Вестник гражданского общества

Моё дело сказать правду, а не заставлять верить в неё.
Жан-Жак Руссо

          «Новое - это хорошо забытое старое»
          Представления о гражданском обществе уходят корнями глубоко в историю. Впервые термин «гражданское общество» был введен Гегелем в его работе «Философия права». Гегель предложил рассматривать общество как диалектическую совокупность отношений между семьёй, гражданским обществом и государством. В наше время под гражданским обществом чаще всего понимают особую сферу отношений (имущественных, рыночных, семейных, нравственных), которые находятся в известной независимости от государства. При этом имеют в виду невмешательство власти в «гражданские дела» личности, в частную жизнь людей, в сферу свободного предпринимательства, инициативы, предприимчивости. В такой трактовке гражданское общество - это, в сущности, синоним сугубо рыночных отношений и других видов деятельности, непосредственно не подвластных государственной машине. В таком обществе государство рассматривается лишь в роли арбитра, своего рода «надсмотрщика», устанавливающего «правила игры» и следящего за их соблюдением всеми рыночными игроками.
          Согласно Гегелю, гражданское общество - это, прежде всего, совокупность потребностей, а также религия, семья, сословие, государственное устройство, право, мораль, долг, культура, образование. Из первоначального «некультурного» состояния люди должны вступить в гражданское общество, т.е. перейти на более высокую ступень развития цивилизации. Гражданское общество Гегель противопоставлял дикости, нецивилизованности, неразвитости. Без сомнения, Гегель подразумевал под гражданским обществом классическое буржуазное общество. В центре всей общественной системы - человек. Его деятельность направлена на удовлетворение собственных потребностей, естественных и общественных. В то же время, личность может удовлетворять свои потребности, только находясь в определённых отношениях с другими людьми.
          Карл Маркс в своих ранних научных трудах часто использовал представления Гегеля о гражданском обществе. В дальнейшем он заменил нечёткий, по его мнению, термин «гражданское общество» на такие категории, как способ производства, производительные силы и производственные отношения, базис и надстройка, общественно-экономическая формация. Эти понятия легли в основу советского обществоведения. Концепцию гражданского общества заменила советская политическая экономия.
          Интерес - вот главное, что соединяет друг с другом членов гражданского общества в его современном понимании. Интерес личный, который не может реализоваться в отрыве от общественного интереса. С одной стороны, тесная взаимосвязь и взаимозависимость индивидов, а с другой - противоречия между интересами личности и общества. В этом проявляется вся сложность и диалектичность современных представлений о гражданском обществе.
          Авторы «Манифеста Коммунистической партии» провозгласили своей целью уничтожение частной собственности. Но время показало, что собственность бывает разная. Именно поэтому в большинстве стран сложилось реальное многообразие форм собственности. Постепенно вопрос о гражданском обществе превратился в вопрос о наиболее целесообразном, разумном устройстве человеческого бытия. При всех различиях мнений, большинство обществоведов стало сходиться в том, что государство не должно претендовать на роль единственного собственника, организатора и координатора. Оно не должно держать в своих руках все общественные взаимосвязи. Возобладало признание того, что отчуждение от собственности неприемлемо для личности, так как отрывает человека от его жизненных корней. Гражданское общество - это не то общество, которое просто состоит из граждан. Это - то общество, которое создаёт необходимые условия для граждан. В нищей, голодной, неразвитой стране не может появиться гражданское общество.
          Много копьев сломано в спорах о роли государства в современном гражданском обществе. В традициях политического либерализма рассматривать государство как неизбежное зло. Государство ограничивает свободу, плодит агрессию, бедность, социальные пороки, а гражданское общество выступает за свободу и против агрессии, оно заботится о бедных и обиженных судьбой. Гражданское общество противостоит государству: как добро противостоит злу, а свет - мраку. Распространено мнение, что государственное регулирование должно сводиться к минимуму. Это - охрана внешних границ, борьба с нарушениями правопорядка и с преступностью, создание условий для беспрепятственной деятельности индивидуальных и коллективных собственников. Короче, государство должно помогать вести общие дела и при этом не мешать «естественному» ходу экономической жизни. Обязанности граждан такое представление сводит лишь к исполнению законов и уплате налогов. В такой общественной системе нет места «вертикали власти», её заменяет «горизонталь». В юридическом аспекте для такого гражданского общества характерны принцип презумпции невиновности и правило «разрешено всё, что не запрещено законом».
          Сторонники такой концепции гражданского общества настаивают на том, что гражданское общество - это общество деполитизированное и деидеологизированное. Это означает, что могут быть разные взгляды и разная политика, но не может быть идеологического монополизма. Ни одна теория не может претендовать на исключительность, не имеет права проповедовать «истину в последней инстанции», не может считаться единственно верной и непогрешимой. Это закреплено в Конституции РФ. В ней содержится положение о том, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Теперь пришло понимание того, что отрицание всякой идеологии есть тоже идеология, причём небезопасная для общества. Поэтому стали признавать, что гуманные и прогрессивные идеи присущи гражданскому обществу. В сущности, нынешней государственной идеологией стала идеология реформ, идеология демократических преобразований.
          Идеал гражданского общества - это открытое, демократическое, антитоталитарное, саморазвивающееся общество. Такой идеал не совместим с централизованным экономическим планированием, директивным распределением, навязыванием сверху образцов жизни и деятельности. Рыночная экономика в таком идеальном обществе призвана работать как самоорганизующаяся система, а государство имеет право лишь наблюдать за ней и участвовать в её отлаживании и совершенствовании. Отсюда и активная политика начала 90-х годов на «разгосударствление», «дерегулирование», дезинтеграцию, демонополизацию. Но жизнь учит. Осмысливая пагубные последствия полного устранения государства от управления экономикой и бросания всего и вся на самотёк, стали признавать роль государственного регулирования и сохранения государственной монополии на важнейшие отрасли. При этом считается, что государственное регулирование экономики возможно только экономическими методами: через общие приоритеты и ориентиры, через налоги, кредиты, тарифы, пошлины, через создание рабочих мест и сохранение макроэкономической стабильности. Признаются недопустимыми приказные, волевые и другие «нерыночные» меры.
          Постепенное понимание того, что современное государство не может уподобиться роли бесстрастного «регулировщика уличного движения», привело к признанию необходимости государственного кураторства над образованием, наукой, культурой, здравоохранением, социальной сферой. Тем более что социальный характер российского государства официально провозглашён в Конституции РФ. Дело за немногим - в полном объёме реализовывать эту социальность на практике, в жизни общества.
          По проблемам гражданского общества исписаны горы бумаги, защищены тысячи диссертаций, проведено великое множество конференций, симпозиумов и круглых столов. Каждый считает себя если не первооткрывателем, то новатором. Между тем, это тот самый случай, когда «новое - это лишь хорошо забытое старое». Почти все аспекты проблемы гражданского общества уже были изучены задолго до того, как они озвучиваются нашими «новаторами». И изучены далеко не так поверхностно, как это нередко делается в наше время. К сожалению, ныне не в почёте элементарная научная добросовестность. Стало модно даже не ссылаться на первоисточники. Часто о них вообще не знают. Просто прикрывают свою безграмотность разговорами о том, что всё это давно устарело. Но они, конечно, ошибаются.

          «Общественно-экономические формации» или «стадии экономического роста»?
          В противоположность марксистской концепции общественно-экономических формаций американский экономист и социолог Уолт Ростоу в 70-х годах прошлого века выдвинул свою теорию стадий экономического роста. Учение Карла Маркса он резко критиковал, посвятив этой критике отдельную главу своей книги «Стадии экономического роста», изданной в Кэмбридже в 1971 г. В частности, он писал: «Современный коммунизм строился на основе результатов изучения тех проблем, которые Маркс не сумел разрешить ни как теоретик, ни как практик-революционер. Современный коммунизм воплощает в совершенно конкретном виде ошибки и заблуждения Маркса... И марксизм, и современный коммунизм - это концепции, основанные на неясных целях, независимо от путей их достижения.» (W.W.Rostow. The Stages of Economic Growth. - Cambridge: Cambridge University Press, 1971; стр. 159-162).
          По теории Ростоу весь ход мировой истории определяется уровнем развития техники. Основными являются два типа общества: «традиционное» (докапиталистическое) и «индустриальное» (капиталистическое). Всемирно-исторический процесс характеризуют пять стадий экономического роста: традиционное общество (traditional society), созревание условий для сдвига (preconditions for take-off), сдвиг (take-off), путь к зрелости (drive to maturity) и зрелость. Под зрелостью понимается «эпоха высокого массового потребления» (the age of high mass-consumption). Ростоу называет главные особенности каждой стадии. Традиционное общество основано на преобладании сельского хозяйства при низком уровне производительности труда. Здесь ещё нет материальных условий для сколько-нибудь значительного накопления капитала. Переходное общество и стадия сдвига не имеют чётких разграничений. На этих этапах происходит повышение производительности труда, начинается развитие инфраструктуры, развёртывается научно-техническая революция. Норма накопления капитала повышается примерно от 5 до 10% национального дохода. Индустриальное общество характеризуется повышением нормы накопления до 20%, созданием крупной машинной индустрии при ведущей роли тяжёлой промышленности. Достигнув технической зрелости, общество вступает в стадию «массового потребления». Производственный потенциал начинает работать главным образом не на производителя, а на потребителя. Ведущим сектором экономики становится производство предметов длительного пользования. В дальнейшем Ростоу выступил с концепцией новой, шестой стадии – «поиска качества жизни», когда ведущим сектором экономики становится сфера услуг.
          Согласно теории Ростоу, социалистические страны лишь повторяли те стадии роста, которые развитые капиталистические страны уже прошли. Ростоу считал, что социализм и коммунизм - лишь болезни роста. По его мнению, на стадии массового потребления «коммунизм зачахнет», и СССР эволюционным путём придёт к капитализму. В то же время, капитализм по теории Ростоу тоже непрерывно изменяется. Условия сырьевого, энергетического и экологического кризисов вплотную подводят капитализм к необходимости введения долгосрочного планирования. Как мы теперь видим, многое из того, о чём писал Ростоу несколько десятилетий назад, теперь подтверждается.
          Ростоу представлял «технократическое» направление в политической экономии, которое обобщило и объединило ряд теорий. Ещё до Ростоу, в 30-40-е годы, была выдвинута теория «управленческой революции». Она провозгласила как свершившийся факт переход экономической власти в США от владельцев предприятий в руки наёмных управляющих (менеджеров). Фундаментальный вклад в развитие этого важного направления внёс Джон Гэлбрейт (См. http://vestnikcivitas.ru/docs/266). Кроме него, развитием этого направления плодотворно занимались Даниэль Белл в книге «Грядущее постиндустриальное общество» (D.Bell. The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting. - New York: «Basic Books», 19732), Збигнев Бжезинский в книге «Между двумя веками: роль Америки в технотронную эру» (Zb. Brzezinski. Between Two Ages. America's Role in Technetronic Era. - New York: «The Viking Press», 1970), Жан Эллюль в книге «Технологическое общество» (J.Ellul. The Technological Society. - New York: «Vintage Books», 1964), Питер Друкер в книге «Новое общество: анатомия индустриального порядка» (P.F.Druker. The New Society: The Anatomy of Industrial Order. - New York: «Harper and Row Publishers», 1962) и др.
          Теория Ростоу, при отчётливой технократической направленности, не отрицала влияния на экономику и других факторов: экономических, производственных, политических, идеологических, психологических и т. д. Переход от одной стадии к другой Ростоу объяснял изменением ведущего сектора экономики (отраслей, развивающихся более высокими темпами и определяющих рост всего народного хозяйства), а также постепенным ростом нормы накопления. Экономические перемены Ростоу трактовал как результат «субъективного принятия решений в условиях выбора».
           Современная общеэкономическая теория не проводит принципиальных различий между учением Маркса об общественно-экономических формациях и теорией Ростоу о стадиях экономического роста. Если вторая акцентирует внимание на технико-экономическом аспекте развития, то первая считает более важным социально-экономический аспект. Иными словами, и Маркс, и Ростоу в своих учениях с разных сторон исследовали сложный и многофакторный процесс общественного производства. Можно сколько угодно критиковать Маркса, но нельзя игнорировать очень важный социально-экономический аспект. «Принятие решений и выбор» в теории Ростоу - это не что иное, как перемены в характере мотивации труда, в том числе и социальные революции. Эти последние теория Ростоу деликатно обходит, как будто они не являются бесспорными историческими фактами.
           Ценность любой теории зависит от того, насколько полно она учитывает существенные черты изучаемого реального объекта. Значение теории определяется её способностью проникнуть в механизм явления и на этой основе делать качественные выводы. Главный качественный вывод из вышесказанного состоит в том, что вся история общественного развития - это не только история технических новшеств или социальных революций. Это - история объективной, закономерной смены общественно-экономических систем. И не столь важно, как их называть - формациями или стадиями роста.
          Продолжая и развивая на нынешнем историческом этапе экономическое учение Маркса, современная общеэкономическая теория учитывает достижения экономической мысли других школ и направлений. Будучи междисциплинарной и математической, современная общеэкономическая теория является более общей и более строгой по отношению к прежним социально-экономическим учениям.

          Коммунизм или постиндустриальное общество?
          В противовес Марксу и Энгельсу, провозгласившим коммунизм в качестве высшей фазы общественного развития, Даниэль Белл (м. выше) и Алан Турэн (A.Touraine. La Societe Post-Industrielle. - Paris: «Editions Denoel», 1969) объявили высшей стадией постиндустриальное общество. Стоят ли за этими понятиями непримиримые альтернативы? Многие думают, что дело обстоит именно так. Они упрямо считают коммунизм утопией, а постиндустриальное общество рассматривают как реальность нашего времени. Более глубокий анализ показывает ошибочность этих взглядов.
          Маркс и Энгельс были реалистами, а не беспочвенными фантазёрами. Они, бесспорно, были серьёзными, глубокими исследователями. Вот что сказал Энгельс в интервью корреспонденту французской газеты «Фигаро» 11 мая 1893 года: «У нас нет конечной цели. Мы сторонники постоянного, непрерывного развития, и мы не намерены диктовать человечеству какие-то окончательные законы. Заранее готовые мнения относительно деталей организации будущего общества? Вы и намёка на них не найдёте у нас» (К.Маркс, Ф.Энгельс. Сочинения, 2-е издание, том 22, стр. 563). Согласно Марксу, всё движение истории есть действительный акт порождения коммунизма (там же, том 42, стр. 116), а Энгельс в «Анти-Дюринге» назвал и цель всемирно-исторического процесса - освобождение от насилия. Он рассматривал коммунизм как «высокое равенство общественного договора» (там же, том 20, стр. 143).
          Возможно, кое-кто усмотрит противоречия в высказываниях Маркса и Энгельса. Что же, это не исключено. Тем более важно знать всё научное наследие основоположников марксизма, а не отдельные его фрагменты. Не секрет, что титулованные советские обществоведы часто истолковывали взгляды Маркса и Энгельса фрагментарно, поверхностно и искажённо. А зачастую и вообще не читали подлинных трудов Маркса и Энгельса!
          Мы видим в учении основоположников марксизма такие черты будущего общества, как освобождение от насилия, партнёрские отношения между людьми на основе общественного договора, плановое ведение хозяйства, высокий уровень производства благодаря научно-техническому прогрессу, условия для полного и всестороннего развития способностей человека, полное удовлетворение основных жизненных потребностей каждого члена общества. Отличается ли всё это от прогнозов концепции постиндустриального общества?
Концепцию постиндустриального общества выдвинул Даниэль Белл на «Симпозиуме по технологическому и социальному развитию» в Бостоне в 1962 г. Главное её отличие от учения Маркса о коммунизме - гораздо более детальная проработанность. Это не удивительно: появилась возможность учесть исторический опыт и перемены в мире за столетие после трудов Маркса. Белл подробно рассмотрел существенные черты будущего общества: изменение характера экономики, изменение классовой структуры общества, проблемы корпораций, социальный выбор и социальное планирование, роль политиков и «технократов», проблемы самосознания, демократии и культуры.
          Не стану комментировать пространную, резкую и, в значительной мере, справедливую критику Беллом марксизма. Лучше сосредоточиться на конструктивной части его теории постиндустриального общества. Белл, вслед за Ростоу, придерживался понятия о стадиях экономического роста. Он считал, что страны Азии, Африки и Латинской Америки находятся на стадии «доиндустриального общества». (Напоминаем читателю, что Белл работал над своей теорией четыре десятилетия назад, и ситуация с тех пор существенно изменилась. - В.Ф.). Для них характерны черты относительно низкой развитости: мелкое фабричное производство, полуквалифицированный труд, затратные технологии, плохая экология, эмпиризм и волюнтаризм в политике, ориентация на прошлое и традиционализм в попытках прогнозирования.
Вторая группа стран (Западная Европа, Советский Союз и Япония) по теории Белла относились к «индустриальному обществу». Особенностями этих стран Белл считал более крупное производство, более квалифицированный труд, энергозатратные технологии, плохую экологию, эмпиризм и экспериментирование в политике, приспособленчество и прожектёрство при оценке перспектив развития, экономический рост при государственной или частной собственности.
          Наконец, США по теории Белла принадлежат к наступающему постиндустриальному обществу - наивысшей стадии развития цивилизации. В экономике здесь получают большое развитие сфера услуг, торговля, финансы, страхование, операции с недвижимостью и т.д. Приоритетное внимание уделяется науке, образованию, здравоохранению, индустрии развлечений. Повышается общественная роль учёных и специалистов. Нормой поведения в отношениях между людьми становится корректность, в отличие от прежней конфронтационности. Основой принятия решений становится научное знание: методы моделирования, теория принятия решений и системный анализ. Перспектива оценивается не эмпирически, а на основе научного прогнозирования.
          Свои выводы Белл подкреплял анализом обширных статистических данных. Как мы теперь видим, многое из его теории подтверждается. Конечно, со времён Белла в мире произошли серьёзные перемены. За минувшие десятилетия написаны и другие книги о тенденциях развития мира. Но в концептуальном аспекте теория Белла остаётся непревзойдённой. Правда, она несколько приукрашивала реальное положение дел. Только великий оптимист мог нарисовать столь радужную картину Америки: «Мы вступили в первую стадию постиндустриального общества. Мы стали первой нацией в мировой истории, у которой более половины занятого населения не включено в производство пищи, одежды, жилья, автомобилей и других материальных благ. Изменился и характер труда... Сокращается класс работников, занятых ручным и неквалифицированным трудом, и начинает преобладать класс интеллектуального труда».
          Действительно, США достигли больших успехов и в промышленном развитии, и в науке, и в здравоохранении. И здесь Белл во многом оказался прав. Во многом, но не во всём. Нынешний финансовый и экономический кризис в США высветил глубокие внутренние противоречия в американской общественной системе (см. http://vestnikcivitas.ru/docs/326; http://vestnikcivitas.ru/docs/332). Кризис, возникший по причине краха спекулятивных афёр финансовых мошенников, разрастается и, похоже, становится вторым по силе после Великой депрессии 30-х годов. Потерпели фиаско те, кто уверовал во всемогущество и непоколебимую стойкость современного капитализма. Оказывается, ему ещё далеко до процветающего постиндустриального общества.
          Интересны высказывания Белла о характере собственности в постиндустриальном обществе. Примечателен его вывод о том, что индивидуальная собственность постепенно заменяется корпоративной. Анализируя проблему социального неравенства, Белл выдвинул тезис, что на смену традиционной демократии приходит «меритократия» - власть наиболее способных и заслуженных членов общества. При этом он провозглашает, что «каждый человек должен иметь право на основной набор услуг и дохода, который даётся ему в порядке адекватной медицинской помощи для обеспечения достойного уровня жизни».
          Цены и заработная плата, по мнению Белла, должны быть «подвластны контролю и регулированию». Он считает оправданным снижение неравенства с помощью надлежащего налогового законодательства. Рассматривая вопрос об удовлетворении потребностей, Белл подробно цитирует и анализирует представления Маркса о коммунизме, доктрину Кейнса о перспективах экономического развития и работы Форрестера по математическому моделированию мировой динамики. Со своей стороны, он выдвигает тезис о том, что в постиндустриальном обществе дефицит основных материальных благ будет преодолён, но «сохранится дефицит информации, координации и времени».
          Всё, что связано с обострением капиталистической конкуренции и переходом её на международный уровень, Белл обошёл молчанием. Уж не думал ли он, что постиндустриальное общество может быть построено в «одной, отдельно взятой стране» - в США? Если бы Белл смог довести свои исследования до времён распада СССР и нынешнего мирового финансового кризиса, он воочию убедился бы в том, насколько важны взаимосвязи в современном мире и насколько несостоятельны изоляционистские подходы. Сегодня можно с уверенностью
утверждать: люди не смогут ужиться на планете, отгородившись друг от друга «железным занавесом» или «китайской стеной». Любому развитому государству, хочет оно того или нет, придётся многим поступаться до тех пор, пока в мире существуют глобальные угрозы на фоне вопиющего неравенства (см. http://vestnikcivitas.ru/docs/394). Это объективно повлечёт за собой серьёзные социально-экономические перемены и потребует чёткой координации усилий всех стран в борьбе за выживание и развитие человечества.
          Если сравнить с позиций современной общеэкономической теории ключевые характеристики коммунизма по Марксу и постиндустриального общества по Беллу, то выяснится, что у них гораздо больше сходства, чем различий. И Маркс, и Белл подчёркивали определяющую роль научно-технического прогресса в социально-экономическом развитии. И тот, и другой уделяли особое внимание приоритету таланта и способностей в будущем обществе. Оба мыслителя, в конечном счёте, выступали за трансформацию частной собственности в ту или иную форму коллективной собственности. Обе теории признают неотъемлемое право человека на гарантированное удовлетворение основных жизненных потребностей. Оба исследователя - за ту или иную степень государственного регулирования цен и доходов. Активно критикуя марксизм, Белл, в сущности, не столько опровергает Маркса, сколько развивает и дополняет его представления о будущем обществе. Видимо, таков общий удел серьёзных аналитиков: в споре между собой они, сами того не подозревая, сходятся в главном.

          Гражданское общество в России: утопии и реальность
          Для капитализма времён Маркса и Энгельса было характерно полное попустительство частному предпринимательству (laissez-faire). Неуёмная жажда денег рождала ожесточённую конкуренцию. «Безудержная конкурентная борьба. Противоречие между общественной организацией на каждой отдельной фабрике и общественной анархией в производстве в целом», - таков точный диагноз Энгельса капитализму его времени. С тех пор капитализм претерпел серьёзную эволюцию. Современный капитализм - сложная многофакторная система, с высокой жизнеспособностью и большим числом степеней свободы для исторической адаптации. Жизнь заставила капитализм обуздать рыночную стихию, задействовать инструменты планирования и макроэкономического регулирования, пойти на серьёзные меры по гуманизации труда, широко использовать достижения науки и техники, значительно повысить оплату труда наёмных работников. И всё же капитализм остался капитализмом. Его основное противоречие, на которое указали Маркс и Энгельс, так и не устранено. Это противоречие порождало регулярные кризисы перепроизводства, в том числе Великую депрессию 30-х годов. Оно же привело и к нынешнему мировому финансовому кризису, в который оказалась втянутой и Россия. Для коллективного решения глобальных проблем, для выживания и развития человечества мировое сообщество будет вынуждено реорганизовать и в дальнейшем осуществлять, говоря словами Энгельса, «общественное производство по заранее обдуманному плану». Это в полной мере относится и к России.
          В настоящее время у российской элиты сложилось некое идеальное представление о гражданском обществе. Этот собирательный идеальный образ включает многие атрибуты: развитая рыночная экономика; многообразие форм собственности; экономическая свобода; защита естественных прав личности; выборность и легитимность власти; равенство всех перед законом; развитое и независимое правосудие; правовое государство, разделение властей, наличие легальной оппозиции; независимость средств массовой информации; свобода частной жизни в рамках закона; взаимные обязанности и взаимная ответственность граждан; эффективная социальная политика, обеспечивающая достойный уровень жизни граждан.
          Концентрированным выражением безграничной веры в победу гегелевского гражданского общества является программа политической партии «Правое дело» под интригующим названием «Капитализм для всех» («Российская газета», 9 декабря 2008 г.). Главный лозунг этой партии – «Свобода, собственность, порядок!». Главный принцип этой партии – «Государство для человека, а не человек для государства!». Главная задача этой партии – «перейти к новой модели развития экономики». В этой программе перечисляются те самые базовые ценности, которые уже провозглашались в программе бывшего «Союза правых сил». Спрашивается: если эти лозунги так привлекательны, почему им не верят избиратели? Почему россияне с треском провалили «правых» на недавних выборах? Ответ прост: потому что в нынешней России уже существует гражданское общество. Но оно не такое, каким хотели бы его видеть наши ультралибералы.
          Избиратели видят огромную разницу между словами и делами этих «демократов». Такую же разницу, какая была между партийными лозунгами и реальной жизнью в не столь отдалённый советский период. Это противоречие между мечтами и жизнью - следствие игнорирования важных социально-экономических факторов, нежелания считаться с объективными тенденциями общественного развития. Нам рассказывают сказки про «капитализм для всех» и про «справедливую социальную систему». А люди видят, как этот российский капитализм породил массовую бедность и вопиющее социальное неравенство. Нам твердят о «нравственных и гуманитарных ценностях», а мы видим культ денег, безнравственность и бескультурье. Нам расхваливают «свободу предпринимательства», а на деле она слишком часто оборачивается свободой для воровства, жульничества, коррупции. Они выступают за «восстановление принципа выборности», но умалчивают о том, сколько избирается негодяев и бандитов с импозантной внешностью и хорошо подвешенным языком. Нас лицемерно поучают: ничего не поделаешь, ведь это народ выбирает таких людей, пусть учится выбирать достойных! Но умалчивают о той цене, которую приходится платить простым людям за такое «обучение». Не зря говорится: «пока солнце взойдёт, роса очи выест».
          Нам упорно навязывают набившие оскомину реформаторские «ценности»: «демонополизацию», «дезинтеграцию», «дерегулирование», очередные «реформы естественных монополий», «реальную пенсионную реформу» и т.п. По их убеждению, граждане ещё не насытились последствиями непродуманных и безответственных реформ. И ещё много другого имеется в их программе, во что люди не верят. В этой программе ничего не говорится о том, каким образом наши нувориши вдруг станут сознательными и начнут заботиться о народном благосостоянии. Что такое «капитализм для всех»? Капитализм - это власть капитала, денег, богатства. Так что же, все должны стать капиталистами? Но это мы уже проходили. В приснопамятные 90-е нам раздавали ваучеры под тем же лозунгом «нам нужны миллионы собственников, а не собственники миллионов». Хорошо известно: из этих благих начинаний вышло всё с точностью до наоборот. Получились бандитский капитализм и свобода без совести. (Об этом: Владислав Фельдблюм. Вторжение в незыблемое: путь химика в политическую экономию. - Ярославль: издательство «Ещё не поздно» ООО НТЦ «Рубеж», 2007.)
          Современная общеэкономическая теория говорит о том, что в развитии любого общества ключевую роль играет фактор государственной социально-экономической политики. Нам необходимо не утопическое, а реальное гуманное общество. В основе такого общества - социальное демократическое государство, которое обеспечивает национальную безопасность во всех её аспектах, планирует и реализует всестороннее социально-экономическое развитие, регулирует функционирование рынка путём координации деятельности государственного и частного секторов в общенациональных интересах, реализует в качестве главного приоритета повышение уровня жизни большинства населения, предотвращает недопустимо высокую степень социального расслоения, гарантирует основные демократические свободы и законные права личности, способствует превращению науки и культуры в факторы, определяющие всё дальнейшее общественное развитие.
          В России всегда должна быть сильная, компетентная, ответственная власть. И должно быть развитое гражданское общество. Но не в том сказочно слащавом виде, как это представляется неисправимым либеральным фантазёрам. Это должно быть такое гражданское общество, которое способно своевременно и грамотно оценивать действия власти, влиять на неё, а в случае необходимости - отзывать и заменять. Для этого необходимо разработать легитимный и безотказно действующий механизм. Но и этого недостаточно. Нам и в самом деле надо повышать политическую культуру наших избирателей. Россия не так давно встала на путь демократии. Теперь у России появился исторический шанс никогда не допускать одиозных проделок, которые совершали в прошлом наши правители. Нам больше не нужны ни беззаконие, ни жестокие репрессии, ни крутые политические повороты с сенсационными разоблачениями, ни массовые насаждения кукурузы по всей стране, ни славословия в адрес одряхлевших многозвёздных правителей, ни безответственное прожектёрство, ни разрушительные бездумные реформации, ни «борцы с привилегиями» с их популистскими обещаниями «лечь на рельсы» во имя народного счастья.
          Нам нужны во власти нормальные люди, честные, ответственные, порядочные и справедливые. Они должны быть в достаточной степени компетентны, чтобы уметь формировать и реализовывать оптимальную социально-экономическую политику. Такая политика должна основываться на своевременном научном анализе ситуации, на умении рационально использовать прошлый опыт, на надёжном прогнозировании, на знании и использовании объективных законов общественно-экономического развития. Это и станет залогом того, что в России будет развиваться и крепнуть гражданское общество - реальное гуманное общество.