Реферат: Экономическая социология постмодерна

Ю. В. Веселов

Основнаяидея данной статьи — показать соотношение социального и экономического вконтексте глобальных социо-исторических перемен, а именно — в условияхпреобразования общества традиционного в современное (или общество модерна) исовременного в общество постмодерна. Сегодня в области отечественнойэкономической социологии появляется все больше и больше новых работ — восновном, авторы стремятся представить свой взгляд на то, какой должна бытьобщая теория экономической социологии1, вопросы же историческогоанализа остаются пока мало разработанными, хотя, на наш взгляд, именноэкономическая социология должна заниматься этими проблемами, тесно сотрудничаяс таким направлением, как экономическая история. Поэтому обращение к темемодерна и постмодерна в экономической социологии нам кажется своевременным иактуальным.

Несколькопредварительных замечаний о терминологии. Само название «Экономическая социологияпостмодерна» совсем непривычно и звучит, может быть, несколько резко.Оправданием для него может служить уже имеющийся прецедент: в современнойанглоязычной литературе используется категория «political economy ofpost-modern» [1], почему бы по аналогии не присоединить экономическуюсоциологию к постмодерну? Говоря о социологии модерна и постмодерна, мы преждевсего имеем в виду вопросы теории взаимодействия социального и экономического висторическом аспекте. Наибольшее значение для нас в этом исследовании имеютидеи Карла Поланьи, высказанные им еще в 40-х годах ХХ столетия,2 — именно ему удалось убедительно показать, что уже сегодня мы переживаем новыйэтап изменения в балансе соотношения социального и экономического, выявитьпричины этого изменения. Кстати, и сама экономическая социология как частьнауки и духовной жизни общества является продуктом постмодерна — ведь толькотогда, когда стали происходить серьезные изменения в процессах взаимодействиясоциального и экономического, наука задалась вопросом необходимости их изученияи описания.

Сложностьпостановки проблемы данной работы во многом связана с тем, что общая теорияпостмодерна в социологии пока еще не является до конца разработанной или болееили менее ясной, хотя эта тема является одной из самых популярных сегодня.3Сам термин «постмодерн» вызывает много нареканий, одно из них связано с тем,что приставка «пост» подчеркивает лишь продолжение предыдущего, а не еготрансформацию или развитие. На наш взгляд, в данном случае как раз обратное — переходот общества модерна к новому состоянию — знаменуется глубокими изменениямисущностного порядка, хотя и происходят они медленно. Термин же «постмодерн»означает лишь некоторую нерешительность в обозначении того общества, котороеприходит на смену существующему — наоборот, все «решительные» его обозначения,типа «новое индустриально общество», или «общество третьей волны», или«технотронное общество», не приживаются вовсе и, наверное, могут считатьсянеудачными. Любая однозначность в таком тонком вопросе лишь добавляетнеуверенности, поскольку определенное лишает определяемое многих характеристик,выделяя и подчеркивая лишь одну из них. Видимо, с этим и связана такаяпопулярность понятия постмодерн.

Ещеодин терминологический вопрос, имеющий для нас важное значение — этосоотношение постмодерна и постиндустриального общества. На наш взгляд, первоепонятие гораздо шире второго, оно предполагает новое состояниесоциально-культурной сферы, общественного сознания, а не только экономических,политических и технологических факторов. Время теорий постиндустриализма — этовремя 50-х — 60-х годов, когда были популярны научно-техническая революция,проблемы соревнования и конвергенции двух систем, сегодня же требуется болееобщий, глобальный взгляд на современность и грядущие преобразования. Крометого, важно отметить, что общество модерна начиналось не одновременно сразвитием индустриализма, хотя индустриализм и стал впоследствии егооснованием, и, видимо, вряд ли закончится вместе с ним.

Когданачинается отсчет современности? Расхождение мнений в этом вопросе весьмавелико. По мнению И. Валлерстайна, общество модерна берет начало примерно 500лет назад, тогда эпоха Ренессанса принесла в европейский мир новуюментальность, способствовала распространению рациональности и измениларелигиозную этику, когда складывались новая политическая и национальнаясистема, начиналось становление капитализма — все это заложило основания новогообщества и «нового времени» в истории. С точки зрения общесоциологическойтеории, новое общество, или общество модерна, характеризовалось совершенноновой структурой социальной системы — это общество с разделенными илидифференцированными общественными подсистемами в рамках социальной системы.Прежде всего, религия, религиозное сознание и чувство, пронизывающее всеотношения средневекового общества, были отделены от него — появилось обществокак таковое или светское общество, появились наука, культура, искусство,государство, отделенные от церкви. Центральной категорией средневековогообщества Г. Зиммель называл понятие «Бога», в новое время в сознанииповседневности произошла глубокая трансформация — место религиозных верований ичувств заняла механическая рациональность. В категориях Э. Гуссерля этоозначало всеобщую «математизацию» или «геометризацию» повседневного мышления,где рациональность стала методом практики, обычный человек перестал быть«вжитым» в свою повседневность — рефлексирование, сравнение, недовольство,абстрактное стремление к изменению своей жизни ценой любых преобразований сталообычным делом. Новое стало противостоять старому, перемены стали господствоватьнад традицией. Теология и метафизика, в терминах О. Конта, уступали местопозитивизму. Конечно, этот процесс либерализации общественного сознания былпостепенным, еще долго деревенский уклад жизни был непоколебим, но центромстановился город, подчиняя себе все общество. Городской образ жизни уже не таксильно контролировал сознание человека, что способствовало развитиюиндивидуализма, а затем и созданию нового класса людей нового времени, независимых ни от кого и полагающихся только на себя. Постепенно в обществемодерна социальная система отделяется от системы культуры и традиций — уже неблагородное происхождение, родственные или иные связи являются значимыми, аличные действия человека, его доходы, богатство, собственность обеспечивают егоместо на социальной лестнице. Положение человека в обществе, по выражению К.Маркса, становится случайным — разорившийся дворянин оставался дворянином, аразорившийся капиталист капиталистом уже не является.

Носамое важное для нас, что меняет система модерна — это соотношение экономики иобщества. Экономика отделяется или дифференцируется от общества, она более неявляется непосредственной частью общества, обеспечивающей его жизнедеятельность,она не просто обслуживает общество в целях поддержания его воспроизводства, астановится самостоятельной и самодостаточной системой, имея свои собственныецели, динамику и результаты. Экономика как простое средство к жизни становитсясамой жизнью общества, происходит гениальное преобразование — простоехозяйствование, обычная функция жизнедеятельности, становится отдельнымзанятием, которое круто переворачивает как жизнь отдельных людей, так и классови общества в целом. В условиях крестьянского хозяйства и даже цехового ремеслатрудно было найти грань, разделяющую экономические действия (работу) и семейныеотношения — само хозяйство было домашним и семейным, и здесь именно тип семьиопределял возможный тип хозяйствования. В новое время появилось то, что мысейчас привыкли называть «работа» — некоторая область, отделенная от семьи,домашнего хозяйства и родственных отношений. Экономика наглядно для обычногочеловека выделилась в самостоятельные организации, которые стали называтьсяфирмами (мало кто помнит, что раньше фирма буквально означала подпись,олицетворяя того человека, который был ее хозяином, мы привыкли относиться кфирме как к безликой институционализированной организации).

Постепеннотрансформировалось общественное сознание, стал развиваться такой образ мыслей ичувств, который С. Н. Булгаков впоследствии назвал «психологией экономизма» — весь окружающий мир человек стал рассматривать сквозь «политэкономическиеочки». Мы, к примеру, считаем само собой разумеющимся, что США — высокоразвитаястрана, а Индия — развивающаяся, хотя в экономическом смысле это может быть итак, но вряд ли так с точки зрения культурно-исторической. Или другой пример — крупный жулик, сумевший обманом или хитростью завладеть многими миллионами,всегда вызывает восхищение общественного мнения, а мелкий воришка заслуживаетлишь осуждения.

Постепенноэтические отношения людей в экономической сфере, ранее всегда построенные посхеме «свой — чужой», когда своим всегда отдавалось предпочтение и свои всегдабыли гарантированы от обмана или несправедливости, стали формироваться подругому принципу: теперь уже где свои, где чужие, стало неважно. Например, еслираньше согласно христианским канонам процент был совсем запрещен (поэтому-торостовщиками в средние века становились нехристиане), то теперь процент был нетолько разрешен, но даже, по выражению К. Маркса, стал этическим критериемоценки человека — вряд ли человек, не отдавший взятые в долг деньги, будетсчитаться порядочным. Некоторые весьма распространенные чувства и человеческиеотношения получили развитие именно в это время, например, Г. Зиммель связываетжадность с распространением денежных отношений, накопления и капитализма(поскольку только денежный мир дает такую потребность — потребность в деньгах,которая не имеет никаких пределов насыщения в отличие от любой натуральнойпотребности). Отношения рабства стали изобретением нового времени с точкизрения Н. И. Зибера, именно португальцы еще в XVI веке, открыв экваториальнуюАфрику, наладили работорговлю как экономически выгодный промысел, применивкапиталистическую рационализацию.

Самозанятие экономикой, считавшееся недостойным человека благородногопроисхождения, постепенно стало общественно признанным: если средневековомурыцарю богатство достойно было завоевать, отнять, получить как наследство иливознаграждение за службу своему королю, то в новое время «make money» сталоправилом хорошего тона — путешественнику, приезжавшему из Франции XVIIIстолетия в более продвинутую в экономическом смысле Англию, это отличие резкобросалось в глаза. Итак, постепенно, где свой, где чужой, разобраться сталоневозможно, поэтому отношение к своим как к чужим стало этической нормой,именно это Л. Брентано называл началом капитализма.

Новремя модерна — это не только экономика, существующая сама по себе, экономикане просто дифференцировалась от общества, но постепенно стала господствующейнад всеми другими областями общественной жизни, экономика стала базой, котораяопределяла всю надстройку. В реальной жизни наступило время «экономическогоматериализма», для того времени учение Маркса было действительно верным.

Причемцели экономики могли отличаться от целей общества, развитие экономики моглопривести и приводило к упадку общества или торможению его развития. Например,Португалия в погоне за американским золотом, большими прибылями от внешнейторговли и колонизацией полностью растратила все силы нации, вскоре уступивместо Англии, а затем и совсем сойдя со сцены мировой истории. (Только огромныйакведук в Лиссабоне, построенный во времена былого богатства и настолькобольшой и прочный, что сумел выдержать все землетрясения, одиноко напоминает отех днях, когда золота португальцы не считали. Интересно отметить, что кромезолота и работорговли, громадные обороты внешней торговли Португалии былиоснованы на таких казалось бы незначительных вещах как пряности и шелк. Развенельзя было Европе обойтись без них? Оказывается, пряности были необходимы — как основное средство хранения мяса в жарком климате, а шелк позволялблагородным европейцам, еще не сильно озабоченным применением мыла, избавлятьсяот вшей и других подобных маленьких животных.) Чуть позже Англия в погоне заприбылью от разведения овец и производства шерсти не задумываясь пожертвовалакультурой и традициями крестьянского общества, как говорил Маркс: «овцы съелилюдей», и в действительности, в целях экономики социальная ткань прежнегообщества была разрушена.

Постепеннополитика становилась, как правильно указывал один известный революционер,«концентрированным выражением экономики», она теперь отражает интересы иследует целям крупного капитала. Там, где есть реальная опасность для экономикикапитала, правительства без колебания идут на любые, даже вполненедемократические меры, в конце концов, когда вложения капитала в другие странык началу ХХ столетия стали нешуточными, защищать их пришлось весьма жесткимимерами — война стала продолжением политики защиты интересов капитала.

Культура,в средние века сформированная в Европе христианской традицией, меняет характер- становится массовой (как и индустриальное производство), буржуазной илимелкобуржуазной (копируя взгляды лидирующего класса) и денежной (отражаягосподство капитала). Многие культурные институты, созданные ранее, несут насебе теперь отпечаток двух экономических принципов нового времени — массовостии разделения труда. Например, образование становится массовым: ведь обществумодерна нужен человек, обладающий навыками первичной рациональности — отсюда,кстати, стремление рабочего класса к поверхностным знаниям — кружкам,запрещенной литературе и прочему. Обучение строится по принципу разделениятруда между педагогами — каждый отвечает за свой предмет и свою область знаний,даже в науке время ученых-энциклопедистов проходит, наука теперьдифференцируется по отраслям (и только в самое последнее время начинаютпрослеживаться тенденции ее интеграции: экономическая социология — может быть,не очень удачный, но пример).

Принципмассовости охватывает и собственно социальную систему: социальная структураделится теперь по экономическому признаку — возникают классы, а прежнеесословное деление постепенно теряет свое значение. Большие массы людей теперьоттесняют элиту от управления, возникают и начинают играть решительную рольдемократические институты. Но массами нужно манипулировать, поэтому создаютсясредства массовой коммуникации, так начинается эра масс. Разделение трудафункционально теперь связано с типом социального взаимодействия, вместе сразличными видами труда появляются различные виды людей, общество строится потипу различия, а не сходства, в терминологии Э. Дюркгейма органическаясолидарность замещает механическую. Другие принципы организации экономики такжеактивно преобразуют общество модерна, например, рыночные механизмы хозяйстватрансформируют само общество в рыночное общество, где все имеет свою цену (естьединый универсальный инструмент оценки — деньги), все продается и покупается.Отношения между людьми строятся по принципу отношений обмена — «ты — мне, я — тебе», личность человека дифференцируется в его экономическую функцию (вхозяйственных отношениях участники заинтересованы лишь в адекватном выполнениисвоих институционально установленных обязательств, например, продавец вмагазине как человек вас мало интересует, важно выполнение им своих функций — хотя, как и везде, здесь возможны и исключения). Этот процесс обезличивания, тоесть независимости человека от конкретных личностей, означает развитиеформальной свободы и индивидуализма, являющихся неизменными атрибутами модерна.

Господствоэкономической системы приводит в обществе модерна и к изменению принциповдвижения общества, теперь уже не просто существование или воспроизводствоявляется нормой, экономика капитала требует бешеных темпов, без этого онапросто не может существовать, поэтому все силы общества теперь подчиняются неэволюционным изменениям, а развитию. Общество развивается в целях материальногопроизводства, а потребности являются лишь второстепенным моментом. Капитализм,по мнению многих, основан на постоянном накоплении капитала и расширении производства,но как возможно было достичь этого накопления — ведь капитал это не простоденьги, а большие деньги? В свое время в Европе такой источник первичногонакопления был найден: все пионеры капитализма — Венеция, Португалия,Голландия, Англия — обращались к внешней торговле и колонизации, что давалобыструю и большую прибыль, собственно индустриализация и развитие внутреннегопроизводства за счет расширения потребностей населения в самих этих странахесли и начинались, то гораздо позже. Накопление капитала в конце концовприводит к высокой норме производственных инвестиций — начинается развитиепроизводства, причем без всякого учета потребностей общества, что черезнекоторое время обязательно приводит к кризисам перепроизводства. Если цеховойремесленник всегда знал объем своего спроса, причем часто знал этот спрос влицо — знал всех своих постоянных покупателей и даже, скорее всего, динамику ихплатежеспособности, и никогда не производил более того, что мог продать, токапиталист знает только одно — объемы производства должны расти.

Нокапитализм при расширенном воспроизводстве требует реализации капитализируемойчасти прибавочной стоимости. Как будет происходить продажа вновь произведенныхтоваров и услуг, где найти покупателей все увеличивающегося количества товарови услуг? Ведь сами капиталисты всегда ограничивают свое личное потребление,определяя большую часть своих доходов в инвестиции, а заработная плата рабочихвследствие конкуренции всегда ограничена разумным минимумом. Поэтому, как былопоказано еще Р. Люксембург в работе «Накопление капитала», капитализму длясвоего развития требуется некапиталистическое окружение — внешние рынки сбыта,дешевой рабочей силы и природных ресурсов (в этом, кстати, с ней согласны такиеавторитеты, как Ф. Бродель и И. Валлерстайн). Поэтому общество модерна — этообщество, постоянно втягивающее в свою орбиту традиционные общества, без этогооно существовать не может. Но как только все некапиталистическое окружениестановится капиталистическим, встают проблемы на пути существования всейсистемы модерна в целом.

Итак,некоторый предварительный итог: модерн — это дифференциация социальной системы:общественные подсистемы отделяются друг от друга, экономика становитсясамостоятельной, одновременно подчиняя себе все общество.

Являетсяли постмодерн продолжением тенденций модерна? Как мы уже отмечали выше, нет.Скорее всего, постмодерн будет отражать обратную тенденцию, илиде-дифференциацию. С этой точки зрения, постмодерн напоминает то состояниеобщества, которое предшествовало модерну, именно так мы понимаем и утверждениеИ. Валлерстайна, что общество будущего века скорее всего будет похоже наобщество средних веков. И с позиции экономической социологии экономикапостмодерна будет вложена и подчинена социальной системе, она вернется на томесто, которое ей предназначено историей.

Чертыкризиса общества модерна проявились, как ни странно, прежде всего не всоотношении экономики и общества, а в сфере культуры. Конец ХIХ — начало ХХ вв.- вот яркий период, когда основные принципы модерна в культуре сталиподвергаться сомнению, и вскоре кризис стал явным. Этот период, называемый ванглоязычной литературе «modernism», а у нас — собственно «модерн» ( что оченьзапутывает ситуацию), и является могильщиком культуры эпохи модерна (или эпохисовременности) в целом. Что же появилось новое, что никак не укладывалось впрежние традиции культуры? Возьмем те тенденции, которые появились в то время влитературе, музыке, искусстве, архитектуре, науке.

Казалось,господство классической литературы незыблемо, но вдруг появляются такиепроизведения, которые ломают все традиционные каноны рациональности, меняетсястиль и форма изложения ( например, У. Фолкнер, «Шум и ярость»). Очень яркопроявились черты нового в музыке — на фоне рационализированной гармонииклассической музыки вдруг появляется нечто совершенно новое по всем параметрам- джаз, где совершенно иная гармония, где господствует неповторяемость вимпровизации, где ритм иногда намеренно выпадает из механически заданногоразмера; свинг, где чувственность господствует над рационализацией (что,видимо, никак не укладывается в голову белого человека, задавленного векамикультивируемой традицией рационализации). В живописи происходит поворот отчетких образов реализма к размытым впечатлениям экспрессионизма, в архитектуреи дизайне классицизм уступает модернистским канонам — дикий необработанныйматериал, его структура или конструкция объявляются центром композиции, четкиепрямые линии уступают место плавным изгибам и неправильным формам. В науке,особенно в математике и физике, классические каноны рушатся, уступая местотеориям Эйнштейна и Лобачевского.

Чтоже происходит в экономике в эпоху перехода к постмодерну? Прежде всего,меняется значимость экономики, хозяйственной жизни для человека и общества.Если раньше все основные силы общества были отданы экономике, то теперьэффективность экономики становится таковой, что все меньшие усилия обществоприлагает для получения большего количества благ и услуг. В обществе, гдеуровень развития производства позволяет удовлетворять основные потребностивсему населению, нарушаются основные принципы, присущие нашему представлению обэкономике вообще. В современном обществе, которое Дж. К. Гэлбрейт предложилназывать обществом изобилия («affluent society»), ограниченность ресурсов,всегда бывшая аксиоматическим определением экономического вообще, больше неявляется значимой, по крайней мере настолько, насколько это было раньше.Нарушается основной принцип стоимостной экономики — принцип эквивалентностизатрат и результатов, теперь меньшие затраты ведут к большим результатам(особенно ярко это проявляется в сфере применения новых изобретений итехнологии — один раз совершенное научное открытие не требует далее повторениясамого процесса совершения открытия, можно просто купить патент и пользоватьсяизобретением). Сама экономика по своей внутренней структуре вряд ли можетназываться теперь индустриальной — все большее количество занятых отвлекается всферу обслуживания или в ту область, которая теперь называется «culturaleconomy», то есть образование, науку, рекламу, туризм и прочее. Рабочая неделяв развитых странах имеет тенденцию укорачиваться до четырех дней, и борьбарабочего класса теперь идет в обратном направлении — за увеличение рабочейнедели. Все это значит, что все меньшее количество производительного труда даетвозможность существовать все большему количеству непроизводительного, меньшаячасть людей, непосредственно занятая в сфере экономики, теперь может прокормитьбольшую часть людей, не связанных с экономикой вовсе.

Вэпоху постмодерна коренным образом меняется соотношение производства ипотребления: общество из производительного опять возвращается в состояниепотребительного. Важно то, что основные потребности населения — в питании,жилье, медицинском обслуживании, в труде, — так или иначе удовлетворяются, иболее важное значение приобретают другие потребности, бывшие ранее вторичными,кстати, и сами эти потребности теперь могут регулироваться обществом с помощьюрекламы и других средств воздействия на массовое сознание. Производительноеобщество требовало расширенного воспроизводства и высоких темпов развития,высокого уровня инвестиций. В обществе постмодерна темпы экономического ростастановятся более умеренными, все большая часть прибыли не реинвестируется, ауходит в заработную плату и в налоги, с помощью которых содержится «welfarestate» — государство, где развита социальная помощь и социальная защита. Впроизводительном обществе труд, затраты труда, стоимость, прибавочнаястоимость, прибыль являются основными категориями, в потребительном обществезатраченный труд и стоимость уступают место потребительной стоимости ипотребительностоимостным механизмам. Например, доля затрат собственно напроизводство и продажу нового товара гораздо меньше, чем доля затрат на рекламуэтого товара, научно-технологическую подготовку его производства, напродвижение торговой марки, кстати, основным объектом распространения являетсяуже не сам товар, а торговая марка. Нестоимостные категории также начинаютиграть все большую роль в оценке эффективности производства — теперь уже ниодно предприятие не может не учитывать требований экологической эффективности.

Новыепринципы взаимоотношения экономики и общества в эпоху постмодерна особо яркопроявляются во взаимодействии экономики и политики. Начиная с 20-х годов ХХвека политика все больше и больше вторгается в сферу экономики и подчиняет еецелям общества, которое не довольствуется уже системой саморегулируемого рынка.Рынок, оказывается, не обеспечивает равновесного положения хозяйства, негарантирует полную и эффективную занятость, стабильное развитие и необходимуюобществу социальную справедливость. Для начала государство берет под контрольфинансовую сферу, отказываясь от принципов золотостандартного регулирования и вводяинститут центрального банка, но затем государство само становится крупнымучастником экономических отношений, обращается к регулированию с помощью ставкипроцента и других экономических методов экономического развития в целом. Всамое последнее время мы видим, что не только национальные государства активновоздействуют на экономическое развитие: возникают новые наднациональные союзы — такие, как Европейское сообщество, — способные обеспечить дальнейшее подчинениеэкономики общественным целям.

Всамой экономике в ХХ веке проявляются весьма важные тенденции — такие первичныефакторы экономики, как труд и капитал, стремятся выйти из системы чистоэкономического рыночного регулирования. Бизнес стремится организоваться вкрупные корпорации или монополии, которые сами бы могли регулироватьэкономические процессы. Существование таких крупных корпораций уже строится посовершенно иным экономическим законам, опасность теперь в том, что сами этикорпорации стремятся подчинить своим целям государство. Труд, как и капитал,также организуется в крупные монополии — профессиональные союзы, которым подсилу весьма решительные действия ( в 1997 году мы видели, как объединенныепрофсоюзы автомобильных рабочих в США заставили считаться с собой и такогогиганта как «General Motors», а убытки вследствие забастовок в городах Понтиаки Оклахома-Сити составили около полумиллиарда долларов ). С помощью системыколлективных договоров рабочая сила как товар выводится из сферынерегулируемого рынка и свободной конкуренции, что приводит к тому явлению,которое Дж. М. Кейнс называл «негибкостью» заработной платы, которая не можетизменяться вместе с динамикой рыночного цикла. Таким образом, и труд, и капиталвыходят из-под экономического контроля, все больше подчиняясь обществу.

Конечно,надо понимать, что большинство стран не только не приблизились к состояниюпостмодерна, но находятся еще в стадии традиционного общества или на этапеперехода от традиционного к обществу модерна (80% населения планеты проживает вразвивающихся странах). Поэтому говорить о тотальном наступлении постмодернаеще рановато. Но если учитывать тенденции развития капитализма в Китае, Индии,России, странах Южной Америки и юго-восточной Азии, то, видимо,некапиталистическое окружение развитых капиталистических стран будет все большеи больше сужаться, следовательно, сам капитализм и система модерна в целомбудут испытывать необходимость трансформации для того, чтобы выжить в новыхусловиях. Переход к новому обществу постмодерна осуществляется медленно ипостепенно, и вряд ли цифры, процентные соотношения и экстраполяции могутподтвердить или опровергнуть наличие этого процесса, важно лишь вовремя увидетьзарождение новых тенденций и направления перемен, а остальное — дело времени.

Список литературы

Lash S. Sociology of postmodernism. L.,1990.

Примечания

1.Из самых последних работ по экономической социологии см.:

ДоринА. В. Экономическая социология. Минск, 1997.

СоколоваГ. Н. Экономическая социология. Минск, 1995.

ВеселовЮ. В., Мацукова Т. К. Экономическая социология (учебное пособие). СПб., 1997.

РадаевВ. В. Что изучает экономическая социология// Российский экономическийжурнал,1994, №9.

2. Речь идет о работe: Polanyi K. The greattransformation: the political and economic origins of our time, изданнойв Англии в 1944 году.

/>3. По впечатлению автора, слово «modernity», так ужаснозвучащее при правильном английском произношении для слуха русского человека,было едва ли не самым употребляемым на последнем мировом социологическомконгрессе в Билефельде.