Реферат: Троице-Сергиева Лавра и ее место в русской культуре

МИНИСТЕРСТВООБРАЗОВАНИЯ РФ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙУНИВЕРСИТЕТ УПРАВЛЕНИЯ

Институтнациональной и мировой экономики

ПРЕДМЕТ.Отечественная культура.

РЕФЕРАТ

ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА ЛАВРА И ЕЕМЕСТО  В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ

 

             

Москва 2002 г.

 

СОДЕРЖАНИЕ

Место православия в русской культуре                                                                       3

«СОКРОВИЩНИЦА РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ»                                                                                 4

МОЛИТВЕННИК ЗЕМЛИ РУССКОЙ ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРГИЙ                                             5

ИСТОРИЯ ГОРОДА СЕРГИЕВА ПОСАДА                                                                                    8

ОСНОВАНИЕ МОНАСТЫРЯ. XIV ВЕК                                                                                          10

МОНАСТЫРЬ В XV ВЕКЕ                                                                                                                 13

АРХИТЕКТУРНЫЙ АНСАМБЛЬ ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВОЙ ЛАВРЫ                                          15

—  троицкий собор                                                                                                                       16

—  духовская церковь                                                                                                                 20

—  успенский собор                                                                                                                     21

—  колокольня                                                                                                                               22

крепостные стены и башни                                                                                                 23

государственный историко-художественный музей                                      24

место лавры в культурной жизни россии                                                                 24

—  праздник троицы                                                                                                                     25

лавра на страже родины                                                                                                       26

заключение                                                                                                                                    28

список литературы                                                                                                                   29 

Русская культура немыслима вне церковной жизни, ее невозможнопонять и представить в отрыве от Священного Предания Православной Церкви, вотрыве от неповторимых по своей красоте и глубине веками сложившихся формправославного богослужения. Более того, именно от Православия, как от источникаживой воды, русская культура получает творческий импульс для своего развития,именно связью с Православием объясняется богатейшее содержание, разнообразиеформ и возвышенный характер достижений нашей культуры. Ибо по  Православию дановидение особой, мистической красоты духовного мира – красоты в собственномсмысле этого слова, красоты как отражения бесконечных совершенств Творца втварном мире, как явления славы Божией, наполняющей Вселенную. И эта красотаабсолютной гармонии проявляется в области нравственной – в духовном обликесвятых, она созерцается в природе, но особое ее присутствие – в православномбогослужении, где она осознается и воспринимается как ни с чем не сравнимая«сладость церковная».

Если подходить к художественным ценностям русскойкультуры с мерками чисто светского сознания, то анализ этих ценностей будетвсегда страдать неполнотой, поверхностностью, как бы ни были обширны познания ивысока квалификация исследователя. Более того, люди с особо тонким,«художественным» восприятием окружающего мира даже считают, что,скажем, православную икону не имеет смысла созерцать вне храма; и даже в самомхраме, но при отсутствии богослужения, впечатление от этой иконы будет не такимглубоким и не таким верным, как во время церковной службы, когда зрительноевосприятие образа дополняется пением и чтением, запахом ладана, видом горящихсвечей и лампад, действиями священнослужителей.

В связи с этим понятна особая, можно сказать, исключительная рольТроице-Сергиевой Лавры как сокровищницы русской культуры. Она – не простоархитектурный ансамбль произведений зодчества, но именно Дом ЖивоначальнойТроицы, обитель, в которой обитают живые люди – иноки. Иконы в ее храмах – немузейные экспонаты, запрятанные под стекло и снабженные этикетками, но этонеотъемлемая часть «храмового действия», по выражению священника П.Флоренского, то есть они участвуют в богослужении, в той жизни Церкви, котораяпостоянно пребывает в монастырской ограде. Можно сказать, что в Лавре мынаблюдаем русскую культуру во всей ее целостности. Именно здесь осуществляетсятот самый синтез всех направлений человеческой культуры – теории, практики исвященнодействия – при господстве последнего, поскольку весь ритм и строй жизниобители определяется богослужебным циклом.     

Посетивший Троице-Сергиеву Лавру в XVII веке, а именно 11-го июля1655 года, архидиакон антиохийского патриарха Павел Алеппский отзывается о нейс величайшим восхищением как о прекраснейшем месте всей земли. Церковь же Св.Троицы «так прекрасна», «что не хочется уйти из нее»[1]. Это свидетельство Павла Алеппскогоневольно проверяет на себе всякий, кто прожил достаточно времени возле «ДомаПресвятыя Троицы», как выражаются летописцы.

При туристском обходе Лавры беглому взору впервые развертываетсяне подавляющее количественно, но действительно изысканное богатствохудожественных впечатлений от нее. Есть, однако, и гораздо более тонкоеочарование Лавры, которое охватывает изо дня в день, при вживании в этот замкнутыймир. И это очарование, теплое, как смутная память детства, уродняет душу Лавре,так что все другие места делаются отныне чужбиной, а это истинною родиной,которая зовет к себе своих сынов, лишь только они оказываются где-нибудь настороне. Самые богатые впечатления на стороне скоро делаются тоскливыми ипустыми, когда потянет в Дом Преподобного Сергия.

Неотразимость этого очарования — в его глубокой органичности. Тут— не только эстетика, но и чувство истории и ощущение народной души, ивосприятие в целом русской государственности, и какая-то, трудно объяснимая, нонепреклонная мысль: здесь, в Лавре слагается то, что в высшем смысле должноназываться общественным мнением, здесь рождаются приговоры истории, здесьосуществляется всенародный и, вместе, абсолютный суд над всеми сторонамирусской жизни. Здесь ощутительнее, чем где-либо, пульс русской истории, здесьсобрано наиболее нервных, чувствующих и двигательных окончаний, здесь Россияощущается как целое.

Подобно тому, как художественный портретбесконечно более плотен, словно фотографический снимок, Лавра естьхудожественный портрет России в ее целом, по сравнению с которым всякое другоеместо — не более как фотографическая карточка. В этом смысле можно сказать, чтоЛавра и есть осуществление или явление русской идеи. Вот откуда этонеизъяснимое притяжение к Лавре. Ведь только тут, у ноуменального центраРоссии, живешь в столице русской культуры, тогда как все остальное — еепровинция и окраины. Это место пронизано духовной энергией Преподобного СергияРадонежского.

Если Дом Преподобного Сергия есть лицо России,явленное мастерством высокого искусства, то основатель ее есть первообраз ее,этого образа России, первоявление России, лик ее, — чистейшее явление духовнойформы, освобожденное от всех наслоений и временных оболочек, ото всегополуживого и застящего.

 В церковном сознании, не том скудном сознании,которое запечатлено в богословских учебниках, а в соборном, через непрерывноесоборование и непрерывное собирание живущем духовном самосознании народа, ДомЖивоначальной Троицы всегда сознавался и сознается сердцем России, а строительэтого Дома, Преподобный Сергий Радонежский, — «особым нашего Российскогоцарствия хранителем и помощником», как сказали о нем цари Иоанн и ПетрАлексеевичи в 1689 году, особым покровителем, хранителем и вождем русскогонарода. Не в сравнительных с другими святыми размерах исторического величия тутдело, а в особой творческой связанности Преподобного Сергия с душою русскогонарода.

 Чтобы понять Россию, надо понять Лавру, ачтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее,признанного святым при жизни, «чюдного старца, святого Сергия», каксвидетельствуют о нем его современники.

«Вглядываясь в русскую историю, в самую ткань русскойкультуры, мы не найдем ни одной нити, которая не приводила бы к этомупервоузлу, к этим ангелу земли Русской: нравственная идея, государственность,живопись, зодчество, литература, русская школа, русская наука – все эти нитирусской культуры сходятся к Преподобному»[2].И дело тут не в количественных характеристиках – не в числе учениковРадонежского игумена, основавших новые обители на Руси, не в размерахблаготворительности, которой всегда отличалась Троицкая обитель, не вматериальном достатке, установившемся здесь по неложному обещанию НебеснойЗаступницы, не в красоте зданий и не в прочности монастырских стен. Дело совсемв другом. Преподобный Сергий явился воспитателем и великим собирателемнародного духа. Время, в которое он жил, явилось переломной эпохой в жизни русскогонарода. Татарское нашествие середины XIII века принесло с собой не только бедствия внешние, не толькоразорение городов и сел, безвременную гибель и массовое рабство мирных жителей.Русские люди потеряли нравственную опору в жизни. Они с надеждой осматривалисьвокруг в ожидании освобождения, но освобождение не приходило. Многочисленныерусские князья пресмыкались перед татарами и воевали друг с другом, продолжаяпрежнюю политику междоусобных распрей, приведшую Русское государство кпорабощению монголами. Золотая Орда, литовские князья, немцы и шведы делилимежду собой русские земли. Непрекращающаяся вражда и распри, постоянные набегизавоевателей, усилившееся невежество – все это грозило не только русскойкультуре, но и самому существованию русского народа как нации.

 И вот в этой обстановке исторического тупика луч надежды воссиялиз скромной и неприметной Троицкой обители «на Маковце». Именно здесьрусские люди увидели новую жизнь, – жизнь, чуждую раздоров и ненависти,которыми переполнена была многострадальная Русская земля, жизнь, гдегосподствовали любовь и сострадание, которых так не хватало тогда русскомуобществу. «Тихость, кротость слова, молчание, смирение, безгневие,простота без пестроты, любовь равная ко всем человекам» – эти качестваПреподобного Сергия в течение всего его 50-летнего иноческого подвига незаметнораспространились по Руси, духовно врачуя, укрепляя и утешая русских людей. Инарод воспрянул духом, в нем стала пробуждаться вера в свои нравственные силы,и открылась перспектива национального возрождения.

«В лице Преподобного Сергия, – говорит отец Павел Флоренский,– русский народ сознал себя, свое культурно-историческое место, свою культурнуюзадачу и тогда только, сознав себя, получил право на самостоятельность».Примечательно наставление, данное Преподобным великому князю Димитрию Донскомуперед Куликовской битвой: «Если враги хотят от нас чести и славы – дадимим; если хотят злата и сребра, дадим и это; но за имя Христово, за веруправославную, нам подобает душу свою положить и кровь свою пролить»[3],  то есть охранение, защита иутверждение православной веры, по мысли Преподобного, должны стать основойрусской государственности, фундаментом народной жизни.

Победа в Куликовской битве подтвердила жизнеспособность этогопринципа, это была именно победа правой веры, победа нравственной силы надгрубой физической силой. И в дальнейшей истории нашей страны именно силой верырусские люди прогоняли полки чужих, этой силой строились города,заселялись непроходимые леса и пустыни, вера вдохновляла зодчих и иконописцев,благодаря вере распространялось просвещение. В этом многовековом процессестановления и развития русской культуры обитель Преподобного Сергия – эта сокровищница нашейверы, сердце русского Православия – имеет особое, только ей свойственноезначение. Она – как бы краткий конспект бытия нашей Родины, художественныйпортрет России, место, где наше Отечество ощущается как целое. Все основныенаправления русской культуры берут свое начало отсюда, как от истока. Русскаяиконопись нить своего предания ведет от иконописной школы Лавры. Русскаяархитектура на протяжении всей нашей истории лучшими своими достижениямиобязательно присутствует в Лавре, так что можно утверждать, что обительПреподобного Сергия – подлинный исторический музей русской архитектуры.

Русская книга, русская литература и вообще все русское просвещениеосновное свое питание получали всегда от просветительной деятельности Лавры.Так было и при самом Преподобном, основателе обители, от эпохи которогосохранилось драгоценное собрание рукописей, так было и в новейшее время, нарубеже XIX–XX веков, когда Лавра стала одним из крупнейших издательскихцентров. Не случайно именно здесь, в Лавре, нашла себе приют МосковскаяДуховная Академия – духовное порождение обители, ведущее свое начало отпросветительского и ученого кружка Максима Грека. Не случайно именно благодаряЛавре возникли крупнейшие современные центры декоративно-прикладного искусства,такие как Абрамцевское художественное училище и Всесоюзный институт игрушки вСергиевом Посаде. Их деятельность, можно сказать, освящена самим ПреподобнымСергием, который своими руками делал игрушки для детей, приходивших в егообитель.

История города Сергиева Посада, развивавшегося вокругТроице-Сергиева монастыря, основанного в середине XIV века, отсчитывает ужеседьмое столетие; она видна и в его широко раскинувшейся живописной панораме, и в прихотливомсилуэте монастырского ансамбля. Здесь все так проникнуто особым духом седойстарины и чарующей сказочности древ­ней архитектуры, постоянно ощущаешькакое-то особое чув­ство благодарного восхищения перед исключительным ма­стерством инеиссякаемым творческим поиском столь богато­го талантами русского народа.

Великие московские князья, а затем и царивсегда оказывали Сергиеву монастырю подчеркнутое внимание — они часто посе­щали его,предоставляли ему различные льготы, наделяли богатыми вкладами, посылали туда своихлучших мастеров для строительства и украшения зданий, способствовали пре­вращению монастыря впервоклассную военную крепость. Благодаря такой могущественной поддержке, атакже пред­приимчивости самих монахов богатство монастыря со време­нем достиглоколоссальных размеров: его многочисленные вотчины, угодья и промыслы распространились повсей стра­не, тысячи крепостных крестьян распахивали его земли, пла­тили ему оброк илиработали на него «всякое изделие». Тро­ицкий монастырь вел собственноелетописание, здесь соби­рались рукописи и книги, были свои школы иконописи и «книжного письма»; вмонастыре жили и работали многие известные писатели и ученые Древней Руси,здесь начинал свой творческий путь Андрей Рублев, резал свои миниатю­ры его современник,мастер-ювелир Амвросий. В ризницу монастыря в качестве вкладов поступалипервоклассные об­разцы национального искусства — иконы, шитье, ювелирные изделия и т. д.Известный сирийский путешественник Павел Алеппский, посетивший Троице-Сергиев монастырьв середи­неXVII века, видел в ризнице «вещи, поражающие ум изум­лением и удивляющиеумного больше глупца». Он писал, что «в этом монастыре находится много сокровищот времени прежних князей и следовавших за ними царей до сей поры».

Особую ценность для русской культурыпредставляют древние здания и сооружения монастыря. На его небольшой территории из века ввек непрерывно трудились безвестные русские мастера, заменяя деревянные постройкикаменными, ветхие и устаревшие — новыми, более совершенными и грандиозными. Недароммонастырские власти постоянно хло­потали о таких вотчинах, где можно «каменьуломати и из­весть ужечь», объясняя это тем, что «каменное дело» в монастыре «строится вовся годы». На монастырских стройках воспитывалось не одно поколение искусныхумельцев, от от­ца к сыну передававших накопленный опыт профессиональ­ного мастерства,обеспечивая преемственность художествен­ных традиций. Характер строительнойдеятельности опреде­лялся конкретными историческими условиями, которые, в свою очередь, находилиотражение в архитектурных образах и формах. В стенах Троицкого монастырясложился своеоб­разный музей архитектурных форм и стилей, где каждая эпо­ха и столетие начинаяс XV века представлены своими харак­терными и наиболее совершенными сооружениями,большин­ствокоторых сохранилось до наших дней. И при всем разно­образии и стилистическомразличии этих тесно поставленных разновременных зданий они не только не мешаютдруг дру­гу,а наоборот, объединенные единой мерой высокого таланта и градостроительноготакта возводивших их зодчих, пред­ставляют великолепное художественное созвучиеили ан­самбль,который и является наивысшим результатом сложно­го искусства архитектуры.

Полный глубоко осмысленной красоты инеповторимой живописности,ансамбль зданий Троице-Сергиева монастыря настолько совершенен по своей художественной цельности, что невольно кажется, будто само Времявыступало здесь его Зодчим,а люди были всего лишь исполнителями-каменщика­ми. И может быть, не так уж сильно преувеличивал многоповидавший Павел Алеппский, когда писал, что«этот монастырь не имеетсебе подобного не только в стране московской, но и вовсем мире». Троице-Сергиева лавра по правусчитается одним из самыхзначительных памятников русского искусства и пользуется мировой известностью.

ОСНОВАНИЕ МОНАСТЫРЯ.  XIV ВЕК

О возникновении монастыря и появлениипоселений во­круг него известно из первых жизнеописаний Сергия Радо­нежского,составленных известными агиографами Епифанием Премудрым и Пахомием Сербом. Сообщаемыеими сведе­ниядостаточно достоверны, так как принадлежат людям, ви­девшим монастырь тоговремени или описавшим его со слов непосредственных очевидцев тех или иныхсобытий.[4]

Оба автора рассказывают, как Стефан иВарфоломей, сы­новья обедневшего боярина, переселившегося из Ростова Великого в небольшойгород Радонеж, похоронив родителей в близлежащем Хотьковском монастыре, решилипринять особыйвид монашества — уйти «пустынножительствовать» в лес, подальше от селений и дорог.Облюбовав в 10 км к се­веру от Радонежа и Хотькова лесную поляну на небольшом холме Маковец,омываемом речушкой и ее притоком, они поставили здесь келью и «церквицу малу»,посвятив ее Тро­ице (было это, по одним сведениям, в 1337 г., по другим—в 1345 г.). Так началасьмноговековая история Троицкого мона­стыря и развившегося вокруг него посада.

Не выдержав, однако, тягот суровой жизни влесу, стар­ший брат, Стефан, вскоре ушел в московский Богоявленский монастырь, а младший,приняв после пострижения имя Сер­гия, остался здесь в одиночестве. Черездва-три года около него стали селиться другие монахи: каждый вновь приходив­ший ставил себе кельютам, где ему хотелось, возделывал свой огород и вел свое отдельное хозяйство.Однако нескольколет спустя (1355) Сергий ввел, один из первых на Руси, строгий уставобщинной жизни: монахи должны были ве­сти общее хозяйство и «кормяти от рук своих»,жить в одина­ковых кельях, вместе питаться, одинаково одеваться, не выхо­дить за ворота безразрешения игумена. Такая строгая дис­циплина не всем пришлась по вкусу, и частьмонахов даже покинула Сергия.

«Общинножитие», установленное основателемобители, по­требовало специальных зданий — общей трапезной, поварни, пекарни, а такжедругих хозяйственных построек — и вызва­ло необходимость соответствующей перестройкивсего мона­стыря. Вскоре нашлись для этого и средства: к Сергию при­шел смоленскийархимандрит Симон «и имение принесе с собою и предасть то игоумену на строение монастырю».

Перестройка была произведена по строгообдуманному плану, Епифаний рассказывает, что Сергий «монастырь боль­шийраспространив, келий четверообразно сотворити повеле, посреди их церковь во имяживоначальные Троицы отвсюда видима яко зерцало—трапезу же и ина елико на потребу братии». Одновременнобыли построены и другие необходи­мые здания, куда игумен «оустрояет… братиюпо службам — ового келарем и прочих в поварни, в юже хлеба пещи, ового же немощнымслоужити».

       Монастырь  получил, такимобразом, регулярный план в виде правильного прямоугольника: по его сторонамстояли кельи, обращенные окнами нацентральную площадь, где возвышались  церковь   и  трапезная;   весь монастырь,   включая огороды, житницы  и другие хозяйственные постройки, располагавшиеся   позади   келий,  окружила   рубленая   ограда   (тын); над ее главным  входом  былапоставлена еще одна  церковь, посвященная  Дмитрию  Солунскому.

 К концу XIV века появляются и первыепоселения вокрестностях обители Сергия.  Епифаний свидетельствует,  что   если ко времени   основания  монастыря   «не   было   близ    тогда    ни сел,  ни дворов, ни  людей,   живущих   в   них,   ни   пути  людского… во все стороны все лес, всепустыня», то теперь здесь селятся  крестьяне «сотвориша себе различныепочинцы и составиша села и дворы мнози ипосеяши плод житень и умножиша зело».Благодаря   поддержке   московских   князей   и   обладая  выдающимися  личными  качествами  («крепкий душою»,   «могутный за два человека»,   «мало   же  словесы   глаголавша,   вящая   же делы учаша», — говорят   о   нем современники),   Сергий  Радонежский скоро приобрел исключительныйавторитет: он    становится   духовным    советником    великого    князя Дмитрия   Ивановича,  крестит   его   сыновей,   участвует   в   государственных   делах,  константинопольский   патриарх   шлет   ему своиграмоты и подарки. Летописи рассказывают, как московские князья не один раз призывали игуменапрославленного монастыря для решениясложных междоусобных разногласий и он только силой своего моральногоавторитета неизменно подчинял   строптивых  князей  «голосу  Москвы».  Так     например   в 1365 году он закрывает все церкви Нижнего Новгоро­да, а   на  непослушного  князя Бориса  налагает  епитимью;   в 1385 году с егопомощью заключается мир с рязанским князем Олегом,  незадолго  перед   тем   разбившим   московскоевойско.

Сергийактивно поддерживает деятельность великого князя Дмитрия  Ивановича  по строительству  укреплений  к  югу   от  Москвы  как  подготовку   к предстоящим   боям  с  монголами. В этихцелях он сам основывает здесь ряд монастырей:  Вы­соцкий, близ Серпухова, и Гопутвин, близ Коломны(1374), а затем  Симонов   под  Москвой   (1379).   Во   второй   половине XIV века Сергием и его учениками были основаны двадцать два монастыря вразличных русских княжествах,  и современники с полным правом говорили о нем:«бе начальник и учитель всем монастырем иже в Руси». Но особенно широкий отклик в народе получилодеятель­ное участие Сергия в проведении самой Куликовской битвы, этого «символического события русской истории» (А. Блок). Он не только напутствовал ДмитрияИвановича на этот подвиг, но и отправил с ним в качестве воинов двухмонахов своего монастыря — Пересвета и Ослябю, «зело уме­ющих ратному делу и полки уставляти еще же и силуиму­щих и удальство велие исмельство». Единоборством Пере­света статарским богатырем Темир-Мурзой (Челубеем) и началась историческая битва не Куликовом поле:  «… ибысть сеча зла и велика и бранькрепка». После удачного исхода этоговеликого сражения Дмитрий Донской снова посетил Сергиеву обитель, чтобы совершить здесь поминовение по десяткамтысяч русских воинов, оставшихся лежать на ратном поле.

 

/>/>МОНАСТЫРЬ В XV ВЕКЕ

Более полувека   простоял отстроенный  Сергием   монастырь. Отряды  хана Тохтамыша, захватившие Москву в 1382 году, не нашли тогда эту затерявшуюся в лесах обитель, хотявся его братия во   главе   с  игуменом   предусмотрительно    бежала    в Тверь.   Но двадцать шестьлет спустя (1408), уже после смер­тиСергия,   не  сумев   захватить   Москву,  жестокие  кочевники опустошили   и  разграбили  Переславль-Залесский,  Ростов Великий, Дмитров,   Клин,  Нижний Новгород  и  многие   другие города;был сожжен также и Сергиев монастырь.

Преемник Сергия по игуменствуНикон с помощью московских князей быстро  отстраивает  монастырь   вновь, во   всем повторяя его прежнюю планировку: на месте сгоревшей церкви, в которой  был похоронен Сергий, строится новая,  больших    размеров   (освящена    в 1412 г.),а вокруг нее так же, «четверообраэно» располагаются кельи и другие постройки.

 Соперничая   с  другими   удельными    княжествами,  великие московские   князья   стремились   заручиться   поддержкой Троицкого монастыря.  Они оказывали  ему подчеркнутое внимание,  делали  богатые вклады, часто совершали торжественно обставленные богомольные «походы  к Троице». И неслучайно в 1422 году, когда Московскую Русь постигло тяжелое «лихолетье»   (при   небывало   морозной   зиме  разразился   такой страшный  голод,что,  по словам летописца,   люди   «мертвые скоты ядаху икони, и псы и кошьки» и даже «людей ядоша»), церковь  и  князья  использовали   авторитет   Троице-Сергиева монастыря  для поддержания  моральных сил народа и  упрочения своей   власти.   Они  предпринимают  торжественный   акт канонизации  Сергия (причисляют его к лику святых),официциально провозглашают его   «покровителем    земли    Русской»    и «заступникомперед богом». В связи с этим над гробом Сергия вместо недавно срубленной церкви возводят новыйТроицкий  собор  из  белого  камня,  а  деревянную  церковь  относят на другое место, несколько на восток. Это самое первоекаменное   здание  монастыря сохранилось   и  до   сих   пор и поражает строгим величием исовершенством своих монументальных форм.

 Поставленный «впохвалу» выдающихся заслуг Сергия Радонежского перед Отечеством, Троицкий собор стал, таким образом,одним из первых мемориальныхпамятников Московской Руси, и егосооруже­ние явилось актом большогогосударственного значения. Летописиотметили, что на торжество закладки  храма   прибыли видные   церковные  деятели   и князья, с помощью которых Никон «собирает отвсюду  зодчиа и камнесечцы мудры» и очень «церковь прекрасну вздвиже».

Украшение церкви иконами и стенописью поручается прославленным  художникам — Андрею Рублеву и ДаниилуЧерному, которые так «раз­личными подписаниями чудес­ных удобревши туцерковь», что«могуще зрящих всех удивить и доныне». Этот храм-мавзолей служил постояннымнапоминаниемсовременникам о славной победе на Куликовом поле, вдохновлял их на продолжение борьбы за нацио­нальнуюнезависимость, вселяя веру в ее близкий и окончательный успех.

Троицкийсобор особенно почитался московскими князьями.Здесь, у гроба Сергия, тор­жественным«крестоцелованием»  скрепляли они договоры и союзы, совершали молебны перед военными походами ипо окончании их. Под сводами собора состоялось клятвенное примирение великогокнязя Василия II с двоюродным братом Дмитрием Шемякой (1442), что не помешало,однако, последнему четыре года спустя здесь же, в соборе, схватить князя,  азатем и ослепить его. Главный собор монастыря долгое время служил крещальней длянаследников московского престола; в нем крестили Василия III (1479), его сынаИвана IV (1530), который в свою очередь крестил здесь своих сыновей.

АРХИТЕКТУРНЫЙ АНСАМБЛЬ ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВОЙ ЛАВРЫ

Сегодня архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры – уникальное явление врусском зодчестве. Он создавался неодновременно и не по единому плану. Все егосооружения возводились постепенно, одно за другим, на протяжении многих столетий.

Памятники Троицкого монастыря живут жизнью каждого нового поколениялюдей, которые воспринимают их по-своему и по-разному относятся к ним.

Белокаменный Троицкий собор стоит на месте трех следовательносменявшихся деревянных церквей —1345, 1356 и 1412 годов. Он отмечает собой тотисторический центр, круг которого происходило все последующее формирование монастырскогоансамбля. Небольшая площадь перед ним до сих пор сохраняет те же размеры, что и вовремена скромной обители Сергия. Но за шесть столетий непрерывногостроительства вокруг этого здания появилось такое многообразие первоклассныхпамятников разных времен и стилей, какое вряд ли можно увидеть вместе где-либоеще. Так, не­посредственно к Троицкому собору примкнул небольшой одноапсидный храм — Никоновскийпридел (1548), недалеко от них разместилась стройная Духовская церковь «ижепод колоколы»(1476); на восточной стороне площади высится мощный объем Успенского собора(1559—1585), а рядом с ним видна филигранная Надкладеэная часовня (конецXVII в.); северной стороны площади взметнулась ввысь свеча пятиярусной колокольни(1740—1770), а всю западную сторону занимает протяженный Казначейский корпус келий(XVII— XIXвв.). В просветах между этими зданиями и как бы обрамляя их видныМитрополичьи покои (1778), монументальная Трапезная на высоких аркахгульбища (1686—1692) с миниа­тюрной восьмигранной Михеевской церковью (1734) уее под­ножия,букет золотых глав высокой надвратной церкви (1693— 1699) над главнымвходом в монастырь, великолепно убран­ные изразцами торжественные царские Чертоги(конец XVIIв.), вычурная ротонда Смоленской церкви на своеоб­разном стилобате изчетырех криволинейных лестниц-папер­тей (1745) и нарядные Больничные палатыс шатровой цер­ковью Зосимы и Савватия (1635—1638). Центр этойглавной монастырскойплощади отмечен памятным четырехгранным обелиском из песчаника (1792), на граняхкоторого, говоря словами Н. М, Карамзина, «изображены четыре эпохи славы его[5] и незабвенныеуслуги, оказанные им России».

Троицкий собор, как главная святынямонастыря, больше и чаще других зданий подвергался различным дополнениям и переделкам. Летописиотмечают, что царь Василий III, возвра­щаясь после удачного похода на Псков,поставил «свещу не­гасимую» у гроба Сергия и «того же лета побили железом верх» (1510). ИванГрозный отметил здесь торжественным мо­лебном взятие Казани, а затем прислал своегомастера позо­лотить купол собора, сделанный его отцом. («А у дела был царя и великого князядьяк Федор Селинов с товарищи» (1556), который незадолго перед тем золотил купол Успен­ского собора вКремле.)

Исследования памятника показали, что онпредставляет собой образец того нового типа храма, который был выработан намосковской земле в годы высокого подъема национального искусства,последовавшего за знаменательной победой на Куликовском поле.

Торжественная архитектура Троицкого собора,строгость монументальностьформ хорошо соответствовала его назначению в качестве усыпальницы одного изпопулярных поборников единения земли Русской.

Троицкий собор был расписан фресками и украшениконами вскоре после его сооружения. Летописи отмечают,  игумен Никон «умолил»взять на себя этот труд лучших  иконописцев того времени — Андрея Рублеваи Даниила Черного. Руководство, а также непосредственное участие в исполнении росписей и икондля иконостаса храма стало их последней крупной работой.

Иконостас Троицкого собора — уникальныйпамятникмосковской школы живописи начала XV века. Онсостоит изпяти ярусов; сорок икон его трех средних рядов полностью сохранились отвремени сооружения храма и выполнены если не самим Андреем Рублевым,то,  во всяком случае, под его непосредственным руководством.

Исследователи троицкого иконостаса давнопришли к еди­нодушному мнению, что его иконы носят печать индивидуаль­ности несколькихмастеров. На основании изучения рисунка отдельных композиций, их колорита ипсихологической трак­товки действующих лиц, атакже путем сравнения иконс дру­гимипроизведениями Андрея Рублева они пытаются опреде­лить степень егоучастия в работе над каждой из них. И в этом смысле икона «Троица» (нижний ярусиконостаса) служит самым вер­ным эталоном. Иконы, которая превосходила бы ее по совер­шенному искусствуисполнения, в иконостасе нет, а летописи донесли прямое свидетельство, что образ этотнаписан АндреемРублевым «в похвалу отцу своему Сергию».

Икона «Троица» покоряет каждого, кто еевидит. Восприя­тие ее рождает то чувство радости, которое возникает при созерцанииистинно прекрасных творений. По христианскому вероучению, бог, будучи единым посуществу, «троичен в лицах»: бог-отец, создавший небо и землю, бог-сын — Иисус Христос, принявшийобраз человеческий и сошедший на зем­лю, чтобы принять мученическую смерть радиспасения людей,и бог — дух святой, дающий жизнь всему сущему на земле.

Каждый из ангелов представляет одно из лиц Троицы, одно из ее проявлений. Ихлики при едва уловимых чертах разли­чия обладают несомненным сходством. Этиангелы нераз­дельно связаны друг с другом, они выражают какую-то еди­ную сущность. Изящныесилуэты фигур как бы образуют не­видимый «руг — символ вечности. Спокойствиепоз, плавный ритм линий выливаются в безупречно-кристальную компози­цию, а чистые извучные краски рождают ощущение мира, тишины и удивительной гармонии. Рассчитанная надлительное созерцание, икона эта настраивает зрителя на глубокие, проникновенные   размышления   и   вызывает  какое-то   особое строение светлой радости ичистоты.

Прекло­нение перед рублевской иконой выражалось в постоянном украшении ееспециально изготовленными окладами и драго­ценностями. Так, царь Иван Грозный насвои средства заказал для нее золотой оклад с венцами и цатами искусной юве­лирной работы. Однакопосле смерти Грозного новый царь, Борис Годунов, пожелал видеть на этой иконеукрашения, исполненные по его заказу, и распорядился повторить икону Рублева с тем, чтобына эту, вторую, икону перенести оклад Ивана Грозного. Именно тогда подлиннаярублевская «Трои­ца» получила новый золотой оклад с еще более богатыми украшениями, сгравированными драгоценными камнями. Так и находились в местном ряду иконостаса двеиконы «Троица», с пышными окладами, полностью скрывающими живопись, соперничая богатствомсвоего драгоценного убранства.

Есть все основания считать, что исключительные художест­венные достоинстваживописи иконостаса Троицкого собора были присущи так­же и первоначальнымфрескам собора. Наряду с глубоко оп­тимистической трактовкой извечныхрелигиозно-философских тем, чуждой всякому проявлению мрачного средневекового фанатизма, рублевскоеписьмо отличалось богатым колоритом   чистых   и   звучных    цветов, изящным    ритмом     рисунка    и обильным   насыщением  светом и  воздухом. Можно   пред­положить,   какой   глубокой   си­лой    художественного    воздей­ствия обладал   интерьер  собо­ра,представлявший великолеп­ный синтезархитектуры, мону­ментальной   и станковой  живо­писи,    в   котором    каждый    из этих  компонентов   не   уступал другому   по    высокому   совер­шенству  исполнения.

Московская школа живописи к началу XV века достигла вы­сокого расцвета иоказывала значительноевлияние на архи­тектуру. Художник, которому предстояло расписывать храм и изготовлять для негоиконо­стас,должен был ясно пред­ставлять себе конструктивное построение интерьера,так же каки строители со своей сто­роны не могли не считаться с требованиямиживописцев. Может быть, такое тесное сотрудничество зодчих и художников определило многиеособенности оригинальной архитектуры Троицкого собора.

ПраздникТроицы, нужно полагать, впервые появляется в качестве местного храмовогопраздника Троицкого Собора — как чествование «Троицы» Андрея Рублева. Подобнотому, как служба Иерусалимского храма Воскресения, — в мире, по самому местусвоего совершения, единственная, — делается образцом службы Воскресной,повсюдно совершаемой, и вводится затем в Устав, или подобно тому, какпразднество Воздвижения Креста Господня, первоначально единственное, по самомупредмету празднования, по единственности Животворящего Креста, уставнораспространяется, в качестве образца, так точно местное празднованиеединственной иконы единственного храма, будучи духовною сущностью всегорусского народа, бесчисленными отражениями воспроизводится в бесчисленныхТроицких храмах, с бесчисленными иконами Троицы. Так первое воплощениедуховного первообраза, определившего суть России, — первообраз ПресвятойТроицы, как культурной идеи, несмотря на дальнейшее размножение свое, все жеостается историческим, художественным и метафизическим уником, несравнимым ни скакими своими копиями.

Прекраснейшееиз зданий русской архитектуры, собор Троицкий и прекраснейшее из изображенийрусской иконописи рублевская Троица, как и прекраснейшее из музыкальныхвоплощений, несущее великие возможности музыки будущего, служба вообще и Троицынадня в частности, значительны вовсе не только как красивое творчество, но своейглубочайшей художественной правдивостью, то есть полным тождеством, покрывающихдруг друга, первообраза русского духа и творческого его воплощения.

К востоку от Троицкого собора расположен еще один памятник XVстолетия – церковь во имя Сошествия святого Духа на апостолов (Духовская).

Духовская церковь и Троицкий собор могут служить при­меромгармоничного построения двух разных по решению храмов, но рассчитанных на одновременноевосприятие. Если суровая мощь Троицкого собора вызывает в памяти образ русского былинногобогатыря, то легкая и изящная Духов­ская церковь напоминает русскую девицу-красу,со строй­нымстаном, в традиционном наряде и с венком вокруг голо­вы. Опытные строителиДуховской церкви учитывали соседство Троицкого собора и сознательноиспользовали силу контраста для наибольшей выразительности обоих сооружений.     

Пленительная красота и сила художественного воздействияэтих древнейших памятников Троице-Сергиева монастыря та­ковы, что и теперь,спустя века после сооружения многих других зданий, в том числе монументальногоУспенского со­бора и пятиярусной колокольни, они продолжают сохранять за собой значениеглавных компонентов этого выдающегося ансамбля. И теперь, когда раздается звонколоколов Духовской церкви, кажется, будто не только она сама, но и все сооружениявокруг нее словно преображаются. Могучая, ши­роко плывущая мелодия колоколов еезвонницы заполняет все пространство монастыря, сливаясь воедино с его дивной архитектурой.

Если Троицкий собор является типичным памятником нача­ла XV века, то вДуховской церкви нашли яркое выражение характерные черты архитектуры концастолетия. Москва того времени впитывала все ценное, чего достигли различные строительные школыПскова, Новгорода, Владимира и дру­гих областей и городов, способствуя тем самымпроцессу формированияединого общенационального зодчества. На примере Духовской церкви можно видеть,как псковские ма­стера, работая на московской земле, не повторили свои тра­диционныеканоны, а соорудили храм весьма близкий к мос­ковскому типу, хотя и наделенныйпсковскими чертами.

Величественный Успенский собор (1559—1585) представляет в ансамбле монастыря зодчествоXVI столетия. Он повторяет формы Успенского собора Московского Кремля. Если в свое времяАристотелю Фиораванти предписывалось «снимать меру» с Успенского собора воВладимире и строить храм в Кремле на полторы сажени больше него в длину, ши­рину и высоту, томонастырские зодчие в свою очередь так же увеличили размеры своего сооружения, нотеперь уже против московского образца. Надо полагать, что этот факт всяческиподчеркивался монахами, и не иначе как с их слов Павел Алеппский записал, чтомонастырский храм «выше, больше и длиннее собора столицы».

У северо-западного угла Успенского собора расположена низкая и скромная,ничем не примечательная каменная палатка с шатровой кровлей (1780) — этогробница царя Бориса Годунова и егосемьи. Умерший в 1605 году Борис Годуновбыл похоронен в Архангельском соборе Кремля, слу­жившем усыпальницей царей. Но Лжедмитрий I, вскоре за­хвативший Москву, не признавая Бориса законнымцарем, приказал убрать его гроб изсобора. Останки Годунова вме­сте субитыми тогда же его женой и сыном были погребены в скромном Варсонофьевском монастыре в Москве, ачерез год по приказанию ВасилияШуйского с должными почестями перенесеныв Троицкий монастырь и захоронены в существо­вавшей тогда паперти Успенского собора. Позднее здесь же была похоронена и дочь Годунова, Ксения; умирая вдалеком Суздальском монастыре, оназавещала положить себя рядом сродителями (1622). Когда паперть собора разобрали, гроб­ница оказалась снаружи, и над ней была поставленасуще­ствующая ныне усыпальница.

Пожалуй, самым значительнымпамятником XVIII века, существенно обогатившимне только ансамбль Троицкого монастыря, но и всю русскую архитектуру, является знаменитая лаврская ко­локольня (1740—1770). История ее строи­тельства служит наглядным примером того бережноговнима­ния, с которым подходили русские архитекторы к возведению новых зданий в условиях уже сложившегося ансамбля.

После сооруженияогромных по масштабам Трапезной и Чертогов монастырские власти сталиусиленно хлопотать о разрешении построить новую, высокую колокольню, спо­собную объединить весь разросшийся ансамбльмонастырских зданий. Их желание было удовлетворено: из Петербурга по­следовалораспоряжение, чтобы со старой колокольни у Духовской церкви «колокола собрать ионую разобрать», а с мо­настыря снять план иприслать его ко двору, после чего «остроении новой колокольни определение учинится» (1738).

         Колокольня Троице-Сергиевой лавры — один из высокопоэтичных памятниковнационального зодчества, в котором вековое представление русского человека о красотенашло такое же яркое и полное отражение, как и в народных песнях и сказаниях, только несловом, а средствами архитектуры,

В настоящее время трудно представить панораму Троице-Сергиева монастырябез его великолепной колокольни — в ней, словно в фокусе, сошлись все основныеархитектурные линии, намечаемые многими поколениями зодчих в разные времена и эпохи. Строяколокольню по канонам классического ордера, отличного от свободной живописнойузорчатости русской архитектуры XVII века, талантливые архитекторы в новых архитектурныхформах успешно продолжили национальные традиции высотных сооружений Древней Руси.

/>/>КРЕПОСТНЫЕСТЕНЫ   И  БАШНИ

Уникальным памятником крепостной архитектуры Древней Руси являютсяоборонительные сооружения Троицкого мона­стыря. Построенные в середине XVI века ичерез сто лет над­строенные вдвое по высоте, крепостные стены с одиннадцатью башнями (от двенадцатойсохранился только фундамент) неправильным прямоугольником опоясывают всю территорию монастыря;две ленты навесных бойниц отмечают последовательные этапы их возведения.

В Сергиевом Посаде особенно наглядно прослеживаетсязамечатель­ная традиция преемственности в русском зодчестве, когда на протяжении рядастолетий композиционная структура Троиц­кого монастыря, основы которой былизаложены еще в самом начале его истории, не только не была забыта или нарушена,апостоянно  совершенствовалась и развивалась и со временем получала удивительнуюхудожественную законченность и цельность.

Здесь, в Троицком монастыре, может быть,особенно ярко выступает именно этот градостроительный аспект таланта рус­ских зодчих: и в том,как умело и тщательно определяли они место, масштаб и характер архитектуры длякаждого своего сооружения в условиях уже сложившейся застройки, и в том, как бережно включалиони эти старые здания в свои новые ансамбли, внимательно организуя для нихсоответствующее окружение.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙИСТОРИКО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

 

        Государственныйисторико-художественный музей-заповедник монастыря широко известен. Помимонаходящихся в его ведении зданий Троице-Сергиевой   лавры,   которые сами по себе  являются памятниками,рассказывающими о путях развития русскогозодчества с XV по XIX век, музей хранит уникальные коллекциидревнерусского искусства. Основу его фондовсоставляют художественные произведения, накоп­ленные монастырем на протяжении многих столетий: они поступали сюда как памятные вклады или изготовлялись всобственных мастерских. Коллекции музея полны и значительны, по ним одним можно составитьпредставление о последовательномразвитии московской художественной школыкак в живописи, так и в прикладном искусстве, начиная со времени основаниямонастыря. Обширное собрание икон в музее отражает все основные этапыразвития московской школы живописи.

МЕСТО ЛАВРЫ В КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ РОССИИ

Троице-СергиеваЛавра по истине воплотила в себе священнейшие воздыхания наших собственныхглубин, но с таким совершенством и полнотой, с какими мы сами никогда не сумелибы их воплотить. Лавра — это мы, более чем мы сами, это мы в наиболее родных инаиболее сокровенных недрах нашего собственного бытия. Вот почему мы несли инесем сюда не только задушевнейший трепет нашего сердца, но и все нашетворчество, во всем его объеме, все наши культурные достижения и ценности: мычувствуем в них какую-то неполноту, покуда не соотнесли их с сердцем русскойкультуры. Около Лавры, не в смысле стен, конечно, а в смысле средоточиякультурной жизни, выкристаллизовывается культурное строительство русскогонарода.

ПраздникТроицы делается точкою приложения творчества бытового и своеобразных поверий,народных песен и обрядов. Красота народного быта обрастает вокруг этогоТроицына дня и частью, как, например, наши Троицкие березки, вливается в самоехрамовое действо, так что нет определенной границы между строгим уставомцерковным и зыблющимся народным обычаем. Русская иконопись нить своего преданияведет к иконописной лаврской школе. Русская архитектура на протяжении всехвеков делает сюда, в Лавру, лучшие свои вклады, так что Лавра — подлинныйисторический музей русской архитектуры. Русская книга, русская литература,вообще русское просвещение, основное свое питание получали всегда отпросветительной деятельности, сгущавшейся в Лавре и около Лавры. Самыестранствования Преподобного Сергия, а дальше бесчисленные поколения русскихсвятых, бывших его именно духовными детьми, внуками, правнуками и так далее, донаших дней включительно, разносили с собою русское просвещение, русскуюкультуру, русскую хозяйственность, русскую государственность, а точнее сказать— русскую идею, в ее целом, все стороны жизни нашей собой определяющую.

Извсех этих сторон культурного излучения Лавры следует остановиться особенностина сравнительно мало учитываемом ее просветительном воздействии на Русь. УжеПреподобный Сергий требовал от братии, наряду с телесными трудами, в которыхсам первенствовал, неустанного чтения, а для чтения необходимо было завести имастерские переписчиков; так Сергиева Лавра, от самого основания своего,делается очагом обширной литературной деятельности, частичным памятникомкоторой доныне живет в монастыре его драгоценное собрание рукописей, взначительной доле здесь же написанных и изукрашенных изящными миниатюрами, аживым продолжением той же деятельности было не прерывавшееся доныне огромноеиздательское дело Лавры, учесть культурную силу которого было бы дажезатруднительно, по его значительности. А с другой стороны, Лавра всегда была иместом высших просветительных взаимосоприкосновений русского общества. Все пятьвеков тут именно, у раки Преподобного, искали они духовной опоры и верховного одобрениясвоей деятельности. Не тех или иных насельников монастыря, входящих и входившихв состав Лавры, как его служители и охранители, а у всего народа русского,через Лавру говорящего, искали одобрения от Лавры, как единого культурногоцелого, центр которого — в Троицком Соборе, а периферия далеко с избыткомпокрывает границы России.

МосковскаяДуховная Академия, питомица Лавры, из лаврского просветительного и ученогокружка Максима Грека вышедшая, и в своем пятисотлетнем бытии, при всех своихскитаниях, неизменно блюдшая крепость уз с Домом Живоначальной Троицы, не безглубокого смысла, после четырехсотлетней своей истории, нашла себе наконецместо успокоения в монастыре и вот уже более ста лет пребывает здесь, срукописными и книжными своими сокровищами. Эта старейшая Высшая Школа Россиидуховно была и должна быть, конечно, отнюдь не самостоятельным учреждением, алишь одною из сторон в жизни Лавры. Кстати сказать, не без вдохновлений отЛавры и не без ее организующей мощи, возникло и жило само Абрамцево,взрастившее новое русское искусство и столь много значившее в экономическомстрое современной России: вспомним хотя бы Северную и Донецкую железные дороги.Однако невозможно исчерпать все то, чем высказывала и высказывает себякультурная зиждительность, исходящая от Лавры.

ЛАВРАНА СТРАЖЕ РОДИНЫ

Нередко в святой Лавре можно увидеть и тех, кто, исполняя заповедь любви к Богу иближним, с оружием в руках защищают Отечество. Во все времена обительпреподобного Сергия окормляла русское воинство. Оно же верно служило Отечеству,защищая свой народ, свои святыни от поругания неверных. Русские воины передкаждым ответственным сражением спрашивали благословения и напутствия у святыхотцов, как то было перед Куликовской битвой, назидались стойкостью и мужеством насельниковЛавры, могущих в трудное для России время лично встать на защиту Отечества исвятой обители, (16-месячная осада поляками монастыря в Смутное время). Всвятой обители находили упокоение и напутствие в последнюю дорогу герои-воиныдуши свои положившие за ближних своих.

 Лаврапреподобного Сергия и поныне исполняет заветы своего основателя. Вид подтянутыхподростков в камуфляжной форме, прикладывающихся к мощам преподобного Сергиястал привычен для постоянного посетителя Лавры. Это курсанты Детскогоправославного военно-патриотического клуба, носящего славное имя святогомонаха-воина Пересвета. Клуб был открыт в 1995 году по благословению наместникаЛавры архимандрита Феогноста (ныне епископ Сергиево-Посадский). В данное времястены клуба объединяют более ста юношей и девушек, которые через богослужение иизучение Закона Божия приобщаются к самобытной русской культуре, усваиваютправославные нормы морали.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Лаврасобою объединяет в жизненном единстве все стороны русской жизни. Мы видим тутвеликолепный подбор икон всех веков. Невозможно представить себе Лавру безшколы иконописи и без иконописных мастерских.

Лавра— показательный музей архитектуры.

ВЛавре сосредоточены превосходнейшие образцы шитья, а также ювелирногоискусства.

Однаконе исчислить всех культурных возможностей, столь естественных около Лавры.Лавра представляется живым музеем России, в котором кипит изучение и творчествои где, в мирном сотрудничестве и благожелательном соперничестве учреждений илиц, совместно осуществляются те высокие предназначения — дать целостнуюкультуру, воссоздать целостный дух античности, явить новую Элладу, которые ждуттворческого подвига от Русского народа.

Итак,в Троице-Сергиевой Лавре, как в фокусе, собраны лучшие достижения русской культуры,и сама эта культура в своей первооснове, в своей близости к духовнымисточникам, ее породившим, наверно, лучше всего может изучаться именно здесь –«у Сергия на Маковце».


Списоклитературы.

1.  БалдинВ. И. Загорск. «Искуство» 1989 г.

2.   БалдинВ. И. Архитектура Троицкого собора. Москва 1956 г.

3.   Энциклопедия.История России. Москва, «Аванта плюс» 1997 г.

4.    АрхиепископГомельский и Жлобинский Аристарх Православие в судьбах Отечества.Троице-Сергиева Лавра и русская культура. 1989 г.

5.   ЛихачевД. С. Культура России времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого. Москва.1962 г.

6.   Павел Флоренский Троице-Сергива Лавра и Россия

еще рефераты
Еще работы по культурологии