Реферат: Альберт Эйнштейн

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookman Old Style",«serif»">Эйнштейн вырос в свободомыслящеймелкобуржуазной семье, чьи предки из поколения в поколение жили в Швабии(юго-западная часть Германии). По происхождению они были евреями, нобезразлично относились к религии. Жизнь семьи была сносной, хотя и беспечной, ноони никогда не были так бедны, как Уэллсы или Резерфорды.

<span Bookman Old Style",«serif»">В детстве Эйнштейн не был особенноспособным ребенком. Он казался отсталым (как и Черчилль), поздно началговорить. Все это кажется несколько странным, особенно для будущего математика.Как правило, математические способности проявляются в очень раннем возрасте.Многие из выдающихся математиков уже задавали вопросы о больших или бесконечнобольших числах, когда им не было и трех лет (рассказы об этом вполнедостоверны, скажем, в отношении Харди и Дирака). Я лично наблюдал за однимдействительно талантливым юным математиком, которому было четыре года. И яполагаю, что теперь, когда начали внимательно изучать этот ярко выраженный иособенный талант, мы будем знать, есть ли у ребенка математические способности,еще до того, как он научился читать.

<span Bookman Old Style",«serif»">Итак, в детстве Эйнштейн не проявлялматематических способностей, но не следует думать, что он был вовсе лишен их.Они просто не обнаруживались в раннем возрасте. С десяти лет в нем стализаметны признаки быстрого развития, но это было быстрое развитие не интеллекта,а характера.

<span Bookman Old Style",«serif»">Его родители, которые вполне моглибыть и католиками, если бы они вообще были верующими, отдали сына вкатолическую начальную школу. Он отнесся к ней равнодушно. Десяти лет его определилив одну из гимназий Мюнхена. Ее он возненавидел по тем же причинам, по которымненавидел и в семьдесят лет: гимназия была пропитана милитаристским духом, аему раз и навсегда, на всю жизнь, стал ненавистен немецкий милитаризм. Детимаршировали, учителя рявкали — это была не школа, а казарма. Уже в десять летон отвергал всякую муштру. Он приходил в ужас от принуждения в любом виде или влюбой форме — физической, эмоциональной или умственной. Zwang. Знаю ли я это немецкоеслово, спросил он у меня, когда мы говорили об английских нравах. Так вот, вмюнхенской гимназии он впервые ополчился на этот Zwang.

<span Bookman Old Style",«serif»; color:navy">Zwang

<span Bookman Old Style",«serif»;color:navy"> — насилие (нем.).<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">В десять лет он, казалось, с такой жеуверенностью полагался на свой разум, как и в семьдесят. В детстве у него былпериод религиозного настроения. Но недолго. Очень скоро в центре его вниманиястал разум, и в двенадцать лет он исповедовал нечто вроде космической религииневерующего, которая сохранилась у него на всю жизнь. Но он так частопроизносил слово «бог», что вводил этим людей в заблуждение. Ребенкомон действительно пережил глубокое религиозное чувство, но когда потом говорил обоге, то вовсе не имел в виду то, что под этим понимали верующие. «Я верю в бога Спинозы, которыйраскрывается в гармонии всего сущего, а не в того бога, который управляетсудьбами и поступками людей», — говорил он уже в зрелом возрасте.

<span Bookman Old Style",«serif»">В ранней юности он сам пришел к этомуумозаключению, когда был еще скромным учеником мюнхенской гимназии. С такой жесамостоятельностью он решил, чем он будет заниматься. У него были хорошие — ноне больше того — успехи в физике и математике. Но он не выносил большинствашкольных предметов и вовсе не хотел преуспевать в них. В этом он весьмаотличался от многих одаренных мальчиков и почти от всех будущих ученых. В школьныегоды Резерфорд, например (он тоже был творчески самобытным человеком), училсявсему тому, чему его учили, и учился отлично. Харди не любил свою школу в Уинчестере, но он стремился проявить себя, чтобы получитьнаграду и стипендии в Тринити-колледже. Для Эйнштейнасоревнование ничего не значило, оно не соблазняло его. Здесь снова можнозаметить духовное сходство с молодым Черчиллем, не способным или не желающимпроявить прилежание в школе. Только написание английских эссе доставляло емурадость.

<span Bookman Old Style",«serif»">Отец Эйнштейна был неудачнымкоммерсантом. В Мюнхене дела у него шли плохо, и он переехал в Милан, где сталоеще хуже. Сына, которому тогда было пятнадцать лет, родители оставили вМюнхене, чтобы он окончил гимназию. Разлука с семьей мало повлияла на мальчика,уже отличавшегося независимым умом, но, оставшись один, он в эти шесть месяцевпринял окончательное решение.

<span Bookman Old Style",«serif»">Приехав в Милан, он объявил своерешение родным, которые, по-видимому, одобрили его. Во-первых, он решил броситьмюнхенскую гимназию, которую ненавидел, и не сдавать выпускных экзаменов,которые презирал. Во-вторых, порвать с еврейской общиной, в которой он ещеформально состоял. И в-третьих, самое тяжелое, отказаться от немецкогоподданства. Он решил не иметь обязательств, которые были бы ему навязаны. Егоуверенность в себе была безграничной. Он полагался только на самого себя.

<span Bookman Old Style",«serif»">В результате он сразу же провалился навступительных экзаменах в Политехнический институт в Цюрихе. Он хотел поступитьтуда, чтобы стать инженером-электриком, что выглядит несколько странно в светелегенды о его непрактичности. На самом же деле о непрактичности Эйнштейна можноговорить ничуть не больше, чем о рассеянности Харди, но шаблонные представлениятрудно искоренить.

<span Bookman Old Style",«serif»">Хотя отец Эйнштейна не мог найтиденег, лучшие члены семьи Эйнштейнов, разбросанные повсей Европе, решили, что получить образование.в Цюрихе действительно неплохо,и были готовы наскрести деньги на обучение молодого Эйнштейна. И ужнеудивительно, что он сдал вступительные экзамены по тем предметам, которыеизучал, и провалился по остальным.

<span Bookman Old Style",«serif»">Итак, молодой Эйнштейн, уже достигшийтакой степени зрелости, какую не встретишь у многих людей почтенного возраста,вынужден был провести один год в швейцарской кантональной школе. Затем онперебирается в Цюрих и поступает на педагогический факультет Политехникума,желая теперь стать учителем физики. Естественно, он тут же сталкивается с темже Zwang, с которым не в силах мириться. Не то, чтобыему не нравилась Швейцария, которую он считал цивилизованной и демократическойстраной. Нет, на этот раз Zwang — это экзамены. Онитак подавляют и сковывают его ум, что в течение целого года по окончанииинститута Эйнштейн не хочет заниматься научными проблемами.

<span Bookman Old Style",«serif»; color:navy">Швейцарская кантональная школа

<span Bookman Old Style",«serif»; color:navy"> — В Швейцарии нет единой системы народного образования, и каждыйкантон имеет свое школьное законодательство и управление; общим для всехкантонов является обязательное обучение детей от 6—7 до 15—16 лет; начальнаяшкола бывает 7—9-летняя и состоит из двух ступеней.<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Впрочем, в институте ему оченьповезло. Он учился у Минковского, выдающегосяученого, который после опубликования первых эйнштейновских работ признал, чтоученик намного превзошел его (хотя учился Эйнштейн с ленцой). Цюрихский Политехникум был хорошим учебным заведением, и общийуровень преподавания был там достаточно высоким. У Эйнштейна появились друзья,которые восторгались им, как высшим существом. В Цюрихе Эйнштейн, вероятно,находился в таких же благоприятных условиях, как и Харди в Кембридже.

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Словом, Эйнштейн получил диплом, ностал безработным. Одно время казалось, что ему никогда не найти себе работы.Раза два удалось временно устроиться преподавателем. Пока он учился, родителипомогали ему, а теперь они ожидали, что он сам будет зарабатывать себе нажизнь. У Эйнштейна был единственный поношенный костюм (с этим он легко мирился)и маловато еды (с чем примириться было куда труднее). Ему помог верный илюбящий друг Марсель Гроссман, впоследствии самставший видным ученым. Он уговорил своего отца, состоятельного швейцарскогопромышленника, куда-нибудь устроить Эйнштейна.

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">В Берне, вскоре после поступления наработу в патентное бюро, он женился. Об этом браке и о его первой женесуществуют противоречивые свидетельства. Сербская девушка МилеваМарич, ставшая его первой женой, училась вместе с нимв Цюрихе и была на четыре года старше его. Вот, пожалуй, и все, что о нейдостоверно известно. Большинство швейцарских знакомых Эйнштейна считали ееугрюмой, малоодаренной, хотя она, вероятно, просто была скрытным, меланхоличнымчеловеком. Ни то ни другое нельзя считать привлекательным, но иные источникиговорят о ее чисто славянском отношении к жизни и очаровательной беззащитности.

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Эйнштейну было двадцать шесть лег,когда у него родился первый сын. К этому времени он уже избавился от горькойнужды и, продолжая работать в патентном бюро, опубликовал (в 1905 году) в«Анналах физики» пять научных статей. Среди них три работыпринадлежат к числу величайших в истории физики.

<span Bookman Old Style",«serif»">В одной, очень просто написанной,давалось квантовое объяснение фотоэлектрического эффекта — за эту работу черезшестнадцать лет он был удостоен Нобелевской премии.

<span Bookman Old Style",«serif»">Другая рассматривала так называемое броуновское движение, иначе говоря, беспорядочные колебаниямельчайших частиц, находящихся во взвешенном состоянии в жидкости. Эйнштейнпоказал, что движение этих частиц подчиняется конкретному статистическомузакону. Это было похоже на фокус иллюзиониста: то, что казалось загадочным ипочти чудесным, становилось предельно простым и понятным после объяснения. Еслираньше кто-либо из физиков мог сомневаться в реальном существовании молекул иатомов, то теперь статья Эйнштейна давала почти прямое доказательство этому.Самое убедительное доказательство, о котором мог мечтать теоретик!

<span Bookman Old Style",«serif»">Третья статья излагала специальнуютеорию относительности, соединявшую в одно целое материю, пространство и время.

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Между тем семейная жизнь у него неладилась. Никто не может сказать, как глубоко это повлияло на него. К томувремени, когда он переехал в Прагу, семейный разлад все более углублялся.Вообще его пребывание в Праге было не из самых приятных. Приглашенный вПражский университет на должность профессора, Эйнштейн становится чиновникомимперии Габсбургов. При назначении на должность требовалось, чтобы он объявил освоей религиозной принадлежности. Эйнштейн давно.и окончательно порвал севрейской общиной, но в Австрии был силен антисемитизм, и это было достаточнымоснованием для него, чтобы заявить о своем происхождении.

<span Bookman Old Style",«serif»">Эйнштейн не падал духом, и по-прежнемугромко звучал его смех. До нас дошли трогательные рассказы о его игре наскрипке в одном из литературных салонов Праги, где велись споры о Kанте, Гегеле и Фихте и исполнялась камерная музыка. Тамчасто бывал не известный еще в те времена Франц Кафка, но вряд ли они когда-нибудьговорили друг с другом. Между ними было мало общего.

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Но и в атмосфере милитаристского угараему удалось обрести покой и в личной жизни, и в творчестве. Во всяком случае,он был счастлив, переехав в Берлин, где он встретился со своим дядей и егодочерью Эльзой, которая недавно развелась посленеудачного замужества. Быть может, он полюбил ее, но нам трудно судить об этом.Мы знаем лишь, что после развода с Милевой Марич он женился на Эльзе.Нетребовательная, жизнерадостная, умеющая распознавать людей, она всю жизньограждала его от житейских неприятностей. В отличие от первой жены, котораяизучала математику, Эльза ничего не понимала вработах Эйнштейна. Это был один из тех браков, какие нередко бывают у великихученых: он давал Эйнштейну свободу и оставлял наедине с самим собой. До встречис Эльзой у него был период спада в научной работе.Почти сразу после женитьбы он стал работать с особой энергией и достигнебывалого творческого подъема.

<span Bookman Old Style",«serif»">Общая теория относительности былаопубликована в 1916 году, и, как только с ней познакомились в Англии (куда онадошла, преодолев рогатки, воздвигнутые войной), наши ученые пришли кзаключению, что она почти безоговорочно верна. «Это величайшее открытие в науке со времен Ньютона», — заявили они. На основании этой теории Эйнштейном было сделано, в частности,предсказание, которое могло быть сразу же проверено астрономами. В своей статьеон просил их произвести эту проверку. Английские астрономы решили это сделать.В марте 1917 года они объявили, что 29 мая 1919 года, когда произойдет полноесолнечное затмение, должна быть произведена решающая проверка общей теорииотносительности.

<span Bookman Old Style",«serif»">Все это дела давно минувших дней.Проверка, конечно, дала требуемое подтверждение.

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Как только была опубликована общаятеория относительности (а слава пришла к Эйнштейну еще до ее подтверждения), онзанял в общественной жизни такое положение, какое вряд ли займет в будущемдругой ученый. Никто, собственно, не знает, почему, но он вошел в общественноесознание всего мира, став живым символом науки и властителем дум двадцатоговека. Казалось, что люди снова хотят возвеличить человеческий разум и изгладитьиз памяти ужасы войны. Благоговея перед Эйнштейном, они, в сущности, непонимали значения того, перед чем они благоговели. Но как бы то ни было, ониверили, что перед ними существо высшего порядка.

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Эйнштейн всегда более трезво, чембольшинство его коллег, оценивал политическую обстановку в Германии. Он видел,как под поверхностью Веймарской республики бродят темные силы. Как только Гитлерпришел к власти, Эйнштейн гораздо быстрее многих политических деятелей понял,что ожидает мир в будущем. Значит, следовало расстаться с надеждами намеждународный пацифизм. Эйнштейну было ясно, что нацистская империя должна бытьуничтожена, и он открыто выступал против Гитлера.

<span Bookman Old Style",«serif»">Его не было в Германии, когда Гитлерстал канцлером. Эйнштейн был смелым человеком, но он понимал, что если онвернется в Германию, то фашисты убьют его. Большую часть 1933 года он прожил вмаленьком фламандском приморском городке Ден-Хаан (Кок-сюр-Мер). Там он основал своего рода интеллектуальныйдвор для беженцев. Ден-Хаан стал временной столицейгерманоязычного научного мира. Между прочим, это самое милое местечко напобережье Фландрии, где был приятный обычай называть улицы в честь великихлюдей. У них были улицы Шекспира, Данте, Рембрандта и так далее. Но они неназвали ни одну улицу именем своего наиболее выдающегося жителя.

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Последние годы жизни Эйнштейнпостоянно болел. Его мучила болезнь кишечника, печени и под конец тяжелоезаболевание аорты. Он был лишен житейских удобств, часто страдал от остройболи, но оставался приветливым и спокойным, не обращая внимания на свою болезньи приближение смерти. И продолжал работать. Смерть он встретил спокойно. «Свою задачу на земле я выполнил»,- сказал он безо всякого сожаления.

<span Bookman Old Style",«serif»">В то воскресенье ночью на столике уего кровати лежала рукопись. В ней были новые уравнения, приводящие к единойтеории поля, которую он никак не мог завершить. Он надеялся, что завтра боли утихнути он сможет поработать над рукописью. Но на рассвете произошло прободениестенки аорты, и он умер.

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

еще рефераты
Еще работы по физике