Реферат: Рынок труда 19

--PAGE_BREAK--1.2.Условия функционирования рынка труда
Рыночные отношения подчиняются экономическим законам, в частности, законам спроса и предложения, которые определяют условия нормального функционирования рынка. Следуя им; можно сформулировать некоторые положения, соблюдение которых обязательно для осуществления легитимных рыночных сделок. Такими положениями при решении вопроса о том, что же продается на рынке труда, будут следующие:

                    1)                    На любом рынке осуществляется процесс купли-продажи того, чего покупатель не имеет, но хочет приобрести, а продавец имеет и намерен продать.

                    2)                    Процесс купли-продажи какого-либо объекта означает смену его собственника: продавец передает объект продажи покупателю и при этом теряет право собственности на этот объект, получая за это деньги, а покупатель за деньги приобретает объект и вместе с ним право собственности на него.

                    3)                    Собственник отличается от нанимателя или арендатора тем, что он помимо правомочий владения и пользования, которыми обладают они, имеет еще право распоряжения объектом владения.

                    4)                    Сделка купли-продажи на конкурентном рынкеесть эквивалентный обмен, определяемый законами спроса и предложения.

Итак, чтобы распоряжаться объектом притязаний, нужно стать его собственником.

Отвечает ли этим условиям нормального функционирования рынка категория «рабочая сила», если под ней понимать совокупность физических и духовных способностей человека, как это считал К. Маркс. Ответ будет отрицательным, и это подтверждается следующими обстоятельствами:

                    1)                    Рабочая сила как способность к труду неотделима от человека — работника, и поэтому ее нельзя продать, не продав самого работника. Но это последнее условие было бы возможно только в том случае, если работник — раб. В свободном же обществе работорговля недопустима, а следовательно, способность к труду продать нельзя, рабочая сила не продается.

                    2)                    Раз рабочая сила неотделима от человека — ее носителя, она не может стать собственностью другого человека — покупателя.

                    3)                    Если работодатель не становится собственником рабочей силы, то он ею и не распоряжается, это право принадлежит только собственнику рабочей силы — самому работнику. Утверждение К. Маркса о том, что собственник рабочей силы продает ее лишь на определенное время, является нелепостью, так как купля и продажа — строгие понятия, означающие смену собственника. Это одна из тех натяжек, которые допускает К. Маркс в своих построениях теории эксплуатации. По К. Марксу работодатель выступает лишь нанимателем рабочей силы на определенный срок. Но процесс найма не является покупкой, а следовательно, вопреки тому, что утверждал К. Маркс, акт купли-продажи при найме отсутствует, отсутствуют также продавцы и покупатели рабочей силы.

                    4)                    При найме рабочей силы как способности к труду происходит неэквивалентный обмен, так как капиталист якобы покупает и платит за рабочую силу, на самом же деле его интересует труд. Стоимость рабочей силы, по Марксу, меньше того, что стоит труд. Но раз нет эквивалентного обмена, то это не цивилизованные рыночные отношения, а отношения обмана, надувательства, грабежа, наживы, т. е. эксплуатации.

Как же на самом деле действует рыночный механизм, если согласиться с положением о том, что на рынке труда продаются и покупаются не способности человека, а труд? Это можно представить следующим образом:

                    1)                    На рынке труда осуществляется процесс купли-продажи труда, труда предстоящего, о чем и договариваются покупатель и продавец труда.

                    2)                    Покупка труда работодателем означает, что он становится собственником результатов труда, так как ценность труда заключается только в его результатах. Работник за труд получает его цену — заработную плату, величина которой зависит: от конъюнктуры на рынке труда, определяемой соотношением спроса на труд и предложения труда; от преобладающей на нем модели формирования ставок заработной платы; от ряда других факторов, отражающих особенности тех или иных национальных и региональных рынков труда.

                    3)                    Став собственником результатов труда, работодатель ими не только владеет и пользуется, но и распоряжается.

                    4)                    При продаже труда на конкурентном рынке происходит эквивалентный обмен, так как заработная плата есть плата за труд. Никакой эксплуатации труда при наличии конкурентного рынка труда не происходит. Добавленная цена товара или услуги образуется разными факторами производства: часть ее, созданная трудом, выплачивается работнику в виде оплаты труда — заработной платы, другие части составляют плату за пользование капиталом, землей и за предпринимательство.

В условиях монопсонии на рынке труда (монополии покупателя труда) эксплуатация имеет место в силу исключительности положения работодателя, который имеет возможность навязать ставки заработной платы и уровень занятости ниже равновесных величин.

Таким образом, при признании того, что на рынке труда продается и покупается труд работников, удовлетворяются все условия нормального функционирования рыночных отношений. В связи с рассмотренными положениями обратим внимание на широко употребляемое и по настоящее время понятие «стоимость рабочей силы» как величины, характеризующей уровень заработной платы. Это понятие с любой точки зрения представляется неправомерным. Рабочую силу как способность к труду нельзя продавать, не продавая самого работника. Нельзя также говорить о стоимости рабочей силы, если под ней подразумевается экономически активное население или другие его слои. Как можно продавать население? Совершенно очевидно, что это абсурдное утверждение. Значит, и во втором случае понятие «стоимость рабочей силы» не имеет экономического смысла. На рынке труда продается и покупается ТРУД, он и имеет определенную цену.

Иное дело, что кроме заработной платы — цены труда, предприниматель несет и другие издержки, связанные с наймом и использованием персонала, например, такие, как социальные выплаты, расходы на подготовку кадров и др. Эту категорию затрат в некоторых публикациях Международной организации труда (МОТ) называют стоимостью рабочей силы

По сути дела, положение К. Маркса о рабочей силе как способности к труду было не более чем научной гипотезой. Но на ней-то и покоилась его теория о труде, а по существу — вся разработанная им экономическая теория. Гипотеза не подтвердилась. Трудовая теория стоимости К. Маркса была ошибочной, а поэтому и не оправдалась на практике. [8, c. 27-31]
    продолжение
--PAGE_BREAK--1.3.Регулирование рынка труда
Регулирование рынка труда предполагает воздействие как на спрос, так и на предложение труда. Объектами регулирования выступают заработная плата, продолжительность рабочей недели и отпусков, порядок найма и увольнения, различные виды социального обеспечения и др.

Рассмотрим важнейшие методы, при помощи которых профсоюзы добиваются повышения заработной платы.

Во-первых, профсоюзы могут ограничивать предложение услуг труда. Это достигается, например, введением высоких иммиграционных барьеров, лоббированием законов о максимальной продолжительности рабочего времени, удлинением срока ученичества при подготовке к той или иной профессии, установлением высоких профсоюзных вступительных взносов с одновременным запрещением принимать на работу лиц, не состоящих в профсоюзе, ограничением трудовой нагрузки и т. п. Сокращение предложения услуг труда при неизменном спросе на них приводит к росту равновесной цены, т. е. ставки заработной платы.

Во-вторых, профсоюзы добиваются повышения обусловленных договором ставок заработной платы, содействуя установлению ее выше равновесного уровня.

В-третьих, профсоюзы могут содействовать росту спроса на услуги труда. При этом могут использоваться любые средства, повышающие спрос на услуги труда, например, проведение рекламных кампаний в пользу того или иного товара (не будем забывать, что спрос на рынке труда — это производный спрос). Росту спроса на услуги труда содействует и политика профсоюзов, настаивающих на установлении высоких импортных таможенных тарифов, защищающих какую-либо национальную отрасль и способствующих росту производства внутри страны. В результате увеличивается количество используемого труда и возрастает заработная плата.

Современный рынок труда испытывает на себе ощутимое государственное воздействие. Как уже отмечалось выше, законодательная деятельность государства охватывает всю гамму трудовых отношений. Оно не только предъявляет спрос на услуги труда в государственном секторе экономики, но и регулирует его в частном, определяя основные параметры найма в масштабах национальной экономики.

Большое влияние на рынок труда оказывают государственные социальные программы (помощь малоимущим слоям населения, пособия по безработице, различные социальные выплаты, пенсионное обеспечение и пр.). Эти программы содействуют определенной стабилизации социально-экономического положения наемных работников в зонах повышенного рыночного риска, смягчают болезненные рывки рыночного механизма. В результате появляется особый элемент цены услуг труда, впрямую не связанный с функционированием рынка труда и образующийся на внерыночных принципах.

Значительна и посредническая роль государства на рынке труда. Оно частично берет на себя функцию поиска и предоставления рабочих мест, а также создания общенациональной сети по трудоустройству. Государственные системы обучения и переобучения работников содействуют максимально быстрой адаптации последних к меняющимся требованиям рынка.

В конце XXвека в регулировании рынка труда произошли значительные изменения. Они связаны с практическим воплощением в жизнь теоретических концепций современных неоклассиков во многих развитых странах Запада. Теоретические взгляды современных представителей неоклассической школы исходят из того, что вследствие зарегулированности рынка труда он настолько потерял гибкость, что по существу перестал быть рынком. Ему присуще состояние хронического неравновесия, связанное с масштабным вмешательством регулирующих субъектов в его механизм.

В результате, по мнению неоклассиков, экономическая жизнь стала характеризоваться слабым повышением эффективности производства и устойчивой массовой безработицей. Ситуация обострилась еще и потому, что глобализация экономики, новые формы и ускорение научно-технического прогресса, структурная перестройка экономики, обострение конкуренции на внутреннем и внешнем рынках предъявили особые требования к качественным характеристикам труда, который в новых условиях должен отличаться повышенной профессиональной, квалификационной и региональной, а подчас и международной мобильностью. Такая мобильность немыслима в условиях «блокирования» рынка государством и профсоюзами.

Выходом из положения является, как считают неоклассики, известное дерегулирование и флексибилизация рынка труда, т. е. повышение его гибкости, приспособляемости к современным требованиям, что не может быть достигнуто без существенного усиления конкурентного механизма.

Флексибилизация рынка труда предполагает введение гораздо более гибкой, чем прежде, системы оплаты услуг труда, которая должна базироваться не на методе аналитической оценки рабочих мест, который применялся в 1960-1980-х гг., а на принципах индивидуализации ставок заработной платы. Возрастает роль единовременных выплат, причем последние часто увязываются не с текущим трудовым вкладом работника, а с его общей компетентностью, потенциальными возможностями, способностями и дифференциацией трудовых функций, ростом квалификации. Используются и такие формы материального вознаграждения, как участие в прибылях компании, причем работник может нести и риск убытков предприятия.

Возрастает роль работника в свободном выборе форм оплаты труда, социальных выплат, продолжительности рабочего времени и форм занятости. Получают распространение нестандартные виды занятости, особенно в условиях компьютеризации общественной жизни, — надомничество, временная работа по индивидуальным контрактам, частичная занятость.

В рамках дерегулирования рынка труда все более отчетливо проявляются требования о пересмотре и частичном устранении законодательных положений, относящихся к регламентации этого рынка, равно как и об ослаблении системы социальных гарантий в целях восстановления на рынке конкурентных начал. Важнейшей формой регулирования рынка труда должно стать не трудовое законодательство, а индивидуальное трудовое соглашение.

Тем не менее, итогом флексибилизации рынка труда не может быть тотальный демонтаж системы его регулирования и ликвидации социальных гарантий трудящихся, что неминуемо привело бы к серьезному обострению социальных отношений. Речь идет о поиске такого механизма функционирования рынка труда, который позволил бы с наибольшей оптимальностью сочетать экономическую эффективность с социальным прогрессом общества. [3, c. 257-264]
    продолжение
--PAGE_BREAK--1.4.Понятия занятостии безработицынаселения
Занятость населения является важной социально-экономической категорией, связанной с реализацией права человека «свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию» (Конституция РФ, статья 37, пункт 1). Понятие «занятость населения» при всей, на первый взгляд, очевидности содержит вопросы, которые требуют своего рассмотрения.

Федеральный закон РФ «О занятости населения в Российской Федерации» трактует занятость населения как «деятельность граждан, связанную с удовлетворением личных и общественных потребностей, не противоречащую законодательству страны и приносящую, как правило, им заработок, трудовой доход» (ст. 1, пункт 1). Однако нужно отметить, что подобное понятие противоречит данному в этом же законе (ст. 2) понятию «занятые», к которым относят не только разные категории работающих, но также и тех, кто временно отсутствует на рабочем месте в связи с нетрудоспособностью, отпуском, переподготовкой, повышением квалификации, забастовкой и иными подобными причинами. Следовательно, занятость характеризуется не только деятельностью, но и периодами временного бездействия людей в связи с болезнью, периодами отпусков и т.п. Более того, можно быть занятым, но не работать в силу того, что окончилось рабочее время и наступило время отдыха. В терминологии необходимы точность и строгость формулировок.

Более точно социально-экономическую категорию занятость населения можно определить, как состояние его экономически активной части, которое характеризуется наличием у людей работы, или легитимного, то есть не противоречащего действующему законодательству, доходного занятия. Иначе говоря, занятость — это обеспеченность людей общественно необходимой работой, приносящей им заработок, трудовой доход.

Состояние занятости напрямую связано с понятием «занятые», которое в официальной российской экономической практике имеет неоднозначную трактовку. Так, Федеральный закон «О занятости населения в Российской Федерации» в редакции от 10 января 2003 г. категорию занятых трактует шире, чем это определено в рекомендациях МОТ, которым следует Госкомстат России.

Сравнение категории «занятые» в обоих источниках показывает, что Федеральный закон в отличие от рекомендаций МОТ и методики Госкомстата России от 25 мая 1993 г., помимо различных групп работающих и временно отсутствующих на рабочем месте (что по существу совпадает в отмеченных документах) относит к занятым большую группу безработных, участвующих в общественных работах, а также граждан, обучающихся очно в разных учебных заведениях.

Относительно обучающихся очно положение более понятное. В самом деле, обучающиеся очно — люди занятые, такими их считает Федеральный закон. Но следует понимать, что в методике Госкомстата России речь идет о занятых как о части экономически активного населения, а обучающиеся очно к этой категории отнесены быть не могут, так как в силу специфики своей деятельности — дневного обучения — они должны быть экономически не активны, то есть не работать на производстве или в сфере услуг с целью получения заработка

Выделяют различные виды и формы занятости:

Продуктивная занятость — это занятость населения в общественном производстве. Она характеризуется численностью занятых людей из числа экономически активного населения, определенной в соответствии с методологией учета занятости МОТ и методикой Госкомстата России.

Социально-полезная занятость определяется числом людей не только занятых в общественном производстве, на военной службе, альтернативной гражданской службе, службе в органах внутренних дел, но и обучающихся очно (в трудоспособном возрасте), занятых ведением домашнего хозяйства, уходом за детьми и больными родственниками. Это понятие близко по своему содержанию понятию занятости, данному в Федеральном законе о занятости населения (за исключением занятых в домашнем хозяйстве, уходом за детьми и больными родственниками, которых этот закон занятыми не считает).

Полная занятость — это такое экономическое состояние общества, когда все желающие иметь оплачиваемую работу ее имеют, отсутствует циклическая безработица, но при этом сохраняется ее естественный уровень, определяемый фрикционной и структурной безработицей. Полную занятость населения следует отличать от полной занятости работников, которая в отличие от их частичной или временной занятости характеризуется наличием постоянной работы с нормальной продолжительностью рабочего времени.

Рациональная занятость — определяется отношением величины продуктивной занятости к величине занятости социально-полезной. Уровень рациональной занятости — гипотетическая величина, требующая научного обоснования и имеющая, как это можно предположить, для каждого этапа экономического развития страны определенную оптимальную величину, выше и ниже которой степень рациональности понижается.

Эффективная занятость — теоретическое понятие, подразумевающее использование персонала без потерь рабочего времени, когда достигается наибольший экономический результат. В связи с подобным понятием уместно ставить вопрос о степени эффективности занятости как об отношении явочного фонда рабочего времени занятых к их номинальному фонду рабочего времени. Если рациональную занятость нужно оптимизировать, то эффективную занятость нужно максимизировать.

Скрытая занятость — это занятость людей, находящаяся вне сферы учета официальных органов в незарегистрированных хозяйственных структурах, которые не платят налогов. К такому виду занятости относится теневая экономика или ее неформальный сектор — нелегальные производство товаров, строительные работы, сфера бытовых услуг (ремонт квартир, бытовой техники, част­ные уроки, медицинские услуги, пошив одежды и др.), торговля с рук и т.п.

Частичная занятость — форма занятости, характеризующаяся сокращенным объемом недельной трудовой нагрузки. Нормальная продолжительность рабочей недели, установленная Трудовым кодексом РФ, составляет не более 40 часов. Меньшая недельная продолжительность рабочего времени установлена для работников в возрасте до 18 лет, инвалидов Iили IIгруппы, для работников, занятых на работах с вредными и (или) опасными условиями труда. Сокращенная продолжительность рабочего времени устанавливается федеральными законами также для отдельных категорий работников (педагогических, медицинских и других). Во всех прочих случаях сокращенная по сравнению с нормальной продолжительностью трудовой нагрузки работника дает основание относить его к частично занятому.

Временная занятость — такая форма занятости, при которой люди заняты на производстве или в сфере услуг строго ограниченное трудовым договором время, которое может быть от одного дня до нескольких лет. Временные работники используются для подмены постоянных работников на определенный срок (на время болезни, декретного отпуска, профессионального обучения и др.), для выполнения разовых, случайных и непрестижных работ, для работ по ликвидации сбоев в производстве, на ликвидации аварий, для выполнения сезонных работ и т.п. Временная занятость может использоваться и для работ, требующих высокой квалификации персонала, например для разовой наладки сложного оборудования. Широкое использование формы временной занятости смягчает ситуацию с безработицей.

Гибкая занятость — форма трудоустройства с нестандартными условиями найма и труда, такими, как:

·                   нестандартные режимы рабочего времени, при которых продолжительность рабочего времени меньше, чем установлено государственными нормативами. К ним относятся режим неполного рабочего времени, сокращенная рабочая неделя, сезонная работа;

·                   нестандартные организационные формы найма работников в виде краткосрочных трудовых договоров на работы случайного характера, трехсторонних соглашений между службой занятости, предпринимателем и временным работником;

·                   нестандартные способы работы и рабочие места, к которым относятся надомный труд — выполнение производственного задания в домашних условиях, работа с домашнего телефона, работа на собственном автотранспорте и др.;

·                   самозанятость граждан, которая осуществляется без оформления ими формальных трудовых отношений, за свой счет, путем самостоятельного или с помощью членов своей семьи выполнения работы, реализации продукции и т.п.

Иногда к гибким формам занятости относят гибкие режимы рабочего времени (гибкую рабочую смену, гибкие рабочую неделю и месяц, когда время начала и окончания работы могут регулировать сами работники), что является не точным. Если гибкость режима рабочего времени осуществляется в условиях соблюдения нормативного суммарного рабочего времени, отрабатываемого каждым работником на стандартном рабочем месте, то такие режимы отношения к гибкой занятости не имеют. Это будет обычная форма занятости, но с гибким графиком работы.

В статистике зарубежных стран можно встретить понятие альтернативные виды занятости, под которыми понимают разновидности нестандартной, добровольной, согласованной с профсоюзами неполной занятости работающих людей. К этим видам занятости относятся: сокращенное рабочее время; рабочее место, занимаемое несколькими работниками; работа по вызову; работа по выходным дням; надомный труд и др. гибкие формы занятости. Гибкие формы занятости заключаются в приспособлении продолжительности времени работы и места работы к возможностям и потребностям определенных категорий работников, таких, как женщины с малолетними детьми, инвалиды, пенсионеры, учащаяся молодежь. Такие формы занятости способствуют росту эффективности производства и удовлетворению материальных интересов тех категорий граждан, которые не могут в силу разнообразных причин быть заняты в стандартных условиях труда. Однако гибкая занятость имеет и негативные моменты в силу отсутствия там коллективных форм социальной защиты работников.

В экономической литературе встречается понятие избыточной занятости, которая трактуется как особенность «российского пути» в сфере занятости, проявившаяся в том, что приспособление к происходящим переменам в экономике осуществлялось не столько за счет сокращения численности занятых, сколько за счет гибкости в оплате труда, его продолжительности и интенсивности. Формами такой специфической гибкости были низкий уровень заработной платы, задержки в ее выплате, высокая дифференциация заработков, широкое использование административных отпусков, работа в режиме неполного времени, развитие вторичной занятости и др. Это было той ценой, которую платила российская экономика за поддержание относительно невысокого уровня открытой безработицы.[8, c. 151-159]

Одной из главных проблем, сдерживающей не только рост оплаты труда, но и оказывающей непосредственное влияние на рынок труда на микро- и макроуровнях является безработица. Безработица — это социально-экономическое явление, при котором значительная часть рабочей силы не занята в производстве товаров и услуг.

Безработица порождается процессами, происходящими в масштабах национальной экономики, и оказывает влияние на развитие всей страны. На современном этапе развития невозможно найти страну, где нет той или иной формы безработицы. Острота проблемы безработицы порождается рядом причин:

·                   человек — это ресурс особого типа. Если он сейчас не востребуется экономикой, его нельзя зарезервировать до лучших времен. Объем благ, который не был произведен из-за безработицы и остановки производства, не удастся компенсировать в будущем;

·                   даже если человек не работает, он не может перестать потреблять. Современное общество вынуждено искать средства для существования безработных и их семей, а это не приводит к росту благосостояния всех граждан страны:

·                   рост безработицы сокращает спрос на внутреннем рынке, что обостряет экономические проблемы страны и служит причиной дальнейшего роста безработицы;

·                   безработица обостряет политическую ситуацию в стране, растут озлобление людей, число преступлений.

Существуют следующие виды безработицы: фрикционная, добровольная, структурная, циклическая, институциональная, сезонная, скрытая (подавленная).

Фрикционная безработица обусловлена тем, что человек довольно часто меняет место работы или место жительства и некоторое время не работает. Эта форма безработицы неизбежна, и в ней отражается свобода выбора людьми места работы. Добровольная безработица, или предпочтительная, возникает, когда человек работает неполную рабочую неделю или неполный рабочий день. Структурная безработица возникает в результате развития НТП, когда сокращается спрос на одни профессии и появляется на другие. Циклическая безработица существует в странах, переживающих кризис и депрессию. Институциональная безработица порождается несовершенством правовых норм или налоговой системы. Ограничивается предложение рабочей силы и удлиняются сроки безработицы. Сезонная безработица связана с тем, что некоторые виды деятельности могут осуществляться в определенные периоды года. Скрытая, или подавленная, безработица может иметь место, когда необходимо сохранить квалифицированные кадры в неблагоприятные для предприятий периоды. Такое положение существовало в России во времена командной системы.

Несмотря на негативные экономические и социальные аспекты безработицы, полностью ликвидировать ее невозможно. Определенный уровень безработицы принято считать естественным. Обычно он соответствует уровню фрикционной и структурной безработицы, сложившейся на протяжении ряда лет. Если безработица превышает естественный уровень (6%), то необходимо государственное регулирование рынка труда, которое может развиваться по нескольким направлениям: проведение законодательной, монетарной, фискальной и социальной политики.[13, c. 137-139]

    продолжение
--PAGE_BREAK--2.Рынок труда в современной российской экономике 2.1.Особенности эволюции российского рынка труда
В период рыночных реформ российский рынок труда развивался в основном нестандартно. В его становлении можно выделить два этапа. Первый (1991-1998 гг.) стал отражением глубокой трансформационной рецессии, растянувшейся почти на целое десятилетие и обусловившей сокращение занятости, рост открытой безработицы, снижение продолжительности рабочего времени, резкое падение реальной заработной платы. Второй (1999-2005гг.) связан с энергичным посттрансформационным подъемом, сопровождавшимся положительной динамикой базовых индикаторов рынка труда.

В России формирование новых отношений в сфере занятости протекало во многом иначе, чем в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Это позволило говорить о существовании двух альтернативных моделей переходного рынка труда.

Однако первоначально ничто не предвещало, что развитие российского рынка труда пойдет по иному сценарию и приведет к возникновению специфической национальной модели. Вслед за другими реформируемыми экономиками Россия «импортировала» стандартный набор институтов, действующих в данной сфере. Было разработано новое законодательство о минимальной заработной плате, создана система страхования по безработице, легализована забастовочная деятельность, сформирована сложная многоступенчатая система коллективных переговоров, установлены налоги на фонд оплаты труда, внедрена политика налогового ограничения доходов, предпринимались попытки индексации заработной платы и т.д.

Эти меры не содержали ничего «атипичного». Отсюда и вполне закономерные ожидания, что в России рынок труда будет «работать» примерно так же, как в других постсоциалистических странах. Правда, с учетом большей глубины трансформационного спада можно было предполагать, что масштаб и острота проблем окажутся иными: предприятия будут активнее «сбрасывать» рабочую силу, уровень безработицы станет выше, трудовые конфликты — многочисленнее, инфляционное давление со стороны издержек на рабочую силу усилится и т.д. К тому же, обретя дополнительные «ребра жесткости» в виде вновь введенных институтов, российский рынок труда сохранил немало законодательных норм и ограничений, действовавших при прежней системе. Неудивительно, что первые годы реформ в российской экономике прошли под знаком ожидания скорой катастрофы, которая, как представлялось большинству наблюдателей, неминуемо должна была разразиться в сфере занятости.

Однако этим катастрофическим прогнозам так и не суждено было сбыться. Как же в действительности повел себя российский рынок труда в новых экономических и институциональных условиях? Остановимся на некоторых наиболее существенных характеристиках российской модели с точки зрения развития нестандартной занятости.

1. Несмотря на глубокий трансформационный кризис, российской экономике удалось избежать масштабного сокращения рабочей силы и занятости, которое наблюдалось во многих странах ЦВЕ. Первоначальное падение уровня занятости с 67 до 53% сменилось последующим его восстановлением до 60%. Если этот показатель пересчитать для населения в возрасте 15-64 лет (что является стандартным в международных сопоставлениях), то его значение повышается до 65%. Снижение занятости в российской экономике было явно непропорциональным масштабам сокращения ВВП, которое в нижней точке кризиса достигло 40%. [1, c. 130-131]

Такая «нечувствительность» занятости была отчасти следствием распространения ее нестандартных форм. Резкое расхождение между траекториями изменения ВВП и занятости предопределило глубокий «провал» в показателях производительности труда. В этом отношении ситуация в странах ЦВЕ складывалась намного благоприятнее: после небольшого снижения производительность труда в них быстро возвратилась к докризисным значениям, а затем и превзошла их.

Начало подъема в российской экономике дало импульс восстановлению занятости (по различным оценкам, было создано от 3 до 5 млн. дополнительных рабочих мест). России удалось избежать так называемого «экономического роста без создания рабочих мест», характерного для многих стран ЦВЕ. Но поскольку рост ВВП намного опережал увеличение занятости, стала быстро повышаться производительность труда. В настоящее время ее показатели практически вернулись к дореформенным значениям.

2. В различных сегментах экономики процесс общего сокращения занятости протекал крайне неравномерно. Как известно, «ядро» российской рабочей силы составляют работники крупных и средних предприятий. Именно здесь сосредоточена основная часть формальной занятости, а нестандартные формы трудовых отношений практикуются лишь в исключительных случаях. Работники малых предприятий, самозанятые и т.д. находятся на «периферии», где активно используются нестандартные трудовые контракты, и занятость носит по большей части неформальный характер. В период реформ «ядро» и «периферия» демонстрировали совершенно разную динамику.

Занятость на крупных и средних предприятиях сокращалась быстрее, чем в целом по экономике. Среднесписочная численность их персонала уменьшилась более чем на 1/3 — с 59 млн. в <metricconverter productid=»1991 г" w:st=«on»>1991 г. до менее 39 млн. к концу <metricconverter productid=«2005 г» w:st=«on»>2005 г. Если в дореформенный период на их долю приходилось 80% всех занятых, то и настоящее время — менее 60%. Вклад малых предприятии в общую занятость на протяжении всего периода оставался на примерно стабильном уровне и составлял около 10%. [1, c. 131]Отсюда можно заключить, что некорпоративный сектор играл важную демпфирующую роль: если бы он не абсорбировал избыточную рабочую силу, которую «сбрасывали» крупные и средние предприятия, то общее падение занятости в российской экономике было бы намного больше. Вполне вероятно, оно могло бы быть пропорционально сокращению ВВП.

Интересно, что даже в условиях возобновившегося экономического роста «ядро» не только не стало наращивать число рабочих мест, но и продолжало их терять. В 1999-2005 гг. суммарные потери превысили 3 млн. занятых. В результате весь прирост общей численности занятых, о котором говорилось выше, пришелся на «периферию», то есть главным образом на нестандартную занятость. Резкий контраст в поведении «ядра» и «периферии» свидетельствует о том, что при привлечении и использовании рабочей силы величина соответствующих издержек для них совершенно разная. По-видимому, из-за чрезмерной зарегулированности трудовых отношений в формальном секторе новые рабочие места продолжали создаваться почти исключительно на неформальной или полуформальной основе.

3.Кардинальные изменения произошли в отраслевой структуре российской занятости. В период реформ доля работающих в сфере услуг достигла 60% общей численности занятых (один из самых высоких показателей среди всех стран с переходной экономикой). Именно сектор услуг, как правило, генерирует нестандартные рабочие места. Оговоримся, однако, что этот структурный сдвиг был практически полностью достигнут за счет абсолютного сокращения занятости в сфере материального производства (свыше 10 млн. человек), тогда как прирост занятости непосредственно в сфере услуг не слишком значителен (примерно 2-3 млн. человек). Так что масштабы реальной «передислокации» рабочей силы из вторичного сектора в третичный были довольно небольшими.

4.Своеобразная черта российского опыта — резкое сокращение рабочего времени в период реформ". В первой половине 1990-х годов среднее количество дней, отработанных в промышленности, уменьшилось почти на целый месяц, что сопоставимо с переходом в СССР в начале 1960-х годов с шестидневной рабочей недели на пятидневную. Только в этом случае сокращение рабочего времени было реальным, а не «счетным», как в те годы.

5.Сокращению рабочего времени в России способствовали как институциональные, так и экономические факторы. На рубеже 1980-1990-х годов была законодательно уменьшена продолжительность стандартной рабочей недели (с 41 до 40 часов), увеличена минимальная продолжительность отпусков (с 18 до 24 рабочих дней), появились общенациональные «каникулы» в начале января и в начале мая, был резко расширен круг занятых с льготными режимами рабочего времени. Позднее к этому добавились административные отпуска и вынужденные переводы сотрудников на работу в режиме неполного рабочего времени, к которым стали активно прибегать предприятия, находившиеся в тяжелом экономическом положении. И хотя начиная с середины 1990-х годов средняя продолжительность рабочего времени в российской экономике несколько возросла (на 4%), она остается намного ниже, чем до начала реформ. Это контрастирует с ситуацией в странах Центральной и Восточной Европы, где показатели рабочего времени по сравнению с дореформенным периодом практически не изменились.

6.       «Визитной карточкой» российского рынка труда стали разнообразные «атипичные» способы адаптации — работа в режиме неполного рабочего времени и вынужденные административные отпуска, вторичная занятость и занятость в неформальном секторе, задержки заработной платы и теневая оплата труда, натуральная оплата и производство товаров и услуг в домашних хозяйствах населения. Как правило, именно указанные механизмы принимали на себя первый удар, тогда как адаптация в более устоявшихся формах происходила позднее, приобретая благодаря этому более сглаженный характер.

«Атипичность» в данном случае не означает уникальности таких механизмов. В различных модификациях и комбинациях они наблюдались и в других переходных экономиках, однако нигде их распространение и разнообразие не были столь значительными, а укорененность — столь глубокой, как в России. В результате с определенного момента такие способы адаптации стали восприниматься как повседневная рутина, общепринятая практика, своего рода норма трудовых отношений.

В отдельные годы почти 1/4 персонала российских крупных и средних предприятий переводили на работу в режиме сокращенного рабочего времени или отправляли в административные отпуска. Дополнительные подработки, по данным различных источников, имели 10-15% занятых; неформальной трудовой деятельностью (вне сектора предприятий и организаций) был охвачен каждый седьмой работник. В самые тяжелые годы задержки заработной платы затронули  всего работающего населения страны, а масштабы неофициальной оплаты труда, по оценкам Госкомстата России, достигли почти половины официальных выплат. Уникальной чертой российского рынка труда остается занятость в секторе личных подсобных хозяйств, в котором в пик аграрного сезона работают почти 40% всего взрослого населения страны. И хотя с началом экономического подъема различные «атипичные» формы адаптации стали использоваться менее активно (например, уровень вынужденной неполной занятости упал ниже 1%), они по-прежнему охватывают значительную часть российской рабочей силы.

Всем этим «атипичным» механизмам присуща одна важная общая черта — их неформальный или полуформальный характер. Обычно они действуют либо в обход законов и других формальных ограничений, либо вопреки им. Несвоевременная и скрытая оплата труда, неполная и вторичная занятость обусловливали персонализацию отношений между работниками и работодателями, вследствие чего явные трудовые контракты уступали место неявным.

7.       На протяжении большей части переходного периода российский рынок труда регулировался законодательством, унаследованным от советских времен. Вплоть до конца <metricconverter productid=«2001 г» w:st=«on»>2001 г. в стране действовал Кодекс законов о труде (КЗоТ), принятый еще в <metricconverter productid=«1971 г» w:st=«on»>1971 г. Таким образом, на наиболее тяжелом, начальном этапе реформирования российской экономики сохранялось законодательство, соответствовавшее особенностям планового хозяйства.

С точки зрения регулирования форм занятости КЗоТ существенно ограничивал выход за рамки стандартного трудового договора. Он предусматривал, как правило, бессрочный договор с фиксированной продолжительностью рабочей недели; сверхурочные работы хотя и допускались, но жестко регламентировались. Кроме того, трудовое законодательство было «перегружено» обязательными льготами и гарантиями, финансируемыми в основном из средств работодателей.

Многочисленные изменения и поправки в КЗоТ, вносившиеся на протяжении 1990-х годов, были достаточно бессистемными, усиливая внутреннюю противоречивость этого правового документа и серьезно затрудняя его практическое применение. В результате необходимая для рыночной экономики гибкость трудовых отношении стала обеспечиваться в обход действующего законодательства, а сам трудовой договор продолжал оставаться в значительной мере формальностью. Нормы трудового права (в том числе касающиеся режима занятости) на бумаге были чрезвычайно жесткими, но фактически «разрегулировались» с помощью разного рода неформальных институтов и инструментов.

Создать условия для эффективного функционирования рынка труда в новой рыночной среде был призван Трудовой кодекс (ТК), одобренный в конце 2001 г. (вступил в действие в феврале 2002 г.). Он заменил собой прежний КЗоТ, а также множество сопутствовавших подзаконных актов, принятых на протяжении предшествующих десятилетий.

Новое законодательство о труде стало итогом компромисса между различными политическими силами. Анализ показывает, что российское законодательство по-прежнему накладывает жесткие ограничения на использование многих нестандартных форм трудовых отношений.[1, c. 129-134]

Новый Трудовой кодекс основан на традициях правового регулирования труда, складывавшихся в России начиная со второй половины XIX века. Прежнее законодательство о труде (КЗоТ) принималось в 1971 году в условиях, совершенно противоположных условиям сегодняшней жизни. С тех пор полностью изменилась вся сфера труда и кодекс, адекватный советской модели трудовых отношений, объективно перестал соответствовать современной реальности. Так что внесение изменений было жизненно необходимым: они должны помочь ответить на многие вопросы, которые не находили разрешения в рамках законодательства 1972 года. Такие, например, как задержки выплаты заработной платы или права работника, нанятого частным лицом
    продолжение
--PAGE_BREAK--2.2.Проблемы регулирования рынка труда в России
Выбор конкретной конфигурации правил, составляющих «ядро» трудового законодательства, всегда представляет собой политико-экономический компромисс между крайними полюсами — абсолютной гибкостью рынка труда и абсолютной защищенностью наемных работников. Чем сильнее защищены последние, тем жестче законодательство по отношению к работодателям, тем выше издержки, которые вынуждены нести фирмы при адаптации к колебаниям на рынке. Наоборот, чем более свободны работодатели в использовании рабочей силы и чем слабее защищены работники, тем менее предсказуемы трудовые отношения и тем меньше инвестиции в специфический человеческий капитал.

Анализ действующего российского трудового законодательства и произошедших в нем изменений свидетельствует о том, что российский рынок труда остается чрезвычайно зарегулированным. Этот вывод подтверждают интегральные оценки жесткости/гибкости трудового законодательства, которые публикуются международными организациями (такими, как Всемирный банк, ОЭСР, МОТ и др.). Они строятся на основе различных методик, используют неодинаковые шкалы, охватывают разные страны и т.д. Но все они указывают на то, что с формально-правовой точки зрения рынок труда, сформировавшийся в России, относится к наиболее зарегулированным и ригидным среди стран с рыночной экономикой, а возможно, и среди всех стран мира вообще.

Так, по интегральной шкале жесткости законодательства о защите занятости, предложенной Всемирным банком, Россия имеет 61 балл по сравнению с 45 баллами в среднем для стран ОЭСР (чем выше оценка, тем более «зарегулирован» рынок труда). В области регулирования увольнений разрыв оказывается еще больше: соответственно 71 балл против 28. По шкале ОЭСР Россия набирает 3,2 балла по сравнению с 2,0 баллами в среднем для стран ОЭСР, 2,4 — для стран ЕС и 2,5 балла — для стран с переходной экономикой. Эти оценки относятся к <metricconverter productid=«1999 г» w:st=«on»>1999 г. и не учитывают изменений в трудовом законодательстве, которые позднее произошли в России, Польше и Словении. Однако если в двух последних странах законодательная защита занятости была существенно смягчена, то в России при новом ТК она, похоже, изменилась мало.

Проблеме влияния законодательства о защите занятости на функционирование рынка труда посвящена обширная теоретическая и эмпирическая литература. В общем случае можно утверждать, что чем выше уровень избыточной защиты занятости, тем ниже спрос на рабочую силу, больше продолжительность и масштабы безработицы, глубже сегментация рынка труда и хуже положение наиболее социально уязвимых групп населения, больше неформальный сектор и ниже темпы создания новых рабочих мест. Кроме того, защита занятых всегда избирательна и создает преимущества одним группам за счет дискриминации других. От жесткой законодательной защиты занятости прежде всего страдают молодежь, женщины и работники низкой квалификации.

В какой-то мере все эти эффекты наблюдались и на российском рынке труда. Однако их значение было меньшим, чем можно было ожидать исходя из того объема обязательств, которые российское законодательство возлагало на работодателей. Нестандартное поведение российского рынка труда невозможно объяснить без учета той специфической институциональной модели, которая во многом спонтанно сформировалась за время реформ. Английский экономист Р. Лэйард еще в первой половине 1990-х годов назвал ее «российским путем адаптации рынка труда». С тех пор многое изменилось, но российский рынок труда с этого «пути» так и не сошел.

Институциональная суть российской модели заключается в тесном переплетении крайне жестких правил, зафиксированных в трудовом законодательстве, и массовой практики неформальных договоренностей, позволяющих смягчать эти правила или вовсе их обходить. Подобное устройство рынка демпфирует внешние шоки посредством снижения продолжительности рабочего времени, а также экономии издержек на рабочую силу (включая заработную плату), но при этом сглаживает колебания в уровнях занятости и безработицы. Оно обеспечивает необходимую гибкость, но не при помощи законов и правил, а благодаря возможностям их несоблюдения.

Таким образом, реальное функционирование рынка труда зависит не только от жесткости законодательства, задающего формальные «правила игры», но и от степени их инфорсмента и охвата ими агентов рынка. При бурном развитии нестандартных трудовых отношений и обширном неформальном секторе значительная гибкость может достигаться даже при наличии сверхжестких ограничений, закрепленных в трудовом праве.

Слабость механизмов инфорсмента частично нейтрализовала жесткость действующего трудового законодательства, смягчая эффекты, связанные с избыточной защитой стандартной занятости (хотя, конечно, не отменяла их полностью). Без такой компенсации ситуация на российском рынке труда скорее всего оказалась бы намного критичнее. Буквальное следование всем установленным правилам и нормам могло бы полностью парализовать его работу и привести к драматическому сокращению занятости и резкому рocтyбезработицы.

Одновременно подобное институциональное устройство порождало множество иных, не менее серьезных проблем. Оборотной стороной неформальной «пластичности» российского рынка труда стали замедленная реструктуризация занятости, недоинвестирование в специфический человеческий капитал и низкий уровень производительности труда. В условиях глубокого экономического кризиса гибкость, достигавшаяся за счет слабости механизмов инфорсмента, была важным ресурсом адаптации, помогая гасить шоки без ущерба для устойчивости всей системы. Но при этом она не создавала достаточных предпосылок для долгосрочного реструктурирования занятости. В результате сложившаяся в России модель трудовых отношений оказалась неадекватной задачам обеспечения устойчивого экономического роста и в долгосрочной перспективе чревата возникновением своеобразной институциональной «ловушки».

Когда формальная гибкость сочетается с реальной (наиболее яркий пример — США), масштабы нестандартной занятости оказываются сравнительно умеренными. В этих условиях фирмам незачем избегать найма работников на постоянной основе, поскольку при необходимости трудовые отношения с ними легко расторгнуть. Хотя ограничения на использование труда «нестандартных» работников минимальны или полностью отсутствуют, по понятным причинам предпочтение отдается стандартным трудовым контрактам. Только в периоды резкого ухудшения экономической конъюнктуры уровень нестандартной занятости (прежде всего неполной) заметно повышается. В то же время эффективный инфорсмент подрывает стимулы к использованию таких отступлений от «стандарта», которые выходят за рамки закона. В результате спрос на всевозможные «атипичные» формы занятости определяется фундаментальными факторами (структурными, технологическими, социальными и т.д.), действующими независимо от институциональных.

При сочетании жесткого трудового законодательства с эффективным контролем за его исполнением (пример — индустриально развитые страны континентальной Европы) ситуация оказывается иной. Для хотя бы частичной компенсации высоких издержек, возникающих при использовании стандартных трудовых контрактов, работодатели начинают переключаться на наем «нестандартных» работников в пределах, допускаемых законом. Работники, которым не удается найти постоянную работу, проявляют встречную заинтересованность в трудоустройстве на нестандартных условиях. В результате такая нестандартная занятость может достигать значительных масштабов. Подчеркнем, что речь идет о разрешенных формах нестандартных трудовых отношений, тогда как различные отклонения от «стандарта», идущие вразрез с предписаниями закона, эффективно пресекаются и потому не получают широкого распространения.

Российский рынок труда представляет особый случай. Его институциональное устройство основано на принципе «жесткие правила — слабый инфорсмент». В рамках подобной модели, скорее всего:

üобщий уровень нестандартной занятости будет сравнительно невысоким;

üстепень использования нестандартных трудовых контрактов, разрешенных законом, окажется ограниченной;

üразвитие «атипичных» форм занятости, отклоняющихся от установленного «стандарта» defacto, а не dejure, или полностью лежащих вне правого поля, станет весьма активным.[1, c. 134-138]
    продолжение
--PAGE_BREAK--2.3.Занятость: поиск решения новых проблем
Начиная с апреля, наши сограждане стали спокойнее относиться ко всем кризисным проявлениям в экономике — росту безработицы и снижению уровня доходов. Таковы данные опроса ВЦИОМ.

Главной стратегией поведения россиян в новых условиях стала экономия. Больше половины респондентов сообщили, что начали экономить на самом необходимом — еде, одежде и обуви. Многие были вынуждены отказаться от отдыха, дорогих лекарств и разговоров по мобильному телефону. В меньшинстве те, кто собирается экономить на своем образовании. Любопытное наблюдение: в отличие от кризиса 1998 года в 2009 году россияне пока не собираются менять своих привычек — покупать сыр с плесенью или раз в неделю ужинать в ресторане. Сокращать расходы — да, но не отказываться полностью.

По словам Валерия Федорова, больше всего кризис затронул тех, кто и раньше никогда не жил на широкую ногу — малоимущих, пенсионеров и многодетных родителей. Средний класс вопреки опасениям экспертов, которые в начале кризиса предрекали ему чуть ли не крах, пока держится. «Однако если кризис продлится не один год, — говорит зампредседателя научного совета ВЦИОМ Владимир Петухов, — ситуация действительно может измениться не в пользу обеспеченных россиян». В случае потери работы примерно на год хватит накопленных сбережений 3 процентам опрошенных. 10 процентов спокойно протянут без зарплаты месяц. 43 процента россиян за годы экономического подъема так и не накопили на «черный день».

В последние время официальная безработица начала понемногу уменьшаться. Она не превышает 3 процентов от экономически активного населения. Однако ситуация на рынке труда в различных регионах страны развивается очень неравномерно.

Здесь сказывается много факторов. Это разное развитие и структура экономики регионов, количество рабочих мест, уровень занятости, развитие предпринимательства и многое другое. Максимальный уровень регистрируемой безработицы наблюдается в республиках Южного федерального округа. Например, в Чеченской Республике уровень регистрируемой безработицы по состоянию на 1 апреля 2009 года составил 65,4 процента экономически активного населения, в Ингушетии — 22,4 процента. До проявления кризисных явлений эти показатели здесь также были самыми высокими по стране — соответственно 61,8 и 26,1 процента (на 1 октября 2008 года).

Анализируя данные еженедельного мониторинга, можно сказать, что с октября прошлого года по апрель нынешнего наибольший прирост численности безработных, зарегистрированных в органах службы занятости, произошел в регионах с развитым промышленным производством и финансовым сектором, что обусловлено общемировыми тенденциями. Это Челябинская, Вологодская, Нижегородская, Тверская, Свердловская, Ярославская области, Республика Татарстан. Уровень регистрируемой безработицы в этих субъектах за последние полгода вырос в три-четыре раза.

на фоне кризисных явлений дифференциация в уровне регистрируемой безработицы между различными регионами сократилась. Например, если в октябре прошлого года этот показатель в Нижегородской области был в 7,8 раза меньше, чем в Республике Дагестан, то в настоящее время этот разрыв — 2,4 раза. Или же возьмем Вологодскую область и Республику Ингушетия. Уровень регистрируемой безработицы в первом регионе до кризиса был меньше в 23,4 раза, чем во втором. Сейчас соотношение этих показателей сократилось до 5,7 раза.

В большинстве регионов официальных безработных больше, чем находящихся под риском увольнения (неполное рабочее время, простой, административные отпуска). Но в некоторых работающих в сокращенном режиме больше, чем зарегистрированных безработных. Это политика руководства предприятий и объективное состояние экономик регионов. Перевод работников на режим неполной занятости в условиях снижения объемов производства, конечно же, является альтернативой увольнению работников. Но работодатели должны понимать, что данная мера является временной и может быть использована при условии уверенности в возобновлении производства в ближайший период, а значит, восстановлении потребности в рабочей силе.

На рынке труда Алтайского края уровень регистрируемой безработицы по состоянию на 1 февраля 2009 года составил 3,5% от экономически активного населения (на 1 февраля 2008 года – 4,8 %).

В январе текущего года рост численности безработных отмечается во всех регионах Сибирского федерального округа (за исключением Томской области). В Алтайском крае темп роста безработных за январь по сравнению с предыдущим месяцем ниже, чем в большинстве регионов СФО (рис.1), сохраняется тенденция снижения численности официально зарегистрированных безработных по сравнению с предыдущим годом (74,5% на конец  января 2009 года по сравнению с концом января 2008 года, по СФО – 100,7%).

<img width=«588» height=«416» src=«ref-2_1197087874-50035.coolpic» v:shapes="_x0000_i1025">

Рис.1. Темп роста численности официально зарегистрированных безработных в январе 2009 года по регионам Сибирского федерального округа

По состоянию на 1 марта  2009 года из общей численности безработных в службах занятости городов и районов края  официально зарегистрировано 54,2 тыс. чел., что на 17,0 тыс. меньше, чем на 1 марта 2008 года, уровень регистрируемой безработицы к трудоспособному населению составил 3,4% (на 1 марта 2008 года -3,9 %).

В феврале 2009 года в Алтайском крае по крупным и средним организациям выбытие составило 6078 работников, что  меньше, чем в Красноярском крае (в 1,7 раза),  в Кемеровской  (в 2,3 раза),   Новосибирской (в 1,6 раза), Иркутской (в 1,4 раза) областях (таблица 1).


Таблица 1. Движение работников в феврале 2009 года по субъектам Сибирского федерального округа человек

Показатели

Края

Области

Алтайский

Забайкальский

Красноярский

Иркутская

Кемеровская

Новосибирская

Омская

Томская

Принято работников — всего

4236

1606

5932

6449

9751

5860

3504

2259

в том числе на дополнительно введенные рабочие места

169

29

921

1049

209

164

76

45

Выбыло работников — всего

6078

2787

10622

8601

14191

9464

4442

3071

Из них: по соглашению сторон

532

321

1422

762

1782

1232

426

327

в связи с сокращением численности работников

448

151

1390

1536

1351

925

495

235

в том числе в связи с массовым увольнением

-

102

705

807

87

64

-

-

по собственному желанию             

3859

1911     

5522     

5289     

6613     

5916     

2995    

2094     



Данные Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Алтайскому краю. Сведения приведены по юридическим лицам (кроме субъектов малого предпринимательства), основной вид деятельности которых относится к добыче полезных ископаемых, обрабатывающим производствам, производству и распределению электроэнергии, газа и воды, строительству, транспорту и связи, оптовой и розничной торговле, ремонту автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования, финансовой деятельности.

На программы поддержки занятости государство выделяет большие деньги и, видимо, будет еще выделять.

Во-первых, предусмотрена отчетность регионов по расходованию средств федерального бюджета в разрезе каждого меро приятия и по количеству участников, задействованных в проводимых мероприятиях. Во-вторых, мы выезжаем в субъекты с проверками того, как на практике реализуются программы.

Кроме того, предусмотрено поэтапное финансирование программ занятости — 40 процентов в начале финансирования и 60 процентов — только по результатам фактического расходования первого транша субсидии. По состоянию на начало мая 78 регионам перечислено 9,3 миллиарда рублей на реализацию региональных программ. При этом подчеркну: мы имеем право приостановить или сократить размер субсидии, предусмотренной региону, если будет установлен факт нецелевого использования субсидии или невыполнения других условий соглашения между федеральным центром и регионом.

практически во всех регионах реализуются четыре направления: организация временных рабочих мест и общественных работ, переобучение и повышение квалификации, содействие самозанятости населения и содействие в переезде в другую местность для замещения свободных рабочих мест. Эти форматы определены постановлением правительства, а регионы, принимая свои программы по снижению напряженности на рынке труда, смогли выбрать для себя приоритетные направления и реализовывать их на своей территории исходя из специфики субъекта. Кому-то необходимо развивать программы переезда, кто-то планирует развивать, например, сферу услуг или сельское хозяйство с помощью малого бизнеса. Все очень индивидуально исходя из экономических, географических и социокультурных аспектов развития региона.

Со своей стороны предлагают развивать эти четыре направления и в связи с этим подготовили ряд предложений по увеличению базовых нормативов затрат на организацию профессиональной подготовки и средней продолжительности обучения до 6 месяцев. Кроме того, мы предлагаем увеличить размер единовременной выплаты безработным гражданам, желающим открыть собственное дело, исходя из размера максимального пособия по безработице.

Одним из первых регионов, включившихся в работу по программе, был Красноярский край. В короткие сроки там были созданы Центр общественных работ и Центр второй профессии. В настоящее время из запланированных 4 тысяч человек опережающее обучение проходят 557 работников из 31 организации. По итогам обучения все они смогут работать на своих предприятиях по новой профессии.

В рамках программы на общественные работы уже направлено более 5 тысяч человек. Например, на Красноярском заводе комбайнов около 300 человек участвуют в общественных работах. Средняя заработная плата в 2008 году по рабочим профессиям на конвейерном производстве составляла 15-22,5 тысячи рублей. Начиная с декабря заработная плата сократилась до 10-14,8 тысячи. Участие же в общественных работах позволило увеличить доходы дополнительно более чем на 5 тысяч рублей.

Кадровый дефицит — реальность сегодняшнего дня, которая станет основным ограничителем социально-экономического развития в ближайшее десятилетие. Решать эту проблему придется, действуя сразу по всем фронтам: стимулируя рост рождаемости, повышая производительность труда, привлекая мигрантов. Лидерами в социально-экономическом развитии станут те регионы, которые первыми сумеют обеспечить площадки для нового жилищного строительства, адаптируют учебные программы под потребности регионального рынка труда, разработают привлекательные миграционные пакеты. Эффективность этой деятельности существенно возрастет в случае скоординированных действий бизнеса и государства. Велика вероятность того, что в ближайшем будущем будут возникать новые инструменты государственно-частного партнерства, ориентированные уже не только на снятие инфраструктурных ограничений, а еще и на качественное улучшение ситуации на региональных рынках труда.



    продолжение
--PAGE_BREAK--