Реферат: Советско-Финская война

<span Arial",«sans-serif»;mso-bidi-font-family: «Times New Roman»;color:black">СОВЕТСКО

<span Arial",«sans-serif»;color:black">-<span Arial",«sans-serif»; mso-bidi-font-family:«Times New Roman»;color:black">ФИНСКАЯ<span Arial",«sans-serif»; color:black"> <span Arial",«sans-serif»;mso-bidi-font-family:«Times New Roman»; color:black">ВОЙНА.

<span Arial",«sans-serif»;mso-bidi-font-family: «Times New Roman»;color:black">

К моменту начала войны сФинляндией для Советского Союза сложилась крайне неблагоприятная международнаяобстановка. Шла Вторая Мировая война. Англия и Франция предпринимали шаги ктому, чтобы повернуть войну против СССР. Было совершенно ясно, что СоветскомуСоюзу не избежать войны с Германией.

Напряженной складываласьобстановка и на Северо-Западной границе СССР, т.е. на границе с Финляндией.

Вдекабре 1917 г. Советское государство при­знало самостоятельность инезависимость Финляндии. Правовой основой советско-финских отношений сталмирный договор 1920 г. В 1932 г. между СССР и Финлян­дией был заключен Договоро ненападении и о мирном улаживании конфликтов. Все это могло служить хоро­шейпредпосылкой для развития дружественных отношений между близкими соседями. Ноэта предпосылка тог­да не была реализована.<span Arial",«sans-serif»;mso-bidi-font-family: «Times New Roman»;color:black">

На протяжении почти двухдесятилетий, после того как Финляндия в результате Великой Октябрьскойсоциалистической ре­волюции в России стала независимым государством, ееотношения с Советским Союзом развивались весьма слож­но и противоречиво. ДействияФинляндии вы­зывали особую озабоченность советского руководства.

Правительство Рюти вело недружелюбную политику по отношению к СоветскомуСоюзу. Президент страны в 1931 — 1937 го­дах П. Свинхувудзаявлял: “Любой враг России должен быть всегда дру­гом Финляндии”. Финскойстороной неоднократно высказывались провокационные претензии на совет­скуютерриторию, время от времени проводились воинственные выпады шюцкоровцев. Разумеется, сама Финляндия не могла напасть наСо­ветский Союз, однако советское руководство не исклю­чало, что какая-нибудьдержава Запада могла даже без ее согласия использовать территорию в агрессивныхце­лях.

Особо беспокоящим Советскоеруководство было то обстоятельство, что граница Финляндии проходила не такдалеко от Ленинграда и город, в случае войны, могли обстреливать Финские орудиякрупных калибров.

Правящие реакционные кругиФинляндии с помощью империа­листических государств, превратили территориюстраны в плацдарм для нападения на СССР. В приграничных районах и главнымобразом на Ка­рельском перешейке, в 32 километрах от Ленинграда, при участиинемец­ких, английских, французских и бельгийских военных специалистов и фи­нансовойпомощи Великобритании, Франции, Швеции, Германии и США была построена мощнаядолговременная система укреплений, «линия Маннергейма». Линия Маннергеймапротянулась от Финского залива до Ладожского озера, через весь Карельскийперешеек, она имела три полосы укреплений общей глубиной почти в 90 км.

Накануне войны приразработке наших планов обороны страны счи­талось (с учетом того, чтопроисходит в Европе), что наиболее вероятным нашим противником будет фашистскаяГермания в союзе с Италией, Ру­мынией, Венгрией и Финляндией. Предусматривалось, что Германии для сосредоточения сил насоветских границах потребуется 10 — 15 дней, Румынии 15 — 20 дней, Финляндии с немецкимичастям, которые туда прибудут,- 20 — 25 дней.

Летом 1939 года в Финляндиипобывал начальник генерального шта­ба сухопутных войск Германии Гальдер, особый интерес он проявил к ле­нинградскому имурманскому стратегическим направлениям. У.-К. Кекко­ненпозднее писал: «Тень Гитлера в конце 30-х годов распростерлась над нами, ифинское общество в целом не может отрекаться оттого, что оно относилось к Германиидовольно благосклонно». На территории Финляндии с помощью немецких специалистовв 1939 году были сооружены аэродромы, которые способны были приниматьколичество самолетов во много раз большее, чем то, которым располагали Финскиевоенно-воздушные силы.

Таким образом, предположения, что территорияФинляндии может быть использована в агрессивных целях против СССР, не былилишены оснований.

Некоторые историки иписатели отмечали, что распространенное у нас объяснение возможности агрессииФин­ляндии против СССР выглядит крайне неубедительно. Они полагали, что можетбыть, все эти страны и были заинтересованы в столкновении Финляндии и СССР, нопо их мнению наступательную агрессивную доктрину характеризуют совсем другиеспособы подготовки к войне, нежели строительство долговременной оборо­нительнойлинии. Вести наступательные действия можно, подготовив обыч­ную местность, накоторой сосредоточивают войска, и после соответствую­щей подготовки начинаютбоевые действия. Затрачивать огромный труд и миллиардные капиталы, да ещестольких государств, чтобы построить мо­щную линию якобы для наступления, этопо военным понятиям просто без­грамотно. По их мнению, даже не посвященный ввоенное искусство человек и тот по­нимает наивность подобного объяснения.Конечно же, линия Маннергейма строилась для того, чтобы защитить маленькуюФинляндию от такого гроз­ного соседа, каким ей представлялся Советский Союз.Однако и версия, что одна Финляндия с помощью такой линии обороны сможетсамостоятельно противостоять нападения Советского Союза, численный состав армиикоторого превышал все население Финляндии, и что ее территория тоже не будетиспользована агрессором, тоже неубедительна.

Кстати, правильностьпредположений Советского руководства, что территория Финляндии может бытьиспользована Германией для агрессии против СССР, подтвердилась сразу же послевойны с Финляндией, о чем свидетельствуют многочисленные факты. Министриностранных дел СССР Молотов в беседах с руководством Германии обращал вниманиена демонстративный прием финских делегации в Германии, на пышные приемы,организованные в Германии в честь видных финнов, на появление лозунгов типа:”Те, кто одобряет последний русско-финский мирный договор,- не финны!” и имподобные. Все эти моменты отмечались в беседах Молотова с Гитлером, при этомподчеркивалось, что советское руководство крайне обеспокоено и не понимаетцелей присутствия большого количества немецких военных соединений на территорииФинляндии.

В ответ Гитлер пояснил, чтоу Германии нет там политических интересов. Русское правительство знает это. Вовремя рус­ско-финской войны Германия выполняла все свои обязательства по соб­людениюабсолютного благожелательного нейтралитета… Германия при­знает, чтополитически Финляндия представляет для России первостепен­ный интерес инаходится в ее зоне влияния… Однако, чтобы понять позицию Германии необходимоиметь в виду, что:

1.   Пока идет война, Германия крайнезаинтересована в получении из Фин­ляндии никеля и леса.

2.   Она не желает в Балтийском море каких-либоновых конфликтов, которые еще больше ограничат ее свободу передвижения в одномиз не­многих районов торгового мореплавания, все еще остающихся открытыми дляГермании. Было бы совершенно неправильно утверждать, что Финлян­дияоккупирована германскими войсками. Войска лишь транспортируются через Финляндиюв Киркенес, о чем Германия официально информирова­лаРоссию… Как только транзитная перевозка военных контингентов бу­детзакончена, никаких дополнительных войск через Финляндию посылать­ся не будет. Он(фюрер) подчеркивает, что как Германия, так и Россия заинтересованы внедопущении того, чтобы Балтийское море снова стало зоной войны. Со временирусско-финской войны произошли существенные изменения в перспективах военныхопераций, так как Англия имеет в сво­ем распоряжении бомбардировщики иистребители-бомбардировщики даль­него действия. И у Англии, таким образом, естьшанс захватить неболь­шой плацдарм на финских аэродромах, поэтому тамнеобходимо присутствие немецких частей.

            Воттаким образом складывалась обстановка на нашей Северо-Западной границе сФинляндией в 1939 году.

Шло время, но улучшениясоветско-финляндских от­ношений не наблюдалось. В такой обстановке в марте 1939года руководство Советского Союза по дипломатическим каналам предложило следующее:СССР гарантирует неприкосновенность Финляндии, представит ей необходимую помощьпротив возможной агрессии… В порядке встречных мер, Финляндия должна будет сопротивлятьсялюбой агрессии, оказать Советскому Союзу содействие в укреплении безопасностиЛенинграда и с этой целью предоставить Советскому Союзу в аренду сроком на 30лет остров Сурсари (Гогланд)и несколько других мелких островов в Финском заливе.

Финляндия, ссылаясь на свойнейтралитет, к этой идее интереса не проявила. Советское правительство тут жевнесло новое пред­ложение: на Карельском перешейке отодвинуть на не­сколькодесятков километров границу, передать Совет­скому Союзу несколько островов вФинском заливе и часть полуостровов Рыбачий и Средний в Баренцевом море в обменпа двойную по размерам территорию в Советской Карелии, сдать в аренду, либопродать или обменять по­луостров Ханко для строительства на нем советской во­енно-морскойбазы.

На переговорах Сталинпредложил заключить совет­ско-финляндский пакт о взаимопомощи по образцу подоб­ныхдоговоров, заключенных в конце сентября — начале октября с Латвией, Литвой иЭстонией. Один из пунктов этих документов предусматривал дислокацию континген­тасоветских войск и создание военных баз на террито­рии этих стран. Финляндия,опасаясь, что и на ее терри­тории появятся такие базы, отвергла предложение,заявив, будто это противоречило бы запятой ею позиции нейтралитета.

Предложениесоветской стороны отвести войска на 20-25 км. были неприемлемы для Финскойстороны, ибо это означало оставление мощных укреплений линий Маннергеймапустыми и как раз в тот момент,  когдавозникла реальная угроза вторжения, в отношении чего Финское руководствонесомненно имело соответствующие разведывательные сведения. Поэтому вряд лиможно было ожидать, что финская сторона согласиться с таким предложением.Правда в Советских руководящих кругах поначалу считали, что военного конфликтане будет и Финляндия примет наши предложения. Однако явно обмен былнеравноценным, т.к. на Карельском перешейке находились мощные укрепления, а то,что предлагала Советская сторона взамен — было землей, не имевшей никакойценности – ни экономической, ни военной.

Новую ситуацию создалозаключение 23 августа 1939 года советско-гер­манского пакта о ненападении. Какотмечала финская печать, в секретном приложении к это­му договору Финляндиябыла отнесена к сфере совет­ского влияния. Справедливости ради следует сказать:стороны не те­ряли надежды на политическое урегулирование возник­шего спора.Свидетельством тому стало решение о возоб­новлении переговоров представителейобеих стран с 12 октября 1939 года.

13ноября переговоры финской стороной были пре­рваны, и ее делегация покинулаМоскву, так как, по сло­вам министра иностранных дел Финляндии Э. Эркко, у нее есть «более важные дела»...

            Такимобразом, проведенные осенью 1939 года переговоры между СССР и Финляндией повопросам взаимной безопасности результатов не принесли. Финское прави­тельство,подогреваемое своими западными доброжелателями, не пошло на заключениепредлагаемого оборонительного союза. Свою поддержку финнам обещали какГермания, так и Англия, Франция и даже Америка. В Германии финскихпредставителей уверяли, что в случае войны с СССР финны только выиграют, (немцыне открывали свои планы, но, видимо, имели в виду свое решение о нападении наСоветский Союз). Они даже гарантировали, что помогут впоследствии Финляндиивозместить возмож­ные территориальные потери. Необходимо при этом еще разобратить внима­ние на вероломство руководителей третьего рейха. Давая такиегарантии дружественной им Финляндии, они ведь прекрасно знали, что уже подписансекретный дополнительный протокол, в котором обещано Совет­скому Союзу невмешиваться в какие-либо конфликтные ситуации, кото­рые могут у него возникнутьне только с Эстонией, Латвией и Литвой, но и с Финляндией! И действительно,когда началась советско-финская вой­на, Германия строго соблюдала нейтралитет.

Правительства обеих странрешили действовать по параллельным направлениям: не отказываясь от полити­ческихпереговоров, они начали предпринимать опасные меры, причем военного характера.Советский Союз — на­ступательные, а Финляндия — оборонительные.

            Однако,видя бесперспективность решения вопросов дипломатическим путем, Сталин решилсяна военный конфликт.

О том, что широкие боевыедействия были подготовлены с нашей сто­роны заранее, говорят сегодня идокументы и сосредоточение войск, которые уже были готовы к активным боевымдействиям. Об этом свидетельствуют многие материалы. В частности в своихвоспоминаниях маршал К. А. Мерецков пишет: «В конце июня 1939 года меня вызвалИ. В. Сталин. У него в кабинете я застал видного работника Коминтерна,известного деятеля ВКП(б) и мирового Коммуни­стического движения О. В.Куусинена… Меня детально ввели в курс об­щей политической обстановки ирассказали об опасениях, которые воз­никли у нашего руководства в связи сантисоветской линией финляндско­го правительства...»

Далее К. А. Мерецков излагаетизвестную концепцию о том, что Фин­ляндия «легко может стать плацдармомантисоветских действий для каж­дой из двух главных буржуазныхимпериалистических группировок — немецкой и англо-франко-американской»и тем самым может превратить­ся «в науськиваемого на нас застрельщика большойвойны...». В этой связи Мерецкову предлагалось подготовить докладную записку с«планом прикрытия границы от агрессии и контрудара по вооруженным силам Фин­ляндиив случае военной провокации с их стороны».

Как видим, Сталин говорилМерецкову лишь о возможном нападении финской стороны, умалчивая о том, чтонападение маленькой Финляндии на такого гиганта, как Советский Союз,маловероятно, и явно скрывая, что он сам намеревается первым нанести удар.Видимо, поэтому он, пред­лагая Мерецкову составить докладную записку оприкрытии границы от агрессора и о контрударе как противодействии возможномунападению, при этом все-таки приказал готовить войска к боевым действиям —скрыт­но, не вызывая никаких подозрений у окружающих.

Далее Мерецков пишет:

«Во второй половине июля я былснова вызван в Москву. Мой док­лад слушали И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов.Предложенный план при­крытия границы и контрудара по Финляндии в случае еенападения на СССР одобрили, посоветовав контрудар осуществить в максимально сжа­тыесроки. Когда я стал говорить, что несколько недель на операцию та­кого масштабане хватит, мне заметили, что я исхожу из возможностей Ленинградского военногоокруга, а надо учитывать силы Советского Союза в целом. Я попытался сделать ещеодно возражение, связав его с возможностью участия в ан­тисоветской провокациивместе с Финляндией и других стран. Мне от­ветили, что об этом думаю не я один,и предупредили, что в начале осени я опять буду докладывать о том, какосуществляется план оборонитель­ных мероприятий».

В своих воспоминаниях Мерецковуказывает на то, что «имелись как будто бы и другие варианты контрудара. Каждыйиз них Сталин не выносил на общее обсуждение в Главном Военном совете, арассматривал отдельно, с определенной группой лиц, почти всякий раз иных».Одним из таких вариантов был план Шапошникова. «Борис Михайлович,— подтверждаетМерецков,— считал контрудар по Финлян­дии непростым делом и полагал, что онпотребует не менее нескольких месяцев напряженной и трудной войны даже вслучае, если крупные им­периалистические державы не войдут прямо встолкновение».

Осенью 1939 года был проведенГлавный Военный совет, на кото­ром был разработан план военных действий противФинляндии. План этот был составлен под руководством начальника Генеральногоштаба марша­ла Шапошникова. Шапошников, зная характер укреплений на финскойгранице, учитывал в плане и те реальные трудности, которые неизбежно возникнутв связи с необходимостью их прорыва, а также силы, которые потребуются дляэтого. Следует напомнить, что когда Сталин обсуждал возможные итоги войны сФинляндией с наркомом обороны Ворошиловым, последний заверил его, что войнабудет легкой, малокровной и короткой. Сталин, настроенный Ворошиловым на легкуюпобеду, резко раскритиковал этот план, и он был отвергнут. Было пору­чено штабуЛенинградского военного округа разработать новый. Такой план был разработан, иориентирован он был на мнение Сталина, что вой­на будет недолгой и победа будетодержана малой кровью. Поэтому в плане даже не предусматривалось сосредоточениенеобходимых резервов. «Вера  в то, чтовойна будет завершена буквально в течение несколь­ких дней, у Сталина быланастолько сильна, что начальника Генераль­ного штаба даже не поставили в известностьо ее начале: Шапошников в это время был в отпуске.<span Arial»,«sans-serif»;mso-hansi-font-family:«Times New Roman»; color:black">

Как уже отмечалось, командующемуЛенинградским Военным Округа было приказано срочно подгото­вить план «прикрытияи контрудара», тайно форсиро­вать подготовку войск и ускорить военноестроительство. Расчет строился на том, что «контрудар» должен быть осуществленв максимально короткие сроки. (Странно лишь, почему эти действия назывались«контрударом». Ведь никто серьезно не рассчитывал на опасность «уда­ра» сфинской стороны.).

            Интересноотметить и такие детали: Когда переговоры с Финляндией не увенчались успехом,Сталин, созвав Военный совет, поставил вопрос о том, что раз так, то нампридется воевать с Финляндией. Шапош­ников как начальник Генерального штаба былвызван для обсуждения плана войны. Оперативный план войны с Финляндией,разумеется, существовал, и Шапошников доложил его. Этот план исходил изреальной оценки финской армии и реальной оценки построенных финнами укрепленныхрайонов. И в соответствии с этим он пред­полагал сосредоточение больших сил исредств, необхо­димых для решительного успеха этой операции.

Когда Шапошников назвал всеэти запланированные Генеральным штабом силы и средства, которые до на­чала этойоперации надо было сосредоточить, то Сталин поднял его на смех. Было сказаночто-то вроде того, что, дескать, вы для того, чтобы управиться с этой самой…Финляндией, требуете таких огромных сил п средств. Втаких масштабах в них нет никакой необходи­мости.

… Сталин принял решение:«Поручить всю операцию против Финляндии целиком Ленинградскому фронту.Генеральному штабу этим не заниматься, заниматься другими долами».

Он таким образом заранееотключил Генеральный штаб от руководства предстоящей операцией. Более того,сказал Шапошникову тут же, что ему надо отдохнуть, предложил ему дачу в Сочи иотправил его на отдых...

Получив по разведывательнымканалам информацию о сосредоточении Советских войск на границе, Финскоеправительство открыто просило защиты у Германии, о чем свидетельствует хотя быобращение финского посланника Вуоримаа к им­перскомуминистру иностранных дел Германии. Он писал: «Есть осно­вание предполагать, чтоРоссия намерена предъявить Финляндии требо­вания, аналогичные предъявленнымприбалтийским государствам». И спра­шивал: «Остается ли Германия безразличной крусскому продвижению в этом районе, и, если найдутся подтверждения тому, чтоэто не так, какую позицию намерена занять Германия?» Как повела себя в этих условияхГермания, мы уже знаем.

Советская же сторона всоответствии с принятым планом, о котором шла речь выше, и главным образом всоответствии с желанием лично Сталина, искала предлог для военного конфликта.

26 ноября нарком ино­странныхдел Молотов пригласил к себе посланника Финляндии ИрмеКоскинена и вручил ему ноту правительства СССР поповоду якобы имевшего место провокационного обстрела советских войскфинляндскими во­инскими частями, сосредоточенными на Карельском перешейке. Вноте в частности говорилось:

«Господе» посланник, по информацииГенерального штаба Красной Армии сегодня, 26 но­ября, 8 часов 45 минут нашивойска, расположенные на Карельском перешейке у границы Финляндии около села Майнила, были неожидан­но обстреляны с финской территории артиллерийскимогнем. Всего было произведено семь орудийных выстрелов, в результате чего убитотрое ря­довых и один младший командир, ранено семь рядовых и двое из команд­ногосостава. Советские войска, имея строгое приказание не поддаваться напровокации, воздержались от ответного обстрела… Советское прави­тельствовынуждено констатировать, что сосредоточение финляндских войск под Ленинградомне только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на деле враждебныйакт против СССР, уже приведший к нападению на советские войска и к жертвам...

Ввиду этого советскоеправительство, заявляя решительный протест по поводу случившегося, предлагаетфинляндскому правительству неза­медлительно отвести свои войска подальше отграницы на Карельском перешейке — на 20— 25 километров и тем самым предупредитьвозмож­ность повторных провокаций.

Примите, господин посланник,уверения в совершеннейшем к Вам почтении”.

В ответ Финская сторонасообщила в своей ноте:  «В связи с якобыимевшим место нарушением границы финское пра­вительство в срочном порядкепроизвело надлежащее расследование. Этим расследованием было установлено, чтопушечные выстрелы, о которых упоминает ваше письмо, были произведены не сфинляндской стороны. Напротив, из данных расследования вытекает, что упомянутыевыстрелы были произведены 26 ноября. Между 15 часами 45 минутами и 16 часа­ми 5минутами по советскому времени с советской пограничной полосы, близ упомянутоговами селения Майнила».

Далее в ноте говорится о том,что Финляндия согласна на то, чтобы войска были отведены, но — с обеих сторон.Предлагалось также, чтобы советские пограничные комиссары совместно с финскимина месте, по во­ронкам и другим данным, убедились, что обстреляна была именноих тер­ритория.

Вечером 29 ноября изХельсинки были отозваны по­литические и хозяйственные представители СоветскогоСоюза.

Хотя официально состояниевойны Советским Союзом не было объявлено, но приказ войскам Ленинградскоговоенного округа за подписью Мерецкова и Жданова по­требовал от войск «перейтиграницу и разгромить фин­ские войска».

В приказе содержалось нечтотакое, что далеко выходило за рамки обеспечения безопасности го­рода на Неве. Внем, например, сказано, что «мы идем в Финляндию не как завоеватели, а какдрузья и освобо­дители финского народа от гнета помещиков и капитали­стов». 30ноября 1939 года в 8 часов утра войска Красной Армии начали военные действия. Втот же день прези­дент Финляндии Каллио сделалследующее заявление: «В целях поддержания обороны страны Финляндия объ­являетсостояние войны».

Итак, после инцидента вМайниле, последовало правительственное заявле­ние со стороны СССР, и в 8 часовутра 30 ноября регу­лярные части Красной Армии приступили к отпору ан­тисоветскихдействий. Советско-финляндская война ста­ла фактом».

Наше командованиесосредоточило против Финляндии четыре армии на всем протяжении ее границы. Наглавном направлении, на Карельском перешейке, была 7-я армия в составе девятистрелковых дивизий, одного танкового корпуса, трех танковых бригад, плюс оченьмного артиллерии, авиации. Еще 7-ю армию поддерживал Балтийский флот.

Имея перед собой огромнуюпротяженность фронта (всю советско-финскую границу) и располагая четырьмяармиями, советское командо­вание не нашло ничего более разумного, как ударить влоб по мощней­шим, пожалуй, самым мощным для того времени в мире сооружениям —по линии Маннергейма. За двенадцать дней наступления, к 12 декабря, армия согромными трудностями и потерями преодолела только сильную полосу обеспечения ине смогла с ходу вклиниться в основную позицию линии Маннергейма. Армия былаполностью обескровлена и не могла даль­ше наступать.

На севере 14-я армияпродвинулась в глубь территории Финляндии на 150 — 200 километров, левее ее 9-яармия вклинилась на глубину до 45 километров, а 8-я армия — на 50 — 80километров.

Финская армия, хотя изначительно уступала нашей в силах, но, ох­ваченная большим патриотическимподъемом, защищалась упорно и уме­ло. Она нанесла советским частям огромныепотери.

Ведь тогда, в то морозноеутро, на границе с Финлян­дией начался не просто ординарный «военный конфликт,а настоящая война со всеми ее специфическими призна­ками. Она продолжалась 105дней. В ходе боев со стороны Финляндии были  задействованы  практически все ее вооруженные силы — 10дивизий, 7 специальных ори, » Iи военизированнаяорганизация — шюцкор — всего около 1миллиона 400 тысяч человек. С нашей стороныв марте 1940 года — в период наибольшей  концентрации войск — в активных боевых действиях участвовали 52  стрелковые  и кавалерийские   дивизии, несколько десятков бригад и полков,входивших в специально сформированный Северо-Западный  фронт. Сухопутные войска поддерживали кораблиКраснознаменного Балтийского и  Северногофлотов и Ладожской военной флотилии. Численность этой крупной группировкисухопутных войск, ВВС и сил флота составляло около 960 тысяч человек.

Что дальше произошло —известно. Ленинградский фронт начал воину, не подготовившись к ней, с недоста­точнымисилами и средствами и топтался на Карельском перешейке целый месяц, понес тяжелыепотери и, по существу, преодолел только предполье. Лишь через ме­сяц подошел ксамой линии Маннергейма, но подошел выдохшийся, брать ее было уже нечем.

Пораженное неожиданнымупорным сопротивлением маленькой стра­ны, советское командование было вынужденоприостановить боевые дей­ствия, создать на Карельском перешейке еще одну новую— 13-ю — ар­мию и образовать Северо-Западный фронт под командованием командармапервого ранга С. К. Тимошенко, члена Военного Совета А. А. Жданова, начальникаштаба командарма 2-го ранга И. В. Смородинова. Такимоб­разом, к пополнившимся дивизиям 7-й армии прибавилась еще 13-я ар­мия, вкоторую входили 9 дивизий, много артиллерии и танков.

Вот тут-то Сталин и вызвализ отпуска Шапошникова, и на Военном совете обсуждался вопрос о дальнейшемведении войны. Шапошников доложил, по существу, тот же самый план, который ондокладывал месяц назад. Этот план был принят. Встал вопрос о том, кто будет командоватьвойсками на Карельском перешейке. Как пишет Владимир Карпов, Сталин сказал насовещании, что Мерецкову мы это не поручим, он с этим не справится. Спросил:

—  Так кто  готов  взять на  себя  командование вой­сками на Карельском перешейке?

Наступило молчание, довольнодолгое. Наконец под­нялся Тимошенко и сказал:

—  Если вы мне дадите все то, о чем здесь былоска­зано, то я готов взять командование войсками на себя и надеюсь, что неподведу вас.

Так был назначен Тимошенко.

На фронте наступиламесячная пауза. По существу, военные действия заново начались только в феврале.Этот месяц ушел на детальную разработку плана опера­ции, на подтягивание войски техники, на обучение войск. Этим занимался там, на Карельском перешейке,Тимошенко, и занимался, надо отдать ему должное, очень энергично — тренировал,обучал войска, готовил их. Были подброшены авиация, танки, тяжелая самоходнаяартиллерия.

Однако командование вновьсозданного Северо-Западного фронта тоже не нашло никаких более гибких формвоенного искусства и продолжало ло­бовое наступление на линию Маннергейма,Главный удар наносился смеж­ными флангами двух армий. Артиллерии на Карельскомперешейке было столько, что участники боев говорят — места для орудий нехватало, они стояли чуть ли не колесом к колесу. Почти вся советская авиациябыла сосредоточена здесь и наносила удары на главном направлении.

После трехдневныхкровопролитных боев, понеся огромные потери, наша армия прорвала первую полосулинии Маннергейма, но вклиниться с ходу во вторую линию ей не удалось. Опятьначалась подготовка к новому удару — пополнялись обескров­ленные дивизии. 11февраля советские части возобновили наступление. Наконец-то командованиеиспользовало возможность сделать обход пра­вого фланга противника по льдузамерзшего Выборгского залива. Выйдя в тыл Выборгского укрепленного района,наши части перерезали шоссе Выборг — Хельсинки. В итоге, когда заново началиоперацию с этими силами и средствами, которые были для этого необходимы, онаувенчалась успехом, — линия Маннергейма была прорвана к 12 марта 1940 года.

Говоря о первом периодевойны, надо добавить, что при огромных потерях, которые мы там несли, пополня­лисьони самым непродуманным образом. Щаденко, по распоря­жениюСталина, в тот период брал из разных округов, в том числе из особых пограничныхокругов, по одной роте из каждого полка в качестве пополнения для воевавших наКарельском перешейке частей.

В ходебоевых действий обе стороны несли большие потери. С нашей стороны погибло ипропало без вести 70 тысяч человек, число раненых и особенно обморожен­ныхсоставило 176 тысяч человек. Наши воины, выпол­няя приказы командования,проявляли массовый ге­роизм. Около 50 тысяч из них награждены орденами имедалями, а 405 бойцов и командиров стали Героями Советского Союза. Потерифиннов (по их официальным данным) составили 23 тысячи убитых и пропавших без вести,а также около 44 тысяч раненых...

Кначалу января финская сторона проводила зондаж через шведских представителей повопросу прекращению военных действий и заключению мирного договора. В январе1940 года финская писательница Х. Вуолиоке содобрения премьер-министра Р. Рюти вступила в контактс полпредом СССР в Швеции А.М. Коллонтай и с другими советскими представителямипо вопросу о начале мирных переговоров. Советское правительство пошлонавстречу, сообщив свои условия правительству Финляндии 23 февраля 1940 г.через полпреда СССР в Швеции А. М. Коллонтай. Речь шла о передаче СССРКарельского перешейка, северо-восточного побережья Ладожского озера и сдаче варенду полуострова Ханко с прилегающими к нему не­большими островами длясоздания там военно-морской базы СССР, способной оборонять вход в Финскийзалив. При этом Советское правительство проявило готовность эвакуировать район Петсамо и заключить договор с Финляндией и Эстонией осовместной обороне Финского залива.

Первоначальнофинская сторона отказалась обсуждать эти условия, однако 1 марта 1940 годаввиду успехов Красной Армии финляндскому кабинету пришлось принять решение оначале мирных переговоров. В результате 12 марта 1940 года в Москве былподписан мирный договор между СССР и Финляндией.

По договору устанавли­валасьновая линия советско-финляндской государствен­ной границы. СССР отошли исконныерусские земли — Карельский перешеек с городом Выборгом, северное и западноепобережье Ладожского озера, район западнее Мурманской железной дороги и частьполуостровов Ры бачьего иСреднего на побережье Баренцева моря. На арендных началах Советскому Союзупередавался на 30 лет полуостров Ханко для создания там военно-мор­ской базы.

Одним из важнейшихпостановлений мирного догово­ра была статья III,в которой говорилось: «Обе Дого­варивающиеся Стороны обязуются взаимно воздержи­ватьсяот всякого нападения одна на другую и не заклю­чать каких-либо союзов илиучаствовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся Сто­рон»1.Если первая часть статьи не была новым прин­ципом советско-финляндскихотношений и ранее фикси­ровалась в договоре о ненападении 1932 г. (этоположение было включено в договор 1940 г. по просьбе финской стороны), товторая часть о неучастии во враждебных СССР союзах и коалициях была принципи­альноновым обязательством, которое взяло на себя правительство Финляндии. Ссоветской стороны этому придавалось особое значение как политической гарантиибудущего курса внешней политики Финляндии.

Для демаркации новойгосударственной границы между СССР и Финляндией была создана смешаннаякомиссия, которой поручалось окончательно уточнить, провести и оформить границуна местности. С советской стороны комиссию возглавил А. М. Василевский, рабо­тавшийтогда в качестве заместителя начальника Гене­рального штаба Красной Армии пооперативным вопро­сам. «В течение двух месяцев комиссии пришлось осно­вательнопотрудиться,— вспоминал А. М. Василевский.— Тщательно изучались участкипроведения погранлинии — как с точки зрения природнойхарактеристики местности, так и с учетом экономической целесообразно­сти длятой и другой стороны. При этом некоторые воп­росы решались на месте, в условияхдовольно острых разногласий.

Вконечном счете работа была признана удовлетво­рительной. Ее результаты вполнеобеспечивали государ­ственные интересы СССР и в то же время позволяли намсохранять добрососедские отношения с Финляндией»

Подводя итоги войны, наркоминостранных дел Молотов заявил: “Таким образом, цель, поставленная нами,достигнута, и мы можем выразить полное удовлетворение договором с Финляндией...

Заключение мирного договора сФинляндией завер­шает выполнение задачи, поставленной в прошлом году, пообеспечению безопасности Советского Союза со сто­роны Балтийского моря”.

            Несмотря на то, что уже шлаВторая Мировая война начало войны с Финляндией вызвало на Западе целую бурю. Совет Лиги Нации принял 14 декабря резолюцию об«исключении» СССР из Лиги Наций с осуждением «действий СССР, направленныхпротив Финляндского госу­дарства»...

Посол Советского Союза в АнглииМайский в своих воспоминаниях писал: “За семь лет моей предшествующей работы вЛондоне в качестве посла СССР я пережил немало антисоветских бурь, но то, чтопоследовало после 30 ноября 1939 г., побило всякие рекорды. Причины тому былисложные, но в основе лежало стремление правящей английской (и французской)верхушки «переиграть» войну, т. е. за­менить столь неприятную для нее войну сГитлером гораздо более привлекательной для нее войной с «совет­скимкоммунизмом». Втайне эта верхушка рассчитывала на то, что при такойпереориентировке ей рано или позд­но удастся создать единый фронт с нацистами иобщими силами подавить «большевистскую революцию», которая доставляет Западустолько хлопот”.

Началобуре положила речь Чемберлена 30 ноября в парламенте, где он резко выступилпротив СССР и в поддержку Финляндии. Не менее резко выступил про­тив СССР иГалифакс 5 декабря в палате лордов. Одно­временно Рузвельт провозгласил«моральное эмбарго» в отношении Советской страны, а бывший президент Гуверпотребовал даже отзыва американского посла из Москвы, Вслед за тем в СШАразвернулась шумная антисоветская кампания в печати, по радио и с церков­нойкафедры.

Здесь следует отметить, чтов дни советско-финской войны Франция занимала в отно