Реферат: Современный конституционализм: теория и перспективы развития

конституционный право декларация юснатуралистический

СОВРЕМЕННЫЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ: ТЕОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

Глобализация теории и практики современного конституционализма на рубеже тысячелетий вызвана мировыми интеграционными процессами. Аксиоматическую ценность конституционализм приобретает для стран Восточной Европы в современных условиях их конституционного развития, так как политико-правовая система конституционализма, «являясь важной инструментальной и процедурной гарантией становления, развития и функционирования саморегулирующихся институтов гражданского общества, одновременно выступает и как условие построения правового государства» [1].

Историческая ретроспектива становления и развития конституционных идей и институтов свидетельствует об относимости конституционализма к тем конституционным явлениям, которые возникли значительно раньше, чем сформировались представления о них. Теоретические истоки современного конституционализма заложены в юридико-правовых, философских, исторических, культурологических воззрениях мыслителей прошлого (Кант, Гегель, Гоббс, Гроций, Руссо, Локк, Монтескье, Джефферсон и др.) [2].

Конституционализм ведет начало от древнегреческих конституций, действовавших за несколько столетий до н.э., о которых известно лишь по трудам Аристотеля. В период принципата Древнего Рима появляются наряду с актами римского сената (senatusconsultus) императорские предписания различных видов, которые получили наименование конституций (constitutioediktum, mandatum, decretum, rescriptum). Их содержание и место в развитии правовой системы Рима представляет интерес, прежде всего, как экскурс в этимологию понятия. Ближе к современному представлению о конституционных актах Великая Хартия Вольностей (Англия, 1215 г.), «Форма правления государства Англии, Шотландии, Ирландии и владениями, которые к ним относятся. Орудие управления» (1653 г.), Билль о правах (Англия, 1689 г.), в которых уже прослеживаются идеи, отраженные в первых конституционных актах Северной Америки 70-х – 80-х г.г. ХVIII ст. и прежде всего в Конституции США (1787 г.). К этому же периоду развития конституционализма относятся Декларация прав человека и гражданина (Франция, 1789 г.), Конституции Франции и Польши, а также «первый конституционный акт в Украине» (М.П. Василенко) – «Правовой уклад и Конституции относительно прав и вольностей Войска Запорожского», известный как Конституция П. Орлика (1710 г.).

Не обращаясь к социальной или юридической оценке западного конституционализма, следует принять в адрес современной концепции конституционализма (в частности, применительно к странам постсоветского пространства) суждения А. Шайо о том, что у нас «какие угодно идеи, за исключением идеи классического конституционализма» [3].

Классический конституционализм уходит своими корнями в уникальную историю правовой культуры Запада, западную традицию права [4] и зиждется на частной собственности, ограничении (самоограничении) государственной власти в пользу гражданского общества и индивидуальной свободы, приобретающей юридическую форму субъективного публичного права как «права против общества в лице государства и его должностных лиц» [5] с последующим включением в его содержание составных третьего поколения прав – коллективных. Европейская культура – это «прежде всего… личностная культура (в этом ее универсализм)» (Д.С. Лихачев).

Однако очевидна невозможность механического использования западных конституционных образцов при решении проблем конституционализма в странах «молодой демократии», который не получил интегральной характеристики, а лишь имеет поливариантный элементный набор. А. Шайо верно отмечает, что точного определения явления дать не удается, хотя мы «улавливаем нарушения Конституции, и не только улавливаем, но и можем доказать это» и в этой связи приводит слова Св. Августина о Боге: «Не могу дать Ему определения, но знаю, что такое безбожие» [6].

Предложенная негативная дефиниция не удовлетворяет ни теорию, ни практику, т. к. конституционализм – «историческая реальность, которая вполне может быть выражена в эвристически значимых научных понятиях» [7], пригодных для использования на практике.

Термин «конституционализм», по мнению Г. Дж. Бермана был введен в научный оборот в конце ХVІІІ – начале XIX в. для обозначения главным образом американской доктрины верховенства писаной конституции над законами. Однако реальность этого феномена впервые проявилась еще в городских правовых системах Западной Европы в XI – XII столетиях [8].

В современной зарубежной юридической литературе конституционализм рассматривается в неразрывной связи с ограничением власти государства как «вера в существование конституционных способов относительно установления государственных ограничений», «юридическое ограничение государства и полная противоположность своевольному правлению» [9], совокупность принципов, порядка деятельности и институциональных механизмов, которые традиционно используются с целью ограничения государственной власти [10].

Мировое сообщество имеет богатый опыт формирования системы конституционализма. При этом каждое государство отличается определенной спецификой, особенностями (национального, исторического, политического, идеологического, культурологического, экономического и др. характера), которые детерминируют необходимость и возможность создания собственной модели конституционализма.

Так американские ученые к основным признакам конституционализма относят: его базирование на суверенитете народа; признание Конституции высшим правом, а не программным политическим документом; предписываемое Конституцией представительное правление; юридически гарантируемые принципы верховенства права, государственного управления на демократических основах, а также принцип ограниченного правления, разделения властей с системой сдержек и противовесов; наличие института конституционного контроля; невозможность приостановления или отмены действия конституции, ее жесткость и верховенство относительно иных правовых актов; гарантированность и защиту со стороны государства конституционных прав и свобод человека и гражданина и др. [11].

В отличие от американского конституционализма, во французском – наблюдается историческая вариабельность, т.к. в противоположность Америке, где с 1787 г. действует одна Конституция США, французской историей с момента принятия Декларации прав и свобод человека и гражданина 1789 г. накоплен богатый опыт. «Франции известно 17 конституционных систем… При этом последовательность конституций не должна, однако, скрывать элементов стабильности, которая поддерживается постоянством государственной административной структуры и организацией территориальных коллективов [12].

Типичную для немецкого конституционализма позицию Э. Кляйна достаточно подробно излагает С.В. Шевчук, акцентируя внимание на том, что основу немецкого конституционализма составляют: формирование воли большинства народа, которая не может сдерживаться и должна осуществляться свободно, а меньшинство должно иметь возможность создавать политическую оппозицию и потенциальный шанс стать большинством; конституционные средства для предупреждения централизации и злоупотребления властью, с этой целью Конституцией предусматриваются институциональные гарантии (разделение властей, федерализм, автономия муниципальных органов власти); нормы Основного закона должны иметь статус высшего права; осуществление судебного конституционного контроля; уважение прав человека и др. [13].

По мнению представителей современной российской науки конституционного права, конституционализм трактуется как сложное явление, которое содержит: а) конституционные идеи и категории, которые отображают первичные базовые ценности общества; б) массовое конституционное сознание граждан, населения в целом; в) конституционные нормы, акты и институты как нормативно структурированное выражение двух вышеупомянутых элементов; г) конституционный порядок как процесс и состояние реализации конституционных норм [14].

Энциклопедически закрепляется, что конституционализм следует понимать в широком и узком смыслах. Конституционализм в широком смысле – это теория конституции, история и практика конституционного строительства в той или иной стране, группе стран, мировом сообществе в целом. В узком смысле – целостная система знаний о базовых общечеловеческих политико-правовых ценностях, которые находят свое отображение в демократических конституциях и демократической конституционной теории, их содержании, формах, методах и степени реализации [15].

В украинской конституционно-правовой науке конституционализм не получил единого определения и интерпретируется по-разному. Обзор различных его характеристик позволяет сделать вывод, что в науке сложилось три основных подхода к его определению: политический, философско-исторический и юридический.

В политическом аспекте конституционализм раскрывается как особый характер отношений между государством и обществом на основе консенсуса, как идейно-политическая доктрина и движение. По мнению Ю.Н. Тодыки и В.С. Журавского „конституционализм в политическом понимании – это особый характер отношений между государством и обществом. Он является оформлением общественного согласия относительно соответствующих ценностей, принципов и механизмов“ [16]. В.Н. Шаповал также считает, что „конституционализм – это, прежде всего, политико-правовая идеология, интеллектуальные обобщения, присущие определенному этапу исторического развития“. Указывая, что вместе с тем конституционализм „нередко воспринимают как общественно-политическое движение, направленное на реализацию соответствующих идей“ [17].

В философско-историческом – как учение о конституции, включая предконституционные идеи божественного, естественного права, договорного происхождения государства, учения о плутократии, тирании, деспотии, демократии и т.д. При этом конституционализм как „учение о конституции“ рассматривается с двух позиций – широкой и узкой. „В широком плане он (конституционализм – Авт.) эволюционирует, начиная от мифологических форм миропонимания – параполитологии IV – III тыс. до н.э… до рационально-логичных форм мышления, т.е. до признаков теоретического знания, возникновения политико-правовой науки“. В узком понимании конституционализм трактуется как комплекс политико-правовых идей и практики государственного строительства буржуазии XVII – XVIII ст., которая ориентировалась на создание институционально-правовых условий функционирования государств, в которых обеспечивалось бы „верховенство народа, исключительное правление законов, широкие права и свободы личности, демократическая избирательная система…“ [18].

В юридическом аспекте конституционализм понимается в узком смысле как особый режим функционирования государственной власти на основе конституционных методов и в широком смысле – как сложная политико-правовая система.

Безусловно, что политическая и философско-историческая характеристики конституционализма представляют интерес, но в их рамках, как правило, утверждаются тезисы, имеющие достаточно абстрактный характер. Юридический же аспект позволяет сформулировать четкую дефиницию этого явления, что представляется методологически необходимым для научного исследования конституционализма, так как одна из важнейших категорий современной науки конституционного права не может определяться in abstracto.

Юридически конституционализм представляет собой систему, в которой в качестве одного из элементов присутствуют конституционные нормы, конституция, но не как нечто застывшее, статическое, а конституция, взятая вместе с ее доктринальными основами, системой политико-правовых ценностей, которые отображают концепцию, философию, сущность конституции, а также практикой ее осуществления. Кроме этих составляющих политико-правовой системы конституционализма, важное значение имеют такие его элементы как конституционное правосознание, конституционные правоотношения и конституционная законность, на установление которой в конечном итоге направлено функционирование этой сложной системы. Думается, что такой „набор“ элементов системы конституционализма является наиболее полным и отображающим сущность этого социально-правового явления в полной мере.

Таким образом, конституция и конституционализм – это не тождественные понятия. Как справедливо отмечает немецкий исследователь С. Войт, конституционализм является нормативной концепцией, и ее не следует смешивать с фактической конституцией, используемой в любом обществе [19]. Это – многоуровневая система, которая функционально выходит за пределы Конституции и вообще права, отражая особенности менталитета и бытия народа. Конституционализм — сложная система, которая состоит из совокупности тесно взаимозависимых, взаимообусловленных и взаимодействующих элементов. Поэтому наиболее плодотворным представляется системное исследование конституционализма, что позволит, во-первых, интегрировать, синтезировать теоретические и практические знания в этой области, которые в настоящее время представляют собой полиэлементный набор, а не целостность (систему), и, во-вторых, подготовить основу и предпосылки для их дальнейшего анализа и дифференциации, но уже на качественно ином уровне их интеграции, синтеза.

Основываясь на теории политико-правовых систем, конституционализм как система характеризуется следующими признаками: интегративностью, представляя собой интегральное явление, вычленение из которого отдельных элементов является практически недопустимым, так как может привести к разрушению целостности системы; упорядоченностью, т. к. все элементы упорядочены в определенной последовательности, которая обусловлена характером взаимоотношений между элементами; сложностью, т. к. каждый элемент системы сам по себе является сложным образованием, которое имеет самостоятельное политико-правовое значение; открытостью системы, так как она взаимодействует с социальными, правовыми, политическими, экономическими и др. средами; функционированностью, т.к. конституционализм это функционирующая система, что обусловливает ее динамическое развитие.

Конституционализм – политико-правовое явление, правовая (юридическая) сущность которого обусловлена, прежде всего, нормативно-правовой основой этой системы, в качестве которой выступает Конституция (конституционное законодательство). Конституция имеет смешанную политико-правовую природу, как и возникающие на основе ее норм конституционные отношения, которые также могут быть охарактеризованы как политические и правовые одновременно [20], поскольку „они регулируют процесс организации и осуществления властных полномочий народом, государством и элементами политической системы“ [21]. Кроме того, политическая природа конституционализма вытекает из тесной взаимосвязи политики с конституционно-правовыми институтами и реалиями.

Наряду с Конституцией нормативно-правовую основу конституционализма составляет все конституционное законодательство. И здесь наиболее ярко проявляется проблема конституционных законов.

Исходя из существующей законодательной практики зарубежных стран и научно-теоретических концепций, можно провести типологию конституционных законов: законы, вносящие изменения и дополнения в конституцию; законы, устанавливающие порядок введения в действие конституции; законы, принимаемые по вопросам, предусмотренным конституцией и относительно которых имеются специальные указания в конституции; законы, составляющие в совокупности конституцию; законы, охватывающие своим регулирующим воздействием основополагающие сферы правовых отношений, ключевые институты народовластия и правового статуса человека и гражданина.

Думается, что под конституционными законами, входящими в систему конституционализма, целесообразно понимать такие законы, принятие которых запрограммировано Конституцией, т. е. это законы, регулирующие наиболее важные (основополагающие) общественные отношения, занимающие следующее после Конституции положение в системе законодательства, отличающиеся значительной стабильностью содержания.

Содержание системы конституционализма во вне выражается в определенных институциональных образованиях. Основными институтами конституционализма являются: институт публичной власти, который структурируется на два относительно самостоятельных подинститута – государственной власти и местного самоуправления; институт конституционного контроля (надзорно-контрольные меры со стороны государственных органов по обеспечению конституционной законности, прав и свобод человека и гражданина, правовой свободы, субъективного публичного права, верховенства Конституции в системе нормативных актов, ее прямого, непосредственного действия); институт конституционной ответственности.

Целью функционирования системы конституционализма является конституционная законность как режим точного и неуклонного соблюдения Конституции и других конституционно-правовых актов всеми субъектами, которым они адресованы, реальное действие иерархии нормативно-правовых актов, в системе которых Конституция имеет высшую юридическую силу.

Конституционная законность должна обеспечиваться, в первую очередь, посредством структур публичной власти. И здесь приоритетное значение имеет конституционная юстиция, которая может существенным образом влиять не только на охранительные, но и на все другие элементы конституционализма (нормативные, идеологические, культурно-правовые, регулятивные).

Важным средством обеспечения конституционной законности является институт конституционной ответственности, который также не получил достаточной научной разработки. Думается, что конституционную ответственность следует рассматривать как самостоятельный вид юридической ответственности, которая предстает в единстве общих признаков, присущих юридической ответственности как таковой, а также особенностей, которые характеризуют ее как самостоятельное конституционно-правовое явление (например: основания и процедурно-процессуальные формы ее применения, круг субъектов, санкции, специфика конституционно-правовых деликтов и др.).

Теория современного конституционализма как политико-правовая доктрина представляет собой систему научных знаний, дающих целостное представление о закономерностях развития и существенных связях явлений действительности при установлении конституционного строя, формировании политической системы, опирающейся на конституцию как основной инструмент публичной власти, конституционные методы правления. В рамках этой теории можно выделить три основныхнаправления в современном конституционализме: 1). Формально-юридическое направление (аналитическая юриспруденция). Его философской основой является нормативизм. В рамках этого направления развились научные школы – юридический позитивизм, легалистская (легистская) школа. 2). Политико-социологическое направление. Его основой является социологическая теория права. В рамках этого направления также можно выделить несколько научных школ – школа „солидаристов“ (учение солидаризма), институционализм, теория и практика „политической юриспруденции“. 3). Юснатуралистическое направление (юснатурализм).

Не вдаваясь в научно-теоретических подробности характеристик этих направлений, необходимо отметить, что формально-юридическое направление в современном конституционализме находит свое выражение в нормативном подходе к праву, согласно которому в основе права как социально-регулятивной системы лежит норма (»основная норма" — Г. Кельзен). При этом нормативистская теория имеет как свои достоинства, так и недостатки. Позитив этого направления состоит в том, что нормативное понимание права лучше всего отражает его инструментальную роль, подчеркивает определяющие свойства права – его нормативность и формальную определенность, что позволяет гражданам и другим исполнителям правовых предписаний знакомиться с их содержанием по тексту нормативных актов и в соответствии с ними избирать вариант своего поведения. Такое нормативное определение права оказывается весьма удобным на практике, т.к. ориентирует практических работников на законодательство. Кроме того, «всякая норма права – приказ», их соблюдение «предписывается под угрозой, исходящей от государства» (Г.Ф. Шершеневич), что предполагает фиксированность средств принуждения (санкций) в случае несоблюдения установленных государством правил поведения. Все эти положения подтверждают тезис, что «право в его реальности характеризуется таким свойством, как результативность и действенность» (по Г. Кельзену). Положительным является и то, что право в этой теории представляет собой иерархическую систему норм, в которой конституционные нормы занимают главенствующее положение, а далее следую иные нормативно – правовые акты по мере убывания их юридической силы. Причем должен соблюдаться принцип соответствия нижестоящей нормы – вышестоящей, что как раз и означает утверждение режима законности. В аспекте теории конституционализма здесь можно говорить и об утверждении конституционной законности, т. к. все иные нормы должны вытекать из конституции, которая ближе всего к «основной норме». Однако все эти позитивные моменты будут срабатывать только в том случае, если государство выражает интересы общества, служит им, ориентируется на общечеловеческие ценности, если философия конституции отражает передовые настроения широких масс, если в системе законодательства отсутствуют устаревшие законы.

Отрицательным в нормативной теории традиционно в юридической литературе называют игнорирование ею «содержательной стороны права», т.е. положения и степени свободы адресатов правовых норм, субъективных прав личности, моральности юридических норм, соответствия их объективным потребностям общественного развития[22].

В современных условиях актуализируется концепция юридического самоограничения государства (его правовой связанности). Теоретически обосновывали эту концепцию Р. Иеринг, Г. Еллинек. Значительный вклад в ее развитие в начале ХХ столетия внес украинский ученый М.И.Палиенко. В частности его идеи о том, что в конституционном государстве не только органы исполнительной и судебной власти связаны законами, но и органы законодательной власти являются «адресатами законодательных предписаний, которыми определяются их компетенция, содержание и формы деятельности» [23] имеют важное значение. Как отметил Ю.С. Шемшученко, «В современный период концепция юридического самоограничения государства является показателем демократичности его политического режима» [24]. Эта концепция связана с социологическими воззрениями на право.

Политико-социологическое направление в теории конституционализма основывается на социологическом подходе к пониманию права (социологическая юриспруденция) и соответствующих концепциях государственности.

Основной акцент в социологической концепции делается на практику действия юридических норм (правил), их практическую реализацию.

Социологическая теория права начинает формироваться в конце XIX – XX в.в. К ее родоначальникам относятся Р. Иеринг в Германии, Ф. Жени во Франции, Е. Эрлих в Австро-Венгрии, американец Р. Паунд, С. Муромцев в России. Представители этого направления противопоставили позитивному праву как «мертвому», «книжному» праву – право «живое», «живой порядок», как сеть конкретных правоотношений, систему действующих норм.

Характерный тезис всех вариантов социологического направления – свобода судейского усмотрения. Сторонники этой теории обосновывали вывод о том, что право формируется в значительной мере в процессе своего применения субъектами правоотношений и, в первую очередь, судебными инстанциями путем вынесения соответствующих решений.

Значительную роль в развитии рассматриваемого направления сыграл американский юрист Р. Паунд, который утверждал, что право – это, прежде всего, фактический правовой порядок и процесс деятельности суда. Он рассматривал право как средство (инструмент) реализации социальных задач и достижения социального равновесия как в общественных, так и в межличностных отношениях. Его считают одним из основателей распространенной в США теории и практики «политической юриспруденции». Представители «политической юриспруденции» считают, что необходимо изучать процесс отправления правосудия в контексте более широкого политического процесса, юристам необходимо принимать в расчет текущие проблемы государственной политики, а не заниматься чисто доктринальными диспутами. Они рассматривают конституционное право как инструмент социально — политического контроля и реформаторства, анализируя пути его эффективизации в этом аспекте. Ими также исследуется политическая роль конституционных судов, влияние, которое они оказывают на политику в конкретных сферах конституционно-правовой практики, а также обратное воздействие политики на их решения. Характерным в этом отношении является решение Верховного Суда США (1962 г.), в котором была сформулирована доктрина «политического вопроса», согласно которой вопрос считается политическим, если: можно доказать отнесение вопроса к компетенции политического органа; невозможно урегулировать вопрос в порядке обычного слушания дела в суде; невозможно разрешить вопрос без классификации политических действий; принятие судом решения возможно только в порядке проявления неуважения к политическим органам власти. Однако, по мнению судьи У. Дугласа, применение этой доктрины в частности по делам о защите прав человека является ширмой, за которую удаляется судебная власть.

В современной Украине подобная доктрина (так называемой «политической целесообразности»), была воспринята Конституционным Судом в феврале 1998 г., согласно которой действия законодателя в рамках «политической целесообразности» не могут быть предметом конституционно-судебной ревизии.

Как отмечается в юридической литературе, в Украине одной из проблем конституционной юстиции является ее научно-практическая установка: «от позитивизма и неопозитивизма, его преодоление с позиций „общих принципов права“ и ценностей естественно-правовой доктрины вплоть до использования элементов юридического реализма» [25]. В частности, судья Конституционного Суда Украины А.М. Мироненко к недостаткам Суда относит то, что он отбрасывает рационалистическое правопонимание современной «элегантной» юриспруденции и находится «в сетях жесткого юридического позитивизма и неопозитивизма, узкого нормативного правопонимания». Думается, что необходимо обратиться к практике «живого права», измерениям ее юридической и социальной эффективности.

Положительным моментом политико-социологического направления в теории конституционализма является, прежде всего, то, что при таком подходе возможен учет реальных процессов, происходящих в правовом регулировании, в том числе – политических процессов, которые непосредственно связаны с осуществлением государственной и публично-самоуправленческой власти, изучение этих процессов на основе конкретно-социологических методов. В этом же русле находится постановка вопроса об эффективности конституционно-правовых норм, необходимости совершенствования конституционного законодательства, развития отрасли конституционного права как фундаментальной отрасли правовой системы Украины. Слабой стороной этого направления представляется возможная опасность размывания понятий права, утрата правом, в том числе конституционным правом своей конкретики, своих границ. И как следствие – произвол судебных и административных органов, прикрывшись щитом «политической целесообразности» или «общественной необходимости», что ведет к нарушению конституционной законности, являющейся целью функционирований системы конституционализма. В юридической литературе верно отмечается, что «право – не прибавление к политике, а самостоятельное общесоциальное проявление, обобщающая степень свободы, равенства и справедливости общества, критерий его моральности (право как одна из форм внешнего проявления морали неотделимо от нее). Право может быть проявлением политики лишь до того времени, пока эта политика не противоречит нормам морали, принципам справедливости, согласно которым люди свободны и равны от рождения в своих возможностях и могут реализовать их в обществе» [26]. В этом тезисе прослеживаются определенные аспекты иного направления в теории конституционализма, а именно – юснатуралистического, которое появляется и приобретает все более важное значение.

Юснатуралистическое направление (от лат. jus – право, naturale — естественное) в теории конституционализма основывается на естественно-правовом учении, в основе которого максимы справедливости, свободы, равенства. Основной тезис юснатурализма заключается в том, что наряду с правовыми нормами, принимаемыми государством, существует также неписанное право – естественное право, под которым понимается совокупность естественных и неотъемлемых прав человека, которыми все люди обладают в силу самого факта своего рождения: право на жизнь, свободу, равенство, частную собственность и т.д. Естественное право вытекает из самой природы человека, возникает естественным путем, а не создается людьми. При этом государство не может посягать на эти неотъемлемые права человека. Анализируя юснатуралистическое правопонимание в Украине во второй половине XVIII столетия, А.Н. Мироненко справедливо отмечает, что классический юснатурализм (отраженный в идеях Г. Гроция, Ф. Бекона, Т. Гоббса, Дж. Локка, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Г. Гегеля и др.), не замыкаясь на естественном праве как «праве в себе», отдал должное возрастающей роли в общественной жизни «права условного, производного от естественного…, т.е. позитивного права как „права для себя“, доказав, что „вторичность человеческих законов, требование их полного соответствия естественному праву ни в коем случае не “принижает» право позитивное, не уменьшает его кардинального значения в юридической теории и правовом бытии" [27].

Современный юснатурализм в юридической литературе характеризуют как теорию возрождения естественного права. Основной смысл этого направления в том, что позитивное право, т.е. созданное государством, является правом только в том случае, если оно не противоречит праву естественному, т.е. общечеловеческим ценностям, принципам свободы, равенства, справедливости и т.д. В результате естественное право признается неким ориентиром для права позитивного, своего рода критерием для оценки правового содержания закона (писанного права). Здесь уместным и даже «современным» представляется высказывание государственного деятеля Древнего Рима Марка Тулия Цицерона о том, что «несправедливый закон не создает право». Таким образом, возможна ситуация, когда закон не является правовым, т.е. демократичным, гуманным, и что сам закон может стать основой беззакония и несправедливости. Поэтому в свое время в современной литературе предлагалась конструкция «верховенства правового закона», то есть такого закона, который соответствует высоким демократическим и гуманным признакам.

Юснатуралистическое направление в теории конституционализма приобретает особое значение в современных условиях, вызывает живейший научный интерес. Прежде всего, это связано с тем, что составляющими системы конституционализма является утверждение идеалов правовой государственности, режима конституционной законности, обеспечение прав и свобод человека (в том числе естественных прав) и важнейшего принципа правового государства – принципа верховенства права как неотъемлемой характеристики конституционной законности – цели конституционализма.

Резюмируя изложенное, думается, что наиболее приемлемым будет использование интегративного подхода к праву, синтезирующего наиболее значимые постулаты как позитивистского (в рамках формально — юридического), политико-социологического так и естественно-правового направлений. Прежде всего, это имеет важное значение для практики конституционализма. Необходимость использования позитивистского подхода представляется очевидной в силу тех его положительных свойств, о которых говорилось при рассмотрении формально-юридического направления в теории конституционализма. Кроме того, Украина, в принципе, как и Россия, традиционно следует нормативному восприятию права, но при этом не исключается сближение (интеграция) в какой-то мере с иными направлениями. Так, можно констатировать, что судебный прецедент фактически вплетается в конституционную материю, свидетельством чего является признание актов Конституционного Суда источником конституционного права Украины. Все чаще обращает на себя внимание такой источник права как доктрина. Так правовые позиции, выраженные в решениях Конституционного Суда с учетом особых мнений судей обладают признаками доктрины. Таким образом, и нормативизм, и социологическое направление увидят в них свою материю.

Завершая обзор основных теоретических направлений современного конституционализма, можно сделать вывод, что каждое из них обладает определенными положительными и отрицательными свойствами. В современных условиях с учетом основных тенденций современного конституционализма следует констатировать важность и значение каждого из них. Поэтому представляться целесообразным интеграционный подход, основанный на использовании в практике конституционализма исключительно позитивных сторон каждого из них в целях создания оптимальной модели украинского конституционализма и реализации ее на практике. В этой связи импонирующей является позиция Г. Дж. Бермана, который писал, что «необходимо преодолеть… заблуждение относительно исключительности политической и аналитической юриспруденции (»позитивизма"), или исключительно философской и моральной юриспруденции («теория естественного права»), или исключительно исторической и социометрической юриспруденции («историческая школа», «социальная теория права»). Нам нужна юриспруденция, которая интегрирует все три традиционные школы и выходит за их пределы" [28].

Конституционализм это динамичная система, которая перманентно развивается. Тенденции современного конституционализма характеризуют основные направления его развития как сложной политико-правовой системы государства и общества. Наибольший интерес представляют несколько основных тенденций. Прежде всего, это тенденция политологизации системы конституционализма, выражающаяся во влиянии политических способов и средств на конституционно-правовые отношения (в частности – властеотношения), их регулирование. Политика тесным образом связана с конституционным правом, во-первых, в силу специфики его предмета, а во-вторых, потому что, как справедливо писал Б. Курашвили, государствоведение выходит за рамки юридической науки [29]. При этом можно признать справедливым некоторые тезисы марксисткой научной школы о сущности политики, в частности о том, что существенным в политике является устройство государственной власти [30], а также то, что все юридическое в своей основе имеет политическую природу [31]. Сущность конституционного права нельзя познать в полном объеме без обращения к политическим категориям. Этот аспект конституционализма нельзя игнорировать особенно в условиях, когда политика «стала делом свободных людей, воспринимающих ее не как правление (отношение между управляющими и управляемым – Д. Сартори), а как самоуправление, демократию» [32].

Конституционализм предполагает во взаимоотношениях между человеком, гражданским обществом и государством приоритетность человеческого измерения государства и права, развития гражданского общества. Поэтому важное значение приобретает тенденция его социализации, которая проявляется в социализации конституции и конституционного права в целом. Проявлением социализации конституционализма является отнесение к его инструментарию категории «социальное государство», такого государства, в котором должно быть «минимизировано фактическое социальное неравенство с его экономическими последствиями и создана система социальной поддержки (защиты) тех, кто в этом нуждается» [33].

Тенденция биологизации характеризует развитие системы конституционализма с позиций «человеческого измерения». Взаимоотношения между человеком и государством должны строиться, прежде всего, на принципах координации, корреляции интересов, взаимной ответственности и уважения. Тенденциям социализации и биологизации конституционализма корреспондирует одна из основных тенденции, которые выделяет П.М. Рабинович, как «определяющие современное состояние методологии правогосударствоведения», а именно – антропологизация. Она заключается в том, что человек становится центральным объектом общетеоретического право государствоведения, а его естественные правовые свойства и закономерности их государственно-юридического обеспечения постепенно превращаются в наиважнейшую составляющую предмета этой науки [34].

Тенденция информатизации является одним из наиболее «молодых» направлений в развитии системы конституционализма. Как справедливо отмечается в научной литературе: «Постиндустриальное общество имеет, по крайней мере, два измерения – информационное общество (внутри страны) и глобализм (на международной арене)» [35].

Большое значение имеет тенденция интернационализации системы конституционализма, которая выражается, прежде всего, в сближении национального конституционного права с международным публичным правом. Международные правовые документы, получив признание мирового сообщества, становятся так называемыми международно-правовыми стандартами, которые воспринимаются и закрепляются в национальных правовых системах отдельных стран.

Тенденция демократизации в той или иной степени оказывает влияние на все вышеназванные тенденции, проходя красной нитью через систему конституционализма, являясь приоритетным направлением его развития. Демократия, защищающая основные права человека от какого-либо антиправового государственного акта, получила в юридической литературе название конституционной демократии, согласно которой все члены общества признают основные права в равной мере для всех, а судебный контроль над государственными правовыми актами с целью защиты этих прав оправданным и необходимым. Конституционная демократия интегрирует легитимность государственных нормативно-правовых актов с требованием их соответствия фундаментальным (конституционным) правам человека, которые осуществляют функцию ограничения государственной власти, как одной из предпосылок конституционализма [36].

Приведенный перечень и анализ тенденций современного конституционализма не претендуют на завершенность и всесторонность in perpetuum. Основные направления развития этой сложной политико-правовой системы на различных исторических этапах могут видоизменяться, исчезать или дополняться новыми.

Резюмируя изложенное, можно констатировать, что конституционализм:

— как теория, идеология и практика конституционного развития государства и общества возникает с момента появления государственности;

— это поступательный процесс и одновременно цель развития любого государства, стремящегося к торжеству демократии во всех ее проявлениях;

— это наиболее существенные, значимые и жизненно важные достижение развития как всего мирового сообщества, так и каждого отдельного государства, эта теория имеет одновременно общечеловеческое, вне- и внутригосударственное измерения;

— обладает своими стандартами, которые сформировались в результате развития государственно-правовой практики конституционного строительства стран мира и которые благодаря научным разработкам выражены в конкретных научно-эвристических постулатах;

— это периодически меняющаяся научная теория, которая постоянно развивается, дополняясь новыми стандартами, корреспондируя развитию государственно-правовой практики, но при этом, опережая ее ровно настолько, чтобы оставаться целью, идеалом, к которому стремится все мировое сообщество и каждое государство в отдельности;

— это диалектически сложный и перманентный процесс, основанный на законах развития природы и общества (отрицания отрицания, единства и борьбы противоположностей, перехода количественных изменений в качественные, изменения формы с изменением содержания с точностью до наоборот и др.);

— характеризуется тем, что в развитии его принципов с аксеологической точки зрения, как имеющих социальную ценность, нельзя поставить точку, как нельзя подвести черту под движением стран вперед, прогрессом человечества.

Литература

1. Кравец И.А. Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления. – СПб, 2005. – С. 10

2. См. подр.: Орзих М.Ф., Крусян А.Р. Современный конституционализм в Украине. Введение в украинское конституционное право: Монография. – К., 2006.

3. Шайо А. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма). – М., 1999. – С. 11.

4. Берман Г. Западная традиция права: эпоха формирования. – М., 1998. – С. 11.

5. Henkin L. The rights of man today. – Boulder ( Colo.). – 1978. – P. 2.

6. Шайо А. Указ. соч., с. 24.

7. Медушевский А. Конституционализм: кладовая опыта или совершенствования демократических преобразований // Конституционное право. Восточноевропейское обозрение. – 2000. – № 1. – С. 245.

8. Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. – М., 1998. – С. 370.

9. См.: Barendt E. Introduction to Constitutional Law. – Oxford Univ. Press, 1998. – P. 14: Mcllwain C. Constitutionalism: ancient and modern. – Ithaca: Cornell Univ. Press, 1940. – P. 21.

10. См.: Шайо А. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма). – М., 1999.

11. Henkin L. New Birth of Constitutionalism: Genetis Influence and Genetis Defects. – Cordozo Law Review, 1991. – P. 40-41.

12. Жакке Ж.-П. Конституционное право и политические институты: Учеб. пособие / Пер. с франц. – М., 2002. – С. 214

13. Шевчук С. Основи конституційної юриспруденції. – Харків, 2002. – С. 142-143.

14. Тихомиров Ю.А. Конституция в правовой системе: взаимовлияние и противоречия // Конституция как фактор социальных изменений: Сборник докладов. – М., 1999. – С. 88.

15. Юридическая энциклопедия / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. – М., 2001. – С. 440-441.

16. Конституційне право України: Підручник для студентів вищих навчальних закладів / За ред. Ю.М. Тодики, В.С. Журавського. – К., 2002. – С.5.

17. Шаповал В.М. Сучасний конституціоналізм. – К., 2005. – С. 17.

18. См.: Конституція незалежної України: Нав. посібник. За ред. В.Ф. Погорілка, Ю.С. Шемшученка, В.О. Євдокимова. – К., 2000. – С.5-8.

19. Voigt S. Making Constitutions Work: Conditions for Maintaining the Rule of Law // CATO Journal. Fall 1998. Vol. 18. Issue 2. – P. 191-208.

20. Кравец И.А. Формирование российского конституционализма (проблемы теории и практики). – Москва; Новосибирск, 2002. – С. 114.

21. Конституція незалежної України: Навч. посіб / За ред. В.Ф. Погорілка, Ю.С. Шемшученка, В.Р. Євдокимова. – К., 2000. – С. 47.

22. Лазарев В.В. Поиск права // Журнал российского права. – № 7 (91). – 2004. – С. 10.

23. Палиенко Н.И. Учение о существе права и правовой связанности государства // Антологія української юридичної думки. – К., 2002. – Т.1. – С. 376-377.

24. Шемшученко Ю.С. Що є право? //Антологія української юридичної думки. – К., 2005. – С. 32.

25. См.: Сучасний конституціоналізм та конституційна юстиція: Матеріали Міжнародної науково-практичної конференції. – Одеса, 2000. – С. 140.

26. Основи конституційного права України (за ред. В.В. Копейчикова). – К., 1997. – С. 8.

27. Мироненко О. Раціоналістичне (юснатуралістичне) праворозуміння на Україні у другій половині XVIII століття як первісний концептуальний фундамент вітчизняної конституційної юстиції майбутнього // Вісник Конституційного Суду України. – № 1. – 2000. – С. 89.

28. Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. – М., 1994. – С. 16-17.

29. Курашвили Б. Очерк теории государственного управления. – М.: Наука, 1987. – С. 68.

30. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 40. – С. 132.

31. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.1. – С. 635.

32. Речицкий В.В. Политическая активность. Конституционные аспекты. – К.: «Сфера», 1999. – С. 31.

33. Шаповал В. «Соціалізація» як особливість сучасного конституційного регулювання // Вісник Конституційного Суду України. – № 3. – 2004. – С. 28.

34. См. подробнее: Рабінович П.М. Загальнотеоретичне праводержавознавство: наукознавчі, методологічні та філософсько-правові проблеми // Антологія української юридичної думки. – К., 2005. – Т. 10. – С. 69-70.

35. Сухонос В.В. Динаміка сучасного державно-політичного режиму в Україні: антиномія демократизму і авторитаризму: Монографія. – Суми, 2003. – С. 319.

36. См.: Шевчук С. Порівняльне прецедент не право з прав людини. – К., 2002. – С. 59.