Лекция: ТЕМА 1 Понятие, предмет и периодизация истории государства и права. 9 страница
Господин из Сан-Франциско считал, что все вокруг создано лишь для того, чтобы исполнять его желания, герой свято верил в могущество «золотого тельца»: «Он был довольно щедр в пути и потому вполне верил в заботливость всех тех, что кормили и поили его, с утра до вечера служили ему, предупреждая его малейшее желание». Да, богатство американского туриста, словно волшебным ключом, открывало многие двери, но не все. Оно не смогло продлить ему жизнь, оно не оберегло его и после смерти. Сколько раболепия и преклонения видел этот человек при жизни, столько же унижений испытало его бренное тело после смерти.
Бунин показывает, сколь призрачна власть денег в этом мире, и жалок человек, делающий ставку на них. Сотворив себе кумиров, он стремится достичь того же благосостояния. Вот, кажется, цель достигнута, он на вершине, ради которой много лет трудился, не покладая рук. А что он сделал, что оставил потомкам? Даже имени его никто не запомнил.
Среди цивилизации, в повседневной суете человеку легко потерять себя, легко подменить настоящие цели и идеалы мнимыми. Но этого нельзя делать. Необходимо в любых условиях беречь свою душу, хранить те сокровища, которые есть в ней. К этому нас и призывают философские произведения Бунина.
34Своеобразные особенности творческой индивидуальности А.И.Куприна
Прежде чем рассматривать в исторической последовательности основные этапы сложного и нелегкого пути этого оригинального мастера, попытаемся в самой общей, эскизной форме — так сказать, предварительно — обрисовать некоторые своеобразные особенности его творческой индивидуальности, его эстетического отношения к действительности.
Формировавшийся в духовной атмосфере «внутреннего обновления», о которой так ярко в связи с оценкой творчества Горького сказано Воровским, Куприн не примкнул, однако, к революционно-пролетарскому художественному направлению. Критицизм Куприна по отношению к буржуазно — дворянскому обществу не обрел глубины и остроты законченного, последовательного революционного мировоззрения; его социальные мечты о разумном и справедливом обществе были абстрактны. Но взволнованное ожидание «занимавшегося завтрашнего дня», незримые духовные волны, исходившие от народной массы, поднимавшейся к сознательному историческому творчеству, — все это не могло не повлиять и на Куприна, художника социально чуткого и в высшей степени наблюдательного. Пожалуй, на него беспокойный дух новой исторической эпохи повлиял сильней, чем на кого-либо из молодых представителей критического реализма конца 1890-х годов, начала 1900-х годов.
«Весенняя свежесть», которая придавала такое мажорно-оптимистическое звучание произведениям Горького, была присуща и Куприну. Пусть мы не найдем в творчестве Куприна горьковского исторического оптимизма, основанного на ясном (конечно, не сразу обретенном) представлении о перспективах развития общества, на понимании закономерностей исторического процесса, но Куприн многое — в значительной степени стихийно — вобрал в себя от «духоподъемного» времени, от его накала, от его динамики. Он отбросил уныние и тоску, так сильно дававшие себя знать в литературе 80-х годов, и сумел противостоять пессимистическим внушениям западного и российского декаданса. Творчество Александра Ивановича Куприна тесно связано с традициями русского реализма. В своем творчестве писатель опирался на достижения трех своих кумиров: Пушкина, Льва Толстого, Чехова. Главное направление творческого поиска Куприна выражено в следующей фразе: «Нужно писать не о том, как люди обнищали духом и опошлели, а о торжестве человека, о силе и власти его».
Тематика произведений этого писателя чрезвычайно разнообразна. Но есть у Куприна одна заветная тема. Он прикасается к ней целомудренно и благоговейно, да иначе к ней и нельзя прикасаться. Это тема любви.
Подлинной силой человека, способной противостоять опошляющему действию лжецивилизации, для Куприна всегда была самоотверженная и чистая любовь. В одной из работ писатель называет три проявления любви: овеянной «нежным целомудренным благоуханием», «могучий призыв тела» и «роскошные сады, где растут таинственные, наглые грибы». Куприн не отрицает возможность существования ни одной из форм, но подчеркивает ничтожность и презренность «всех усилий опутать ее (любовь) цепями условности». Однако художник не прекращает поиска гармоничного чувства. На этом пути и была создана повесть «Суламифь».
Писатель блистательно воспевает духовное единение влюбленных, которое так велико, что каждый готов на само-
пожертвование ради другого. Поэтому умудренный, все познавший Соломон и юная пастушка Суламифь одинаково велики. Им, способным на столь редкое и гармоничное чувство, дарится возможность нравственного возвышения.
Свой идеал любви Куприн искал в современной ему жизни, однако писатель так и не увидел торжествующей любви, «крепкой, яко смерть». Даже Олеся из одноименной повести, принесшая себя в жертву во имя своего чувства к Ивану Тимофеевичу, не смогла пробудить в нем высокое духовное начало. А сила любви для самого Куприна состояла именно в преображении души. Трагедия Олеси в том, что она полюбила человека «доброго, но только слабого».
От любви не утаишь ничего: либо она высвечивает истинное благородство души человеческой, либо пороки и низменные желания. Писатель как бы проверяет своих героев, посылая им чувство любви. Словами одного из героев Куприн выражает свою точку зрения: «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться». Для писателя она — дар божий, доступный не каждому. Любовь имеет свои вершины, которые способны осилить единицы из миллиона. Конкретным примером служит Желтков из повести «Гранатовый браслет». Образ Желткова раскрыт в наивысшей точке внутреннего подъема. Однако этому состоянию предшествовало внутреннее развитие: сначала были письма с настойчивым желанием свиданий, поиски взгляда Веры Шейной на балах и в театре, а затем — молчаливое «преклонение», но и уверенность, что «семь лет безнадежной вежливой любви дают право» хоть раз в году напоминать о себе. Желтков не мог каждый день, каждый час и каждую минуту дарить свою любовь Вере Николаевне, поэтому он подарил ей гранатовый браслет, самое дорогое, что у него было, чтобы хоть как-то соединить себя с Верой. Он был безумно счастлив уже тем, что к его подарку прикоснутся руки его богини.
Герой погибает, но величие его чувства в том и состоит, что даже после ухода Желткова из жизни оно пробуждает внутренние силы Веры. Лишь во время прощания с прахом Желткова Вера Николаевна «поняла, что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее». Ответное чувство состоялось, пусть «одно мгновение, но навеки».
Любовь как сила, способная преобразить мир, всегда привлекала Куприна. Но он был очень чуток и к страшным процессам измельчания, искажения, гибели этого врожденного дара. Такая трагедия показана в повести «Яма». Автор не затенял страшной правды, так как хотел предостеречь молодежь от нравственного падения, пробудить в ее душе ненависть к пороку и желание противостоять ему. Куприн показывает, что душа у обитательниц публичного дома жива, и она, несомненно, более чиста, чем у тех, кто сюда приходит.
У любви героев Куприна тысячи оттенков, и в каждом ее проявлении — своя печаль, свой излом, свое благоухание. Даже несмотря на трагическую развязку герои счастливы, так как считают, что осветившая их жизнь любовь — это подлинное, прекрасное чувство.
Александр Иванович Куприн всегда и всюду благословлял любовь. Он посылал благословение всему сущему: земле, водам, деревьям, цветам, небесам, людям, зверям и вечной красоте, заключенной в женщине.
// вариант
Одной из самых высоких ценностей в жизни человека, по мнению А. И. Куприна, всегда была любовь. Любовь, которая собирает в единый букет все лучшее, все здоровое и светлое, чем жизнь награждает человека, оправдывает любые лишения и тяготы, какие только могут встретиться на пути судьбы. Так в «Олесе». Так в «Гранатовом браслете». Так в «Су-ламифи». Так в «Поединке». Писатель до конца жизни сохранил в своей душе романтическую настроенность юности, и этим сильны его произведения.
Многие события проходят перед нами на страницах повести «Поединок». Но эмоциональной кульминацией повести стала не трагическая судьба Ромашова, а ночь любви, проведенная им с коварной и оттого еще более пленительной Шурочкой; и счастье, испытанное Ромашовым этой предду-
эльной ночью, столь велико и впечатляюще, что именно оно- то и передается читателю.
Повесть «Гранатовый браслет» позволяет нам подумать о великой силе неразделенной любви. И скромный непримет-ный телеграфист вдруг предстает перед нами сильным, вели-ким! Ведь это он пронес через всю жизнь чистую любовь, по-слонение женщине. И всегда будут звучать, как молитва, сло-ва: «Да святится имя Твое!»
По мнению Куприна, по-настоящему способен любить человек, близкий к природе. Эту тему необыкновенно инте-ресно он раскрывает в повести о полесской девушке-колду-нье. Главные герои повести — Олеся и Иван Тимофеевич. Цельная и непосредственная натура Олеси выделяется бо-гатством внутреннего мира. Редко можно встретить лич-ность, так щедро одаренную природой, в которой сочетались бы наивность и властность, женственность и гордая незави-симость, трогательная смелость, деликатность, душевная щедрость. Вместе с героями повести мы переживаем тре-вожный период зарождения любви и счастливые минуты чистого, полного, всепоглощающего восторга". Мир ликующей природы сливается в повести с прекрасным разливом человеческих чувств.
Светлая, сказочная атмосфера повести не меркнет даже после трагической развязки. Отходят на второй план пересу-
и сплетни, гнусные преследования приказчика. Над всем ничтожным и злым одерживает победу большая любовь, о которой вспоминают без горечи, «легко и радостно».
Тема любви в произведениях А. И. Куприна раскрывается своеобразно, но везде это вдохновенный гимн высокому чув-ству взаимной или неразделенной любви.
III вариант
А. И. Куприн — идеалист, мечтатель, романтик, певец возвышенного чувства. Он нашел особые, исключительные Условия, позволившие ему создать романтизированные обра-женщин и их идеальной любви в повестях «Гранатовый браслет», «Олеся» и «Суламифь». В своем окружении -. И. Куприн видел печальное расточение красоты и силы, измельчание чувств, заблуждение мысли. Идеал писателя восходил к победе силы духа над силой тела и «любви, верной до смерти». Для А. И. Куприна любовь — самая состоятельная форма утверждения и выявления личностного начала в человеке.
Протестуя против цинизма, продажных чувств, пошлости, А. И. Куприн создал повесть «Суламифь». Она была написана по мотивам библейской «Песни песней» царя Соломона. Он полюбил бедную девушку-крестьянку, но из-за ревности покинутой им царицы Астис она погибает. Перед смертью Суламифь говорит своему возлюбленному: «Благодарю тебя, мой царь, за все: за твою мудрость, к которой ты позволил мне прильнуть устами, как к сладкому источнику… Никогда не было и не будет женщины счастливее меня». Основная мысль этого произведения: любовь сильна, как смерть, и одна она, вечная, оберегает человечество от нравственного вырождения, которым грозит ему современное общество. В повести «Суламифь» писатель показал чистое и нежное чувство: «Любовь бедной девушки из виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется, потому что крепка, как смерть, любовь, потому что каждая женщина, которая любит, — царица, потому что любовь прекрасна!»
Новое возвращение к теме большой, всепоглощающей любви состоялось в повести «Гранатовый браслет». Герой этого повествования, бедный чиновник Желтков, однажды встретив княгиню Веру Николаевну, полюбил ее всем сердцем. Любовь эта не оставляет места для других интересов влюбленного. Желтков убивает себя, чтобы не мешать жить княгине, и, умирая, благодарит ее за то, что она была для него «единственной радостью в жизни, единственным утешением, одной мыслью». Это повесть не столько о любви, сколько молитва ей. В своем предсмертном письме влюбленный чиновник благословляет свою возлюбленную княгиню: «Уходя, я в восторге говорю: „Да святится имя Твое“. Особо в этой повести А. И. Куприн выделил фигуру старого генерала Аносова, который уверен в том, что высокая любовь существует, но она »… должна быть трагедией, величайшей тайной в мире",
не знающей компромиссов. Княгиня Вера, женщина, при всей своей аристократической сдержанности, весьма впечатлительная, способная понять и оценить прекрасное, почувствовала, что жизнь ее соприкоснулась с этой великой любовью, воспетой лучшими поэтами мира. Любовь чиновника Желткова чужда той глубокой затаенности, в которой благородная скромность переплетается с благородной гордостью.
«Молчать и гибнуть»… Этот талант не был дан Желткову. Но и для него «волшебные оковы» оказались милей жизни. «Маленький» человек оказался выше и благороднее представителей высшей ступени социальной лестницы.
В повести «Олеся» развивается тема купринского творчества — любовь как спасительная сила, оберегающая «чистое золото» человеческой натуры от «оподления», от разрушительного влияния буржуазной цивилизации. Не случайно любимым героем Куприна стал человек волевого, мужественного характера и благородного, доброго сердца, способный радоваться всему разнообразию мира. Повесть «Олеся» построена на сопоставлении двух героев, двух натур, двух мировоззрений. С одной стороны — образованный интеллигент, представитель городской культуры, довольно гуманный Иван Тимофеевич, с другой — Олеся — «дитя природы», человек, не подвергшийся влиянию городской цивилизации. По сравнению с Иваном Тимофеевичем, человеком доброго, но слабого, «ленивого» сердца, Олеся возвышается благородством, цельностью, гордой уверенностью в своей силе. Свободно, без особых ухищрений рисует Куприн облик полесской красавицы, заставляя нас следить за богатством оттенков ее духовного мира, всегда самобытного, искреннего и глубокого.
«Олеся» — художественное открытие Куприна. В начале повесть заставляет нас пережить тревожный период зарождения любви. Почти целый месяц продолжается наивная очаровательная сказка. Даже после трагической развязки не меркнет светлая, сказочная атмосфера повести. Куприн открыл нам истинную красоту невинной, почти детской души девушки, выросшей вдалеке от шумного мира людей, среди зверей, птиц и леса. Но наряду с этим Куприн поназывает человеческую злобу, бессмысленное суеверие, страх перед неизвестным, неизведанным. Чудом возникшая возвышенная душа вынуждена скрываться от жестоких людей, страдать от равнодушия своих близких. Но над всем этим одержала победу настоящая любовь. Нитка красных бус — последняя дань щедрого сердца Олеси, память «об ее нежной, великодушной любви».
Особенность художественного дарования А. И. Куприна — повышенный интерес к каждой человеческой личности и мастерство психологического анализа — позволила ему по-своему освоить реалистическое наследие. Ценность его творчества — в художественно убедительном раскрытии души своего современника. Писатель рассматривает любовь как глубокое нравственно-психологическое чувство. Повести А. Куприна поднимают извечные проблемы человечества — проблемы любви.
35Романтизм и реализм в творчестве М. Горького
Максим Горький вошёл в русскую литературу как провозвестник обновления жизни. Несмотря на то, что раннее творчество Горького относится к периоду, когда в русской литературе уже сформировался реализм как творческий метод, его первые рассказы можно смело назвать романтическими и по стилю, и по характеру героев, и по ситуации, воспроизводимой в этих произведениях.
Романтизм предполагает утверждение исключительной личности, вступающей в борьбу с миром один на один, подходящей к действительности с позиции своего идеала, предъявляющей окружающему исключительные требование. Романтический герой на голову выше людей, окружающих его, их общество им отвергается. Этим обусловлено столь типичное для романтика одиночество, которое чаще всего мыслится им как естественное состояние, ибо люди не понимают его и отвергают его идеал. Поэтому герой-романтик находит равное себе начало лишь в общении со стихией, с миром природы, океана, моря, гор, прибрежных скал. Таковы герои и ранних рассказов Горького: Данко, Ларра, Радда и другие.
Большую роль в романтических произведениях играет пейзаж- лишённый полутонов, основанный на ярких красках, выражающий самую неукротимую сущность стихии и её красоту и исключительность. Именно через пейзаж выражается неординарность характера героя (вспомним неповторимые пейзажные зарисовки, например, в «Старухе Изергиль», в романтическом пейзаже предстает перед читателем и старый цыган Макар Чудра: его окружает «мгла осенней ночи», которая «вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, слева — бесконечное море»). Однако одиночество романтического героя может трактоваться и как отверженность его идеала людьми, и как драма непонятости и непризнанности. Но и в этом случае попытки сближения с миром реальным чаще всего бесперспективны: реальность не принимает романтического идеала героя в силу его исключительности. Свидетельством этому является то, что главная черта романтического художественного мира — принцип романтического двоемирия. Романтический, а поэтому идеальный мир героя противостоит миру реальному, противоречивому и далёкому от романтического идеала. Именно такими, противостоящими действительности, мы видим героев ранних рассказов Горького. Исключительный индивидуализм Ларры, например, обусловлен тем, что он сын орла, воплощающего идеал силы и воли. Тем не менее, люди видели, «что он ничем не лучше их, только глаза его были холодны и горды, как у царя птиц». Гордость и презрение к другим — вот два начала, которые несёт в себе Ларра. Естественно, это обрекает его на одиночество, но это желанное одиночество для романтика, вытекающее из невозможности найти на земле кого-то хоть в чём-то равного себе. Герой в гордом одиночестве противостоит людям и не боится их суда, так как не понимает его и презирает судей. Его хотели приговорить к смерти, а приговаривают к бессмертию, потому что, убив его, они лишь подтвердили бы его исключительность, его право повелевать и говорить с ними как с рабами — и своё бессилие и страх перед ним. Об обусловленности характера Данко просто не приходится говорить — он таков изначально, по сути своей.
Композиция повествования в романтических рассказах целиком подчинена одной цели: возможно более полному воссозданию образа главного героя. Рассказывая легенды своего народа, герои дают автору представления о своей системе ценностей, об идеальном и антиидеальном в человеческом характере, как они сами его понимают, показывают, какие черты личности достойны уважения или презрения. Иными словами, они таким образом как бы создают систему координат, исходя из которой могут быть судимы сами.
Романтическая легенда является важнейшим средством создания образа главного героя. Макар Чудра совершенно уверен, что гордость и любовь, два прекрасных чувства, доведённых романтиками до высшего своего выражения, не могут примириться, ибо компромисс вообще немыслим для романтического сознания. Конфликт между чувством любви и чувством гордости, который переживает Рада и Лойко Зобар, может разрешиться только смертью обоих: романтик не может поступиться ни любовью, не знающей границ, ни абсолютной гордостью. Но любовь предполагает смирение и взаимную способность покориться любимому. Этого-то и не могут сделать ни Лойко, ни Рада. Но самое интересное то, как оценивает такую позицию Макар Чудра. Он полагает, что именно так и должен воспринимать жизнь настоящий человек, достойный подражания, и что только в такой жизненной позиции можно сохранить собственную свободу. Знаменателен вывод, который он давно сделал из истории Рады и Лойко: «Ну, сокол, хочешь, скажу одну быль? А ты её запомни и, как запомнишь, — век свой будешь свободной птицей». Иными словами, истинно свободный человек только так и мог реализовать себя в любви, как сделали это герои «были».
Особыми в ранних рассказах Горького являются и способы выражения авторской позиции: для ранних романтических рассказов Горького характерно наличие образа повествователя. В самом деле, это один из самых незаметных образов, он почти не проявляет себя прямо, но взгляд именно этого человека очень важен для писателя. Горький называет повествователя не прохожим, а проходящим, подчёркивая его неравнодушное отношение ко всему, попадающему в сферу его восприятия и осмысления. В судьбе и мировоззрении этого «проходящего» проявляются черты самого Горького, в судьбе его героя во многом отразилась судьба писателя, в юности в своих странствиях познавшего Россию. Это даёт многим исследователям права говорить о повествователе Горького в этих рассказах как об автобиографическом герое.
Макар Чудра лишь скептически выслушивает возражение автобиографического героя — в чём именно их несогласие, остаётся как бы за кадром повествования. Но конец рассказа, где повествователь глядя во тьму, видит, как красавец-цыган Лойко Зобар и Рада, дочь старого солдата Данилы, «кружились во тьме ночи плавно и безмолвно, и никак не мог красавец Лойко поравняться с гордой Радой», проявляет его позицию. В этих словах — восхищение их красотой и бескомпромиссностью, силой и непреодолимостью их чувств, понимание невозможности для романтического сознания иного разрешения конфликта — но и осознание бесплодности такой позиции: ведь и после смерти Лойко в своей погоне не поравняется с гордой Радой.
Более сложно выражена позиция автобиографического героя в «Старухе Изергиль». Создавая образ главной героини композиционными средствами, Горький даёт ей возможность представить романтический идеал, выражающий высшую степень любви к людям (Данко), и романтический антиидеал, воплотивший доведённый до апогея индивидуализм и презрение и нелюбовь к людям (Ларра). Идеал и антиидеал, два романтических полюса повествования, выраженные в легендах, задают систему координат, в рамки которой хочет поставить себя сама старуха Изергиль. Композиция рассказа такова, что две легенды как бы обрамляют повествование о её собственной жизни, которое и составляет идеологический центр повествования. Несмотря на уверенность Изергиль, что она всю жизнь стремилась, скорее, к полюсу Данко, читатель сразу обращает внимание на то, с какой лёгкостью забывала она свою прежнюю любовь ради новой, как просто оставляла она некогда любимых людей. Во всём — в портрете, в авторских комментариях — мы видим иную точку зрения на героиню. О прекрасной чувственной любви должна была бы рассказывать юная девушка или молодая, полная сил женщина; перед нами же глубокая старуха, «время согнуло её пополам, чёрные когда-то глаза были тусклы и слезились. Её сухой голос звучал странно, он хрустел, точно старуха говорила костями». Изергиль уверена, что её жизнь, исполненная любви, прошла совсем иначе, чем жизнь индивидуалиста Ларры. Но всё в образе Изергиль напоминает читателю о его — в первую очередь её индивидуализме, сближающимся с индивидуализмом Ларры, её нервность, её рассказы о людях, давным-давно прошедших свой круг жизнь: «И все они — только тени».
Принципиальная дистанция между позицией героини и повествователя формирует идеологический центр рассказа и определяет его проблематику. Романтическая позиция при всей её красоте и возвышенности отрицается автобиографическим героем. В самом деле, автобиографический герой — единственный реалистический образ в ранних романтический рассказах Горького.
Но только ли с романтизмом связано творчество Горького? Когда писатель принёс Короленко рассказ «Старуха Изергиль», тот сказал: «Странная какая-то вещь. Это — романтизм, а он давно скончался. Очень сомневаюсь, что сей Лазарь достоин воскресения. Мне кажется, вы поёте не своим голосом. Реалист вы, а не романтик, реалист!» Но после рассказа «Челкаш» Короленко вынужден был признать в молодом авторе и реалиста, и романтика.
Если для реализма XIX века главным было объяснить характер теми жизненными обстоятельствами социального, бытового, этического, эстетического плана, которые на него воздействуют, то в новом типе реализма, появление которого связано именно с именем Горького, принципы типизации изменяются. Влияние становится как бы двунаправленным: теперь не только характер испытывает на себе влияние среды, но утверждается также возможность и даже необходимость воздействия личности на среду. Формируется новая концепция личности: человек не рефлексирующий, но созидающий, реализующий себя не в сфере частной интриги, но на общественном поприще. В литературе этого периода проявилось доверие художника к своему герою.
Герои Горького, благодаря магической силе реалистического творчества, оказываются как бы наделёнными собственной волей, поэтому они способны вести спор с автором — и побеждать в этом споре. Вообще реалистическая литература знает удивительные факты спора литературного героя со своим творцом. О способности героини поступить как бы вопреки авторской воле рассказывал ещё Пушкин: его Татьяна без ведома автора и неожиданно для него вышла замуж. В этой известной шутке Пушкина сформирован закон реалистической литературы: художественный мир становится реальным миром, герои оживают и диктуют автору свою волю, часто противоположную его замыслу, не соглашаются с ним, оказываются способны на спор и противодействие авторскому диктату, нарушающему логику характера. Это противодействие часто испытывал Горький, может быть, даже не замечая его.
Революция породила проблематику, связанную с соотношением и взаимодействием личности и историческим временем. Момент коренного переустройства бытия поставил каждого человека в прямые отношения с историей, разворачивавшейся в буквальном смысле у всех на глазах, и потребовал активного действия в отношении к ней. Масштаб исторического и частного времени оказался принципиально соотносим, что и проявилось ярче всего в творчестве Горького.
Горький намечает два возможных типа взаимоотношений личности и исторического времени: контакт с ним и отчуждение от него. Эти полярные позиции, представленные в творчестве писателя, как бы формируют между собой поле огромного идеологического напряжения. С одной стороны, мы видим осмысление жизни под углом позитивного, созидающего сознания (Алёша Пешков в автобиографической трилогии, повествователь в цикле рассказов «По Руси»); с другой стороны, в качестве предмета изображения возникает сознание негативное, как бы разрушающее реальность («Жизнь Матвея Кожемякина», «Жизнь Клима Самгина»). В последнем случае герой отчуждён от времени, враждебен ему, в первом — преодолевает отчуждение, становится вровень со временем. Писатель в своих романах как бы создал два полюса, два гигантских разнозаряженных магнита, между которыми и формируется горьковская концепция человеческой личности, во многом определяющая те представления о человеке, что были предложены русским реалистическим романом XX века.
В «Жизни Клина Самгина», главной книге Горького, ставшей его завещанием, есть два предмета изображения: историческое время и негативное, отрицающее сознание, стремящееся отгородиться от его «тлетворных влияний». Таким образом, в романе создаётся глубокое эстетическое противоречие: между историческим временем и временем героя. В самом деле, перед нами сорок лет русской истории, вместившей в себя несколько эпох, две революции, Ходынское поле, взлёт русского капитализма, 9 января… Хроникальное изображение времени, непрерывность его течения, отсутствие ретроспекций есть способ передать с максимальной полнотой объективность исторического времени, его неподвластность воли человека, который хотел бы замедлить его ход, остаться вне его течения. Противоречие между объективным характером исторического времени и его субъективным восприятием Климом Самгиным определяет конфликт романа — конфликт между героем и его эпохой.
Традиционные пропорции взаимоотношений человека и времени в горьковском романе смещены. Теперь любому человеку, даже такому, как Самгин, тесно в узких рамках среды, и он выходит один на один со своей эпохой, хочет он того или нет. Поэтому в сознании героя возникает неразрешимый внутренний конфликт: с одной стороны, он желает уклониться от прямого контакта, с другой — ощущает невозможность сделать это. Неведомая до сей поры сила втягивает героя в свой оборот: «События, точно людины во время ледохода, громоздясь друг на друга. Не только требовали объяснения, но и заставляли Самгина принимать физическое участие в ходе их». Физическое, действенное участие акцентирует реальную и безграничную власть этой силы, которая против желания заставляет его вступать в контакт с собой. Иногда эта сила выступает как нечто иррациональное, чуть ли не как рок, давлеющий над Самгиным: «Всю жизнь ему мешала найти себя эта проклятая, фантастическая действительность, всасываясь в него, заставляя думать о ней, но не позволяя встать над нею человеком, свободным от её насилий». Самгину доступно понять и очень точно охарактеризовать причины внутренней драмы, постигшей его: «Истина с теми, — рассуждает он, — кто утверждает, что действительность обезличивает человека, насилует его. Есть что-то… недопустимое в моей связи с действительностью. Связь предполагает взаимодействие, но как я могу… вернее: хочу ли я воздействовать на окружающее иначе, как в целях самообороны против его ограничительных и тлетворных влияний?»