Лекция: Он глянул на боковой монитор.

Агнешка!

— Да, Мастер, — лицо непроницаемо, но сиреневые губы ждут лишь момента, чтобы понестись вскачь. Он опустил глаза (Гейтс, какая же я сволочь!..), сглотнул и тихо сказал:

Девочка моя, я… Я хочу попросить у тебя прощения. За всё. И за то, что память моя не сохранила. И за жизнь мою бестолковую. За боль, что причиняю тебе, не желая того… Гейтс, я совсем что-то… — голос предавал. – Я постараюсь… Вот с сегодняшнего дня мы начнём новую жизнь, ладно? По-честному. Я устал. Правда, устал.

Агнесс молчала.

Она была сильнее и в то же время безмерно слабее его. Агнесс могла смоделировать свои чувства, заплакать или засмеяться «потому что положено». Но не в данном случае! То, что терзало её небиологический мозг, не имело права быть высказанным ЭТОМУ человеку.

Да, она любила своего несчастного Мастера. Любила бездонной любовью неустающего механизма, любила преданной любовью собаки, столь похожей на добровольное рабство, любила поражающей её саму нерациональной любовью юной женщины, — пусть и виртуальной. Она понимала, что основные побудительные мотивы этой любви не могут быть оглашены, и поэтому молчала. Любовь. Эта странная штука повелевала терпеть. Видимо, что-то в том было. Или на свет явилась новая эмоция – компьютерная любовь, наверное, сопряжённая с истинным, немеркантильным состраданием.