою св. Максима исповедника выпустить, но раздумал. Его-то и перевожу. В Добротолюбии — из него — 4 сотни о любви, 2 сот. о Богословии, — 5 сот о добродет. и пороках, и толкование молитвы Господней, — 1100 изречений или глав. Есть премудрые. Но есть непонятные. Тут поневоле поднимаешься на хитрости. — Как кончу его, так и томик составится, опять толстенький.

Едва ли доведу до конца Добротолюбие. Глаз хиреет. Заметно. Но все еще ложки мимо рта не проношу.

Над «Невидимою бранью» — старухи знакомые расчувствовались до упаду. Есть еще у меня подобная книга. И начата переводом. Но разленился и бросил.

Следовало бы старинный метод врачевания сей болести употребить. Но благодаря прогрессу, и докторов таких не найдешь. Острастки нет: вот и лежи, лениве!

Желаю вам всякого благополучия и телесного и душевного, и временного и вечного. Спасайтесь!

Ваш богомолец Еп. Феофан. 30 октября 1886 г.