Реферат: Культура средних веков. Эпоха возрождения
Содержание:
Введение… 2
Культура и идеология средних веков встранах Западной Европы. 4
Средневековая церковь… 15
Мироощущение простого человека. 15
Церковь и ереси. 15
Инквизиция. 15
Культура Византии. 16
Основные черты эпохи Возрождения.Культ гуманизма и вера во всемогущество человеческого разума. 17
Характер культуры Возрождения. 17
Гуманизм Возрождения. 17
Свободомыслие и светскийиндивидуализм… 18
Искусство Возрождения. 18
Наука Возрождения. 19
Учения об обществе и государстве. 20
Культура итальянского Возрождения… 20
Северное Возрождение… 26
Список использованной литературы: 30
Введение
Слово «культура» появилось в латинском языке. Егоупотребляли в трактатах и письмах поэты и ученые Древнего Рима. Оно обозначалодействие по возделыванию, обработке чего-либо. Римский государственный деятельи писатель Марк Порций Катон (234 — 149 гг. до н. э.) написал трактат оземледелии, перевод названия которого по-латыни звучит примерно так:агрикультура. Этот трактат посвящен не просто обработке земли, а уходу заучастком, полем, что предполагает не только возделывание почвы, но еще и особоедушевное отношение к ней. Например, Катон дает такой совет по приобретениюземельного участка: нужно не лениться и обойти покупаемый участок землинесколько раз; если участок хорош, чем чаще его осматривать, тем больше онбудет нравиться. Вот это самое «нравиться» должно быть непременно. Если его небудет, то не будет и хорошего ухода, т. е. не будет культуры.
Следовательно, слово «культура» еще на первых порахупотребления означало не только обработку, но и почитание, может быть, дажепоклонение. Не случайно ведь существует и родственное слово «культ».
Римляне употребляли слово «культура» с каким-нибудь объектомв родительном падеже: культура поведения, культура речи и т. д. Римский оратори философ Цицерон (106 — 43 гг. до н. э.) использовал этот термин в применениик духовности. Философию он считал культурой духа или ума. В основном всеисторики культуры сходятся на том, что подразумевается воздействие философии наум с целью его обработки, воспитания, развития умственных способностей. Но есливспомнить Катона, можно обнаружить и иной смысл. Философия — это не толькообработка или образование ума, но и его почитание, уважение его и поклонениеему. И действительно: философия родилась из предпочтения духовного начала вчеловеке, из почтения к этому началу.
В эпоху средневековья чаще, чем слово «культура»,употреблялось слово «культ». Имелась в виду возможность и способность выразитьтворческую силу и волю Бога посредством определенного отношения к нему иритуала. Существовало и понятие рыцарства, т. е. своеобразного культа иликультуры доблести, чести и достоинства. В эпоху Возрождения происходит возвратк античному смыслу слова «культура» как гармоничному и возвышенному развитиючеловека, содержащему в себе его активное, творческое начало.
Вот так трактуется в энциклопедическом словаре слово«культура»: (от латинского cultura — возделывание,воспитание, образование, развитие, почитание), исторически определенный уровеньразвития общества, творческих сил и способностей человека, выраженный в типах иформах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых имиматериальных и духовных ценностях.
Слово «культура» является одним из наиболееупотребляемых в современном языке. Но это говорит скорее о его многозначности,чем об изученности и осмысленности скрывающихся за ним значений. Многообразиеобыденного словоупотребления перекликается со множественностью научныхопределений и свидетельствует прежде всего о многообразии самого феномена Культуры.Мы привыкли говорить о духовной и материальной культуре и прекрасно понимаем,что в одном случае речь идет о музыке, театре, религии, в другом – о земледелиии садоводчестве, компьютерном обеспечении производства. Но классифицируя, всоответствии со сложившимся словоупотреблением, различные области культуры, мыредко задумываемся над тем обстоятельством, что культура — это не толькоразличные области действительности, но и сама действительность человека в этихобластях.
Все, чем мы пользуемся в области культуры (в том числе исамо понимание культуры), было когда-то открыто, осмыслено и введено вчеловеческую повседневность. Другое дело, что существуют разные национальные иисторические традиции, причудливо переплетенные в современном облике культуры,которые определяют содержание наших представлений о культуре, а также, будучипереосмысленными в научных исследованиях, и содержание научных теорий.
Очевидно, что культурология, как наука XXвека, не просто сводит воедино существующее многообразие представлений окультуре и классифицирует бесчисленные дефиниции своего главного понятия, онаопирается на определенную традицию. Для европейской культурологии основныеисторические этапы этой традиции (исторического развития представлений окультуре и ее понимания) составляют античность, средние века, новое время.
***
Средневековая культура — культура христианская, отрицаяязыческое отношение к миру, тем не менее, сохранила основные достиженияантичной культуры. «Политеизму она противопоставляет монотеизм; натурализму,интересу к предметному миру — духовность, культивирование интроспекции;гедонизму — аскетический идеал; познанию через наблюдение и логику — книжноезнание, опирающееся на Библию и толкование ее авторитетами церкви». Пристальновглядываясь в глубины собственной души, средневековый человек обнаружил неповторимость,уникальность и неисчерпаемость личности. Это вело к признанию субстанциональностибожественной личности, делало возможным переход от политеизма к монотеизму.
Если в основе античного понимания культуры лежало признаниебезличностного абсолюта, которым выступал «божественный строй вещей», то всредневековой культуре прослеживается постоянное стремление ксамосовершенствованию и избавлению от греховности. «Чувство неуверенности — вотчто влияло на умы и души людей средневековья и определяло их поведение. Неуверенностьв материальной обеспеченности и неуверенность духовная… Эта лежавшая воснове всего неуверенность, в конечном счете, была неуверенностью в будущейжизни, блаженство в которой никому не было обещано наверняка и негарантировалось в полной мере ни добрыми делами, ни благоразумным поведением.Творимые дьяволом опасности погибели казались столь многочисленными, а шансына спасение столь ничтожными, что страх неизбежно преобладал над надеждой».Античный человек черпал свою уверенность в созерцании неизменного, вечногокосмоса и, прежде всего, природы: Это небо и звезды, горы и реки. Боги жесоставляют часть природы. Это опять те же небо и звезды, горы и реки. Изблагоговейного созерцания вырастала уверенность в том, что «из ничего ничего непроисходит». С потерей уверенности в прочности социоприродного порядка отбрасываетсяэта основная посылка античного самосознания и утверждается принципсотворенности мира «из ничего», «по божественной воле». Ликвидируетсяпантеистическое признание единства природы и Бога, обнаруживается их принципиальноеразличие, дуализм Бога и мира. На смену космологизму приходит трансцендентизмг персонализм.
Единый и вездесущий Бог как сверхъестественная личностьсоздает мир и от мира не зависит, мир и человек имеют свои основания в Боге.Признание сотворенности мира (креационизм) перерастает в концепцию постоянноготворения; Бог действует на основе собственной воли, и люди не могут понятьприроды его действий и осознать их результатов. «Полная и непосредственная зависимостьприроды и человека от Бога как сверхприродной личности приводила при такихпредпосылках к положениям крайнего фатализма. Христианский Бог, структурируяприроду и социальность, сообщал миру его смысловую значимость. Божественнаясимволика, разлитая в мире, заставляла человека вчитываться в «письмена Бога».«Природа виделась огромным хранилищем символов. Элементы различных природныхклассов — деревья в лесу, минералы, растения, животные — всё символично, итрадиция довольствовалась тем, что некоторым из них давала преимущество переддругими».
Здесь обнаруживаются радикальные изменения в пониманиикультуры, отличающие одну эпоху от другой. Античное понимание культуры,основанное на признании рационального поиска как пути к добродетели, оказалосьсовершенно беспомощным, как только окружающий мир, природа лишились своейсуверенности, когда ее чувственно-антропоморфные характеристики потеряли своюзначимость, как только человек увидел, что кроме вещественно-телесного мира,его земной родины, есть родина небесная, духовный мир, где человек обретаетподлинное блаженство, поскольку, хотя его тело и принадлежит земном миру, душаего бессмертна и является собственностью мира небесного. С удивлением человекобнаружил, что тот социальный беспорядок, который греки устраняли с помощьюрациональной правовой идеи, не поддается рациональному объяснению. Собственноговоря, за легко обозримые пределы античного полиса античные социальные проектыи не распространялись.
Оказавшийся перед лицом необозримого мира человек увидел,что в нем действуют законы и нормы, неподвластные человеческому разуму, но темс большей радостью и надеждой он осознал, что в нем есть Высший Разум и ВысшаяСправедливость.
Отмечая универсальность средневекового символизма, исследователиобычно подчеркивают особую роль книги, и в частности Библии. «… Книга была,безусловно, величайшей из драгоценностей. Не она ли заключала в себе не толькослово, изреченное самыми великими писателями Древнего Рима, но и, самоеглавное, слово Божие, глагол, с помощью которого Господь Всемогущий установилсвою власть над миром сим?». Культура сознания и самосознания приобретаеткнижный характер; появляется, осознается и культивируется интерес к книжнойучености и начитанности как основному показателю культуры. Вместе с темчеловек, вчитываясь в Слово Божье, прислушиваясь к тому, как оно отзывается вглубинах его «Я» и структурирует его действия, наполнял моральным смыслом своюжизнь, свои поступки и помыслы.
Культура вновь предстала перед человеком как необходимость«возделывания» собственных способностей, в том числе и разума, но«естественного разума», от природы неиспорченного и дополненного верой. Передчеловеком открылся ранее невидимый мир: Бог единосущий заботится о нем и любитего. Для спасения человека он послал на муки своего сына единосущного (А.Мень). Перед человеком открылась область иного видения мира — через любовь,любовь к ближнему. Рациональность, оказалось, далеко не главное в человеке, открылисьтакие его измерения, как вера, надежда, любовь. Человек открывает своюслабость. Человек — это слабое, беспомощное, достойное жалости и участиясущество. Но в своей слабости он обнаруживает огромную силу. Уповая на Веру, онможет сказать «да» хаотическому и страшному миру. «И тогда через хаос, через абсурдность,через чудовищность жизни, как солнце через тучи, глянет око Божье. Бога, которыйимеет личность, и личность, отображенную в каждой человеческой личности».
Новое понимание культуры позволило человеку осознать своюуникальность: Бог создал человека, его бессмертную душу. Счастье не в познаниисебя, а в познании Бога. Познать себя невозможно, открываются глубинычеловеческой души, уникальности человека (нет того универсально-всеобщего, чтозаполняет все содержание античного человека). Счастье и свобода человека не вего «автономизации», а в осознании того духовного родства, в котором оннаходится со Всевышним. Тогда человек научится преодолевать себя, достигатьнедостижимого. Культура начинает осознаваться не как воспитание меры, гармониии порядка, а как преодоление ограниченности, как культивированиенеисчерпаемости, бездонности личности, как ее постоянное духовное совершенствование.
Культура и идеология средних веков в странах Западной Европы.Термин «средневековье», введенный в 1667 г. немецкимисториком Горном, в классической (христианской) схеме периодизации культурно-историческогопроцесса обозначает эпоху между древностью и новым временем. Обычно историкикультуры рассматривают средние века как период от отмирания эллинистическойклассической, античной культуры до ее возрождения. В свою очередь, эта эпохаимела разные периоды, охватывает 1000 лет. Поэтому для понимания специфики этойкультуры целесообразно рассматривать ее характерные, качественные черты.
Фундаментальную роль для средневековой культуры играюттрадиции Западной Римской империи, представляющие, так называемое, «романскоеначало». Главными в культурном наследии Рима являются право, высокая правоваякультура; наука, искусство, философия; а также христианство, ставшее на закатеРима государственной религией империи.
Эти традиции усваивались «варварами» во время борьбы сримлянами и активно влияли на собственную культуру языческой родоплеменнойжизни франков, галлов, саксов, ютов, готтов и других племен Западной Европы,представляющую, так называемое, «германское начало» средневековой культуры. Врезультате взаимодействия этих начал возникло напряжение «диалога культур»,давшее мощный импульс становлению и развитию собственно западноевропейскойсредневековой культуры. Ее материальную основу составляли феодальные отношения,главной особенностью которых были;
• условность собственности на землю: феодал «держал» феод —землю с крестьянами на правах владения, получаемого от вышестоящего феодала(сеньора), который, в свою очередь, также являлся вассалом феодала, занимающегоболее высокую ступень в социально-политической иерархии;
• личное и экономическое подчинение крестьян «держателям»земли. Основные формы зависимости — патронат и крепостное право;
• взаимные обязательства сеньора и вассала, жесткоеединство прав и обязанностей.
Средневековая культура формировалась в условиях господстванатурального хозяйства замкнутого мира сельского поместья, неразвитоститоварно-денежных отношений. В дальнейшем социальной основой культуры все болеестановилась и городская среда, бюргерство, ремесленное цеховое производство,торговля, денежное хозяйство.
Каковы же средневековые взгляды на экономическую деятельность?Материальное богатство необходимо, поскольку без него люди не могутсуществовать и помогать друг другу, но значение его второстепенно, оносуществует для человека, а не человек для богатства. Поэтому на каждом шагусуществовали ограничения, запреты, предупреждения не позволять экономическиминтересам вмешиваться в серьезные дела. Человеку было дозволено стремиться ктакому богатству, которое необходимо для жизни на уровне, подобающему егоположению. Но стремление к большему — это уже не предприимчивость, ажадность, которая есть смертный грех.
Человек должен быть уверен в том, что занимается делом радивсеобщей пользы и что прибыли, которые он извлекает, не превышают справедливойоплаты его труда. Частная собственность необходима, по крайней мере, в этом,падшем мире; когда добро принадлежит отдельным людям, а не всем вместе, людибольше работают и меньше спорят. Но ее приходится терпеть лишь как уступкучеловеческой слабости, а сама по себе она отнюдь не желательна. Имущество, дажев наилучшем случае, представляло собой некоторое бремя. Оно должно быть добытозаконным путем; принадлежать как можно большему числу людей; давать средствадля помощи бедным. Пользоваться им нужно по возможности сообща. Его обладателидолжны были готовы делиться с теми, кто в нужде, даже если нужда их недостигает нищеты.
Бремя труда было распределено между различными классамисоциальной пирамиды отнюдь не равномерно, существовала достаточно жесткаяэксплуатация. Сам труд не был абстрактным, он состоял в производстве не какихугодно товаров и продуктов, которые, может быть, можно будет продать и извлечьиз этого определенную выгоду. Существовал конкретный спрос, и человек работалдля того, чтобы заработать себе на жизнь и поддерживать свое существование. Вовремена средневековья, а впрочем, и до него, как показывал Макс Вебер, несуществовало никакого стимула работать больше, чем необходимо для поддержаниясвоего традиционного жизненного уровня.
Исходной точкой всякой хозяйственной деятельности в средневековьеявляется естественное ограничение потребностей: сколько благ потребляетчеловек, столько и должно быть произведено (такое хозяйствование В. Зомбартназывает «расходным»). Размеры и характер потребностей были вполне определеннымидля каждой социальной группы.
В частности, для дворянства они выражались идеей «достойногосодержания», соответствующего положению в обществе (Ф. Аквинский). Этоположение и определяло меру хозяйственной активности: вести жизнь сеньора —означало жить «полной чашей» (охота, турниры, балы) и «давать жить многим»,одновременно презирая деньги — они существуют для того, чтобы их тратить.
Для массы простого народа было принято приводить доходы всоответствие потребностям. Приоритет потребления здесь выражается идеей«пропитания», рожденной в лесах Европы начавшими оседать племенами молодыхнародов: каждая семья получала столько усадебной земли, выгона, леса, в какойона нуждалась для своего «нормального» существования. Из крестьянской средыидея пропитания распространилась в промысловую, в торговлю. У крестьян иремесленников были различия в понимании существа «пропитания»: если длякрестьянина являлись достаточными размеры его владений, для ремесленникапредставлялся достаточным размер его сбыта изделий. Но основная идея была однойи той же — покрытие потребностей.
В средневековом обществе экономическая организация городовбыла сравнительно статичной. В конце средних веков ремесленники были объединеныв цехи. Несмотря на то, что среди членов цеха всегда был кто-то, кто с трудомсводил концы с концами, в общем, мастер всегда мог быть уверен в том, чторабота его прокормит, и он не останется босым и голодным. Если он изготавливалхорошие стулья или седла, или сапоги и т. д., то этого было вполне достаточно,чтобы обеспечить жизненный уровень, который полагался ему, исходя из его сословия.В противовес тенденции идеализировать цеховую систему — вместе со всейсредневековой жизнью — некоторые историки отмечают, что цехи всегда былипроникнуты монополистическим духом. Однако большинство авторов считает, что,даже если отбросить какую-либо идеализацию, цехи были основаны на взаимномсотрудничестве и обеспечивали своим членам относительную гарантию существования.
Средневековая торговля, как показал Зомбарт, осуществляласьв основном множеством мелких предпринимателей.
Накопление капитала до конца XV в. происходило оченьмедленно. Разумеется, это не значит, что в средние века люди не хотели статьбогаче. Но стремление к наживе, деньгам было принято удовлетворять за пределаминормальной, традиционной хозяйственной жизни. Люди копали рудники, искали клады,разбойничали, занимались алхимией, ибо большие и быстрые деньги принципиальноне стремились добыть в рамках обычного хозяйствования.
Другой его важной особенностью является сам характер труда— и для крестьян, и для ремесленников он был «одиноким творчеством»: люди жилив своих творениях, как художники, вкладывали в них душу, чуть ли не со слезамирасставались с продуктами своего труда, ручались за них своей честью;ремесленники явно не любили массовой выделки. Работа приносила определенноеудовольствие труженикам — как реализация их творческих возможностей, — нобольшинство работало потому, что им надо было кормить себя и свою семью. Однимсловом, они работали только потому, что им приходилось работать; идеологияпропитания рождала весьма ограниченную трудовую мотивацию. Это противоречиепроявлялось в низких темпах развития хозяйственной деятельности, в еенеторопливости, в отсутствии большой любви к хозяйствованию, косвеннымсвидетельством чему являлось обилие праздников — выходных дней.
Личному характеру хозяйствования соответствует и его традиционализм,когда в любом деле смотрели не столько на его цель, сколько на примерыпрошлого, на предшествующий опыт. Это было вызвано и тем обстоятельством, чтоотдельный человек мог состояться лишь как член своей профессиональной группы.Поэтому он стремился культивировать те навыки, которые были характерны длясвоей группы, довести до совершенства старое, а не искать новое в организациитруда, технологиях./>
Высший идеал этого времени, «освящающий» систему Ф.Аквинского, — это покоряющаяся в себе и из своего существа восходящая ксовершенству отдельная душа. К этому идеалу были приспособлены все жизненныетребования, ему соответствовало твердое разделение людей на профессии и сословия,рассматриваемые как равноценные в их общих отношениях к целому и предоставляющиеотдельному лицу те формы, только внутри которых оно может развивать свое индивидуальноесуществование до совершенства. Основная черта средневековой жизни — ощущение ипотребность уверенного покоя, свойственная всякой ограниченной жизни.
Социальная культура средневековья выступает, прежде всего,как политическое господство дворянства, основанное на сочетании прав на землюс политической властью. Эту сферу культуры отличает иерархическая вертикаль,где социальные отношения сеньора и вассала строились на основе договоров, семейныхсвязей, личной верности, преданности и покровительства, скрепляющих«раздробленное» общество. С образованием централизованных государствформировались сословия, составляющие структуру средневекового общества —духовенство, дворянство и остальные жители, позднее названные «третьим сословием»,«народом». Духовенство заботилось о душе человека, дворянство (рыцарство)занималось государственными делами, народ трудился. Тем самым христианскийобразец человека трансформировался в сословные идеалы человеческой жизни.Интересной особенностью этого процесса явилось формирование монашества,которое олицетворяло переход от общинного ожидания царства Божия на земле кдостижению индивидуального спасения путем аскетического «сораспятия» Христа прижизни, совместной святой жизнедеятельности. Одним из первых орденов западнойцеркви является бенедиктинский (VI в.). Он представлял собой объединениемонастырей с единым уставом. Характерной особенностью бенедиктинцев былопрактическое милосердие, высокая оценка труда, активное участие в экономическойжизни общества. Главной целью доминиканского ордена (XII в.) являлась борьба серетиками. Монахи францисканского ордена (ХШ в.) стремились подражать нищенскойжизни Христа на земле.
Для второй сословной группы — дворянства — характерны иныепредставления о человеке и его месте в мире. Рыцарский идеал человекапредполагал знатность происхождения, храбрость, заботу о славе, чести,стремление к подвигам, благородство, верность Богу, своему сеньору, прекраснойдаме, слову, что, впрочем, касалось только отношений с «благородными» людьми,но не с народом. В этих условиях личная свобода человека не продвинуласьдальше свободы выбора господина. Если в античном мире гражданин полиса ощущалсвое единство с социальным целым в повседневной жизни, то средневековаяцелостность резко отличалась от полисной своей иерархичностью. Средневековыйчеловек эту связь с целым ощущал лишь духовно, через Бога. Тем самым в средниевека начался переход от />рабовладельческого сообществаравных, свободных граждан — к феодальной иерархии сеньоров в вассалов, отэтики государственности — к этике личного служения./>
Средневековый тип отношения человека к миру складывался наоснове феодальной собственности, сословной замкнутости, духовного господствахристианства, преобладания универсального, целого, вечного над индивидуальным,преходящим. В этих условиях важнейшим достижением средневековой культуры сталповорот к осмыслению проблемы становления человека как личности. До XIII в.преобладала тяга к общему, принципиальный отказ от индивидуального, главным длячеловека была типичность. Европеец жил в обществе, не знающем развитого отчуждения,он стремился быть «как все», что являлось воплощением христианской добродетели.Средневековый человек выступал как каноническая личность, олицетворяющаяобособление личного начала от всеобщего и подчинение личного всеобщему,надындивидуальному, освященному религиозными формами сознания. После ХШ в.наметился мировоззренческий поворот, все более осознавались притязанияотдельной личности на признание. Этот процесс шел постепенно, поэтапно,начавшись с осознания принадлежности человека не только к христианскому миру,но и к своему сословию, цеховому коллективу, где личные характеристики быливозможны постольку, поскольку они приняты и одобрены своим коллективом. Человекстановился сословной личностью (в отличие от родовой личности античного мира).
Следующий этап — выполнение человеком своих социальныхролей. Собственно говоря, в зрелом средневековье человек выступал не столькокак личность, сколько как ее социальная роль (купец, рыцарь, ремесленник),когда жизнь человека есть выполнение своей социальной роли, которая воплощаетсяв профессии. Человек отождествлялся со своей профессией, а не занимался тойили иной профессиональной деятельностью.
Канонический тип личности начал испытывать социальноенапряжение под давлением развития форм общения людей в процессе становлениябуржуазных отношений. Чувствующая свою растущую самостоятельность вэкономической сфере личность, все более стала осознавать своюпротивопоставленность социальному коллективу. Это предъявляло новые требованияи к духовному миру человека.
/>Главной чертой духовной культурысредневековья является доминирование христианской религии. Она выступает какновая мировоззренческая опора сознания, выражение запроса на святую, чистуюжизнь, возникающего у человека, утомленного плотским активизмом позднейримской античности. Языческие религии были не готовы к этому, но и большиемассы людей тоже не были способны стать аскетами манихейского типа.Христианство явилось своего рода «золотой серединой», компромиссом духа иплоти, ибо, при всей своей спиритуалистичности, Христос воскресает как телесноесущество, имеющее плоть и кровь, которое можно пощупать (Фома Неверующий).Кроме того, один Бог лучше понятен человеку, имеющему одного хозяина (сеньора).
Всегда ли христианство в средние века имело абсолютногосподствующее положение или ему противостояло, выступало альтернативойкакое-либо другое явление? В период раннего средневековья, вплоть до Х в.,даже в таких официально христианских странах, как Англия, Франция, Италия, нарядус христианством сохраняли большое влияние языческие верования варваров, для различныхсоциальных слоев наблюдалась своя особая религиозность. Так, для знати болеехарактерно формальное исповедование христианства и менее выражено сохранениеязычества. Для простонародья — наоборот.
Но, начиная с Х в., христианство стало религией, котораявходила в жизнь каждого европейца с момента его рождения, сопровождала его напротяжении всего его земного существования и вводила в загробный мир.
Тем не менее, европейские философы и ученые давно говорилио существенном различии образа мышления, нравов и поведения христиан-господ ихристиан-простолюдинов. В начале XX в. в результате этого возникла теория двухкультур: аристократической и народной. А к настоящему времени заметное влияниеприобрела точка зрения, что у единой средневековой христианской культурысуществуют два полюса: ученая культура духовной и интеллектуальной элиты(образованного меньшинства) и фольклорные традиции простонародья («культурабезмолвствующего большинства). Хотя простые люди не знали, не желали иметьдругой религии и в большинстве своем с энтузиазмом принимали христианство, онив мировосприятии, самоощущении, мыслях, образах, чувствах, наконец, вповедении обогащали ортодоксальное христианское вероучение народнымисуевериями, ворожбой, колдовством. Для народной культуры характерно неприятиехристианского аскетизма, опора на земную жизнь. Сущность этой культуры (иногдаее называют «смеховой») ярко проявлялась в карнавалах с их перевертываниемпривычных иерархических представлений о «верхе» и «низе», мирском ибожественном./>
Наличие фольклорной культуры представляет собой оппозициюортодоксальному христианству. Его мировоззренческой осью становитсявероисповедальная христианская связь единоверцев, их духовно-нравственныхисканий. Христианство все идеалы, которые воодушевляли античность — радостьземного бытия, чувственное, любовное восприятие реального мира, представление очеловеке во всей его мощи и славе, осознание его прекраснейшим увенчаниемприроды, — заменило стремлением к загробному существованию, умалениемчеловека, сведением его к греховному существу, порицанием всех телесныхрадостей, ужасом перед неразгаданными силами природы. Переход от античногоатлета, живущего земными радостями, в гармонии с миром, к аскету,устремленному к духовному единству с Богом, являет собой новый уровеньдуховного самосознания человека. В христианстве образцом выступает человексмиренный, духовный, страдающий, жаждущий искупления грехов, спасения с Божьейпомощью. В условиях господства эсхатологизма и психологии мессианства сущностьнравственного идеала средневековой христианской идеологии можно представитьединством Веры, Надежды и Любви. В этой триаде Вера выступает как особоесостояние духа, как ведущая к Богу святая простота. Надежда олицетворяет идеюспасения от греха с помощью Бога через загробное воздаяние, путь к которому —смирение, следование образцам освященного церковью поведения. Любовь понимаетсякак любовь к Богу, как связь, устремление к нему человека.
Главным догматом христианства является вера в единоговсемогущего и всеблагого Бога. Причем решающее значение для христианства имеетто представление о Боге, что Он есть Бог-Отец, Бог-Любовь, а люди — дети Божии.Следующая кардинальная идея — Боговоплощение, богочеловечение. Ее суть в том,что Бог-Отец в своей бесконечной любви к людям принял человеческое тело, жил позаконам вещественного мира, страдал и умер как человек, будучи невиновным. Этойжертвой он искупил грехи людей и спас их для жизни вечной. Воплотившийся Богесть Сын Божий, Спаситель (Христос). И поэтому прийти к Богу-Отцу можно толькочерез веру во Христа. Наконец, еще одна очень важная идея христианства — этовера в царство Божие (Небесное). Царство Небесное — это божественный мир, кудав конечном итоге должны, прийти люди, чтобы соединиться с Богом для вечнойблаженной жизни. Но уже на земле каждый человек может принять его в свою душуподвигом веры и любви («Царство Божие внутри вас»).
Если принимать значение этих идей для культуры как способакультивирования ценностей, то, очевидно, что христианство считает земное, видимое,природное существование несовершенным и подлежащим преодолению. Но это незначит, что оно отвергает всякие земные ценности. Наоборот, высшей земнойценностью оно утверждает душу человека. Она выше всяких земных благ и важнеемира в целом («что толку, если ты приобретешь весь мир, а душу потеряешь»).Разумеется, каждая душа заслуживает любви сама по себе, а не в связи с темиили иными достоинствами человека (талант, красота, щедрость и т.п.). Интенсивнеевсего она, может быть, выражена в подвиге веры. Вера в Христа, в егопришествие, воскресение, в то, что он спас людей и весь мир, настолько несоответствует повседневной жизни, не согласуется с бессмысленными страданиями,гибелью огромного числа людей, болезнями, войнами, ничтожеством, низостью ит.д., и т.п., что принятие ее выглядит безумием.
Второй чертой является традиционализм, ретроспективность.Чем древнее — тем подлиннее — вот кредо связи нового и старого в духовнойжизни. Новаторство считали проявлением гордыни, отступление от архетипарассматривалось как отдаление от истины. Отсюда анонимность произведений, ограничениесвободы творчества рамками теологически нормированного мировоззрения,каноничность.
Третья черта — символизм, когда текст (Библия) дает поводдля размышлений, толкований. Вся интеллектуальная культура средневековьяэкзегична.
• первый этап экзегезы — семантический анализ текстовБиблии, отцов церкви;
И второй — концептуальный анализ;
• третий — спекулятивный, когда автор получает возможностьвысказывать собственные мысли, маскируя их авторитетными суждениями.
Четвертая черта — дидактизм. Деятели средневековой культуры— прежде всего проповедники, преподаватели богословия. Главное в ихдеятельности — не просто уяснить себе величие божественного замысла, нопередать это другим людям. Отсюда особое внимание уделялось активным формам интеллектуальнойдеятельности — дискуссиям, искусству аргументации, связям учителей и учеников.
Для средневековой духовной культуры характерна такжеуниверсальность, энциклопедичность знания, когда главным достоинством мыслителяявляется эрудиция. Отсюда — создание компиляций, «сумм» (яркий пример — «Сумматеологии» Фомы Аквинского).
Шестой чертой является рефлексивность, психологическаясамоуглубленность средневековой духовной культуры. Необходимо отметить рольисповеди в духовной жизни человека, очищения, искренности для его душевногоспасения.
Наконец, следует отметить историзм духовной жизни средневековья,обусловленный христианской идеей неповторимости событий, их единичности,вызванной уникальностью факта явления Христа как начала истории. В отличие отантичной цикличности времени, средневековье проникнуто ожиданием Страшногосуда, стремлением к конечной цели, судьбе человека, мира в целом.
Религиозность как доминанта духовной жизни средневековья обусловливаетроль церкви как важнейшего института культуры. Церковь выступает и как светскаясила, в лице папства, стремящаяся к господству над христианским миром. Задачацеркви была достаточно сложна: хранить культуру церковь могла лишь«обмирщаясь», а развивать культуру можно было только путем углубления еерелигиозности. То есть церковь должна была, развивая свою «небесную» жизнь ввысших формах религиозности, спуститься в мир и, преображая его в град Божий,жить «земной» жизнью. Эта противоречивость была высказана Августином в егоработе «О граде Божьем», где он показал историю человечества как извечную борьбудвух градов — града Земного (общности, основанной на мирскойгосударственности, на любви к себе, доведенной до презрения к Богу) и градаБожьего (духовной общности, построенной на любви к Богу и доведенной допрезрения к себе).
Вся история средневековой культуры — это история борьбыцеркви и государства, стремления к уподоблению церкви (папства) государству иреализации его божественных целей. Возвышение государственности было необходимоне только светской власти, но и церкви как доказательство реальности мощихристианства для строительства града Божьего на Земле. Главным орудием возвышенияцеркви стало рыцарство, что позволяет выделить рыцарскую культуру как явлениесредневековой жизни. Ярким проявлением этих притязаний церкви явилиськрестовые походы — попытка мечом объединить и расширить христианский мир подвластью папства, которая основывалась на раздробленности феодальной Европы,когда именно церковь была скрепляющей христианский мир силой, опорой в борьбес мусульманским Востоком. Идеи европейской империи и папства вырастают изодного корня — из идеи религиозно-общественного единства всего мира. Но реализацияидеи двух Градов встречает неразрешимые трудности: религиозное вынужденовоспринимать в себя мирское, отвергая его принципиально, а мирское преображаетсяв религиозное, противопоставляя его себе как идеал. Спасение «в миру»становится все менее реальным, и религиозная мысль от попытки воплотить градБожий на Земле все более обращается к советам Христа о спасении на небе. Этинастроения усиливаются и становлением национальной церкви, отрицающейпрактику вселенского папства. С укреплением национальных государств господстворелигиозного понимания жизни все более начинает сменяться «мирским». На сменувековым попыткам создать религиозное единство мира в его преображенииприходят века поисков единства мирского, чтобы через него уже осознатьпреображаемое, воплощаемое в нем высокое религиозное единство, и, тем самым,все же приблизиться к вратам града Божьего. Трагическое величие средневековойдуховной культуры состоит в неосуществимом стремлении к всеобъемлющему синтезуБога и человека, что не получается ни на Земле, ни на Небе. С XIV в.начинается победоносный путь мирской, прежде всего — городской жизни, в которойзреют торгово-промышленные отношения, разлагающие стремление крелигиозно-синтетическому освоению всего мира, рождающие настроениясамостоятельности, отдельности, индивидуализма, заземленности жизни человека.
Это остро ставит проблему отношения знания и веры, котораяактивно обсуждается богословами и философами. Именно философия стала средством,которое очень своеобразно «ограничивало» христианскую религию изнутри.Действительные взаимоотношения между философией и религией, а также представленияо них у духовной элиты общества очень серьезно определяли жизнь средневековойкультуры в целом.
Принципиальные решения этой проблемы были выработаны еще впервые века христианства апологетами и отцами церкви. На латинском Западеочень рельефно выступают две взаимоисключающие точки зрения. Один изкрупнейших западных апологетов Квинт Тертуллиан еще в конце II в. настойчивои бескомпромиссно проводил мысль, что вера исключает разум и не нуждается внем; вера в Христа и человеческое разумение несовместимы. Поэтому, чтобы прийтик Богу и принять христианское вероучение, не нужна никакая философскаяученость — достаточно одного простодушия. Значительно более сбалансированнуюточку зрения выработал крупнейший христианский мыслитель Аврелий Августин(354—430), выдвинув и всесторонне обосновав мысль, что вера и разум — это лишьдва различных вида деятельности одного рода мышления. Поэтому они неисключают, а дополняют друг друга. Разум есть мышление с пониманием, а вера —мышление с одобрением (или «согласное понимание»). Отсюда вывод, что вера даетразуму истины, которые он должен затем прояснить. А в проясненные истинычеловек крепче верит. Правда, религиозные истины человек не может в принципепрояснить до конца. Однако он должен любить божественную мудрость и стремитьсяпонять ее. Поэтому в земном существовании относительной мудрости человекудоступна только любовь (стремление) к ней — философия.
Это отождествление Августином знания божественных истин приземном существовании человека с философией послужило основанием для развитиямощного течения средневековой философии — схоластики. Его представители(Северин Боэций, Иоанн Скот Эриугена, Альберт Великий, Пьер Абеляр, ДавидДинанский, Роджер Бэкон, Фома Аквинский) отстаивали мысль, что разум необходимили желателен для веры, а философия или тождественна религии (Эриугена), илинеобходима для нее (Боэций, Абеляр), или весьма полезна (Альберт Великий, ФомаАквинский).
Однако, когда в IX в. влиятельнейший мыслитель Эриугенастал всесторонне обосновывать идею о тождестве истинной философии и истиннойрелигии, на нее вскоре появилась реакция — идея независимости веры от разума,ее абсолютного превосходства, и на этом основании — ненужности философии длярелигии. Активнейшим проводником этой концепции в XI в. стал Бернар Клервоский.Официальные церковные круги больше склонялись к его позиции. Разразился длительныйспор между одной и другой сторонами, который нередко заканчивался для схоластовличной трагедией (Абеляра жестоко преследовали, Давид Динанский и СигерБрабантский были убиты).
Серьезная попытка примирить веру с разумом через онтологическоедоказательство бытия Бога была сделана в XI в. епископом АнсельмомКентерберийским. Чуть позже поднять роль разума в обосновании религиозных догм(«понимаю, чтобы верить») стремился Пьер Абеляр. Наконец, в XIII в. ФомаАквинский соглашается, что возможно частичное обоснование веры с помощью разума.
Идею «двух истин» впервые сформулировал Сигер Брабантский.Он пытался доказать, что философия дает свою истину, которая говорит о мире идобывается с помощью естественного человеческого разума. А у религии — свояистина о Боге, и получена она людьми через откровение. Поэтому религиозные ифилософские истины не следует сопоставлять. Хотя Фома Аквинский попыталсяоспорить это учение и проявил незаурядный талант, доказывая зависимостьфилософии от религии, все же в течение XIII и XIV вв. теория «двух истин»усиленно развивалась и к середине XIV в. приобрела широчайшую популярность.Причем восторжествовала самая радикальная ее форма, которую выдвинул УильямОккам. Он обосновал мысль, что между верой и разумом, философией и религиейнет и не может быть в принципе ничего общего. А поэтому они полностью независимыдруг от друга и не должны контролировать друг друга. В дальнейшем, с творчестваРоджера Бэкона, считавшего, что синтез веры и знания не удается ни со стороныверы, не желающей подчиняться разуму, ни со стороны знания, сторонящегосямистической природы веры, начинается относительно самостоятельное существованиеверы и знания, пора двойной истины и двойной жизни.
Дальнейшая история духовной культуры показала, что нерелигия была очищена от притязаний разума и философии, а, наоборот, разум былосвобожден, чтобы стать самоправным, неподзаконным, самодостаточным. А будучитаковым, он вскорости разработал совершенно безрелигиозную и больше того —антирелигиозную философию. По этому поводу в отношении средневековой культурыможет быть высказано интересное предположение: та самая духовная элита,которая распространяла христианство и его ценности, создала культурныепредпосылки для последующей борьбы с христианством и формирования атеистическойкультуры. Одна из главных таких предпосылок — культивирование в качестве высшейценности естественного человеческого разума.
Становление буржуазных экономических отношений и связаннаяс этим растущая заземленность мировоззренческих интересов человека даютимпульс развитию знаний, называемых научными. Средневековая наука выступает какосмысление авторитетных данных Библии. По мнению церковных идеологов,греховным является всякое знание, если оно не имеет своей целью познание Бога.В схоластическом идеале средневековый разум нацелен на понимание Божественногозамысла. В так понимаемой науке открытия как бы и не предполагались, так какистина в принципе была дана Богом в Библии, конкретизирована в трудах отцовцеркви. Средневековая наука разделяется на низшую, основанную на познавательныхспособностях человека, и высшую — хранительницу Божественного откровения.Главным методом познания в этих условиях является постижение смыслаБожественных символов. Мир в средневековье рассматривался как книга, написаннаяБогом, которую надо воспринять.
Второй важнейшей особенностью средневековой науки являетсяориентация не на причинно — следственные связи между вещами, а иерархические,когда идет поиск небесных «прототипов» земных вещей. Познание выступает какобнаружение связи между вещью и стоящей за ней высшей реальностью, а не междувещами самими по себе. Их «отдельность» понимается как символ «целостности»,божественности. Мир не нуждался в особом объяснении — он воспринимался непосредственно,логика и мистика не противоречили друг другу, первая служила мистическомувосприятию «тайны Божией».
/>Целостность средневекового мираолицетворялась Богом, он определял судьбу вещей, а не их отношения с другимипредметами мира, в котором не было объединяющего начала, и Бог выступал своегорода интегратором. В средневековой науке не было представлений о«самозаконности» мира, не было почвы для идеи о законах природы, чисто вещные,не одухотворенные Богом связи не обладали авторитетом истины. Бог стоял завещами природы как мастер за созданной им вещью. Отсюда схоластическое,книжное изучение мира, комментирование трудов известных теологов, античныхмудрецов в отрыве от жизни (так, например, обсуждение вопроса о наличии пятенна Солнце осуществлялось как анализ трудов Аристотеля, без специальногонаблюдения за звездой). В этих условиях ведущими науками были, естественно,богословие и схоластическая философия, а главным авторитетом (после, разумеется,Бога) являлся Аристотель, которого даже сравнивали с Христом в науке.
Но потребности хозяйствования побуждали изучать почвы,металлы, наблюдать природу, делать физические и химические опыты, и т.п. Вэтих условиях возрастала роль экспериментального отношения к миру. Развитиеестественных наук стало выдвигать эксперимент на место авторитета. Противоречивостьэтой ситуации ярко проявилась в одной из ведущих наук средневековья — алхимии.Будучи неистовыми экспериментаторами, алхимики видели выход к новому знаниютолько через откровение в ходе мистерии как особое состояние сознания. Задачаученого — «расколдовывание» мира, поиск способностей видеть открытия, асобственно химические опыты являлось как бы реализацией, демонстрацией увиденногов мистическом озарении. Настоящий алхимик стремился получить не золото, аспособ его «изготовления».
Несмотря на такую идеологию научного поиска, в эпохусредневековья в Европе были изобретены часы, налажено производство бумаги,появились зеркало, очки, проводились медицинские опыты, вплоть доанатомических. По мере развития практики хозяйствования, накопления опытныхзнаний кредо Августина — «Верую, чтобы понимать», неуклонно вытеснялось новым— «Понимаю, чтобы верить» (П. Абеляр). Это готовило почву для скачка вразвитии экспериментальных наук, новой идеологии объективности научного познания.
Рассмотренное научное мировоззрение реализовывалось и всистеме образования. Прежде всего, оно выступало как образование религиозное —в соборных (приходских) монастырских школах, где ученики читали икомментировали Библию, труды отцов церкви. Богословские знания доминировали и всветском образовании (городские школы), а также в университетах, появившихся вXI в. Однако к XV в., когда в Европе насчитывалось уже 65 университетов, в нихкроме богословия изучали право, медицину, искусство, а в дальнейшем — и естественныенауки.
В духовной культуре средневековой Европы достаточно сложными противоречивым были положение и роль искусства. Это вызвано еговзаимоотношениями с христианской идеологией, которая отвергала идеалы,воодушевляющие античных художников (радость бытия, чувственность, телесность,правдивость, воспевание человека, осознающего себя как прекрасный элемент космоса),разрушала античную гармонию тела и духа, человека и земного мира. Главноевнимание художники средневековья уделяли миру потустороннему, Божественному,их искусство рассматривалось как Библия для неграмотных, как средствоприобщения человека к Богу, постижения его сущности.
Переход из пространств внешнего мира во внутреннее «пространство»человеческого духа — вот главная цель искусства. Она выражена знаменитой фразойАвгустина; «не блуждай вне, но войди вовнутрь себя». Этот переход нагляден вхрамовом зодчестве. Если античный храм был местом для Бога, а грек молилсярядом, то средневековый собор принимал в себя верующего, воздействовал на негоне столько внешним обликом, сколько внутренним убранством.
В начале второго тысячелетия происходит синтез романскогохудожественного наследия и христианских основ европейского искусства. Егоосновным видом до XV столетия стало зодчество, вершиной которого былкатолический собор, воплощающий идею римской базилики. По словам французскоговаятеля Родена, романская архитектура «ставит человека на колени», воспринимаетсякак тяжелое, давящее, великое молчание, олицетворяющее устойчивость мировоззрениячеловека, его «горизонтальность».
С конца XIII в. ведущим становится рожденный городскойевропейской жизнью готический стиль. За легкость и ажурность его назывализастывшей или безмолвной музыкой, «симфонией в камне». В отличие от суровых,монолитных, внушительных романских храмов, готические соборы изукрашенырезьбой и декором, множеством скульптур, они полны света, устремлены в небо, ихбашни возвышались до 150 метров. Шедевры этого стиля — соборы Парижскойбогоматери, Реймсский, Кельнский.
В эпоху, когда подавляющему большинству было недоступнонепосредственное обращение к Библии, главным языком христианства являлисьизобразительные виды искусства, в цельной, образной форме дающие представленияо красоте божественного: живопись выступала как немая проповедь. Главным жанромбыла иконопись. Иконы рассматривались как средство эмоциональной связи с Богом,доступное неграмотным массам. Но иконы, изображающие Бога, святых, мадонн,были глубоко символичны, чтобы притупить их чувственный, телесный образ.Изображения должны были восприниматься как воплощение Божественного, не будитьземных переживаний, показывать мировую скорбь Бога о своих грешных и страдающихдетях. Главным в изображении являются глаза (зеркало души), фигуры частооторваны от земли. Средневековое изобразительное искусство в своейсимволичности дает ирреальную трактовку пространства (например, обратнаяперспектива) для большего воздействия на зрителя. Художники пренебрегаютфоном, из живописи на долгое время исчезает пейзаж (христианство не уделяетприроде внимания, в Библии она упоминается очень редко). Кроме икон,изобразительное искусство средневековья представлено также росписями,мозаиками, миниатюрами, витражами.
Средневековая литература носит религиозный характер, преобладаютпроизведения, построенные на библейских мифах, посвященные Богу, жития святых,их пишут на латинском языке. Светская литература выступает не отражениемдействительности, а воплощением идеальных представлений о человеке,типизацией его жизни. Основная черта — героический эпос, лирика, романы. Поэтысоздавали поэмы о военных подвигах и делах феодалов. В немецкой эпической поэме«Песнь о Нибелунгах» герой Зигфрид побеждает темные силы, ценой великих жертвсвет торжествовал над мраком.
Особым явлением была рыцарская литература, воспевающая духвойны, вассального служения, поклонения прекрасной даме. Трубадуры говорили оприключениях, любви, победах, эти произведения использовали разговорный живойязык. Во французской поэме XII в. «Песнь о Роланде» прославляются подвигирыцаря, благородного и отважного, отдавшего жизнь за христианскую веру и своегокороля.
При всей устремленности к потустороннему миру набирает силутенденция обращения к земной жизни. Поэты собирали народные песни, сказания. Ввысокой литературе растущее внимание к человеку блестяще выражено Данте. В«Божественной комедии» он показывает грешников как людей, тоскующих о земнойжизни, проявляет интерес к человеку, его страстям: «Вы созданы не для животнойдоли, но к доблести и знанью рождены».
Основу музыкальной культуры составляло литургическое пение,воспевающее Бога в напевах, а потом и гимнах, соединяющих стихотворный текст спесенной мелодией. Канонизированная музыка — григорианский хорал — включала всебя также песнопения, предназначенные для всех служб церковного календаря.Другой пласт музыкальной культуры связан с идеологией рыцарства (куртуазнаялирика трубадуров), а также творчеством профессиональныхмузыкантов-менестрелей.
В целом для средневекового искусства характерны искреннеепочитание Божественного, типизация, абсолютная противоположность добра и зла,глубокий символизм, подчинение искусства внеэстетическим (религиозным) идеалам,воплощение идеи иерархии. В произведениях искусства, прежде всего в зодчестве,а также скульптуре, отразилось изменение основ культуры человечества.Первоначальный хаос в материальной и духовной культурах сменился стройностью вмыслях и представлениях об окружающем мире, основанной на жизни и спецификетруда крестьянина-землепашца. При этом иерархия в общественной жизни сталапереноситься на представления о мире вообще, изменились взгляды как напространство, так и на время. Искусство средневековья характеризуется традиционализмом,неразвитостью личного начала, но, вместе с тем, оно показывает, чтосредневековая культура выражает не застывшее навсегда состояние человека и егомира, а подлинное, живое движение.
/>Подводя итоги всему сказанному, важноподчеркнуть, что средневековая культура обладала несомненной целостностью,обеспечиваемой феодализмом и богословием. Мировоззренчески это выражалось всистематизирующей роли идей геоцентризма (основная черта), креационизма и фатализма,необходимости экзегезы. Господствующий принцип типизации был произведен от христианскойидеи Бога как носителя всеобщего, универсального начала.
Для культуры средних веков характерен также догматизм,авторитарность системы ценностей, идейная нетерпимость.
Средневековая культура глубоко противоречива, в нейсочетаются раздробленность бытия, когда каждый народ имеет свой уклад жизни, —и тяга к Всеединству (град Божий на земле), прикрепленностъ человека к земле,своей общине, поместью — и христианская универсальность человека, чуждая идеенационально-сословной ограниченности; страдальческое отречение от мира — итяга к насильственному всемирному преобразованию мира (крестовые походы). Этапротиворечивость выступала движущей силой развития культуры, в ходе которогочеловек постепенно начинает обращаться к самому себе, а не только к Богу.Однако для того, чтобы это действительно произошло, нужен был переворот вмироощущении людей, величайший прогрессивный переворот из всех пережитых дотого времени человечеством… — переворот Возрождения.
/>/>Средневековая церковьМироощущение простого человекаВ период раннего средневековья (V – VII вв.) влияние церкви на мировоззрение бело особенносильным. Позже оно стало ослабевать, общество получило доступ к академическомуобразованию, светской литературе, возникло философское свободомыслие.Официальная культура эволюционировала от идеи отрицания земных ценностей к ихпризнанию. Народной культуры такая эволюция не коснулась, поскольку она непорывала с реальностью земной жизни. Мироощущение простого человека былосвязано, прежде всего, с непосредственной деятельностью, с телесностью. Средневековыйчеловек подходил к миру со своей собственной мерой, и такой мерой было еготело. Он не относился к нему как к темнице души, поскольку мало отличал одно отдругого. Его собственное сознание обладало для него такой же реальностью, как иего жизненный мир. Но и наоборот, в природе средневековый человек видел то, чтобыло в его сознании. Он действительно видел русалок, леших и домовых, посколькув них он верил с детства и вырастал в постоянном ожидании встреч с ними. Этобыло языческое сознание, и не церковь, а город освобождал средневековогочеловека от языческой близости с природой. Город стал произведением человека, иименно поэтому человек безоглядно доверился ему, не замечая, что в гораздобольшей мере сам становится произведением города.
Церковь и ереси.В середине века наибольшего развития достигли ереси. Онипредставляли собой всевозможные отклонения от официальной христианскойдогматики и культа. Еретические движения носили в основном антицерковный иантифеодальный характер и стали массовыми в связи с появлением и расцветомгородов. Средневековые ереси делились на бюргерские и крестьянско-плебейские. Последниебыли более радикальны, крестьяне отстаивали свои убеждения часто с оружием вруках. К еретическим относятся движения «апостольских братьев», таборитов,альбигойцев, арнольдистов. Характерно, что еретики воспринимали христианскуюцерковь так, как иудейские пророки и первые христиане-общинники воспринималиязычников. Еретики создавали простые религиозные организации, проповедовали«апостольскую бедность», вводили упрощенную обрядность, признавали источникомверы лишь Новый Завет. Особенно резкие нападки у них вызывала продажа католической церковью индульгенций — полного или частичного отпущения грехов.Одним из средств борьбы с ересями было официальное признание некоторыхумеренных сект и учреждение на их основе нищенствующих орденов, наиболеезначительными из которых были францисканский, доминиканский, августинский.Среди ересей были распространены мистические идеи, например, еретическими былиобъявлены многие положения в учении М. Экхарта.
ИнквизицияВ борьбе с мистицизмом использовались тайноесудопроизводство и пытки, софистические ухищрения и запугивания, с помощьюкоторых у жертв вырывали признание вины. С XIII в. инквизициясуществовала как самостоятельное учреждение под властью главы католическойцеркви — папы. Особенно жестокими были действия инквизиторов в Испании.Процветали шпионаж и доносы, изобретались утонченные методы и страшные орудияпыток. Инквизиция поставила себе целью дать возможность еретикам еще при жизнииспытать муки ада. Чудовищнее всего было то, что все пытки и казни творились«именем Христа». «Не судите, да не судимы будете, — говорил Христос в Нагорнойпроповеди. — Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите,такою и вам будут мерить». Действия инквизиции свидетельствуют о том, насколькоживучи были в средневековом обществе чисто языческие отношения к вере и кчеловеку, ведь утверждение веры посредством пыток и издевательств не может бытьназвано христианским. С другой стороны, сами инквизиторы с одинаковым рвениемотправляли на костер и «колдуна», и ученого. Инквизиторы не признавали разницымежду чародейством и наукой, между язычеством и свободомыслием. Видя в любомотклонении мысли проявление язычества и борясь с ним языческими же методами,инквизиторы ничего, кроме язычества, не могли утвердить в средневековомобществе. Эта борьба обернулась если не торжеством язычества, то по крайнеймере, поражением истинного христианства и в итоге – безрелигиозной культурой XX в.
Культура Византии.В начале средних веков Византия не пережила такогоупадка культуры, как Западная Европа. Она торговала и поддерживала связи сомногими странами. Византийские города были не только центрами ремесла и торговли,но и культуры.
В VII – VIII веках, когда владения Византии были ограниченыБалканским полуостровом и Малой Азией, греческий язык стал государственнымязыком империи.
В Византии было большеобразованных людей, чем в Западной Европе. Даже среди крестьян и ремесленниковвстречались грамотные люди. Наряду с церковными школами открывались государственныеи частные школы. Дети богатых родителей обучались в них чтению, письму и счету.Кроме церковных книг, в школах изучали труды древних ученых, поэмы Гомера,трагедии Эсхила и Софокла.
В Константинополе была открытапервая в Европе высшая школа; здесь было создано и высшее медицинское училище.
В Византии успешно развиваласьматематика, особенно алгебра. Были изготовлены автоматические устройства дляцарского трона. Развитие ремесла и медицины способствовало изучению химии;сохранялись древние рецепты изготовления стекла, красок.
Был изобретен «греческий огонь» — зажигательная смесь из нефти и смолы, которую нельзя погасить водой. Еевыбрасывали из специальных трубок, поджигая вражеские корабли и крепости. Спомощью «греческого огня» византийцы одержали немало побед в сражениях на мореи на суше.
Наибольшего развития в Византиидостигли история и география. Географы умели чертить карты и планы городов, чтона Западе было тогда невиданным делом. Историки подробно описывали события, вкоторых обычно сами участвовали.
В Византии сохранилось многопамятников античного искусства. Их разыскивали и привозили для украшениястолицы. Константинополь застраивался с необычайной пышностью. Десятки величественныхдворцов и храмов высились на его главных улицах. Роскошные постройки должныбыли создавать впечатление могущества и прочности императорской власти.
Христианская религия измениланазначение и устройство храма. В древнегреческом храме помещали статую богавнутри, а религиозные церемонии проводили снаружи на площади. Поэтому греческийхрам стремились сделать внешне особенно нарядным. Христиане же собирались дляобщей молитвы внутри церкви, и архитекторы особенно заботились о красоте еевнутренних помещений.
Самым замечательным произведениемвизантийской архитектуры был построенный при Юстиниане храм святой Софии вКонстантинополе. Его называли «чудом из чудес», воспевали в стихах. Императорне скупился на расходы: он хотел сделать этот храм главной церковью столицы ивсей империи. Храм сооружали 10 тысяч человек в течение пяти лет. Для тоговремени он был построен очень быстро. Строительством храма руководилипрославленные архитекторы, его отделывали лучшие ремесленники из разныхобластей империи. Внутри храм поражал своими размерами и красотой.
Стены храмов и дворцов украшалимозаики – изображения из разноцветных камешков или кусочков цветногонепрозрачного стекла – смальты. Смальту укрепляли в сырой штукатурке с различнымнаклоном. Когда зритель двигался в помещении, мозаика, отражая свет, вспыхивалаи искрилась яркими многоцветными красками.
В храмах помещали иконы –живописные изображения бога, «святых» и сцен из «священных книг». Живописцыписали иконы красками на гладких деревянных досках. Они старались передатьвнутренний мир человека, особенно его религиозные порывы и чувства. Фигуры,размещенные на золотом или голубом фоне, кажутся плоскими и застывшими, авыражения лиц торжественными и сосредоточенными. Пропорций обычно не соблюдали:фигуру Христа рисовали более крупной, чем остальные, а башни и деревья –меньшими по размеру, ем стоящие рядом люди.
Основныечерты эпохи Возрождения. Культ гуманизма и вера во всемогущество человеческогоразума.Характер культуры ВозрожденияКогда европейскийдух перестал стремиться к смерти и обратился к жизни, он нашел для себя новыйисточник силы в самом начале своего же пути — в античности. Почти тысячу летсредневековая Европа развивалась на обломках античной культуры, оставленныхварварами. Средневековье — это та же античность, но в варварском восприятии иисполнении. Однако не нужно думать, что средневековая культура являетсякакой-то неполноценной потому, что она стала сочетанием обломков античности иварварства. Энергия варваров смогла разрушить одну из самых могучих в историикультур, а затем возродила то, что не могло быть разрушено — творческий духантичности. Новый импульс развития европейской культуры выразился в эпохе, которуюпринято называть Возрождением (Ренессанс). В различных странах Западной Европыона охватывает период с XIV в. по начало XVII в. Культурой Возрождения былинаследованы дохристианские идеи и образы, но христианство не могло не наложитьна нее отпечаток. Языческая жизненность и христианское смирение дополняли другдруга в культуре Возрождения, их сочетание рождало идеалы гармонии и равновесия.Иллюстрацией к этому могут служить строки одного из величайших деятелейВозрождения Леонардо да Винчи (1452—1519):
Любовь возвышенна, когда в союзе двух
Пред высотой души она благоговеет.
Любовь низка, когда ничтожен дух,
И низок мир того, кто избран ею.
Дарят покой и прогоняют страх
Часы любви. Но ты отмечен, если
Природа мудро держит на весах
Любовь и дух в прекрасном равновесьи.
КультуруВозрождения создавали бюргерство, от которого вела свое происхождение ранняябуржуазия, дворянство, основой которого было средневековое рыцарство,городская интеллигенция. Сотрудничество этих социальных слоев придало культуреобщечеловеческий характер.
Гуманизм ВозрожденияНовое мировоззрение, возникшее вэпоху Возрождения, принято называть гуманизмом (от лат. — человеческий,человечный). Отдельные черты гуманизма присутствуют в античной культуре, новозрожденческий гуманизм был объемнее и целостнее. Гуманизм означает не толькото, что человек признается высшей ценностью, но и то, что человек объявляетсякритерием всякой ценности. Эта черта гуманизма была выражена в античностиПротагором: «Человек есть мера всех вещей». Такой взгляд предполагалсамопознание человека. Гуманизм Возрождения проявлялся как превознесение разумав качестве главного орудия познания. Фактически это означало признаниегосподства разума над окружающим миром. Из этого следовала еще одна черта гуманизма— вера во всеобщий и бесконечный прогресс. Наконец, поэтизация человека и всегочеловеческого влекла за собой эстетическое восприятие действительности,страсть к прекрасному и возвышенному. Гуманизм Возрождения, не отрицая, чточеловек создан по образу и подобию Бога, вместе с тем утверждал право человекана безграничное творчество. Именно в творчестве, считали гуманисты, должнопрежде всего проявляться подобие человека Богу. Творчество Возрождения былонаправлено прежде всего на человека. Самопознание и самосозидание человека —таковы главные идеи возрожденческого гуманизма. Какой смысл, спрашивал,например, один из первых гуманистов Италии Франческо Петрарка(1304—1374), знать природу зверей и не знать природы человека, не знать, длячего мы существуем, откуда пришли и куда направляемся. А французский поэт XV в.Франсуа Вийон так выражал мысль о неведении человеком себя самого:
Я знаю, как на мед садятся мухи.
Я знаю смерть, что рыщет все губя,
Я знаю книги, истины и слухи,
Я знаю все, но только не себя.
Свободомыслие и светский индивидуализмКак правило,гуманисты не выступали против религии. Но превознося человека, делая из негоподобие титана, они отделяли его от Бога, которому отводилась роль творца, невмешивающегося в жизнь людей. Человек стал религией возрожденческого гуманизма.Поэтому Л.Н. Толстой писал о Возрождении как об эпохе разрушения религии,потери веры, торжестве безверия. Гуманисты критиковали догматическую,ритуальную сторону христианской церкви, католического духовенства, не видели внем никаких преимуществ перед простыми верующими. Итальянский поэт ДантеАлигьери (1265—1321) в «Божественной комедии» отсылал римских пап в ад илив рай в зависимости от их поведения при жизни, а не от сана. Гуманисты понималиосвобождение мысли не только как преодоление зависимости от церковных догматов.Свобода виделась в преодолении зависимости от группового, коллективногосознания. Для свободной мысли необходима, прежде всего, личность. Такой взглядбыл идеологическим обоснованием индивидуализма, который становился характернойчертой эпохи. Молодая буржуазия, не имевшая родовитости и знатности, моглауповать лишь на личные качества, на собственные ум, смелость, предприимчивость,которые ценились больше, чем благородство происхождения и слава предков.
Искусство ВозрожденияОсвобожденное мышлениетребовало героических образов и величественных масштабов. В архитектуре ведущимистановились светские сооружения — дворцы, городские дома, общественные здания.Крупнейшими архитекторами раннего Возрождения были Брунеллески(1377—1446) и Альберти (1404—1472); последний известен также и кактеоретик архитектуры, утвердивший идеи соразмерности городской среды человеку.Возрождение было очень плодотворным для изобразительного искусства. Скульптор Донателло(ок. 1386—1466), художники Леонардо да Винчи (1452—1519), РафаэльСанти (1483—1520), Микеланджело (1475—1564), Тициан (ум. в1576), Веронезе (1528—1588), Брейгель (между 1525—1530 — 1569), Дюрер(1471—1528), Гужон (ок. 1510 — ум. между 1564 и 1568) и многие другиеосваивали изображение объема, пространства, света, человеческого тела, в томчисле обнаженного. Человеческая телесность в искусстве Возрождения сталанаиболее емким образом для выражения идеи культуры. Литература эпохи былапредставлена творчеством Петрарки (1304—1374), Боккаччо(1313—1375), Эразма Роттердамского (1469—1536), Ариосто(1474—1533), Рабле (1494—1553), Монтеня (1533--' 1592), Сервантеса(1547—1616), Шекспира (1564—1616). В музыкальном искусстве Возрожденияпоявились новые жанры — сольная песня, кантата, оратория, опера.
Наука ВозрожденияЕсли в искусстве Возрождениявсеобщим идеалом и естественным критерием стала чувственная телесность, то внауке эта роль отводилась рациональной индивидуальности. Не индивидуальноезнание или мнение, а достоверность самой индивидуальности оказывалась истиннымоснованием рационального познания. Все в мире можно подвергнуть сомнению,несомненен только факт самого сомнения, который является непосредственнымсвидетельством существования разума. Такое самообоснование разума, принятое вкачестве единственно истинной точки зрения, является рациональной индивидуальностью.Наука Возрождения мало отличалась от искусства, поскольку была результатомличного творческого поиска мыслителя. Художник — это искатель истинныхобразов, мыслитель — искатель истинных идей. У художника есть техникаизображения, у мыслителя — техника прояснения, или метод познания. Мыслительспособен проникнуть за пределы чувственного мира в замыслы Творца. И как втворчестве художника продолжалось созидание мира на основе совершенных образов,так и в творчестве ученого открывались замыслы Бога о мире. Может показатьсястранным, но традиция видеть в чистом разуме средство постижения Бога и егозамыслов, которой придерживались ученые Возрождения, развивалась всредневековом мистицизме. Эта традиция берет начало еще в античности — вучениях пифагорейцев, в философии Платона. Чем могло питаться убеждение Платонав том, что ему было дано постичь мир идей, по модели которого создан мир вещей?Идея есть самоочевидность разума, взятого без всяких образов, сама выступающаяинструментом создания и конструирования образов. Идея, которую с превеликимтрудом может постичь смертный, есть в то же время исходный принцип построения бытия,а значит, должна быть и принципом построения истинного знания. Так было уПлатона, но М. Экхарт, мнение которого мы уже приводили, тоже был убежден, чтомыслитель, познающий Бога «без помощи образа», становится тождественным Богу.Ученые Возрождения также полагали, что истины, открываемые разумом и не имеющиенаглядного выражения, даны как бы самим Богом. С одной стороны, ученыеотдавали дань своему времени, когда принято было считать, что высшие истинымогут быть установлены только Богом. С другой стороны, в апелляции к Богу былсвоеобразный «героизм последовательности». Ведь логика мышления требовалавыхода за пределы воображения, т.е. в сферу неназванного, которое все же нужнобыло как-то назвать и обозначить. Знание о том, что нельзя представитьнаглядно, что является противоестественным с точки зрения земного существования,только в Новое время стали называть естественными законами природы, амыслители Возрождения ссылались на Бога либо на универсальный Разум.
Хотя сознаниеученых Возрождения представляло собойсмесь рационализма и мистицизма,нужно отметить, что их Бог —это не ветхозаветный Бог, запретивший Адамувкушать плоды «познания добра и зла». Именно это обстоятельство служилооснованием для преследований некоторых ученых инквизицией. Католическая церковьоказывала противодействие учению Николая Коперника (1473—1543) огелиоцентризме. Жертвой преследования стал итальянский философ Джордано Бруно(1548—1600). Был предан суду инквизиции Галилео Гилилей (1564—1642), которогообычно относят к основоположникам науки Нового времени. Он разделял возрожденческуюидею самотворчества человека, одним из следствий которой явилось научноемировоззрение. Эта идея была представлена еще в учении Николая Кузанского(1401—1464), одного из глубочайших мыслителей Возрождения; по его мысли,сущность человеческой личности есть выражение ею всеобщего, т.е. Бога. Аитальянский философ Пико Делла Мирандола (1463—1494), автор знаменитой «Речи одостоинстве человека», утверждал, что если Бог является создателем себя самого,то и человек должен тоже создавать себя сам. Гуманистическая направленностьВозрождения проявлялась в том, что научное мировоззрение эпохи было связано спроблемой человеческого существования.
Учения об обществе и государствеЕстественно, чтоярче всего эта связь проявлялась в гуманитарных науках, которые деятелиВозрождения рассматривали как средства воспитания. Канцлер Флоренции КолюччоСалютати (1331—1406) считал возможным создание царства добра и милосердия наЗемле, отмечая при этом необходимость признания свободы воли у человека.Леонардо Бруни (1370—1441), другой канцлер Флоренции, развивал теориюгражданского гуманизма, демократии и свободы, считая их естественными формамиобщности людей. Важнейшим нравственным долгом, полагал он, является служениеобществу, республике. Естественный взгляд на государство развивал Никколо Макиавелли(1469—1527). Он отрицал божественность политической власти, считал политическуюборьбу движущей силой истории. Его сочинение «Государь» (1513) было настольнойкнигой многих крупнейших политических деятелей различных стран. Один изоснователей учения о естественном праве, голландский юрист, социолог и дипломатГуго Гроций (1583—1645), считал, что это право основывается не на воле Бога, ана природе человека и основными принципами такого права являются личнаясвобода, неприкосновенность собственности, соблюдение договоров, справедливоенаказание за преступление. Социальными учениями закладывались основыбуржуазной демократии и государственности.
Бытоваясторона возрождения
Но все подобные учения, каки возрожденческий гуманизм в целом, не должны вводить в заблуждениеотносительно реальной жизни людей. Мы уже отмечали, что сознание многих мыслителейВозрождения представляло собой странную смесь рационализма и мистицизма. Не всредние века, а именно в эпоху Возрождения достигают небывалого расцветаалхимия, магия, астрология, некромантика с заклинаниями духов и т.д. Заувлечение астрологией инквизиция привлекала к суду, но в то же времяастрологами были многие папы — Иннокентий VIII, Юлий II, Лев X, Павел III,утвердивший иезуитский орден, и др. В эпоху Возрождения верили в привидения,в дурной глаз, в совокупления женщин с бесами и т.д. Чтобы привлечь мужчин,публичные женщины пользовались снадобьями, в состав которых входили волосы,зубы и глаза мертвых, детский пупок и подошвы башмаков, куски одежды, добытыеиз могил. Наконец, в эпоху Возрождения, если судить по тогдашней литературе,интриги, авантюризм и разврат достигают масштабов, сравнимых лишь с царившимиво времена Римской империи. Широкое распространение получили порнографическаялитература и живопись.
/>/>Культура итальянскогоВозрожденияНеттакой исторической эпохи, которая бы не отличалась своеобразием своейкультуры. Отличительной чертой культуры эпохи Возрождения в Италии явилосьосмысление и углубление индивидуалистических устремлений человека. Опоройэтого процесса явилась античность, чем и вызван особый интерес к ней у возрожденцев.Возрожденческая культура охватила многие города Италии, но центром ее былаФлоренция.
Термин«Возрождение» впервые употребил известный живописец, архитектор и историкискусства эпохи Возрождения Джорджо Вазари (1512—1574) в своей книге«Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» (XVIв.) Онимел в виду возрождение античности. В дальнейшем, в основном с XVIII в., эпохаитальянского Возрождения характеризовалась преимущественно как эпохавозрождения человека, как эпоха гуманизма. Однако истоки такого толкованиякультуры Италии XIV—XV вв. берут начало в самой этой эпохе.КолюччоСалютати иЛеонардо Бруни собственно ввели в обиход словоhumanitas (в пер. с латинского — человеческая природа,человеческое достоинство).
Культура итальянского Возрождениядала миру поэта Данте Алигьери (1265—1321), живописцаДжоттоди Бондоне (1266— 1336), поэта, гуманистаФранческо Петрарку(1304—1374), поэта, писателя, гуманиста Джованни Бокаччо (1313—1375),архитектораФилиппо Брунелески (1377—1446), скульптора Донателло(Донато ди Никколо ди Бетто Барди) (1386—1466), живописцаМазаччо(Томмазо ди Джованни ди Симоне Гвиди) (1401—1428), гуманиста, писателяЛоренцоВаллу (1407—1457), гуманиста, писателяПико делла Мирандолу(1462—1494), философа, гуманистаМарсилио Фичино (1433—1494), живописцаСандро Боттичелли (1447—1510), живописца, ученогоЛеонардо даВинчи (1452—1519), живописца, скульптора, архитектора МикеланджелоБуонаротти (1475—1564), живописцаРафаэля Санти (1483—1520) и многихдругих выдающихся личностей.
С чем связана в культуреитальянского Возрождения четкая ориентация на человека? Не последнюю роль впроцессе самоутверждения человека сыграли социально-экономические факторы, вчастности развитие простого товарно-денежного хозяйства. Во многом причинойнезависимости человека, его нарождавшегося свободомыслия явилась городскаякультура. Хорошо известно, что средневековые города были средоточием мастеровсвоего дела — людей, покинувших крестьянское хозяйство и полностью полагающихпрожить, добывая себе хлеб своим ремеслом. Естественно, что представление онезависимом человеке могло сформироваться только среди подобных людей.
Города Италии славилисьразнообразными ремеслами. Так, Флоренция была известна своим суконнымпроизводством. Конторы Барди, Перуцци обосновались во многих торговавших с Флоренциейгородах. Процветали во Флоренции и многие другие виды ремесленного мастерства.Ранний расцвет итальянских городов связан, однако, не только с развитием тойили иной отрасли производства, но в большей мере с активным участиемитальянских городов в транзитной торговле. Соперничество конкурирующих навнешнем рынке городов выступило, кстати, одной из причин печально знаменитойраздробленности средневековой Италии. Подчеркивая роль торговых операцийв расцвете городов Италии, французский историк Фернан Бродель отмечал, что ужев VIII—IX вв. Средиземное море после некоторого перерыва вновь стало местомсосредоточения торговых путей. От этого почти все прибрежные жители получаливыгоду. Отсутствие достаточных природных ресурсов, наличие неблагодарныхземель заставляло десятки маленьких гаваней «очертя голову броситься в морскиепредприятия». Цель деятельности маленьких городов заключалась в том, «чтобысвязать между собой богатые приморские страны, города мира ислама илиКонстантинополь, получить золотую монету — египетские или сирийские динары, —чтобы закупить роскошные шелка Византии и перепродать их на Западе, т.е. вторговле по треугольнику. Эта активность пробудила итальянскую экономику, —подчеркивает Бродель, — пребывавшую в полудреме со времени падения Рима». А«фантастическая авантюра крестовых походов, — как далее утверждаетфранцузский исследователь, — ускорила торговый взлет христианского мира и Венеции».Перевозка людей с тяжелым снаряжением и конями оказалась очень выгодной дляитальянских городов. Решающим, особенно для Венеции, стал IV крестовый поход,завершившийся разграблением Константинополя. Если ранее, способствуяпродвижению крестоносцев, Венеция разоряла Византию изнутри, то теперьмогущественная когда-то империя стала почти что собственностью итальянскогопортового города. «От краха Византии, — пишет Бродель, — выиграливсе итальянские города, точно так же выиграли они и от монгольского нашествия,которое открыло прямой путь по суше от Черного моря до Китая и Индии, дававшийнеоценимое преимущество, — обойти позиции ислама».
Очевидно, что воснове развития итальянских городов лежали причины разного характера, ноименно городская культура создала новых людей. Однако самоутверждениеличности в эпоху Возрождения не отличалось вульгарно-материалистическимсодержанием, а носило духовный характер. Решающее влияние здесь оказалахристианская традиция. Время, в которое жили возрожденцы, действительнозаставило их осознать свою значимость, ответственность за самих себя. Но они неперестали еще быть людьми средневековья. Не потеряв Бога и веру, они лишьпо-новому взглянули на самих себя. А модификация средневекового сознаниянакладывалась на пристальный интерес к античности, что и создавало уникальнуюи неповторимую культуру, которая, конечно же, была прерогативой верховобщества. Несмотря на формирование в XIV— XVI вв. нового менталитета, «во всехпроявлениях жизни царила, хотя расшатанная, католическая церковность».
Что стояло заобращением к античности? Почему так часто объектом исследования мыслителей ихудожников Возрождения становились учения Платона и Плотина? Почему античное (вбольшей мере греческое), пространственное искусство так притягивало вниманиехудожников? Новое мироощущение человека, определенный, возможно, наивныйоптимизм мышления нуждались в мировоззренческой опоре, обосновании, чем ивыступила классическая древность. «Самое обращение к классической древностиобъясняется не чем иным, как необходимостью найти опору для новых потребностейума и новых жизненных устремлений», — писал русский историк И. Кареев.Изфилософских учений античности, прежде всего платонизм и неоплатонизм оказалисьнаиболее притягательными для возрожденцев. Причины этого блестяще раскрылА. Ф. Лосев. Неоплатонизм, истолкованный средневековыми мыслителями, былзнаком возрожденцам. Ренессанс очистил его от догматического средневековоговлияния, равно как переосмыслил и античное содержание. Лосев выделяет в историикультуры три типа неоплатонизма:
• первый, собственно античный —космологический,
• второй, средневековый — теологический,
• третий, возрожденческий —антропоцентрический.
Античныйнеоплатонизм переосмыслил учение Платона, интерпретировал учение Аристотеля оНусе (переосмысленном платоновском мире вечных идей), переработал учениестоиков об эманации первоогня, которая у неоплатоников превратилась в чистосмысловую эманацию Нуса, в особую движущуюся идею — источник движения вообще —Мировую Душу, и, наконец, неоплатонизм обогатился понятием Единого. Если уПлатона это всего лишь абстрактная всеобщая категория, то у неоплатоников —«максимально конкретное оформление жизни и бытия». Античный неоплатонизм был всвоей основе космологией с попыткой объяснить правильность космическогокруговращения, круговорота веществ и душ в природе. Средневековый неоплатонизмбыл направлен на теорию абсолютной личности, существующей выше всякой природыи мира и являющуюся творцом всякого бытия из ничего. Антропологическийвозрожденческий неоплатонизм, с одной стороны, старается возвысить и утвердитьматериальный мир при помощи категорий античного неоплатонизма, а с другой — унего много общего со средневековым неоплатонизмом и, прежде всего, с культомуниверсальной и самостоятельной личности. В результате мир, в котором пребываетчеловек, предстает насыщенным божественным смыслом, а человек предстает личностью,стремящейся абсолютизировать, осуществить себя в «своем гордом индивидуализме».
Постижение человеком мира,наполненного божественной красотой, становится одной из мировоззренческих задачвозрожденцев. Мир влечет человека, поскольку он одухотворен Богом. А чтолучше может помочь ему в познании мира, чем его собственные чувства.Человеческий глаз в этом смысле, по мнению возрожденцев, не знает равных.Поэтому в эпоху итальянского Возрождения наблюдается пристальный интерес квизуальному восприятию, расцветают живопись и другие пространственныеискусства. Именно они, обладающие пространственными закономерностями,позволяют более точно и верно увидеть и запечатлеть божественную красоту. Поэтомув эпоху Возрождения особое внимание уделяется законам искусства, поэтомуименно художники ближе других стоят в решении мировоззренческих задач. В планепознания мира у художника все преимущества. Поэтому эпоха итальянскогоВозрождения носит отчетливо художественный характер.
В эпоху итальянского Возрождения невозможноне заметить другой, противоположной тенденции —ощущения человекомтрагичности своего существования. Причем эта тенденция не возникает наисходе эпохи Возрождения, а присутствует на протяжении всего этого периода втворчестве художников и мыслителей. Понять ее происхождение позволяет обращениек уже указанному сложному взаимодействию в возрожденческой культуре наследияантичности и христианства. Интересен анализ этой проблемы, сделанныйН.Бердяевым. Русский философ считал, чтов эпоху Возрождения совершилосьнебывалое столкновение языческих и христианских начал человеческой природы.Именно это послужило причиной глубокого раздвоения человека.
Кровь людей эпохи Возрождения былаотравлена христианским сознанием греховности этого мира и христианской жаждойискупления. Великие художники этой эпохи были одержимы созданием иного бытия,прорывом в иной, трансцендентный мир. Они были подвержены теургическомузаданию. Возрожденец, особенно одаренный художник, ощущая в себе силы,подобные, как он считал, самому творцу, ставил перед собой онтологическиезадачи, заведомо невыполнимые в мире культуры. Художественное творчество,отличающееся психологической природой, таких задач не решает. В нем творитсяидеальное, а не реальное. Опора художников Возрождения на достижения эпохиантичности и их устремленность в высший мир, открытый Христом, не совпадают.Это и приводит к глубокой возрожденческой тоске, к трагическому мироощущению.Бердяев пишет: «Тайна Возрождения — в том, что оно не удалось. Никогда еще небыло послано в мир таких творческих сил, и никогда еще не была так обнаруженатрагедия творчества».
В свое времяКареев заметил, что итальянские историки неоднозначно относятся к гуманистам.Ренессанс совпал в Италии с самым тяжелым периодом ее истории — междоусобицами,итальянскими войнами. А гуманисты, которых прославляли во всем мире,нередко служили тиранам, подавлявшим свободу Италии, не проявляли особогопатриотизма во время вторжения иноземцев и часто высказывали мысли, носившиеявно космополитический характер, и т.п. Но в мировом масштабе гуманистыхарактеризуются как новый общественный слой, где отсутствует сословный признаки где каждый занимает свое место лишь в силу личного образования и таланта; асама эпоха Возрождения оценивается как начало светской цивилизации нового времени.
Средипредставителей культуры Возрождения есть личности, наиболее полно выразившиечерты того или иного ее периода. Крупнейший представитель периодаПроторенессансаДанте Алигьери — легендарнаяфигура, человек, втворчестве которого проявились тенденции развития итальянской литературы икультуры в целом на века вперед. Перу Данте принадлежат оригинальнаялирическая автобиография«Новая жизнь», философский трактат«Пир»,трактат«О народном языке», сонеты, канцоны и другиепроизведения. Конечно, Данте более всего известен как автор «Илиады среднихвеков» (по выражению В. Г. Белинского) —«Комедии», названной потомкамиБожественной. В ней великий поэт использует привычный для средневековьясюжет — изображает себя путешествующим по Аду, Чистилищу и Раю, всопровождении давно умершего римского поэта Вергилия. Однако, несмотря надалекий от повседневности сюжет, произведение наполнено картинами жизнисовременной ему Италии и насыщено символическими образами и иносказаниями.
Первое, чтохарактеризует Данте как человека новой культуры, это его обращение в самом началетворческой жизни к так называемому «новому сладостному стилю» — направлению,полному искренности эмоций, но в то же время углубленного философскогосодержания. Этот стиль отличается разрешением центральной проблемысредневековой лирики — взаимоотношений «земной» и «небесной» любви. Если религиознаяпоэзия всегда призывала отказаться от земной любви, а куртуазная, напротив,воспевала земную страсть, то новый сладостный стиль, сохраняя образ земнойлюбви, максимально его одухотворяет; он предстает как доступное чувственномувосприятию воплощение Бога. Одухотворенное чувство любви несет с собой радость,чуждую религиозной морали и аскетизму.
У Данте любая идея — «мысль Бога».
Все что умрет, и все, что не умрет, —
Лишь отблеск мысли, коей Всемогущий
Своей любовью бытие дает.
Данте был убежден ввысшей обусловленности творческого акта. Если природа лишь в незначительнойстепени отражает божественное совершенство, то художник, по мысли поэта,призван уловить божественную идею, «гений чистой красоты», и максимальноточно выразить ее в своем произведении. Задача приближения к миру вечныхсущностей, к божественной идее стоит перед всеми художниками Возрождения, итот факт, что Данте тяготеет к символизму, подчеркивает это стремление. Длятого чтобы раскрыть божественную идею, необходимо понять символический смыслпроизведения:
Овы, разумные, взгляните сами,
Ивсякий наставленье да поймет,
Сокрытоепод странными стихами.
Хотя образы, данныев «Божественной комедии», крепко связаны со средневековым мировоззрением, овозрожденческом характере творчества автора говорят яркость языка и индивидуальностьее героев. У Данте «действие развивается не в глубинном, перспективном пространстве,а как бы в тесных узких пределах плоского рельефа, что вообще сближает Данте сживописцами Возрождения, которые рельефно выделяют лишь предметы первогоплана», — писал М. Алпатов. Как тут не провести аналогию между творчествомДанте и Джотто, великого живописца Проторенессанса.
У Данте в «Божественной комедии»личностное отношение к грешникам расходится с принятыми нормами божественногоправосудия. Великий поэт практически переосмысливает средневековую системугрехов и наказания за них. Данте обращается к аристотелевской классификациипороков и преступлений, согласно которой поступок объявляется греховным не посмыслу, а по действию. Данте удалось показать, что наказание таится, по сути,в самом преступлении, в общественном его осуждении. Практически эта мысльнаводит мост к теории нравственности, не нуждающейся в загробном воздаянии.
У Данте иной взгляд и на гордость.Он не отрицает, что гордость — «проклятая гордыня сатаны», соглашаясь схристианским толкованием этой черты. Не выносит поэт и спеси. Он осуждает этотпорок в аллегорическом образе льва:
… Навстречу вышел лев с поднятойгривой.
Он наступил как будто на меня,
От голода рыча освирепелоИ самый воздух страхом цепеня.
Осуждая гордынюсатаны, Данте, тем не менее, принимает гордое самосознание человека. Так,богоборец Капаней вызывает сочувствие Данте:
Кто это, рослый, хмуро так лежит,
Презрев пожар, палящий отовсюду.
Его и дождь, я вижу, не мягчит.
А тот, поняв, что я дивлюсь как чуду,
Его гордыне, отвечал крича:
«Каким я жил, таким и в смерти буду!»
Такое внимание исочувствие гордости знаменует новый подход к личности, раскрепощение ее отдуховной тирании церкви. Гордый дух был присущ всем великим художникам Возрожденияи самому Данте в первую очередь. Изменение отношения к гордости влечет засобой его изменение к земной славе. Данте неоднократно подчеркивает, что душиумерших не равнодушны к памяти о себе на земле.
Вызывают у Данте сочувствие игрешники, осужденные за чувственную любовь. Скорбя над душами Паоло иФранчески, поэт говорит:
О, знал ли кто-нибудь,
Какая нега и мечта какая
Их привела на этот горький путь!
Потом, к умолкшим слово обращая,
Сказал: «Франческа, жалобе твоей
Я со слезами внемлю, сострадая».
Конечно, таксострадать мог лишь человек новой эпохи, пусть еще только прорисовывавшейся, ноуже отличающейся самобытностью и оригинальностью. Все творчество Данте: иего «Божественная комедия», и его канцоны, сонеты, философскиепроизведения — свидетельствует о том, чтогрядет новая эпоха, наполненнаянеподдельным глубоким, интересом к человеку и. его жизни. В творчестве Данте ив самой его личности — истоки этой эпохи.
СандроБоттичелли — художник другого периода эпохи Возрождения, он острее других выразилдуховное содержание позднего кватроченто. Ранний Ренессанс «поражает щедростью,преизбыточностью художественного творчества, хлынувшего как из рога изобилия».
ТворчествоБоттичелли отвечает всем характерным чертам раннего Возрождения. Этот периодболее чем какой-нибудь другой, ориентирован на поиск наилучших возможностейв передаче окружающего мира. Именно в это время в большей мере идутразработки в области линейной и воздушной перспективы, светотени,пропорциональности, симметрии, общей композиции, колорита, рельефностиизображения. Это было связано с перестройкой всей системы художественного видения.По-новому ощущать мир значило по-новому его видеть. И Боттичелли видел его врусле нового времени, однако образы, созданные им, поражают необычайнойинтимностью внутренних переживаний. В творчестве Боттичелли пленяют нервностьлиний, порывистость движений, изящество и хрупкость образов, характерноеизменение пропорций, выраженное в чрезмерной худощавости и вытянутости фигур,особым образом падающие волосы, характерные движения краев одежды. Инымисловами, наряду с отчетливостью линий и рисунка, так чтимых художникамираннего Ренессанса, в творчестве Боттичелли присутствует, как ни у когодругого, глубочайший психологизм. Об этом безоговорочно свидетельствуют картины«Весна» и«Рождение Венеры».
Однако не толькоединство пластического мастерства и духовного содержания творчества придаютманере Боттичелли возрожденческий характер. Н. А. Бердяев отмечал: «Боттичелли— самый прекрасный, волнующий, поэтический художник Возрождения и самыйболезненный, раздвоенный, никогда не достигающий классической завершенности...Его Венеры всегда походили на Мадонн, как Мадонны его походилина Венер.По удачному выражению Бернсона, Венеры Боттичелли покинули землю, и Мадонныего покинули небо… В творчестве Боттичелли, — продолжает Бердяев, — естьтоска, не допускающая никакой классической законченности. Художественныйгений Боттичелли создал лишь небывалый по красоте ритм линий… И все же Боттичеллисамый прекрасный, самый близкий и волнующий художник Возрождения». Трагизммироощущения — несоответствие замысла, грандиозного и великого, результатутворчества, прекрасному для современников и потомков, но мучительнонедостаточному для самого художника — делает Боттичелли истинным возрождением.Трагизм сквозит в тайных душевных движениях, явленных великим мастером в егопортретах и даже в печальном лике самой богини красоты Венеры.
Именно трагизм, мироощущения итончайшая духовность делают Боттичелли удивительно близким художникам и поэтамXIX века. Трудно удержаться от соблазна провести аналогию между миромхудожественных образов Боттичелли и Шарля Бодлера:
Я расскажу тебе, изнеженная фея,
Все прелести в своих мечтах лелея,
Что блеск твоих красотСливает детства цвет и молодости плод!
Твой плавный, мерный шаг края одеждколышет,
Как медленный корабль, что ширью морядышит,
Раскинув парус свой,
Едва колеблемый ритмической волной...
Конечно, творчествоШ. Бодлера, как и творчество Э. Мане, А. Модильяни и других близких по духуБоттичелли художников рубежа XIX—XX вв., питали иные истоки, но образыБоттичелли все же одухотворяли их искусство.
На судьбу и творчество С.Боттичелли, равно как и на судьбы многих возрожденцев, повлияла личностьДжироламо Савонаролы (1452—1498). С одной, достаточно традиционной точкизрения, Савонаролу трудно причислить к деятелям культуры Возрождения. Слишкомразнятся его мысли и убеждения с общим стилем ренессансного мировоззрения. Сдругой, он является истинным представителем этой культуры. Савонарола, с детстваотличавшийся глубокой религиозностью, в зрелые годы стал известным монахом.Сначала он пребывал в доминиканском монастыре в Болонье, затем в 1481 г.перешел в доминиканский монастырь св. Марка во Флоренции. Постепенно онприобретал многих почитателей и последователей. Его сочинения имели немалыйуспех. Он постоянно изобличал пороки аристократии и духовенства, особеннопапства, достигшие ко времени деятельности Савонаролы предела возможного. Объектамикритики известного монаха были папы Сикст VI, Иннокентий VIII, Александр IV Борджиа. Авторитет Савонаролы так вырос, что в 90-хгодах он, став по сути, правителем Флоренции, властителемее дум,установил там достаточно жесткий монастырский режим.
Естественно, столь глубокая иортодоксальная вера характеризует Савонаролу как деятеля средневековья. Обэтом же свидетельствует его отношение к философии Платона, которую он хорошознал. Он писал: «Единственное добро, совершенное Платоном и Аристотелем,состоит в том, что они придумали аргументы, которые можно употребить противеретиков. Однако и они, и другие философы находятся в аду. Любая старуха знаето вере более чем Платон. Было бы весьма хорошо для веры, если бы многие,некогда казавшиеся полезными, книги были уничтожены. Если бы не было такого множествакниг, естественных доводов разума и всяких диспутов, вера быстреераспространилась бы». Из этого текста, кстати, следует тот вывод, что уничтожениезнаменитых книг и картин в кострах, пылавших по воле Савонаролы, неносило характера вандализма, а являлось актом поддержания и укрепления веры.
И все же Савонарола былвозрождением. Истинная вера в Христа, неподкупность, порядочность, глубинамысли свидетельствовали о духовной наполненности его бытия и тем самым делалиего истинным представителем культуры Возрождения. Сама его гибель говорит опротиворечивости и неоднородности культуры Возрождения, которая была не толькосветла и возвышенна, но и мрачна и низменна. Само появление личности Савонаролыподтверждает тот факт, что культура Возрождения, не имея под собой народнойосновы, затронула лишь верхи общества. Общий стиль ренессансного мышления,модификация религиозного сознания не встретили откликов в душах простогонарода, а проповеди Савонаролы и его искренняя вера потрясли его. Именно широкоепонимание народа помогло Савонароле, по сути, победить гуманистическийэнтузиазм флорентийцев. Идеи индивидуализма в полном объеме воскресли значительнопозже, в XVIII в., а в XVI они были лишь достоянием умов великих мыслителей ихудожников.
/>/>Северное ВозрождениеСамобытныйхарактер Северного Возрождения проявился в первую очередь в культуреНидерландови Германии. Городами, оказавшимися главными центрами этой культуры, были Антверпен,Нюрнберг, Аугсбург, Галле. Позднее лидером стал Амстердам. Вформировании немецкого Возрождения немалую роль сыграл экономический фактор:развитие горного дела, книгопечатания, текстильной промышленности. Всеболее глубокое проникновение в хозяйство товарно-денежных отношений,включенность в общеевропейские рыночные процессы касались больших масс людей именяли их сознание.
Традиционныйфактор влияния античной культуры для Северного Возрождения незначителен, он вней воспринимается опосредованно. Поэтому у большинства его представителей легчеобнаружить следы не до конца изжитой готики, чем найти античные мотивы. Судьбылидеров Северного Возрождения крепко связаны с движением Реформации иКрестьянской войной. Век Северного Возрождения был недолог, но его влияние наевропейскую культуру ощущается и сегодня.
Враздробленной Германии было объединяющее начало: ненависть к католическойцеркви, обложившей страну многочисленными поборами и обременительнымирегламентациями духовной жизни. Поэтому одно из главных направлений в борьбеза «царство Божие на Земле» — борьба с папством за реформирование церкви.
Подлиннымначалом Северного Возрождения можно считать перевод Мартином Лютером Библии нанемецкий язык.
Эта работапродолжалась двадцать лет, но отдельные фрагменты стали известны читающейпублике раньше. Лютеровская Библия создает эпоху,
во-первых,в немецком языке: она становитсяосновой немецкого единоголитературного языка;
во-вторых,она создает прецедент перевода Библии на современный литературный язык, ивскоре последуют переводы на английский, французский и др.
Идеилютеранства объединяют наиболее прогрессивные круги Германии: в негооказываются вовлечены и такие мыслители-гуманисты, как Филипп Меланхтон,художники, как Дюрер и Гольбейн, священники и идеологи народного движения, какТомас Мюнцер. Формирование лютеранства шло несколько десятилетий и включаловесьма разнообразные философские, религиозные, мистические, утопические иэтические идеи.
Т. Мюнцервыступал, в первую очередь, как утопист, призывающий к уравнительному разделуземли. Его религиозное мировоззрение носило пантеистический характер. Яркая личность,Мюнцер, порвавший с Лютером в 1524 г. из-за его умеренно-буржуазных позиций, сголовой окунулся в революционную деятельность, создав в Тюринго-Саксонскомрайоне центр Крестьянской войны. Он попытался объединитьсяс чешскими повстанцами, но потерпел поражение от объединенных войск князей,попал в плен и в 1525 г. был предан мучительной смерти.
Возрожденческаялитература в Германии опиралась на средневековые традициимейстерзингеров.Наиболее совершенные образцы поэзии того времени представил продолжатель этихнародных традицийГанс Сакс. Наряду с Лютером он может считатьсясоздателем современного немецкого языка. Зависимость от времен готикисказалась на развитии литературы Германии и выразилась в отсутствиисколько-нибудь интересной прозы. Поэзия же опережала, стихи Сакса и Лютера былиизвестны всем. В Нидерландах проза появилась раньше, наиболее выдающимся прозаикомСеверного Возрождения стал Эразм Роттердамский (1469—1536). Его лучшаякнига «Похвала глупости» вышла в свет в 1509 г.
Лидироваласреди видов художественной деятельности — как и в итальянском Ренессансе —живопись. Первым среди великих мастеров этого периода должен быть названнидерландецНиеронимус Босх (ок. 1450-60 — 1516 гг.). В его картинах,большей частью написанных еще на религиозные сюжеты, поражает соединениемрачных средневековых фантазий и элементов фольклора, мистической символики иточности реалистических деталей. И даже самые страшные аллегории выписаны втаком удивительном колорите, что производят жизнеутверждающее впечатление. Никтоиз последующих мастеров живописи уже не будет рисовать столь фантастические,граничащие с безумием, образы, но влияние Ниеронимуса Босха XX в. ощутит втворчестве сюрреалистов.
Безусловно,крупнейшим мастером Северного Возрождения в изобразительных искусствах был АльбрехтДюрер (1471— 1528). Родился он в семье ювелира, очень рано обнаружил способностик рисованию. Его автопортрет и портрет отца, сделанные в возрасте 12 лет,поражают мастерством и зрелостью. Дюрер оставил колоссальное наследие: картины,графические работы, статьи, переписку.
На творчествоДюрера оказало большое влияние путешествие по Италии в 1495 г. Позднее онбудет туда наезжать, особенно полюбит Венецию. Не случайно манера письма этогомастера особенно близка к итальянской. Однакоспецифика видения мираАльбрехта Дюрера состоит в поисках возможности как можно объективнее отразитьмир, ему был чужд итальянский возрожденческий идеализирующий реализм,он хотел добиться от живописи и рисунка полной достоверности. Этим пафосомпроникнуты его автопортреты, особенно карандашные, в письмах к брату. Сюда жеможно отнести и портрет матери. В письме, где сделан этот набросок изможденнойболезнями женщины, Дюрер пишет о смерти матери: «Я сам видел, как смертьнанесла ей два сильных удара в сердце».
До сих порпленяет графика Дюрера, понять которую часто пытаются, расшифровывая средневековуюмистическую символику, которую там действительно можно обнаружить. Но искатьразгадки завораживающих изображений нужно в эпохе Реформации. Может быть,графические листы ярче всего отразили стойкость духа этих людей, готовностьотвергнуть любые искусы, но и горестные сомнения в конечном результате борьбы.Именно об этом думаешь, глядя на«Меланхолию», на гравюру«Смерть,черт и рыцарь». Есть у Дюрера и лирическое начало в графике. К нему можносмело отнести цикл гравюр «Жизнь Марии», вдохновивший в XIX в. Рильке нацикл стихов, а в XX — Хиндемита на цикл романсов на эти стихи.
Вершинойтворчества Альбрехта Дюрера явилось грандиозное изображение четырех апостолов,подлинный гимн человеку, одно из самых ярких выражений возрожденческого гуманизма.
Неотъемлемо отдостижений этой эпохи творчествоЛукаса Кранаха Старшего (1472—1553). Вего живописи особенно отчетливо прослеживаются готические мотивы.Множество деталей, некоторая манерность заслонялись удивительной красотойколорита, поражающего, особенно на женских изображениях, и сегодня. Егомадонны и другие библейские героини — явные горожанки и современницы художника.Они несколько излишне хрупки, но зато наряжены в роскошные модные платья, у нихсложные ренессансные прически и великолепный цвет лица, говорящий не столько оприродном здоровье, сколько о выхоленности.
В позднийпериод творчества эти качества превратились в манеру, у художника появилосьмножество учеников, помогавших ему писать, и живопись мастера стала ужеобразцом маньеризма. Но его лучшие работы, созданные в начале века, остаютсяобразцом возрожденческого видения мира. Возможно, лучшей и самой новаторскойего работой остается«Распятие» (1508 г.). Резко асимметричнаякомпозиция, необычные ракурсы традиционных фигур, насыщенность колоритапроизводят впечатление смятенности, предчувствия общественных потрясений.
МатисНитхардт, известный также под именем Грюневальд (1470-75—1528), меньшезнаком. В его творчестве отразились все противоречия эпохи, а его картиныпоражают богатством религиозной фантазии, так, он рисует ангелов, играющихна виолах и арфах для услаждения слуха Марии с младенцем Христом. Этоизображение является одной из главных частей Изенгеймского алтаря, основногодостижения Нитхардта. Алтарь состоит из 9 частей. По контрасту с нарядным ижизнеутверждающим изображением Марии с младенцем написано мрачное,натуралистическое«Распятие». Нитхардт неоднократно возвращался к темераспятия, всякий раз рисуя Христа подчеркнуто натуралистично, в виде простолюдина,много ходившего босиком, изможденного страданиями. В этом образе, несомненно,показан участник Крестьянской войны, в которой воевал и сам художник в1524—1526 гг. И не только Христос, но и другие библейские персонажи на картинахНитхардта обнаруживают сходство с самыми демократическими слоями современниковхудожника.
В Изенгеймскийалтарь вписана одна из самых мистических картин художника — «ВознесениеХриста». Поражает убедительностью изображение Христа, парящего в воздухе,пронизанном голубым светом. Контрастом этому просветленному образу являютсятяжеловесные фигуры стражников в латах, больше похожих на рыцарей, повергнутыена землю, смятенные и жалкие. Но подлинно возрожденческим образом можно назватьчасть алтаря, изображающую Святого Себастьяна.
Какживописец, Нитхардт увлекает, прежде всего эмоционально насыщенным, экстатическимколоритом, фантазией, умелым включением полных смысла пейзажей и натюрмортов вбольшие картины. Немецкие исследователи полагают, что Нитхардт ряд картиннаписал под влиянием чтения описаний монахинями-визионерками своих видений.Несомненно, что творчество Нитхардта оказало влияние и на голландских живописцевXVII—XVIII вв., и на немецкий экспрессионизм вXXстолетии.
Одно из самыхреволюционных достижений в живописи этого времени принадлежит дунайской школе.К ней относился в раннем периоде своего творчестваЛ. Кранах, а также Л.Хубер, X. Лаутензак, признанным же ее главой был Альбрехт Альтдорфер(1480—1538). Ему принадлежит приоритет в формировании пейзажного жанра. Именнохудожники дунайской школы первыми начали рисовать природу, найдя ее поэтичнойсаму по себе. На картинах Альтдорфера мы встретим также очень точнотипизированных персонажей, изображающих святых и действующих лиц Священногописания. Однако самой интересной и захватывающей картиной Альтдорфера остается «БитваАлександра с Дарием» (1529 г.). Батальной сцене на земле вторят чрезвычайновыразительные тучи, борющиеся с солнцем. Картина наполнена множествомдекоративных деталей, колоритна, восхитительна по живописному мастерству. Ктому же это одна из первых написанных маслом батальных сцен, так что Альтдорферможет считаться основоположником еще одного живописного жанра.
Одним излучших портретистов этого периода былГанс Гольбейн Младший (ок.1497—1543 гг.). Ему принадлежат портреты Эразма Роттердамского и астрономаНиколоса Кратцера, Томаса Мора и Джейн Сеймур, трактующие образы современниковкак людей, полных достоинства, мудрости, сдержанной духовной силы.
Гольбейнработал как иллюстратор, создав очень разные, но в обоих случаях убедительные иллюстрациик Библии и к «Похвале глупости». Им создан также цикл гравюр«Пляскисмерти», перекликающийся с творчеством Дюрера.
В области архитектуры собственно возрожденческие планировочныеи пластические принципы начинают проявляться в Аугсбурге, Нюрнберге, Галле.Они сливаются с традициями готики, что придает германской возрожденческой архитектуреизощренность и вычурность. Во многих сооружениях, строительство которыхпродолжалось многие десятки лет, вообще невозможно установить границу,разделявшую готику от более поздних стилей. Сюда может быть отнесен самыйграндиозный собор католического мира в Кёльне, собор в Ульме, а также целыйряд замковых и дворцовых сооружений. Интерьеры церквей украшаютсяскульптурой, фресками, реже — витражами, складными алтарями и станковойживописью. Церкви фактически выполняли функции музея наряду с отправлениемкультовых моментов. В целом же достижения архитектуры Северного Возрожденияменее самобытны, чем достижения живописи. То же можно сказать и о скульптуре.Чрезвычайно интересная готическая скульптура переходит в маньеристскоеукрашательство, почти не задерживаясь на ступени Ренессанса.
Интересна и музыка времен СеверногоВозрождения. К XVI в. существовал богатый фольклор, в первую очередь вокальный.Музыка звучала в Германии повсеместно: на гуляниях, в церкви, на светскихмероприятиях и в военном лагере. Крестьянская война и Реформация вызвали новыйподъем песенного народного творчества. Есть немало выразительных лютеранскихгимнов, авторство которых неизвестно. Хоровое пение стало неотъемлемойформой лютеранского богослужения. Протестантский хорал оказал влияние напозднейшее развитие всей европейской музыки. Но в первую очередь на музыкальностьсамих немцев, которые и сегодня музыкальное образование считают не менееважным, чем естественнонаучное — а иначе как участвовать в многоголосом хоре?
Многообразие музыкальных форм в Германии XVI в. поражает:на масленицу ставились балеты, оперы. Нельзя не назвать таких имен, какК.Пауман, П. Хофхаймер, Г. Изак, это композиторы, сочинявшие светскую ицерковную музыку, в первую очередь для органа. К ним примыкает выдающийсянидерландский мастер О. Лассо.
Но настоящую революцию в немецкой музыке свершает Г.Шютц. Он выдвинулся несколько позднее и может вместе с Питером Брейгелемсчитаться последним персонажем Северного Возрождения. Шютцем написана перваянемецкая опера «Дафна» и первый немецкий балет «Орфей и Эвридика».
Век Северного Возрождения был недолог, начавшаясяТридцатилетняя война надолго задержала развитие немецкой культуры. Но в историикультуры эта эпоха осталась как поразительно цельное явление, как клуб гениев,мастеров слова и живописи, которые общаются между собой, участвуют в общейборьбе, путешествуют, пишут поразительные портреты друг друга, взаимновдохновляются идеями. Беспощадно объективный к собственной внешности Дюреррисует портрет гуманиста Филиппа Меланхтона с такой симпатией, с таким увлечениемего личностью, что и сегодня модель более известна как типичное лицо,необычайно привлекательное лицо молодого человека эпохи Возрождения, чем своимитрудами, доступными лишь узкому кругу специалистов.
Готический мистицизм в большой степени служилосновой Северного Возрождения, но преодоление мрачных сторон национальногомироощущения народа, подарившего миру кровавый эпос «Песни о Нибелунгах»,вовлечение немцев в общеевропейский культурный процесс началось в поруСеверного Возрождения.
Списокиспользованной литературы:
1. Агибалова Е. В.,Донской Г. М. История средних веков. – М.: Просвещение, 1985.
2. Драч Г. В.Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений – Ростовн/Д: изд-во «Феникс», 1999. – 608 с.
3. Полищук В. И.Культурология: Учебное пособие. – М.: Гардарики, 1999. – 446 с.
4. Советскийэнциклопедический словарь /А. М. Прохоров, М. С. Гиляров, А. А. Гусев и др.;издание третье. – М.: Советская энциклопедия, 1984.