Реферат: Цивилизационный выбор и сценарии мирового развития
В.С. Степин, академик РАН, директорИнститута философии РАН
Мыпереживаем переломный период развития цивилизаций. В общем-то эта мысль ненова. Ее уже давно высказывают историки, философы, социологи. Стало почтиочевидным, что нужно менять стратегию развития, поскольку цивилизация оказаласьперед лицом глобальных кризисов, угрожающих гибелью человечеству. И возникает вопрос:что означает изменение стратегии развития? Обычно отвечая на этот вопрос,говорят об изменении целей. Но за каждым набором целей стоят ценности. Цельотвечает на вопрос «что я должен получить от своей деятельности?», а ценностьотвечает на вопрос «для чего я это должен делать? для чего нужна та или инаядеятельность?»
Ценностьсанкционирует тот или иной тип деятельности и присущие ему цели. Но тогдавопрос о стратегиях развития трансформируется в проблему ценностей. И в этойсвязи возникает новый вопрос: в чем заключается система ценностей, на которыхразвивалась современная цивилизация? И что в них должно измениться, если речьидет о преодолении нарастающих глобальных кризисов? Чтобы ответить на этивопросы, придется размышлять о типах цивилизационного развития. Это важно и дляпонимания глобальных тенденций мирового развития, и для понимания будущегоцивилизационного развития России. Известна концепция мировых цивилизаций,предложенная Арнольдом Тойнби. Он выделил и описал 21 цивилизацию, которые существовалив человеческой истории. При всем многообразии их можно разделить на два большихтипа — традиционалистский и техногенный.
Техногеннаяцивилизация родилась в европейском регионе примерно в XIV—XVI вв. Ейпредшествовали две мутации традиционных культур: культура античного полиса икультура европейского христианского Средневековья. Их грандиозный синтез вэпоху Ренессанса и последующее развитие новых мировоззренческих идей в эпохуРеформации и Просвещения сформировали ядро системы ценностей, на которыхоснована техногенная цивилизация. Фундаментальным процессом ее развития сталтехнико-технологический прогресс. Часто на протяжении жизни одного поколения онрадикально меняет предметную среду, в которой живет человек, а вместе с тем типсоциальных коммуникаций, отношений людей, социальные институты. Динамизмтехногенной цивилизации разительно контрастирует с консервативностьютрадиционных обществ, где виды деятельности, их средства и цели меняются оченьмедленно, иногда воспроизводясь на протяжении веков.
Системаценностей и жизненных смыслов, характерная для техногенного развития, включаласледующие базисные ценности и мировоззренческие ориентиры. Прежде всего этопонимание человека как деятельностного существа, которое противостоит природе ипредназначение которого состоит в преобразовании природы и подчинении ее своейвласти. С этим пониманием человека органично связано понимание деятельности какпроцесса, направленного на преобразование объектов для подчинения их человеку.И опять-таки можно констатировать, что ценность преобразующей, креативнойдеятельности присуща только техногенной цивилизации, и ее не было втрадиционных культурах. Традиционные культуры никогда не ставили своей цельюпреобразование мира, обеспечение власти человека над природой. В техногенных жекультурах такое понимание доминирует. Оно распространяется не только наприродные, но и социальные объекты, которые становятся предметами социальныхтехнологий.
Прихарактеристике базисных ценностей техногенных культур можно выделить пониманиеприроды как неорганического мира, который представляет собой особое закономерноупорядоченное поле объектов, выступающих материалами и ресурсами длячеловеческой деятельности. Полагалось, что эти ресурсы безграничны и человекимеет возможности черпать их из природы в расширяющихся масштабах. Затем —ценность активной, суверенной личности. Если в традиционных культурах личностьопределена прежде всего через ее включенность в строго определенные (и часто отрождения заданные) семейно-клановые, кастовые и сословные отношения, то втехногенной цивилизации утверждается в качестве ценностного приоритета идеалсвободной индивидуальности, автономной личности, которая может включаться вразличные социальные общности, обладая равными правами с другими. С этим пониманиемсвязаны приоритеты индивидуальных свобод и прав человека, которых не зналитрадиционные культуры.
Далее,в системе доминирующих жизненных смыслов техногенной цивилизации особое местозанимает ценность инноваций и прогресса, чего нет в традиционных обществах. Янапомню древнюю китайскую пословицу: «Не приведи вас бог жить в эпоху перемен».А для нашей цивилизации изменение и прогресс становятся самоценностью. Онавроде двухколесного велосипеда, который тогда и устойчив, когда движется, а кактолько остановится — упадет. Инновации здесь становятся главной ценностью, чегоне было в традиционных культурах, где они всегда ограничивались традицией имаскировались под традицию.
Успехпреобразующей деятельности, приводящий к позитивным для человека результатам исоциальному прогрессу, рассматривается в техногенной культуре как обусловленныйзнанием законов изменения объектов. Такое понимание органично увязывается сприоритетной ценностью науки, которая дает знание об этих законах. Научнаярациональность выступает доминантой в системе человеческого знания, оказываетактивное воздействие на все другие его формы.
Наконец,среди ценностных приоритетов техногенной культуры можно выделить особоепонимание власти и силы. Власть здесь рассматривается не только как власть человеканад человеком (это есть и в традиционных обществах), но прежде всего как властьнад объектами. Причем объектами, на которые направлены силовые воздействия сцелью господствовать над ними, выступают не только природные, но и социальныесистемы.
Изэтой системы ценностей вырастают многие другие особенности техногеннойкультуры. Эти ценности выступают своеобразным геномом техногенной цивилизации.
Подобномножеству традиционных обществ — древняя Индия, Китай, древнейший Египет,средневековые общества Востока и Запада — существует множество техногенныхобществ. Это — современные Соединенные Штаты Америки, Германия, Англия, Францияи т. п. Техногенные общества сразу же после своего возникновения начинаютвоздействовать на традиционные цивилизации, заставляя их видоизменяться. Иногдаэти изменения становятся результатом военного захвата, колонизации, но чаще —итогом процессов догоняющей модернизации, которые вынуждены осуществлятьтрадиционные общества под давлением техногенной цивилизации. Так, например, реформироваласьЯпония, встав после реформ Мэйди на путь техногенного развития. Таков был ипуть России.
ИсторияРоссии (начиная с реформ Петра) — это во многом история догоняющихмодернизаций. Г.В. Плеханов в свое время очень хорошо написал, что Россия — этокентавр, который возник в результате петровских реформ, когда Петр I пришилевропейскую голову к азиатскому туловищу традиционной России. Россия и послеПетра переживала несколько крупных догоняющих модернизаций, ряд прививокзападного опыта на тело традиционного общества, осуществляемых сверху за счетсильной, деспотичной власти, которая, преодолевая сопротивление традиции,ломала и насаждала новый образ жизни, новые структуры. Историческая функцияреформ самого Петра свелась к тому, что в России появились заводы,промышленность, иноземные привычки, новая армия, которая выиграла шведскуювойну. Появилась наука — десант 17 ученых, которые стали основой Российскойакадемии наук. Однако российское тело сопротивлялось западным прививкам, иструктуры традиционной жизни сохранялись прежде всего в крестьянской массенаселения. Российская самобытность во многом определяется этим симбиозом двухразличных культур и соответствующих им образов жизни. Они взаимодействовали ичасто порождали великие достижения культуры. Известно высказывание А.И.Герцена,что Россия на реформы Петра ответила гением Пушкина. Весь золотой век русскойкультуры XIX в. был результатом самобытного усвоения западного опыта. Россиязаимствовала технологии Запада, фрагменты его культуры, но не его гражданскийстрой. Это гибридное состояние приводило к тому, что Россия все-таки никак немогла войти в русло того ускоренного, динамичного, прогрессивного развития,которым шел технологически ориентированный Запад. Отсюда — новое отставание и,как ответ, — вторая крупная модернизация, реформы Александра II. Как ониначались? Опять был внешний сигнал: Россия проиграла Крымскую войну.Большевистскую революцию я также воспринимаю как особый тип догоняющеймодернизации. Проиграли, по существу, войну мировую, перед этим — японскую.Опять стало ясно: надо догонять Запад. Были незаконченные Столыпинские реформы,затем революция, и был ответ на исторический вызов — ускореннаяиндустриализация страны — кровавая, потребовавшая сверхнапряжения общества,приведшая к разорению деревни. Но все-таки благодаря ей была одержана победа вВеликой Отечественной войне 1941 — 1945 гг., а затем Советский Союз вошел вчисло супердержав.
Новыйцикл отставания обозначился в 70-х гг. уходящего столетия, когда индустриальноразвитые капиталистические страны Запада и Востока осуществилинаучно-техническую революцию, создавшую реальные предпосылки для перехода кинформационному обществу, а мы оказались невосприимчивыми к новыминформационным технологиям. Мы были обществом закрытого типа, обществомидеологического контроля над мыслями, а это — антипод информационному обществу.Перестройка была связана с осознанием, вначале где-то интуитивным, того, чтонужна еще одна догоняющая модернизация. Перестройка и в особенностипостперестройка, начавшаяся после августа 1991 г., как во всех догоняющихмодернизациях, была ориентирована на западные общества, их структуры жизни попринципу: давайте делать, как они. Но тут возникает одна большая проблема. Еслибы речь шла об обычной догоняющей модернизации, то можно было бы поискатьаналоги в своей истории, у других народов и сказать: такие периоды всеобщейсмуты бывали, все это переварится, перемелется и со временем будет нормально.Но дело-то в том, что сегодня речь идет об особой догоняющей модернизации. Вседело в том, что индустриальный, техногенный тип развития сегодня уже исчерпалсвои возможности. Западная цивилизация не просто ушла вперед, она стоит передпроблемой перехода к постиндустриальному, информационному обществу, что связанос третьим типом цивилизационного развития, который призван разрешить глобальныепроблемы современности.
Возникаетвопрос: а на что нам ориентироваться? На современный Запад? Он сам находится впоисках и вполне вероятно, что в ближайшие десятилетия станет неузнаваемым,прежде всего в том, что касается культурных, ценностных оснований жизни.Сегодняшняя ситуация в России не имеет аналогов в ее прошлой истории. И потомуона требует особой осторожности, ответственности, взвешенности суждений идействий. Важно обозначить наиболее опасные сценарии и соответственносформулировать своеобразные «правила запрета». Об одном из них — распаде Россиии гражданской войне — сказано уже немало. Но не менее неблагоприятен длябудущего страны был бы возврат к тоталитарному курсу. В этом случае реформыпроводились бы по уже известному рецепту, о котором в свое время писалСалтыков-Щедрин, по рецепту, знакомому нам по недавнему советскому прошлому:«Как сделать страну нищую и убогую страной богатой и изобильной? 1) Впредьименовать страну нищую и убогую страной богатой и изобильной. 2) Увеличитьколичество частных приставов».
Постиндустриальноеразвитие, о котором сегодня много говорят социологи, философы и футурологи, неявляется простым продолжением техногенной цивилизации. Его, скорее, следуетинтерпретировать как начало нового, исторически третьего (по отношению ктрадиционному и техногенному) этапа цивилизационного развития. Преемственностьмежду системами ценностей новой и уходящей цивилизаций осуществляется преждевсего через идеалы творческой личности, прав человека и идеал научнойрациональности. Другие же ценности, которые развила техногенная цивилизация, —потребительское отношение к природе, идеалы господства над ней, идеалдеятельности, основанной на силовом, насильственном преобразовании, и т. п.,должны изменяться.
Сперспективами постиндустриального развития следует соотносить стратегии ирезультаты современных российских реформ. К сожалению, приходитсяконстатировать, что в ходе перестройки и современных реформ постепенно был утраченглавный исторический ориентир. Целесообразно выделить три возможных сценарияразвития России в современной ситуации.
Первыйсвязан с крайне нежелательными тенденциями утраты интеллектуального икультурного потенциала страны, превращения ее в сырьевую базу и источникдешевой рабочей силы для развитых стран Запада и Востока. В экономическом планеэто может привести к фактическому уничтожению многообразия собственныхнаукоемких производств, к однобокому гипертрофированному развитиютопливно-энергетического и сырьевого комплексов, постоянному оттоку капиталовза рубеж, росту начального долга и финансовой зависимости страны оттранснациональных компаний и банков. В политической и социальной сферах — этодоминирование компрадорской буржуазии, ее прямая или теневая власть, дальнейшаядифференциация доходов, низкооплачиваемый труд. В духовной — ориентация наприоритет «зарубежных ценностей» и западной массовой культуры, усиление, содной стороны, экстремистского национализма, а с другой — утрата чувства национальногодостоинства и формирование комплекса национальной неполноценности.
Второйсценарий выглядит более привлекательным. Он связан с реализацией идеаловпотребительского общества и формированием относительно высокого уровняпотребления (хотя скорее всего, более низкого, чем в сегодняшних странах«семерки»). В наше время этот идеал представляется желательным для подавляющегобольшинства российского населения. Этот сценарий нельзя считать маловероятным,учитывая ресурсы и потенциальные возможности страны. В его рамках возможныразличные варианты, но во всех вариантах этого сценария страна будет тяготеть квоспроизводству экономического и социального развития Запада второй половины ХХв., повторяя его в XXI в., тогда как другие страны уже будут реализовывать иныестратегии цивилизационного развития, формируя основы посттехногеннойцивилизации. В таком случае Россия утратит статус страны, которая существенновлияет на мировые процессы, оставаясь во втором или даже третьем эшелонедвижения к новому циклу цивилизационного развития человечества.
Наконец,третий сценарий связан с поиском устойчивого движения к информационномуобществу как началу постиндустриальной цивилизации. Он предполагает выработкуновой стратегии российских реформ, смену идеалов потребительского общества насистему ценностей, утверждающую престиж духовной и интеллектуальной сферы,развитие культуры, науки, технологическую революцию, связанную с внедрениемнаукоемких, энерго- и ресурсосберегающих технологий, развитие информационныхтехнологий и т. д. Стратегия реформ, если их рассматривать не в сегодняшнейналичной ситуации, а с учетом исторической перспективы, должна ориентироватьсяименно на этот, наиболее благоприятный, но и наиболее трудно реализуемыйсценарий. Важными условиями его реализации является учет стереотипов иархетипов российского менталитета как своеобразного культурно-генетическогокода Российской цивилизации и их возможностей трансформироваться в системуценностей, необходимых для успешного постиндустриального развития. Проблема ценностейсегодня становится главной в поисках новых стратегий цивилизационного процесса.Я не думаю, что современная цивилизация изменится под каким-то внешнимдавлением и что люди добровольно откажутся от благ этой цивилизации, дажеосознавая растущую опасность экологической и антропологической катастрофы.Важно проследить, каковы возможности трансформации оснований техногеннойцивилизации изнутри, в ходе ее современного развития. Важно обнаружить внутриэтого развития точки роста новых ценностей, могущих изменить прежнюю стратегиюразвития.
Однойиз таких точек роста выступают новые тенденции научно-технического прогресса,который всегда был сердцевиной техногенного развития. Эти тенденции связаны сосвоением принципиально новых типов объектов, которые меняют тип рациональностии характер деятельности, реализующейся в производственных и социальныхтехнологиях. Речь идет о сложных саморазвивающихся системах, среди которыхглавное место занимают человекоразмерные системы, включающие человека вкачестве своего особого компонента. Образцами таких систем выступают биосферакак глобальная экосистема, биогеоценозы — объекты современных биотехнологий,социальные объекты, системы современного технологического проектирования.
Стратегиядеятельности с саморазвивающимися человекоразмерными системами неожиданнымобразом порождает перекличку между культурой западной цивилизации и древнимивосточными культурами.
Во-первых,восточные культуры всегда исходили из того, что природный мир, в котором живетчеловек, — это живой организм, а не обезличенное неорганическое поле, котороеможно перепахивать и переделывать. Долгое время новоевропейская наукаотносилась к этим идеям как к пережиткам мифа и мистики. Но после развитиясовременных представлений о биосфере как глобальной экосистеме выяснилось, чтонепосредственно окружающая нас среда действительно представляет собой целостныйорганизм, в который включен человек. Эти представления уже начинают вопределенном смысле резонировать с организмическими образами природы,свойственными древним культурам.
Во-вторых,объекты, которые представляют собой развивающиеся человекоразмерные системы,требуют особых стратегий деятельности. Этим системам свойственнысинергетические эффекты, и в них существенную роль начинают играть несиловыевзаимодействия, основанные на кооперативных эффектах. Этот способ воздействиянапоминает стратегии ненасилия, которые были развиты в индийской культурнойтрадиции, и принцип действия «У-ВЭЙ», разработанный в китайской культуре.
В-третьих,в стратегиях деятельности со сложными человекоразмерными системами возникаетновый тип интеграции истины и нравственности, целерационального иценностнорационального действия. Научное познание и технологическаядеятельность с такими системами предполагают учет целого спектра возможныхтраекторий развития системы в точках бифуркации. Реальное воздействие на нее сцелью познания или технологического изменения всегда сталкивается с проблемойвыбора определенного сценария развития из множества возможных сценариев. Иориентирами в этом выборе служат не только знания, но и нравственные принципы,налагающие запреты на опасные для человека способы экспериментирования ссистемой.
Взападной культурной традиции долгое время доминировал идеал истинного знаниякак самоценности, не нуждающегося в дополнительных этических обоснованиях.Более того, рациональное обоснование полагалось основой этики. Когда Сократаспрашивали, как жить добродетельно, он отвечал, что сначала надо понять, чтотакое добродетель. Иначе говоря, истинное знание о добродетели задает ориентирынравственного поведения.
Принципиальноиной подход характерен для восточной культурной традиции. Там истина неотделялась от нравственности, и нравственное совершенствование полагалосьусловием и основанием для постижения истины. Один и тот же иероглиф «Дао»обозначал в древнекитайской культуре закон, истину и нравственный жизненныйпуть. Когда ученики Конфуция спрашивали у него, как понимать «Дао», то онкаждому давал разные ответы, поскольку каждый из его учеников прошел разный путьнравственного совершенствования. Новый тип рациональности, который сегодняутверждается в науке и технологической деятельности со сложными развивающимисячеловекоразмерными системами, резонирует с древневосточными представлениями освязи истины и нравственности. Это, конечно, не значит, что тем самымпринижается ценность рациональности, которая всегда имела приоритетный статус взападной культуре. Тип научной рациональности сегодня изменяется, но самарациональность остается необходимой для понимания и диалога различных культур,который невозможен вне рефлексивного отношения к их базисным ценностям.Рациональное понимание делает возможной позицию равноправия всех «системотсчета» (базовых ценностей) и открытости различных культурных миров длядиалога. В этом смысле можно сказать, что развитые в лоне западной культурнойтрадиции представления об особой ценности научной рациональности остаютсяважнейшей опорой в поиске новых мировоззренческих ориентиров, хотя самарациональность обретает новые модификации в современном развитии. Сегодня вомногом теряет смысл ее жесткое противопоставление многим идеям традиционныхкультур. Новые точки роста создают иную, чем ранее, основу для диалога западнойкультуры с другими культурами. Новый цикл цивилизационного развития долженскоррелировать вектор направленности вовне, который свойствен преобразующейтехногенной деятельности, с вектором, направленным вовнутрь на самоограничениеи самовоспитание, что было свойственно традиционным культурам.
Сейчасмного пишут о том, что, может быть, в будущем придется многое заимствовать извосточных культурных традиций, но это заимствование, конечно, не означаетмеханического соединения восточных и западных ценностей — это будет их синтез итрансформация в нечто третье — ни традиционно западное, ни традиционновосточное.
Ядумаю, что у человечества есть шанс найти выход из глобальных кризисов, но дляэтого придется пройти через эпоху духовной реформации и выработки новой системыбазисных ценностей.
Это,конечно, наиболее благоприятный, хотя, возможно, и наиболее трудный дляреализации сценарий мирового цивилизационного развития. Существуют и другиесценарии менее благоприятные и просто катастрофические. Вполне вероятно (ивероятность эта велика), что в ближайшее время процессы глобализации будутпротекать не как равноправный диалог культур, а как активное одностороннеевоздействие современных западных ценностей и идеалов потребительского обществана другие культуры. Стремление стран-лидеров западного мира сохранить своедоминирующее положение в пространстве мирового рынка может стимулироватьконсервацию существующего положения дел и активную защиту традиционныхценностей западной (техногенной) цивилизации.
Вэтих условиях тенденции формирования новых мировоззренческих ориентаций могутблокироваться противодействием экономических и политических властных структур.Распространение же в планетарных масштабах идеологии потребительского обществаи массовой культуры будет способствовать нарастанию экологического,антропологического и других глобальных кризисов. Существует вполне реальнаявозможность, что программы устойчивого развития будут подверстываться именно кстремлению пролонгировать в неизменном виде ценности западной техногеннойкультуры. Но в этом случае нужно ясно отдавать себе отчет, что выход изсостояния глобальных кризисов будет маловероятен, а значит, и устойчивоеразвитие — нереальным. Отсюда вывод: стратегия развития современной цивилизациии все программы устойчивого развития без анализа доминирующей в ней системыценностей и их возможностей трансформации не имеют достаточно хорошейперспективы.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.ecolife.ru/