Реферат: Общественно-политическая жизнь в СССР и БССР(1928-1939)

Министерство образования Республики Беларусь

Средняя школа №94

г. Минска 11 «В» класс

                                     

Белов Максим.

Общественно-политическаяжизнь

В СССР и БССР(1928-1939)

                                                             Научный руководитель:

                                                                                                  учитель истории

                                                                                                       Рослякова Г.В

Минск 2001 г.

                                  ОглавлениеВведение

Глава 1. Два планаиндустриализации………………………………………….4

Глава 2.Социально-экономические итоги форсированного развитиястраны……………………………………………………………………………..7

Глава 3.Общественно-политическая борьба (1932-1934 гг.)………………..10

Глава 4. Постепенноевведение страны в «большую чистку»……………….14

Глава 5.Общественно-политическая борьба в БССР (1937-1938 гг.)……….20

Заключение………………………………………………………………………23

Списоклитературы……………………………………………………………...26

Введение.

В сознании людей всёбольше утверждается понимание того, что глубокое проникновение в историюпозволяет извлечь уроки для дня сегодняшнего. Общество добивается гарантийнеобратимости перемен и одну из них справедливо видит в категорическомосуждении преступлений Сталина, созданной при нём моделисоциально-экономического и политического устройства.

Что же удержало нас сегодняот возвращения от возвращения к «неосталинизму»? Другим стал мир? Верно, но и вэтом другом мире время от времени, пусть не всегда (но ведь и Сталин был ненавсегда), устанавливаются самые жестокие диктатуры. Другими стали мы?Августовские события 1991г. показали, что это-главное. И в это «другие»,несомненно, входит наш страшный исторический опыт, полное разоблачениесталинизма и созданной в 30-50-ые годы системы. История всё же кое-чему наснаучила. Неприятие террористических форм государственности, ужас простогочеловека перед всесилием и беспощадностью карательной машины — самый понятный,эмоциональный, а поэтому сильный аргумент против диктатуры. Конечно, людей, длякоторых история – лишь разменная монета в политических комбинациях, вряд лиможно в чём-либо убедить. Однако сумятица и историческая малообразованностьпоразили за долгие годы фальсификацией и умолчанием широкие слои общества.Немалую вину за это несут и историки. Наши знания ещё слишком общи иприблизительны, а поэтому допускают многочисленность трактовок, прямыхпередержек и откровенных спекуляций.

В ряду не поясненных проблеместь и такая: сопротивление репрессиям, нравственный и политический выбордействующих лиц трагический событий. Справедливо возложив главнуюответственность за преступление на сильнейшего – государство, мы всё же нередкослишком категоричны в утверждениях о всеобщей покорности, неведении и казённомединомыслии. Вряд ли верно сводить всё многообразие потоков общественной жизнидаже того тяжелейшего времени лишь к широковещательным кампаниям и поддержкиприговоров против «врагов народа», судить об умонастроениях конца 30-х годовисключительно по гнусным митингам и выступлениям в газетах. Такое упрощениеисторической реальности не только оставляет без ответа многие существенныевопросы, например об источниках жизнеспособностей общества, будущего очищенияего от деформаций, оно глубоко несправедливо к памяти тех, кто, как мы,сопротивлялся. Подобное упрощение, по существу, лишает нас важнейшихнравственных опор, обедняет демократическую культуру, устои которой всегдаподдерживались примером людей, в самые тяжёлые времена находивших в себе силыжить по совести. Извлечение их имён из небытия, полноправное включение в нашуисторию такое же условие очищения общества, как и разоблачение преступников.

Однако, люди, выступавшиепротив произвола, нередко действительно плохо понимали суть происходившего,были наивны в стремлении к справедливости и в вере в неведение вождя. Но развеэто умоляет значение их в полном смысле этого слова смертельно опасных поступков?Объективно честная позиция, попытки противостоять подлости и насилию,независимо от того, на сколько эти действия осознавались как антисталинские,были сопротивлением репрессивной политике правительства. Да и, кроме того,факты свидетельствуют, что многие в 30-е годы хорошо разбирались в сутипроисходившего, знали истинную цену Сталину, ясно представляли, кто являетсяинициатором террора.

В ряде случаев противнамерений Сталина провести «большую чистку» выступали высокопоставленныегосударственные и партийные деятели. Сегодня уже трудно выяснить, что двигалокаждым из них: инстинкт самосохранения, нежелание предавать друзей и близкихили принципиальное несогласие с ужесточением репрессий. Но в любом случае фактыэти необходимо знать и учитывать. Имеющие факты, думается, уже сейчас позволятоспорить упрощающее прошлое стереотипы, уточнить некоторые оценки, а значит,яснее представить один из самых сложных и трагический периодов нашей истории.

Разработка темы обобщественно-политической жизни 29-38-х годов основано на обзоре документов,таких как книга О.В.Хлевнюка «1937: Сталин, НКВД, советское общество» и книгаЭ.В.Клоповаи Л.А.Гордона «Что это было?».

 

                                                

Глава 1: Два планаиндустриализации.

Исторический поворот конца20 начало 30-х годов явился следствием и проявлением процессов, обусловленныхкак общими закономерностями социально-экономического развития в условияхсоциалистической индустриализацией, так и особенностями того конкретноговарианта социалистического строительства, который был избран в стране.

Возможностьи даже неизбежность противостояния различных вариантов социально-экономическойстратегии в конце 20 – начале 30-х годов были связаны, с одной стороны, сзадачами, которые должно было решить советское общество на данном этапе своегоразвития, с другой – с объективной обстановкой, в которой приходилось решатьэти задачи.

К исходу первого десятилетияСоветской власти, когда в основном завершилось восстановление разрушенного,СССР оказался на той же начальной стадии индустриального преобразованиянародного хозяйства, которой Россия достигла на кануне войны и революции. Вфабрично-заводской промышленности к началу первой пятилетки производилось лишь20 – 25 % национального дохода СССР, тогда как сельское хозяйство давало около50 %.

Объём промышленнойпродукции, выпускавшейся в то время даже по абсолютной величине, существенноуступал соответствующим показателям всех ведущих индустриальных держав,несмотря на гораздо более многочисленное население страны. При этом и в промышленностибольшинство рабочих было занято ручным трудом.

Потребность в решительных ибыстрых индустриальных преобразованиях с необходимостью вытекало из подобногосостояния производительных сил. Само же проведение индустриализации возникалоскорее как следствие социально-экономической и общественно-историческойобстановке.

Огромное значение имелитакже особенности международного положения СССЗ в 20 – 30-е годы. Атмосферакапиталистического окружения, всеобщее убеждение в нарастании военной угрозы вомногом определяли политический и экономический климат эпохи. И хотя насегодняшний взгляд обстановка тех лет, когда совершался рассматриваемый здесьповорот, как будто и не показывает непосредственной опасности, последующиесобытия подтверждают, что ощущение близящегося столкновения с внешним врагомбыло уже тогда гораздо более обоснованном и оправданным, чем это кажется, еслипринимать в расчёт одни только факты конца 20-х годов. Растущее сознаниенеотвратимости войны, в которой будут решаться судьбы страны и народа, делаловозникновение различных подходов к индустриализации ещё более вероятным, анеобходимость выбора между ними – еще более острой.

Первоначально в развёрнутомвиде была выдвинута и обоснована стратегия индустриализации, связанная спродолжением НЭПА. В основу данной стратегии была положена идея достижения входе социалистической индустриализации, наиболее благоприятного сочетаниянескольких важнейших и взаимообусловленных целей. 

Первая из этих целей –индустриальная реконструкция экономики, обеспечение «расширенноговоспроизводства (накопления) в государственной индустрии на основе расширенноговоспроизводства в народном хозяйстве вообще…<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[1]Втораяцель – непременное и систематическое повышение удельного весасоциалистического  сектора экономики, достигаемоеувеличением роли социалистической промышленности и социалистической торговли внародном хозяйстве, с одной стороны, социалистическим кооперированиемкрестьянского производства – с другой.<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[2]

Третья цель – одновременноес народно – хозяйственным ростом повышение жизненного уровня и культуры народа,достижение «расширенного потребления рабочих и крестьянских масс».<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[3]

Так в основных чертахвыглядит один вариант стратегии индустриализации и строительства в СССР,отчётливо прочитывающееся во многих партийных документах.

Вместе с тем в те же годыначал формироваться, а в несколько лет получил полное развитие другой вариантсоциалистического строительства и индустриальных преобразований.

При решении многих вопросов,как полагал Сталин, необходимость во что бы то ни стало ускорить промышленныйрост делала неизбежным широкое использование многообразных мер принуждения. Этобыл сталинский план форсированной индустриализации, с самого начала включавшиймеры экономического принуждения крестьянства. И со временем принуждение всталинской стратегии стало рассматриваться как средство, которое может широкоприменяться и в отношении социалистического переустройства деревни в целом. Впроцессе формирования этой стратегии план длительного и чистого добровольногокооперирования был заменён установкой на быструю коллективизацию, достигаемую спомощью принуждения.

На словах признаваяленинское понимание НЕПА как политики, принятой «всерьёз и надолго», И.В.Сталин одновременно подчёркивал, что «всерьёз и надолго» не знает навсегда.Когда новая экономическая политика, говорил он в 1929 г., «перестанет служитьделу социализма, мы её отбросим к чёрту».<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[4]

После нелегкой и оченьсложной борьбы (ибо она затрагивала одновременно множество различных проблемпомимо экономики, в первую голову вопрос о власти) выбор был сделан в пользуплана форсированной индустриализации.

Однако, опыт, накопленныйколхозным движением к концу 20-х годов, не позволял в полной мере моделироватьпо сталинскому плану предстоящую массовую коллективизацию. Подготовка широкогоколхозного движения только начинала разворачиваться, нарастать по всемнаправлениям, но далека была от завершения. Так, в обстановке нарастающейиндустриализации и затянувшегося хлебозаготовительного кризиса (в 1927 г.уровень частных цен на хлеб в производящих районах поднимался на 100 и болеепроцентов) начал производиться в жизнь первый пятилетний план развитиянародного хозяйства СССР на 1928-29-1932-33.

Пятилетний план намечалтакую экономическую политику, при которой участие деревни в финансированиииндустриализации не должно подрывать крестьянское хозяйство. Напротив, долясельского хозяйства в формировании накоплений, используемых для развитияпромышленности, должна была сокращаться с 54% в 1928 до 25% в 1932-33-х годах и«ножницы» цен предполагалось уничтожить.

Предусматривался подъёмнародного хозяйства за счёт роста социалистического сектора города и деревни исокращение удельного веса капиталистических элементов. К концу пятилеткиколхозы и совхозы должны были обеспечить 15.5% валовой продукции сельскогохозяйства и 43% товарного производства зерновых культур. Предполагалось вовлечьв колхозы около 1/5 всех крестьянский хозяйств или 20 миллионов единоличников;охватить всеми видами кооперации до 85% крестьянский хозяйств, а производственнойконтрактацией – 75% посевных площадей. Колхозам предстояло освоить 20% всехпосевных площадей, чтобы доля их валовой продукции поднималась с 1% в 1927-28гг. до 11.4% в 1932-33 гг., чтобы они могли дать стране свыше 500 миллионовпудов хлеба.

Напряжённость пятилетнегоплана, утверждённого в мае 1929г., обусловилась технико-экономическойотсталостью страны, внешнеполитической обстановкой. Но сбыться ему было несуждено. Его практическое воплощение вызывает ужас, т.к. рыночное равновесиебыло серьёзно нарушено.

 

Глава 2. Социально-экономическиеитоги форсированного развития страны.

Ошибочное представление осплошной коллективизации как о краткой, единовременной «ударной компании» нашлосвоё отражение и в «гигантомании». Создании агроиндустриальных комбинатов.Сталин и его окружение замыслили создать сельскохозяйственные фабрики по образуи подобию промышленного производства, а крестьянина из самостоятельноготоваропроизводителя превратить в безликого исполнителя определённых трудовых операций.

 Размеры предприятий были превращены всамоцель, крупные сельскохозяйственные предприятия насаждались независимо отместной целесообразности. В Витебском округе коммуна им. В.И. Ленина состоялаиз 4 тыс. крестьянских хозяйств и имела 32 тыс. гектаров. В Гомельском,Оршанском и Могилёвском округах сельскохозяйственные «фабрики» создавались наплощади от 5 до 10 тыс. гектаров. Особенно большой вред подобные гигантынаносили в национальных районах, дискредитируя принципы социалистическогоукрепления сельскохозяйственного производства. Здесь необходимо остановиться навесьма существенном аспекте коллективизации в Белоруссии. Речь идёт о такназываемой хуторизации. Хутора в Белоруссии получили широкое распространениеещё до революции, и особенно во времена столыпинской аграрной реформы, когдаздесь было создано 55-60 тыс. хуторов и отрубов. Использование хуторскойсистемы в период НЭПА было вынужденной мерой и обусловливалось исключительностремлением ускорить общий подъём сельскохозяйственного производства.

Партийные и советские органывполне ясно представляли себе, что хутора препятствуют осуществлениюсоциалистических преобразований сельского хозяйства и потому рассматривали этуформу как меру кратковременную. 7 июня 1929 г. бюро ЦК КП(б)Б дало директиву:«Категорически запретить хуторскую и мелко поселковую форму землеустройства».

Сложные, трагические годы форсирования колхозного строительствасопровождались большими потерями. Это в первую очередь коснулось главнойпроизводительной силы сельского хозяйства – крестьянина. В ходе борьбы заколхозы был в значительной степени распылен и изъят из деревни тот ещё очень небольшой слой «цивилизованных кооператоров». Переход к ликвидации «кулачества»как класса был законодательно закреплён в постановлении ЦИК и СНК СССР от 1февраля 1930 г. Репрессии проводились в соответствии с делением кулачества на 3категории: активно сопротивляющихся коллективизации, наиболее богатых, всехостальных. Практически это происходило примерно так: из район приезжалуполномоченный, собирал работников сельсовета, бедняцкий актив, спешносоставлялись списки раскулачиваемых и начиналась вакханалия. Всех отнесённых к1-ой категории без суда и следствия по решению «тройки» (первый секретарьрайкома партии, председатель исполкома и начальник ГПУ) арестовывали,направляли в места заключения или расстреливали. Зачисленных во вторуюкатегорию вместе с семьями выселяли в северный край, Урал, Сибирь и Казахстан.Отнесённые к 3-ей категории лишались права надела в своей деревне и имотводились участки за пределами колхозов. Но так как в Белоруссии была огромнаянехватка земли, то и они попадали в категорию спецпоселенцев, находившихся подадминистративным надзором (своеобразные концлагеря). Реальное раскулачиваниепревращалось в основной метод ускорений коллективизации, выступало не столькоеё результатом, сколько причиной.

Поскольку чётких критериев разграничения этих «категорий» не было, иони носили весьма условный характер, то под раскулачивание шёл гораздо болееширокий круг сельских жителей. Только за 4 месяца (февраль – май) 1930-ого годав Белоруссии было раскулачено 15629 крестьянских хозяйств. При этом былаприхвачена и часть середняцких хозяйств (2393). Весной 1931 года началась новаявойна раскулачивания. Борьба с «кулаком» продолжалась в течение всех 30-хгодов. Заключительный её аккорд приходится на рубеж 30-40-х годов, когдапроходила ликвидация хуторов в республике. Тысячи крестьян переселялись нацентральные усадьбы, земля оставалась без хозяина.

Какова же цена сталинской коллективизации? К 1929 году к кулакам былоотнесено 4% крестьянских хозяйств в Белоруссии. А число раскулаченных доходилов отдельных районах до 10-15%. Количество же «лишенцев» (незаконно лишённых избирательных прав из-заотказа вступить в колхозы) поднималось до 20%. По статистике тех лет в «кулацких» семьях Белоруссии было разорено 95500крестьянских хозяйств, а это значит – более 700 тыс. человек сдвинулось сместа, лишилось крова (при 5 млн. человек, проживающих в то время на территорииреспублики). Началось беспрецедентное по своим масштабам и последствиямглубинное «перепахивание» социальной и экономической структуры белорусскойдеревни. Чрезвычайно форсированная и насильственно проведённая коллективизацияобернулась падением сельскохозяйственного производства, обострила трудностипродовольственного снабжения населения.

Последствия «коллективизации» хозяйств не замедлили сказаться уже в1-ый год её завершения. Сейчас уже широко известны последствия голода наУкраине, РСФСР, в Казахстане. Не обошла эта беда и белорусскую деревню, восновном юго-восточные районы республики. Вот такой документ сохранился вархиве компартии Белоруссии: «В настоящее время (лето 1933г.) по колхозамрайона (Гомельский район) невероятно тяжёлое положение с продовольствием. Из93-х колхозов в 45 колхозах отсутствуют какие бы то ни было продукты питаниякак в колхозах, так и у самих колхозников.… От голода уже умерли в колхозе«Вольная Праца» — 4 человека, «Воля» — 3, «Пески» — 2 и большое количествоопухает…»

Так что «великий перелом» пошёл в обратную сторону: валовая продукциясельского хозяйства в 1933-1940 гг., по существу, оставалось на уровне1924-1928 гг., а средняя урожайность оказалась даже меньше.

Страна недоедала, в ряде районов начался голод. Из месяца в месяцпадала производительность труда в промышленности и не в последнюю очередьпотому, что голодные рабочие просто не могли нормально трудиться. Совершеннорасстроились финансы. Огромный дефицит бюджета правительство латало за счётповышения цен на потребительские товары и расширение сети коммерческойторговли, а это вело к дальнейшему снижению уровня жизни.

Доведённая до крайней нужды люди начали роптать. Волнения охватилимногие деревни. Крестьяне массами снимались с насиженных мест и бежали изколхозов, часть из которых просто разваливалась. Весной 1932-й г. в связи соснижением норм карточного снабжения хлебом начались антиправительственныевыступления в городах. Все эти события заставили руководство страны пойти нанекоторые послабления, в частности в отношении крестьян. Им разрешили продаватьизлишки продуктов на рынке по свободным ценам. Однако было уже поздно. Кризисприобрёл хронический характер. С осени 1932-ого г. многие районы страны охватилжесточайший голод, счёт жертв которого шёл на миллионы. Распространились случаилюдоедства. Спутником голода стал миф, поразивший не только сельские местности,но и ряд крупных городов. По стране прокатились голодные бунты. Крестьянепытались бежать в города, где хлеб выдавали по карточкам. Резко увеличилоськоличество беспризорных детей.

Удержаться тогда у власти сталинское руководство сумело лишь при помощисамых жестоких репрессий. Из колхозов до последнего зерна насильно вывозилихлеб, нередко обрекая крестьянина на голодную смерть. Всех недовольныхарестовывали и высылали. Голодающие районы оцепили заградительными отрядами.Скитающихся в поисках куска хлеба людей – «бродяг», по официальнойтерминологии, собирали в специальные лагеря и посылали на тяжёлые работы.«Закручивание гаек» коснулось даже рабочих, к которым власти обычно относилисьболее лояльно, чем к крестьянам. По закону, изданному в ноябре 1932 г., за одинпрогул рабочих увольняли, лишали карточек и квартир. И это зимой в голодающейстране! Чисткой городов и выселением «чуждых, дезорганизаторских элементов»сопровождались введение паспортной системы, начавшееся в первые месяцы 1933г.Одновременно резко сокращалось количество горожан и рабочих, которыхцентрализованно снабжали продовольствием. О масштабах выселения и снятия соснабжения дают представление такие цифры: за год, с 1932-го по 1933-ийчисленность населения, получавшего от государства хлеб, уменьшилось с 40,3 до39 млн.

Страна находилась в крайне тяжелом положении, и это усиливаловозмущение народа политикой правительства. Недовольство усугублялось тем, чтоего пик пришёлся на период завершения 1-ой пятилетки, когда настало время«платить по векселям», выданным сталинским руководством в конце 20-х годов.Подорванная «скачками» страна не только голодала, она перестала верить.

Глава 3. Общественно-политическая борьба (1932-1935гг.).

Усиление антиправительственных и антипартийных настроений особенночутко улавливали рядовые члены ВКП(б). Они попадали в сложное положение. Содной стороны существовали такие понятия, как партийный долг, принадлежность кправящей партии, с другой – эти люди не понаслышке знали, что такоеполуголодное существование, очереди, тяжёлые условия труда, беззаконие ипроизвол. Справляться с этой противоречивостью каждый пытался по-своему.Большинство предпочитали полностью подчиняться генеральной линии, не обременяясебя излишними сомнениями, и мучительными раздумьями. Были и такие, кто пыталсяраскрыть глаза московским вождям. В партии оставалось не мало принципиальныхпротивников Сталина и его политики. Они видели выход из положения в сменепартийного руководства и отказе от сталинских авантюр. Многие заявляли, чтонеобходимо сократить экспорт и улучшить снабжение рабочих, накормить голодающихкрестьян, которые в поисках хлеба разъезжаются по Союзу. Более решительныепрямо требовали убрать Сталина и его сторонников.

Ряд членов партии в это время попытались сооргонизоваться и вестицеленаправленную антисталенскую пропаганду в ВКП(б). Наиболее широкуюизвестность приобрели материалы так называемого Союза марксистов – ленинцев,идейным вдохновителем которого стал М.Н. Рютин. Именно он подготовил в 1932 г.документ под названием «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» и обращение «Ковсем членам ВКП(б)». В обращении в частности говорилось: «Партия и пролетарскаядиктатура Сталиным и его политикой заведены в невиданный тупик и переживаетсмертельно опасный кризис… Сталин за последние 5 лет отсёк и устранил отруководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры партии, установил вВКП(б) и всей стране свою личную диктатуру…

Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собойколоссальное снижение реальной заработной платы рабочих и служащих, непосильнооткрытые и замаскированные налоги, инфляцию, рост цен и падение стоимостичервонца; авантюристическая коллективизация с помощью невероятных насилий,террора… привели всю страну к глубочайшему кризису, чудовищному обнищанию масси голоду как в деревне, так и в городах…

Ни один самый смелый и гениальный провокатор… не смог бы придуматьничего лучшего, чем руководство Сталина и его клики…»1

О содержании рютинских документов, личности самого Рютина и егосторонников, обстоятельствах разгроми Союза марксистов-ленинцев написано много.2

В ответ на волнение в партии Сталин принял свои обычные меры. В1932-1933 гг. прокатилась новая волна репрессий против коммунистов. С конца1932 г. началась чистка партии, целью которой было подавление малейшейоппозиционности, подчинение коммунистов воле вождя.

Ядро репрессивных мероприятий против инакомыслящих в партии составлялиряд громких дел. Большая группа членов ВКП(б), в том числе бывшие лидерыоппозиции Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев (они были, между прочим, главнымиораторами против Троцкого), были превличены к уголовной ответственности по делуСоюза марксистов-ленинцев. 38 человек в конце 1932 – начале 1933 гг. былиарестованы по сфабрикованному делу так называемой антипартийнойконтрреволюционной группы, правых Слепкова и других ( «бухаренская школа» ).Среди них – известные обществоведы и сторонники Бухарена в период его борьбы соСталиным в конце 20-х годов, а так же один из ведущих деятелей «правовогоуклона» — Н.А. Угланов, занимавший до 1929 г. постсекреторя московскогокомитета партии.

7 августа 1932 г. ЦИК и СНК СССР приняли написанный Сталиным закон «Обохране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации иукреплении общественной (социалистической) собственности» — знаменитый закон «опяти колосках», по которому даже за незначительные хищения применялся расстрели лишь в редком случае грозило десятилетнее тюремное заключение.

Массовые репрессии и высылка применялись не только по отношению ккрестьянам, которые, по мнению Москвы, не проявляли необходимой твёрдости ирвения в конфискации хлеба.

Все эти факты и штрихи, конечно, не могут заменить целостную картинусостояния общества на рубеже пятилеток. Но самым существенным фактом,определяющим поведение вождя, являлось, конечно, позиция высшего руководствапартии- Политбюро и ЦК.

…1 декабря 1934 г. в Ленинграде для обсуждения решений ноябрьскогопленума ЦК ВКП (б) намечалось провести собрание партийного актива. Докладчик –первый секретарь обкома С.М.Киров спешно (пленум завершился лишь 28 ноября)готовил своё выступление. «Промышленность неплохая. Сельское хозяйство.Сомкнуть с/х товарооборотом. Прямой продуктооборот – рано. Товарооборот неиспользован, а между тем…без товарооборота…Укрепление хозрасчёта…Рольденег…Новый стимул вперёд» 1, — набрасывал он конспект предполагаемого доклада. Однако незадолго до началаактива в Смольном некто Л. Николаев застрелил Кирова. И этот выстрел положилконец «потеплению» 1934г.

Уже через несколько дней после убийства Кирова начались аресты бывшихсторонников зиновьевской оппозиции (т.к. в НКВД вынуждены были подчиниться и,отбросив все остальные версии, принять на вооружение сталинскую: Кирова убилизиновьевцы). 16 декабря были арестованы Каменев и Зиновьев. 28-29 декабря вЛенинграде выездная сессия Венной коллегии Верховного суда СССР приговорило красстрелу 14 человек, обвиненных в непосредственной организации убийстваКирова. В приговоре утверждалось, что все они, включая убийцу Николаева, были«активными участниками зиновьевской антисоветской группы в Ленинграде» и спустянесколько лет, потеряв надежду на поддержку масс, организовали «подпольнуютеррористическую контрреволюционную группу», во главе которой стоял такназываемый «Ленинградский центр».9 января 1935 г. в особом совещании при НКВДСССР рассматривалось уголовное дело мифической «ленинградскойконтрреволюционной зиновьевской группы Сафарова, Залуцкого и других». По немупроходили 77 человек, в том числе видные деятели партии. Все они были осужденына разные сроки тюрьмы и ссылки. 1 А ещёчерез неделю 16 января – от 5 до 10 лет заключения получили 19 человек,проходившие по делу так называемого «Московского центра» во главе с Зиновьевыми Калиневым. Никаких доказательств причастности бывших оппозиционеров к убийцеКирова Николаеву не существовало. Сталин жестоко и цинично расправился состарыми политическими соперниками. Но аресты верхушки сторонников Зиновьевастали лишь первым мероприятием новой компании политического террора.

Сразу же после осуждения Зиновьева и Каменева при личном участииСталина было подготовлено и разослано на места закрытое письмо ЦК ВКП (б)«Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова». В нём категорическиутверждалось, что террористический акт против Кирова был подготовленленинградской группой зиновьевцев, именовавшей себя «Ленинградским центром». Ихидейным вдохновителем объявлялся «Московский центр» зиновьевской группы, воглаве которого стояли якобы Каменев и Зиновьев. Оба этих «центра» былиобъявлены в письме «по сути дела замаскированной формой белогвардейскойорганизации, вполне заслуживающей того, чтобы с его членами обращались, как сбелогвардейцами»2 Разъяснять же в 30-ыегоды, как обычно поступали с белогвардейцами, никому не требовалось.

26 января 1935г. Сталин подписал постановление Политбюро ЦК ВКП (б) овысылке из Ленинграда на север Сибири и в Якутию сроком на 3-4 года 663 бывшихсторонников Зиновьева.

Волна террора организовалась сразу же после убийства Кирова; захватилане только членов партии. Из Ленинграда и Москвы выселяли так называемыйсоциально чуждый элемент уцелевших представителей дворянства, буржуазии и т.д.Повсеместно раскрывались всевозможные «контрреволюционные» и «террористические»заговоры. По подсчётам В.Малова и Н.Чистякова, в декабре 1934 г. только позакону от 1 декабря был репрессирован 6501 человек.3 

Для воспитания «бдительности», ненависти к инакомыслящим, абсолютнойпреданности вождю и «генеральной линии» в срочном порядке была организованапроработка переписанной по-сталински истории партии. Её втолковывали в кружках,на многочисленных лекциях и докладах, политзанятиях. Из библиотек изымалиськниги «врагов» и просто литература, которая хоть как-то расходилась с Новымиверсиями исторических событий. Вычищались музейные экспозиции.

Всё это накладывало значительный отпечаток на общественное сознание.Убийство Кирова и сопровождавшие его политические «заморозки» остались в памятидовоенного поколения как один из поворотных пунктов в истории страны.

  

 

   

        

           

Глава4.Постепенноевведение страны в «большую чистку».

Новые испытания, постигшиесоветское общество после убийства Кирова, навсегда остались в памяти довоенногопоколения как точка отсчета массового террора начало 1937г. И всё же размах,свойственный 1937-1938гг., репрессии приобрели не сразу. Сталин и его помощникивводили страну в «большую чистку» постепенно, используя для этого любыевозможности и ломая возникавшее противодействие.

Не успели отгреметь процессынад  «террористами», как началаськампания проверки партийных документов. Инициатором её проведения вновь былСталин. В мае 1935г. под его диктовку подготовили и разослали на места  ЦК ВКП (б) о беспорядках в учёте, выдаче ихранении партийных документов. В письме выдвигалось требование, навести порядокв партийном хозяйстве и исключить возможность проникновения в партию чуждыхэлементов.1 Формально намеченноепредприятие предполагало проверку наличия и подлинности партийных билетов иучётных карточек. Однако фактически под нажимом руководства партии проверкапревратилась в чистку с массовым применением арестов.

        <span MS Mincho"">Для достиженияэтих целей провидения проверки было поручено не только партийным органам, но иНКВД. О характере их взаимодействия свидетельствовали докладные, которыеначальники местных управлений НКВД посылали в Москву руководившему чисткойЕжову. «В соответствии с директивами НКВД СССР, — докладывали белорусскиечекисты, — были даны специальные указания местным органам НКВД о пересмотреимеющихся материалов в отношении членов партии, проходивших по разным делам, позаявлениям рабочих, колхозников и по групповым агентурным делам… Все этиданные было предложено передать соответствующим партийным организациям и вовсех случаях, когда будут разоблачены явные враги и подозрительные, немедленноарестовывать их и следствием устанавливать пути и каналы прихода этих людей впартию и практическое использование ими своего пребывания в партии вконтрреволюционных и шпионских целях»2.Помимо сбора компрометирующих материалов на коммунистов чекисты брали на учётвсех исключительных из партии и организовывали за ними агентурное наблюдение.Многие из потерявших в ходе чистки партийный билет под разными предлогами былиарестованы. По неполным данным, только на 1

еще рефераты
Еще работы по истории отечественного государства и права