Реферат: Роль М. В. Ломоносова в развитии медицины и фармации
Санкт-ПетербургскаяХимико-Фармацевтическая академия
ФармацевтическийФакультет
Кафедра Организации иЭкономики Фармации
Реферат по истории фармациина тему:
Роль М. В. Ломоносова вразвитии
медицины и фармации.
Выполнил:Тхоломео,студент III курса, 397гр.
Проверил:
Санкт-Петербург.
2002 г.
План:
1)<span Times New Roman"">
2)<span Times New Roman"">
3)<span Times New Roman"">
4)<span Times New Roman"">
Вступительное слово.
Среди славных имён прошлого русской наукиесть одно особенно нам близкоеи дорогое– имя Михаила Васильевича Ломоносова. Михаил Васильевич Ломоносов– не просто один из замечательных представителейрусской культуры. Ещё при жизни М. В. Ломоносоваобраз его засиял для русских современников светом осуществившейся надежды насилу национального гения. Дела его впервые решительным образом опроверглимнение заезжих иностранцев и отечественных скептиков о неохоте и даже неспособностирусских к науке. М. В. Ломоносов стал живым воплощением русской науки икультуры с её разнообразием и особенностями, с ее богатством и широтой. Он былестествоиспытателем, философом, поэтом, основоположником русскоголитературного языка, историком, географом, политическим деятелем. Всем своимсамобытным энциклопедизмом, простиравшимся от поэзии и изобразительногоискусства до великих физико-химических открытий, М.В. Ломоносов, как никто другой, доказывал единство всехпроявлений человеческого духа, искусства и науки, абстрактной мысли иконкретной техники. “Архангельский мужик”, пришедший из деревенской глуши,навсегдаустранил предрассудок о том, чтоесли и можно искать науку и искусство на Руси, то лишь в “высших” классахобщества.
М. В. Ломоносов об организации медицинского дела и
о подготовке врачей в России.
Широкий ум М.В. Ломоносова охватывал почти все стороны государственного строя России, и всвоих раздумьях об улучшении общественного устройства родины М. В. Ломоносовнеизбежно сталкивался и с вопросами организации медицинской помощи населению.
Он касалсявопроса о недостатке медикаментов и аптек и в письме к И. И. Шувалову указывал,что «требуется по всем городам довольное число аптек», тогда как «у насаптеками так скудно, что не токмо в каждом городе, но и в знатных великихгородах поныне не устроены…» (VI, 396 – 397, 389). Он настаивал на развитииотечественного лекарственного растениеводства и вменял в обязанность профессоруботаники в Академии наук разводить ботанический сад и «стараться о познанииздешних медицинских трав для удовольствия здешних аптек домашними материалами...» (X, 147).
М. В.Ломоносов заботился о создании (выражаясь современным языком) медицинскойэкспертизы и потребность в такой экспертизе выдвигал как один из аргументов впользу создания медицинского факультета при Академическом университете, накоторый он и предлагал возложить эту функцию.
Он писал, чтов этом университете должны быть факультеты юридический и медицинский, «чтобы втрудных судебных, медицинских и других делах можно было в другие команды изакадемии требовать по факультетам мнения» (X, 21).
М. В.Ломоносов считал, что медицинская помощь населению, в первую очередь сельскому,является одной из непременных сторон государственного устройства и поэтому,намечая план учреждения государственной коллегии земского или сельскогодомостройства, в числе советников этой коллегии называл врача и в кругобязанностей коллегии включал «сношения с академиею и с медицинскимфакультетом» (VI, 411 – 4.12).
Он понимал,что обеспечение страны медицинской помощью – это основное средство в борьбесо знахарством и шарлатанством, которым следует противопоставить лечение поправилам медицинской науки. В письме И. И. Шувалову М. В. Ломоносов писал:«… По большей мере простые безграмотные мужики и бабы лечат наугад, соединяячасто натуральные способы, сколько смыслят, с вороженьем и шептаниями, и тем нетолько не придают никакой силы своим лекарствам, но еще в людях укрепляютсуеверие, больных приводят в страх унылыми видами и умножают болезнь, приближаяих скорее к смерти. Правда, много есть из них, кои действительно знают лечитьнекоторые болезни, а особливо внешние, как коновалы и костоправы, так что иногдаи ученых хирургов в некоторых случаях превосходят, однако все лучше учредить поправилам, медицинскую науку составляющим. К сему требуется по всем городамдовольное число докторов, лекарей и аптек, удовольствованных лекарствами, хотяб только по нашему климату пристойными, чего не токмо нет и сотой доли, но ивойско российское весьма не довольно снабжено медиками, так что лекари неуспевают перевязывать и раненых, не токмо, чтобы всякого осмотреть, выспроситьобстоятельства, дать лекарства и тем страждущих успокоить. Он такогонепризрения многие, коим бы ожить, умирают» (VI, 396 – 397).
Россия в товремя действительно испытывала острую нужду во врачах. Количество врачей былосовершенно недостаточно. Обучение медицине проводилось в несколькихгоспитальных школах, но число русских врачей было очень небольшим. Приглашениеврачей из-за границы обходилось слишком дорого и поэтому не могло иметьширокого распространения.
Подготовкаврачей путем прикрепления русских юношей к иностранным врачам с требованиемучить их «с великим прилежанием, ничего не тая», – шла также очень медленно ине обеспечивала страну нужным количеством врачей.
Хотя указ1737г предписывал, чтобы в больших городах – Пскове, Новгороде, Твери,Ярославле и др. – было по лекарю1,и по сведениям Главного магистрата, в 60-х годах XVIII века лекари находилисьуже «почти во всех губернских и провинциальных городах»2, этисведения были явно преувеличены.
Недаромнаказы, данные депутатам комиссии о сочинении проекта нового уложения (1767),пестрят жалобами на отсутствие врачей в провинции. Городское, а тем болеесельское население было почти лишено медицинской помощи.
М. В.Ломоносов прекрасно знал это и для искоренения подобного нетерпимого положениярекомендовал ряд мер. Прежде всего – расширить практиковавшиеся до того способыподготовки медиков: посылку в иностранные университеты и индивидуальноеученичество у иностранных лекарей.
Недостатка во врачах, – писал он, – «ничем не можно скорее наполнить, как дляизучения докторства послать довольное число российских студентов в иностранныеуниверситеты… Медицинской канцелярии подтвердить накрепко, чтобы как ваптеках, так и при лекарях было довольное число учеников российских, коих быони в определенное время своему искусству обучали и сенату представляли» (VI,397).
Последниеслова указывают на то, что М. В. Ломоносов считал необходимым установитьконтроль за деятельностью иностранных врачей, привлекавшихся к обучению русскихюношей. В этом лишний раз сказалась его мудрость государственного человека. М.В. Ломоносов не мог не видеть, что приглашенные в Россию иностранцы, щедрооплачивавшиеся и пользовавшиеся рядом привилегий, часто не оправдываливозлагавшихся на них надежд. Если они, да и то не все, с грехом пополамвыполняли свои прямые профессиональные обязанности, то от передачи своихзнаний, от подготовки себе смены из русских учеников они всячески уклонялись.Лишь некоторые из них, например Н. Бидлоо, честно и охотно обучали русскихучеников госпитальных школ. Большинство же не только не содействовало появлениюрусских лекарей, но открыто ему препятствовало. Они были настолькобеззастенчивы, что это не могло остаться незамеченным.
Нужны былирусские врачи, подготовленные в русских учебных заведениях. М. В. Ломоносовсчитал, что стране нужны не только узкие специалисты-лекари, но идипломированные врачи, облеченные почетным званием доктора медицины. Поэтомунаряду с требованием усилить существовавшую подготовку врачей, он настойчиводобивался создания нового источника их подготовки – университета с медицинским
<img src="/cache/referats/11893/image001.gif" v:shapes="_x0000_s1037">
1Полное собрание законовРоссийской империи. Т. X, № 7245.
2Сборники Русскогоисторического общества. Т. 43, стр. 244.
факультетом.
ПриПетербургской академии наук существовал университет, основанный еще в 1725 г.Но он влачил жалкое существование, и до того, как был передан в ведение М. В.Ломоносова (1758), дал стране лишь незначительное число специалистов. В одномиз своих обличительных документов, направленных против «неприятелей наукроссийских», М. В. Ломоносов ставил им в особую вину малое число студентов вАкадемическом университете. «А сие, коль надобно в России, показывает великийнедостаток природных докторов, аптекарей и лекарей, механиков, юристов, ученыхметаллургов, садовников и других...» (X, 314).
Показательно,что в перечне необходимых стране специалистов М. В. Ломоносов называл в первуюочередь представителей медицины. Не удивительно в связи с этим, что он считалмедицинский факультет обязательной составной частью университета. Еще в 1748г., когда было запрошено его мнение об университетском регламенте, (речь шла обуниверситете при Академии наук), М. В. Ломоносов ответил: «Думаю, что вуниверситете неотменно должно быть трем факультетам – юридическому,медицинскому и
философскому (богословскийоставляю синодальным училищам)» (X, 460).
Такую жеструктуру спустя несколько лет (1754) предложил М. В. Ломоносов и длямосковского университета (X, 508 – 514). Он твердо придерживался мнения оцелесообразности именно этой структуры университета и, составляя в 1755 г.«Всенижайшее мнение об исправлении Санкт-Петербургской императорской академиинаук», писал: «В Европейских государствах университеты разделяются на 4факультета: на богословский, юридический, медицинский, философский. Здесь,хотя богословский оставляется святейшему синоду, однако прочих трех порядочноеучреждение необходимо нужно: для обучения студентов прав вообще, для умноженияв России российских докторов и хирургов, которых очень мало, для приумноженияпрочих ученых… .» (X, 21).
В 1764г. в «Предположениях об устройстве и уставе Петербургской академии», говоря о«единокровном брате» Академии наук – Петербургском университете, М. В.Ломоносов снова подчеркнул, что в нем «для сохранения людского здоровья и дляпопечения о нем нужно основать факультет медицинский» (X, 123).
Во всех этихдокументах настойчиво звучит забота об увеличении числа отечественных врачей, оподготовке их через университеты.
Академическийуниверситет М. В. Ломоносов так и не успел преобразовать по своему намерению. Московскийже университет был создан по плану М. В. Ломоносова и состоял из трехфакультетов, в том числе медицинского. Что касается структуры медицинскогофакультета, то, по мнению М. В. Ломоносова, этот факультет должен был состоятьиз трех профессоров. Такое мнение он высказывал неоднократно, но вопрос оспециальности этих профессоров решал по-разному.
В проектеМосковского университета он намечал следующий состав медицинского факультета:
1)<span Times New Roman"">
2)<span Times New Roman"">
3)<span Times New Roman"">
В проектеАкадемического университета (1765) М. В.Ломоносов заменил профессора натуральной истории профессором ботаники. По егословам, на медицинском факультете должно быть:
1)<span Times New Roman"">
2)<span Times New Roman"">
3)<span Times New Roman"">
В проекте 1764 г. М. В. Ломоносов выделилпрактическую медицину как специальный предмет: «На медицинском факультетедолжны читаться:
1)<span Times New Roman"">
2)<span Times New Roman"">
3)<span Times New Roman"">
4)<span Times New Roman"">
Академическийуниверситет, однако, так и не получил надлежащего развития. Лекции в немчитались нерегулярно и не систематически. Из медицинских предметов прибдительном надзоре самого М. В. Ломоносова читалась только анатомия.
1762 г. «Учитьбудет анатомии, начиная от остеологии. По окончании оныя показывать будет вудобное время и прочие той науки части по обыкновению других университетов посредам и субботам пополудни в 4-м часу».
Для лекций А.П. Протасова по анатомии М. В. Ломоносов приказал «отвесть на Бокове двореудобный покой, какой г. адъюнктом Протасовым за способный признан будет» (IX,571).
Регламент Московского университета полностью отвечалпроекту М. В. Ломоносова. Его медицинский факультет должен был состоять изпрофессоров химии, натуральной истории и анатомии, причем обязанности ихформулировались в регламенте следующим образом:
«1. Доктор ипрофессор химии должен обучать химии физической особливо и аптекарской.
2.Доктор-профессор натуральной истории должен на лекциях показывать разные родыминералов, трав и животных.
3. Доктор ипрофессор анатомии обучать должен и практически показывать строение телачеловеческого на анатомическом театре и приучать студентов к медицинскойпрактике»1.
М. В.Ломоносову не пришлось увидеть полностью осуществленным свой план Московскогоуниверситета. На медицинском факультете до 1759 г. не было ни одногопрофессора, в 1759 г. весь факультет олицетворял один профессор Керстенс,читавший минералогию. В 1764 г. к нему присоединился профессор Эразмус,читавший анатомию и акушерство. Лишь с 1765 г., с появлением в Москве проф. С.Г. Зыбелина, начавшего читать «все части медицины теоретической», т. е.физиологию, диететику, патологию и общую терапию, а через несколько лет анатомию,хирургию и химию, медицинский факультет стал отвечать своему назначению ивыполнил предначертания своего великого создателя.
Стремясь к увеличению числа врачей, М. В. Ломоносовтребовал открыть доступ в науку разночинцам. Он прекрасно понимал, чтодворянские дети стремятся к чинам и знатности – к тому, чего врачебная и научнаядеятельность в то время не давала.
Представителиже народа, нарождающейся разночинной интеллигенции, такие, как он сам и егоближайшие помощники и ученики – С. П. Крашенинников, А. П. Протасов, Н. Н.Поповский, бескорыстно тянулись к знанию. Однако регламент академии ставилперед ними непреодолимые препятствия. М. В. Ломоносов горячо восставал противэтих ограничений, фактически отдававших русскую науку на откуп иностранцам.
«Во всехевропейских государствах, – писал он – позволено в академиях обучаться на своем коште, а иногда и на жалованьевсякого звания людям, не выключая посадских и крестьянских детей, хотя там ужеи великое множество ученых людей. А у нас в России при самом наук начинанииуже сей источник регламентом по 24 пункту1 заперт, где положенных вподушный оклад в университете принимать запрещается. Будто бы сорок алтынтоль великая и казне тяжелая была сумма, которой жаль потерять на приобретениеученого природного россиянина, и лучше выписывать!» (X, 19).
Он предлагалоткрыть доступ в университет для лиц податного сословия, хотя бы для тех,которые могут учиться «на своем коште».
Заботясь оподготовке через университет русских врачей, пытаясь, таким образом, хотьотносительно удовлетворить потребность страны в лечебной помощи, М. В.
<img src="/cache/referats/11893/image002.gif" v:shapes="_x0000_s1038">
1Полное собрание законовРоссийской империи. Т. 14, № 10346.
Ломоносов этимне ограничивался. Его не удовлетворяло положение, при котором медицинскаянаука только практически применялась бы в стране. Он стремился к тому, чтобыона и развивалась в России.
Всю своюжизнь, борясь «за общую пользу, а особливо за утверждение наук в отечестве»,М. В. Ломоносов настойчиво добивался того, чтобы Россия имела не тольковрачей, но и врачей-ученых, докторов и профессоров медицины.
«Честьроссийского народа требует, – утверждал он, – чтоб показать способность иостроту его в науках и что наше отечество может пользоваться собственнымисвоими сынами не токмо в военной храбрости и в других важных делах, но и врассуждении высоких знаний» (X, 141 – 142). Он взывал к русским юношам:
«Дерзайте нынеободренны
Раченьем вашимпоказать,
Что можетсобственных Платонов
И быстрыхразумов Невтонов
Российскаяземля рождать».
Он горячообвинял немецких заправил академии – Тауберта и Шумахера – в том,что они ставили препятствия к появлению русских профессоров и адъюнктов избоязни утратить монополию в науке. «Шумахеру, – писал М. В. Ломоносов в 1759 г.– было опасно происхождение в науках и произвождение в профессоры природныхроссиян, от которых он уменьшения своей силы больше опасался» (X, 46).
М. В.Ломоносов не только негодовал против этого безобразного положения, но иприлагал все усилия к тому, чтобы подготовить отечественных ученых медиков.Показательны в этом смысле его заботы об обучении медицине академическогостудента Г. Шпынева.
М. В.Ломоносова возмущали препятствия, которые ставились на пути молодежи к науке.Так, среди обстоятельств, характеризующих плачевное состояние академии, М. В.Ломоносов упомянул (1758), что адъюнкт по анатомии М. Клейнфельд «по большейчасти переводил Бургаву при больных и в науке своей анатомической далеепростираться не имел времени» (X, 41).
М. В.Ломоносов прекрасно понимал, что широкая подготовка русских ученых возможна неза границей, а только в России. Поэтому он настаивал на том, чтобы Академиинаук и ее университету было присвоено право «инаугурации», т. е. возведения вученые степени.
М. В.Ломоносов настойчиво хлопотал о предоставлении Петербургскому университетуэтой привилегии. Он собственноручно составил проект привилегии Академии паук,который собирался вручить императрице на подпись. В этом проекте говорилось:«Дозволяем и повелеваем нашей академии и университету производить нашим именеми указом всех достойных студентов в ученые градусы по примеру европейскому, тоесть в юридическом и медицинском факультете в лиценциаты и в докторы, а вфилософском – в магистры и в докторы...»(X, 162 – 163).
Характерно дляМ. В. Ломоносова, что он и здесь остался верен своему стремлению кдемократизации науки и ввел в свой проект следующее отличие («такую отмену») отиностранных правил: «не брать за произвождение в казну нашу ни малейшия платы».
Недоброхотырусской науки и русских ученых, вроде Тауберта, всеми силами препятствовалиосуществлению требований М. В, Ломоносова, доказывали их безполезность.Тауберт, например, утверждал, что России не нужны ученые, что докторы,получившие это звание в России, не будут признаны в Европе и т. д.
М. В. Ломоносов,однако, продолжал настаивать, убеждать, хлопотать.
Желание егобыло уже близко к осуществлению. Елизавета, видимо, обещала «даровать»Петербургской академии и ее университету вполне заслуженное ими право. Вовсяком случае в 1760 г. М. В. Ломоносов подготовил «Слово благодарственное»Елизавете «на торжественной инаугурации Санкт-Петербургского университета».Черновик плана этого «Слова» сохранился. В своем выступлении М. В. Ломоносовсобирался снова полемизировать с Таубертом и его присными, доказывающиминикчемность создания русских ученых.
М. В.Ломоносов хотел указать конкретно потребность России в ученых, перечислить теотрасли народной жизни, которые ждут ученых людей:
«1. Сибирьпространна.
2. Горныедела.
3. Фабрики.
4. Ходсевером.
5. Сохранениенарода.
6.Архитектура.
7. Правосудие.
8. Исправлениенравов.
9. Купечествои сообщение со ориентом.
10. Единствочистыя (дружба) веры.
11.Земледельство, предзнание погод.
12. Военноедело. И так безрассудно и тщетно от некоторых речи произносились: куда сучеными людьми деваться?» (VIII, 683).
Показательно,что и здесь сохранение народа указано на одном из первых мест.
М. В.Ломоносов надеялся, что, добившись права присвоения ученой степени дляАкадемического университета, он сможет в дальнейшем распространить его и надругие университеты, в частности Московский.
Хлопоча оприсвоении Академическому университету права инаугурации, первым кандидатомдля возведения в ученую степень М. В. Ломоносов, вопреки проискам Тауберта,выдвигал своего талантливого ученика – анатома А. П. Протасова, будущего профессора и академика, а тогдаадъюнкта Академии наук. Он послал А. П. Протасову в Голландию «ордер», «чтобы,не ставясь там в докторы, ехал в Санкт-Петербург для поставления при инаугурации»(X, 298).
Долгожданный день инаугурации, однако, все откладывалсяи откладывался. Лишь в феврале 1761 г. привилегия Академического университетабыла утверждена канцлером М. И. Воронцовым. Осталось еще получить подписьимператрицы. М. В. Ломоносов неоднократно лично ездил к Елизавете в Петергофпросить о подписании привилегии, но тщетно. В декабре 1761 г. Елизавета умерла,так и не подписав привилегии. Инаугурация университета не состоялась. Речь М.В. Ломоносова не была произнесена.
Немецкие заправилыакадемии, воспользовавшись происшедшей заминкой, отправили вызванного М. В. Ломоносовым из-за границыА. П. Протасова обратно в Голландию и, даже когда он вернулся оттуда доктороммедицины, его долго не назначали профессором.
Право возводитьв ученую степень доктора медицины и 1764 г. было присвоено Екатериной IIновосозданному высшему органу медицинского управления в России 11 Медицинскойколлегии.
ОднакоМедицинская коллегия, в которой долгое время влиятельное большинство составлялииностранцы, не стремилась осуществлять свое право и в течение нескольких летникому звания доктора медицины не присвоила. Лишь в 1768 г., преодолевсопротивление Медицинской коллегии, добился от нее этого звания талантливыйрусский врач (финн по происхождению) Г. Орреус.
Остальныерусские врачи, желавшие получить звание доктора медицины, по-прежнемуобращались за ним в иностранные университеты.
Правовозводить в степень доктора медицины было присвоено Московскому университетулишь в 1791 г. Впервые он использовал это право в 1794 г. Таким образом, мечтаМ. В. Ломоносова осуществилась лишь 35 лет спустя.
Заботясь обувеличении числа врачей, М. В. Ломоносов, тем не менее, сознавал, что силамиодних врачей не может быть осуществлено оказание медицинской помощи населению.Возникала настоятельная необходимость в подготовке других медицинскихработников, в особенности – акушерок.
Анализируяпричины медленного прироста населения, М. В. Ломоносов, как уже указывалось,справедливо видел одну из существенных причин этого в гибели детей прирождении, происходящей от неумения повивальных бабок.
Трезвооценивая возможности России в 60-х годах XVIII столетия, М. В. Ломоносовпонимал, что обучение врачей и повивальных бабок еще очень нескоро удовлетворитогромную потребность в медицинской помощи. Поэтому он считал необходимымвооружить все население, во всяком случае, грамотное, элементарными знаниямио лечении болезней, в первую очередь детских, и о простейших лекарственныхсредствах. С этой целью он рекомендовал «положив за основание великого медикаГофмана и присовокупив из других лучшее, соединить с вышеописанною книжкою оповивальном искусстве… В обеих совокупленных сих искусствах в одну книжкунаблюдать то, чтобы способы и лекарства по большей части не трудно было сыскатьвезде в России… Оную книжку, напечатав в довольном множестве, распродать вовсе государство по всем церквам, чтобы священники и грамотные люди, читая,могли сами знать и других наставлением пользовать» (VI, 389 – 390).
Эта мысль былаподхвачена впоследствии демократически настроенными врачами-разночинцами XVIIIвека. Она звучит в сочинениях И. И. Лепехина, Д. С. Самойловнча и др.
Будучи горячимпоборником естественнонаучной пропаганды, в широком смысле слова, популяризациинауки, превращения ее в общенародное достояние, М. В. Ломоносов был одним изосновоположников санитарного просвещения в России.
Здесь следуетстановиться еще на одном моменте.
Борясь сневежеством и суевериями, с «вороженьем и шептаниями», М. В. Ломоносов вместе стем высоко ценил народную мудрость. Он знал и понимал, что во многих народныхприемах врачевания кроется рациональное зерно, что многие обычаи такназываемой народной медицины являются плодом многовековых наблюдений,коллективного опыта. Он твердо верил в то, что нужно не только учить народ, нои учиться у народа. Рекомендуя составить популярное руководство по акушерству,М. В. Ломоносов советовал не ограничиваться в качестве ее источников «хорошимикнижками о повивальном искусстве», К ним «необходимо должно присовокупитьдобрые приемы российских повивальных искусных бабок; для сего, созвав выборных,долговременным искусством дело знающих, спросить каждую особливо и всех вообщеи, что за благо принято будет, внести в оную книжицу» (VI, 389).
Иначе говоря,ни больше, ни меньше, как созвать «съезд» народных повитух, расспрашивать их иу них учиться!
М. В.Ломоносов предлагал учиться у народа не только приемам повивания, но и способамлечения болезнен.
Предлагаясоставить на основе сочинений ученых врачей книгу о лечении детских болезней,М. В. Ломоносов и здесь напоминает: «Притом не позабыть, что наши бабки илекари с пользою вообще употребляют» (VI, 389).
В 1761 г. обэтом мог говорить только М. В. Ломоносов, твердо верящий в мудрость итворческие силы своего народа.
М.В. Ломоносов и учение об этиологии.
Во многихпроизведениях М. В. Ломоносова нашли отражение его мысли о болезнях и ихпричинах. Здесь нужно отметить, прежде всего, что если в медицине того временибыли широко распространены идеалистические представления о природе болезней, отом, что болезни – результат побуждения души, то М. В. Ломоносовбезоговорочно занял другую позицию. Следуя распространенным взглядам своейэпохи, непосредственную причину болезни М. В. Ломоносов видел в «повреждении»соков организма, «жидких материй к содержанию жизни человеческой нужных,обращающихся в теле нашем» (II, 357). Причину же этого «повреждения» он искалне в мистических «движениях души», а в конкретных явлениях внешней среды.
Ошибаясь вчастностях, он был всегда прав в основном – в признании материальной причиныболезней.
Уже в 1741 г.на вопрос «Что за подлинные начала и причины всех болезней признать надлежит?»ответ был сформулирован следующим образом: «Первейшая причина есть воздух. Ибоискусство показывает довольно, что при влажной к дождю склонной и туманнойпогоде тело тяжело и дряхло бывает, от безмерно студеной нервы очень вредятся;и иные сим подобные неспособства случаются. Потом едение и питие, котороенемочи причиною быть может, ежели кто оного чрез меру примет… Ещепринадлежат к причинам болезней и пристрастия души нашей: понеже довольноизвестно, что за вред нечаянное испуганье, гнев, печаль, боязнь и любовьнашему телу навести могут»1.
Каквидим, среди причин болезней упомянута и «душа», но в совершенно ином смысле:в смысле связи душевной деятельности (нервной деятельности – сказали бы мысейчас) с деятельностью всего организма. Здесь видно, что М. В. Ломоносовявляется, по сути, также и родоначальником невропатологии и психопатологии.
Чтокасается роли воздуха в происхождении болезней, то ее М. В. Ломоносов касалсянеоднократно. Очень большое значение придавал он температуре воздуха. Выше былоприведено его указание на роль чрезмерной стужи, от которой «вредятся» нервы.Значительно большее значение для возникновения болезней, по М. В. Ломоносову,имеет зной.
Зной, по егомнению, расслабляет человека, а главное, способствует гниению воды и пищевыхпродуктов и появлению эпидемических болезней.
Холод же,особенно для привычных к нему русские людей, оказывается более полезным, таккак он предотвращает возникающие в знойном климате опасности. Именно в этом М.В. Ломоносов видел преимущество прохода в Индию с севера, предназначающееоткрытие пути в Индию русским мореплавателям. При путешествии северным путемможно избежать опасностей тропического климата. В этом случае «не опаснадолговременная тишина с великими жарами, от чего бы члены человеческие пришлив неудобную к понесению трудов слабость, ни согнитие воды и съестных припасови рождение в них червей, ниже моровая язва и бешенство в людях. Все сиестужею, которой так опасаемся, отвращено будет. Самое сие больше страшное,нежели вредное препятствие, которое нашим северным россиянам не так пагубно,превратится в помощь» (VI, 424 – 425).
Помимотемпературы воздуха, решающую роль в происхождении болезней, в частностиэпидемических, М. В. Ломоносов придавал другим метеорологическим явлениям – впервую очередь прекращению солнечной радиации, т. е. затмениям солнца.
По мнению М.В. Ломоносова, солнце излучает из себя «электрическую силу», благоприятнодействующую на живые организмы. Отсутствие этого электричества заставляетрастения «ночью спать», а затмение солнца, т. е. внезапное прекращение («крутоепресечение») действия этой силы на землю вызывает гибель всего живого.Растения вянут («страждут»), среди скота начинается падеж, среди людей –эпидемии, «поветрие». М. В. Ломоносов приводит мнение иностранных авторов,утверждавших, будто «во время солнечного затмения падают ядовитые росы».Именно в этом он видел причины падежа скота. Что же касается роли затмения впроисхождении эпидемий, то он осторожно отмечал: «Время научит, сколько можетэлектрическая сила действовать в рассуждении поветрия» (VI, 398).
Во взглядах М.В. Ломоносова на роль солнечных затмений в происхождении болезней скрестились,с одной стороны, распространенные еще в его время отголоски астральных теорийв эпидемиологии, с другой – гениальное предвидение значения солнечногоизлучения и связанного с ним электрического состояния атмосферы.
Мнение огубительной роли солнечных затмений как о причине эпидемий и внезапных смертейбыло достаточно распространено в то время.
Любопытнуюсводку подобных высказываний ряда западноевропейских авторов можно найти, вчастности, в книге И. Виена, вышедшей спустя 25 лет после смерти М. В.Ломоносова. Но в то время как большинство авторов лишь приводило «факты» безвсяких объяснений или же давало им астрологическое толкование, взгляды М. В.Ломоносова на роль солнца и солнечных затмений были свободны от мистицизма исуеверий астрологов и переносили вопрос в плоскость чисто материальныхвоздействий конкретной, хотя и не вполне понятной и изученной, электрическойсилы.
Электрическойсиле М. В. Ломоносов приписывал широкое благоприятное влияние на все живое, вчастности, целебное воздействие на человека…
Одно из его«Прибавлений» к «Волфиянской экспериментальной физике», включенных во второеиздание ее перевода (1760), М. В. Ломоносов специально посвятил «электрическойсиле». Он писал: «В те времена, когда господин Волф писал свою «Физику»,весьма мало было знания о электрической силе, которая начала в ученом светевозрастать славою и приобретать успехи около 1740 года». Описав далее опытыобразования электричества с помощью электрической машины и связанные с этимопасности, М. В. Ломоносов добавлял: «Но не все таковые опыты столь опасны;есть и приятные и великую надежду к благополучию человеческому показующие.Например, что электрическая сила, сообщенная к сосудам с травами, ращение ихускоряет; также есть многие примеры, что разные болезни исцелены ею бывают»(III, 439).
Об этой жеисцеляющей силе электрической машины М. В. Ломоносов упомянул еще раньше (1752)в приведенной выше выдержке из «Письма о пользе стекла».
Преувеличенноепредставление М. В. Ломоносова о влиянии электрической силы на предотвращениеэпидемий ошибочно. Но даже при его неправильности, для своего времени оно былопрогрессивно, так как в противовес распространенным системам, согласно которымпричины болезней лежат в движениях нематериальной души, подчеркивало рольматериальных явлений, внешней среды.
Признание роливнешней среды в происхождении болезней может быть проиллюстрировано и мыслямиМ. В. Ломоносова по поводу цинги.
В XVIII веке взгляды на природу и происхождение цинги былидостаточно разноречивы. Наряду с правильными наблюдениями, связывающимипроисхождение этой болезни с недостатком свежих овощей, имели хождение исовершенно фантастические представления о цинге как о проявлении особой«гнилостности соков» и т. п. М. В. Ломоносов безоговорочно примкнул к первомунаправлению, основанному на опыте врачей и многовековых народных наблюдениях,и лучшими противоцинготными средствами считал ягоды, особенно хорошо емуизвестную северную морошку, а также сосновые шишки.
М. В. Ломоносов и медицина.Великий ученый,поражающий своей разносторонностью даже среди ученых-энциклопедистов XVIIIвека, М. В. Ломоносов не был чужд и медицине.
Интереск этой крупнейшей отрасли естествознания, в которой находили практическоеприложение его философские взгляды и теоретические воззрения, был присущ М. В.Ломоносову на протяжении всей его жизни.
Студентом вМарбурге он, как видно из выданных ему свидетельств, посещал лекции на двухфакультетах – философском и медицинском. На медицинском факультете егопривлекала больше всего химия, которая в то время была неразрывно связана смедициной. Но, слушая химию, он вместе с тем знакомился и с медициной.Медицинский факультет Марбургского университета состоял в то время всего лишьиз двух профессоров. Одним из них был Ю. Г. Дуисинг. Это он выдал впоследствииМ. В. Ломоносову свидетельство, в котором писал, что «благороднейший юноша,любитель философии, Ломо