Реферат: Философские идеи И. Канта

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯРЕПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

БЕЛОРУСКИЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

РЕФЕРАТ на тему:

«Философские идеи  И. Канта»

Выполнилстудент I курса ФБД:                                    КлименокМ. А.

Проверилпреподаватель:                                               Васильева И. Л.

Минск 2001г.

Список использованнойлитературы:

1. Введение в философию:Учебник для вузов. В 2ч. Ч. 1

/ Под общ. ред. И. Т.Фролова. – М.: Политиздат, 1989.

2. Шаповалов В. Ф. «Основы философии. Отклассики к современности»: Учеб. пособие для вузов. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999.

От Р. Декарта до И. Канта пролегает целая эпоха. Посправедивости следует упомянуть как минимум двух мыслителей. Это Дж. Локк и Г.Лейбниц. Их труды составили важную веху в эволюции философс­кой и научноймысли. И все же, не кто иной, как И. Кант сумел обобщить в своем творчестве то,что накопила Европа в период после декартовских новаций.

Свою долгуювосьмидесятилетнюю жизнь И. Кант провел безвыезд­но в родном Кенигсберге (нынеКалининград) в Восточной Пруссии. Отец его был небогатым ремесленником. Будущиймыслитель получил образование в протестантской школе. Закончив богословскийфакультет Кенигсбергского университета, он несколько лет проработал домаш­нимучителем в богатых семействах, затем до конца своих дней зани­малсянаучно-философской и преподавательской деятельностью в сте­нах университетародного города. С детства И. Кант отличался слабым здоровьем. Однако благодарястрогой самодисциплине и аскетическому образу жизни он достиг того, что дожилдо глубокой старости.

1.   Смысл учения И. Канта в контексте новоевропейской культуры

И. Кант внес свой вклад в дальнейшее развитие иутверждение основных особенностей новоевропейской культуры. Напомним, что ранееони были сформулированы нами следующим образом: активное отношение к миру(«западный активизм») и формирование такого понимания научного знания, котороеисключало бы из науки всякий субъективный произвол, сделало бы ее знаниемобщеобязательным — всеобщим и необходимым. Что касается первого (активизма), тоздесь вклад И. Канта кажется не столь очевидным: философ делает акцент наактивности во внутреннем (духовном) плане. С его точки зрения

сфераподлинной свободы — это сфера духа, т.е. сфера внутреннего мира человека.Именно в своем духовном мире человек волен самооп­ределяться по собственномуусмотрению в отличие от мира природы. В последнем царствует необходимость, чтоподтверждается открывае­мыми наукой законами природы. Законы природы,формулируемые наукой, действуют с железной необходимостью, не зависящей от че­ловека.Обоснованию и изучению сущности научных (т.е. общеобяза­тельных) истинпосвящена значительная часть творчества мыслите­ля, прежде всего его знаменитыйтруд «Критика чистого разума» (1781). «Критика» для И. Канта — это уяснениевозможностей и границ, в данном случае — познавательных способностей человека.Одной из таких способностей является то, что у мыслителя получило название«чистого разума». Чистый разум — это способность к теоретическому, т.е.научному мышлению. Этим он отличен от практического разума — способностичеловека строить свои отношения с другими людьми, определенным образом вестисебя. Согласно И. Канту, как теорети­ческий, так и практический разум имеютсвои возможности и преде­лы, в рамках которых они только и могут быть признаныкомпетент­ными. Они не только взаимно ограничивают друг друга (практическийразум полагает границы чистому разуму и наоборот), но и заключают ограничениявнутри себя. Последнее означает, что разум, как и все другие познавательныеспособности человека, имеет свою внутрен­нюю структуру и закономерностифункционирования. Следователь­но, эти способности могут быть изучены строгонаучно. По сути дела, в этом состояло великое открытие И. Канта — он показал, азатем раскрыл, что процесс познания может быть рассмотрен особо, от­дельно отдругих. Гносеология (наука о познании) может быть пост­роена как точная наукана манер математического естествознания. Построению такой науки о познаниипосвящена значительная часть творчества мыслителя. Она во многом совпадает сего философией в целом. Сам И. Кант сравнивал свой подход с революцией,совершен­ной Н. Коперником. Своеобразный «коперникианский переворот»,произведенный И. Кантом, состоял в том, что мыслитель предложил переместитьцентр рассмотрения (подобно тому как Н. Коперник пе­реместил центр мира) стого, «что познается» (предмета познания), на то, «с помощью чего и какпознается» (познавательные способно­сти человека). Решая задачу созданиягносеологии, отвечающей кри­териям научности, И. Кант поступал в соответствии сдухом эпохи. Одновременно он вносил новый вклад в торжество новоевропейскойнауки. Заложенный Р. Декартом взгляд на общеобязательный и в этом смысле«безличный» характер научного знания получил у И. Канта Дальнейшее развитие. НоИ. Кант переносит подход, примененный до него в сфере естествознания, на тусферу, которая издавна была сфе-рой метафизики.Теперь ему необходимо провести новые разграничи­тельные линии между наукой инравственностью, между наукой и личной душевной жизнью и даже между последней иэтикой (наукой о нравственности). Система разграничительных линий — характернаячерта философии И. Канта, на нее следует обратить особое внимание. Характеренпример, который приводит в своей книге известный рус­ский философ Ф. Степун(1889-1965). Ему довелось быть учеником профессора В. Виндельбанда, глубокогознатока творчества И. Канта, одного из представителей школы неокантианства,возникшей в кон­це XIX — начале XXв.

«В семинаре Виндельбанда шла оживленная дискуссия о свободеволи. Виндельбанд разъяснял свою (в основе кантовскую) точку зре­ния, согласнокоторой признание за человеком свободной воли с науч­ной точки зренияневозможно, а с нравственной — необходимо. Вполне понимая эту методологическуюмысль, я все же настойчиво допраши­вал Виндельбанда, какая же точка зрения,научная или этическая, соот­ветствует высшей истине. С непринятою вуниверситете горячностью я доказывал маститому философу, что егометодологическое разрешение проблемы было бы допустимо лишь в том случае, еслибы у каждого преступника было бы две головы: одна для снесения с плеч, как тоготребуется с нравственной точки зрения, согласно которой человек от­вечает засвои поступки, а другая для оставления ее на плечах ввиду господства над душоючеловека закона причинности, не признающего различия между добром и злом. Этомое <...> соображение Виндельбанд спокойно и снисходительно парировалвыяснением третьего мето­дологического ряда. Вопрос о наказании разрешался им ине в научно-причинном, и не в этически-нормативном плане, а в плане целесообраз­ности.Наказание преступника он оправдывал необходимостью охране­ния общества игосударства от «асоциальных элементов». В связи с такой постановкой вопросаВиндельбанд допускал <...> ослабление наказания в благополучные времена итребовал резкого его усиления в эпохи войн и революций. Этот «цинизм» доглубины души возмутил меня… Когда спор <...> окончательно загнал меня втупик, я, набравшись храбро­сти, в упор спросил его: как, по его мнению, думаетсам Господь Бог, будучи высшим единством мира. Он ведь никак не может иметьтрех разных ответов на один и тот же вопрос… Ласково улыбнувшись мне своегоумно-проницательной улыбкою, он ответил, что на мой вопрос у него, конечно,есть свой ответ, но это уже его «частная метафизика» (Privat metaphysik), его личная вера, немогущая быть предметом семинарских занятий»1.

Кантовская философия в двух ее важнейших разделах — учении опознании и этике — сознательно строится по образцу объективной нау­ки.(Основные черты этого образца разработаны Р. Декартом и другими мыслителями XVII в.) А раз это так, то в такой философии для интим­ныхоткровений и душевных излияний уже нет места. Личные взгляды превращаются вчастное дело индивида — «приватную метафизику», по словам В. Виндельбанда. Онине только не могут быть предметом универ­ситетского семинара, но и не должныопределяться государственной или иной властью, контролироваться ею. Отсюдапрямо вытекает идея либерального государства. Одним из основоположников этойидеи по праву считается И. Кант, о чем мы специально скажем ниже. Пока жевернем­ся к общей характеристике кантовской философии.

В результате кантовского переворота в философии изучение по­знавательныхспособностей становится важнейшей философской темой. Таким образом,гносеология, или учение о познании, оказывается от­правным пунктом кантовскойсистемы. И. Кант выделяет три формы, или три главные способности познания —чувственность (органы чувств), рассудок, разум. Однако интересуют они мыслителялишь постольку, поскольку участвуют в производстве знания особого типа — знаниянеобходимого и всеобщего. Это то самое знание, которое со времен Р. Декартатолько и может считаться подлинно научным. Такое знание выражается черезсуждения определенного типа. Согласно Канту — это «синтетические сужденияаприори», или «априорные синтетические суж­дения». Их отличают двехарактеристики. Во-первых, они не вытекают из опыта; в них констатируется то,что носит доопытный — «априорный» — характер. Этим они отличаются от сужденийопытного — «апостериор­ного» — характера. Во-вторых, в них полагается нечтоновое, не со­держащееся в понятии того, о чем в них сказывается. Этим они отли­чаютсяот суждений аналитических. В последних предикат вытекает из субъекта, например:«тело есть нечто протяженное». Эта истина имеет всеобщий характер, но толькопотому, что протяженность уже содер­жится в понятии тела. Это суждениеаналитическое.

Синтетические суждения априори характерны для математики:арифметики и геометрии. Все арифметические операции суть не что иное, кактакого рода суждения. На чем основывается наше убежде­ние в их истинности? Илиже, например, геометрический тезис о том, что кратчайшее расстояние между двумяточками есть прямая, — почему он нам кажется естественным? Ответ И. Канта таков.В основе арифметики лежит наше представление о временной последовательно­сти, опромежутке между «до» и «после». Само понятие числа есть промежуток между «до»и «после». Что такое число «3»? Это то, что расположено между «2» и «4»,предыдущими и последующими числа­ми. Мы воспринимаем мир не хаотически, а вопределенной времен­ной упорядоченности. Именно это и рождает способность ксчету, а вместе с ней и возможность арифметики. Аналогичным образом про­странственнаяупорядоченность нашего восприятия есть условие и га­рантия истин геометрии.Следовательно, пространство и время, как формы упорядочения мира, суть условиявозможности математики как строгой науки. Вместе с этим становится возможнымматемати­ческое естествознание, построенное не только на экспериментальных констатациях,но формулирующее истины, не зависящие от наблю­дений, т.е. всеобщие инеобходимые.

Учение И. Канта о связи математики с пространственно-времен­нойупорядоченностью вызвало к жизни самые разнообразные сужде­ния. Дискуссия средифилософов и математиков не затихает и по сей день. Она уже давно перешла всферу довольно специальную, получив­шую название «философии математики».Поэтому ограничимся замеча­нием относительно того, что, с точки зренияпредложенной нами трак­товки И. Кант ничего не говорит о природе пространства ивремени как таковых. Он лишь утверждает, что человек воспринимает мир не иначе^как форму пространственно-временных отношений. Именно поэтому он называетпространство и время «априорными формами чувственно­сти». Пространственно-временнаяупорядоченность восприятия лежит в основе всех иных форм упорядочения и, вконечном итоге, в основе научного знания в его теоретической форме. В связи сэтим адресуемые И. Канту упреки в субъективизме его учения о пространстве ивреме­ни — не более чем недоразумение. Эти упреки — следствие отрыва прирассмотрении данного учения от той задачи, в рамках которой его раз­вивает И.Кант, а именно от исследования познавательных способнос­тей человекаотносительно возможностей производства знания всеоб­щего и необходимого, т.е.научно-теоретического. И можно смело кон­статировать, что уже на одном изпервых этапов этого исследования И. Кант обнаружил связь между, казалось бы,далекими вещами — истинами математики и тем способом, каким человек воспринимаетмир посредством органов чувств — пространством и временем. Характер этоговосприятия не зависит от человеческого произвола и в этом смыс­ле являетсяобщим для всех людей. Тем не менее ученый исходит из того, что восприятияотдельных людей очень разнятся между собой. Поэтому при изучениизакономерностей познания на всех его этапах нужно исходить из представления онекоторой модели познаватель­ных способностей «человека вообще». С этой цельюИ. Кант вводит специальное понятие «трансцендентальный субъект».

2. Трансцендентализм учения И. Канта

«Трансцендентальное значение принадлежит всемаприорным ус­ловиям опыта (т. е. тем функциям воззрения и рассудка, которые невытекают из опыта, а определяют его...), а также идеям в их истин­ном смысле,как принципам и постулатам разума; наука, изучающая эти априорные основы всегосуществующего, есть трансценденталь­ная философия, или (истинная) метафизика, —так именно обозна­чал Кант свою собственную философию...»

Итак, кантовская философия, по определению самого автора, есть философиятрансцендентальная. Отсюда ясно, сколь большое значе­ние придавал И. Кант этомумудреному и звучному термину. Действи­тельно, в системе кенингсбергскогомыслителя термин «трансценден­тальное» выполняет многообразные функции. Преждевсего филосо­фия трансцендентальная призвана быть противопоставленной философиитрансцендентной, т.е. «запредельной» — такой философии, которая бе­ретсярассуждать о вещах, которые не могут быть никак представлены ни вчувственности, ни в рассудке, ни в разуме, а являются предметом веры. Предметыверы, согласно И. Канту, должны быть вынесены за скобки научной философии. Онимогут оставаться важной частью «ин­дивидуальной метафизики». Сам мыслитель былглубоко верующим хри­стианином-протестантом. Но вера — за пределами науки инаучной философии. Именно поэтому И. Кант предпринимает критику всех изве­стныхдоказательств бытия Бога, ибо все они построены на неверной предпосылке — якобыпредметы веры могут быть доказаны или опро­вергнуты средствами разума, т.е.средствами науки. Вера — это сугубо личное, «святая святых» личности. По сути,она у каждого своя, отлич­ная от веры других. Точно так же у каждого свой опыт.Поэтому опытное знание также не может быть предметом научной, т.е.общезначимой, философии. Следовательно, статусом универсального, общечеловечес­кого,не зависящего от индивидуальных различий людей обладает то, что не являетсяпредметом веры, с одной стороны, и то, что не свя­зано непосредственно с опытом— с другой.

Именноэта сфера, лежащая в промежутке между верой и опы­том, может быть исследовананаучно. Она есть предмет трансценден­тальной философии. Выводы такой философиимогут быть восприня­ты всеми людьми, так же как ими воспринимаются истиныестествоз­нания. Но это одновременно означает, что такая философия описывает неконкретного (эмпирического) человека, а некоторую модель «че­ловека вообще» — трансцендентальногосубъекта. И. Кант убежден, что можно отвлечься от видимых отличий между людьми,от всячес­ких индивидуальных особенностей и выявить свойства познания, в общихчертах присущие всем. Люди способны познавать научно, т.е. одинаковым для всехпутем. Главное условие — наличие обычного человеческого ума. Но из этогоглавного условия вытекает еще одно, не столь очевидное — дисциплина ума. И.Кант рассматривает ее не как внешнюю дисциплину, а как то, что неотъемлемоприсуще самому уму. В свою очередь, сам ум и присущая ему дисциплина —свидетель­ство того, что личность существует как целостность, она способнасохранять себя, не рассыпается на фрагменты. Человек, сохраняющийпоследовательность (принцип) мышления и поведения, есть личность. Единство,присущее личности, И. Кант называет «синтетическим един­ствомтрансцендентальной апперцепции». За сложной кантовской тер­минологиейскрывается не что иное, как дальнейшее развитие декар- товского cogito. Это единство самосознания, т.е. сохранение субъек­томсвоего внутреннего, ничем внешним не обусловленного тожде­ства: «Я» = «Я».Единство самосознания есть условие познания и сви­детельство здравогочеловеческого ума. Пока мы люди, мы стремимся сохранить последовательностьмысли. И наоборот, пока мы стремимся сохранить последовательность мысли, мылюди, разумные существа. В частности, поэтому нам понятны истины науки. По этойже причине нам могут быть понятны истины общечеловеческой морали. О кантов-скойтрактовке морали специально пойдет речь позже. Сейчас отве­тим на вопрос: «Какже представляет И. Кант главные черты позна­ния, осуществляемыетрансцендентальным субъектом?»

Согласно И. Канту, чтобы нечто могло быть познано, онодолжно быть помыслено. Непомысленная вещь никак не представлена в со­знании, ипоэтому, конечно, не может быть познана. Идея И. Канта основана на различениипонятий «помыслить» и «познать». Научно-теоретическое познание имеет дело смыслимыми предметами. Тако­вы в первую очередь понятия математики иматематического есте­ствознания. Как же человек мыслит нечто, чему нет прямыханалогов в чувственно воспринимаемом мире, например, «число», «сила», «мас­са»,«точка», «добро», «справедливость» и др.? Для этого существует специальнаяспособность. Мылитель называет ее способностью про­дуктивного воображения. Онхочет тем самым сказать, что теорети­ческое познание предполагает конструктивнуюдеятельность созна­ния. Теоретик сначала мысленно конструирует нечто, а затемпознает то, что уже помыслено. Так, сам И. Кант сначала сконструировал транс­цендентальногосубъекта, а затем описал его свойства. Открыватели математического анализаизобрели понятия математического преде­ла, функции, производной и т.д., а затемисследовали их свойства. Мыслимые и познаваемые вещи — это, с точки зрения И.Канта, феномены или явления. За явлениями стоят «вещи сами по себе», как ониесть, или ноумены. Наукой познаются лишь феномены, а не ноу­мены, поскольку вещьсама по себе, во всей ее полноте, не может быть представлена в сознании.Теоретическое познание вещи самой по себе, вне конструктивной деятельностипродуктивного воображе­ния, невозможно. Последний тезис вызвал множествокривотолков, особенно в русской литературе об И. Канте.

Дело,в частности, в том, что кантовское выражение, означаю­щее не более, чем «вещьсама по себе», было переведено весьма бук­вально и стало звучатьглубокомысленно и непонятно — «вещь в себе». Только в издании «Критики чистогоразума» 1994 г. оно наконец было исправлено на нормальный русский эквивалентнемецкого «das Ding an sich» — «вещь сама посебе».Редакторы и переводчики этого изда­ния пишут: «Выражение… «вещь в себе»не только искажает кантовс­кое понятие, но в известной мере мистифицирует его.«Бытие (чего-то) само по себе» заменяется некоей таинственностью, непонятнос-тью, загадочностью, задуховностью и т.п., что не имеет ничего обще­го с учениемКанта о «вещи самой по себе». И как бы ныне выраже­ние «вещь в себе» ни рассматривалоськак (якобы) уже укоренившее­ся в сознании русского читателя и в русскойинтеллектуальной эли­те..., все же мы убеждены, что его необходимо заменитьправильным и точным русским выражением «вещь сама по себе», ибо истина вышевсяких предубеждений»1. Познание вещи самой по себе, то есть поку­да она непомыслена, невозможно.

Но, по И. Канту, вещь сама по себе непознаваема, кроме тогопринципиально, т.е. она не может быть представлена в сознании в пол­ном объеме.Мы познаем феномены, а не ноумены. Феноменальное зна­ние есть знание научное,поэтому точное, логичное, теоретическое. Это знание не обо всех, но только осамых существенных чертах, об общих закономерностях. Дальше этого наука идти нев состоянии. Вещи сами по себе остаются вне пределов ее досягаемости. Подвещами Кант пони­мает не только обычные вещи, но мир в целом. Мир в целом непозна­ваем средствами науки. Средствами науки не познаваем еще ряд объек­тов,которые мыслитель выделяет особо. Это Бог, душа и свобода. Они остаютсяпринадлежностью интимного мира личности.

3. Основные черты этического учения И. Канта

И. Кант убежден, что этика может существовать не только каксовокупность назиданий, советов, заповедей, подкрепленных авто­ритетомСвященного Писания. Именно такой была современная ему христианская этика. По И.Канту, этика может быть построена как точная наука. Этические истины должныбыть обоснованы самостоя­тельно, независимо от истин веры. Это значит, что И.Кант утвержда­ет автономию нравственности от религии. Основным мотивом дляфилософа служит следующий. Религия разнообразна. Даже в пределах христианствасуществует множество конфессиональных направлений: римский католицизм,православие, разнообразные протестантские учения. Однако нравственность, еслиона претендует на то, чтобы в действительности быть таковой, должна бытьуниверсальной, обще­человеческой. Она не должна зависеть от конфессиональногоразно­образия, как не зависят от него истины математики и естествознания.Построить этику по образцу науки — значит создать учение об уни­версальнойобщечеловеческой нравственности. Обратим внимание, что попытку построитьэтическое учение по образцу наиболее строгой из наук — математики — до И. Кантапредпринял Б. Спиноза. В знамени­том трактате «Этика» Б. Спиноза выводитаксиомы, теоремы, леммы и т.д. совершенно так же, как это имеет место вэвклидовой геометрии. И. Кант не идет по пути внешнего подобия. Научная этикасходна с математикой и естествознанием в главном — ее истины должны бытьнеобходимыми и всеобщими. А значит, они должны опираться на ес­тественный светчеловеческого разума, как на него опирается наука. Единство самосознанияпроявляется в том, что человек не может жить, находясь в противоречии с самимсобой. Поскольку человек разумное существо, он способен сохранять единствособственного « В этике И. Кант развивает следствия из декартовского cogito, так же как он делал это в учении о познании. Одним изтаких следствий является разумное постоянство воли. Личность не распадается,сохра­няет тождество сама с собой, поскольку способна поддерживать и]направлять свою волю. Из разумного постоянства воли следует, что! жизньсамосознающей себя личности подчиняется правилам, которые каждый индивидустанавливает для себя самостоятельно. Здесь мы встречаемся с важнейшей частьюкантовской этики — учением об автономии личности. Автономия в данном случаепонимается в смысле! буквального перевода с греческого — «самозаконность». «Дайсебе за-1 кон», — призывает Кант. Иначе говоря, жизнь разумной личности!невозможна без того, чтобы не следовать некоторым самостоятельно! установленнымправилам. Таким правилом может быть, например,! «не брать в долг», которомуследовал он сам. Но подобного рода пра-1 вила не безусловны. Это правилаблагоразумия. Они зависят от харак-1 тера человека, от обстоятельств его жизнии многого другого. Тем не! менее они выступают в качестве императивов, т.е.повелений. Условных императивов может быть бесконечное множество. Однако естьи| императив безусловный — правило, одинаково обязательное и прием-f лемое для всех людей, поэтому общеобязательное. Всеобщееправило поведения, или категорический императив, может быть построено так же,как правило математики, т.е. быть чисто формальным. Катего­рический императивтем самым выражает понятие безусловного и всеобщего долженствования. Он стольже естествен, как закон приро­ды, он может быть одинаково воспринят и мною, идругим человеком. И. Кант формулирует категорический императив: поступай лишьсо­гласно тому правилу, следуя которому ты можешь вместе с тем (без внутреннегопротиворечия) хотеть, чтобы оно стало всеобщим зако­ном1. Или, другими словами:поступай так, как будто правило твоей деятельности посредством твоей волидолжно стать всеобщим зако­ном природы. Расшифровывая это правило, И. Кантполучает оконча­тельный вывод: поступай так, чтобы человечество и в твоем лице,и в лице всякого другого всегда рассматривалось тобою как цель и никогда толькокак средство.

Кантонский категорический императив формулируетпринцип безусловного достоинства личности. С этой точки зрения, человек неможет быть принесен в жертву ни так называемому «общему благу», ни светломубудущему. Высшим мерилом отношений между людьми с позиций категорическогоимператива является не чистая полезность, а значимость личности. Глубинныйсмысл категорического императи­ва в его всеобщности (универсальности); будучиотнесен лишь к кругу лип, ограниченному по какому-либо признаку, он теряет своезначе­ние. Единственное и достаточное его основание — человек как разум­ноесущество. Он покоится на признании важности тех свойств и при­знаков (преждевсего разума), по которым все люди могут быть отне­сены к единой категории родачеловеческого.

4. И. Кант и либерализм

Кантовское учение об автономии личности оставило неизглади­мыйслед в истории западной культуры. Вместе с идеями других мыс­лителей Новоговремени оно легло в основу западного либерализма. Либерализм— учение, берущее вкачестве основного приоритета права и свободы личности. Отметим основные чертызападного либерализма. Во-первых, он покоится на представлении о человеке как ссуществе разумном. Это означает не только то, что такой человек способен от­крыватьи усваивать истины науки, но и то, что и он обладает разум­ным постоянствомволи. Будучи предоставлен сам себе, такой человек уж во всяком случае не будетсознательно разрушать собственную личность. Следуя декартовскому cogito, он будет стремиться сохра­нить разумную целостностьсвоего «я». Если это так, то для него по­нятно и естественно аналогичноестремление другого. Во-вторых, ра­зумный человек устремит свою энергию не наразрушительные, а на созидательные цели — ведь самое существо разумности емуподсказы­вает, что разрушение не в его интересах. В-третьих, в обществе само­стоятельныхи свободных людей, обладающих разумом, установится острое соперничество междуиндивидами. Но это соперничество будет не разрушать общественное целое, аукреплять и усиливать его. Каж­дый будет стремиться разумным (целесообразным)путем реализовать свои интересы. Совокупность усилий отдельных индивидов даст вка­честве итога мощный импульс для плодотворного развития общества в целом.В-четвертых, перед лицом опасности, угрожающей всем или многим людям, разумвсегда подскажет способ, как избежать угрозы. Разумные люди всегда в состояниинайти пути взаимных компромис­сов так, чтобы не умалить достоинства человекакак разумного суще­ства. В-пятых, общество в целом, прежде всего в лицегосударства, не может нарушать достоинства личности, рассматривая ее только каксредство достижения государственных целей. Либерализм — это тен-аснцня кограничению вмешательства государства в жизнь граждан. Государство не вправетакже опекать своих граждан, подобно тому как родители опекают малолетнихдетей. <<Правление отеческое,— пи­шет И. Кант, — при котором подданные,как несовершеннолетние. не в состоянии различить, что для них полезно иливредно… Такое правление есть величайший деспотизм». С точки зрениялиберализма между гражданами и государственной властью отнюдь не обязательналюбовь, но необходим и достаточен минимум взаимного доверия. В-шестых, длялиберализма важна не только частная собственность сама по себе (значениечастной собственности не подвергается сомнению), а автономия частнойсобственности от государственной власти. Либе­рализм резко отрицательноотносится к такому положению, когда причастность к политической властиобеспечивает выгодные позиции в присвоении собственности, а значит, властиэкономической. Кон­центрация двух видов власти в одних руках способствуетпроизволу по отношению к большинству населения, делает его право на частнуюинициативу только формальным, ничем реально не обеспеченным. Поэтому влиберальных концепциях предусматриваются меры к недо­пущению или, по меньшеймере, ограничению возможностей исполь­зования выгодных позиций вгосударственном управлении или в струк­турах политической (партийной) властидля личного обогащения,

Таковы принципы либерализма, у истоков разработки которыхстоял И, Кант вместе с другими мыслителями (особая заслуга принад­лежитанглийскому философу Д. Локку).

Западный либерализм — мощное и влиятельное идейноетечение. Он пустил глубокие корни в сознании западного человека. Во многом онреализовался в практике, благодаря чему западное общество при­обрело особыйдинамизм, позволивший ему по многим параметрам выйти в лидеры мирового сообщества.Однако прямой перенос прин­ципов либерализма в регионы с иной (незападной)культурой и тра­дициями сталкивается со множеством трудностей. Этосвидетельству­ет о том, что либерализм на Западе подпитывается всем комплексомусловий западного образа жизни, а не одной либеральной теорией В число такихусловий входит вся западная (прежде всего западноев­ропейская) культура во всеммногообразии ее исторических проявле­ний. В отсутствие необходимого комплексаусловий либерализм <• по­висает в воздухе». Именно это и происходит припопытках претворить его в жизнь в регионах с отличными от западных культурами итради­циями. Поэтому применение принципов либерализма, например в России,требует чрезвычайной тщательности и внимания ко многим деталям как самой теориилиберализма, так и к особенностям рос­сийского общества, сформированнымисторией1. Сказанное не умаля­ет значения либерализма, прежде всего той высокойоценки достоин­ства личности, которая присуща теории либерализма.