Лекция: Сексуальные повадки и их плоды

 

Самым тяжким и вместе с тем наиболее известным явлением одержимости было
соединение Дьявола с мужчинами и женщинами рода человеческого в плотскую связь и
нарождение чрез то особой породы сатанинских существ, уже самым актом появления
своего на свет обреченных аду, а во время земной своей жизни успевающих
обыкновенно нанести человечеству жесточайший вред.
Инкубы и суккубы в те времена были не менее популярны, чем ангелы. Инкуб
является ангелом, павшим из-за страсти к женщине. По существу инкуб — это
распутный демон или гоблин, ищущий сексуальных связей с женщинами. Особенно были
подвержены нападениям развратных демонов монахини. Инкуб может принимать и
мужское, и женское обличье, в последнем случае этот же демон является суккубом.
Инкуб иногда появляется как мужчина в самом расцвете сил, иногда как сатир;
перед женщиной, которая известна как ведьма, он обычно принимает облик
похотливого козла. Эти демоны, повсеместно практикуя всяческие непристойности,
скажем, такие, как использование раздвоенного пениса, чтобы одновременно
развратничать двумя органами. Некоторые женщины подчиняются инкубам добровольно,
такие как ведьмы; других вовлекают спать с инкубом против их воли; а некоторых
инкуб насиловал. Согласно христианской доктрине, половые сношения с демонами
расценивались, как скотоложество, потому что демон не являлся человеком.
Озабоченность давших обет безбрачия священников прелестями сексуальных сношений
была ненасытной, а фантазия изощренной. Например, вот как описывается
дьявольский пенис на процессах де Ланкра, известного следователя по делам ведьм:
'Он был обычно извилистым, остроконечным и змееподобным, сделанным иногда
наполовину из железа и наполовину из плоти, в другое время — полностью из рога,
и обычно расщепленный наподобие языка змеи, как правило, он одновременно
занимался совокуплением и педерастией, причем иногда третий отросток достигал
рта любовника'. Сначала считалось, что соитие с инкубом доставляет большее удовольствие, чем с человеком. Это происходит по нескольким причинам: во-первых, из за того, что злые духи принимают необычно красивый и привлекательный внешний вид; во-вторых, из-за необычайных размеров их членов; дьяволы могут даже трясти членом, когда он находится внутри. Кроме этого, демоны притворяются, что они сильно влюблены в ведьм, что для них является самым дорогим на свете. Все вышеприведенное
относится и к мужчинам, которые используют демонов, как своих любовников.
Однако позднее демонологи, видимо позавидовав ведьмам, передумали и стали
утверждать, что соитие с дьяволом крайне болезненно и лишено всякого
удовольствия, что член его твердый, как кость, и холодный, как лед.
В таких контактах с дьяволом разоблачали даже маленьких детей. Жан Боден в
'Demonomania' (1580) пишет, что девочка шести лет может иметь сношения, ибо
находится 'в достаточном возрасте', чтобы стать женщиной.
Сопровождалось ли это чудовищное общение оплодотворением? Почти все авторы это
утверждают. Правда, демоны, не имея ни тела, ни костей, не могут иметь и семени.
Но они воруют семя у мастурбирующих мужчин или от ночных поллюций, или же из
трупов, как считает Мартин из Арля. По другой версии, демон в образе суккуба,
похищал сперму у особенно крепких мужчин, затем, сделавшись инкубом, он
переносил украденную сперму в матку женщины, которую хотел сделать беременной.
Но роль Сатаны в момент зачатия была не чисто передаточная, он заранее отравлял
собою будущий зародыш и, так сказать, делал его одержимым уже в чреве матери.

Беременные от дьяволов женщины рожали множество чудовищ, имевших иногда образ
человеческий, а иногда — 'неведомых зверюшек'. В течение средневековья была
резкая тенденция считать за детей Дьявола всех новорожденных уродов, которых
поэтому и губили без малейшего угрызения совести. Если эти дьявольские ублюдки
не были чудовищами, то отличались быстрым физическим и умственным ростом,
богатырским здоровьем, талантами и ярыми страстями.
К отпрыскам Дьявола причислялись лица, причинившие церкви наибольшие хлопоты.
Таким образом к детям Дьявола причислялись: Каин; Аттила, бич Божий,
предводитель гуннов; Теодорих Великий, король готов… Мартин Лютер был
'канонизирован' католическая церковью в качестве сына Дьявола, особенно папистам
нравилось созвучие имен Лютер и Люцифер. Русские старообрядцы считали детьми
Дьявола патриарха Никона и царей Алексея Михайловича и Петра Алексеевича (Петра ).
Были популярны истории о том, как божественное проведение спасает из когтей
Дьявола душу его собственного сына. Таким примером является судьба чародея
Мерлина, героя эпоса о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола и нормандского
герцога Роберта Дьявола (?-1035) (в действительности, Роберт Дьявол, отец
Вильгельма Завоевателя, получил свое прозвище за жесткость правления и
оправдывал его до конца). А вот тиран падуанский Эццелин да Романо (1215-1256),
в отличие от предыдущих двух отпрысков дьявола, был весьма счастлив и горд своим
происхождением. (Он был побежден в битве при Понте ди Кассано и погиб.)
Кроме своих природных детей дьяволы любили брать приемышей. Доставались им дети
либо через похищение, либо через проклятие или неосторожное обещание родителей,
либо чрез неправильность в обряде крещения.


Самый могущественный из детей Дьявола, Антихрист, явится в будущем, когда исход
вселенной будет решаться финальной битвой, самой ужасной из всех, в которой силы
добра и зла встретятся лицом к лицу.

Символизм Антихриста огромен, но его значение можно кратко описать. Перед самым
концом Света и пришествием Христа 'в своих облаках силы и славы', который
провозгласит Страшный Суд, на земле объявится сверхчеловеческий тиран и
противопоставит свое царство царству Бога. И разразится последняя решающая битва
между силами 'добра' и 'зла'. Он, 'ложный мессия', действуя в союзе с Сатаной, с
которым в первом тысячелетии он часто отождествлялся, совершит все виды
поддельных чудес и пророчеств. Его красота и кажущаяся доброта будут неотразимы
для всех, за исключением некоторых избранных верующих. Антихрист соединит в
своих руках все сокровища мира и щедрою раздачею поравняет людей в богатстве,
результатом чего будет ужасающий разврат и всемирное царство Антихриста. Он
зальет кровью города и царства, разрушит церковь и собственноручно убьет
пророков Еноха и Илию, которые напрасно явятся защищать ее. Но когда он
объединит все царства и венцы мира и станет единым владыкою Вселенной, настигнет
его заслуженная кара: он будет убит или самим Христом или архангелом Михаилом, и
с Антихристом падет и разрушится могущество Дьявола над человеком. Врата бездны
будут заперты и запечатаны навсегда. Кончится царство Сатаны и утвердится
царство Божие и ему уже не будет конца.

 

Магия


Христианство различало магию двух видов, но оба их замыкались на дьяволах.
В одном случае взаимоотношения эти строятся на началах добровольного контакта:
Дьявол обязывается оказывать магу такие-то и такие-то услуги, а маг, в уплату за
то, обязывается отдать ему душу. В другом случае, — маг средствами своего
собственного искусства принуждает Дьявола к услугам, которые тому совсем
нежелательны и даже несвойственны. Тут договорные начала отсутствуют совершенно,
а взаимоотношения сводятся к закрепощению Дьявола магом силою интеллекта и воли
последнего, обостренных наукою и искусством до степени, превышающей интеллект и
волю Дьявола. В первом случае Дьявол активный контрагент, во втором — пассивный
раб. Оба вида магии, однако, одинаково обсуждаются богословиями и учителями
церкви. Применение магии означало признание власти Дьявола над установленным
Господом порядком. Любая форма колдовства признавалась потенциальным
противодействием христианскому Богу и, следовательно, ересью.
Каким бы путем маг ни получил свое страшное могущество, с помощью Дьявола или
помимо Дьявола, оно все равно было запретно и преступно и одинаково
предполагалось ведущим человека в конце концов в ад. Все маги и колдуны какого
бы то ни было происхождения в итоге оказываются одинаково союзниками и
помощниками Дьявола.

Большинство делалось колдунами и колдуньями через тот простой факт, что вступали
в полчища Сатаны и получали от него за то дары и власть в той степени, какую
Сатана находил нужным и возможным уделять. Это и есть та низкопробная и
договорная магия, в недрах которой равноправно объединяются и великий Фауст, и
какой-либо вульгарнейший деревенский колдунишко, насылающий гусениц на поля
соседей. Что касается магии высшей, повелительной, подчиняющей демонов знанием
сил, более властных, чем они, эта магия — дитя Востока — считалась достоянием,
по преимуществу, еврейских и сарацинских мудрецов.


Первою магическою операцией, как необходимым вступлением ко всем дальнейшим,
было заклинание, которым маг вызывал на свидание Сатану или кого-либо из
дьяволов. Операция эта почиталась для сведущего человека нетрудною, но опасною,
так как требовала мелочнейшего внимания и тщательнейшей осторожности.
Местом для заклинаний выбирались перекрестки прохожих и проезжих путей, глубины
мрачных чащ, пустынные степи, старинные развалины. Заклинатель замыкался в круг,
трижды очерченный по земле острием шпаги, и должен был очень внимательно следить
за тем, чтобы не высунуться за эту границу хотя бы малейшею частицею своего
тела, как бы ни смущал и ни выманивал ero Дьявол. Тут дело шло о жизни и смерти.

Формулы вызывательных заклинаний были многочисленны и странны, иные очень
длинные, другие короче, разной действенности и не каждая для каждого беса
годилась. Если Дьяволу не хотелось являться или он был не в духе, то малейшей
неточности в формуле достаточно было, чтобы вызывание оказалось недейственным.
Обыкновенно черт не ленив на появления к вызывающим его, за формальностями не
гонится, а иногда, — чтобы войти в сношение с лицом, которое его интересует, —
является и когда его вовсе не звали, привязавшись просто к присловью, к 'черному
слову'.
Папа Григорий Великий рассказывает об одном священнике, как он сказал своему
слуге: 'Иди, дьявол, сними с меня сапоги!' — и тотчас же перед ним появился
самолично Дьявол, о котором он в ту минуту и не думал.
Но иногда на Дьявола находят лень и упрямство. Тогда надо усиливать и учащать
заклинания, которые в конце концов должны привлечь его, если только в формулах
нет недостатков. К сожалению, люди в большом волнении мало способны к точности.
Может быть, именно это причина тому, что ленивые черти не являются на зов как
раз тех, кому они особенно спешно нужны.

В заклинательных формулах было много слов, странных по звукам и непонятных по
смыслу, и чем страннее и непонятнее они были, тем больше силы им приписывалось.
Магическая сила приписывалась, кроме слов, также цифрам, буквам, фигурам. Все
это — наследия глубочайшей древности. Из слов, цифр, букв и фигур составлялась
магическая 'Книга повеления', которая давала обладателю своему способность
заклинать дьяволов, повелевать ими и творить, при их посредстве, всевозможные
чудеса.
Взять в плен демона и повелевать им возможным почиталось при посредстве
некоторых драгоценных камней и трав, описания которых находятся в средневековых
лапидариях и гербариях. Арабские и еврейские предания о Соломоне, великом
поработителе демонов, докатились в средневековую Европу сказаниями о демонах,
замкнутых волшебниками в кольце или склянке.

Кроме того, с помощью магии и астрологии можно было сооружать механические
снаряды, которые до известной степени даже упраздняли необходимость для мага в
содействии демонов: например, искусственные головы, весьма мудро отвечавшие на
заданные вопросы.


Появление Дьявола может сопровождаться разными чудесами и метаморфозами. Дьявол
старается поразить страхом своих заклинателей, чтобы продиктовать свои условия.
Им вдруг кажется, что они находятся посреди пожара, урагана, или в лесу и
окружены дикими зверями. Сам Дьявол является гигантского роста и ужасного вида.
Когда человек вступал в договор с чертом, ему приходилось смотреть в оба, чтобы
каждый пункт условия был яснее дня, ибо рогатый юрист мастерски привязывался к
каждой недомолвке и двусмысленности и обращал ее в свою пользу.
Знаменитый польский волшебник пан Твардовский, чуть было не пропал из-за такого
промаха. По контракту своему с Дьяволом он должен был отдать свою душу аду в
Риме. Понятно, что, заключив контракт, 'польский Фауст' поклялся, что никогда
нога его не ступит за римскую черту. Но он позабыл написать: в городе Риме. И
вот однажды, когда Твардовский пировал в какой-то корчме, из кубка выскочил черт
и востребовал его душу — корчма называлась 'Римом'.
Обещания и предсказания свои Дьявол — преемник древних оракулов, в которых,
впрочем, по мнению церкви, он же пророчествовал под разными псевдонимами, — дает
столь хитро и двусмысленно, что часто они обозначают совершенно иное и даже
противоположное тому, чего ждет получивший обещание.
Иногда его обманы просто наглы и грубы: он щедро раздает своим поклонникам
деньги, драгоценные камни, убирает стол их дорогими яствами, но в
действительности это — сухие листья, уголь, помет или что-нибудь еще хуже. Когда
морока спадает, одаренные Дьяволом всегда видят себя одураченными и попадают в
скверные истории.


Волшебники и ведьмы были неравного достоинства и могущества; они имели свою
иерархию или табель о рангах с соответственным наделением силою. Но даже самая
жалкая ведьма, самый захудалый колдунишко на лестнице этой могли творить с
помощью своего бесовского искусства удивительные деяния, побеждающие всякую
человеческую власть и предусмотрительность.

Компетенция колдовского могущества неописуема и неисчислима. При помощи особых
напитков или влияния послушных демонов волшебник властен вынудить любовь или
обратить ее в ненависть, отнять любовницу у любовника, либо заставить ее летать
в его объятиях в ночное время по воздуху. Он мстил своим врагам и врагам своих
клиентов, накликая на их домы пожары, а на их поля — град и бурю, на их корабли
в дальних морях — крушения, на их головы — болезнь и смерть. Чтобы причинить
последнюю, ему достаточно было пронзить булавкою или кинжалом восковое подобие
ненавистного человека, а иные убивали просто проклятием либо даже только одним
взглядом. Для волшебника не существовало ни дальних расстояний, ни трудных и
опасных путей. На хребте Дьявола он летал сам и носил других с одного края света
на другой, тратя немного часов на путешествия, для которых обыкновенным смертным
нужны были месяцы и годы. Он фабриковал амулеты и талисманы на спрос
всевозможного употребления, заколдовывал оружие, чтобы не боялось оно ни железа,
ни огня, в одну ночь воздвигал роскошные дворцы, неприступные замки, целые
города, обнесенные крепкими стенами. По одному слову его помрачался день,
начинала свирепствовать лютая буря, разверзались хляби небесные, и одного же
слова было ему довольно, чтобы стихии угомонились и день засиял бы краше
прежнего. Стоило ему шевельнуть пальцем, чтобы целые армии цепенели от страха,
либо он вызывал на них другие армии, составленные из демонов, вынырнувших из
ада. В присутствии мага природа меняла все свои законы и все свое существо. Он
превращал одно вещество в другое, делал из грязи золото, а золото разлагал в
грязь, обращал мужчин в женщин, а женщин в мужчин и вообще людей — в животных.
Ему ведомы были самые сокровенные вещи: чтобы узнать тайну в настоящем или
безошибочно предсказать будущее, ему достаточно было взглянуть в стакан с водою.
И наконец самое приятное чудо: он возвращал и себе и другим утраченную юность.
Но столь блистательные чародеи были не более как отборною гвардией из
бесчисленных полчищ мелких кудесников, колдунов и ведьм.

В определенные сроки колдуны и ведьмы собирались на поклон своему господину, на
шабаш. Подробностями этих мероприятий переполнены так называемые Молоты
(Martelli) и Бичи (Flagelli) Ведьм — специальные трактаты, написанные
величайшими светилами святой инквизиции, составленные на основании личных
показаний обвиняемых в бесчисленных колдовских процессах, а также и протоколы
этих процессов. Эти сведения порождались извращенной фантазией святых отцов и
подтверждались обвиняемыми в колдовстве при содействии дыбы.
Инквизитор задавал вопросы: Не проникала ли ночью в дома? Не сыпала ли порошок
на подушку спящим? Что это был за порошок? Входила ли в него кровь младенца? Еще
что в него было примешано? И т.д. Ведьма, обработанная на каких-нибудь 'козлах'
или дыбах, с полной готовностью отвечала в тон вопрошавшему: сыпала, примешивала
кровь, душила младенцев, топила из них жир и т.д. Вот таким путем и накоплялись
факты, характеризовавшие деятельность злодеек-ведьм во всем ее разнообразии.
Зловещими нелепостями буквально пестрят протоколы ведовских процессов. Любая из
этих подробностей ведьмовских злодейств вызывает теперь у нас улыбку, но,
расточая эти улыбки, мы не должны забывать, что из-за такой галиматьи погибло на
кострах не поддающееся точному исчислению число жертв.


Шабаши устраивались ночью в каком-нибудь уединенном месте: в горах (Брокен — в
Германии, Блокула — в Швеции, Лысая гора — возле Линца), в лесу или на пустынной
равнине. Церемонии, обряды и увеселения бесовских игрищ менялись в зависимости
от народности и эпохи, которые о них рассказывали.
Ведьмы и колдуны отправлялись на игрища по воздуху, натерев тело свое особыми
летучими мазями, верхом на метлах, вилах, лопатах, скамьях, либо на дьяволах во
образе козлов, свиней и собак. Летели они не слишком высоко над землею и во
время перелета должны были остерегаться, как бы не обмолвиться Христовым именем,
если это случалось, испуганный Дьявол ронял забывшегося седока наземь, не
разбирая с какой высоты. Иные хитрые черти сами провоцировали подобные
восклицания в расчете погубить своих седоков. Тот же злополучный эффект
получался, если ведьму в ее полете настигали звуки молитвы Ave Maria или
колокольный звон.

На шабаше ведьмы предавались всяким мерзостям: богохульствовали, отплясывали
голышом, поклонялись Сатане методом целования оного в задницу, убивали ему во
славу маленьких детишек, совокуплялись с чертями. Сатанинский бал освещается
страшными огнями, испускающими густые клубы черного дыма. Сатана являлся своим
подданным на троне или на алтаре в образе человека, старого козла, кабана,
обезьяны, собаки, — как ему нравилось, смотря по случаю.
Ведьмы, воздавая Сатане поклонение, опускались на корточки спиной к нему и
запрокидывали голову и, как говорилось, прикладывались, лобызая, либо к его
гениталиям, либо к заднице, реже к каким-либо иным частям тела. Затем они
исповедовались Сатане, отчитываясь за все пакости и злодеяния, отчет во всех
пакостях, которые им удалось совершить со времени последнего их собрания. Сатана
удостаивал их либо похвалы и награды за рвение, либо нагоняя за нерадивость.
Затем он принимал новеньких, перекрещивал их во имя свое и, как некий
катехизатор, поучал их и вводил в свою веру. В книгах итальянского демонолога века Франческо Марии Гуаццо приведено описание пакта, который заключали с
дьяволом его поклонники. Перечисленные в договоре 11 статей дают обильную пищу
для размышлений. Они излагаются в следующем порядке:
отречение от христианского учения;
перекрещение в имя дьявола, которое уничтожает прежнее имя;
символическая перемена крестных святынь дьявольским прикосновением;
отречение от крестного отца и матери и получение новых покровителей;
приношение клочка одежды дьяволу как знак почитания;
клятва верности дьяволу, данная в магическом круге посредством отречения от
прежних идеалов;

включение имени посвященного в 'Книгу смерти';

обещание посвятить дьяволу детей;

обещание платить дань дьяволу в виде угодных ему предметов и деяний;

ношение знаков посвящения дьяволу;

особого обряда клятва, включающая обещание хранить тайну шабашей и осквернения
христианских реликвий.

Младшие черти, окружая своего повелителя, вместе с ведьмами проделывали ряд
церемоний, существо которых сводилось к пародии церковных таинств и обрядов,
поруганию святых даров и тому подобным кощунствам. Приносили в жертву
некрещенных маленьких детей, которых ведьмы либо сами производили, либо похищали
у родителей. Отлов и истребление таких детей было основным оброком мелкой
нечисти. Из них вытапливали жир, который служил очень важным ингредиентом
колдовских мазей. Другой важной составляющей был пепел от самого Сатаны: на
шабаше он самовозгорался и сгорал до тла, а потом объявлялся вновь, еще лучше,
чем был.

За официальными церемониями следовали развлечения: пир, танцы, оргия. Угощение
на пиру состояло, по одним показаниям, из тонких и вкусных кушаний, по другим —
ели мерзости, достойные адской кухни и такого же аппетита. Пожирали грудных
детей, либо трупы, вырытые из могил. После ужина начинался бал под звуки
дьявольского оркестра. Плясали повернувшись друг к другу задом. Среди танцев
возникала дикая оргия. Христианские священники истекали слюнями, сочиняя
подробности сексуальных забав, которым предавались ведьмы с чертями на шабаше...

Хотя авторы 'Молота ведьм' и прочих инквизиционных инструкций ни на йоту не
сомневались в абсолютной реальности описанного действа, оккультисты нового
времени вынуждены были пойти на компромисс. 'В большинстве случаев видения и
сцены шабаша объясняются просто воображением колдуний и колдунов,- стыдливо
поясняли они,- Для отправления на шабаш они мазали свое тело особыми мазями,
содержащими в себе травы, которые, усыпляя, в то же время возбуждают воображение
и чувственность. Затем они засыпали и во сне видели созданные ими и другими
суеверными лицами образы...'


В награду за союз с ним Дьявол придавал ведьме демонов, выглядевших, как
небольшие домашние животные, птицы или насекомые, чтобы они выполняли ее
распоряжения, творя зло. Своих домашних духов ведьма кормила разными лакомствами
(как многие кормят своих любимцев), но всем им они предпочитали ее собственную
кровь. Любой небольшой жировик или вырост на теле, рассматривался как сосок, из
которого кормили домашнего духа.

Ведьмы для того, чтобы удобнее обделывать свои преступные делишки, тоже любили
принять чужой вид и, оборотясь (чаще всего — кошкою), безнаказанно бегали по
ночам, строя людям разные пакости. Иным из них случалось в этом состоянии
оборотня быть ранеными или изувеченными. Назавтра, обратясь в женщину, ведьма
сохраняла эту рану или увечье — и тем обнаруживала свою колдовскую натуру и
преступления.
Все это стадо Дьявола носило тавро своего господина, так называемую 'печать
дьявола' (stigma, sigillum diaboli). Сатана ставит подобные отметки раскаленным
железом или собственным пальцем (когтем). Место этой печати узнавалось на теле
волшебников по тому, что сверхъестественная сила лишала его всякой
чувствительности. Иногда же чувствительности лишалось даже все тело, и
допрашиваемые не только не страдали на дыбе, но даже засыпали среди ужаснейших
мук. Девятнадцатый век разобрался в этих состояниях анестезии и аналгезии, как в
естественных нервных аномалиях организма. Но в XVI-XVIII веках они в ведовских
процессах слыли 'волшебством безмолвия' (maleficum taciturnitatis) и считались
тягчайшими уликами против обвиняемых.


Демонологам приходилось искать ответы на напрашивавшиеся нелегкие для них
вопросы: почему дьявол ничем не помогает ведьмам, когда они попадают в руки
юстиции? Или хотя бы не предупреждает своих помощниц о грозящем аресте? А знак
сатаны на теле — это же прямая помощь инквизиторам! Почему ведьмы оказываются
столь беспомощными и не могут причинить вреда своим судьям или палачу? Далее,
почему, находясь еще на свободе, ведьмы ничего не получают в дар от дьявола,
ведь в своем большинстве они бедны, многие из них стары, обезображены болезнями
и т.д.? Всем этим загадкам подыскивались различные решения, обычно сводившиеся к
тому, что в силу своей деструктивной сущности, лишенные способности к созиданию,
бесы в конце концов уничтожают и своих последователей. Сатана всегда обманывает
вступающих с ним в сделку, по дьявольскому своему предательству, и тут не мог не
надуть: монеты вдруг оказывались сухими листьями и стружками, драгоценные камни
грязью или пометом, так обстоит дело и с другими благами, исходящими от
владыки преисподней.

Еще было твердо установлено, что колдовство не имеет силы во время войны, иначе
Почему ни один князь и полководец не смог использовать это оружие? Ведь можно
легонько с помощью ведьмы опустошить любую вражескую страну, вызвав, например,
гибель урожая (чего проще побить его градом или уничтожить при помощи засухи?).
'Если бы колдуны могли вызывать бури, можно было бы распустить армию и завести
вместо нее несколько ведьм. Все эти признания о сношениях с дьяволом вырастают
потому, что болтливость женщин питается многими глупостями, в которые они
безоговорочно верят',- заключает Ульрих Молитор, доктор права Падуанского и
профессор Констанцского университетов (XVв.).


, 1999
На основе работы Александра Амфитеатрова 'Дьявол',
'Энциклопедии колдовства и демонологии' Рассела Хоупа Роббинса,

 

еще рефераты
Еще работы по истории