Реферат: Основы философии

1. Социокультурное пространство

Социокультурная направленность социальных изменений и социальныхпроцессов сменила акценты в общественном развитии человечества. Вниманиеисследователей и практиков акцентировалось на социокультурной деятельности, «культивирующей»все составляющие человеческого бытия. Современный мир представляется каксоциокультурное взаимосвязанное пространство, в котором разворачиваетсяжизнедеятельность глобализирующегося человечества. С позиций социологииклассический образец анализа социокультурного пространства был дан П.Сорокиным.Он видел в таком подходе способ определения положения человека в «социальнойвселенной» и полное изложение его социальной биографии. Тогда социальноепространство можно описать, увеличив «размерность» социального. Воснове остается та же социальная структура: группы, связанные социальнымиотношениями, но входящие в них люди рассматриваются как персонифицированноевоплощение форм социального опыта. При этом добавляется новая характеристика — культурный опыт, позволяющий поддерживать групповую целостность. Таким образом,одну и ту же группу мы можем увидеть с двух сторон: со стороны субъекта онапредстает как определенная социальная структура, со стороны истории — каксубкультура в обшей морфологии социальной культуры. Социокультурноепространство — это важный аспект формирования модели мира, обладающийхарактеристиками протяженности и структурности, сосуществования ивзаимодействия, координации элементов культуры и смысловой наполняемостиструктурной организации. Категория «социокультурное пространство»предстает как связка понятий, что превращает ее в универсальнуюобщесоциологическую категорию и включает в себя экономическое, политическое,педагогическое, физическое, туристическое и т.п. пространства. Объективныеусловия и факторы, дифференцирующие социокультурное пространство в конкретныйисторический период, подразделяются следующим образом: — естественные:географические, климатические, экологические, биологические, демографические ит.п.; — социальные: характер разделения труда и его условия, социальнаяструктура и стратификация (расслоение) общества; — культурные: объем культурнойинформации и ее распределение по областям и уровням культуры, структурадействующих здесь социокультурных норм и ценностей — экономическихсоциально-политических, идеологических, познавательных, этических, эстетическихи т.п. Теоретическое пересечение этих групп условий и факторов, детерминирующихсоциокультурную жизнь людей, определяет конкретно-исторические сферы реализацииих взаимодействия в соответствии с фундаментальным разделением видовдеятельности на специализированные (профессиональные) и неспециализированные(обыденные). К субъективным факторам и условиям, относятся, с одной стороны,восприятие и оценка представителями различных социальных групп объективныхусловий своего существования, а с другой — их потребности, запросы, побуждения,мотивы, интересы, ценностные ориентации, цели и т.п. Специфика взаимодействиясубъективных и объективных факторов определяет различия в содержании, структуреи форме образа жизни людей в одном и том же обществе. Поэтому важно болееподробно остановиться на рассмотрении факторов и механизмов, обусловливающихэту специфику. Социокультурные возможности проявления жизнедеятельности,жизненной активности личности в каждый исторический период имеют своюкачественную определенность. Они установлены и признаны в культуре как социальнозначимые и ограничены друг от друга как системы действий и взаимодействийлюдей, области индивидуального и коллективного приложения усилий. Структуратаких культурно установленных сфер жизнедеятельности представляет собойотносительно устойчивый способ организации предметно-пространственныххарактеристик окружения определенных типов умственных и физических действийлюдей, их биопсихических процессов и психических состояний вокруг конкретнойсоциально значимой цели или функции (или вокруг их совокупности). Такиеустановленные сферы жизнедеятельности людей в современном обществе могут бытьтипологизированы на основании фундаментальных функций, обеспечивающихвоспроизведение существования общества и личности. С этой точки зрения можновыделять следующие уровни и соответствующие им культурно установленные формыжизнедеятельности:

1. Организация материальных и социальных основ жизнеобеспечения: труд напроизводстве; труд в домашнем хозяйстве; деятельность, связанная сприобретением и употреблением товаров и услуг.

2. Организация процессов социализации: приобретение общего образования; — профессиональная подготовка, общественная активность; любительские занятия;физкультура и спорт.

3. Социальная коммуникация: профессиональное (формальное) взаимодействие;неформальное (в том числе дружеское) общение; семейные отношения; получениеинформации через средства массовой коммуникации; путешествия; передвижениявнутри населенного пункта.

4. Восстановление энергетических затрат: потребление пищи; соблюдениеличной гигиены; пассивный отдых, сон. При анализе динамики культуры с точкизрения образа жизни ее носителей выделение этих сфер и видов деятельностиналагается на предложенную морфологическую модель. Это имеет особую важность,поскольку с помощью такого наложения удается проследить, какие социальнозначимые и принятые совокупности действий заполняют время жизни индивида,каково их значение для него, как и в каких отдельных культурных формах онорганизует свои жизненные ресурсы по отношению к областям и уровням культуры,иными словами, какова структура его образа жизни и ее динамическое воплощение взаданном социокультурном пространстве. Концептуальная модель жизненной ситуациивыстраивается на основе следующих измерений: — непосредственные условия и формыжизнедеятельности, определяющие характер ситуации; — стимулы, побуждающиедействия, направленные на поддержание или изменение ситуации; — социокультурныеограничители и регуляторы процессов и ситуаций; индивидуальные оценки ситуации,возможностей и результатов своей деятельности в ней. Интерес к динамикесоциокультурной жизни обусловливает выделение того уровня ее анализа, накотором можно было бы увидеть не столько конечные результаты деятельностилюдей, сколько процессы жизнедеятельности в конкретных условиях существования,иными словами, рассмотреть в относительно узких временных пределах личностный игрупповой аспекты формирования социокультурных «сред», норм,ценностей, стереотипов поведения и действий, механизмы их актуализации наразличных уровнях культуры; преднамеренные и непредвиденные, характерные дляотдельной области культуры и для более широкого контекста социокультурныепоследствия действий, связанных с этой актуализацией. Понимание проблемразвития социокультурного пространства как общесоциологической категориидиктует необходимость более детального осмысления многообразия возникающихвопросов и повышает заинтересованность в концептуальном, контекстовом икомплексном изучении.

Важнейшими формами бытия являются пространство, время, движение,системность. Рассмотрим пространство и время. Обсуждение вопроса о сущностипространства и времени в истории философии распадалось на три группы проблем:

1. Каков гносеологический статус этих понятий?

Являются ли они характеристиками материального бытия или характеризуют устройствонашего сознания?

2. Каково отношение пространства и времени к субстанции?

3. Каковы основные свойства пространства и времени? (Эта проблемаоказывалась связанной с развитием естественнонаучных представлений опространственно-временных характеристиках вещей, ее решение в значительнойстепени обусловливалось решением первых двух групп проблем). Вопрос опознавательном статусе категорий пространства и времени решался по-разному.Одни философы считали пространство и время объективными характеристиками бытия,другие — чисто субъективными понятиями, характеризующими наш способ восприятиямира. Были и философы, которые, признавая объективность пространства,приписывали чисто субъективный статус категории времени, и наоборот. Нопространство и время являются столь же объективными характеристиками бытия, какего материальность и движение. Вистории философии существовали две точки зрения об отношении пространства ивремени к материи. Первую из них можно условно назвать субстанциальнойконцепцией. В ней пространство и время трактовали как самостоятельные сущности,существующие наряду с материей и независимо от нее. Соответственно отношениемежду пространством, временем и материей представлялось как отношение междудвумя видами самостоятельных субстанций. Это вело к выводу о независимостисвойств пространства и времени от характера протекающих в них материальныхпроцессов. Вторуюконцепцию можно именовать реляционной (от слова relatio — отношение). Еесторонники понимали пространство и время не как самостоятельные сущности, а каксистемы отношений, образуемых взаимодействующими материальными объектами. Внеэтой системы взаимодействий пространство и время считались несуществующими. Вэтой концепции пространство и время выступали как общие формы координацииматериальных объектов и их состояний. Соответственно допускалась и зависимостьсвойств пространства и времени от характера взаимодействия материальных систем.(Подробное изложение существа этих концепций и их анализ см. в работах: БаженовЛ. Б., Морозов К. Е., Слуцкий М. С. «Философия естествознания». М.,1966; Молчанов Ю. Б. «Проблема синтеза различных концепций времени»// «Синтез современного научного знания». М., 1973.) Какой жеиз этих концепций отдать предпочтение? С точки зрения признания объективностипространства и времени обе эти концепции равноценны. Если говорить об ихестественнонаучной обоснованности, то в XVII — XIX веках явное преимуществобыло на стороне субстанциальной концепции; именно она лежала в основеньютоновской механики, принимавшейся в то время за образец точной науки. Вэлектродинамике в пользу существования абсолютного пространствасвидетельствовала гипотеза светоносного эфира, который заполняет абсолютноепространство и является носителем электромагнитных волн. Наконец, сильнейшимсвидетельством в пользу субстанциальной концепции пространства был фактединственности эвклидовой геометрии. Хотя еще в 30-х годах XIX в. Лобачевскимбыла открыта неэвклидова геометрия, до открытия общей теории относительности,неэвклидовы геометрии рассматривались как воображаемые математическиеконструкции, и им не приписывалось реального физического смысла. Единственнойгеометрией, описывающей реальные свойства физического пространства и времени,считалась геометрия Евклида. А это как бы подтверждало вывод, следовавший изсубстанциальной концепции, что свойства пространства и времени неизменны инезависимы от характера движения и взаимодействия материальных систем. Пространствои время представляют собой формы, выражающие определенные способы координацииматериальных объектов и их состояний. Содержанием этих форм является движущаясяматерия, материальные процессы, и именно особенности и характер последнихдолжны определять их основные свойства. В этом отношении диалектика нацеливаланауку на поиски зависимости между определенными свойствами пространства ивремени и сопутствующими материальными процессами, которые их определяют. Крометого, наличие у пространства и времени единого содержания — движущейся материи— указывает и на взаимосвязь между самим пространством и временем, наневозможность их существования абсолютно независимо друг от друга. В началеXX в. была создана теория относительности, которая заставила пересмотретьтрадиционные воззрения на пространство и время и отказаться от субстанциальнойконцепции. Теорию относительности можно рассматривать как концепцию, нацеленнуюна раскрытие диалектических связей в природе. Теорияотносительности включает в себя две генетически связанные теории: специальнуютеорию относительности (СТО), основные идеи которой были сформулированыА.Эйнштейном в 1905 г., и общую теорию относительности (ОТО), работу надкоторой А. Эйнштейн закончил в 1916 г. СТОвозникла как результат попыток А. Эйнштейна распространить действие физическогопринципа относительности, известного еще со времен Галилея, на законыэлектродинамики, которые рассматривались как противоречащие последнему. А.Эйнштейн справился с этой задачей, но цена, которую он был вынужден заплатитьза обобщение принципа физической относительности и распространение его на всезаконы физики, заключалась в пересмотре ньютоновских пространственно-временныхпредставлений. СТО показала, что многие пространственно-временные свойства,считавшиеся до сих пор неизменными, абсолютными, фактически являютсярелятивными. Так, в СТО утратили свой абсолютный характер такиепространственно-временные характеристики, как длина, временной интервал,понятие одновременности. Все эти характеристики оказываются зависящими отвзаимного движения материальных объектов. Новыеподтверждения правильности реляционной концепции пространства и времени далаОТО. Если в СТО принцип относительности был связан только с инерциальнымисистемами отсчета, то общая теория относительности явилась результатом распространениядействия принципа относительности и на неинерциальные системы отсчета. Это всвою очередь привело к установлению тесной зависимости метрических свойствпространства-времени от гравитационных взаимодействий между материальнымиобъектами. В СТО было установлено, что геометрические свойствапространства-времени зависят от распределения в них гравитационных масс. Вблизитяжелых объектов геометрические свойства пространства начинают отклоняться отэвклидовых, а темп течения времени замедляется. ОТО нанесла удар посубстанциальной концепции пространства и времени. Основноефилософское значение теории относительности состоит в следующем:

1. Теория относительности исключала из науки понятия абсолютногопространства и абсолютного времени, обнаружив тем самым несостоятельностьсубстанциальной трактовки пространства и времени как самостоятельных,независимых от материи форм бытия.

2. Она показала зависимость пространственно-временных свойств отхарактера движения и взаимодействия материальных систем, подтвердилаправильность трактовки пространства и времени как основных форм существованияматерии, в качестве содержания которых выступает движущаяся материя. СамЭйнштейн, отвечая на заданный ему вопрос о сути теории относительности, сказал:«Суть такова: раньше считали, что если каким-нибудь чудом все материальныевещи исчезли бы вдруг, то пространство и время остались бы. Согласно же теорииотносительности вместе с вещами исчезли бы пространство и время».

3. Теория относительности нанесла удар субъективистским, априористскимтрактовкам сущности пространства и времени, которые противоречили ее выводам. Говоря отом, что теория относительности подтвердила понимание пространства и временикак коренных форм существования материи, нельзя думать, что теория относительностиположила конец философским спорам об истолковании пространства и времени. Решиводни проблемы, теория относительности поставила другие. Философские спорывокруг теории относительности возникли сразу же при ее создании и не утихают понастоящее время. Ряд философски мыслящих ученых попытались развитьсубъективистские версии трактовки пространства и времени, опираясь на теориюотносительности. Связь пространства и времени с тяготением была истолкована каких полная тождественность, что привело к попыткам геометризации всех другихвидов физических полей (основание для такой трактовки физических полей дал самА.Эйнштейн). Такой подход к пониманию сущности пространства и времени ведет кпониманию пространства и врмени как исходной физической реальности, исходнойсубстанции, которая порождает, обусловливает все физические свойства реальногомира. Подобно тому как в концепции энергетизма исходным понятием оказываетсядвижение, оторванное от понятия материи, в геометрической картине мира исходнойсубстанцией оказываются пространство и время, оторванные от материи. Общиесвойства, характеризующие пространство и время, вытекают из их характеристиккак основных, коренных форм существования материи. К свойствам пространстваотносятся протяженность, однородность и изотропность, трехмерность. Времяобычно характеризуется такими свойствами, как длительность, одномерность,необратимость, однородность. Чтокасается таких свойств, как длительность времени и протяженность пространства,то их трудно называть свойствами, поскольку они совпадают с самой сущностьюпространства и времени. Ведь протяженность и проявляется в способности телсуществовать одно подле другого, а длительность в способности существовать однопосле другого, что и выражает сущность пространства и времени как формсуществования материи. Кнаиболее характерным свойствам пространства относится его трехмерность.Положение любого объекта может быть определено с помощью трех независимыхвеличин. Время одномерно, ибо для фиксации положения события во времени достаточноодной величины. Под заданием положения события, объекта в пространстве иливремени имеется в виду определение его координат по отношению к другим событиями объектам. Факт трехмерности реального физического пространства непротиворечит существованию в науке понятия многомерного пространства с любымчислом измерений. Понятие многомерного пространства является чистоматематическим понятием, которое может быть использовано для описаниявзаимосвязи различного рода физических величин, характеризующих реальныепроцессы. Если же речь идет о фиксации события в реальном физическомпространстве, то при использовании любой системы координат трех измеренийвсегда будет достаточно. И хотя до сих пор вопрос об обосновании трехмерностипространства является открытым вопросом, решение его должно лежать вустановлении связи трехмерности с фундаментальными физическими процессами. Кспецифическим свойством пространства относятся однородность и изотропность.Однородность пространства означает отсутствие в нем каких-либо выделенныхточек, а изотропность — равноправность всех возможных направлений. В отличие отпространства время обладает только свойством однородности, заключающимся вравноправии всех его моментов. Свойства однородности пространства и времени иизотропности пространства теснейшим образом связаны с фундаментальнымифизическими законами, и прежде всего с законами сохранения. Они и лежат восновании самого принципа физической относительности. Характернымспецифическим свойством времени является его необратимость, которая проявляетсяв невозможности возврата в прошлое. Время течет от прошлого через настоящее кбудущему, и обратное течение его невозможно. Необратимость времени связана снеобратимостью протекания фундаментальных материальных процессов. Некоторые философыусматривают связь необратимости времени с необратимостью термодинамическихпроцессов и с действием закона возрастания энтропии. В микрофизикенеобратимость времени связывается с характером законов квантовой механики.Существуют также космологические подходы к обоснованию необратимости времени.Наиболее широкое распространение получила причинная концепция времени; еесторонники считают, что при обратном течении времени причинная связьоказывалась бы невозможной. Специфичнопроявление времени и пространства в микромире, живой природе, в социальнойдействительности, в связи с чем специально анализируется биологическое время,психологическое время, социальное пространство-время и другие виды времени ипространств. Психологическое(перцептуальное) время связано с восприятием и переживанием времени индивидом:время то «бежит», то «замедляется», что зависит от тех илииных конкретных ситуаций (одно дело, когда мы кого-то с нетерпением ожидаемойдругое, когда заняты чем-то интересным); в детстве нам кажется, что время течетмедленно, а в зрелом возрасте — что оно ускорило свой бег. Это субъективноечувство времени, и оно лишь в целом соответствует реально-физическому времени.Как отмечают специалисты, психологическое время включает: оценкиодновременности, последовательности, длительности, скорости протеканияразличных событий жизни, их принадлежности к настоящему, удаленности в прошлоеи будущее, переживания сжатости и растянутости, прерывности и непрерывности,ограниченности и беспредельности времени, осознание возраста, возрастныхэтапов, представления о вероятной продолжительности жизни, о смерти ибессмертии, об исторической связи собственной жизни с жизнью предшествующих ипоследующих поколений и т.п. Так или иначе, но психологическое времясвоеобразно в сравнении с физическим временем, хотя по многим направлениям иопределяется им. Имеетсявзгляд на соотношение психологического и онтологического времени, согласнокоторому психологическое является приоритетным в рамках данного соотношения.С.А. Аскольдов, например, писал: «Дерево, камень, кристалл, молекула, атоми т.п., понятие лишь во внешнем содержании своей материальности и вненаблюдающего их сознания, могут быть поняты лишь как совершенно внешнеерядо-положение взаимно иных моментов. И ни для какого из этих моментовпредыдущий и последующий не могли бы иметь значение прошлого и будущего, потомучто о прошлом можно говорить, лишь когда оно как-то удержано и для настоящего,а о будущем, когда оно хотя бы в виде неверной возможности предварено. Этой силойудержания и предварения обладает лишь живое сознание или жизнь вообще. Иизменение в мертвом, неживом, дается лишь взгляду жизни на мертвое. Отмыслитеэтот взгляд, и в мертвом останется лишь рядоположение статических моментов, вкотором нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, ибо их необходимосознавать. Вне сознания эти слова теряют всякий смысл. Итак, изменение, или,что то же, время, есть прежде всего достояние души, Его содержание прежде всегопсихологично. И все другие значения времени заимствуют свой смысл именно изэтого психологического». («Время и его преодоление» // «Напереломе. Философские дискуссии 20-х годов». М., 1990. С. 400). Дляфилософского осмысления трудным и интересным оказывается вопрос от соотношениивремени и вечности. Касаясь этого вопроса, Н.А. Бердяев отмечал следующее.Время разбивается на прошлое, настоящее и будущее, и если мы подумаем об этихтрех частях, то придем к странному выводу о том, что их нет. Настоящее естьлишь какое-то бесконечно мало продолжающееся мгновение, когда прошлого уже нет,а будущего еще нет, но которое само по себе представляет некую отвлеченнуюточку, не обладающую реальностью. Прошлое призрачно потому, что его уже нет.Будущее призрачно потому, что его еще нет. Нить во времени разорвана на три части,нет реального времени. Это поедание одной части времени другой приводит ккакому-то исчезновению всякой реальности и всякого бытия во времени. Во времениобнаруживается злое начало, смертоносное и истребляющее. Будущее есть убийцапрошлого и настоящего. Будущее пожирает прошлое для того, чтобы потомпревратиться в такое же прошлое, которое в свою очередь будет пожираемопоследующим будущим. Такоерассуждение, полагает Н.А. Бердяев, должно быть включено в более широкуюконцепцию, в которой выявляется разрыв конечного с выходом в вечность.Философия истории, пишет он, должна признать прочность исторического, признать,что историческая действительность, та действительность, которую мы считаемпрошлым, есть действительность подлинная и пребывающая, не умершая, а вошедшаяв какую-то вечную действительность; она является внутренним моментом этойвечной действительности. Имеется целостная жизнь, которая совмещает прошлое,настоящее и будущее в едином целостном всеединстве, поэтому действительность,отошедшая в прошлое, не есть умершая историческая действительность; не менеереальна она, чем та, которая свершается в данное мгновение или та, котораябудет свершаться в будущем. Каждый может быть приобщен к истории постольку,поскольку он существует в этом зоне мировой действительности. Христианскоеучение открывает эту вечность. С этой точки зрения, по Н. А. Бердяеву,исторический процесс имеет двойственную природу: он что-то истребляет, но, сдругой стороны, сохраняет. В мире действует истинное время, в котором нет разрывамежду прошлым, настоящим и будущим, время ноуменальное, а не феноменальное.Настоящая философия истории выявляет единство времени («Смысл истории.Опыт философии человеческой судьбы». Париж

Возникновениесоциально организованной материи связано с формированием новых, качественноспецифических простран ственно-временныхструктур.

Пространственныеструктуры, характеризующие общественную жизнь, не сводятся ни к пространствунеживой природы, ни к био логическомупространству. Здесь возникает иисторически разви вается особый тип пространственных отношений, в которомразвивается человек как общественноесущество.Социальное пространство, вписанноев пространство биосферы и космоса, обладает особым человеческим смыслом. Онофункцио нально расчленено наряд подпространств, характер которых и ивзаимосвязь исторически меняются по мере развития обществ.

Уже на раннихстадиях человеческой истории формируются особые пространственные сферыжизнедеятельности, значимые для человека.Функционально выделены из окружающей средыпространство непосредственного обитания (жилище и поселения), территория вокругнего, включающая особые зоныхозяйственных циклов. У племен, ведущихохотничье-собирательский образ жизни эти зоны образуются в зависимости отциклов восстановления леcных растений и животных в той экосистеме, вкоторуювключено племя. С возникновением древних земледельческих обществ особоезначение приобретают зоны плодоносных земель. Например, для жителейДревнегоЕгипта зона по берегам Нила была особым пространством, имевшим решающеезначение для судеб этой цивилизации.

Освоенноечеловеком, «очеловеченное», и неосвоенное про странство природы с точкизрения природных свойств не разли чаются.Но в социальном плане их различиесущественно. Оно определено отношениями человека к миру, историческискладывающимися особенностями воспроизводстваспособов человеческой деятельностии поведения.

Специфическиечерты и характеристики социального простран ства отражаются, хотя и не всегдаадекватно, в мировоззрении человекасоответствующей исторической эпохи.Например, в древ них мифах ясно прослеживается представление о качественномразличии частей пространства, противопоставление упорядочен ного пространствачеловеческого бытия остальному пространству, в котором действуют недобрые инепонятные человеку силы. В этихпредставлениях в фантастической формеотражалось реальное раз личие между «очеловеченным» пространством ипространством природы, остающимся вне сферычеловеческой деятельности.

Привычныенашему здравому смыслу представления о про странстве, где все точки инаправления одинаковы (физика эти свойства определяет какоднородность иизотропность простран ства), возникли в качестве доминирующих мировоззренческихобразов на относительно поздних этапах человеческой истории.Их становление в качествемировоззренческих ориентиров в европейской культуре происходило в эпохуформирования ранних бур жуазных отношений и было связано сломкой мировоззренческих ориентации, возникших в эпоху средневековья. Средневеково му мышлению былосвойственно рассматривать пространство какнекоторую систему разнокачественныхмест. Каждое из них наде лялось определенным символическим значением.Различался зем ной греховный мир и мирнебесный — мир «чистых сущностей».

Чтобы понятьособую природу социального пространства как объективно существующего, важно выработатьпредставление о це лостнойсистеме общественной жизни. Эта система включает вкачестве своих компонентов предметный мир, который человек создает и обновляетв своей деятельности, самого человека и его отношения к другим людям, состояниячеловеческого сознания, регулирующие его деятельность. Все это единое системноецелоесуществует только благодаря взаимодействию составляющих его частей — миравещей «второй природы», мира идей и мира чело веческих отношений.Организация этогоцелого усложняется и ме няется в процессе историческогоразвития. Оно имеет свою особую пространственнуюархитектонику, которая не сводится только котношениям материальных вещей, авключает их отношение к человеку, его социальные связи и те смыслы, которыефикси руются в системе общественнозначимых идей. Мир вещей «второй природы»,окружающих человека, их пространственная организа ция обладает надприродными,социально значимымихарактеристиками. Пространственные формы техническихустройств, упоря доченное пространство полей, садов, орошаемых земель, искусственно созданных водоемов, архитектура городов — все это со циальныепространственные структуры. Они не возникают сами но себе в природе, аформируются только благодаря деятельностилюдей и несут на себе печатьсоциальных отношений, характерных для определенной исторической эпохи, выступаякак культурно-значимые пространственные формы.

Спецификасоциального пространства тесно связана со специ фикой социального времени,которое являетсявнутренним време нем общественной жизни и как бы вписано вовнешнее по отноше нию к нему время природных процессов.

Социальноевремя является мерой изменчивости общественных процессов, историческивозникающих преобразований в жизни лю дей.На ранних стадиях общественногоразвития ритмы социаль ных процессов были замедленными. Родо-племенные обществаи пришедшие им на сменупервыецивилизации древнего мира воспроизводили на протяжении многих столетийсуществующие социальные отношения. Социальное время в этих обществах носи локвазициклическийхарактер. Ориентиром общественной прак тики было повторение уже накопленногоопыта, воспроизводство действий и поступков прошлого, которыевыступали в формесвя щенных традиций. Отсюда особая ценность прошлого времени в жизнедеятельноститрадиционных обществ. Человек древнейших цивилизаций жил, как бы оглядываясь впрошлое, которое пред ставлялось ему золотым веком. Не случайно в традиционныхоб ществах понятия «древний» и «хороший», «добрый»былипочти синонимами.

Идеянаправленности времени и ориентация на будущее воз никли в культуре значительнопозднее. Линейно направленное историческоевремя проявляется наиболее отчетливов обществе эпохи формирования капиталистических отношений. Капиталисти ческаясистема производства посравнению с предшествующими ей формациями привела крезкому ускорению развития производительных сил и всей системы социальныхпроцессов. Еще в боль шей мереэто ускорение свойственно современной эпохе,когда бурно развертывается научно-техническая революция.

Такимобразом, социально-историческое время течет неравно мерно. Оно как быуплотняется и ускоряется по мере общественно гопрогресса. Причем само ускорениесоциально-исторического времени происходит неравномерно. В эпоху революционныхпреоб разований это ускорение, своеобразноеспрессовывание историче скоговремени, его насыщение социально значимыми историче скими событиями, происходитв значительно большей степени, чем впериоды относительно спокойного развития.

Социальноевремя, как и социальное пространство, имеет слож ную структуру. Оно возникаеткак наложение друг на друга раз личныхвременных структур. В рамкахисторического времени, в котором происходят события, характеризующие историюнарода, нации, развитие и сменуобщественно-экономических формаций, можновыделить время индивидуального бытиячеловека, которое определяетсяпротеканием различных социально ииндивидуально значимых для него событий.

Особуюважность приобретает анализ пространственно-временной структуры на разныхэтапах истории общества, изучениемеханизмов ее изменения и развития как важного аспекта динамики социально организованной материи, что своеобразнопроявляется в индивидуальной жизнилюдей.

2. Дантовы координаты

В данной статье, опираясьна анализ эпизодов «Божественной комедии» Данте, вводит ся понятиеДантовых координат как специфического пространства, в котором определяетсяценностное бытие. В отличие от Декартовых координат, в пространстве которыхвещь протяженная определяется через отождествление с их значением, Дантовыкоординаты требуют воздержания от отождествления с ними, отрицания их значения,в результате чего в их пространстве конституируется культурное бытие какценностное бытие, прежде всего, бытие человека как личности. Апофатическоепространство Дантовых координат требует личностной активности человека,простейшей формой которой и выступает воз держание ( epoche ). В работеанализируются три основных modus ' a operandi человека в апофатическомпространстве. Первый modus operandi «Если не то, не то, тогда...»ведет к осмыслению ценности (" Negit ergo valet "). Второй — «Если А, то уж А» утверждает бытие индивидуальности (" Affirmoergo est "). Третий — «Теперь, когда..., то...» вводит осмыслениевремени. Дантовы координаты — координаты культурного пространства.

АфоризмИ.Канта: «Две вещи поражают мое воображение — звездное небо надо мной инравственный закон во мне», — указывает на две тайны, притягивающихпознающую мысль человека. Природа, мир вокруг человека и сам человек с егоценностным миром — вот, ка жется, два главных и исчерпывающих объекта познания.

Правда, приболее внимательном рассмотрении истории человеческого познания мы уви дим, чтоне всегда это разделение познания существовало. Ибо для античной культуры передчеловеческим разумом стоял один всеобнимающий объект познания — космос,включающий в себя и то, что мы называем природой, и человека. И в наше времячеловек все чаще осозна ет, что мир человека со всеми его внутренним ценностнымсодержанием не только не может быть оторван от «внешнего» ему мира,но все больше втягивает его в себя, создавая космос ноосферы. А потомутрадиционное деление познания на две его области — науки о природе и науки окультуре — все более становится проблематичным, хотя их объединение в единомакте мысли, равно приложимом к «звездному небу» и «нравственномузакону», еще требует эпистемологического осмысления.

Корниразделения наук о природе и наук о культуре уходят в историю становления культуры нового времени. Одним из тех, кто приложил свои усилия к их разведению,был Рене Декарт, выдвинувший идею двух субстанций — res cogitans и res extensa. Данная статья посвящена выделению двух глобальных принципов познания, которыесформировались в ев ропейской культуре по отношению к познанию мира вещей, содной стороны, и мира чело века, с другой. Один из этих принципов представленДекартовыми координатами, другой -специфическим способом видением человека,который может быть назван Дантовыми координатами.

2.1 Декартовы координаты — координаты отнесения

В философииР.Декарта оформилась новая парадигма философского мышления, опреде лившая настолетия как развитие самой философии, так и научной мысли. Выделив cogito какмыслящую субстанцию, Декарт анализирует природу самого cogito и законы действияразума, направленные на открытия истины ([1]. С. 95). Результатом этогостановится ме тод «совершенного познания», точные и простые правилакоторого, как утверждает Декарт, при строгом их соблюдении «без излишнейтраты умственных сил способствуют тому, что ум достигает истинного познаниявсего, что ему доступно» ([1]. С.89). Идеалом рацио нального познания дляДекарта, как известно, выступает математика. Но чтобы mathesis universalisстала реальностью, необходимо было все разнообразие природы, — а оно было очевидно и наглядно, тем более, что со времен античности в философии и наукегосподствовало представление о космосе как многокачественном единстве, — свестик единому началу, до ступному измерению. Эту философскую работу и выполнилДекарт — вся природа предстала как субстанция протяженная. Протяженностьматерии — ее истинная форма и сущность, «не тяжесть, не твердость, неокраска и т.п. составляют природу тела, а одна только протяженность» ([1].С.466). А если всякое тело — протяженная субстанция, то оно может бытьизмерено, измерено может быть также его положение среди других тел и егодвижение, а через это и «все видоизменения в материи» ([1]. С.476).Измерениями протяженности высту пают длина, ширина и глубина ([1]. С.151),наглядное представление о которых, а вместе с тем и о протяженности и протяженнойсубстанции как таковой дает система координат. Введение в геометрию неизменныхкоординатных прямых, или системы прямоугольных ко ординат стало одним извеликих открытий Декарта и одновременно математическим воплощением егофилософской онтологии. Теперь каждая точка обретала свое «лицо» — значение координат, определяющее ее положение, со-порядок с другими. А это даетвозможность опре делить каждую вещь через придание данной вещи характеристикуже известной вещи, или уже известного «естества» ([1]. С. 144).

Прямоугольнаясистема координат Декарта стала не только основанием аналитической геометрии,дающей возможность представлять движение в образе кривых и соответствую щих ималгебраических выражениях, но и определила благодаря своим философско- онтологическим основаниям, принцип теоретического объяснения мира вообще. Главное вДекар товой системе координат — отнесение точки к значениям координат иобретение ею благодаря этому отождествлению определенности. «Главная рольчеловеческого искусства искусства, — пишет Декарт, — заключается не в чем ином,как в сведении к тому, чтобы равенство между искомым и тем, что известно,сделалось совершенно очевидным» ([1]. С. 145). Прин цип Декартовыхкоординат — это принцип отнесения, отождествления, принцип сравнения познаваемогос заданным для сознания полем значений.

Декартовыкоординаты и в прямом и в переносном смысле предопределили характер на учногопознания природных явлений на многие века. Классическая рациональность знаеттолько то физическое тело, «которое полностью пространственно выражено всвоем содер жании, — отмечает М.К.Мамардашвили, — т. е. все, что мы можемсказать о структуре этого явления, его составе, строении таково, что онополностью развернуто для внешне го пространственного наблюдения или же…разрешено на каких-либо наблюдаемых частях внешнего пространства» ([2].С.6). Принцип cogito неразрывно связан с принципом простран-ственности, т. е. стребованием полной пространственной артикулированности предмета во вне самогосебя.

Создав«систему мысли о вещах», Декарт одновременно сформировал вновоевропейской науке и философии сам принцип рациональности cogito,трансцендентальное правило которого можно сформулировать так: «Мы познаемлишь те предметы, относительно которых мы одновременно сознаем тот способ,каким они даются… Мы можем познавать предмет только тогда, когда одновременнос познанием его содержания держим в сознании схему его данности, т.е. в данномслучае пространство. Лишь такие предметы мы познаем и понима емрационально» ([4]. С. 164). Таким образом, в научной мысли, с однойстороны, должна быть выявлена пространственная артикулированность предмета, а сдругой, должна быть артикулирована сама мысль — схема данности предмета должнабыть дана мысли. «В этом смысле пространство есть не какое-то физическоеявление, а условие нашего познания», -замечает М.К.Мамардашвили ([4].С.160).

Объективированныйв Декартовых координатах тип рациональности охватил не только познание вещей,но и познание мира человека. Уже у самого Декарта в трактате «Страстидуши» человеческое тело трактуется как машина (см.[1]. С.597-598, 612), адействия тела как коррелят душевных переживаний, и все внимание философасосредоточено на «местопре бывании» души в теле и на связи души совсеми частями тела (см. [1]. С.610-612). Термины «местопребывание»,«местонахождение», «расположение», «движениежелезы», «направление движения», «присутствие» и т. п.становятся определяющими для описания души и ее страстей. С еще большей силойматематически-механистическое понимание человека находит свое проявление упоследователей Картезия.

Но подобныйпринцип рассмотрения человека через отнесение его как своеобразной tabula rasaк чему-то внешнему для него, что его формирует, сохранился и позже. Такчеловека понимало Просвещение: среда формирует характер. Из этого принципаисходит марксист ская концепция человека: «Сущность человека в своейдействительности есть совокупность всех общественных отношений». Неизменяют ему различные социологические теории лич ности. П.Сорокин прямопользуется языком Декартовых координат, говоря о социальной природе человека,которая определяется местоположением человека в социальном простран стве.«Совокупность групп, а также совокупность положений внутри каждой из них,- пишет П.Сорокин, — составляют систему социальных координат, позволяющихопределить социаль ное положение любого индивида» ([3]. С.299). Помещениечеловека в систему социальных координат определяет его социальное лицо:«Скажи мне, к каким социальным группам ты принадлежишь и каковы твоифункции в пределах каждой из этих групп, то я скажу тебе, каково твоесоциальное положение в обществе и кто ты в социальном плане» ([3]). Однакоинтуитивно очевидно, что познание человека не укладывается в рамки методологииДекар товых координат, ибо она не дает возможности уловить свободу какхарактерную черту человеческого бытия и амбивалентность как характерную чертуценности. Свобода в этом случае оказывает равна необходимости, именно так ееопределил последователь Декартов ского рационализма Спиноза, а амбивалентностьценностей вообще игнорируется. Поэтому рациональное познание человеческогобытия нуждается в иной методологии, но такой, ко торая должна быть выстроена втрадиции европейской рациональности, для которой опре деленным образомпостроенное пространство выступало условием познания, т.е. условием локализациикак объекта познания среди других объектов, так и познающей мысли среди другихмыслей. Но только в отношении к мысли это означало не занятия ею какого-то места в пространстве своих объектов, а умение мысли распознавать места своихобъектов, т.е. артикулировать их пространственность, тем самым проявлять и своюопределенность. Хо тя сама определенность мысли и человека, чьим неотъемлемымсвойством она выступает, появляется в пространстве иного типа — пространствеДантовых координат.

2.2 Дантовы координаты — координаты отрицания

«Божественнаякомедия» Данте Алигьери подобна величественному миру космоса, передкоторым стоит человек. Известный итальянский литературовед прошлого векаФранчес ка Де Санктис назвал «Божественную комедию» подлиннойэнциклопедией и национальной «Библией» ([8]. С. 216-217), в которой вконцентрированном поэтическом виде выразилось представление эпохи о себе, очеловеке, о мире. И не только эпохи средневековой, ибо «в соз дании этогогигантского здания принимают участие все эпохи и все формы, слитые воедино и»крещенные", проникнутые единой идеей: идеей христианства", — справедливо отмечает Де Санктис ([8]. С.189).

Что же это заидея? Это идея спасения души. Путь души через страдания и скорби земной жизни,жизни неподлинной, к очищению и обновлению, к подлинной жизни души на небесах — это путь спасения, как считала христианская культура. Этому пути соответствуюттри мира жизни души — ад, чистилище и рай. Эта концепция средневекой культуры строити движет мир «Божественной комедии», который в первом и буквальномсмысле выступает как видение «того света». Но в отличие от множестваподобных описаний «нездешнего мира», которыми была полна литературасредневековья, поэма Данте не просто рисует аллегорическую картину «тогосвета», в ней воссоздана «нетленная геометрия и логика творчества, воплощенная в треххристианских мирах; она — град Божий, в котором отражен город чело века во всейконкретности места и времени; она — неподвижная богословская сфера, внутрикоторой бушуют человеческие страсти» ([8]. С.217. Курсив мой -В.К.). ДеСанктис про изнес, на мой взгляд, ключевое слово в отношении Дантова мира — «нетленнаягеометрия» пространствадуховной жизни. Не случайно и сам Данте в конце поэмы сравнивает себя сгеометром, который оказавшись перед Высоким светом Бога, представшим как«три равно-емких круга, разных цветом» («Рай» ХХХШ, 117),решает задачу квадратуры круга и не может ее разрешить.

Весь мирпоэмы Данте построен в терминах пространства: «Яви мне путь!» — взывает Дан те к Вергилию, и Вергилий становится проводником Данте: «Ондвинулся, и я ему вослед». Структура каждого из трех миров, через которыепроходит Данте, сугубо пространственна: преддверие Ада, круги Ада, пояса,стены, щели, бездна, колодец и т.д. в Аду; уступы, врата, круги горы Чистилища;сферы планет, сфера неподвижных звезд, амфитеатр Розы Эмпирея в Раю — всесоздает зримую пространственную архитектонику нетленного мира.

Все созданноеБогом имеет свое место, свое предназначение в мире. Место души — Эмпе-рей, кудаона устремляется легко и свободно, при условии если она очищена от грузагрехов. Поэтому способ ее поведения в «нетленной геометрии»пространства духовной жизни — спа сение. А ради этого душа должна отказаться от… — круги Ада показывают нам, от чего она должна отказаться. Она должнапокаяться и очистить себя от… — уступы Чистилища показывают нам, в чем онадолжна покаяться и от чего она должна воздержаться. Даже в небесах Рая, где всеравно блаженны, но все-таки и там есть иерархия небес, и потому даже и здесьдуша должна вести себя от меньшего блаженства к большему. Только в самом конце:

… в мойразум грянул блеск с высот, Несясвершенья всех его усилий.

(Рай, ХХХШ,140-142)

Принципархитектоники «нетленной геометрии» — уйти, чтобы прийти, отказаться,чтобы получить, воздержаться, чтобы насладиться, наконец, спуститься (в Ад),чтобы подняться (в Рай, к вечному свету). Модуль этой «нетленнойгеометрии» определяет всю архитектуру Ада, о чем он сам свидетельствует:

Я высшейсилой, полнотой всезнания И первою любовью сотворен.

(Ад, Ш, 5-6)

И даже самоимя Властителя Ада реализует тот же модуль: Светоносец (Люцифер) ста новитсяродителем и повелителем мрака. Здесь страсть к добру вывернута наизнанку исуществует как ненависть к злу (Ад, XX, 28).

Парадоксальнаяантиномичность метрики «нетленной геометрии» с особой наглядностьюдемонстрируется топологией последнего отрезка пути Данте и Вергилия по телуЛюцифера:

… мойвожатый

… сталспускаться вниз, с клока наклок,

Меж корокльда и грудью волосатой.

Когда мыпробирались там, где бок,

Загнув кбедру, дает уклон пологий,

Вождь, тяжелодыша, с усилием лег

Челом туда,где прежде были ноги,

И стал пошерсти подыматься ввысь,

Я думал — вспять,по той же вновь дороге.

Учительмолвил: «Крепче ухватись ...

Вот путь,чтоб нам из бездны зла спастись»

Это место«Божественной комедии» вызвало множество толкований вплоть до того,какое дает П.Флоренский в «мнимостях геометрии», считающий, чтоДантово пространство по строено по типу эллиптической геометрии и вселеннаяДанте основывается на неэвклидовой геометрии (см. [9]. С.53). Возможно, что таконо и есть. Только вряд ли флорентийский поэт ХШ-Х IY веков задумывался обаксиомах и постулатах какой-либо конкретной (мате риальной) геометрии. Мнепредставляется, что ближе к истине в толковании этого места М.К.Мамардашвили,который в своих лекциях «Психологическая топология пути», посвященных анализу онтологии сознания в романе Марселя Пруста «В поискахутраченного вре мени», говорит, что этот переворот в точке, «где гнетвсех грузов отовсюду слился» (Ад, ХХХ IY, 111), означает изменениепонимания Данте мира. Спускаясь в Ад, Данте имел один мир, знал один мир, авернувшись — другой. Тот был не понятый, а этот понятый (см.[10]. С.22-23).

Дантовопространство — это пространство души. Понятие о пространстве души для Дан те неметафора, ибо душа для него, как и для всей древней и средневековой культуры,реальность. Поэтому она имеет свое место, о чем пишет Платон (Тимей, 88 в), унее свой тип движения, о чем подробно пишет Плотин (см. [11]. С.715-716). Обэтом находим у Псевдо-Дионисия Ареопагита: «А относительно души известно,что, когда отвратившись от внешнего мира, она обращается внутрь себя самой исосредоточивает воедино свои духовные силы, то тогда она движется кругообразно,поскольку (вращаясь внутри себя) как бы по кругу, она обретает свободу отмножественности внешнего мира» (Божественные имена, 705 А, см. [12]). Вототкуда круги Ада, вот откуда спираль Чистилища (ибо когда душа дви жется кБогу, она, утверждает Дионисий, движется спиралеобразно).«Неоплатонические источники, устанавливающие соответствие между звезднымнебом и миром идеи, — отмеча ет А.Л.Доброхотов, — подсказали Данте способсовмещения пространственного пути героя и внутреннего движения его души идуха» ([6]. С. 155). Я бы сказал, что здесь действует скорее не подсказка,а общее понимание архитектоники «нетленной геометрии» культурой тоговремени. Но только в отличие от выражения ее в трактатах, которые после того,как Декарт «запретил» мыслить душу (ум, мысль, сознание) впространственных терминах, потеряли свою теоретическую убедительность,воплощение ее в Дантовой поэме, сохранив шей свою художественнуюубедительность, не потеряло своего смысла. Более того, в эпоху разложения«картезианской формации» [13], становления «новогосознания» [14], разработки «новой рациональности» [2] пониманиепространства души Данте в «Божественной комедии» приобретаетинспирирующую силу.

Классическаярациональность (картезианско — кантовский трансценден- тальный разум) мыслитвещи, которые полностью «артикулированы вне самих себя, т.е. впространстве, и не имеют внутреннего» ([4]. С.205), не имеют скрытых«сил внутри», доступны внешне му наблюдению, отнесению к координатам.Поэтому при работе с фактами мыслительной, духовной реальности необходимы,считает М.К.Мамардашвили, «иные метафизические пос тулаты и допущения, чемте, которые допускались классикой и полагались ею в качестве всеобщих иуниверсальных, совпадающих с абсолютными чертами самой действительности»([2]. С.79). Возникает проблема «построения онтологического пространствамысли, отлич ного от так называемого декартова пространства» cite 2. Здесьи может прийти на помощь теоретической мысли Дантово пространство с его«нетленной геометрией».

Во-первых, вДантовом пространстве «внутренние силы» получают свое внешнее выражение, пространство Ада выворачивает во вне то, что было скрыто внутри: обжоры — вязнут в нечистотах, свирепые — постоянно дерутся друг с другом, барахтаясь вболотах Стикса, убийцы, грабители, насильники — погружены в реку кипящей крови,прорицатели и волшеб ники — имеют свернутую назад голову, а сеятели раздоров ираскола — сами рассечены и т.д. Правда, это «овнешнение» внутреннегостановится только в «нетленном» пространстве, только там, а не здесь. Ибоздесь далеко не всегда грабители и убийцы купаются в кипящей крови, а сеятелираскола и раздора сами не оказываются расколоты и разодраны: мысль о раздоре нераскалывается, а мысль о насилии и убийстве не убивает саму себя. Но там, в душе, этопроисходит (вспомним «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда).

Во-вторых, в этом мире, здесь, гдеДекарт справедливо запретил появляться душе, она у Данте все-таки себяпроявляет. И это ее проявление обнаруживается в избегании отож дествления себяс миром, в процессе которого и строится особая «геометрия» жизненногопространства души. Данте символически разворачивает ее в чисто пространственнуюситу ацию в Первой песне " Ада":

Земную жизньпройдя до половины

Я очутился всумрачном лесу…, -

так начинаетДанте свою «Божественную комедию». И здесь, пытаясь пройти черездикий лес, дремучий и грозящий всякими бедами, стремясь к вершине, где светит«путеводная планета», герой встречает три препятствия: рысь, льва иволчицу.

И вот, внизукрутого косогора, -

Проворная ивьющаяся рысь,

Вся в яркихпятнах пестрого узора.

Она, кружа,мне преграждала высь,

И я не раз накрутизне опасной

Возвратнымследом помышлял спастись… ...

Навстречувышел лев с подъятой гривой.

Он наступалкак будто на меня,

… И с нимволчица, чье худое тело,

Казалось, всеалчбы в себе несет; ...

Меня сковалтакой тяжелый гнет

Перед еестремящим ужас взором,

Что я утратилчаяние высот.

(Ад, 1,31-36,45-54)

Как ужеговорилось, произведение Данте — это грандиозный символический образ человеческого мира. Каждый персонаж, каждый шаг героев имеет все четыре толкования,при менявшиеся в средние века к священным книгам Писания: буквальный,аллегорический, моральный и анагогический. Так и в этом первом приключении Данте:лес, холм, звери, -все имеет значение, как толкуют комментаторы. Сумрачный лес- аллегорически изображает заблуждения человеческой души, холм — восхождение кправде, звери — символы человечес ких пороков: рысь (в оригинале пантера«вся в ярких пятнах пестрого узора») олицетворяет иллюзорность земныхрадостей, сладострастие, обман; лев — гордость, силу, власть; волчица — алчность и себялюбие. Три зверя представляют собою злые силы, препятствующиевос хождению человека к совершенству — и в этот открывается высшеесимволическое значение эпизода, его анагогический смысл (см. [15]. С.496).

Но развиваятолкование анагогическое можно выстроить еще методологическое толкова ние, т.е.рассмотреть весь эпизод как заключающий в себе принцип и метод определениячеловека. При этом необходимо отметить, что мы имеем здесь дело с определениемче ловека в двояком смысле. Во-первых, с определением человека в жизни, т.е. стем, что, совершая реальные действия, человек определяет себя, ставит себя вопределенную позицию. Во-вторых, со способом определения того, что такоечеловек, чем он является по своей сути. Эта двойственность понятия определениячеловека неслучайна. Она вытекает из онтологи ческой природы человека и должнавходить в само теоретическое представление о человеке: я определяю себя какчеловека, как личность — это есть мой реальный процесс жизни, но именно он идает возможность определить меня — дать имя, дать мою дефиницию. Опреде лениечеловека — это перформативное действие, совершаясь, оно раскрывает себя, показываясвою определенность, отделенность от другого. Именно это и содержит в себепринцип Дан-товых координат, который может быть выделен в методологическомтолковании начального эпизода «Божественной комедии».

Эпизодвстречи Данте с дикими зверями на склоне холма символизирует универсальнуюжизненную ситуацию ( NB: situs — расположение), в которой человек оказываетсяпостоянно и выход из которой приводит к его определению. Обратим внимание, чтоязык невольно несет в себе пространственные ассоциации. Эту пространственнуюприроду символического эпизода можно проинтерпретировать как координатыопределения человека в жизни. Ложь, насилие, алчность (сладострастие, гордость,стяжательство) — это то, что человек должен избежать, если он хочет бытьнравственным человеком, если он хочет стать человеком, если он хочет попасть вточку нравственности.

Ложь,насилие, алчность — это ценностные координаты, по которым определяется человек.Но это координаты особые, не те, которые находим у Декарта, где точка (тело)определяет себя в отношении к координатам, находя в них свое отражение. Этокоординаты отталки вания, а не отнесения, координаты преодоления, а непритяжения. Находясь в пространст ве подобных нравственных ценностныхкоординат, человек в той мере определяет себя как нравственный человек(культурный человек), в какой он отталкивается от них, в какой он отрицает ихзначение и тем спасает свое нравственное лицо, себя как человека. В эпизоде уДанте это выражено буквально — человек спасается от растерзания дикими зверями.

Впредставленных эпизодом Данте нравственно — ценностных координатах каждая из координат выражает негативное содержание. Для определения в них важна не степень(мера) развитости того или иного качества, с которым может быть связан человек- столько-то ему принадлежит по шкале лжи, столько-то по шкале алчности и т.п.(как действуют в поле Декартовых координат), а важно абсолютное отрицание самойценности, самого значения этой координаты. Как свежесть, по ехидному замечаниюВоланда, может иметь только одну степень, которая будет и первой, и последней,так и ценность может быть человеком либо принята, либо отвергнута, ибодобродетелью, как и невинностью, либо обладают, либо нет. Поэтому Дантовыкоординаты — это координаты отрицания, которые задают апофатическоепространство. Человек обретает свою определенность (нравственную, культурную,личност ную) в поле действия апофатического пространства через отрицание иотказ (это действие совершается даже тогда, когда Дантовы координатыпредставлены положительным содержа нием ценностей, о чем будет сказано ниже).Место человека в апофатическом пространстве -в фокусе, где сходятся значенияего отрицаний. Этот фокус становится утверждением бытия человека.

Апофатическоепространство Дантовых координат реализует, если воспользоваться вы ражениемМ.К.Мамардашвили, «онтологический принцип неполноты бытия», которыйсни мает классические предпосылки наличия полного бытия-знания, т.е.предположение такого мира, где все «в себе» уже есть, а истинавыступает соответствием мысли предданному со стоянию дела ([2]. С.79-80), что ипредполагают Декартовы координаты, где каждая точка уже имеет определенноезначение. Совсем иное в Дантовых координатах — здесь нет пред-даннойопределенности, «неопределенное… предполагает область, а небезразмерную точку, т.е. нечто, что и не определено до движения (ничего ещенет!), и не растянуто (факт из влечения опыта, в отличие от его содержания,имеет место в пространстве и времени, а не в идеальной точке)» ([2].С.80). Декартовы координаты есть до всякого тела (точки) и до всякого движения.Дантовы координаты конституируются движением, действием, которое и придает имопределенность. Апофатическое пространство требует активности человека, егоусилия, метафизически первая и простейшая форма которого — воздержание,остановка, ограничение. Именно через воздержание, ограничение человек выходитиз природы (вспом ним экзогамность рода), и благодаря им он обнаруживает своюграницу, обнаруживает, где он отделен от внешнего для него мира, где онсуществует как это бытие, эта индивидуаль ность (не — делимый) мир. Более того,апофатическое пространство, требующее активности человека, является именно темпространством, в котором рождается новое, в котором новое не дано, а задано,появляется из небытия. Оно появляется из небытия, но не из ничто, а из «нето ...», «не то ...», «не то ...», которое так хорошоизвестно всякому, кто когда-либо искал нечто новое, кто был в ситуациитворчества. Можно утверждать, что исходной процедурой Дантовых координат будетматериальная импликация «Если не то..., не то ..., то ...», гдеантецедент будет всегда отрицательный и где консеквент в свою очередь частостановится отрицаемым антецедентом с целью перехода к последующему консеквентуи т. д. Отрица ние — способ проявления оценки ( negito ergo valet — упорноотрицаю, следовательно, значит), а принятие некоего результата вследствиеотрицания есть утверждение выделенного (соз данного) бытия ( affirmo ergo est — утверждаю, следовательно, есть) (см. [16]).

Категориальноеописание апофатического пространства Дантовых координат — это один из путейпостижения новой онтологии — онтологии утверждения инноваций, для которой понятие небытия так же актуально, как и понятие бытия. Поэтому эта онтологиявыходит за рамки парменидовской парадигмы, отрицавшей наличие небытия. Человекживет в мире рождающегося бытия, он сам является таким рождающимся бытием, апотому он трансцен-дентен «внешнему» предданному бытию. С.Н.Булгаковвыводит эту черту бытия человека из «свойств» самого Бога: «Богтрансцендентен миру, есть абсолютное НЕ, какимзнает его отрицательное богословие. И эта черта должна быть присуща человеку,как носителю его образа, ее мы находим как выражение первоначальногосамосознания, даваемого себе челове ческим духом. Человек трансцендентен миру ив этом смысле свободен от мира, есть не-мир. Он не исчерпывается никакими что,не определяется никакими определениями, но есть, как и Бог, абсолютное не — что» ([17]. С.243).Быть трансцендентным миру — значит отделять его от себя, находить свое бытиечерез отталкивание и отрицание, действуя по принципу Дантовых координат.

Философияэкстатического стояния человека в истине бытия, учение М.Хайдеггера обэкзистенции как «стоянии в просвете бытия» ([18]. С.198-201), обонтологическом различии между сущим и бытием, которое каждый раз преодолеваетсячеловеком в экзистенции, также фиксирует особую топологию«экзистенциального пространства здесь бытия» ([19]. С.319), котораядемонстрируется Дантовыми координатами. Человек — это «экстатическоевступле ние в истину Бытия», — пишет М.Хайдеггер ([18]. С. 199). Онпроявляется в выходе из…, в негации наличного, в необходимости«отойти» от сущего, чтобы иметь просвет, ибо стоя вплотную к сущему,не остраняясь, не увидишь бытия. Именно в бытии, отмечает Хай-деггер,«таится сущностный источник отказа» и «ни — что коренится всамом бытии» ([18]. С.217, 218). Через «нетствование» (вспомним«не то ..., не то...») бытие показывается себя, открывает себя — Вот- бытие ( Dasein ), и это вот- главная забота человеческого бытия-вот (Dasein ) (см. [19]. С.218, 199-200). Фундаментальная онтология М.Хайдеггерапреодолевает границы парменидовской онтологии, вводя небытие в круг интересовфилософии. Тем самым и наиболее глубокая философия человека XX века наконцептуальном уровне подошла к тому, что символически выразили Дантовыкоординаты — апофатическое пространство определяет человеческое бытие.

Эту же идеювысказывает Ж.Батай. «Я поднимаю до ранга принципа, — пишет француз скийфилософ в своей книге „История эротизма“, — бесспорный факт, чточеловек это живот ное, которое не принимает просто так того, что обусловленоприродой, но отрицает его. И таким образом он изменяет естественный внешниймир, извлекая из него орудия и произве денные предметы, которые составляютновый мир — мир человеческий» ([20]. Р.40). Таким образом, фундаментальнымсвойством человека, выделяющим его в особый мир, является свойство негации,действия воздержания, остановки. Именно это делает его онтологически сувереннойреальностью, реальностью, имеющей свое лицо. Ситуация человека рождается врезультате трансценденции (см. Э.Фромм — [22]. С.443 — 482), она полнавнутренней кон фликтности (см. [21]. С.65), она устроена (возникает,становится, утверждается, организу ется и т.д.) актом отрицания (воздержания,эпохэ). Эта ситуация человека разворачивается в историю и культуру. Здесь, вистории и культуре, онтологическая фундаментальность акта отрицания, рождающегоапофатическое пространство, находит свое воплощение и про явление в феноменепрехождения (история), запрета и ценности (культура).

Культурноепространство — это пространство Дантовых координат, в котором отрица ниестановится modus operandi культурного феномена. Не случайно в истории культурыпервыми развитыми нормами оказались нормы-запреты (табу, ограничения и т.п.).Запрет в культуре сразу помещает человека в апофатическое пространство Дантовыхкоординат, ибо ориентирует его на воздержание. Но и позитивная норма такжеставит человека в то же пространство, так как всякая позитивная норма в культурепотому и возникает, что ей может существовать альтернатива. Апофатическийхарактер культурного пространства с особой наглядностью проявляется вценностях, которые, как показал еще Г.Риккерт, выяв ляют свое отличие отпонятий бытия через критерий отрицания. Ценность всегда амбива лентна и еезначение определяется только в отражении и взаимном отрицании ценностныхполюсов. Вспомним, что Эрот в «Пире» Платона ведет человека кпониманию идеи красоты: от красоты одного тела к красоте всех тел, от телеснойкрасоты к красоте поступков, от красоты поступков к красоте души, от красотыдуши к красоте познания и, наконец, к ра зумению идеи красоты. Через«отталкивание», через «не то..., не то..., не то...» куяснению того, что должно быть. Но и это «что должно быть» самосуществует в фокусе отрицания: прекрасное по природе — это нечто, во-первых,вечное, то есть не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, аво-вторых, не когда-то прекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то,для кого-то и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другомместе, для другого и сравнительно с другими безобразное". Прекрасноепредстает «не в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в видекакой-то речи или знания, не в чем-то другом, будь то животное, земля, небо илиеще что-нибудь, а само по себе, всегда в самом себе единообразное...»(Пир. 211 ab ). По принципу же координат отталкивания строит свою апофатическуютеологию Псевдо-Дионисий Ареопагит. Отвлекаясь от «деятельности и чувств своихи разума, от всего чувственно-воспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и отвсего сущего, и от всего не-сущего… только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего, тоесть все отстранив и от всего освободившись, — пишет Ареопагит, — ты сможешьвоспарить к сверхъестественному сиянию Божественного Мрака» ([12]. С.5. NB-сияние мрака).

На это жеуказывает распространенный в мифах, сказках, легендах, эпосе, а затем и вхудожественной литературе мотив ухода героя, ухода, который приводит его в концеконцов к самому себе. Уходит Авраам из Ура и находит Бога, уходит прекрасныйИосиф, странствует Одиссей, почти все культурные герои будучи высокогопроисхождения по рождению свое детство проводят не в семье, а в изгнании, вдалиот дома (Эдип, Тесей, Моисей), уходят в поисках счастья герои русских волшебныхсказок, героям пьесы Меттерлинка нужно было уйти из дома в поисках синей птицысчастья, чтобы потом обнаружить ее в своем доме. После принятия крещения исошествия Святого Духа уходит на сорок дней в пустыню Христос и тамподвергается искушению, каждое из которых почти прямо коррелирует со значениемДантовых координат: преврати камни в хлеб — мирские желания и радости,поклонись и дам тебе весь мир — власть, бросься вниз с храма и пусть ангелытебя понесут — себялюбие (Мтф., 4,1 — 11).

Апофатическоепространство Дантовых координат выражает сущность культурного бы тия, ибо оновсегда особенно и индивидуально, а особенность и индивидуальность раскры ваютсяв различии, различие же и небытие, как это показал еще Платон в«Софисте», сов падают (см. «Софист», 256е-259 в). Культура- это бытие индивидуальных событий в про странстве различий, или пространствеапофатических координат.

Движение впространстве Дантовых координат — необходимое условие определения (определенности) человека, его суверенности и свободы. Как заметил С.Кьеркегор«сила, энергия и свобода духа необходимы для того, чтобы осуществитьбесконечное движение самоотрече ния» ([25]. С.46). Только в воздержании исамоотречении возникает опыт свободы, только в акте отрицания и осознаетсясвобода, именно поэтому она прежде всего ассоциируется с освобождением от ...,в независимости, что и заложено в принципе Дантовых координат. Од нако человек,определяясь через отрицание, через нетствование, не оказывается небытием, аполучает определенность бытия, причем бытия значимого. Эта определеннаязначимость есть вера. «Бесконечное самоотречение — это последняя стадия,непосредственно предшест вующая вере..., ибо лишь в бесконечности самоотреченияя становлюсь ясным для самого себя в моей вечной значимости, и лишь тогда можетидти речь о том, чтобы постичь налич ное существование силой веры», — пишет С.Кьеркегор ([25]. С.46). Но если датский философ имел в виду верурелигиозную, то, говоря о вере как значимой точке Дантовых координат,фокусирующей в себе все нетствования, я имею в виду веру как состояние, вкотором индивид отождествляет себя с самим собой благодаря «абсолютномуотношению к абсолюту» ([25]. С.60), и не обязательно к религиозному абсолюту,а к абсолюту как пункту самотождества. Абсолют и есть эта точкасамоотождествления. Но, повторю, чтобы она возникла, должна вначале произойтинегация. Абсолют возникает как результат, как момент остановки не-гации.Конечно, негация может не останавливаться, но в таком случае она перестает бытьпродуктивной. Но если она становится продуктивной, тогда она заканчиваетсяутверждени ем самодостаточности Я, или культурным абсолютом. Кьеркегор прав,что в вере единичный индивид стоит выше всеобщего ([25]. С.54), что самодостаточностьЯ возникает на парадок се, а, следовательно, в Я, в точке абсолюта не действуетзакон противоречия. Но тогда на чем основывается определенность абсолюта?

Основаниемопределенности в этом случае выступает modus operandi утверждения инди видуальности:«Если А, то уж А», который не является только действием в одномуровне, а обязательно включает как акт предметной аффирмации — утверждениебытия (или смысла), так и акт рефлексии — осознание и оценку результата,утверждение личностной индивиду альности предполагает в этом случае актбытийной аффирмации — реальный поступок, а акт рефлексии — самосознание.

Оказавшись вточке утверждения (или точке веры, или точке абсолюта, или точке индивидуальности), возникающей в апофатическом пространстве в результате отрицаний,индивид оказывается в смысло-временном пункте. «Положенная… для себя… отрицательность есть время», - писал Гегель ([26]. С.51. Курсив Гегеля — В.К.). Время рождается в «экзистен циальной пространственности»(Хайдеггер) Дантовых координат и формально, и содержа тельно. Формально, потомучто негация и аффирмация — это разные состояния, которые могут быть как разделены в своемсвершении, так и совпадать в своем свершении (т.е. во времени). Содержательно — потому что совершая некий акт негации (воздержания, epoche ), индивидобнаруживает для себя ценности, которые он уже зналили еще не знал. Так в смысло — временной структуреДантовых координат появляется начальная точка как место катафатическойценности. Таким местом проявления катафатической ценности становится тапозиция, которую утверждает человек, тот фокус, куда сходятся отрицания, гдеотрица ние осознается как отрицание, т. е. осознается его основание. В ситуацииПервой песни «Ада» эту позицию олицетворяет Вергилий.

Отталкиваясь,отрицая апофатические ценности, человек опирается на ценности катафа-тические,которые заданы ему культурой, но которые еще не стали его собственным бытием.Ибо собственное бытие становится в результате собственных усилий человека, а нев резуль тате принятия ценностей культуры и идентификации с ними. Именнопоэтому логически первичными в пространстве становления человека как личностиявляются апофатические координаты, хотя исторически первична координатакатафатическая.

Катафатическаяценность, входя в систему Дантовых координат, порождает в культуре значениеподобное значению апофатических координат. Последние в культуре представленыкак запреты, а катафатический вектор представляется в культуре идеей греха.Грех — это запрет на отрицание идентификации с катафатическим вектором Дантовыхкоординат. Так реализуется изотропность пространства Дантовых координат: ихпространство строится на основе отрицания, но если отрицание апофатическоговектора рождает «свободу от ...», то отрицание отрицания катафатическоговектора (отказ от греха) рождает «свободу для ...». Не самаидентификация с позитивными ценностями культуры формирует свободного челове ка,способного к самостоятельному индивидуальному утверждению, а постоянноеосознание возможного отклонения от них и активное избегание греха. Поэтому правЖ.-П.Сартр, когда подчеркивает, что главное «не то, что сделали изчеловека, а то, что он делает из того, что из него сделали».«Субъект, или… субъективность, существуют с момента, когда имеетсяусилие превзойти данную ситуацию, сохраняя ее. Действительной проблемой является проблема этого выхождения за пределы» ([23]. Р.95,93). Modus operandiв отношении катафатической ценности Дантовых координат может быть выраженформулой: «Теперь, когда...». Теперь, когда я занял свое место, миропределился, поэтому «На том стою и не могу иначе». Именно здесьпоявляется то «метафизическое апостериори», о котором говоритМ.К.Мамардашвили (см. [4]).

Определениечеловека по Дантовым координатам — это определение его свободы и ее со держания,это формирование самой способности человека утверждать свою судьбу, быть длясебя и господином и первосвященником, как об этом говорит Вергилий своемуспутнику, когда тот прошел все круги испытаний:

Отныне уст яболее не открою; Свободен, прям и здрав твой дух; во всем Судья ты сам; я над самим тобою Тебя венчаю митрой и короной.

(Чистилище,ХХУП, 139-142)

3. Проблемазаконосообразности социального бытия

Проблемаизображения социальной реальности и выражения ее как процесса Вопрос озаконосообразности социального бытия иформирование общественных наукПредставления об естественности общественных законов Проблема зависимостиобщественных условий от деятельности людей Люди не живут по одному законуЗаконы и формирование абстрактных эталонов человеческой деятельностиИсторичность общественных законов и проблема движущих сил социального процессаЭволюционный смысл абстрактных социальных форм

3.1 Специфика общественных законов

Проблемазаконов социальной эволюции кажется возникшей из сравнения природы и общества.Так, собственно, в истории познания и происходит: развитие естествознанияпровоцирует попытки распространить законы природы (или законы физики) насовместное бытие людей. Эти попытки вызывают реакцию со стороны гуманитарноориентированных философов и ученых: они пытаются выдвинуть в противовеснатуралистической экспансии новые понятия о жизни людей, характеризующие ееспецифический строй, особые тенденции развития.

Новыесоциальные понятия вырастают на почве человеческого бытия не в одиночку: они появляютсяболее или менее отчетливой системой на линии разрывов, которые образуются междутрадиционным укладом жизни и меняющейся практикой общества.

Понятия как очеловеческом индивиде, так и об обособленной от него социальной зависимости(общественном отношении), связаны общностью происхождения. Но эта их далеко неявная связь требует специального прояснения и осмысления. Развивающаяся наука исопутствующая ей в этот период философия приступают к монтажу понятий,отражающих относительно обособленные аспекты человеческого бытия, такпрорисовывается общая картина социальной реальности.

Эта картинавполне натуральна, можно сказать, реалистична: на ней представлены разныестороны человеческого бытия, его подсистемы, элементы. Вместе с тем она условна, располагаетна плоскости явления, имеющие процессуальную природу: в ней связываютсянепосредственно разные планы и ступени деятельности людей,соприсутствуют как бы независимо друг от друга человеческие индивиды и особыеформы их бытия

Проблемаизображения социальной реальности, видимо, всегда и в попытках ее научногоосмысления это особенно заметно содержит парадоксальную трудность. Необходимособрать в одной раме объекты, имеющие разные измерения, и вместе с тем представитьанализ этой совокупности, показать, что внешние и внутренние связи этихобъектов не совпадают.

Человеческоесознание в эпохи, предшествующие новому времени, в основном удовлетворялосьтрадиционным отображением повседневной жизни людей (хотя, конечно, и тогдаделались попытки понять скрытые, внутренние ее силы). Новое время обнаружилоограниченность такого отображения; натуральность его оказалась условностью, и возникающая наука обобществе, вынужденная с этой условностью считаться, должна была определить своюсобственную роль в отображении связей человеческой реальности. Необходимо былоне только представить картину человеческого бытия, но объяснить и понятьприроду связей, объединяющих различные его элементы..

Заплоскостью, на которой рисовалась картина человеческой реальности, выявлялсяобъем, требующий заполнения схемами, придающими человеческой реальности третьеи четвертое измерения. И поскольку задача выражения многомерной органическойцельности для формирующейся общественной науки была непосильна, она двинуласьпо пути, отдельных связей и зависимостей человеческого бытия, их описания,накопления, суммирования, выстраивания в ряды и группы. В картине проявляласьсхема, намечающая структуру социальной реальности.

Эта схемаявлялась ступенью к объяснению механизмов работы общества, к пониманию егоустройства и функционирования. Благодаря ей можно было выделить достаточнобольшие подсистемы общества, показать их воздействия друг на друга, их значениев жизни людей.

Впрактической жизни новоевропейского общества происходило реальное абстрагированиеотдельных подсистем друг от друга и от непосредственного бытия людей. Действительность оказалась подготовленнойдля определения существенных связей и зависимостей между элементами общества, для рассмотрения этих связей и зависимостейв чистом виде, т.е. в форме, освобожденной от разнообразия жизненных проявленийнепосредственно индивидного бытия.

Наукапо-своему тоже была готова рассматривать связи социального бытия в их очищеннойот конкретного человеческого содержания форме. В стандартах европейской наукисодержалась установка на исследование законов, связывающих объекты, котораялибо сводила природу самих объектов к весьма абстрактным характеристикам, либоне учитывала индивидуальной природы объектов вообще и направляла вниманиеисследователя на описание действующих между объектами зависимостей.

При анализе иописании различных сфер действительности выделялись классы сходныхобъектов. И при описании общества, так же как в геологии, химии, биологии, выделялись большие группы, устанавливалисьсоотношения между ними, характеризовались условия и свойства, закрепленные втаких соотношениях. Делались попытки определения зависимостей между правом ихозяйством, между промышленностью и политикой, между образованием инравственностью. Высказывались гипотезы относительно обусловленностииндивидного развития людей уровнем экономики и просвещения, характером религииили науки. Законосообразность общественной жизни когда она, естественно,становилась предметом интереса и признания трактовалась примерно таким образом:одни подсистемы общества зависят от других, а люди зависят от этих подсистем(их связей и совокупности) как от условий своего существования.

Формирующеесяобществознание в определении законов следовало естествознанию. Понятие законовформировалось в ходе разделения всех связей бытия на необходимые и случайные: законы характеризовались как существенные иустойчивые связи явлений, существо же законов обнаруживалось за счет сведения индивидуальных явлений кповторяющимся в них и через них зависимостям.

Действиезаконов общества понималось вначале квазинатуралистически или прямонатуралистически: т.е. зависимости людей от социальных условий уподоблялись ихзависимостям от природных условий. Экономическое положение общества, егополитический строй, традиционная культура рассматривались как совокупность естественных связей, которые формируют человека и к которымчеловек должен приспосабливать свое поведение. Критическое отношение кобщественному порядку содержало обычно идею о естественных условиях и законахсосуществования людей и ориентировало на изменение сложившегося строя жизни,приближение его к некоей естественной норме. Иными словами, люди вписывались вдействия законов как существа в основном подчиненные, страдательные,парадоксальным образом находящие свободу в подчинении и смирении.

Надоучитывать, конечно, что такого рода истолкования законов были историческиподкреплены реальным процессом воспроизводства общественной жизни. Там, гдеобщественное движение было наиболее заметно, продуктивные социальные силывыступали в сверхиндивидном и в этом смысле в сверхчеловеческом выражении.Обозначившийся историзм отдельных сфер человеческой деятельности ихизменчивость, рост, продуктивность оказывали воздействие на образ жизни людей,однако не становились силой их собственного развития.

3.2 Проблема действия общественных законов

Вначалевыявляется необходимость истолкования условий жизни людей как результатов, аследовательно, и форм деятельности людей. В закономерных общественных связяхвстречаются разные формы человеческой деятельности: живой и накопленной,текущей и опредмеченной, деиндивидуализированной и индивидной. Тогда изаконосообразность деятельности предстает как её зависимость от опредмеченныхдеятельных и социальных форм. Но тогда и законоживает лишь в деятельности, и реализация закона раскрывается как соответствиеразных форм человеческой деятельности друг другу. Тогда конкретный смысл приобретают размышления о действияхзаконов, о возможности или невозможности их нарушать, им следовать, ихиспользовать и т.д.

Теперь важновспомнить, что картина социальной реальности, формируемая сознанием общества,его наукой, не воспроизводит многомерной органической цельности человеческогобытия и, строго говоря, не может на это претендовать. Она дает лишь схему, в которойсобраны и определенным образом упорядочены связи между основными подсистемамиобщества, а также между ними и индивидуальным бытием людей. Рассматриваякакой-то отдельный закон, мы как бы извлекаем его из совокупности (да еще исхематически намеченной) других связей. И если по отношению к какой-то однойподсистеме мы можем рассматривать отдельный закон (ее порождения, например),если зависимости экономики и политики мы можем на какой-то момент уподобитьсвязям кинематической пары (развилась экономика изменилась политика и т.п.), торассмотрение отдельного закона по отношению к людям оказывается бессмысленным.

Люди не живутпо одному закону. В поведение людей вписываются различные законы, причем вопросих сочетания всегда остается открытым. Представление об одном действующемзаконе могло иметь какой-то реальный смысл, если бы общество было машиной.Однако общество-машина лишает свободы обособленных индивидов, а это неизбежноприводит к энергетическому кризису воспроизводства общественной жизни.

Итак, возникаетвопрос: если человек не живет по одному закону, то может ли он жить по ихсовокупности или по всем законам, существующим в социальной системе? И если онне элемент общества-машины, то как он может сбалансировать свою обособленностьи наличие совокупности законов? И, наконец, вопрос о том, где же все-такиразные законы сочетаются между собой, если индивиды обособлены отобщества-системы, но это общество не может быть машиной, простой совокупностьюсвязей?..

Совершаяотдельный акт своего поведения, индивид не использует всего поля картинысоциальной реальности, он фокусирует свое сознание на том ее фрагменте, которыйв данный момент представляет для него наибольший смысл, он центрирует своиориентации на конкретной линии поведения и на ней помечает условия и средствадостижения необходимой цели. В отдельном акте он порывает с цельностьюобщественных связей и с полной картиной-схемой, их собирающей. Но он, вместе стем, вводит неявным образом совокупность реальных (и отображенных) зависимостейв свое действие, во всяком случае у него есть возможности для этого. Черезпоиск объективной формы действий, через выработку определенного сочетаниясредств и целей деятельности, ее условий и норм он косвенным путем встраиваетпопутные объективные связи (а это ведь связи с людьми и вещами) в логику своегоповедения. Здесь надо подчеркнуть, что это становится возможным при условии поиска и выработки человеком формы действия.

Соотношениесредства и цели зачастую трактуется чрезвычайно просто; в смысле цельоправдывает средства. Этот подход не учитывает, что индивид действует в системесложившихся социальных связей; неявно предполагается, что человеческое бытиеявляется своего рода целиной, где выбор средств и целей оказывается совершенносвободным. В таком подходе не улавливается зависимость целей от средств, аглавное не получает истолкования роль условий и норм при гармонизации средств ицелей. Но именно условия и нормы и выступают неявными представителями комплексасоциальных связей в отдельном акте человеческой деятельности. Отсутствиепонимания индивидом их роли как раз и свидетельствует о невыработанности в егосознании обобщенной картины реальности и составляющих ее схем, позволяющихчеловеку соединять фрагменты своего поведения с фоновыми социальными связями.

Проработка ипоиск элементарных, линейных форм поведения это особый этап и в общественной, ив индивидуальной истории человека. В общественной истории он связан собразованием единого сложно — расчлененного социального пространства и снеобходимостью для индивидов ориентироваться и действовать в нем; он сопряжен соформлением абстрактных эталонов человеческого поведения, в частности правовыхнорм, определяющих качество человеческого действия вне его прямой связи сличностными особенностями индивида. В плане индивидуальной истории человека онможет быть соотнесен с выработкой им социально и предметно адаптированныхнавыков поведения.

Конечно, и втом и, в другом плане общественного развития достаточно типичными оказываютсяситуации, когда люди непосредственно не приобщены к поиску и выработке формповедения, когда такая деятельность не включается ими в самореализацию и когда,стало быть, они используют элементарные формы, как готовые, и сами, такимобразом, оказываются обезличенными функционерами, своего рода социальнымиавтоматами.

Вникая висторический драматизм и трагические социальные последствия такой ситуации, мыприближаемся к пониманию того, что препятствиемдля личностной самореализации людей являются не элементарные формы поведения исоответствующие им схематизмы рациональности, а способы приобщения людей к этимформам и схемам, оторванные отразвития индивидов или сопряженные с ними. Осваивать элементарные формы социального поведения имышления и быть элементом социальной формы это далеко неодно и то же. Подчеркивая несводимость индивидуального человека к отдельномузакону, жесткой зависимости, линейной связи, мы так или иначе окажемся переднеобходимостью вспомнить, что эти элементарные формы ложатся в основу самостоятельного поведения обособленных человеческихиндивидов.

3.3 Историзм общественных законов

Можнопредставить два плана, в которых рассматривается соотношение системы социальныхсвязей и бытие человеческих индивидов. Первый, когда жизнь людейрассматривается с точки зрения ее зависимости от квазисамостоятельнойсовокупности законов (это, заметим, взгляд, наиболее привычный и длятеоретического, и для обыденного мышления). И второй, когда дается трактовкавоспроизводства социальных связей и зависимостей, когда требуется объяснениефункционирования законов, их изменения и становления. При определении этогоплана и возникают вопросы о том, в каких точках человеческого бытия сходятсязаконы, где они срастаются, оживают, ктоих реализует, модифицирует, вводит в круговорот социального процесса. Говоряпросто, именно в русле такой трактовки получает последовательное истолкованиевопрос о его силах.

Формысоциального процесса могут рассматриваться обособленно от бытия человеческихиндивидов, тем более в определенном историческом интервале, где они опираютсяна выработку и функционирование абстрактно общих эталонов человеческогоповедения и мышления. Но там, где последовательно ставится вопрос о силахисторического движения, там без учета бытия человеческих индивидов обойтисьневозможно. При этом речь, конечно, не об отдельном индивиде и егосопоставлении с социальной системой, а именно о бытии индивидов, взятом в его максимальном объеме.

Такимобразом, трактовка социальных связей, зависимостей, законов из планаформального переводится в план содержательный. Намечается собственносоциально-философское понимание общественных законов. Первые попытки такогопонимания в новоевропейской истории были сопряжены с описанием неевропейских(азиатских, американских, африканских) обществ, с пониманием того, что в этих обществахдействуют другие формы поведения и мышления, в частности не имеют такого значения системыабстрактных эталонов человеческойдеятельности.

Интерес кархаическим обществам, подкрепленный этнографическими исследованиями, позволилпрояснить особые законосообразные зависимости, характерные для племенныхорганизаций. В них социальные связи выполнялись и понимались индивидами какестественные условия их существования, т.е. не противопоставлялись природнымзависимостям, воспринимались и переживались как объективный ритм жизни.

Раздумия осоотношении индивидуальной жизни и закона так или иначе ограничивались образамипредустановленного порядка, рока, судьбы. Иначе говоря, первоначальныепредставления о законах были преимущественно фаталистическими. И фатализм этотбыл обусловлен особой невыявленной динамикой социальных связей и зависимостей,поглощавшей изменения в практической жизни людей, их индивидуализированныеусилия и акты стихийного творчества.

Новоевропейскаянаука, углубившись в изучение архаических обществ, была вынуждена признать ихсвоеобычность, особый, присущий им характер социальных закономерностей. То, чтоказалось экзотикой, обнаружило закономерный, устойчивый характер, выражавшийтысячелетние традиции. Если раньше архаические общества фиксировались как бы напространственных и временных границах социального мира, то теперь в ходеразвития научного обществознания они были поняты в их причастности кнеописанной истории человечества, более длительной, нежели история трехпоследних тысячелетий. Племенные организации, к которым прежде применялиэпитеты дикие, варварские и т.п., стали именовать культурами. Период социальной эволюции, описываемый как начало человеческойистории, разворачивался длительным процессом становления общественных форм,оказавшим (и оказывающим) свое воздействие на последующие, куда более короткиеэпохи.

В эпохусредневековья оформляются постановки вопросов о соотношении деятельности, волии сознания человека, с одной стороны, и естественной необходимости социальногопорядка, божественного предопределения с другой. Вопросы об этих соотношенияхсвидетельствуют о возрастании реального воздействия людей на социальныеусловия, на усложнение структурности общества, на противоречия между егоразличными группами.

Природный,социальный и божественный порядки более не отождествляются. Человеческийиндивид оказывается перед выбором: у него появляется возможность утвердить себяв предпочтении той или иной необходимой связи, в их сопоставлении и оценке.Инерция фаталистического понимания законов продолжает действовать, но значениедеятельности и воли людей прежде всего в сфере духовного их самоопределениянамечается все более отчетливо.

В новое времяв понимании и попытках практического использования общественных законовпреобладают ориентации на природу, на ее научно-теоретическое описание.Поскольку в практике начинает доминировать промышленность, а в наукетеоретическая механика, постольку и закон, признаваемый в качестве образца,явно или неявно определяется как механический. Иными словами, природные законыэто прежде всего механически описываемые естественные зависимости, простые ижесткие причинно-следственные связи. Перенесение этого образца на истолкованиеобщества неизбежно вело кнатуралистическому истолкованию общества, уподоблению его структур структурамприроды. Подчеркнем, что в этом сопоставлении природа представала в том виде, вкотором она включалась в индустриальную практику общества, в том схематическомизображении, которое предопределяли законы динамики.

В применениик обществу такая трактовка законов могла быть продуктивно реализована только втех сферах, где возможны были сильные упрощения многомерного бытия людей.Такими сферами оказались промышленность, экономика, право, наука. В них как разпрактически отрабатывалась схема социальнойзакономерности как общей, повторяющейся связи явлений, как некоей регулярности, позволяющей получать тождественныерезультаты, группировать и объяснить определенные классы событий.Предполагалось, что на такой трактовке законов может быть построено прогнозирование, позволяющее четко определить в будущемпоследствия совершенных и совершаемых в обществе действий. Экономическаяпрактика указывала на возможность фиксировать регулярные колебания цен намировом рынке, а экономическая теория впоследствии попыталась выделитьпериодические изменения разной длительности (цикл Лабруса, цикл Кондратьева),позволяющие предугадывать изменения рыночной конъюнктуры.

Однако такойподход практически невозможно было применить для описания отдельных событий,конкретных культур, индивидуального поведения людей. Эти аспекты, моменты,линии общественного процесса не поддавались натуралистическойзаконосообразности. В противоположность ей, вырабатывались практическая позицияи теоретические воззрения, акцентирующие внимание на деятельности людей,главным образом — на ее идейно-психологических и волевых аспектах. Объективнаялогика событий определялась в зависимости от волевого импульса человеческихиндивидов (в первоначальных версиях выдающихся личностей), их действия как бызадавали условия дальнейшей эволюции социальных связей. Этаволюнтаристическая позиция, конечно, была прежде всегоподкреплением для политического субъективизма. Но она неявным образом указывалана ограниченность истолкования общественных законов, не включающую в ихреализацию деятельность людей, способность последних изменять условия, а сталобыть, и действия самих законов.

В XX в. впостиндустриальную эпоху стало формироваться представление об общественныхзаконах как о законах-тенденциях, как линиях социальной эволюции, выражающихэффект сочетания различных человеческих деятельностей, условий их реализации.По-новому зазвучал вопрос о соотношении природных и общественных законов.Природа уже не воспринималась через призму упрощенных индустриальных и физическихсхем; она предстала сложным разнообразием, вынуждающим человека приспосабливатьустоявшиеся формы своей деятельности к сложным ритмам биосферного процесса.

Представлениеоб автоматическом, квазиестественном действии общественных законов, устанавливающихсоответствие между содержанием и формами человеческой деятельности, между живыми накопленным опытом, оказалось слишком приблизительным. Обозначилосьотчетливое различие междуобщественными законами как необходимыми соответствиями разных аспектов жизнилюдей и юридическими законами, которые могли фиксировать (или не фиксировать)эти соответствия. Определились и явныедиссонансы между разными линиями и субъектами социального процесса,обусловленные различиями в развитии обществ. В результате глобальных торговыхобменов новейшие технологии стали попадать в такую социальную среду, гдеотсутствовали формы человеческих взаимодействий, обеспечивающих безопасностьиспользования этих технологий. Фактическое несоответствие технических средств исоциальных форм оказалось проблемой, выходящей за рамки отдельной страны,обозначилось как опасность для всего человеческого сообщества.

XX в. показалвозможность изменения и изменяемости социальных форм на практике, на практикеже представил трагические доказательства того, что социальные формы не могутмодифицироваться как чисто внешние по отношению к человеческим индивидамструктуры общества. Трансформации, изломы и разрывы социальных связей проходятпо живой ткани непосредственного человеческого бытия, коверкая судьбы и жизнимиллионов людей. Преодоление социальных кризисов, вызванных изменениямиобщественных форм, также подтвердило связь и зависимость их от характера исодержания жизни человеческих индивидов. Формы внешней организации общественнойжизни стабилизировались лишь тогда, когда они обретали внутреннюю опору в бытиии мышлении людей, т.е. тогда, когда они подкрепляли внешность своегосуществования формами реализации сил, способностей, интересов человеческихиндивидов.

Осмыслениеэтой проблематики, подсказанное социальными экспериментами и трагическимисюжетами XX столетия, позволило и более конкретно оценить значение процессаобразования внешних, абстрактно-общих форм, пришедшегося на XVIXIX вв.европейской истории. Обнажился эволюционный смысл этих форм как внебиологическихсредств накапливания, объединения и наращивания человеческих деятельных сил,выделения их из непосредственно индивидного бытия людей во внешние сферы.Определился более широкий взгляд на эволюцию самих социальных форм, на ихразнообразие, на возможности их сочетания и трансформации, на их корневую связьс процессом непосредственной самореализации человеческих индивидов. На смену парадигме, рассматривающей бытиелюдей в зависимости от социальных форм, шла парадигма, трактующая социальныеформы как формы воспроизводства и развития бытия людей.