Лекция: Фетишизм и тотемизм. Культ животных 3 страница
У каждого из богов было много имен: одно подлинное, сокровенное, так сказать, сущность бога, другие — общеупотребительные клички. Знание подлинного, тайного имени кого-либо давало власть над его обладателем. Это воззрение прослеживается в текстах. В одном из них, наиболее характерном, повествуется о том, как «бог величайший, создавший себя самого» и вселенную, был укушен змеей: "… и ужалил его могучий змей, и огонь жизни стал из него выходить". Никто из богов не сумел помочь «богу величайшему», и только его дочь, богиня Исида, «великая чарами», сказала своему отцу, чтобы он назвал ей свое подлинное имя. Но великий бог не захотел предоставить власть над собой своей дочери и назвал лишь многочисленные свои имена-клички. «Не было твоего имени в том, что ты мне говорил!» — произнесла Исида. Наконец Ра, не выдержав боли, сообщил дочери свое подлинное имя. Исида произнесла над ним заклятие, и Ра был исцелен. «Весь рассказ об укусе змеем солнечного бога Ра и исцелении последнего заклинаниями богини Исиды служит магическим прообразом для каждого, подвергшегося укусу змеи: как был исцелен Ра, так да исцелится и [имя рек] от прочтенных заклятий. В самой последней фразе текста указывается даже, над изображениями каких именно божеств нужно читать текст».
Подобного рода заклинания были широко распространены в древнем Египте, поскольку укусы скорпионов и змей, гибель людей от крокодилов были здесь частым явлением. Ряд заклинаний против змей содержится уже в «Текстах пирамид» и во многих более поздних текстах. В магических текстах часты заговоры против последствий укуса скорпионов. Не забыты магией и профилактические заклинания против нападения опаснейшего для человека хищника — крокодила и других животных. Магия служила средством завоевания мужчиной любви женщины или, наоборот, призвана была помочь человеку в достижении общественных целей, в продвижении по иерархической лестнице, могла воздействовать и на стихии. Считалось, что при помощи магии можно уберечься от несчастных случаев на воде — маг способен был якобы увеличить количество воды в реке или канале, вызвать или остановить разлив реки, помочь погибающему судну, удалить облака, предотвратить грозу и т. д. Все это он мог делать себе на пользу или во вред кому-нибудь.
Роль магии в жизни человека широко отражена в произведениях египетской художественной литературы, дошедших до нас от разных времен (яркое свидетельство того, насколько глубоко внедрилась магия в мышление египтян). Для примера можно назвать сказки папируса Весткар, в которых повествуется о делах давно минувших дней — о чудесных событиях времен фараона Хеопса, строителя большой пирамиды, и его предшественников. Можно напомнить также, что «в двух больших демотических „романах“ выводится с титулом „сетон“ или „сетом“ один из исторических его носителей — известный старший сын Рамсеса II — Хамуас. Первый роман, хранящийся в Каире и неоднократно переводившийся, относится ко времени первой поры птолемеевского господства, может быть, к царствованию Евергета, второй написан значительно позже, вероятно, в начале римского времени. Оба интересуются больше всего магией и волхвами» и представляют глубокий интерес для истории египетской культуры.
Остановимся очень коротко на практических «методах» египетской магии. Подражательная магия и магия симпатическая, т. е. магия замещения целого его частью или каким-либо его символом, естественно, нуждались в материалах — воске, глине, разных породах камня, крови животных. В отношении последней полагали, что она обладает особыми магическими свойствами. Для борьбы с сединой, например, пользовались мазью с примесью крови теленка черной масти. Слюне также приписывались магические свойства. Считалось, что она отпугивает вредоносные невидимые существа. К арсеналу магии относились и амулеты — изображения богов и других существ, отдельных их частей, миниатюрные модели разных предметов и т. п. Считалось, что магической силой могут обладать и иероглифы, обозначавшие людей, животных, предметы. Магическое значение имел цвет. Зеленый цвет, например, был цветом жизни. Магия имела свой сложный ритуал, строго предусматривающий, как, где, когда надо пользоваться теми или иными магическими предметами.
Что касается заговоров и заклинаний, то форма их, как и содержание, могла быть разнообразной. Это приказания, запреты, угрозы, обращения к богам, утверждения — заклинатель или лицо, в пользу которого делается заклинание, утверждают, что они подобны тому или другому великому богу или что они сами боги и т. п.
Магическая литература Египта — трактаты и тексты, посвященные «науке» магии, — не так уже велика. Перечислим основные названия, утвердившиеся в современной науке: папирус Берлинского музея № 3027, известный под названием «Заговоры для матери и ребенка»; магический папирус Харрис 500 Британского музея; магические папирусы музеев Турина, Лейдена и Лондона, демотические магические папирусы Лувра, Лондона и Лейдена, так называемая стела Меттерниха, впервые изданная и исследованная В. С. Голенищевым (стела относится ко времени XXX династии — IV в. до н.э.), и др. Наиболее полным по сей день собранием магических фактов из жизни древнего Египта является уже цитированный труд Фр. Лексы. На этом мы закончим рассмотрение магических действий в интересах живых и перейдем к проблеме толкования снов, непосредственно не относящейся к магии, но в какой-то степени связанной с ней.
Тексты, на основании которых можно было бы составить представление о взглядах египтян на природу сна, не сохранились. Однако из того, что известно науке, можно сделать косвенный вывод, что, по убеждению египтян, сон давал возможность человеку прийти в соприкосновение с миром сверхъестественного. Из «Поучения Мерикара» явствует, что толкование снов было уже сложившейся традицией, уходящей в глубокую древность. Эта традиция жила на всем протяжении истории Египта. В демотическом папирусе Инсингер (32, 13), относящемся к I в. н.э., сказано: «Бог создал сновидение, чтобы указать путь спящему, глаза которого во мраке». Таким образом, сновидения рассматривались не как нечто нейтральное по отношению к реальной земной жизни, а как предупреждение человеку о чем-то грядущем, как предсказание добра или зла. И если согласно сновидению предвиделось что-то плохое, для предотвращения зла, естественно, прибегали к магии.
Египтяне пользовались деревянными «подушками» (изголовьями, сделанными из дерева), которые представляли собой дугообразно изогнутую дощечку на подставке. (Такие «подушки» распространены и в XX в. у африканских народов и племен.) На подставке иногда изображались божества, которые могли оградить спящего от темных сил, например могущественная богиня Нейт. По пробуждении от дурного сна рекомендовалось немедленно прочесть соответствующее обращение к богине Исиде.
В Египте глубоко верили в вещие сны, в их истолкование, что зафиксировано в ряде памятников, дошедших до нас непосредственно из Египта. Вера египтян в сновидения была известна и в других странах древнего мира. Достаточно напомнить общеизвестный библейский рассказ (Бытие 41, 1-36) о том, как Иосиф истолковал вещие сны фараона, его виночерпия и хлебодара. Из Египта до нас дошло несколько текстов о вещих снах различных фараонов (с явлением божества) и о последствиях этих снов. Назовем их в хронологическом порядке.
Фараон XVIII династии Аменхотеп II (1436-1413 гг. до н.э.) во время своего второго похода в Азию, на девятом году правления, увидел сон: к нему явился сам бог Амон-Ра и поощрил своего сына к дальнейшим подвигам. На следующий день войска фараона под его личным водительством взяли два вражеских города.
Фараоя Тутмос IV, преемник Аменхотепа II, еще будучи наследником престола, также видел вещий сон. Стела, на которой излагается этот эпизод из его жизни, хорошо известна египтологам. Тутмос IV охотился недалеко от больших пирамид и большого сфинкса. Утомленный, он заснул в полдень в тени огромной скульптуры, и к нему явился бог Хармахис-Хепри-Ра-Атум, которого, по общепринятому мнению египтян того времени, изображал сфинкс, и повелел царственному сновидцу раскопать свое изображение, засыпанное по шею песком пустыни. Бог обещал Тутмосу трон. Проснувшись, Тутмос выполнил повеление божества и водрузил в честь этого события стелу с соответствующим текстом. Помимо всего прочего здесь интересно и то, что уже во времена Тутмоса IV (1413-1405 гг. до н.э.) сфинкс был засыпан песком.
Один из текстов повествует, что фараон XIX династии Меренпта (1224-1214 гг. до н.э.), сын Рамсеса II, накануне решающего сражения видел во сне бога Пта. Бог протянул фараону боевой меч и изрек: «Изгони опасения из твоего сердца». На следующий день враги были уничтожены. Известна стела фараона XXV династии Танутамона (664-656 гг. до н.э.), так называемая «стела сна». Еще до вступления на престол фараон увидел сон, предвещавший, по истолкованию его окружения, его воцарение в Куше и в Египте, — впоследствии так и случилось.
В дошедшем до нас демотическом школьном упражнении имеется несколько строк о том, как некий фараон спустился в мемфисский Серапеум. Там во сне ему явился какой-то дух и упрекнул фараона в недостаточной набожности.
В так называемой «стеле голода», относящейся ко времени Птолемеев, на скале на острове Сехель у первого порога Нила, речь идет о голоде, имевшем место в далекую от времени написания текста эпоху фараона III династии Джосера. Здесь излишне касаться вопроса о том, является ли этот текст фальшивкой времен Птолемеев или копией древнего документа. В тексте рассказывается о том, как бог Хнум, верховное божество области первого порога, явился к спящему фараону Джосеру и обещал прекратить голод.
Так называемая «стела Неаполя», найденная в Помпеях и хранящаяся в музее Неаполя, содержит автобиографические сведения о Самтауи-Тефнахте, номархе Гераклеополя. Трессон датирует этот текст временем борьбы Александра Македонского против персидского царя Дария III Комодана. В нем говорится о том, что гераклеопольское божество Харшеф явилось в сновидении номарху, занимавшему место медика при персидском царе, и дало ему совет вернуться в родной город, пообещав безопасность. Самтауи-Тефнахт последовал совету — один пересек ряд чужеземных земель и вернулся в Гераклеополь, «не потеряв ни одного волоса». «Водимый своим богом, он возвращается в родной город, где бог „дает ему хороший конец“, т. е. он приспособился и к новому режиму македонян. Надпись чрезвычайно важна и интересна и является параллелью к знаменитой Ватиканской статуе: та начинает персидский период Египта, эта его заканчивает».
В трехъязычном декрете мемфисских жрецов в честь Птолемея IV Филопатора говорится о там, что этот царь во время своего похода в Сирию я Финикию видел во сне богов, предсказавших ему победу.
У верховного жреца бога Пта в Мемфисе была жена по имени Таимхотеп, рожавшая только девочек. Супруги обратились с молитвой о сыне к богу Имхотепу, тот явился верховному жрецу, которого звали Пшеренпта и повелел воздвигнуть памятник себе в одном из районов Мемфиса. Пшеренпта выполнил волю бога, и его жена родила сына.
О вещих снах египетских царей и высокопоставленных лиц было известно грекам. Геродот (II, 141) рассказывает об одном таком вещем сне фараона, которого он называет Сетос и которого датирует временем ассирийцев, упоминая Сеннахериба, царя Ассирии. Тацит (История, IV, 83-84) повествует о том, что Птолемей I Сотер видел во сне необычайно рослого и красивого юношу, который заявил царю: «Пошли самых верных друзей своих в Понт, дабы они привезли оттуда мое изображение. Царству твоему оно принесет счастье, а храму, где его поставят, — величие и славу». С этого начались те события, которые закончились основанием культа Сараписа в Александрии. Об этом же событии несколько позже повествует и Плутарх в своем трактате об Исиде и Осирисе (гл. 28).
Иосиф Флавий в сочинении «Против Апиона» (гл. XXXII) приводит рассказ стоика Херемона о том, как египетский фараон Аменофис видел во сне богиню Исиду, которая упрекала царя в том, что был разрушен ее храм во время войны и что царь, желая «очистить» свою страну от «нечестивых», изгнал из Египта 250000 человек — это и было якобы «исходом» евреев из Египта.
Греческий папирус Лейден U, относящийся ко II в. до н.э., рассказывает о вещем сне фараона Нектанеба: бог Арей, египетский Инхар, дал понять царю, что он недоволен тем, что храм в его честь недостроен; проснувшись, царь принимает меры для завершения строительства храма. Текст является пересказом египетской сказки, конец его не сохранился.
В Оксиринхском папирусе № 1381 (II в. н.э., время римского императора Антонина) неизвестный автор сообщает, как во сне к нему явился сам бог врачевания Имхотеп и стал упрекать его в том, что он не сдержал своего обета перевести на греческий язык египетский текст. Проснувшись, автор понял, что он болен из-за нарушения своего обета, приступил к его выполнению и выздоровел.
В греческом папирусе Каир, Зенон I, 59034 имеется письмо некоего Зоила Аполлонию, в котором Зоил пишет, что он видел во сне бога Сараписа, велевшего ему отправиться в Александрию и повлиять на сановника, от которого зависело сооружение алтаря богу. Но Зоил не внял этим указаниям и заболел.
Информацию о вещих снах мы находим и в египетской литературе: в тексте, известном в науке под названием «Принцесса из Бахтана»; в сказках о верховных жрецах Мемфиса — о Мехит-Усхет, жене Сатни-Хаэмуаса, видевшей сон о том, как ей обрести способность к деторождению; в сказке о Са-Осирисе, где рассказывается, как Панехси, сын Хора, увидел во сне самого бога Тота, вооружившего его магическими познаниями. Совокупность приведенных фактов, а это лишь очень незначительная часть — большинство до нас не дошло, отлично показывает, какое значение имели сны в жизни египтян. Прежде всего, сны расценивались как откровение божества человеку, как непосредственный контакт бога с человеком. Однако такого откровения удостаивались в основном фараоны и их окружение.
О сновидениях простых смертных предстоит рассказать особо. Если сны фараонов и высокопоставленных лиц были откровением, четким указанием бога человеку, то в снах простых смертных устанавливался неопределенный, порой загадочный контакт человека с неземным миром. Для понимания смысла этого контакта требовались особые познания, которыми простые смертные не обладали. Сны могли разъяснить лица, черпавшие эти познания из особых текстов, либо «инспирированных» богами, либо освященных авторитетами древности. К таким текстам относится прежде всего папирус Честер-Битти III времени Нового царства. Вероятно, это копия с оригинала времен Среднего царства. Пользуясь русским народным термином, назовем этот текст «сонником». Очень любопытна его особенность — разделение людей на две категории: последователей бога Хора и последователей бога Сетха. К первой категории относятся обычные, добропорядочные люди, ко второй — люди в той или иной степени злонамеренные и рыжие. Последнее объясняется тем, что красноватый, или рыжеватый, цвет пустыни, над которой властвовал бог Сетх, бог враждебного людям порядка, был отличительным признаком «последователей» Сетха. К сожалению, папирус сильно поврежден, вследствие чего мы лишены дополнительных сведений о разделении Людей на указанные две категории. Сонник не содержит никакой другой систематизации возможных сновидений, кроме той, что одни предсказывают добро, а другие — зло. Составлен он по следующему принципу: если человек видит во сне, что он делает то-то и то-то, это хорошо (или плохо) и означает что...
Например: «Если человек видит себя во сне узревшим мертвого быка, [это] хорошо — означает видеть [умершими] своих врагов». Таких сонников сохранилось немного, особенно интересны демотические сонники.
Остается остановиться еще на одном аспекте египетских взглядов на сон — как на один из методов лечения. Об этом рассказывает Диодор (I, 25). Он утверждает, что богиня Исида считалась у египтян изобретательницей многих целебных средств, но самым главным из них был сон. Богиня являлась во сне больным, иногда безнадежно, и вылечивала их чудесным образом. Сообщение Диодора неполно: такого же мнения египтяне придерживались и в отношении ряда других божеств. Лечебный сон не был чем-то случайным, неожиданным; это был сон, в который больные погружались преднамеренно, иногда при помощи кого-либо и не где-нибудь, а в специально отведенных местах при храмах разных божеств.
Такими местами были часовни в честь обожествленного Аменхотепа, сына Хапу, санаторий близ храма Хатхор в Дендере, мемфиоский Серапеум, канопский Серапеум (современный Абу-Кир, к востоку от Александрии), молельня бога Беса в Абидосе, наконец, в городе Антиное, основанном во времена римского господства по указу императора Адриана. Ангиной, любимец Адриана, утонул в Ниле в 130 г. н.э. Император не только основал город в честь Антиноя, но и создал широко распространенный, в том числе и в Риме, культ Антиноя. На площади Монте Пинчио в Риме стоит обелиск (так называемый обелиск Барберини), иероглифические тексты на нем посвящены Антиною. В них говорится, что Антиной лечит и египтян, обращающихся к нему, посылая им сон. Лечебный сон при храмах, как указал А. Вольтен, — явление очень близкое древнегреческой практике. Лица, занимавшиеся при храмах лечением и толкованием сновидений, были квалифицированными жрецами-чтецами, нередко связанными с «домами жизни». Последние существовали при многих храмах: это были скриптории, где создавались в первую очередь магические и религиозные тексты, а не высшие школы вроде университетов, как полагали раньше. Именно творческие скриптории, в основном магико-религиозного направления, оказывавшие очень серьзное влияние на духовную жизнь египтян. Писцы «дома жизни» считались самыми квалифицированными, образованными и мудрыми из всех писцов.
Местные боги (религиозная география)
Все известные нам египетские божества важно разделить на божества общеегипетские, упоминаемые в мифологических и иных текстах (к ним относятся божества космические, как Нут — богиня неба, Нун — бог первозданного океана, Хапи — бог Нила и т. д., божества, олицетворяющие абстрактные понятия, например Маат — богиня мирового порядка, Сиа — бог разума и познания, Ху — бог творческого слова и т. д.), и божества локальные, связанные с определенной местностью. В этой главе речь пойдет о местных богах.
«Не было ни одного более или менее значительного населенного пункта, который не имел бы своих божественных покровителей. Не только главный город каждого района или нома имел своих богов, но и маленькие селения внутри номов. И эти боги были значительным подспорьем местному патриотизму, чтобы не сказать шовинизму».
Однако было бы совершенно неверно сделать на основании этого вывод, что в древнем Египте было множество религий. Религия была одна, но ее формы разнообразны. Культы местных божеств, зародившиеся в доисторической древности в форме тотемизма, оказались в Египте необычайно живучими и исчезли лишь с исчезновением египетской религии. Местные культы претерпевали, разумеется, существенные изменения — менялись их содержание и форма, но самый факт их существования на протяжении тысячелетий — одна из основных особенностей египетского религиозного развития. Для жителя данной местности, во всяком случае для подавляющей массы жителей, местный бог был всем. Так было не только в незапамятные времена и на заре истории, но и в греко-римское время. В дидактическом демотическом тексте, известном в науке как папирус Инсингер, говорится: «От бога, почитаемого в городе, зависит жизнь и смерть жителей города. Нечестивец, уходящий на чужбину, отдает себя в руки врага». Под «нечестивцем» подразумевается человек, покидающий свой ном и номового бога. В данном случае мы имеем дело с откровенной пропагандой исконного местного религиозного сепаратизма. Наука, к сожалению, располагает довольно ограниченными, но тем не менее бесспорными данными о местных воззрениях и культах. То общее, что заключается в местных культах, сводится к следующему:
1) древнейший местный тотемизм превратился в культ местного бога, либо явленного в образе животного, либо антропоморфного, часто с наличием зооморфных элементов;
2) местный бог очень рано становится центральной фигурой складывающихся о нем мифов, возникают циклы местной мифологии;
3) местный бог — демиург, творец богов и мира, он выше всех других богов;
4) вокруг бога местного центра группируются боги населенных пунктов, подчиненных этому местному центру. Небесная иерархия отражает земную, реальную. Особенно распространены группировки в виде триады: бог-отец, богиня-мать, бог-сын, но существовали и более многочисленные.
Следует остановиться на упомянутой выше антропоморфизации богов. Процесс этот не имеет ничего общего с миграционной волной чужеземцев в Египте, якобы захлестнувшей сразу всю страну и принесшей с собой более высокий уровень религиозного мышления, как это утверждали некоторые ученые. Антропоморфизация тотемов, т. е. очеловечивание исконных тотемистических и фетишистских представлений, — вполне закономерный процесс. «Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных. В начале истории объектами этого отражения являются прежде всего силы природы, которые при дальнейшей эволюции проходят у различных народов через самые разнообразные и пестрые олицетворения… Но вскоре, наряду с силами природы, вступают в действие также и общественные силы, — силы, которые противостоят человеку в качестве столь же чуждых и первоначально столь же необъяснимых для него, как и силы природы, и подобно последним господствуют над ним с той же кажущейся естественной необходимостью. Фантастические образы, в которых первоначально отражались только таинственные силы природы, приобретают теперь также и общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил».
Иначе говоря, очеловечивание тотемов начинается с усилением значения общественных сил (т. е. действий людей) в жизни индивида. Очень показательно, например, что бог города и нома Бусирис (Нижний Египет), имя которого до сих пор читалось как «Анти» (в действительности следует читать «Немти», как доказал советский египтолог О. Берлев), изображается как человек с инсигниями фараона, а в «Текстах пирамид» носит исторический титул номарха — «начальник нома своего», или «возглавляющий восточный ном». В данном случае иконография и титулы в «Текстах пирамид» отражают процесс антропоморфизации божества, первоначально сокола. Ведь общественные силы, в зависимости от которых оказался человек, — это прежде всего лица, начавшие распоряжаться его судьбой, — в первую очередь номарх, потом фараон.
Египетская иконография свидетельствует о том, что полной антропоморфизации подверглось небольшое число богов — Осирис, Пта, Амон, Хонсу, Мин, Атум, Исида и др. Некоторым из них поклонялись в крупных религиозных центрах, в которых богословская мысль ушла далеко вперед от тотемистических и фетишистских представлений. Процесс антропоморфизации происходил повсюду в Египте приблизительно одновременно, ибо рост производительных сил и развитие производственных отношений (т. е. процесс разложения первобытного родового общества) происходили по всей стране в основном равномерно. Большинство второстепенных религиозных центров отстало в своем развитии от Гелиополя, Коптоса, Мемфиса, Фив, и, вероятно, поэтому в этих второстепенных центрах, несмотря на усиленную работу богословской мысли, антропоморфизация божеств в иконографии оказалась не столь полной.
Во всяком случае, жречество всех религиозных центров находилось под мощным влиянием древних религиозных традиций и вопреки всякой земной логике соединяло в одном образе несоединимое — человеческое и животное начала. Антропоморфизация не ослабила, однако, тотемизма и культа животных.
Следует подчеркнуть, что местные боги исторических времен (т. е. начиная с Древнего царства) не всегда исконные местные боги. Так, в Гелиополе солнечный бог Ра вытеснил более древнего местного Атума, который, однако, не был забыт совсем и оставлен волей жрецов на почетных ролях в гелиопольском пантеоне. В Абидосе местный бог умерших Хентиментиу был вытеснен Осирисом и слился с ним. В Фивах местного бога Монту заменил Амон и т. д. Мы можем лишь констатировать факт этих смен, не будучи в состоянии вскрыть их причины. Политическая история страны оказала огромное влияние на развитие египетских религиозных представлений; некоторые местные боги были выдвинуты в ходе истории на положение общеегипетских божеств, почитавшихся по всей стране. Это происходило тогда, когда тот или иной город, та или иная область становились в силу развития исторических событий центральными, иначе говоря столичными, и представляли собой резиденцию фараон!.. Или же когда тот или иной город, не становясь столицей, но пользуясь покровительством фараона, возвышался над другими. Местное божество выходило из тени провинциального бытия на общеегипетскую религиозную арену, а религиозные представления, связанные с ним, широко распространялись, напластовываясь на местные взгляды и верования, становились достоянием всей страны. Так было с гелиопольским Ра, мемфисским Пта, гермопольским Тотом, фиванским Амоном и некоторыми другими. В результате в религиозных воззрениях возникли неувязки и противоречия, к устранению которых богословское мышление египетских жрецов приложило немало безуспешных в целом усилий, отраженных в религиозных текстах.
Наконец, надо подчеркнуть еще одно обстоятельство — в Нижнем и Верхнем Египте в ряде пунктов существовал культ одних и тех же божеств, например культ бога Осириса в Верхнем Египте и в Бусирисе (Нижний Египет), культ бога Хора в нескольких городах Верхнего и Нижнего Египта и т. д. Случайностью это, конечно, быть не могло. К сожалению, за неимением источников наука до сих пор не может дать конкретное объяснение в каждом отдельном случае, но общее объяснение не так уж сложно: мы, несомненно, имеем дело с плодами религиозной пропаганды поклонников того или иного божества, возникшей в результате часто скрытых от нас исторических и политических событий. Здесь следует напомнить читателю оказанное выше: в египетской религии на протяжении ее многовековой истории всегда было две струи — воззрения правящих кругов (струя, далеко не гомогенная, со множеством противоречий), получившие отражение в огромном количестве религиозных текстов и потому относительно легко доступные для исследования, и религиозные воззрения народных масс (струя также не гомогенная, не засвидетельствованные памятниками и потому не доступные для исследователя.
Начнем обзор местных культов с Верхнего Египта. У первого порога Нила расположен остров Элефантина. На южной оконечности острова существовал храм бога Хнума, изображавшегося в виде человека с бараньей головой. Хнум искони считался владыкой и демиургом на территории, прилегающей к первому порогу. Женой бога Хнума была богиня Сатис, а богиня Анукет — дочерью. Обе эти богини, которых египетская иконография изображала антропоморфными, по-видимому, искони почитались на территориях, расположенных к югу от Египта, следовательно, это божества, «заимствованные» египтянами у южных соседей.
Богиня Анукет считалась владычицей Сехеля, одного из островов архипелага первого нильского порога. Значительно позднее, в греко-римские времена, на двух островах этого архипелага процветал культ бога Осириса и богини Исиды. Когда именно проник сюда и утвердился здесь их культ — неизвестно. На острове Бигэ, известном в греко-римское время под названием Абатон, якобы покоился прах бога Осириса. На соседнем острове Филэ был воздвигнут храм в честь жены Осириса, богини Исиды, и сына Осириса и Исиды, бога Хорпакрата (что означает «Хор-дитя»). Каждые десять дней богиня «посещала» могилу своего покойного супруга (туда возили ее идола), где совершалось заупокойное возлияние молоком. Доступ на Бигэ был крайне затруднен, особенно для чужеземцев.
На Филэ наряду с храмом богини Исиды существовал храм в честь богини Хатхор; богослужение в нем сопровождалось ночным пением и плясками. Наконец, здесь же, на Филэ, был воздвигнут небольшой храм в честь бога врачевания Имхотепа, которого греки называли Асклепием.
В греко-римские времена культ богини Исиды в Египте пользовался огромной популярностью. То же самое должно сказать и о храме богини Исиды на острове Филэ. Его посещали не только египтяне, но и толпы греческих паломников, оставивших многочисленные граффити на стенах храма. Несколько позже, уже во времена христианства, храм богини Исиды на Филэ пользовался исключительным вниманием и почитанием у племени блеммиев, населявших в этот период территории к югу от первого порога. Богиня Исида считалась у блеммиев богиней-матерью, высшим божеством. Культ ее на острове Филэ был ликвидирован в административном порядке при византийском императоре Юстиниане в 535 г. н.э. Это был последний очаг язычества на территории Египта.
Таким образом, на территориях, прилегающих к первому порогу, налицо следы более древних, исконных верований в бога Хнума и в нубийские божества и следы более поздних культов Осириса, Исиды и других названных выше божеств. Не следует думать, что более поздние культы привели к вытеснению и забвению более древних: они продолжали мирно сосуществовать.