Реферат: Николай II: человек и государственный деятель
Министерство образования РФ
Государственный УниверситетГуманитарных Наук
РЕФЕРАТПО ИСТОРИИ РОССИИ
НИКОЛАЙ II: ЧЕЛОВЕК И ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ
Студентка Iкурса
факультетаполитологии
Николаева Екатерина Алексеевна
Научный руководитель: Косулина Л. Г.
Москва, 2003ПЛАН:
1.<span Times New Roman"">
Введение;2.<span Times New Roman"">
Коронация;3.<span Times New Roman"">
Страницы жизни;4.<span Times New Roman"">
Заключение;5.<span Times New Roman"">
Используемая литература;6.<span Times New Roman"">
Приложения.
ВВЕДЕНИЕ
«Совершенноеничтожество на троне», «коварный и лживый византиец», недалекий по кругозору,неумный и необразованный», «трусливая и мстительная натура», «прекрасной душичеловек», «личность мягкая, обаятельная и деликатная», «существо тонкое,чувствующее, глубоко страдательное», «искренний и любящий отец и муж» — все этистоль разительно отличающиеся оценки и характеристики об одном и том жечеловеке – о Николае II. Кем же он был вдействительности, последний российский самодержец, проклятый и отвергнутыйсвоим народом, в массе равнодушно воспринявшим известие о его казни и гибелибольшинства членов его фамилии, затем канонизированный зарубежной Православнойцерковью, а спустя десятилетия ставший и в сознании многих из новых поколенийсоотечественников святым мучеником?
Именнооб этом идут размышления в данной работе; стоит задуматься о драматичной судьбеНиколая II, отозвавшейся величайшей трагедией всего русскогонарода, всмотреться в малознакомые черты этого человека и лица его близких,которые порой говорят больше, чем многие острые субъективные оценки и холодныебиографические факты.
Большоечисло фотографий оказалось безвозвратно утеряно, так как на протяжении многихлет в нашей стране уничтожались любые материалы (кроме порочащих), связанные сдомом Романовых. В этих условиях не то что распространение, но даже хранениефотоизображений императора или членов его семьи вплоть до 80-х годов XXвека могло вызвать обвинения в монархизме со всеми вытекающими последствиями.Естественно, что большинство людей постаралось избавиться от опасныхматериалов.
Помимо того, в работеосвещены видные исторические деятели, среди которых и коронованные европейскиеродственники Романовых, и крупные дипломаты, и заметные политические фигуры, ив первую очередь члены самой царской фамилии. Не осталась в стороне, конечно, и«домашняя» жизнь Николая II– его семья, дети, их игры,развлечения, путешествия, прогулки, спортивные увлечения и т. д.
Будучи старшим сыном императораАлександра III Николай тем не менее не был готов занять престол после смерти отца.Надеясь править многие годы, царствующий монарх не вводил сына в дела управленияимперией, а тот даже не мог представить себе, что когда-нибудь возникнет необходимостьвстать самому за государственный руль. «Что мне делать? — тревожно спрашивалпосле смерти отца 26-летний Николай. — Что будет теперь с нами, с Россией? Я неготов быть царем. Я ничего не понимаю в делах правления. Я даже с министрами незнаю как разговаривать».
Отличавшемуся добротой, мягкостьюи дружелюбием, получившему прекрасное образование, Николаю предстояло учиться правитьдержавой по ходу дела. Его главным учителем, идеологом в вопросах управления государствомбыл все тот же Константин Петрович Победоносцев, догмами которого руководствовалсяи покойный Александр III. Победоносцев, в частности, приписывал славянам и русскомународу вялость и лень, а также неспособность жить без узды самодержавия. Он настойчивонасаждал абсолютную монархию и православие как два начала, строго обязательных дляблага Российской Империи. Он был врагом всяческих реформ, а в конституции виделкорень зла и бед для будущего России.
К несчастью для себяи России, Николай II слепо следовал догмам наставника. Он считал вредными всяческиеидейные движения, сотрясавшие страну, поскольку они угрожали самодержавию.«Я буду охранять начала самодержавия столь же твердо и неуклонно, как их охранялмой незабвенный отец». Этому кредо император остался верен до последней минуты.
В отличие отсвоего великого деда он не чувствовал внутренней потребности в преобразованияхроссийской действительности и, напротив, как будто стремился избежать их изаконсервировать полукрепостнический, патриархальный уклад жизни империи (ведьне случайно его идеалом и объектом особого почитания и даже подражания являлсяне кто-либо из преобразователей, а «тишайший» царь Алексей Михайлович).Казалось, Россия во времена правления Николая IIобрела наибольшие политические свободы (была созданаГосударственная дума – своеобразный российский парламент, провозглашены свободыслова, печати, собраний и др.), однако все это было буквально вырвано у монархаи при первой же возможности им же отнято обратно.
Он не пошелпутем дальнейших преобразований, которых ждала страна и требовало от него время.И, не решившись пожертвовать малым, Николай IIзатем потерял все. Падет династия Романовых, разлетятся по светучлены императорского дома, погибнут многие самые близкие ему люди и он сам, аРоссия и ее народ будут ввергнуты в полосу нескончаемых бедствий…
Цели и задачиработы рассмотреть правление Николая IIгод за годом, его окружения, обстоятельства, повлиявшие напринятие тех или иных судьбоносных решений.
Проблемецарствования Николая IIпосвященомножество научной литературы, среди которой порой нелегко ориентироваться.Основными источниками данной работы являются различные архивы, воспоминания идневники участников тех событий.
КОРОНАЦИЯ
<img src="/cache/referats/14833/image002.jpg" align=«left» hspace=«12» v:shapes="_x0000_s1026">
Absitomen – пусть это не будет
Дурнойприметой. (Лат.)
«ОтГоспода Бога вручена нам власть царская над народом нашим, перед столом его мыи дадим ответ за судьбы державы Российской… — говорилось в подписанномцесаревичем за два часа до смерти Александра III20 октября 1894 годаманифесте о восшествии на престол нового императора Николая II. — …Повелеваем всем нашим подданным учинить присягу в верности нам и наследникунашему великому князю Георгию Александровичу, которому быть и именоватьсянаследником цесаревичем дотоле, доколе Богу угодно будет благословить рождениемсына предстоящий брак наш с принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской».
Безвременнаякончина сорокадевятилетнего государя императора Александра III буквально потрясла всю страну. И хотя впоследние годы здоровье этого от природы физически очень крепкого человека,способного гнуть подковы и ломать монеты, значительно пошатнулось, тем не менееслучившееся было полной неожиданностью. Трудно сказать, что было подлиннойпричиной смерти императора – то ли неумеренность в употреблении крепкихнапитков, то ли случившаяся несколько лет назад железнодорожная катастрофа,после которой его всегда «очень болезненный вид», по воспоминаниям графа Витте,стал еще заметнее, «но сам государь болезнь свою не признавал. Вообще, — подчеркивал бывший министр, — в царской семье есть какой-то странный – не тообычай, не то чувство – не признаваться в своей болезни и по возможности нелечиться, и вот это-то чувство, эта привычка у императора Александра IIIбыли особенно развиты».
Решениео собственной коронации было принято Николаем 8 марта 1895 года. В связи с этимбыла создана специальная комиссия под руководством дяди императора великогокнязя Сергея Александровича, в которую вошли министр императорского двора иуделов И. И. Воронцов-Дашков, его товарищ (т.е. заместитель министра) В. Б.Фредерикс и обер-церемониймейстер К. И. Фон дер Пален. Комиссия разработала весьма обстоятельную программу коронационныхторжеств, порядок проведения которых был определен тремя основными документами:«Церемония коронации», «Положение об отпуске довольствия воинским чинам прикомандировании в Москву по случаю священного коронования И. и. в.» и «Расписание с 6 по 26 мая 1896 г.». на эти мероприятия былиассигнованы из казны значительные денежные суммы, которые в целом составилиоколо 110 миллионов рублей. Главные торжества предполагалось по традициипровести в Москве. Со времен коронования князя Дмитрия Ивановича Успенский соборМосковского Кремля оставался постоянным местом этого священнодействия, несмотрядаже на перенесение столицы в Петербург.
Безпреувеличения можно сказать, что московские события этих майских недель сталицентральным явлением не только российской, но и международной жизни. В Москвуприбывали самые именитые гости: короли и наследные принцы, герцоги и князья,официальные и всякого рода иные представители многих стран. Главы государств,по разным причинам не сумевшие прибыть в древнюю российскую столицу, стремилисьтем не менее всячески засвидетельствовать русскому царю свое почтение.
Ноподавляющее большинство все же составляли жители северной столицы. «Все, чтопринято называть «весь Петербург», собралось теперь здесь», — писали газеты.
Торжествокоронования свершилось в 10 часов 30 минут. Службу проводил митрополитПетербургский Палладий при участии Киевского и Московского митрополитов. Нацеремонии присутствовало множество архиереев, а также представители высшегогреческого духовенства. Громким отчетливым голосом государь император произнессимвол веры, после чего возложил на себя большую, а на государыню императрицуАлександру Федоровну малую корону; затем был зачитан полный императорскийтитул, прогремел салют и начались поздравления. Ставший на колени и произнесшийсоответствующую молитву император был миропомазан и причащен.
Ачерез три дня так великолепно начавшиеся торжества завершились настоящейнародной трагедией. В программу предстоящего гулянья на Ходынском поле входилараздача с 10 часов утра всем желающим царских подарков, заготовленных вколичестве 400 тысяч штук (завернутый в цветной платок гостинец состоял изполуфунта колбасы, сайки, конфет, орехов, пряника, эмалированной кружки сцарским вензелем и позолотой); в 11-12 часов должны были начаться музыкальные итеатрализованные представления; в 14 часов ожидался «высочайший выход» набалкон императорского павильона.
Постранной беспечности гостей место народного гулянья было выбрано крайненеудачно. В ту пору Ходынское поле, испещренное глубокими рвами, оврагами итраншеями, сплошь в ямах, брустверах и заброшенных колодцах, было пригодноразве что для военных целей и использовалось как учебный плац для войскМосковского гарнизона. Причем даже накануне гулянья, когда стало очевидно, чтосюда стекается колоссальное количество народа, не были приняты экстренныеэнергичные меры, способные предотвратить катастрофу.
Поофициальной статистике, в этом «прискорбном событии», омрачившим «блистательноетечение коронационных торжеств», как именовалась Ходынка в опубликованномвечером лаконичном сообщении властей, пострадало 2690 человек, из которых 1389погибли. Истинное же число получивших разного рода увечья, ушибы и травмы(включая и психические потрясения) вряд ли поддается учету. Во всяком случае, какотмечалось в литературе, еще долго в окрестностях Москвы находили трупы вбеспамятстве бежавших оттуда людей.
Ещечерез день состоялся грандиозный и роскошный бал, который давали родной дядямолодого императора московский генерал-губернатор великий князь СергейАлександрович и его августейшая супруга, старшая сестра императрицы ЕлизаветаФедоровна. Непрерывно продолжавшиеся в Москве праздники завершились 26 маяопубликованием Высочайшего манифеста Николая II, содержащего заверения внеразрывной связи государя с русским народом и его готовности к служению наблаго возлюбленного Отечества. (Прил. 1)
Тем неменее впечатление от московских торжеств не только у российской, но изарубежной общественности осталось достаточно тяжелое. Одна из эмигрантскихброшюр, выпущенных в том же году в Женеве, обвинила императора в неспособностисоблюсти даже внешние приличия. В полной мере это относилось и к его ближайшимродственникам. Дядя Николая великий князь Владимир Александрович, например,устроил в день похорон жертв Ходынки на Ваганьковском кладбище в своем тиренедалеко от него стрельбу «по голубям влет» для высоких гостей, по поводу чегоПьер д’Альгейм заметил: «…в то время, когда весь народ плакал, мимо проехалпестрый кортеж старой Европы, Европы надушенной, разлагающейся, отживающейЕвропы… и скоро затрещали выстрелы».
И хотясо стороны императорской семьи были сделаны пожертвования в пользу пострадавшихв размере 90 тысяч рублей, разослана по больницам для раненых тысяча бутылокпортвейна и мадеры, а сам государь посещал лазареты и присутствовал напанихиде, его репутация была подорвана и оттолкнула от него не толькозначительные слои населения, но и многих близких к трону людей, возлагавших намолодого царя свои надежды на перемены в России. Сергей Александрович с тех порполучил в народе титул «князя Ходынского», а Николай IIстал именоваться «Кровавым».
СТРАНИЦЫ ЖИЗНИ
Послесмерти Александра IIатмосфера всеобщего страхаи неуверенности подогревалась неоднократными попытками возродить в новых возникавшиходна за другой террористических организациях дух «Народной воли». Жесткие мерыпредосторожности во время путешествий, усиленные караулы вокруг и внутриГатчинского дворца, редкие выезды в столицу, узкий круг общения будущегоимператора России – все это составляло фон его повседневной жизни; нервозностьобстановки еще более усиливалась состоянием его матери Марии Федоровны, далеконе всегда адекватно воспринимавшей происходящие события. Буквально во всехбедах страны она винила так называемых «нигилистов».
Инеудивительно, что в Николае развилось резкое неприятие как самих противниковсамодержавия, так и вообще практически любых идей и требований, исходящих отлиберально настроенной части общества. Именно поэтому, когда в январе 1895года, фактически через 3 месяца после tuuвступления на престол, вНиколаевском зале собрались с верноподданническими чувствами представителидворянства, земств и городов, он произнес слова, перечеркнувшие многие надеждыи показавшиеся некоторым просто «злобной выходкой»:
«Я радвидеть представителей всех сословий, съехавшихся для заявленияверноподданнических чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущихкаждому русскому. Но Мне известно, что в последнее время слышались в некоторыхземских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями обучастии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают,что Я, посвящая все Свои силы благу народному, буду охранять началосамодержавия также твердо и неуклонно, как охранял его Мой незабвенный,покойный Родитель».
Всемидальнейшими действиями он доказал приверженность политическому курсу АлександраIII. Имея перед глазами примеры трагической гибелидеда, убитого, по злой иронии судьбы, как будто за либерализм, и по истинехристианской кончины своего твердого и решительного отца, он уже тогда, вступаяна престол, сделал для себя вполне сознательный и, похоже, окончательный выбор.Но парадокс ситуации заключался в том, что незыблемость средневековогосамодержавия провозглашал уже не простоватый царь-мужик, а европейскийобразованный, просвещенный и достаточно культурный человек, прошедший неплохуюподготовку у первоклассных учителей.
УчебаНиколая началась с девятилетнего возраста под бдительным присмотром августейшихродителей по программе, рассчитанной на 12 лет. В течение восьми лет он получалдомашнее образование, в основе которого лежал усовершенствованный гимназическийкурс. Так называемые «мертвые», или классические, языки – латынь идревнегреческий – были исключены, а вместо них наследнику преподавалиполитическую историю, русскую литературу, элементарные основы минералогии,ботаники, зоологии, анатомии и физиологии; повышенное внимание уделялосьсовременным языкам – английскому, французскому и немецкому (последние онпо-настоящему, правда, так и не выучил). С самого начала, с 1877 года, надзорза учебными занятиями сына Александр IIIвозложил на бывшего ранееначальником пехотного военного училища генерал-адъютанта Г. Г. Даниловича.
Всемнадцатилетнем возрасте наследник приступил к изучению «высших наук» посмешанной программе курсов Академии Генштаба и экономического и юридическогофакультетов университета. Это заняло 4 года, после чего был введен еще одиндополнительный год. В число наставников и учителей Николая были приглашены видныеученые и признанные авторитеты: И. Л. Янышев читал курсы канонического права,богословия, истории церкви и религий; Е. Е. Замысловский излагал обширнейшийпредмет – политическую историю; один из выдающихся экономистов своего времени,в 1881 – 1886 гг. – министр финансов России, академик Н. Х. Бунге преподавалНиколаю статистику и политэкономию; двоюродный дед А. Блока – Н. Н. Бекетов,академик, основатель отечественной школы физико-химиков, читал ему курс общейхимии. Общее же руководство процессом образования цесаревича было доверено(первому советнику царя), а в прошлом также его учителю – К. П. Победоносцеву,который, кроме этого, взял на себя преподование курсов энциклопедиизаконоведения, государственного, гражданского и уголовного права.
Никомуиз приглашенных преподавателей не разрешалось задавать наследнику вопросов сцелью проверки усвоения им прослушанного материала (в отличие от того, какрегулярно экзаменовали его деда), так что его познания оставались для учителейзагадкой. По замечанию С. Ю. Витте, даже К. П. Победоносцев крайненеопределенно отзывался о знаниях своего ученика.
Дневниковыезаписи самого Николая, в которых сведения о занятиях носят как правило, лишьконстатационный характер, также не раскрывают его учебных пристрастий и увлечений:«3-го января (1890 год). Среда. Встал рано и успел почитать… Занимался сПузыревским… 4-го января. Четверг. Занимался с Леером… 10-го января. Среда…Занимался с Пузыревским… 11-го января. Четверг… Занимался с Леером, чуть-чутьне заснул от усталости…»
Болеетого, если подходить предвзято, эти записи легко позволят создать образленивого, нерадивого, лишенного ярких дарований и высоких интересов молодогочеловека, тяготевшего лишь к кутежам, пирушкам и прочим неблаговиднымразвлечениям.
Интереснейшуюоценку интеллектуального уровня императора оставил один из самых проницательныхлюдей своего времени, тонкий психолог и настоящий человековед – выдающийсяюрист и писатель А. Ф. Кони, который заметил в воспоминаниях о Николае II: «Мои личные беседы с царем убеждают меня в том, что это человек несомненноумный, если только не считать высшем развитием ума разум как способностьобнимать всю совокупность явлений и условий, а не развивать только свою мысль водном исключительном направлении. Можно сказать, из пяти стадий мыслительнойспособности человека: инстинкта, рассудка, ума, разума и гения, он обладал лишьсредним и, быть может, бессознательно первым. Точно также он не был ограничен инеобразован. Я лично видел у него на письменном столе номер «Вестника Европы»,заложенный посредине разрезкой, а в беседе он проявлял такой интерес клитературе, искусствам и даже науке и знакомства с выдающимися в них явлениями,что встречи с ним, как с полковником Романовым в повседневной жизни могли бытьне лишены живого интереса…»
Похожеесуждение высказал о Николае IIи хорошо знавший его Витте,полагавший, что император обладал «средним образованием гвардейского полковникахорошего семейства» (что не так уж и плохо, если вспомнить, что офицерскиймундир русской армии в свое время носили Пестель с товарищами-декабристами, иЛермонтов, и Пирогов, и Лавров, и Кропоткин и многие-многие другие). Николайпроизводил на Витте всегда впечатление неопытного, но и неглупого, «весьмавоспитанного молодого человека», воспитание которого скрадывало его недостатки.
Измножества высказываний современников по этому поводу складывается впечатление,что если бы речь шла о рядовом подданном империи, то вряд ли у кого-нибудьповернулся язык упрекать его в невежестве, и даже напротив, он скорее прослылбы весьма образованным и умным человеком; однако для первого лица вгосударстве, тем более в XXвеке, этого оказывалось ужеявно недостаточно. Но, к сожалению, Николай был в большой степени просточеловек, нежели государственный деятель, причем даже несколько инфантильныйчеловек. Всего за 2 года до вступления Николая на престол, Александр IIIбыл крайне изумлен предложением назначить его председателем комитета попостройке великого сибирского пути: «Да ведь он совсем мальчик; у него совсемдетские суждения: как же он может быть председателем <img src="/cache/referats/14833/image004.jpg" align=«right» hspace=«12» v:shapes="_x0000_s1027">комитета?» А цесаревичу,было уже в это время 24 года.
Вдинастии Романовых Николай IIоказался одним из самыхмолодых российских государей. Это неминуемо должно было иметь какположительные, так и отрицательные последствия. Последних, как выяснилосьпозднее, оказалось гораздо больше. В отличие от своего отца, возможно иуступавшего ему по подготовку и уровню образования, новый император преждевсего не обладал необходимым авторитетом в своей фамилии. Оказывая ему вобществе, как того требовали церемониал и этикет, знаки уважительного внимания,его старшие родственники, и в первую очередь это касалось его дядьев,продолжали обращаться с ним в неформальной обстановке не как с царем, а как сюношей или даже ребенком. Казалось, еще совсем недавно великий князь ВладимирАлександрович на глазах у посторонних трепал расшалившегося наследника и егобрата за уши, еще почти вчера Победоносцев в качестве домашнего учителярастолковывал ему азбучные истины, и каких-то два года назад он мог каксумасшедший носиться с графом Шереметевым по темным комнатам его дворца иполучать от этого огромное удовольствие, а сегодня волею обстоятельств, поправу наследования, он был поставлен над всеми ими, не имея никаких иных основанийощущать свое превосходство. Впрочем, Николай и сам это, вероятно, в какой-тостепени чувствовал. Обращаясь спустя две недели после восшествия на престол кчленам Государственного совета в Аничковом дворце, он говорил: «Да поможет мнеБог нести тяжесть государственного служения, преждевременно на Менявозложенного…».
Ссамого начала у молодого царя появились постоянные помощники и советчики изчисла его августейших родственников. В первую очередь это были великий князьМихаил Николаевич, младший брат Александра II, председательствующий вГосударственном совете; генерал-адмирал дядя Алексей; муж его сестры,претендовавший на генерал-адмиральский пост, великий князь Александр Михайлович(Сандро); другой брат отца – московский генерал-губернатор дядя Сергей, влияниекоторого было тем более сильным, что он являлся супругом Елизаветы Федоровны(Эллы) – сестры Алисы. Этот ряд следует дополнить и старшим из братьевпокойного императора великим князем Владимиром Александровичем с супругой тетейМихен и их детьми – многочисленными «владимировичми»; и великим княземКонстантином Константиновичам с женой Елизаветой Маврикиевной; и с самым«военным человеком» во всей императорской фамилии – великим князем НиколаемНиколаевичем (Николашей). За каждым из этих имен стояли определенные силы икруги, и вокруг нового императора постоянно плелась паутина интриг и веласьнепрерывная борьба за влияние. Единственным человеком вне царской фамилии,пользовавшимся огромным авторитетом и полным доверием у Николая, являлсяобер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, которому в отличие от другихдозволялось бывать у государя, когда он сам находил это нужным.
Массированноедавление со всех сторон и недостаточное собственная компетентность вызывали уНиколая целый комплекс негативных ощущений: робость, неуверенность, чувствоподавленности и т. д. «Не знаю, кто сказал о Цезаре, — заметил французскийпосол в России Морис Палеолог, — что у него «все пороки и ни одногонедостатка». У Николая IIнет ни одного порока, но унего наихудший для самодержавного монарха недостаток: отсутствие личности. Онвсегда подчиняется. Его волю обходят, обманывают или подавляют; она никогда неимпонирует прямым и самостоятельным актом. В этом отношении у него много чертсходства с Людовиком XV, у которого создание своейприродной слабости поддерживало постоянный страх быть порабощенным. Отсюда утого и другого в равной степени наклонность к скрытностям.
ЧастоНиколая IIупрекают в жестокосердии и бездушии по отношению кокружавшим его людям. И это тоже оказывается справедливым. Он действительномногого просто не чувствовал, и при очень хорошем воспитании ему недоставало низнания людей, ни интуиции, а порой чисто человеческого такта. Как ужеотмечалось, наихудшим образом проявил он себя в день трагедии на Ходынском поле.Николай оказался также не в состоянии уловить веяния времени или понять свойнарод, представляя его себе в далеком от реальности образе. Довольно частоошибался он и в людях, от которых зависело не только судьба империи, но и егособственные жизнь и благополучие. Почти хрестоматийным примером в этом рядустало то, что император не появился на похоронах первого лица в своемправительстве – министра внутренних дел и председателя Совета министров П. А.Столыпина. Между тем тот, уже будучи смертельно раненым в помещении Киевскогооперного театра в присутствии Николая, свой буквально последний взгляд и жестобратил в сторону монарха, перекрестив его.
В отличие от многих своих августейших родственником– генералов разных рангов, Николай не успел дослужиться в силу раннеговступления на престол до более высокого военного чина – по существовавшемузаконодательству император оставался в том чине, который имел будучицесаревичем. До конца своих дней Николай IIбыл полковником, чем,впрочем, особенно не тяготился. По традиции, все члены императорской фамилии срождения приписывались к одному или нескольким полкам, а также становилисьшефами военных училищ, кадетских корпусов, артиллерийских бригад и батарей,гвардейских и обычных полков. Зачисленный в списки лейб-гвардии полков: 2-гострелкового царско-сельского ее императорского величества государыниимператрицы Марии Федоровны, гродненского лейб-гвардии 2-й артиллерийскойбригады, а также 3-го его величества стрелкового полка, Николай IIк тому же являлся шефом Павловского и Александровского училищ, 1-го кадетскогокорпуса, лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, 1-й и 6-й батарейлейб-гвардии конной артиллерии, лейб-гвардии саперного батальона и еще 16полков.
Сын Николая наследник цесаревич Алексей шефствовал надболее скромным числом военных подразделений; среди них были Алексеевскоеучилище, Ташкентский кадетский корпус, 4 лейб-гвардейских полка и 4-я батареялейб-гвардейской конной артиллерии. Зато числился он в куда большем, чем отецколичестве списков полков, батальонов и др. В императорской фамилии дажеженщины являлись шефами различных полков и должны были, наряжаясь в военныемундиры, участвовать в полковых торжествах.
Вообщероссийская империя уже давно имела облик военно-полицейского государства, с ярковыраженной регламентацией всех сторон жизни. Проявлялось это буквально во всем– в том числе и в бесчисленных фуражках, шинелях и мундирах, которые носили нетолько офицеры, полицейские и жандармы, но и чиновники, студенты и даже совсемюные гимназисты. Действовавшая еще со времен Петра Iвплоть до ХХ столетия знаменитая «Табель о рангах», которая не толькораспределила все общество по ранжиру, но и предписала каждому свое,определенное сословными нормами, место, распространялась даже на системуобразования. Пожалуй, лишь в Пруссии роль армии и военных традиционно быластоль же велика и почитаема, как в России.
«Новый1904 год начался фортиссимо – с грохота внезапно начавшейся войны с японцами, — выразительно описал А. Н. Бенуа настроения широких интеллигентских кругов. –Это произошло совершенно неожиданно для нас, для всего нашего круга. Но какбудто не совсем подготовлены были к тому и другие круги – те, «кому ведатьнадлежит». Это была первая настоящая война, в которую была втянута Россия после1878 года, но на совершенно настоящую ее никто вначале не считал, а почти всеотнеслись к ней с удивительным легкомыслием – как к какой-то пустяшнойавантюре, из которой Россия не может не выйти победительницей. Эти нахалыяпошки, макаки желтомордые вдруг полезли на такую махину, как необъятноегосударство российское с его более чем стомиллионным населением. У меня и умногих зародилось даже тогда подобие жалости к этим «неосторожным безумцам».Ведь их разобьют в два счета, ведь от них ничего не останется, а если войнаперекинется к ним на острова, то прощай все их чудесное искусство, вся ихпрелестная культура, которая мне и друзьям особенно полюбилась за последниегоды…
Недолго,однако пребывало русское общество в неведении настоящей силы нового презренноговрага…
Постепенноположение стало меняться, а после гибели «Петропавловска» и битв при Ляояне иМукдене, после ряда отходов «на заранее укрепленные позиции» — японцы «макаки»перестали быть смешными, русское общество вспомнило о воинском духе и воинскихдоблестях этой «страны самураев» и поняло, что надо дать достойный отпор…».
Ужевечером дня начала войны 26 января 1904 года император получил от генералаАлексеева телеграмму с сообщением, что японские миноносцы атаковали стоявшие навнешнем рейде «Цесаревича», «Ретвизана» и «Палладу», причинив им серьезныеповреждения.
Складываетсявпечатление, что главную свою задачу император видел в это время не в чем ином,как в подогревании патриотических чувств населения и поднятии боевого духавоинов. Почти весь 1904 год он провел в поездках по стране, побывав вБелгороде, Туле, Полтаве, Москве, Коломне, Сызрани, Пензе, Одессе, Ромнах,Бирзулу, Жмеринке, Сувалках и Витебске, напутствуя войска, направляемые наДальний Восток, а в сентябре посетил для осмотра флота Ревель. И все это времяодна за другой его настигали большей частью неприятные депеши.
Задуманнаякак спасательное средство для выведения страны из кризиса, эта война не толькоеще более усугубила его, но и отягчила положение царского правительстваответственностью за провалы на Дальнем Востоке. Если в начале русско-японскойкампании процесс полевения либеральных кругов на какое-то время замер, аманифест об объявлении войны вызвал многочисленный поток верноподданническихадресов даже от подозрительных для властей земских собраний, то по мере того,как Россия терпела на воде и на суше все новые поражения, «патриотический» угарспадал, и война в глазах самых разных слоев общества становилась все болеенепопулярной. Еще вчерашние сторонники «обороны отечества» и «гражданскогомира» на период военных действий стали все настойчивей требовать заключениямира и введения конституционного строя.
Ещебольше дискредитировали правительство в глазах общественности и осложнили и безтого тяжелую ситуацию в стране события в Петербурге 9 января 1905 года,получившие в народе название «Кровавого воскресенья», когда тысячи и тысячирабочих с петицией направились к Зимнему дворцу.
Первоначальнопроекты обращения к государю с изложением их насущных требований обсуждались в«Собраниях фабрично-заводских рабочих». Окончательный вариант петиции,подписанный Георгием Гапоном в ночь на 7 января 1905 года, который он с рабочейдепутацией обязался передать Николаю II, выглядел так:
«Государь! Мы,рабочие и жители г. С.-Петербурга разных сословий, наши жены, дети ибеспомощные старцы-родители, пришли к тебе, Государь, искать правды и защиты.Мы обнищали, нас угнетаю