Реферат: Адам Мицкевич
1798 –1855
/>
Он говорил о временах грядущих,
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся.
Мы жадно слушали поэта. Он
Ушел на запад — и благословеньем
Его мы проводили. — Но теперь
Наш мирный гость нам стал врагом — и ядом
Стихи свои, в угоду черни буйной,
Он напояет. Издали до нас
Доходит голос злобного поэта,
Знакомый голос!.. боже! освяти
В нем сердце правдою твоей и миром
И возврати ему...
«Он между нами жил», 1834
Польский поэт, деятель национально- освободительногодвижения.
Основоположникпольскогоромантизма.В 1824 выслан царскимивластями изЛитвы; жил вРоссии, гдесблизился сдекабристами, А. С. Пушкиным.
В произведенияхПушкина и Мицкевича, в переписке, дневниках ивоспоминанияхсовременниковсохранилисьмногочисленныесвидетельствао встречахпольского ирусского поэтов.Личное знакомствоих состоялосьв серединеоктября 1826. ПосвидетельствуН. Полевого, Пушкин, приехавшийв Москву осенью1826, сблизилсяс Мицкевичеми «оказывалему величайшееуважение». Вмарте 1827 подвпечатлениемот встречи сПушкиным Мицкевичписал А. Е. Одынцуиз Москвы: «Мычасто встречаемся…В разговореон очень остроумени порывист; читал многои хорошо...».
Известнывстречи поэтовв салонах З. А.Волконской, А. П. Елагиной, у А. А. Дельвига, Павлищевых, К. А. Собаньской, в московскихи петербургскихлитературныхкругах.
Общение поэтовбыло прерваноотъездом Мицкевича15 мая 1829 за границу.
Пушкинпосвятил Мицкевичустихотворения«В прохладесладостнойфонтанов»(1828), «Он между намижил» (1834), строкив стихотворениях«Сонет» (1830), и в«ПутешествииОнегина» (1829-1830).Пушкин перевелна русский языкотрывок из«Конрада Валленрода»(«Сто лет минуло, как Тевтон»)(1828) и балладыМицкевича«Воевода» и«Будрыс и егосыновья» (1833). Вархиве Пушкинасохранилисьзаписанныеим на польскомязыке текстыстихотворенийМицкевича«Олешкевич»,«Русским друзьям»и «ПамятникПетру Великому»(окт. 1833), а в библиотеке- подареннаяему Мицкевичемкнига «The works of lord Byron»(1826).
Польское восстание1830-1831 привело крезкому расхождениюполитическихпозиций Пушкинаи Мицкевича, что отразилосьи в их литературномтворчестве, в частностив «Медном всаднике».Полемика сочеталась, однако, с чрезвычайновысокой взаимнойоценкой.
О том, что отношениядвух гениев, русского ипольского, быливажнейшимсобытием впредыстории“Медного всадника”, известно давно, написано немало…
22 июля 1833 годаиз-за границыв Петербургвозвратилсядавний, любезныйприятель СергейСоболевский; он преподнесПушкину книжкутолщиной в 285страниц, а навнутреннейстороне обложкинаписал:“А.С. Пушкину, заприлежание, успехи и благонравие.С. Соболевский”.То была книга, которую Пушкинне мог бы получитьни в одной изроссийскихбиблиотек: IVтом собраниясочиненийМицкевича, вышедший вПариже в 1832 году.В библиотекеПушкина сохранилисьтакже и первыетри тома (Париж,1828 — 1829 гг.), но страницыих, в отличиеот последнего, не разрезаны(очевидно, I — IIIтома Пушкинприобрел ещедо подаркаСоболевского, иначе приятельсделал бы шутливуюнадпись наобложке I тома).
Пушкин не толькопрочитал наиболееважные для негостихи IV тома, но более того- три из них тутже переписалв тетрадь, тусамую, знакомуюуже 2373, “неподалеку”от первых строк“Пиковой дамы”.Переписал прямос подлинника, по-польски.Копии техстихотворенийАдама Мицкевича(с комментариямиМ. А. Цявловского)были напечатаныв 1935 году в известномсборнике “РукоюПушкина”. Польскийязык Пушкинвыучил за нескольколет до того, чтобы читатьМицкевича вподлиннике.
Польский поэт, высланный в1824 году из Вильныв Россию и нескольколет тесно общавшийсяс Пушкиным идругими русскимидрузьями, послесобытий 1830 — 1831 гг.оказался ввынужденнойэмиграции; вскоре он создалзнаменитыйцикл из семистихотворений- “Ustep” (“Отрывок”)- петербургскийОтрывок изIII части поэмы“Дзяды”. ТемаОтрывка — Россия, Петр Великий, Петербург, гигантскоенаводнение7 ноября 1824 года, Николай I, русскиедрузья.
Едва ли не вкаждом стихотворении- острейшиеисторико-политическиесуждения…
Стихотворение“Олешкевич”: наканунепетербургскогонаводнения1824 года польскийхудожник-прорицательОлешкевичпредсказывает“грядущуюкару” царю, который “низкопал, тиранствовозлюбя", иза то станет“добычей дьявола”;Мицкевич, устамисвоего героя, жалеет, чтоудар обрушится,“казня невиноватых…ничтожныи, мелкий люд”;однако наступающаястихия водынапоминаетдругую волну, сметающуюдворцы:
Я слышу: словно чудища морские,
Выходят вихри из полярных льдов
Борей уж волны воздымать готов
И поднял крылья — тучи грозовые,
И хлябь морская путы порвала
И ледяные гложет удила,
И влажную подъемлет к небу выю.
Одна лишь цепь еще теснит стихию,
Но молотов уже я слышу стук...
Петербург дляавтора “0лешкевича”- город погибели, мести, смерти; великое наводнение- символ всегоэтого. Еще резчео том сказанов других стихотворенияхцикла, где легковычисляются(от обратного)будущие, ещене написанныестраницы “Медноговсадника”… Встихотворении“Петербург”:
А кто столицу русскую воздвиг,
И славянин, в воинственном напоре,
Зачем в пределы чуждые проник,
Где жил чухонец, где царило море?
Не зреет хлеб на той земле сырой,
Здесь ветер, мгла и слякоть постоянно,
И небо шлет лишь холод или зной,
Неверное, как дикий нрав тирана.
Не люди, нет, но царь среди болот
Стал и сказал: “Тут строиться мы будем!”
И заложил империи оплот,
Себе столицу, но не город людям.
Затем строфы- о “ста тысячахмужиков”, чьястала “кровьстолицы тойосновой”; иронияпо поводу европейскихплощадей, дворцов, каналов, мостов:
У зодчих поговорка есть одна:
Рим создан человеческой рукою,
Венеция богами создана;
Но каждый согласился бы со мною,
Что Петербург построил сатана.
В стихах “Смотрвойск” — злейшаясатира на парады,“военный стиль”самодержавия- на все то, чтоПушкин вскорепредставиткак
… воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость...
Один из главных“отрицательныхгероев” всегоОтрывка — ПетрПервый.
Он завещал наследникам короны
Воздвигнутый на ханжестве престол,
Объявленный законом произвол
И произволом ставшие законы,
Поддержку прочих деспотов штыком,
Грабеж народа, подкуп чужеземцев,
И это все — чтоб страх внушать кругом
И мудрым слыть у англичан и немцев.
Итак, задетыдва любимыхпушкинскихобраза: Петри город Петра…И мы понимаем, уже здесь русскийпоэт, конечно, готов заспорить, однако главноевпереди…
Целое стихотворениецикла — второеиз упомянутыхв примечанияхк “Медномувсаднику” ичастично переписанноеПушкиным по-польски-
ПАМЯТНИК ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ
Шел дождь. Укрывшись под одним плащом,
Стояли двое в сумраке ночном.
Один, гонимый царским произволом,
Сын Запада, безвестный был пришлец:
Другой был русский, вольности певец.
Будивший Север пламенным глаголом.
Не может бытьсомнений, чтоописана встречаМицкевича иПушкина. НастоящийПушкин, кажется, впервые встречаетсяс самим собою- как с героемдругого великогопоэта!
Но вот по волеавтора “русскийгений” произноситмонолог, относящийсяк “Петровуколоссу”, тоесть Медномувсаднику.
Памятник “венчанномукнутодержцув римской тоге”явно не по душеПушкину, героюстихотворения, который предпочитаетспокойную, величественнуюконную статуюримскогоимператора-мудрецаМарка Аврелия, ту, что околодвух тысячелетийукрашает однуиз римскихплощадей:
… И видит он, как люди гостю рады,
Он не сомнет их бешеным скачком,
Он не заставит их просить пощады...
“Монолог Пушкина”заканчиваетсявопросом-предсказанием:
Царь Петр коня не укротил уздой.
Во весь опор летит скакун литой,
Топча людей куда-то буйно рвется,
Сметает все, не зная, где предел.
Одним прыжком на край скалы взлетел,
Вот-вот он рухнет вниз и разобьется.
Но век прошел — стоит он, как стоял.
Так водопад из недр гранитных скал
Исторгнется и, скованный морозом,
Висит над бездной, обратившись в лед,
Но если солнце вольности блеснет
И с запада весна придет к России -
Что станет с водопадом тирании?
Пушкин читает, волнуясь, ирисует: Н. В.Измайлов, подчьей редакциейвышло издание“Медного всадника”в серии “Литературныепамятники”, совершенносправедливополагал, чтоименно состихотворением“Памятник ПетруВеликому”связан известныйпушкинскийрисунок — вздыбленныйконь Медноговсадника, нобез царя! Возможно, это уже сценапосле роковогопрыжка, “растаявшийводопад”, гибельныйдля седока…
Пушкина взволновалоне только появлениеего собственногообраза, его“речей” вэмигрантскомиздании, но ито обстоятельство, что он подобныхслов о Петрене говорил.
Прежние дружескиебеседы, спорыс первым польскимпоэтом не разкасались Петра.КсенофонтПолевой, например, помнил, как
“Пушкин объяснялМицкевичу плансвоей еще неизданной тогда“Полтавы”(которая первоначальноназывалась“Мазепою”) ис каким жаром, с каким желаниемпередать емусвои идеи старалсяпоказать, чтоизучил главногогероя своейпоэмы. Мицкевичделал ему некоторыевозраженияо нравственномхарактере этоголица”.
Иначе говоря, Мицкевич вответ на увлечениеПушкина указывална темные, безнравственныестороны великихпреобразованийначала XVIII века.
И вдруг в стихах“Памятник ПетруВеликому”Пушкин говориткак… Мицкевич.Точнее — какВяземский.
Т. Г. Цявловскаяоткрыла иопубликовалалюбопытноеписьмо П. А.Вяземскогок издателю П.И. Бартеневу(написано в1872 г., через 35 летпосле гибелиПушкина):
“В стихах своихо памятникеПетра Великогоон (Мицкевич)приписываетПушкину слова, мною произнесенные, впрочем в присутствииПушкина, когдамы втроем шлипо площади. Ихорошо он сделал, что вместо менявыставил онПушкина. Оновыходит поэтичнее”.
В другой разВяземскийвспомнил исказанные имслова, которыепонравилисьМицкевичу:“Петр скорееподнял Россиюна дыбы, чемпогнал ее вперед”.
Вяземский вспорах о Петребыл действительнов 1830-х годах кудаближе к Мицкевичу, чем к Пушкину.Однако поэтическаяфантазия польскогопоэта как разприписываетПушкину “вяземскиеречи”; желаемое(чтобы Пушкинименно такдумал) Мицкевичпревращаетв поэтическуюдействительность…
В общем, можносказать, чтокаждое стихотворение“Отрывка” (изIII части “Дзядов”)- вызов, поэтический, исторический, сделанный однимвеликим поэтомдругому.
Оспорены Петербург, Петр, убеждениясамого Пушкина.В одном же изсеми сочинений, составляющих“Отрывок”, Мицкевич произноситсамые острые, предельнообличительныеформулы, которыеПушкин, по всейвероятности, принял и насвой счет: стихи, переписанныерусским поэтомна языке подлинникаот начала доконца:
РУССКИМ ДРУЗЬЯМ
Вы помните ли меня? Среди моих друзей,
Казненных, сосланных в снега пустынь угрюмых,
Сыны чужой земли! Вы также с давних дней
Гражданство обрели и моих заветных думах
О где вы? Светлый дух Рылеева погас,
Царь петлю затянул вкруг шеи благородной,
Что братских полон чувств, я обнимал не раз.
Проклятье палачам твоим, пророк народный!
Нет больше ни пера, ни сабли в той руке,
Что, воин и поэт, мне протянул Бестужев.
С поляком за руку он скован в руднике,
И в тачку их тиран запряг, обезоружив.
Быть может, золотом иль чином ослеплен,
Иной из вас, друзья, наказан небом строже;
Быть может, разум, честь и совесть продал он
За ласку щедрую царя или вельможи,
Иль, деспота воспев подкупленным пером,
Позорно предает былых друзей злословию,
Иль в Польше тешится награбленным добром,
Кичась насильями, и казнями, и кровью.
Пусть эта песнь моя из дальней стороны
К вам долетит во льды полуночного края,
Как радостный призыв свободы и весны,
Как журавлиный клич, веселый вестник мая.
И голос мой вы все узнаете тогда:
В оковах ползал я змеей у ног тирана,
Но сердце, полное печали и стыда,
Как чистый голубь, вам яверял я без обмана.
Теперь всю боль и желчь, всю горечь дум моих
Спешу я вылить в мир из этой скорбной чаши.
Слезами родины пускай язвит мой стих,
Пусть, разъедая, жжет — не вас, но цепи ваши.
А если кто из гас ответит мне хулой,
Я лишь одно скажу: так лает пес дворовый
И рвется искусать, любя ошейник свой,
Те руки, что ярмо сорвать с него готовы.
Страшные стихи; и каково Пушкину- нервному, ранимому, гениальновосприимчивому? Как видим, перед“вторым Болдином”он получает“картель”, вызов: читаетстроки, с которыминикогда нссогласится- не сможетпромолчать.
1 октября 1833 годаПушкин прибываетв Болдино, ихотя с первыхдней занимаетсяПугачевым, ноодновременноначинает отвечатьМицкевичу, сперва не поэмой, а специальнымстихотворением.
Приглядимсяже к листу, гдевозникаютпервые строки“Он между намижил...”:
Он отравляет чистый огнь небес
(Меняя как торгаш) и песни лиры
(В собачий лай безумно) обращая.
Печально слышим издали его
И молим: бога, да прольет он кротость
В… озлобленную душу.
Однако начатоестихотворение“Он между намижил...” в октябре1833-го не былопродолжено.
Начата работанад работой«Медный всадник»Поэма движетсявперед — прямаяже “отповедь”Мицкевичу какбудто отложена, замирает, также как в начатом, но оставленномстихотворении“Он между намижил...”. Зато вдругпоявляютсяпримечания.
Заканчиваяв октябрьскомБолдине 1833 годаглавную поэму,“Медного всадника”, Пушкин вводитдва примечанияо польскомпоэте — и каких!
Слова “Мицкевичпрекраснымистихами описалдень, предшествующийпетербургскомунаводнению”,относятсяведь к “Олешкевичу”, главная идеякоторого (ещераз напомним!), что наводнениеэто месть судьбы, месть историиза все “петербургскиеужасы”.
Выходит, Пушкинхвалит, “рекламирует”то, с чем не можетсогласиться, против чегопишет!
Мало того, позже, в 1836 году, перерабатываяпоэму в надеждевсе же пробитьсясквозь цензуру, Пушкин добавляетк этому примечаниюслова, которыхвначале небыло: “Мицкевич…в одном из лучшихсвоих стихотворенийОлешкевич”.
Русский поэтявно желаетобратить вниманиесоотечественниковна эти практическинедоступные, неизвестныеим стихи. Онкак бы призывает- добыть, прочесть…Чуть дальше:
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
Личной неурядице, ссылке, царскомувыговору мыпостояннопридаем неизмеримобольшее значение, чем, например, такой огромнойвнутреннейпобеде, какдоброжелательныеслова в примечанияхк “Медномувсаднику”, слова, появившиесяпосле того, какпрочтен и переписанстрашный “Отрывок”! В тогдашнемисторическом, политическом, национальномконтекстеобвиненияМицкевичасправедливы, убедительны.В них нет ненавистик России — вспомнимсамо названиепослания “Русскимдрузьям”…
ПольскийисследовательВ. Ледницкийболее полувеканазад точнои благородноописал ситуацию.
“Пушкин далотповедь прекрасную, глубокую, лишеннуювсякого гнева, горечи и досады, она не носилаличного характера, не была непосредственнонаправленапротив Мицкевича, но Пушкин знал, по крайней мередопускал, чтопольский поэтвсе, что нужнобыло ему в нейпонять, поймет.Поэма исполненаистинной чистойпоэзии, авторизбег в нейвсякой актуальнойполемики, далтолько искусноеоправданиесвоей идеологиии не побоялся, возбужденныйМицкевичем, коснутьсясамого больногоместа в трагическойсущности русскойистории. В “Медномвсаднике”Пушкин не затронулрусско-польскихотношений итем самым оставилинвективыМицкевича безответа”.
Величайшаяпобеда Пушкинанад собою, победа“правдою имиром” достигнута- и поэмой, ипримечаниями, наконец, ещеи переводами…
Той же болдинскойосенью, из тогоже IV парижскоготома МицкевичаПушкин переводитдве баллады- — “Три Будрыса”(у Пушкина — “Будрыс”) и“Дозор” (у Пушкина- “Воевода”).Знак интереса, доброжелательства, стремлениенайти общийязык. Но историяеще не окончена.
Примирениебыло столь женелегким, каквражда. Пушкинзнает ценуМицкевичу; всвоей жизнион редко встречаллюдей, равныхили близкихпо дарованию.Скромный, снисходительный, чуждый всякойзаносчивости, готовый (какего Моцарт)назвать гением(“как ты да я”)любого Сальери, Пушкин при этомотлично знаетцену и себе; Карамзин, Грибоедов, Гоголь, Мицкевич- вот немногие, с которыми, наверное, ощущалосьравенствогениев.
Один из общихдрузей припомнит, как
“во время однойиз импровизацийМицкевича вМоскве Пушкин, в честь которогобыл дан этотвечер, вдругвскочил с местаи, ероша волосы, почти бегаяпо зале. восклицал:“Какой гений! какой священныйогонь! что ярядом с ним?”- и, бросившисьАдаму на шею, обнял его истал целоватькак брата...”.
Беседы с такимчеловеком дляПушкина неизмеримоважнее обыденныхобъяснений, в них, можетбыть, главнаямудрость эпохи.
“Медным всадником”Пушкин разговариваетс собратом, каквершина — свершиной…
Фактически“Медный всадник”был запрещен, и это было однимиз самых сильныхогорчений, подлиннойтрагедией, постигшейПушкина.
Запрещение“Медного всадника”оставляло ведь“Отрывок”Мицкевича безпушкинскогоответа! Приходилосьискать другиеспособы — поговорить, поспорить.Весь 1834 год, вообщеочень тяжелыйдля Пушкина, можно сказать, проходит подтенью “Всадника”.
Работа же надстихами “Онмежду намижил...” все времяшла в сторонусмягченияпрямой полемики: никакой “ругани”, больше спокойствия, объективности…Так же, как несколькомесяцев назад- при создании“Медного всадника”.
И как не заметить, что в новомпослании Мицкевичуприсутствуеточень серьезныйличный мотив.Пушкин упрекаеттого, кто“злобыв душе своейк нам не питал”,жалеет, чтотеперь
Наш мирный гость нам стал врагом — и ядом
Стихи свои, в угоду черни буйной,
Он напояет. Издали до нас
Доходит голос злобного поэта...
Русский поэтимел право наупрек “Злобномупоэту” толькопосле того, каксоздал “Медноговсадника”.Иначе это былибы “слова, слова, слова"...
Когда он восклицает:
.… боже! Освяти
В нем сердце правдою твоей и миром,
И возвести ему...
мы видим здесьважнейшееавтобиографическоепризнание. Этоон, Пушкин, годназад победилв себе “злобногопоэта”, сумелподняться кправде и миру,— и наградоюявилась лучшаяпоэма!
Пушкин в 1833-м началпослание Мицкевичу, но не кончил, отложил; в 1834-мзавершил, перебелилрукопись, ноне напечатал! Возможно, оттого, что все же несмог в стихахнайти должнойдозы “правдыи мира” — такой, как в “Медномвсаднике”.
Меж тем Мицкевичза границей, узнав о гибелиПушкина, тожеищет настоящихслов… Ходилислухи, будтоон искал Дантеса, чтобы отомститьВесной 1837 годаМицкевич написали опубликовалсвой некролог-воспоминание.Еще не зная нипушкинскойпоэмы, ни стихов“Он между намижил...”, польскийпоэт сочинял, будто догадываясьо “прекрасныхпорывах” Пушкина.Он писал с тойже нравственнойвысоты, котораядостигнутавспоре-согласии“Медного всадника”:
“Я знал русскогопоэта весьмаблизко и в течениедовольнопродолжительноговремени; я наблюдалв нем характерслишком впечатлительный, а порою легкий, но всегда искренний, благородныйи откровенный.Недостаткиего представлялисьрожденнымиобстоятельствамии средой, в которойон жил, но все, что было в немхорошего, шлоиз его собственногосердца”.
В 9-м томе посмертногособрания пушкинскихсочинений(первой из трех“последнихчастей”, гдепубликовалисьпрежде непечатавшиесяего труды) польскийпоэт впервыепрочел “Онмежду намижил...” и “Медноговсадника”!
Мицкевич, прекрасновладевшийрусским языком, конечно, оченьмногое понялдаже и по многократноиспорченномутексту петербургскойпоэмы; нашелон и свое имяв пушкинскихпримечанияхк “Медномувсаднику”.
Спор гениев, не состоявшийсяв прямом смысле, тем не менее- важнейшеесобытие в развитииих духа.
На смерть ПушкинаМицкевич отозвалсянекрологом, опубликованномво французскомжурнале «Le Globe»(1837, N.1, 25 мая). «Пуля, поразившаяПушкина, — писалМицкевич, нанеслаинтеллектуальнойРоссии ужасныйудар». В лекциио славянскихлитературах, прочитаннойв Коллеж деФранс, Мицкевичговорил, чтоголос Пушкина«открыл новуюэру в русскойистории».
По-видимому, следует считатьмало достовернымслух о вызовеДантеса надуэль польскимпоэтом, считавшимсебя обязаннымдраться с убийцейПушкина.
В 1998 годув честь 200-летиясо дня рождениявыдающегосяпоэта-гуманистаА. Мицкевичасостоялсямеждународныйпраздник поэзиив Новогрудке(Беларусь).
Этот год порешению ЮНЕСКОбыл объявленгодом АдамаМицкевича.Утром в новогрудскомкостеле, где200 лет назад былкрещен АдамМицкевич, прошлаторжественнаямесса. А своеобразнымпрологом кначалу поэтическогопраздника сталритуал возложенияцветов к памятникуАдаму Мицкевичу.И если малойродиной дляАдама Мицкевича, бесспорно, былаНовогрудскаяземля, то егобольшой родинойбыл европейскийдом. 150 лет томуназад АдамМицкевич мечталоб общем европейскомдоме, думал отом, чем будутзаняты умы имысли лучшихпредставителейобщества нарубеже ХХ1 века, и потому взгляды, мечты и идеалыАдама Мицкевичасегодня болеечем актуальны".В них принялиучастие известныебелорусскиеи зарубежныелитераторы, а также ведущиемастера искусств.До самого позднеговечера в Новогрудкезвучало поэтическоеслово АдамаМицкевича.