Реферат: Лондонский Тауэр – свидетель истории
Тема: Лондонский Тауэр – свидетель истории<m:mathPr> <m:mathFont m:val=«Cambria Math»/> <m:brkBin m:val=«before»/> <m:brkBinSub m:val="--"/> <m:smallFrac m:val=«off»/> <m:dispDef/> <m:lMargin m:val=«0»/> <m:rMargin m:val=«0»/> <m:defJc m:val=«centerGroup»/> <m:wrapIndent m:val=«1440»/> <m:intLim m:val=«subSup»/> <m:naryLim m:val=«undOvr»/> </m:mathPr>Тема: Лондонский Тауэр – свидетель истории.
За свою более чем 9-вековую историю лондонскийТауэр был и крепостью, ирезиденцией английских
<img src="/cache/referats/26209/image002.jpg" align=«left» hspace=«12» v:shapes="_x0000_s1032">монархов,и военным складом, и хранилищем королевских регалий, и монетным двором, иобсерваторией, и музеем, и даже зоопарком. Но самую громкую и печальную славуон снискал себе как государственная тюрьма, в которой содержались не простоузники, а заключенные политические, дерзнувшие противостоять как Трону, так иАлтарю. Тауэр, находящийся в восточной части Лондона, до сих пор внушаетуважение своими суровыми средневековыми башнями и служит напоминанием озловещем прошлом страны, являясь своеобразной каменной летописью Англии.
Егооснователь Вильгельм Завоеватель – Герцог Нормандии Вильгельм 2, король АнглииВильгельм 1 – появился на свет в городе Фалэз в1027-м или 1028-м году (по другим данным – осенью 1029 года. Он былнезаконнорожденным сыном шестого герцога Нормандии Роберта 1 и простойгорожанки по имени Херлев. По другим источникам еезвали Герлева. По преданию, возвращаясь однажды с охоты, он встретил у ручьядевушку из Фалеза, мывшую белье со своими подругами.Ее звали Гарлева. Красота девушки поразила герцога.Он пожелал ее любви и послал одного из доверенных приближенных с предложением кее семейству. Отец Гарлевы сначала был оскорбленпритязаниями Роберта, но потом, по совету одного отшельника, согласился принятьего и отослал к герцогу свою дочь. Роберт очень любил ее, а рожденного Гарлевой сына воспитал с такой заботливостью, словно он былего законным ребенком
Авторы являющиеся ее современниками предусмотрительно обходят молчанием вопрос опроисхождении матери Вильгельма. Однако более поздние источники сообщают, что отца ее звали Фульберт, и что он возможно был кожевником. Если матьВильгельма была простолюдинкой, то его отец принадлежал к одной из самых знатных семей Европы. Онявлялся прямым потомком Ральфа Викинга который в 911 году был признанимператором Карлом 3 Простоватым в качестве Законного правителя Нейстрии. Его титул и власть последовательнопереходила по наследству к сыну –Вильгельму, прозванному Длинный Меч, внуку – герцогу Ричарду 1, деду ВильгельмаЗавоевателя, умершему через три года после его рождения.
В это же время,в 1031 году, молодой король Франции Генрих 1, власть которого покачнулась в результате интриг его матери Констанции, нашел убежище в Рауне.Вернуться на трон ему помог герцог Нормандии, к которому он обратился запомощью. В 1047 году Генрих 1, в свою очередь, выступает на стороне нормандскоговассала, помогая молодому герцогу Вильгельму подавить вспыхнувшие в его владениях волнения.
О детствеВильгельма практически ничего не известно. Вероятнее всего, он провел его в Фалэзе почти в полной безвестности. Нет никаких основанийполагать, что в детстве кто-то всерьез рассматривал его как наследника герцогаНормандии. Это следует хотя бы уже из того, что Роберт 1 не женился на Херлев, а следовательно, не узаконил права ее сына.
Однако как раз вэто время в Нормандии произошли события настолько неожиданные и важные, чтоу Вильгельма появилась возможностьпретендовать на носледство отца и уже в юности статьгерцогом. Его дед Ричард 2, скончавшийся 23 августа 1026 года, правилНормандией почти 20 лет. У него и его законной жены ЮдитБретонской было шестеро детей: три дочери и три сына.Старший сын в полном соответствии с законом стал герцогом Ричардом 3. В моментсмерти отца ему было около восемнадцати лет. Своему брату Роберту, будущемуотцу Вильгельма Завоевателя, Ричард пожаловал графство Хьемуа.Однако Роберта это не устраивало. Оспаривая решения брата, он демонстративнообосновался в Фалэзе. Их отношения становились всеболее напряженными, временами перерастая в открвтыевооруженные сталкновения. И вдруг в начале августа1027 года Ричард 3 неожиданно умер. Естественно, потомки обвинили Роберта вбратоубийстве. Доказать это, конечно, невозможно, но в этом, что он причастен ксмерти брата, практически никто не сомневается. У Ричарда 3 остался законныйнаследник - малолетний сын Николас. Однако ребенка сразу же после смерти отцаотправили в монастырь, а шестым герцогом Нормандии стал Роберт.
В 1034 годугерцог неожиданно обьявил о намерении отправиться в паломнечество. Это решение многих смутило, так как для егопринятия не было никаких веских оснований. Но Роберт был непреклонен. Его неостановило даже то, что против его поездки решительно высказывалось практическивсе крупнейшие землевладельцы, состовлявшие егоближайшее окружение. Некоторые авторы указывают, что он отправился в Иерусалим,чтобы замолить грех братоубийства.Приняв твердое решение, он собрал для совета самых могущественных нормандскихаристократов во главе с архиепископом Руанским. Ему посоветовали назвать приемника который мог бы бесспорно претендовать на престол, вслучае если он не вернется. С последним аргументом герцог вроде бы согласился.Но ответом на него стало появлением в зале его незаконнорожденного сынаВильгельма и просьба признать мальчика законным наследником. Присутствующимнечего не оставалось делать, как выполнить ее. Они дали обычную в таких случаяхклятву верности и уважения будущему сюзерену. Довольный Роберт вскоре покинулНормандию и больше ее уже никогда неувидел. Возвращаясь из странствия, герцог скончался от смертельной волезни, которая настигла его в Малой Азии. Существуетверсия, что он был отравлен. Но она появилась не ранее 1053 года и, скореевсего является вымыслом. Доподлинно можно утверждать только то, что шестойгерцог Нормандии Роберт, названный потомками Великолепным, умер в первых числахиюля 1035 года в Никее Битинийской.
Власть вНормандии формально перешла к Вильгельму, но шансов удержать ее тогда былосовсем немного. Мало того что ему тогда было всего семь лет, так он еще былнезаконнорожденным, поэтому споры о правомерности его возведения на престол. Несколько лет противники исторонники Вильгельма вели между собой упорную войну, в которой он не могучаствовать из-за своего малолетства. Такчто детство выдалось у Вильгельма трудным, он видел множество интриг, измен ипредательств, но все эти трудности только закаляли его характер, который ссамых ранних лет смело можно было назвать железным.
Такоеположение вещей устраивало всех до 1047 года, когда Виллистукнуло двадцать лет, и он решил править самостоятельно. Многих баронов такоерешение юного герцога решительно не устраивало. Ведь за прошедшие годы онипривыкли к самовластию, а тут «бастард» решил ими командовать! Ввосточной части Нормандии, однако, все было тихо, а вот на западе герцогства, вокругах Бессен и Котантенсозрел заговор против Вильгельма, причем в герцоги наметили двоюродного брата Вилли Ги бургундского, вскоре переросший в открытыймятеж. Мятеж так тщательно готовился и вспыхнул столь неожиданно для Вильгельма,что застал его врасплох в его охотничьем домике. Мятежные бароны чуть несхватили своего юного герцога, но он сумел ускользнуть от них, выпрыгнув в рекув чем был. Вильгельму удалось заручиться поддержкой французского короля,собрать свои силы и в битве при Валь-де-Дюн разбить мятежников. Союз сфранцузским королем, впрочем, оказался не очень продолжительным.
Я думаю, чтоцелесообразно сейчас набросать обобщенный портрет Вильгельма Великого,перескакивая временами через временные рамки, чтобы полнее оценить незауряднуюличность Завоевателя. Начнем с внешности Вильгельма, который был одним из самыхпоследних и самых грозных представителей северной расы. Он был гигантом,обладавшим огромной физической силой. Отчаянная храбрость дополнялась дикимвзглядом, а бешеный гнев сочетался с беспощадной мстительностью. Летописецутверждал, что в нем воплощался дух
«морских волков, так долго живших грабежом всего мира». Даже еговраги утверждали, что «Вильгельм не имел во всем свете равного себерыцаря». Еще в сражении при Валь-де-Дюне люди икони падали под ударами его копья. Бешенство и неукротимость его характеравыражалась и в других приключениях его юности. Так, например, он с пятьюсолдатами принял бой с пятнадцатью анжуйцами: Ипобедил! Или когда анжуйский граф Жоффруа Мартелл предъявил свои претензии на часть его владений,Вильгельм с соколом на руке вызывающе проехался по спорным землям, как будтовойна или охота были для него одним и тем же делом. И Мартеллотступился: Как, согласно Гомеру, никто не мог натянуть лук Одиссея, так никтоиз современников не мог натянуть лук Вильгельма, настолько он был силенфизически. Своею палицей он мог проложить себе путь сквозь строй английскихвоинов, или своим громовым голосом остановить начинающееся бегство своихсолдат. Его характер и сила проявлялись в наибольшей степени тогда, когдадругие приходили в уныние или отчаяние. И во время зимнего похода к Честеру оншел пешком во главе своих измученных войск и собственноручно помогал расчищатьдорогу сквозь сугробы. Но и его безжалостность не знала пределов. Когда жители Алансона в насмешку над его происхождением вывесили нагородских стенах сырые кожи и начали кричать: «Вот работа дляскорняка!» — он приказал ослепить пленников, отрубить им руки и ноги ипобросать их в город. Потом он взял город штурмом и наказал шутников. Послепобеды при Гастингсе он запретил хоронить тело Гарольда. Сотни жителей Гемпширабыли выгнаны из своих домов, потому что Вильгельм решил в этих краяхорганизовать свои охотничьи угодья. А когда Нортумбрия попыталасьсопротивляться ему, он на несколько десятилетий превратил ее в пустыню.Жестокими и беспощадными были даже его шутки. Когда он состарился, то в 1087году его старый враг французский король Филипп I подсмеивался над неуклюжей ужеполнотой Вильгельма, а когда болезнь уложила его в постель в Руане, сказал: «УВильгельма такие же долгие роды, как у женщины». Вильгельм тогда дал обет:«Когда я встану, я отслужу обедню в стране Филиппа и щедро одарю церковьза счастливые роды. Я принесу ей тысячу свечей. Этими свечами будут пожары, присвете которых заблещет сталь». И он сдержал свое слово, несмотря наприближающуюся смерть. В пору жатвы даже вдали от французской границы запылалигорода и села во исполнение обета Вильгельма. Суровость характера Вильгельмасказывалась и в его любви к уединению. Он мало обращал внимания на ненавистьили любовь людей, а его суровый взгляд, молчаливость и дикие порывы гневанаводили жуткий страх на его приближенных. Летописец отмечает: «Он был такмогуч и свиреп, что никто не осмеливался противоречить его воле». Такогочеловека трудно любить, но ему легко подчиняться. Сам он был любезен только снастоятелем аббатства в Бете Ансельмом. Только в лесной глуши Вильгельмстановился другим человеком. Летописец отмечал: «Он любил диких оленей иланей как будто был их отцом, и человек, виновный в их убийстве подвергалсяослеплению». Одиноким прошел Вильгельм свой жизненный путь, и смертьзастала его таким же одиноким. Когда король испустил свое последнее дыхание,вельможи и священники, окружавшие его, разбежались, а его обнаженное тело долгооставалось распростертым на полу. Вот каков был наш герой.
После 1047 года за ростоммогущества Нормандии и ее герцога стал ревниво следить граф Анжу Жоффруа Мартелл. Он опасалсяусиления могущества своего соседа, и ему удалось рассорить герцога с королем инатравить короля на Нормандию. Это было не так уж и трудно сделать. Ведьбогатая и густо населенная Нормандия, которая была больше и сильнее многихкоролевств, не только вызывала у своего сюзерена страх, но и перекрывалафранцузским королям прямой выход к морю. Вильгельм тоже искал союзников, и в1053 году он женился на дочери фландрского графа Балдуина V (опять Фландрия!) Матильде, но этот союз малопомог Вилли. Ему приходилось, в основном рассчитыватьтолько на свои силы.
И вот в 1054 году французскиевойска под командованием самого Генриха I вторглись в Нормандию. Вильгельм нестал принимать прямого сражения. Он отступал, держа свои силы на флангахфранцузской армии, не вступал в столкновения и дожидался удобного часа.Наконец, он дождался момента, когда силы французов разделились на две части.Часть французов стала на ночлег в маленьком городке Мортемере,а другие расположились лагерем. Вильгельм тоже разделил свои силы на две частии внезапно напал на французов. Сам Вильгельм атаковал лагерь короля. Однако,атака предпринятая на Мортемер оказалась болееудачной, ибо нормандцы застали французов врасплох и полностью истребили весьотряд. Сражение же отряда Вильгельма с французами шло с переменным успехом дотех пор, пока из Мотемера не прискакал Ральф де Тени.Он взобрался на дерево и закричал:
«Вставайте! Вставайте, французы! Вы слишком долго спите! Идите хоронитьваших друзей, лежащих мертвыми в Мортемере!»
После этих слов в рядах французов началась паника, перешедшая в беспорядочноебегство. Французы покинули Нормандию не солоно хлебавши, потеряв почти весьсвой обоз.
Четыре года Генрих I собирал силы, и в 1058 году вновь вторгся в Нормандию. Ивновь Вилли уклонился от прямого столкновения сглавными силами французов. Он спокойно наблюдал за тем, как французы грабилиего селения и монастыри, на разграбленные и пылающие Бессени Кан. Так продолжалось до тех пор, пока фпанцузам не приглянулся богатый округ Лизье.Для этого французской армии надо было переправиться через реку Див возле Варавилля. Вот тут-то и появился Виллисо своим войском. Едва только половина французских сил переправилась черезреку, а в реке начался подъем воды, как он напал на тыл французской армии.Начался разгром, ибо тыловые части французов не были готовы к сражению и впанике метались по берегу реки. Подъем воды в реке почти полностью разделилфранцузскую армию на две части. С одного берега реки можно было теперьперебраться на другой только по узенькой плотине, которая была забита обозом,толпящимися беспомощно всадниками и пехотой. Нормандцы, уничтожив тыловые частифранцузов, засыпали плотину дождем стрел. Генрих I беспомощно наблюдал сдругого берега реки за истреблением своей армии. Разгром был ужасным. Почтиникто не спасся, а обескураженный король с остатками свиты отправился умиратьдомой.
Вскоре умер и ЖоффруаМартелл, так что среди французских князей прималолетнем короле Филиппе I у Вильгельма соперников пока не было. Бретань,воевавшая против Нормандии, признала господство Вилли,едва лишь его отряд пересек границу. А в 1063 году ему удалось захватить иостров Мэн. Но немало сил у Вильгельма занимали и внутренние дела, ведьнормандские бароны всегда были склонны к анархическим выходкам и грабежам. Вилли никогда особенно не любил своих хищных баронов. Онвсегда предпочитал оказывать покровительство торговцам, крестьянам,ремесленникам и монахам, что вызывало раздражение баронов. Во главе недовольныхоказывались родственники Вилли, которые становилисьна сторону французского короля. Но победы при Мортемереи Варавилле отдали мятежных баронов в его власть.Часть сидела в тюрьмах, а часть подверглась изгнанию, и присоединилась кнормандцам, сражавшимся в Южной Италии и на Сицилии. [Нет, определенно,придется написать более подробный очерк об этом периоде в истории Италии,точнее Неаполитанского королевства. — Прим. Ст. Ворчуна.]
Вильгельм приступил и к реформецеркви. Первым делом он сместил руанскогоархиепископа, который был охотником, пьяницей и бабником, и поставил на егоместо ученого и благочестивого человека. Потом он принялся улучшатьнравственность и среди остального духовенства, путем довольно частого созываместных соборов, на которых главенствовал сам герцог. Центром нормандскогопросвещения стала школа в Беке, а один из ее выдающихся преподавателей и приорместного аббатства ломбардец Ланфранк стал главнымсоветником герцога. Но этому предшествовала одна забавная история. Призаключении брака с Матильдой Фландрской у Вильгельмавозник спор с Римом, который противился заключению этого брака. Ланфранк в этом споре стал на сторону Рима, и Вильгельм внаказание приказал ему покинуть Нормандию. Приор неторопливо собрал свои вещи иуже сел на свою хромую лошадь, когда появился Вильгельм и стал торопить Ланфранка с отъездом. Ломбардец невозмутимо сказал:
«Дай мне лошадь получше, тогда я и уеду быстрее».
Вилли расхохотался, и гнев на Ланфранкасменился на полное расположение к нему. Вскоре Ланфранкстал первым министром Вильгельма и его советником, не только в делахгерцогства, но и в его внешнеполитических предприятиях.
Вернемся теперь к вопросуангло-нормандских отношений. В своем повествовании я уже несколько раз обращалваше внимание, уважаемые читатели, на появлявшуюся тему Нормандии. Рассмотримкоротко контакты этих стран за полвека до смерти короля Эдуарда. В концеправления Ричарда Бесстрашного одно из нападений датчан на Англию былоподдержано Нормандией, а датский флот даже перезимовал в нормандских гаванях. Вотместку за это Этельред послал свой флот дляопустошения Котантена, но атака была отбитанормандцами. Потом Этельред женился на Эмме, сестрегерцога Ричарда Доброго, и вражда затихла. А через некоторое время и сам Этельред с детьми нашел в Нормандии убежище после датскогонашествия. Если верить нормандской летописи, то только встречные ветры помешалинормандскому флоту немедленно восстановить изгнанников на английском престоле.Казалось, что мирное призвание Эдуарда на английский престол открывалонормандцам дорогу в Англию, но, как мы помним, этого не произошло.
А как только Годвин был изгнан из Англии, в Лондонепоявился Вилли. Это было в конце 1051 года. Якобы вовремя свидания Вилли с королем Эдуардом последнийобещал ему английскую корону, если умрет бездетным. Но последнее обстоятельствоуже для всех было очевидным. А за что Эдуард вдруг мог обещать Вилли свою корону? Некоторые нормандские источникисообщают, что якобы за то, что Вилли признал себявассалом Эдуарда. Очень сомнительно, Ведь Вилли ужебыл вассалом французского короля. Правда в то время королем Франции былмалолетний Филипп I, но: Даже если такое обещание было дано, то, во-первых, онобыло сделано без свидетелей, а, во-вторых, без утверждения уитенагемотаэто обещание ничего не стоило. Да и возвращение Годвинав Англию должно было положить конец этим надеждам. Но не положило:
Другая версия относит возникновение планов Виллиотносительно английского престола к тому времени, когда корабль Гарольда вовремя плавания по Каналу (Ла-Маншу) был прибит к нормандскому берегу. Правда датаэтого события нормандскими источниками почему-то не сообщается. Якобы Гарольдбыл взят в плен графом Ги (Gui)или Витом. Но благодаря вмешательству Вилли онполучил свободу, правда, за это он должен был поклясться на святых мощах иобещать поддержку Вилли в его притязаниях наанглийскую корону. Но это, скорее всего, нормандские легенды. Но прав наанглийский престол у Вилли было больше, чем уГарольда. Он, хоть и был бастардом, все-таки состоял в отдаленном родстве санглийскими королями. А идеологом притязаний Вилли наанглийскую корону был уже упоминавшийся Ланфранк. Вовсяком случае именно эти два обстоятельства полужилиюридическими обоснованиями прав Вильгельма на английский престол.
Но вот вслед за известием о смерти Эдуарда в Нормандию пришло сообщение овосшествии Гарольда на английский престол. Когда Вильгельм получил известие овосшествии на английский престол Гарольда, то его приближенные разбежались поуглам и затаились. Летописец пишет:
«Ни с кем не говорил Вильгельм, и никто не осмелился заговорить сним».
После взрыва бешеного гнева на Вилли было страшносмотреть. Обсудив с Ланфранком положение, Вильгельмрешил отстаивать свои права на английский престол силой оружия. Ведь онискренне считал, что требовал себе не короны, а права быть претендентом на нее.Вилли считал, или пытался убедить в этом других, чтотакое право дано ему прямым обещанием Эдуарда Исповедника. Поэтому поспешноеизбрание королем Гарольда он считал незаконным. К этому примешивался и гнев наГарольда за нарушенную клятву.
Тут объявился и еще один претендент на английскую корону — это был братГарольда Тостиг, укрывавшийся до этого в Норвегии. Онзаручился поддержкой норвежского короля Гаральда (Гардрады) и стал собирать силы для заморской экспедиции.Пришлось Вильгельму форсировать подготовку. Помимо подготовки вооруженных сил ифлота, на что требовалось несколько месяцев, Виллирешил заручиться и внешней поддержкой своего предприятия, в чем большую помощьему оказал Ланфранк.
Основной упор был сделан на то, что Гарольд не только клятвопреступник, чтосамо по себе возмутительно (но кто из нас не нарушал клятв?), но и узурпатор.Ведь Гарольд был помазан на английский престол противозаконным образом. Ведь онже был коронован архиепископом йоркским в присутствиисамозванного архиепископа кентерберийскогоСиганда. Вот когда аукнулось это мероприятие! А Вилли пообещал римскому папе подчинить английскоедуховенство Риму. Папа Александр II полностью стал на сторону Вильгельма дажене выслушав оправданий Гарольда. Он осудил Гарольда, заранее благословилподготовлявшуюся Вилли экспедицию, как будто дело шлоо священной войне или крестовом походе и передал ему священное знамя вместе скольцом, в которое был вложен один волосок Святого Апостола Петра. Вот так!
Кроме связей с Римом Вилли отправил послов кГерманскому императору, французскому королю, в Данию и Бретань, во Фландрию иАнжу для того чтобы убедить их в обоснованности его притязаний на английскийпрестол. А в Лиллебонне герцог назначил сбор техсвоих вассалов, кто был согласен идти с ним в Англию. Но этих сил было явнонедостаточно для успеха экспедиции, и Вильгельм объявил сбор добровольцев нетолько по всей Франции, но и из Аквитании, Бретани, Фландрии и Бургундии.Почувствовав богатую поживу, прибыли даже добровольцы из Апулиии Сицилии! Это был настоящий сбор крестоносцев, но их целью была христианскаяАнглия! Как видите, уважаемые читатели, первым крестовым походом христианпротив христиан же был вовсе не поход против альбигойцев или взятиеКонстантинополя в 1204 году.
Помимо этих хлопот требовалось усилить нормандский флот, для чего активнорубились деревья, быстро строились и спускались на воду корабли. Собиралосьоружие, фураж и продовольствие, хотя бы на первое время. Кроме того, надо былоспешить, чтобы его не опередил другой претендент. Наконец все было готово иВильгельм сосредоточил свои силы близ устья реки Див. Но когда он отправился вплаванье, противные ветры вынудили его флот укрыться в Сен-Валери,что на Сомме, и дожидаться более благоприятной погоды.
Нормандское вторжение.
Ожидание затянулось, но, как выяснилось впоследствии, это затянувшееся ожиданиесыграло на руку именно Вильгельму. Дело было в том, что собранные Гарольдомсухопутные силы и флот уже несколько месяцев охраняли берега Англии от вторжения.Но регулярного флота у Англии уже, как я говорил раньше, не было. Это была лишьфлотилия, в основном, рыболовецких кораблей, которые не могли долго оставатьсябез своего основного промысла. Кушать хочется! Большую часть армии составлялисвободные землевладельцы, которые тоже не могли быть надолго оторваны от своиххозяйств и по той же причине. Постоянный отряд телохранителей составлял ядроармии, но он был сравнительно невелик. А ополчение было легко собрать для одной-двух битв, но долго удерживать его на месте вожидании противника было очень трудно.
К началу сентября король был вынужден распустить утомившихся от бездельяземледельцев. Во-первых, он не мог допустить голода в стране, а во-вторых, онполагал, что осенние бури сделают вторжение невозможным. Вот тут-то Гарольд ипросчитался! Но еще до того, как попутные ветры сделали возможной высадку вАнглии армии Вильгельма, к берегам Йоркшира подошел норвежский флот Гаральда (Гардрады), которыйдожидался удобной минуты у Оркнейских островов. Руководствуясь указаниямиизменника Тостига, норвежцы высадились в устье Хамбера.
Английская армия под командованием двух зятьев короля Гарольда, Эдвина и Моркера, была разбита 20сентября, и Йорк открыл свои ворота перед Норвежцами. При большом стечениинарода Гаральд был провозглашен королем Англии. (Ещеодин король!) Узнав о поражении своих зятьев, Гарольд быстро собрал, какиесмог, силы и быстро двинулся к Йорку навстречу неприятелю. В ожесточенномсражении около Стамфорд Бриджа 28 сентября 1066 годанорвежская армия была истреблена, а норвежский (и новоявленный английский)король Гаральд и Тостигбыли убиты.
Но и Вильгельм дождался своего часа. В этот же день, 28 сентября 1066 годанормандский флот подошел к берегам Англии. Около ПевенсиВильгельм безо всякого сопротивления со стороны англичан (а сопротивляться былосовершенно некому!) высадил около 50000 человек. Вот когда сказалось отсутствиеу англичан регулярного военного флота. Ах, как не прав оказался король Эдуард!В отличие от Гарольда Вильгельму удалось в течение четырех месяцев удержатьподле себя свои силы. Жажда наживы оказалась сильнее стремления защищать роднойдом! Высадившиеся нормандцы принялись тут же разорять прибрежные селения играбить мирное население. Никаких воинских сил в этой части страны не было, аникто из еще остававшихся феодалов не рискнул организовать сопротивлениевторгнувшимся силам.
Узнав о высадке Вильгельма и разорении прибрежных районов страны, Гарольд, хотьи был ранен в битве при Стамфорд Бридже, поспешил сосвоими несколько потрепанными силами на юг. Если вы думаете, что вся странастала против нового врага, то вы очень сильно ошибаетесь. Ни Эдвин мерсийский, ни Моркер нортумбрийский и не подумали выставить хотя бы часть своихсил в поддержку королю, который только что спас их земли от норвежскоговторжения. Многие более мелкие феодалы последовали их примеру. Так Север иЗапад страны устранились от борьбы с новым врагом. Несколько позже они пожалеютоб этом, а пока что визит нормандца они посчитали обычным бандитским набегом.Ведь они только что вместе с королем избавились от опасного претендента наанглийский престол. А южане пусть сами отражают бандитские набеги, у них жеесть дела поважнее: С точки зрения короля, да и с нашей точки зрения, это былапрямая измена, но у Гарольда не было времени, чтобы покарать изменников. Надобыло спешить на юг.
Чтобы компенсировать нехватку солдат, Гарольду пришлось призвать плохообученных военному делу земледельцев. Это не могло не сказаться набоеспособности английской армии, да и сказалось в конце концов. Видя такоеположение дел, брат короля Гурт посоветовал Гарольду избегать немедленногосражения, постепенно отступать к Лондону, разоряя окрестные земли, и, темсамым, заставляя голодать нормандскую армию. Такой план привел бы к распылениюсил Вильгельма и их ослаблению. Такой план применили русские в 1812 году, и оноказался успешным. Но Гарольд не решился разорять земли своих подданных,которые только что избрали его своим королем. Он считал, что долгое уклонениеот решительного сражения может оказать разлагающее влияние на его плохообученную армию, которая видя отсутствие подкреплений с Севера и Запада, тожеможет задуматься. Поэтому со своими силами Гарольд вышел в прибрежный район иукрепился на холме Сенлак близ Гастингса. Эта позицияприкрывала Лондон и вынуждала Вильгельма стянуть свои силы, чтобы они не былиистреблены по частям. Но сосредоточенная армия в чужой стране немедленно начнетголодать, поэтому Вильгельм решил немедленно дать англичанам решительноесражение.
Битва на холме Сенлак (Гастингскаябитва).
Вильгельм не мог ожидать, что английская армия, главную силу в которойсоставляла на этот раз пехота, выйдет в чистое поле, чтобы подставить себя подудар нормандской рыцарской конницы или стать мишенью для лучников. Как сообщаетлетопись, правда нормандская, англо-саксы всю ночьпьянствовали и распевали боевые песни, а нормандцы молились, приобщались СвятыхТаинств и постились, впрочем, возможно что и вынужденно.
Рано утром 14 октября 1066 года Вильгельм выстроил свои войска и вывел их навозвышенность в устье Телгема близ Гастингса. Отсюдаони увидели английскую позицию на холме Сенлак,укрепленную частоколами и окопами. Правый фланг англичан прикрывало болото, алевый, самую опасную часть позиции, защищали телохранители Гарольда в шлемах икольчугах. Их вооружение составляли копья и страшные датские секиры. Надпозицией развивались золотой дракон Уэссекса и королевский штандарт. Большую жечасть позиции занимали ряды плохо вооруженных крестьян, спешно набранныхГарольдом в южных графствах. Впрочем, они сражались мужественно. Своих рыцарейВильгельм наметил для штурма центральной части позиции, а фланги велелатаковать французским и бретонским наемникам.
Сражение началось общей атакой нормандской пехоты, во главе которой ехалменестрель Тайлефер, ловко бросавший в воздух иловивший свой меч и распевавший песнь о Роланде. Имя этого человека вошло висторию, так как именно он нанес первый удар в этом сражении, и был первымрыцарем, павшим в этом же сражении. Атака пехоты на укрепления Сенлака была отражена англичанами без особого труда.Дротики и секиры отбросили пехоту. Вильгельм бросил в атаку конницу, которая струдом взбиралась на холм. Кавалерии тоже не удалось прорваться черезчастоколы, и она сильно пострадала от английских пращников. Несколько разгерцог выстраивал свое войско и водил его в атаку на частокол, который казалсянеприступным. Другой бы на его месте отчаялся, но Вильгельм именно в такиетрудные моменты вместе с бешеной храбростью проявлял потрясающее хладнокровие.
А оно ему в этот день требовалось частенько. Вначале бретонцы на левом флангеувязли в болоте и стали беззащитной мишенью для английских дротиков, пращей истрел. Атака на правом фланге была отбита с большими потерями для нападавших. Боевойдух нормандцев стремительно падал, и вот уже по войску пронесся слух, чтогерцог пал, и началась настоящая паника. Нормандцы начали стремительноотступать. Вильгельм снял свой шлем и, потрясая им, зычно, как боевая труба,закричал:
" Я еще жив! Я жив и с Божьей помощью еще одержу победу!"
И Бог в этот день оказался на его стороне.
Герцогу удалось прекратить панику, остановить готовившееся бежать войско иопять бросить его в атаку. Взбешенный неудачами, герцог ринулся прямо накоролевский штандарт, прокладывая себе дорогу своей знаменитой палицей. Ударомпалицы он даже убил брата короля Гурта, но конь под ним пал, и до штандарта онне добрался. Какой-то нормандский рыцарь не захотел уступить герцогу своегоконя. Тогда герцог сорвал его с коня и бросил на землю. Коня он обрел оченьдаже вовремя, так как часть его армии опять обратилась в бегство. Личнымприсутствием и зычным голосом Вильгельм остановил бегство. И тут его осенило.Хоть первая линия частокола и была прорвана нормандцами в нескольких местах,дальше они уткнулись в неприступную стену английских щитов. А Вильгельмзаметил, что во время отступления его войск, часть англичан была готоваоставить свою неприступную позицию для преследования неприятеля. Тогда онприбег к хитрой уловке и скомандовал своей пехоте отход. Увидев это, частьанглийского войска бросилась преследовать неприятеля. Тщетно Гарольд и еговоеначальники пытались удержать на позиции свое плохо обученное войско.Храбрость не могла компенсировать отсутствие выучки. Это в конце-то концов ипогубило англичан. На выманенных с их неприступных позиций англичан с фланговво главе своей конницы обрушился Вильгельм и порубил их. Затем нормандцыпрорвались сквозь покинутые позиции англичан и ворвались в лагерь. Это былооколо трех часов пополудни. В это же время бретонцы, наконец, одолели болото иворвались в лагерь, а с правого фланга удалось ворваться французам. Казалось,что позиция англичан взята, но бой продолжался еще до темноты.
Самое ожесточенное сражение развернулось вокруг королевского штандарта, гдемужественно бились телохранители Гарольда. И в шесть часов вечера еще шеложесточенный бой. Казалось, что он закончится только с наступлением полнойтемноты, но тут Вильгельм выдвинул вперед своих лучников, и настал их час. Тучистрел посыпались на англичан сверху и проделали очень заметные бреши в ихсплоченном строю. Незадолго перед закатом солнца стрела поразила в правый глазГарольда, и он пал подле своего штандарта. На этом месте позднее был воздвигнутглавный алтарь аббатства Битвы. Сама же битва завершилась отчаянной схваткойнад телом погибшего короля, во время которой полегли все до единоготелохранители Гарольда. Наступившая ночь прикрыла бегство уцелевших англичан. АВильгельм поставил свою палатку на том месте, где пал Гарольд, и
«сел есть и пить среди трупов», —
как сообщает летописец.
Часть XVIII. Первые шаги Завоевателя.
Несколько дней после битвы у Сенлакского холма Вилли провел в бездействии. Он выплеснул столько энергии водин день, что даже такому могучему человеку, как он, пришлось потратитьнесколько суток для восстановления сил. Это едва ли не единственный случай вего биографии, когда он несколько дней практически ничего не делал. Вилли полагал, что теперь все должны были понять, чтоименно он является законным королем Англии. Он рассматривал прошедшую битву,как Божий суд, и Бог, ведь, решил это дело в его пользу. Виллиожидал немедленного изъявления покорности от своих мятежных подданных (а именнотак он рассматривал всех англичан). Он ждал, но никто не спешил в его лагерь. Встране кто с любопытством смотрел за дальнейшим ходом развития событий, а кто,как, например, лондонцы, готовились к отпору иноземцам. Несогласованностьдействий англичан была только на руку Вилли.
Немного передохнув, Вилли начал действовать. Он занялРомни и Дувр, обеспечив, таким образом, себе тыловоеприкрытие. Вдова Эдуарда Исповедника безо всякого сопротивления и угрозвпустила Вильгельма в Винчестер.
А в Лондоне тем временем обсуждали создавшееся положение. Король Гарольд пал вбитве вместе со всеми своими братьями, так что из семейства Годвинапретендентов на английский престол уже не было. Был, правда, жив внук Эдмунда Железнобокого от его старшего сына Эдуарда, Эдгар (Эттелинг), который родился в Венгрии, прибыл в Англию с отцоми почти сразу же остался сиротой. Вот этого мальчика знатные вельможикоролевства с согласия уитаногемота и избрали королемАнглии, но это избрание ничуть не помогло общенациональному делу, так какреальной поддержки в стране у него не было. Эдвин и Моркер, правда, прибыли в Лондон для избрания короля, ноони, в основном, зондировали почву для обеспечения своей независимости.
Епископы, собравшиеся в Лондоне для избрания короля, очень скоро поняли, чтосовершили ошибку, и стали склоняться в пользу кандидатуры Вильгельма. Лондонпребывал в растерянности. Но тут Вилли с одним изсвоих отрядов прошел мимо городских стен в Саутуорк ипривел его к покорности, предав город огню. Лондонцы сразу же поняли намекпретендента на престол. Юный король Эдгар (Эттелинг)нуждался в поддержке графов Эдвина и Моркера, но его надежды не оправдались. Едва Вилли переправился через Темзу у Валлингфордаи занял Герфордшир, грозя отрезать графов от ихвладений, как те поспешили в свои владения. Ведь своя шкура гораздо ближе ксвоему же телу! Лондон тоже из