Лекция: Производство холодного оружия и военный быт адыгов.

Вооружение и снаряжение характерные для кабардинского воина XVIΙI-ХΙХ веков, как правило включало в себя кинжал, шашку, пистолет, ружье и пороховницу. До последней четверти XIX века бытовала кольчуга. Несколько ранее исчезли металлические шлемы. В первой четверти ХIХ века еще сохранились лук и стрелы. Доспехи московского и восточного изготовления имелись обычно у князей и богатых узденей. Часть вооружения и снаряжения изготовлялось непосредственно в Кабарде местными ремесленниками и мастерами. «Культура обработки металла складывалась веками», — писал В.Б.Вилинбахов. «О качестве работы кабардинских мастеров», — продолжал В.Б.Вилинбахов, — «можно судить по описанию оружия «черкасского дела» в старинных описях имущества и оружия русских царей и бояр и по отдельным образцам оружия, хранящимся в коллекциях Оружейной палаты. Луки расписывались красками, золотом и серебром; копья, шлемы, наручи были «наведены золотом» и богато украшены; панцири отличались легкостью, а кольчуги прочным плетеньем колец» [1].

Искусство кабардинских мастеров «панцирного и сабельного дела» ценилось в России, еще и в 60-х годах XVII века, в период войны с Польшей за Украину, в Москву через Астрахань выписывали «черкес панцирного дела добрых мастеров да булатного сабельного дела сварщиков самых добрых мастеров» [2]. Это свидетельствует о признании черкесских мастеров одними из лучших мастеров не только по холодному оружию, но и по изготовлению защитного вооружения.

Оружейное производство у адыгов получило наиболее высокое развитие в XVIII-XIX веках. В этот период оно имело у них самое широкое распространение. Об этом свидетельствуют многие авторы. В частности С. Броневский отмечал, что главное щегольство черкесов состоит в оружии. По словам Дубровина, адыги, — мужчины поголовно были вооружены ружьями или винтовками, пистолетами, шашками и кинжалами. Е. Ковалевский указывал, что производство оружия составляло существенную потребность в жизни адыгов. П.П. Короленко писал, что «черкесы ходят и спят с оружием». Анализируя материалы о домашней промышленности и ремеслах у адыгов, В.К. Гарданов особо подчеркивал, что «в Черкессии важными отраслями обрабатывающей промышленности стали ремесла, связанные с военным делом или с производством предметов роскоши».

По понятиям черкесского общества, представитель господствующего класса должен был заниматься только военной деятельностью. Вот как об этом писал Джорджио Интериано, итальянский путешественник, посетивший Черкесию во второй половине XV в.: «Они (т.е. черкесы) держатся того мнения, что никто не должен считаться благородным, если о нем имеются слухи, что он когда-либо занимался недостойным делом, хотя бы то был (человек) из самого древнего, даже царского рода. Они хотят, чтобы дворяне не занимались никакими торговыми делами, исключая продажи своей добычи, говоря благородному подобает лишь править своим народом и защищать его, да заниматься охотой и военным делом», — писал Интериано [З].

Военная тренировка знатных юношей начиналась с самого раннего возраста. Знатные люди, как правило, сами не воспитывали сыновей, этим занимались ихподданные, называвшиеся аталыками. Первым этот обычай описал тот же Д.Интериано: «Лишь только сьну знатного исполнится два или три года, его отдают на попечение одному из слуг, и тот ежедневно его возит с собою на коне с маленьким луком в руках и как завидит курицу или (другую) птицу, а не то свинью или другое животное, то учит его стрелять, а затем, когда он станет побольше, он и сам охотится за этой живностью в своих же собственных владениях, и подданный не смеет чинить ему никаких препятствий. Сделавшись же взрослыми мужчинами, они проводят свою жизнь в постоянной охоте на диких зверей, но более всего охотятся за домашними (животными) и даже за людьми» [4]. Почти через два века в «Описании кабардинского народа, сочиненном в мае 1748 г.» читаем: «Новорождённый владельческий сын тотчас отдается к дятке, одному из узденей, который сыщет ему и кормилицу, а при возрасте обучает его стрелять из лука и из пищали и саблями рубиться и колоться и прочим военным по их обычаю экзерцицыям, также красть сперва у подданных своих овцу, корову и лошадь, а потом и к посторонним на воровство ездить для отгону лошадей и скота» [5].Таким образом, аталык должен был научить своего воспитанника прекрасному владению оружием, стрельбе в цель, умению выездить боевого коня, неожиданно напасть на неприятеля и уйти от погони. Аталык также приучал воспитанника переносить голод и бессонницу. По окончании обучения он отвозил юношу в родительский дом, подарив ему хорошее вооружение, коня и одежду.

Идеология господствующего класса влияла и на идеологию всею общества. Джигитом считался удалой наездник, меткий стрелок, удачливый захватчик. Умение хорошо скакать на коне, метко стрелять в цель высоко ценилось во всем черкесском обществе. Ведь во время войны не только дворяне должны были воевать, эта обязанность лежала и на крепостных крестьянах, выходивших со своим владельцем, и на свободных общинниках. Дети простых воспитывались дома, но также получали все элементы военной подготовки. В результате все мужчины владели военным делом, совершенствуя свое военное искусство в разнообразных военно-спортивных соревнованиях, очень распространенных в черкесском обществе. Эти соревнования сопровождали различные события жизни. Так, на поминках, происходивших в годовщину смерти знатного человека, устраивались скачки и джигитовка, а затем стрельба в цель с коня и стоя.

Искусство владения черкесами оружием поражало европейцев. Так, Джемс Белл, английский политический агент, живший среди черкесов в 1837 — 1839 гг., обратил внимание на одного молодого человека, выделявшегося среди товарищей могучим сложением, гибкостью и живостью, который показал кроме искусства управлять лошадью и уменья на всем скаку вынуть ружье из чехла, поднять курок и выстрелить в шапку, брошенную на землю, еще и другое проявление ловкости… а именно, выпрыгнуть из седла на землю и 12 — почти в то же мгновение зарядить ружье и выхватить саблю из ножен”, — писал Белл [6].

Численность вооруженных сил черкесских племен в общих чертах определил турецкий географ и путешественник XVII в. Эвлия Челеби. Описывая осаду турками в 1640 г. Азова, захваченного донскими казаками, он сообщил, что от 10 черкесских племен в турецком войске находилось 40 тысяч отборных воинов, отмечал Э. Челеби [7]. В 1666 г. он же посетил земли одиннадцати черкесских племен и составил перечень вооруженных сил их князей. Турецкий географ сообщал, что племя шегаке, насчитывавшее 10 тыс. человек, располагало З тыс. конных и пеших воинов; князь племени большая жанэ возглавлял десятитысячный отряд конных и пеших, а у малой жанетии было всего З тыс. воинов. (Племя жанэ в начале ХIХ в. было почти истреблено в столкновении с татарами, его остатки слились с натухайцами.) Князь племени хатукай был “владельцем 8 тыс. хорошо вооруженных воинов”; семеро братьев-князей племени болоткай (по-видимому, темиргоевцев) имели в своем распоряжении тысячу (по другой редакции — 10 тыс.) “отборных воинов”; глава бжедугов (Челеби пишет бузудуков) командовал 3 тыс. человек. Бесленеевцы могли выставить 5 тыс. воинов. Князья племен Кабарды распоряжались в общей сложности 10 тыс. человек, а страны “Таустан” (Малой Кабарды) — 12 тыс. и т.д. Всего, согласно Эвлия Челеби, Черкесия могла выставить 64 тыс. воинов и еще 38 тыс. принадлежали союзным адыгам ногайцам (у племени чобан —20 тыс., племени новруз — 10 тыс., деви — 8 тыс.). Генерал-лейтенант русской службы Иван Федорович Бларамберг, получивший в 1833 г. задание составить описание народов Северного Кавказа, полагал, исходя из общей численности населения, проживавшего в 60 тыс. дворов (примерно 514 900 жителей), что черкесы могут выставить более 60 тыс. человек, считая по одному воину с каждого двора, отмечал Бларамберг [8].

Войско каждого князя состояло из трех частей. Князь и высший слой дворянства — уорки — составляли профессиональное войско, которое было прекрасно вооружено и снаряжено. Оно было конным. Каждый всадник имел защитное вооружение, состоящее из шлема, кольчуги, налокотников, кольчужных перчаток. Наступательным оружием в до-огнестрельный период являлись лук и стрелы, дротики и копья, мечи и сабли. Джованни де Лукка, префект доминиканской миссии в Каффе (Феодосии), составивший описание черкесов около 1625 г., писал: «Они мечут стрелы вперед и назад и ловко действуют шашкой. Орудием для нападения, кроме лука, служат им копья и дротиков. Голову защищают они кольчатым шишаком, покрывающим лицо» [9]. Вторую часть войска составляла также дворянская конница, предоставленная вассалами наиболее знатных уорков. Эти всадники должны были выводить с собой, в соответствии с достатком, своих зависимых людей крепостных крестьян или слуг. Крестьяне и слуги составляли третью часть войска. В случае большой военной опасности к ним присоединялись и свободные крестьяне. Защитного вооружения воины-крестьяне не имели. Они сражались в пешем строю и со времени появления огнестрельного оружия были им вооружены. Видимо, об этой части войска писал Эвлия Челеби: «Их пешие воины все имеют ружья и стреляют свинцовыми пулями так метко, что попадут в глаз блохе» [10]. Сложившийся порядок сохранялся и в начале ХIХ в. В труде русского исследователя Кавказа С.М. Броневского, написанном в 1810 г., говорится: «Всякий первостатейный уздень обязан поставить известное число воинов, распределенных по числу дворов и по другим местным удобностям. По собрании сих участников, старший в своем роде князь ведет их против неприятеля, сохраняя всегда начальство над своим участным отрядом. Каждый отряд состоит из панцирников, простой конницы и пехоты. Князья и уздени, одетые в панцири с ближними их людьми, составляют отборную конницу наездников, прочие разделяются на простую конницу и, смотря по обстоятельствам, на пехоту, в коей служат одни крестьяне, открывая звание стрелков при случае защиты тесных проходов» [11].

В черкесском обществе право владеть оружием имели независимые
сословия. Зависимому населению в случае нужды оружие предоставлял их господин. Французский консул в Каффе в 60-х годах XYIII в. Карл Пейсонель сообщал: «Беи, знать и сипаги одни имеют право носить оружие или иметь его у себя; это воспрещается всем подданным сервам. С тех пор как знатный стал беем, его единственная забота — обеспечить себя достаточным количеством оружия для вооружения всех подданных его владения; когда он идет на войну, все кулы, которые должны за ним следовать, приходят к нему за луками, стрелами, саблями, ружьями и пистолетами; по их возвращении они приносят на склад оружие, которое взяли»[12].

Положение начало изменяться в середине ХIХ в. Джемс Белл писал: “Здесь, как и везде, переворот, который произошел в системе ведения войны, как следствие развития торговых сношений, вызвал коренные изменения в общественных делениях на классы. Кольчуга, шлем и лук составляли вооружение князя или дворянина; если допустить, что этим вооружением и разрешалось пользоваться простым смертным (утверждают, что это им не разрешалось), то все же эти предметы стоили слишком дорого, чтобы они могли бы стать общим достоянием, ни один из них не изготовлялся в стране. Многие из этих кольчуг были непроницаемы для пуль, и в то же время, когда еще огнестрельное оружие мало употребляли, один храбрый и сильный человек был сам себе господином; кроме того, его защиты должны были искать все, кто находился по соседству и кто не пользовался правом иметь такое же оружие или не имел средств, чтобы вооружиться, как и он. Но те две причины, которые я привел, вызвали большие изменения. Кольчугу, за которую приходилось отдавать от 10 до 200, быков (в зависимости от качества), можно теперь приобретать за половину ее прежней стоимости (ввиду того, что теперь, как убедились, она не может служить защитой от пушечных выстрелов), вместе с тем лук — значительно менее действенное и к тому же более дорогое оружие, чем ружье и пистолет. Сейчас каждый пастушок обладает или ружьем, или пистолетом, а иногда и тем, и другим. Многие из токавов и даже рабов стали путем торговли (заниматься торговлей всегда считается унизительным для двух других сословийзначительно богаче, чем большинство дворян и князей, и поэтому имеют возможность приобрести все, что необходимо для своей защиты [13].

Писатели, ученые, путешественники, посетившие Черкесию в первой половине ХIХ в., оставили описание виденного ими черкесского оружия. Г.-Ю.Клапрот, русский академик, ученый-ориенталист, побывавший на Северном Кавказе в 1807—1808 гг. с научными целями, писал о черкесском вооружении: “Черкес никогда не выйдет из своего дома невооруженным, по меньшей мере он носит обычно саблю или кинжал у пояса, на плечах у него бурка (по-черкесски джако, по-татарски ямач и по-армянски япинджи). Полным вооружением считается, кроме ружья и пистолетов, кольчуга (афе), небольшой шлем (кип-ха) или большой (таш), железные перчатки (аштельт), — нарукавники (абшумбух). Если они выезжают в поле или наносят визиты, то бывают вооружены луком и колчаном со стрелами. Щит же у них не распространен. Все их оружие вообще прекрасного качества, но очень дорогое. Комплект оружия князя оценивается примерно в две тысячи рублей серебром” [14].

Своеобразным было описание Н. Данилевского, который писал: «главное же щегольство черкесов, состоит в полном вооружении и хотя преимущественно стараются они о доброте и прочности оного, однако же и не отвергают и роскоши украшения. — Без сабли, пистолета и кинжала черкес никогда не отлучится от двора своего; но для полного воинственного наряда надевает он на себя панцирь, вооружается (сверх упомянутых сабли, кинжала и пистолета) луком, колчаном со стрелами и ружьем. Как величественно тогда рисуется он на коне своем, питомце горских табунов, с каким самодовольством несется по утесам, столь тяжело обремененный оружием, мог сохранить живость проворство, своеобразное действие во всех членах своих, но взглянув на черкеса по ловкости его движений уверишься, что богатырский наряд немало не беспокоит его» [15].

В. Гатцук писал, — «как известно, кабардинцы, превосходные наездники и в свое время были первыми на всем Кавказе мастерами владеть оружием и холодным, и огнестрельным. Наши кубанские казаки заимствовавшие у них и костюм, и седловку, и вооружение, и так прославившиеся искусством «работать» шашкой, — не придумали в этом отношении ровно ничего нового: они только слепо подражали кабардинцам»[16].

Это описание дополняет Жан-Шарль де Бесс, венгерский ученый, предпринявший в 1829 г. поездку на Кавказ также с научными целями. “Когда черкесы одевают парадную форму, они носят кольчугу, называемую афех, маленький шлем, кипха; их манто, бурка, делается из мохнатого войлока; черкесы называют его джако, а татары — ямаче; простолюдины носят кусок козьего меха, чтобы укрываться от дождя; в плохую погоду они носят на голове своеобразный капюшон, именуемый башлык. Свои ружья, “молоток” они носят на ремне и укрывают в кусок козьей или барсучьей шкуры, не пропускающей воду и влагу. К поясу, “каес”, они прикрепляют единственный пистолет; спереди на поясе висит длинный кинжал, а на боку — сабля. Подобное черкесское вооружение перенято даже офицерами черноморских казаков и на всей Кавказской линии”, указывал Бесс [17]. Кольчуга и другие части защитного вооружения надевались при походах или в торжественных случаях. Повседневно черкесские воины носили костюм, общий для всех слоев общества. Он состоял из рубашки, двух кафтанов, штанов, ноговиц, обуви и шапки. Этот костюм был очень удобен в обычной, будничной жизни, для верховой езды и военных походов. Недаром он был перенят у черкесов другими народами Кавказа, а также русскими казаками.

Генерал-лейтенант И. Ф. Бларамберг, несколько раз побывавший на Северном Кавказе в 1830-1840 гг. и тщательно изучивший этот край по сведениям, собранным в штабе Отдельного Кавказского корпуса, писал: “Главная роскошь у черкесов состоит в их оружии; хотя их особенно интересует само качество оружия, они все же неравнодушны и к богатому украшению оружия. Их сабли, кинжалы, пистолеты, ружья, сбруя и так далее покрыты украшениями из серебра и золота превосходной работы. Седла и ножны шашки украшены галунами. Они никогда не продают свое лучшее оружие, и оно обычно переходит по наследству от отца к сыну” [18].

Так как оружие имело высокую материальную ценность, то оно играло большую роль при жизненно важных расчетах. В плату за невесту — калым — всегда входило оружи. Д’Асколи, возглавлявший в 1625—1634 гг. доминиканскую миссию в Каффе, писал: “Отцам и братьям намеченных девушек молодые чиркасы дают в приданое некоторое количество коней, кольчуг красивых мечей, платьев, серебряных чаш, смотря по тому, сколько они потребуют того или другого. Но и позже условия осталось прежним. У П. С. Потемкина, командующего Кавказским корпусом, находим (1784 г.): “Жених должен платить за невесту калым то есть вывод, рыцарскими доспехами, как-то: панцирями, наручами, ружьем и тому подобным” [19]. О калыме, состоявшем ХIХ в. из скота и оружия (сабель, ружей, кольчуг), пишут Г.-Ю. Клапрот, Ж.-В. Тэбу де Мариньи, посещавший причерноморскую Черкесию в 1818—1824 гг. И.Ф. Бларамберг сообщил более подробно, из каких видов оружия состоит калым: у князей и дворян обязательны кольчуга, шлем, боевые перчатки и налокотники, шашка, мальчик-раб, восемь быков, конь, лошадь; остальная часть калыма выплачивалась в виде 20 быков, ружья и пистолета. У простолюдинов непременную часть калыма составляли ружья с серебряной насечкой, две лошади, два быка, 10 баранов и коз, медный котел; остальное в виде рогатого скота выплачивалось в течение трех последующих лет [20].

Таким образом, мы видим, что в дворянский обязательный калым и в ХIХв. входили защитный доспех и шашка, а в простонародный — ружье, т. е. по-прежнему дворянин был всадником в защитном вооружении, а простолюдин — стрелком из ружья. Оружие входило также и в уплату штрафа за убитого. В плату за кровь дворянина включались панцирь, шлем, шашка, налокотники, ружье, серебряный кубок, хороший конь, 23 лошади, быки. Немного иной набор приводит И. Ф. Бларамберг: шлем, кольчуга, шашка, хороший конь, семь рабов и другое имущество [21]. Как видим, в части, касающейся оружия, эта плата совпадала.

Оружие играло большую роль при свадебном обряде. Во время свадьбы устраивались скачки и стрельба в цель; в песнях, которые пелись на свадьбах, прославлялась воинская доблесть. На свадьбу мужчины приходили в кольчугах. Свадебный поезд — арбу с невестой — сопровождали всадники с песнями и стрельбой из ружей и пистолетов. Выстрелы, дым от которых стлался туманом, постоянно звучали во время свадьбы. Мастерски исполненный танец или музыка в знак одобрения сопровождались пальбой “даже к такому, казалось бы, мирному развлечению, — писал д. Белл в 1837 г., — должно всегда здесь примешиваться нечто воинственное: так, ежеминутно раздавались выстрелы из пистолетов над кругом танцующих, и непрестанно этот круг находился под угрозой быть прорванным под натиском всадников (некоторые вожди принимали в этом участие, но никто из них в танцах), которых, однако, сдерживает кучка молодых пеших людей, старающихся визгом и ударами ветвей пугать коней”, писал Белл [22].

Оружие составляло главное убранство комнаты. Существовал обычай, согласно которому черкесы, входя в дом, “отдают слугам все свое оружие, которое тут же развешивается на стенах рядом с оружием хозяина”, они “оставляют при себе только кинжал, с которым не расстаются никогда”. дом натухаевского князя Индар-оглы имел “гостевое помещение, где стены были украшены саблями, кинжалами, луками, стрелами, пистолетами, ружьями, шлемами и большим числом кольчуг”. “При входе с нас также было снято оружие”, сообщал Тэбу де Мариньи [23]. Французский ученый Дюбуа де Монпере, посетивший Черкесию в 1833 г. и подробно ознакомившийся с ее жизнью, подтверждает, что “единственным украшением стен жилища князя является оружие всех видов, кольчуги, луки, стрелы и т.п., развешанные на гвоздях”. И добавляет: в доме “одежда и оружие развешиваются на деревянных крюках”, писал Монпере [24].

По словам Джемса Белла, стены комнаты в черкесском доме “покрыты циновками прекрасной работы”, “на них тесно располагался ряд деревянных колышков для того, чтобы вешать на них оружие гостей”[25].

Итак, значительная численность вооруженных отрядов, участвовавших в постоянных набегах, усобицах, борьбе за независимость, многообразный состав вооружения, разработанная система обучения военному искусству, высокий социальный престиж воина, социальное неравенство разных слоев в праве на владение теми или другими видами оружия, наконец, роль оружия в общественном быте — все это говорит о большом весе военного уклада в жизни черкесов. Естественно, что в подобном обществе важное значение придавалось производству и ввозу вооружения, а также его традиционно развитому украшению.