Реферат: Скептики и стоики

IV-IIIв. до н. э. — это эпохакризиса античной полисной системы. Правящие классы становятся врагамидемократии и поэтому поддержива­ют экспансию Александра Македонского в Греции,возлагая надежду на военную диктатуру Македонии. Интеллектуальная верхушказажиточных греческих классов проповедует аполитизм, уклонение от общественнойдеятельности. Отдельный человекчувствует себя крошечной песчинкой вбурном море политических страстей и противоречий. Круг интересов об­разованнойчасти греческого общества замыкается на вопросах частной жизни и индивидуальнойморали.

Однойиз философских школ этого периода, отразившей всю проти­воречивостьи нестабильность греческого общества, стал скептицизм.

Названиешколы произошло от древнегреческого термина, озна­чающего «рассматривание,разглядывание, колебание, нерешитель­ность». Эта философская позиция всякоезнание полагает недостовер­ным. Крайний скептицизм вообще отрицает возможностьвсякого дос­товерного знания, умеренный же скептицизм отрицает возможность достоверногознания о чем-либо определенном, допуская возможность познания в другихобластях. Умеренный скептицизм называется проба­билизмом (от лат. «вероятный»,«правдоподобный»). Край­ний скептицизм утверждал, что из двух противоречащихдруг другу суждений одно не является достоверным. Следовательно, всякоесу­ждение должно иметь ему противоречащее и составлять вместе с ним апорию, т.е. сомнение вызываетсяналичием равноубедительных, нопротивоположныхдоговоров.Если суждения, противоположного дан­ному, в наличии нет, егоследует изобрести.

Основателемкрайнегоскептицизма был Пиррон родом из Эдиды на Пелопоннесе (365-275гг. до н. э.). Он ограничивался устным изло­жением своего учения и не оставилпосле себя никаких сочинений. По­сле смерти Пиррона учение скептицизмаразвивали Тимон (320-230 гг. до н. э.), Эниседем из Кносса, Лгриппа. Однимизнаиболее обстоятель­ных писателей позднего скептицизма был Секст Эмпирик(II в.н. э.), труды которого содержат систематическое изложение скептическойфилософии.

Интереск созданию теоретической картины мирасменяется в фило­софии эллинистическогопериода поисками смысла жизни и путей к сча­стью. В философии скептики виделидеятельность, освобождающую чело­века от бедствий, опасностей, от ненадежности,обманчивости, от страха и волнений, которыми так полна и испорчена жизнь.Философ — это тот, кто стремится к счастью; оно же состоит в невозмутимости и вотсутствии страдании.

Кто желаетдостигнуть понятого таким образом счастья, должен от­ветить на три вопроса:

1) из чего состоят вещи?

2) как мы должны относиться к этим вещам?

3) какой результат, какую выгоду получим мы из этого отношения?

На первый вопрос мы, по мнению Пиррона, не можем получить ни­какогоответа, поскольку всякому нашему утверждению о любом предмете может быть сравной силой убедительности противопоставлено противо­речащее ему утверждение.

Из этого Пиррон выводил ответ на второй вопрос: единственныйпо­добающий философу способ отношения к вещам может состоять только ввоздержании от каких бы то ни было суждений о них. Вме­сто утверждения: «Этоявляется горьким», мы должны сказать: «Это мне кажется горьким». Последнееутверждение будет истинным. Ошибку со­вершит лишь тот, кто утверждает, будтоданная вещь не только кажется ему горькой, но что она поистине такова.

Воздержание от суждений есть такое состояние ума, при которомничто не утверждается и ничто не отрицается. Оно отличается от состоя­ниясомнения, неуверенности, обычного незнания тем, что здесь отсутст­вует самостремление к познавательной определенности. Если в состоянии сомнения ум незнает, что выбирать, то в состоянии воздержания он знает, что не надо ничеговыбирать, отсюда ответ на третий вопрос, поставленный Пирроном: результа­томили выгодой из обязательного для скептика воздержания от всяких суждений обистинной природе вещей будет невозмутимость, или безмя­тежность, в которойскептицизм видит высшую степень доступного фило­софу счастья.

Воздержаниеот суждений нельзя считать вынужденным состояни­ем, на которое ум обрекается попричине своей слабости. Напротив, оно является высшим знанием. Если результатомсомнения или незнания яв­ляются смятение, растерянность, сожаление,неудовлетворенность и то­му подобные состояния души, то следствием воздержанияявляются спокойствие, невозмутимость, полная внутренняя удовлетворенность.Говоря иначе, состояние воздержания есть одновременно состоящие ду­шевногопокоя. В этом пункте позиция скептиков сближается с позицией стоиков и Эпикура.

Традиционная для античной философии идея о зависимостисчастья от успехов познания представляется скептикам заблуждением. Аргументируютони это следующим образом: во-первых, природа в её истинной сущности намневедома, поэтому мы не можем сказать ни того, что в ней царит всепроникающаянеобходи­мость, ни того, что необходимость дополняется свободой и случайностью,во-вторых, говорят скептики, философы не очень далеко продвину­лись впостижении истины, и их мнения наэтот счет сильно расходятся. И, наконец, даже если бы удалось найти истину, тоэто не только не приблизило нас к счастью, но, напротив, удалило бы от него.Истина есть нечто всеобщее, выходящее за рамки познающего субъекта и подчи­няющееего себе индивид оказывается рабом по отношению к истине, он или сожалеет отом, что не обладает ею, или боится лишиться ее. В обоих случаях его душанаходится в возбужденном состоянии. Познавательный оптимизм оборачиваетсядушевной смутой.

Скептик же не имеет определенного суждения о том, что хорошоили дурно, по природе. Он не гонится за этой определенностью, но и не избегает еенапряженно, а потому остается невозмутимым.

Скептики отрицают абсолютный и всеобщий характер добра и зла.Если бы существовало истинное, абсолютное, всеобщее благо и это, то они были бытаковыми для всех и всегда. В действительности же представле­ния разных народово благе, зле и безразличном весьма отличаются друг от друга. Кроме того,фактическое благо разных индивидов различно: то, что полезно одному, другомувредно. Скептики показывают, что реальная нравственная жизнь представляет собоймногообразие фактов, взаимно ис­ключающих друг друга. Мораль, как и любойдругой объект познания, до­пускает взаимоисключающие, но равнозначные, с точкизрения достовер­ности, суждения.

Не случайно, говорят скептики, все предшествующие философы вы­сказываливесьма противоречивые суждения относительно нравственных понятий. Диагноз скептиковточен: отрицательные результаты философ­ской этики обусловлены ошибочностьюсамой исходной установки, стремлением понять мораль как абсолютную надындивидуальнуюсущ­ность. Следовательно, заключают скептики, достоверное знание о морали, каки вообще любое достоверное знание, невозможно.

Античный скептицизм не тождественен агностицизму. Последнийотрицает возможность разумного познания объективного мира. Скеп­тицизм боретсяпротив окончательно оформившегося, застывшего интеллектуализма; он утверждаетинтеллектуализм более высокого уровня — подвижный, отрицающий самого себя.Скептицизм утвержда­ет вечный поиск, вечное недовольство разума. Онотмежевывается и от тех, кто говорит, что нельзя найти истину, и от тех, ктоутверждает, что уже нашёл ее.

Скептицизм с его антидогматизмом имел большоеэвристическое значение в истории философии, поскольку, отрицая возможность исти­ны,в действительности служил разработке методологии научного по­знания.

Однаиз интереснейших философских школ античности — стоицизм — своими корнямиуходит в киники: основатель стоицизма Зенон из Китиона (336-26^ гг до н. э,)был учеником киника Кратета Фиванского. Он прида­вал первостепенное значениеустному преподаванию философии в процес­се личного общения учителя и ученика, иего ученики собирались в афин­ском портике, расписанном По-шгнотом. Портикпо-древнегречески назы­вается «стоа», отсюда и берет название школа Зенона — стоицизм.

Вдолгом существовании стоической философии принято выделять три этапа:

• Древняя, или Старшая Стоя (конец IV в. до н. э. — середина II в. до н. э.): Зенон из Китиона, Клеинф, Хрисипп из Сол, в Киликии;

• Средняя (11-1 вв. до н.<sup/>э.): Панэций,Посидоний;

• Новая, или Римская, Стоя (1-111 вв. н. э.); Сенека,Марк Аврелий,  Эпиктет.

Римстал духовным наследником Греции. В Риме, уже в существенно изменившейсяэкономической, политической и, более широко культурной, ситуации, продолжаютразвиваться философские школы, зародившиеся первоначально в Греции. Классическийполис погиб, разрушенный, преж­де всего, внутренними антагонизмами, очем прозорливо предупреждал Сократ, и чему настойчиво стремились противостоятьПлатон и Аристо­тель. Ни место полиса пришли военно-бюрократические монархии, под­держивающиекрупное рабовладение и политическое объединение различ­ных народов. Резкоусилилось отчуждение индивидов от государства. Об­щественная ситуация измениласьнастолько, что добродетельность лично­сти не могла обнаружиться внешним образом,в социально-политической деятельности.

Вэтих условиях личность обращается вовнутрь себя, чтобы к себе, в недрах духанайти то блаженство, покой и соразмерность, удовлетворение творческихпритязаний и свободу, которые уже безвозвратно исчезли из общественной практики.В императорский период римской истории в раз­витии стоицизма выделилосьпопулярное направление, представленное в I в. писателем и драматургом ЛуциемАннеем Сенекой, а во II в. — рабом Эпиктетом и императором Марком Аврелием.

Физикастоиков возникла из сочетания физики Аристотеля, в частно­сти, его учения о форме и материи, с некоторымичертами учения Гераклита Эфесского.

У стоиков мир в целом есть единое тело, живое и расчлененное,на­сквозь пронизанное одушевляющим его телесным дыханием — «пневмой». В учениистоиков элементы материализма и идеализма органично пере­плетались. Единый миррассматривался как телесный и одновременно на­делялся божественными свойствами,отождествлялся с Богом. Стоики раз­рабатывали учение о совершенстве ицелесообразности мира, в котором  все его части, все тела и все существазависит от целого, определяющегося им. Греческие стоики полемизировали сгораздо более последователь­ным материалистическим учением Эпикура. Множествуатомов Эпикура стоики противопоставили учение о единстве мира, учению ореальности пустоты, концепцию о сплошной заполненности мирового шара телами.Эпикур утверждал существование бесчисленного множества миров, стоики учили об одном,единственном, уникальном мире.

Стоики восприняли и развили идею Гераклита о миро правя темЛо­госе, или законе. Всеобщий Логос определяет все происходящее в мире целом, ав отдельных вещах он проявляется как их особые законы.

Космос ограничен и имеет форму шара. Он окружен беспредельнымпространством, пустотой. Но внутри космического шара пустоты не суще­ствует.Космос — существо живое и разумное. В вечно повторяющемся процессе онпроисходит из Первоогня, живет, вновь возвращается в Огонь и вновь из неговозникает. В жизни космоса бесконечно чередуются пе­риоды, когда единство мираразворачивается в многообразие различных существ (диакосмезис), и периоды,когда их различия исчезают в без­раздельном единстве божественной субстанции.

Высший род всего — это «нечто», причем стоики различии дваего вида: сущее телесное, которое может действовать и испытывать воздейст­вия,и бестелесное, которое, в свою очередь, подразделяется на разряда:пространство, время, пустоту и чистые предметы мысли.

Цель, ради которой божественная субстанция переходит в стадиюдиакосмезиса, — рождение разумных существ.

Закон, который правит миром и предписывает каждому отдельномусуществу должный образ действия, есть Логос, Божественный Разум. По­скольку,разум есть сущность природы, то и сущностью человека яв­ляется разум. Цельчеловеческой жизни, по мнению стоиков, состоит в со­гласовании человеческогоразума с разумом божественным, и. следова­тельно, высшее счастье — это естьжизнь в соответствии с природой чело­века, т. е. в соответствии с разумом.Отсюда добродетель — это искусство правильной жизни; она совпадает с первичным,природным влечением че­ловека. К добродетели человек должен стремиться не радипоследствий и наград, которые сулит обладание добродетелью, а ради нее самой.

Добродетель не есть прирожденное свойство. Каждый человек при­обретаетее, основываясь на природных задатках, посредством теоретиче­ского обучения ипрактического упражнения. В начале жизни у человека еще нет разума, онсуществует лишь как потенциальная способность к са­мосовершенствованию. Такойчеловек ни мудр, ни неразумен; ни нравст­венен, ни без нравственен. Только сразвитием логоса в человеке возникает моральная ответственность, а этопроисходит по достижению ребенком семилетнего возраста.

Изучение добродетели, вообще доступное и возможное,весьма трудно, так как наши аффекты, чувствования и влечения отклоняют разум отпрямого пути.

Основных аффектов четыре. Из них два: страстное хотение истрах — относятся к будущему; это первичные аффекты. Два других; печаль и удо­вольствие- производны: удовольствие приходит, когда мы достигли же­лаемого или избежалитого, чего мы страшились; печаль возникает, когда мы не достигли того, к чемустрастно стремились, или подверглись тому, чего опасались.

Аффекты, или страсти — общий источник четырех видов зла:неразу­мия, трудности, неумеренности и несправедливости. (Эти виды зла выделилеще Платон, противопоставив им такие добродетели, как мудрость, муже­ство,умеренность и справедливость, которые признавались и стоиками).

Согласие с разумом и добродетель поддерживаются постоянным упражнениемв добродетели и господством над страстями.

Вмире царит необходимость — однозначная, неумолимая, не знаю­щая исключений. Вее роковой, заранее предначертанный ход включен и человек. Но человек обладаетразумом и, в отличие от других существ, может осознать неотвратимость судьбы. Поэтому,высшая мудрость состо­ит не в убегании от мира, а в полном его принятии. Судьбаведет того, кто добровольно и беспечально ей подчиняется, и «насильно тащит»того, кто безрассудно ей противится.

Таким образом, свобода из сферы внешнего действияпереносится в сферу состояния духа: она состоит в сознательном и добровольномприня­тии необходимости, рока.

В целом этику стоиков не следует считать пессимистичной, таккак она опиралась на их веру в провидение и а разумный план космоса, благо­дарякоторому все в целом хорошо, хотя в частях может быть плохим и не­совершенным.Поэтому апатия, безразличие к временным неудачам и страданиям приведет человекак высшему счастью и блаженству как ре­зультату гармонии воли человека и воливселенского разума, Логоса.

Стоики полемизировали с гедонистической традицией, а энке,при­знающей удовольствие целью человеческих устремлений и глинным двига­телемего жизнедеятельности. Стоики утверждали, что на самом деле все живое стремитсяк самосохранению, которому удовольствие чаще всего вредит: ведь существуетмасса удовольствий, разрушающих личность и причиняющих вред человеческой жизни.Самосохранение невозможно без жизни в полном согласии с природой. Посколькуприрода наполнена бо­жественным разумом, поэтому жить в согласии с природойозначает жить в согласии с разумом. Именно в этом состоит главный долгчеловека. Эти­ка стоиков — этика долга. Собственно, именно они и ввели вфилософский лексикон дотоле обыденное слово «долг».

Человек, будучи частью природы, должен стремиться жить вгармо­нии с ней, т. е. жить разумно, а, следовательно, бесстрастно.

Но стоическое бесстрастие не тождественно отрешенности индий­скогомудреца. Бесстрастие — это безразличие к житейским невзгодам и сосредоточенностьна разумной, интеллектуальной деятельности. Стоиче­ский мудрец всегда пребываетв умеренно-радостном настроении духа, в основе которого лежит душевноеспокойствие, вызванное сознанием хо­рошо исполненного долга и своей гармонии сбогокосмосом.

Всвязи с этим стоики не третировали такие физические и нравст­венные ценности,как здоровье, красота, сила, стремление к сохранению рода, любовь к детям, носмотрели на это свысока, как на то, что сближает людей и животных.

Главная же ценность состоит в понимании того, что естьистинное добро и зло и что не есть ни то, ни другое. Последнее очень важноиметь в виду, поскольку это — совершенно новая тема в античной этике. Стоики поняли,что между добром и злом лежит громадная ничейная полоса — по­лоса нравственнобезразличного, т. е. того, что не зависит от воли челове­ка, будь он дажемудрец. И единственно правильная позиция состоит в том, чтобы принять все, каконо есть: жизнь и смерть, здоровье и болезнь, богатство и нищету, удовольствиеи страдание, знатность и низкое проис­хождение. Все это есть безразличное — адиефора: от нашей воли оно не зави­сит, но от нас зависит правильное, т. е.безразличное, отношение к этому.

Правильное отношение формируете благодаря истинному позна­нию,поэтому очень важное значение стоики придавали гносеологии.

Начинаяс Зенона из Китиона, наиболее распространенным среди стоиков является делениефилософии на физику, этику и логику. Сам термин «логика — как название одногоиз разделов философии — введен в фи­лософский обиход именно стоиками. Предметлогики — логос.

Признакиистинного и ложного исследует часть логики, называемая диалектикой. Всесуществующее может стать предметом нашего познания только посредством чувственноювосприятия. Чувственное представление есть мнение, произведенное в душе предметом. Оно бывает истинным, когдапредмет отражается в душе так, как он есть в природе. Проверка чувственноговосприятия осуществляется умом. Поэтому человек несет полную ответственность засобственные ошибки, причина которых слишком поспешное и недостаточноаргументированное согласие с чувст­венным представлением.

Наглядные представления, доставляемые чувственнымвосприятием, наш ум способен преобразовать: уменьшать или увеличивать, сочетатьразличным образом и т. д. Так могут возникнуть образы карлика, великана, кен­тавра.В отличие от божественного разума, человеческий ум может ошибаться.

Признаком научного знания, по мнению стоиков, является логиче­скаядоказуемость: все истинные суждения согласуются друг с другом так, чтоистинность одного может быть доказана из истинности другого. Поэтому мудростьсостоит не только в согласии с чувственными истинными представлениями, но и вумении делать правильные выводы и из­бегать заблуждений.