Олег Табаков: "Пришло время собирать урожай. Я растил его три года. Теперь снова смогу заняться актерством, буду играть и работать с молодыми ребятами" Фото Дмитрия Пленкина

Итоги, 30 декабря 2003 года

Андрей Ванденко

С Новым годом! - Е. Б. Ж.

"Оглядываясь на прошедший год, не без удовольствия замечаю: "Ай да Табаков! Ай да сукин сын!" - признался в интервью "Итогам" Олег Табаков, художественный руководитель МХАТа и театра-студии на Чаплыгина

Сыгранная в середине декабря во МХАТе имени Чехова "Последняя жертва" Александра Островского действительно стала последней. Не жертвой - премьерой уходящего года. Критика уже успела назвать постановку Юрия Еремина самым ярким событием театрального сезона в столице. Главная мужская роль в спектакле доверена Олегу Табакову. После двух кряду премьерных показов Олег Павлович почувствовал недомогание, но от интервью для "Итогов" не отказался...

- На что жалуетесь, больной?

- На легкую усталость, естественную после премьеры.

- Годы берут свое, Олег Павлович?

- Стараюсь не поддаваться. Преимущество пока на моей стороне.

- "Последней жертвой" не падете?

- Думаю, будет и следующая. И не одна. Надеюсь в этом театральном сезоне полностью выполнить обязательства перед МХАТом как организатор. До лета Кирилл Серебренников должен поставить у нас "Мещан", Сергей Женовач - "Дни Турбиных", Нина Чусова - "Тартюфа", Адольф Шапиро - "Вишневый сад". А потом начнется "Буря"...

- Только ее вам не хватало для полноты ощущений!

- Это же Шекспир! В постановке Дмитрия Чернякова.

- И вы планируете осуществить все за сезон? Раздухарились, однако...

- Пришло время собирать урожай. Я растил его три года. Теперь снова смогу заняться актерством, буду играть и работать с молодыми ребятами. Еще хочу поставить "Дачников" Горького в Подвале на Чаплыгина. И все пойдет своим чередом. При одном условии.

- Каком?

- "Е. б. ж.". Если будем живы. Так говорил Лев Толстой.

- И вы, вслед за графом, экономите время на буквах?

- Не скупердяйничаю по мелочам. Поэтому и подводить итоги не спешу. Не постарел еще настолько или же попросту не родился бухгалтером, чье призвание - до гроба сводить дебет с кредитом. Чем интенсивнее живешь, тем больше шансов сделать что-нибудь всерьез. Предварительные итоги канонизируют человека, хотя бы и на короткое время. Я на это говорю: хрен вам! И, оглядываясь на прошедший год, не без удовольствия замечаю: "Ай да Табаков! Ай да сукин сын!" Иногда мне даже кажется, что за него, за Олег Палыча, двое пахали.

	Олег Табаков в спектакле МХАТа "Последняя Жертва" (Марина Зудина - Юлия павловна, Табаков - Флор Федулыч) Фото Александра Иванишина

- В третьем лице о себе вещаете?

- Это в самом деле был интенсивный период. Преподавание в Actors Studio в Нью-Йорке, поездка в Японию к Тадаши Судзуки, позволившая наладить сотрудничество с этим режиссером, участие в выпуске спектакля Димы Петруня "Солдатики", главные роли в "Копенгагене" и "Последней жертве"Й

- Кроме работы, в вашей жизни еще что-то есть?

- Самое интересное - театр. А дальше - любовь, семья, книги... Журнал "Новый мир" с собой ношу не для демонстрации тебе, а потому, что читаю его. Успеваю фиксировать, вытаскивать любопытные факты. У человека либо есть потребность узнавать что-то новое, либо нет. Имитировать это невозможно. Много ерунды происходит от желания людей понравиться. Синдром Хлестакова: хотите видеть меня таким? Пожалуйста! Этаким? Рад стараться!

- А вы, значит, "ндравиться" не желаете?

- Поскольку зритель меня любит вот уже скоро пятьдесят лет, то... имел я в виду всех остальных. До поры, пока смогу работать на достойном уровне, пока ум будет в ладу с сердцем, останусь в строю. И обойдусь без компромиссов. Их хватает в моей организационной, руководящей деятельности. Опять же: тридцать один миллион соотечественников живет за чертой бедности.

- Не уловил логику. Вы Россией руководите или театром, Олег Павлович?

- Это моя страна, и именно культура определяет ее место в мире. Усилия власти по поддержанию искусства невелики или недостаточны, значит, это мои боль и стресс, из-за них сжимается сердце. МХАТ живет сегодня гораздо лучше, чем девяносто процентов других театров, но это вряд ли может служить утешением.

Глупо мне о собственной шкуре печься. Я давно обрел экономическую независимость и не обязан угождать кому-то, чтобы, допустим, сохранить это кресло худрука. Если уж так говорить, одна только драма "Белоснежка и семь гномов" сорок второй год подряд приносит мне доход, позволяющий не бедствовать. А это, как ты догадываешься, не единственный мой заработок. Но дело даже не в этом. Важнее, что с годами у меня характер не изменился. Я ведь несколько раз весьма круто поворачивал собственную жизнь. Напомнить? После института не пошел играть князя Мышкина в театр к Михаилу Яншину, а выбрал роль студента Миши в пьесе Виктора Розова "Вечно живые" в постановке Олега Ефремова. Потом, когда Олег Николаевич ушел из "Современника" во МХАТ, решил стать директором. Затем, поняв, что цели и задачи "Современника" начали резко отличаться от моих, ушел и принялся учить детей. Это казалось полным безумием: благополучный, успешный киноартист добровольно гробит себя с малолетками. И даже денег за работу не берет. Абсурд! На дворе, не забудь, стоял 1973 год.

- Жизнь скучна без приключений, жизнь без подвигов скучна?

- Наверное, мне нужно было еще раз испытать себя на вшивость... Идем дальше. В 80-м году Гришин, московский партийный бонза, придушил мою студию. Я отгреб два года запрета на профессию, как сейчас сказали бы.

- Не запили с горя?

- На меня это плохо действует, хотя в Америке даже наркотики пробовал.

- И как оно?

- Никак. Выкурил сигаретку и не почувствовал ничего, кроме рвотного рефлекса...

Ну вот, возвращаюсь к прерванному рассказу. Гришин прихлопнул студию. Это был удар. Я же успешный человек, а тут - жестокое поражение. Заболел, впал в горячку, валялся с температурой за сорок. А потом ко мне пришли Сережа Газаров, Ленка Майорова, Вася Мищенко, Андрей Смоляков и другие ребята, я посмотрел на них и понял: им же жрать нечего! Встал с постели и начал помогать. Тут и время изменилось, Горбачев решил продемонстрировать новые подходы к руководству культурой, и в 1986 году открыли наш Подвал.

- Более известный как "Табакерка".

- Ну да, театр-студия. Но тогда не только нам зеленый свет дали. Светлана Врагова получила крышу для театра "Модерн", Анатолию Васильеву обеспечили замечательные условия на Поварской.

- Завидуете?

- Если бы у меня была такая площадка, а я играл на ней дважды в неделю, наверное, удавился бы с тоски... При моем-то честолюбии! Нет, не завидую, а напоминаю известную историческую фразу: Jedem das Seine. "Каждому - свое". Хотя Анатолий Александрович Васильев в телеинтервью заявляет, что напрямую общается с Богом, а у меня такой возможности нет, думаю, Господь все видит...

Впрочем, речь сейчас о другом. Работая в Подвале, я принял приглашение Олега Николаевича и пришел актером во МХАТ, хотя до этого долго был на вольных хлебах. Опять же по просьбе Ефремова стал ректором Школы-студии и руководил ею пятнадцать лет. Потом - беда: умер Олег. Решил заменить его в должности худрука и вот теперь сижу здесь. Я ломаю судьбу, не спрашивая ее согласия. Мой выбор! Наверное, это свойство характера, унаследованное от отца.

- По контракту вы пришли во МХАТ на пять лет?

- Да, у меня впереди еще полтора года работы.

- А потом?

- Могу остаться еще на короткое время, чтобы подготовить замену.

- Почему сейчас этого не делаете?

- Пока не вижу подходящей кандидатуры.

- Вы не видите, Марк Захаров, Галина Волчек... Как думаете, что за невезуха-то такая? Может, у театральных аксакалов проблемы со зрением? Или с чем-то другим?

- Зря ты. Не забудь, вместе с Гариком Леонтьевым и Мишей Лобановым я все-таки обучил Женю Миронова, Сережу Безрукова, Володю Машкова, Андрея Смолякова, Дусю Германову, Марину Зудину... Продолжать?

	Олег Табаков: "Через два года на углу Чаплыгина и Макаренко будет построена школа-интернат для особо одаренных детей, куда соберем талантливых ребят со всей России. Осуществим мечту Немировича-Данченко, говорившего о цикле "школа - студия - театр" Фото Дмитрия Пленкина

- Никто из них в сменщики не годится?

- Видишь ли, я об этом серьезно размышляю. Е. б. ж., через два года на месте нашей общаги на углу Чаплыгина и Макаренко будет построена школа-интернат для особо одаренных детей, куда соберем талантливых ребят со всей России. Осуществим мечту Немировича-Данченко, говорившего о цикле "школа - студия - театр". Понимаешь? Отбор и селекция с ранних лет.

- Пока ваши таланты вырастут, никакое е. б. ж., извините, не поможет.

- Нет-нет! Я же не сам с молодняком возиться буду, туда должен пойти кто-нибудь из моих воспитанников... Но проблема в том, что сегодня никто не хочет брать на себя ответственность.

- И Машков? Он, похоже, самый успешный из ваших учеников.

- Не стал бы торопиться с оценками... Володя выбрал себе судьбу. Не слишком образованная публика усиленно клеит ему ярлык секс-символа, но сначала надо все же сделать книксен: в первую очередь Машков - талантливый актер и режиссер и лишь потом - загорелый красавец с пятидневной щетиной на впалых щеках... Нет, руководить театром можно, лишь когда ты готов о других заботиться хотя бы на треть заботы о себе.

- Приговор! Или диагноз...

- Рецепт... Очень надеюсь на Женьку Миронова, на то, что ему наконец надоест олимпийский бег за ролями. Он хочет переиграть все, что есть в мировом репертуаре!..

Словом, с преемником пока заминка. Может, сначала надо вырастить толкового директора? Необязательно же худрук должен быть режиссером, верно? На Подвал я нашел стоящего человека: переступил через некие этические догматы и взял на работу родственника - мужа сводной сестры Александра Сергеевича Стульнева. Теперь за театр-студию спокоен.

- Больше родни подходящей у вас нет? Может, и на МХАТ кого подберете?

- Увы, ресурс исчерпан...

- А если Антона, сына, с ресторанного бизнеса сорвать?

- Зачем? У человека все замечательно получается, пусть работает. Опять же: раками периодически меня кормит бесплатно.

- Уважаете это дело?

- Раков или бесплатно? Время от времени захожу пообедать в "Обломов", но за себя всегда плачу. Только так! С Пашкой, моим меньшим, с недавних пор повадились ездить в открытый Антоном "сигнальный экземпляр" закусочной по типу фаст-фуд "Цыплята Табакоff" на Новослободской. Вкусно и недорого...

Нет, Антон - моя радость и гордость. Добрый, нежный, хороший мальчик. Кстати, прошлый Новый год встречали у него в ресторане. Он отдельный кабинет предоставил.

- А на этот раз как праздновать планируете?

- Не решил пока. В последнее время было столько работы, что не успел еще подумать. Одно знаю точно: из Москвы никуда не уеду. Ни Бермудами, ни Мальдивами меня не соблазнить. Не люблю этого. В крайнем случае могу податься туда, где снег. В Финляндию какую-нибудь. Или в Эстонию.

- Подарков ждете?

	Члены жюри премии "Триумф" в области литературы и искусства. Рядом с Табаковым - Олег Меньшиков и Владимир Познер Фото Владимира Новикова

- Конечно! У меня же день рождения 17 августа, в школе и в институте это время каникул, в театре - отпускная пора, оттого я очень долго пролетал с праздником и подарками: никого не позовешь - ничего и не получишь. И только в последние годы друзья стали меня баловать. Теперь жду подарков и на день рождения, и на Новый год. Но я и сам всем дарю - родным, коллегам, подчиненным.

- Значит, от предпраздничных продуктовых наборов вы и на этот раз не отказались, Олег Павлович?

- Нет, милый. И не откажусь. Все пятьсот работников театра, начиная с народного артиста Станислава Любшина и заканчивая уборщицей тетей Любой, получат пакет с бутылкой водки, палкой колбасы, коробкой конфет, сыром "Виола" и банкой шпрот... И я возьму набор. Один. Второй не дадут. У Маргариты, приставленной к этому делу, учет налажен строго.

- Ностальгируете по советскому прошлому?

- Когда пожилые женщины приходят и со слезами на глазах благодарят за подарок - не меня лично, а администрацию театра! - это, поверь, дорогого стоит. Нет, обратно в СССР не хочу, но я за соблюдение традиций, сохранение уклада. Страшно, если случится то, чего добивались большевики: произойдет разрыв в человеческой памяти, исчезнет челночность бытия. У Пети Белова есть страшная картина: рука с трубкой сметает со стола тысячи маленьких человеческих фигурок. Вжик - и нет никого. А новая партия строителей коммунизма уже на подступах, выходит с конвейера...

	Олег Табаков в спектакле МХАТа "Кабала святош" Фото Владимира Новикова

Этой осенью денег собрал, взял Антона, полетел в Саратов и сделал заново все могилы - бабушек, отца, дяди, тети... Теперь я спокоен. Как сказать? "Весь я не умру..." За могилками сын будет ухаживать.

- На новогодний лад настроить вас пытаюсь, а вы меня на погост тянете, Олег Павлович...

- Ты не прав! Это очень важно! Нужно помнить: наше пребывание тут временно, а корни уходят глубоко в землю...

А что до Нового года, то повеселиться я люблю. Недавно вот опять изображал Деда Мороза на театральном капустнике... Курьезный эпизод приключился много лет назад, когда пришлось сыграть Бабу-ягу. Я тогда еще служил в "Современнике" и занимал ответственный пост председателя профкома. Актер, которому поручили роль Яги, в самый нужный момент оказался жутко пьян, и мне ничего не оставалось, как срочно перевоплощаться. Приклеил нос, нацепил парик, обмотался платком, взял метлу... И в этот миг меня узрел маленький Антон. Он та-а-ак закричал! Испугался страшной бабки, родного отца не признал...

Словом, и в образе Яги я отметился. Кем не был, так это Дедом Морозом по вызову, за деньги никогда его не изображал. По-моему, чудо перестает быть чудом, если оно продается и покупается. Это уже что-то другое, из сферы услуг...