Лекция: Экономическая политика

Экономическая политика времен Брежнева была весьма про­тиворечивой. С одной стороны, экономическое развитие СССР было достаточно устойчивым. Советский Союз опережал США и страны Западной Европы по таким показателям, как добыча угля и железной руды, нефти, цемента, производство тракторов, комбайнов. Но что касается качественных факторов, то здесь отставание было налицо. Наблюдалось падение темпов экономи­ческого развития. Советская экономика стала невосприимчивой к инновациям, очень медленно осваивала достижения науки и техники. Диспропорции в развитии отраслей народного хозяй­ства на протяжении 70-80-х гг. стремительно увеличиваются вся система начинает функционировать на основе исключитель­но административных методов, из года в года воспроизводство один и тот же цикл решений невзирая на изменения в миро экономике и стараясь не замечать признаки стагнации.

С экономическими рычагами управления народным хозяи­ном даже в их половинчатом исполнении, было покончено.

ичиной этого стал ряд факторов, но главным из них, по всей видимости, было потрясение политического руководства СССР испытанное в связи с Пражской революцией 1968 г. Чехословацкий кризис более четко обозначил зависимость между экономическими реформами и неизбежными политическими изменениями системы советского типа. Кроме того, важную роль сыграл еще ряд внешнеполитических событий, укрепивших уверенность советского руководства в росте военной угрозы со стороны США. Все это привело в начале 70-х гг. к усилению консервативных тенденций, что вполне соответствовало взгля­дам Брежнева, ставшего безусловным лидером на советском политическом Олимпе.

По мере централизации и бюрократизации лавинообразно увеличивалось число подзаконных актов, которых к середине 80-х гг. насчитывалось уже до 200 тыс., а число плановых пока­зателей в это же время выросло до 1,5 тыс. Регламентировался буквально каждый шаг хозяйственников, самостоятельность предприятий была полностью ликвидирована.

«Бастионами» советской бюрократии стали министерства и ведомства. С 1965 по 1985 г. число союзных и союзно-респуб­ликанских министерств увеличилось в 5,5 раза и достигло в 1985 г. 160. Министерства и ведомства не только полностью рас­поряжались всеми ресурсами, но и непосредственно руководили предприятиями и организациями по всей стране. Ежедневно в союзные министерства стекалась информация о выполнении лана прошедших суток; ежемесячные, квартальные, годовые Пятилетние планы и отчеты курсировали из центра на периферию. Сотни командированных обивали пороги московских кабинетов, «выбивая» нее — от гвоздя до прокатного стана. При необходимые гвозди вполне могли производиться в том же Де, но на заводе, подчиненном другому министерству. Такая ситуациях середине 70-х гг. свела на нет все положительные тенденции, возникшие в годы совнархозов и сохранявшиеся по инверции на уровне личных связей руководителей.

Начиная с 1965 г. министерства и ведомства были наделены кроме экономической еще и государственной властью. Они превратились в мощную экономическую силу, были абсолютными монополистами в своей отрасли, практически

полностью подчинили себе весь государственный аппарат серьезно влияли на партийную вертикаль. С директорами крупнейших предприятий считались подчас куда больше чем с местной партийной и советской властью. Руководители родственных ведомств оказывали давление на выработку внут­риполитического курса, лоббировали интересы своих ведомств на всех уровнях.

Среди наиболее одиозных проектов этого времени — пово­рот стока сибирских рек на юг — часть глобальной программы мелиорации сельского хозяйства. Сама программа мелиорации стала наиболее концентрированным выражением всей системы управления экономикой. Она была принята на пленуме ЦК в мае 1966 г., на ее финансирование шла десятая часть всех инвес­тиций в сельское хозяйство. Инвестиции направлялись прежде всего в экономику республик Средней Азии и на юг России для строительства ирригационных сооружений, создания новых орошаемых угодий, осушения заболоченных территорий и т.п. Все мелиоративные работы велись специальными подразделе­ниями, которые не были заинтересованы в результатах своего труда, но нуждались в государственных заказах на постоянной основе. Таким образом, значительная часть финансирования сельского хозяйства шла мимо производителя.

С 60-х гг. в стране началось невиданное по масштабам освоение новых районов Сибири И Севера. Открытие в начале 60-х гг. уникального по запасам комплекса нефтегазовых место­рождений в Западной Сибири произошло именно в тот момент, когда мировые цены на топливо выросли в среднем в 20 раз. Кроме того, по сравнению с традиционным топливом — Углем — производительность труда в нефте- и газодобыче был выше соответственно в 10 и 50 раз, а себестоимость 6 и 34 раза. Для получения одного и того же количества, слива при добыче газа нужно было в 155 раз меньше, чем при добыче угля. Уже в 1959-1965 гг. все добычу газа окупились дважды, в стране возник современный топливно-энергетический комплекс (ТЭК). В середине 80-х добыча 2/3 всего газа добывалось в Сибири, а с 1970 по 1980 нефти выросла с 31 млн. до 312 млн. тонн, газа 33.с 9,5 млрд. до 156 млрд. Параллельно с добывающими предприятиями ударными темпами начала развиваться сеть гигантских трубопроводов по направлению с востока на запад.

Топливное сырье шло на экспорт, в бюджет страны потекли нефтедоллары». У руководства страны крепли иллюзии в легкости долларовых поступлений и абсолютной дешевизне топлива. Это вело к легкомысленному «проеданию» природных запасов, бесхозяйственности и нерациональному расходованию средств.

Административное руководство сельским хозяйством велось в рамках тех же основных тенденций. Вертикальная замкнутость приводила к росту бюрократических структур, разработке упрощенных схем управления. Всячески внедрялась мысль, что выращивание зерна, скота и птицы в одном хо­зяйстве не соответствует эпохе научно-технического прогресса, тормозит индустриализацию земледелия и животноводства. Не новая идея крупных аграрных производств на индустриальной основе постепенно стала стержнем сельскохозяйственной поли­тики брежневского руководства. В результате хозяйства стали ориентироваться на определенный вид продукции, возникали зерновые, животноводческие, фруктовые и другие хозяйства. Появились сверхмощные комбайны «Нива» и «Колос» с дви­гателями около 70 л. с. (против 40-50 л. с. в 50-60-е гг.), нещадно уничтожавшие верхний, наиболее плодородный слой земли.

Партийно-государственное руководство страны совершило просчет в определении перспектив развития науки и техники на новом этапе научно-технической революции, не приняло надлежащих мер для реорганизации хозяйственного механизма и подготовки квалифицированных кадров. В результате этого механизм хозяйствования не создавал благоприятных условий. Для научно-технического прогресса. Руководство партии и страны не понимало, что экономику сделали невосприимчивой к достижениям науки и техники старые народнохозяйственные отношения считая, что главной причиной недостатков в области ее развития является решение организационно-структурных вопросов. Как следствие, начинает расти отставание СССР от стран Запада.

Протяжении длительного исторического периода господствовал примат тяжелой индустрии. При распределении капитальных положений между отраслями плановые органы и явные диспропорции в пользу тяжелой промышлен-

ности. Достижения науки в области тяжелой промышлен

не распространялись на легкую промышленность главное внимание уделялось производственным задача социальные проблемы отодвигались на задний план М' Э

Положение не изменилось и в 70-е гг оно, это было связано с тем, что Советский Союз нес основное бремя расходов в организации Варшавского договора, оказывая существенную помощь странам «третьего мира», заявлявшим о своей готовности встать на путь социалистического строительства.

В определении стратегии общественного развития кремлевс­кие идеологи исходили из приоритетного развития производства а в его структуре — тяжелой и оборонной промышленности. И если для первой половины века это было в целом справедливо поскольку успехи именно в этих сферах определяли динамику развития общества и его обороноспособность, то в 1960-1970 гг. ситуация изменилась коренным образом. К этому времени страны Европы и США вступили в постиндустриальную стадию, когда наибольшее значение для общества имел уровень развития производственной инфраструктуры, сферы обслуживания, науки и образования. На протяжении 70-80-х гг. мощным фактором постиндустриального развития становятся информационные технологии.

Советский Союз в середине 70-х гг. столкнулся со всем комплексом проблем постиндустриального развития. Так, недостатки и перекосы экстенсивной экономики все больше и больше усугублялись в результате отсутствия ресурсос­берегающих технологий, больших затрат на транспортные расходы из-за огромной территории страны и отсутствия дорожной сети должного уровня. Неэффективные, искусственные хозяйственные связи, лишенные стимулов саморазвитие продолжали сохраняться. Высокой оставалась доля ручного труда. Ориентация на экстенсивный путь преобладала низкая заинтересованность в результатах труда была слабой. Низким оставался уровень сферы обслуживания — сервиса, стала в народе называться «ненавязчивым». Как следствие, стали складываться подпольная сфера услуг. Объявления о них увешивались на стены, заборы, столбы. В результате сохранились натуральное производство и традиционные атиЛЙ на для личного потребления. Много времени люди тратили на

обустройство быта: шитье, рукоделие, столярные и ремонтные работы, производство сельскохозяйственной продукции "«дачном участке, «закручивание» банок и заготовку варенья на зиму.

На производстве и в домашнем хозяйстве в среднем мужчины трудились в будни от 10 до 12 часов, а в выходные 4-6 часов. Женщины работали около 12-14 часов и в рабочие

и в выходные дни. Практически не оставалось времени на воспитание детей, которое занимало меньше часа в день, крайне непродолжительный отдых заключался в просмотре телевизора. Бывать на свежем воздухе и заниматься спортом мало кому удавалось. Все это сказывалось на здоровье насе­ления и влияло на демографическую ситуацию.