Реферат: Комический образ героя-обывателя в сатирических рассказах М.М.Зощенко

РЕФЕРАТ ПО ЛИТЕРАТУРЕ

натему:

«КОМИЧЕСКИЙОБРАЗ ГЕРОЯ-ОБЫВАТЕЛЯ В САТИРИЧЕСКИХ    РАССКАЗАХ М.М.ЗОЩЕНКО»

 

                                                          Выполнил:Ходячих Сергей, ученик 11-А       

                                                                                 классаГимназии №2 г. Инта

                                                   Проверила: Зеленцова Е.Д.

                                                

                                                    Инта 2004 г.

                                                                                                           

                                                                                                         Я взял если не типичного

                                                                                                         обывателя, то во всяком 

                                                                                                         случае, человека, которого

                                                                                                         можно найти во множестве.1

                                                                         

                                                                                                                                  М.Зощенко

I. Вступление.

            Истоки сатиры лежат в далекойдревности. Сатиру можно найти в произведениях санскритской литературы,литературы Китая. В Древней Греции сатира отражала напряженную политическуюборьбу (язвительные ямбы Архилоха, сатирическая комедия Аристофана). Как особаялитературная форма сатира формируется впервые у римлян, где возникает исамоназвание (лат. satira,от satura — обличительныйжанр в древнеримской литературе развлекательно-дидактического характера,сочетающий  прозу и стихи). В особыйстихотворный жанр, отличаемый от оды, элегии и др., сатира выделяется Луцилием( р.ок. 180 – ум. 102 до н.э.); этот жанр продолжен в «Сатирах», или «Беседах»Горация(65-8 до н.э.), образцом для которого послужили не только произведенияЛуцилия, но и популярные беседы на разные темы философов комическогонаправления. Жанр сатиры на почве античного мира достиг высокого уровня уЮвенала (р.ок. 65- ум. После 127 н.э.), нарисовавшего мировую картину нравовримского общества. Ювенал оказал решающее влияние на последующее развитиесатиры, которую и поныне называют «Ювеналов бич». Сатирический характер имелиэпиграммы Марциала (р.ок. 40- ум. ок. 102), романы «Сатирикон» Петрония и«Золотой осел» Апулея (р.ок. 135-ум. ок. 180), а также антирелигиозные диалогиЛукиана (р.ок.120-ум. после 180).

            В России сатира появляется сначала внародном устном творчестве (сказки, пословицы, песни гусляров, народные драмы).Примеры сатиры известны и в древней русской литературе («Моление ДаниилаЗаточника»). Обострение социальной борьбы в 17 веке выдвигает сатиру как мощноеобличительное оружие против духовенства («Калязинская челобитная»),взяточничества судей («Шемякин суд», «Повесть о ерше Ершовиче») и др. Сатира вРоссии 18 века, как и в Западной Европе, развивается в рамках классицизма ипринимает нравоучительный характер (сатиры А.Д.Кантемира), развивается в формебасни (В.В.Капнист, И.И.Хемницер), комедии («Недоросль» Д.И.Фонвизина, «Ябеда»В.В.Капниста). Широкое развитие получает сатирическая журналистика(Н.И.Новиков, И.А.Крылов и др.). Наивысшего расцвета сатира достигает в 19веке, в литературе критического реализма. Основное направление русскойсоциальной сатиры 19 века дали А.С.Грибоедов(1795-1829) в комедии «Горе от ума»и Н.В.Гоголь(1809-1852) в комедии «Ревизор» и в «Мертвых душах», обличающихосновные устои помещичьей и чиновничьей России. Сатирическим пафосом проникнутыбасни И.А.Крылова, немногие стихотворения и прозаические произведенияА.С.Пушкина, поэзия М.Ю.Лермонтова, Н.П.Огарева, украинского поэтаТ.Г.Шевченко, драматургии А.Н.Островского. Русская сатирическая литератураобогащается новыми чертами во второй половине 19 века в творчестве писателей-революционныхдемократов: Н.А.Некрасова(1821-1877)(стихотворения «Нравственный человек»),Н.А.Добролюбова, а также поэтов 60-х гг., группировавшихся вокруг сатирическогожурнала «Искра». Воодушевленная любовью к народу, высокими этическимипринципами, сатира являлась могучим фактором в развитии русскогоосвободительного движения. Непревзойденной политической остроты сатирадостигает в творчестве великого русского сатирика-революционного демократаМ.Е.Салтыкова-Щедрина(1826-1889), разоблачавшего буржуазно-помещичью Россию ибуржуазную Европу, произвол и тупость властей, бюрократический аппарат,бесчинства крепостников и т.д. («Господа Головлевы», «История одного города»,«Современная идиллия», «Сказки» и др.). В 80-е гг., в эпоху реакций, сатирадостигает большой силы и глубины в рассказах А.П.Чехова(1860-1904).Революционная сатира, преследуемая цензурой, страстно звучит в памфлетахМ.Горького(1868-1936), направленных против империализма и буржуазнойлжедемократии («Американские очерки», «Мои интервью»), в потоке сатирическихлистков и журналов 1905-1906, в фельетонах большевистской газеты «Правда».После Великой Октябрьской социалистической революции советская сатиранаправлена на борьбу с классовым врагом, с бюрократизмом, с капиталистическимипережитками в сознании людей.

            Советская сатира получает широкоераспространение в агитационных стихах и пьесах, в «Окнах сатиры РОСТА»,частушках и т.п. Блестящие образцы советской сатиры создалиВ.В.Маяковский(1893-1930)(стихотворения «Прозаседавшиеся» и др., пьесы «Клоп»,«Баня»), Д.Бедный(1883-1945), И.Ильф(1897-1937) и Е.Петров(1902-1942).

             От автора.

             Среди мастеров советской сатиры и юмора особоеместо принадлежит Михаилу Зощенко(1895-1958). Его произведения до сих порпользуются вниманием у читателя. После смерти писателя его рассказы, фельетоны,повести, комедии издавались около двадцати раз тиражом в несколько миллионовэкземпляров.

            Михаил Зощенко довел до совершенстваманеру комического сказа, имевшего богатые традиции в русской литературе. Имсоздан оригинальный стиль — лирико-иронического повествования в рассказах20х-30х гг. и цикле «Сентиментальных повестей».

            Рано вознесенный на вершинулитературной славы, испытавший в середине 20х гг. невиданный успех у широчайшейчитательской массы, Зощенко затем не сумел поспеть за стремительным ходомистории и, несмотря на непрестанные поиски и серьезную творческую эволюцию,пришедшуюся как раз на 30е гг., так и не удержал завоеванных высот.

            М.Зощенко вместе с такими виднымисатириками и юмористами 20х гг., как Вяч.Шишков, В.Катаев, М.Кольцов, А.Зорич,находился у истоков советской сатирико-юмористической прозы. Именно он выступилсоздателем оригинальной комической новеллы, продолжившей в новых историческихусловиях традиции И.Горбунова, Лескова, раннего Чехова.

            В творчестве Зощенко можно выделить триосновных этапа. Первый приходится на 20е гг.- период расцвета таланта писателя,оттачивавшего перо обличителя общественных пороков в таких популярных журналахкак «Бегемот», «Бузотер», «Красный ворон», «Ревизор», «Чудак», «Смехач». В этовремя происходит становление и кристаллизация зощенковской новеллы и повести.

            В 30е гг. Зощенко работаетпреимущественно в области крупных прозаических и драматических жанров, пытаетсянайти пути к «Оптимистической сатире»(«Возвращенная молодость»- 1933, «Историяодной жизни» -1934, «Голубая книга» -1935). Искусство Зощенко- новеллиста такжепретерпевает в эти годы значительные перемены(цикл детских рассказов ирассказов для детей о Ленине).

            Заключительный период творчестваписателя, отмеченный определенным спадом в разработке комических тем,приходится на военные и послевоенные годы. Ошибки М.Зощенко тех лет былиподвергнуты критике в постановлении ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и«Ленинград»(1946).

  

            Предлагаемая работа представляет собойпопытку осветить творческий путь Зощенко на первом «этапе» его литературнойдеятельности, когда автор находился в зените своей славы.

            Постараемся же проанализироватьнаиболее типичные сатирические рассказы писателя в начале его карьеры,сопроводить их разбор наблюдениями и выводами относительно характера эволюциитворчества Зощенко, его взаимосвязей с предшествующей и последующейсатирической традицией, о противоречивых или даже кризисных моментах  в мировоззрении и творчестве художника.

            Так попытаемся же описать комическийобраз героя-обывателя в сатирических рассказах Зощенко.

II. Основная часть.

           

Биография.

Михаил Михайлович Зощенко родилсяв 1895 году. После окончания гимназии учился на юридическом факультетеПетербургского университета. Не завершив учебы, ушел в 1915 году добровольцем вдействующую армию, чтобы, как вспоминал он впоследствии, «с достоинствомумереть за свою страну, за свою родину».1 После Февральскойреволюции демобилизованный по болезни командир батальона Зощенко («Яучаствовал во многих боях, был ранен, отравлен газами. Испортилсердце...») служил комендантом Главного почтамта в Петрограде. В тревожныедни наступления Юденича на Петроград Зощенко — адъютант полка деревенской бедноты.
            Годыдвух войн и революций (1914-1921) — период интенсивного духовного ростабудущего писателя, становления его литературно-эстетических убеждений.Гражданское и нравственное формирование Зощенко как юмориста и сатирика,художника значительной общественной темы приходится на пооктябрьский период.

            В литературном наследии, котороепредстояло освоить и критически переработать советской сатире, в 20-е годывыделяются три основные линии. Во-первых, фольклорно-сказовая, идущая отраешника, анекдота, народной легенды, сатирической сказки; во-вторых,классическая (от Гоголя до Чехова); и, наконец, сатириконская. В творчествебольшинства крупных писателей-сатириков той поры каждая из этих тенденций можетбыть прослежена довольно отчетливо. Что касается М. Зощенко, то он,разрабатывая оригинальную форму собственного рассказа, черпал из всех этихисточников, хотя наиболее близкой была для него гоголевско-чеховская традиция.
            На20-е годы приходится расцвет основных жанровых разновидностей в творчестве писателя:сатирического рассказа, комической новеллы и сатирико-юмористической повести.Уже в самом начале 20-х годов писатель создает ряд произведений, получившихвысокую оценку М. Горького.

            Рассказы… Они занимают значительноеместо в литературной деятельности Зощенко. В них автор непосредственнооткликается на реальные события дня. Наиболее известные среди них: «Историяболезни», «Кузница здоровья», «Аристократка», «Баня», «Каторга», «Стакан»,«Монтер», «Нервные люди».

              Небыл бы Зощенко самим собой, если бы не его манера письма. Это был неизвестныйлитературе, а потому не имевший своего правописания язык. Зощенко был наделёнабсолютным слухом и блестящей памятью. За годы, проведённые в гуще бедныхлюдей, он сумел проникнуть в тайну их разговорной конструкции, с характернымидля нее вульгаризмами, неправильными грамматическими формами и синтаксическимиконструкциями сумел перенять интонацию их речи, их выражения, обороты, словечки– он до тонкости изучил этот язык и уже с первых шагов в литературе сталпользоваться им легко и непринуждённо. В его языке запросто могли встретитьсятакие выражения, как «плитуар», «окромя»,«хресь», «етот», «в ем», «брунеточка»,«вкапалась», «для скусу», «хучь плачь», «этапудель», «животная бессловесная», «у плите» и т.д.

НоЗощенко — писатель не только комического слога, но и комических положений.Комичен не только его язык, но и место, где разворачивалась история очередногорассказа: поминки, коммунальная квартира, больница – всё такое знакомое, своё,житейски привычное. И сама история: драка в коммунальной квартире из-задефицитного ёжика, скандал на поминках из-за разбитого стакана.

Некоторыеобороты зощенковские так и остались в русской литературе афоризмами:«будто вдруг атмосферой на меня пахнуло», «оберут как липку ибросят за свои любезные, даром что свои родные родственники»,«подпоручик ничего себе, но сволочь», «нарушаетбеспорядки».

Зощенко,пока писал свои рассказы, сам же и ухохатывался. Да так, что потом, когда читалрассказы своим друзьям, не смеялся никогда. Сидел мрачный, угрюмый, как будтоне понимая, над чем тут можно смеяться. Нахохотавшись во время работы надрассказом, он потом воспринимал его уже с тоской и грустью. Воспринимал какдругую сторону медали. Если внимательно вслушаться в его смех, нетрудноуловить, что беззаботно-шутливые нотки являются только лишь фоном для нот болии горечи.

Герой Зощенко – обыватель, человек с убогой моралью ипримитивным взглядом на жизнь. Этот обыватель олицетворял собой целыйчеловеческий пласт тогдашней России. Зощенко же во многих своих произведенияпытался подчеркнуть, что этот обыватель зачастую тратил все свои силы на борьбус разного рода мелкими житейскими неурядицами, вместо того, чтобы что-тореально сделать на благо общества. Но писатель высмеивал не самого человека, аобывательские черты в нём. «Я соединяюэти характерные, часто затушёванные черты в одном герое, и тогда геройстановиться нам знакомым и где-то виденным», — писал Зощенко. Своимирассказами Зощенко как бы призывал не бороться с людьми, носителямиобывательских черт, а помогать им от этих черт избавляться.

            Ну а теперь рассмотрим некоторыепроизведения писателя.

            Первой блестящей победой нового Зощенкобыли «Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова»(1921-1922). С нихначался Зощенко-сатирик.

            Это была попытка писателя отойти отлирико-психологических рассказов. Монологическая форма изложения событий в«Рассказах Синебрюхова» выступает уже как средство автохарактеристики героя,тертого и бывалого «военного мужичка».

            «Я такой человек, что все могу…-представляет себя воображаемым слушателям сам рассказчик.- Хочешь — могуземлишку обработать по слову последней техники, хочешь — каким ни на естьрукомеслом займусь,- все у меня в руках кипит и вертится.

            А что до отвлеченных предметов,- там,может быть, рассказ рассказать или какое-нибудь тоненькое дельце выяснить,-пожалуйста: это для меня очень даже просто и великолепно…».

            Но, отрекомендовавшись таким образом,на практике Синебрюхов, этот человек, «одаренный качествами», то и делооказывается комической жертвой непредвиденных жизненных обстоятельств.

            Он герой –неудачник, и невезение — основная его черта. Не везет ему с поисками клада «старого князя вашегосиятельства»; отворачивается от него фортуна, едва завязываются «прелестныеотношения» с «прекрасной полячкой» Викторией Казимировной; и даже жена МатренаВасильевна отказывается от него: «Идите себе с богом, Назар Ильич Синебрюхов,не мешайте за ради бога постороннему счастью». И до того не везет Синебрюхову вжизни, что как ни пытается он найти «свое назначение», ничем, кроме конфуза,дело не кончается.

            «Ему, этому герою,- заметит автор однойиз книг, посвященных Зощенко,- очень хочется вырваться за пределы обыденного,и, поскольку его биография дает материал для этого, он старательно дорисовываеткаждый ее факт, стремясь при помощи каламбуров и анекдотов создать ракурс,способный показать его жизнь, его самого с самой лучшей — по его мнению — стороны».1

            Уже в первой рассказываемойСинебрюховым истории, о поисках клада, Назар Ильич сам себя рекомендуетчеловеком, пострадавшим невинно — за чужой интерес, будучи втянутым противсвоей воли в «великосветскую историю»… Посланный ротным командиром, молодым«князем ваше сиятельство» в родовое княжеское имение и помогающий старому князюприпрятать в тревожные послефевральские дни 1917 года семейное серебро,Синебрюхов буквально спустя несколько месяцев сам готов «собственноручнопройтись лопатой» на участке, где был спрятан клад. Но увы, клад, оместонахождении которого, кроме Синебрюхова и старого князя, не знал никто,исчез («Это даже как-то оскорбило»,- не в силах сдержать разочарованиерассказчик). Так мало этого: пришлось герою рассказа еще и отбыть год трудработ(местные власти расценили его поступок как «сокрытие дворянских ценностей»)…

            Полюбил Синебрюхов «прелестную паненку»Викторию Казимировну, да только потребовала та «капиталу». Жизнью рисковалСинебрюхов, чтобы раздобыть у убитого им в ночном поиске немца бумажник изкабаньей кожи, через колючую проволоку лез в темноте, возвращаясь к своим,«руки и спину совсем изувечил»,- но ни к чему все это оказалось: предпочлаВиктория Казимировна прапорщика Лапушкина из обоза…

            Столь же неожиданный финал присущ идвум другим рассказам цикла — «Чертовинка» и «Гиблое место». Неожиданный длягероя рассказов, но не для читателя. Потому что этим неожиданностям каждый разпредшествует множество других, более «мелких», проявляющихся в системе сужденийи в языке Назара Ильича.

            «Мельник такой жил-был. Болезнь у него,можете себе представить,- жаба болезнь. Мельника того я лечил. А как лечил? Я,может быть, на него только и глянул. Глянул и говорю: да, говорю, болезнь утебя жаба, но ты не горюй и не пугайся — болезнь эта неопасная, и даже прямотебе скажу- детская болезнь.

            И что же? Стал мой мельник с тех поркруглеть и розоветь, да только в дальнейшей жизни вышел ему передых иприскорбный случай…»

            Каждая следующая фраза здесь ставит подсомнение, а то и прямо отрицает предшествующую. Аналогичным путем (не будетошибкой сказать также: алогичным путем) движется мысль героя(а стало быть ипересказ случившегося с ним) и в дальнейшем:

            «-Теперь, говорит, ты, Назар, мне всеравно как первый человек в свете. Иди ко мне вестовым, осчастливь».

            «Подпоручик ничего себе, но — сволочь».

            «Вкуса в ней, прямо скажу, никакого,только во рту гадливость».

            «Маленькая ранка. Не спорю. Но,говорит, наука тут совершенно бессильно. Нужно вести старичка в Париж…»

            Излагая «ход развития» своей жизни,Синебрюхов меньше всего заботится о связности повествования и о точностивыражения мыслей. Отсюда — алогичность мышления, отсюда же — множественные,ставшие вскоре ходячими выражениями в кругу «серапионтов», неожиданныесочетания лексически разнородных слов: «Бледность, блекота и слабое развитиетехники», «Сестричка милосердия-бяк, с катушек долой,- мертвая падаль», «А она,жаба, отвечает тихими устами…»

            В языке Синебрюхова причудливопереплелись просторечие («…какой-то, заполнил, советский комиссар так и оретгорлом, так и прет на меня») и «благородная» лексика («Я, говорю, безусловно,согласен на это дело, потому, говорю, если саксонское черненое серебро, то поиностранной культуре совершенно невозможно его портить»); «интеллигентские»обороты («…немец, безусловно, тихий, и будто вдруг атмосферой на меня пахнуло»-это о газовой немецкой атаке) и употребляемые кстати и некстати излюбленныесловечки героя («Я, говорю, человек не освещенный», «А был князь вашесиятельство со мной все равно как на одной точке»). Столкновение этих разнородныхэлементов создает особый не конкретизированный тон повествования, особую,неопределенно-сказовую интонацию, за которой проступает комический обликпростоватого неудачника. Несмотря на внешние прикрепление к определенному лицу,свой общий, неконкретизированный характер сказ еще почти не утратил,прикрепление же его к лицу бывалому в известной мере даже оправдывалосложность, «эклектичность!» языка Синебрюхова.

            Кстати, эта «эклектичность», этаподчеркиваемая писателем «вторичность» языка героя породила одну из первыхотрицательных оценок как «Рассказов Синебрюхова», так и поисков Зощенко в сфереязыка в целом.

            «Характерно, что у крупных художниковприем стилизации,- писал критик Н.Асеев в рецензии на «Рассказы Синебрюхова»,-обычно покрывался общей высокой художественностью выполнения- рассказы РудогоПанька, повести Белкина, частичная стилизация у Достоевского. И наоборот, увторостепенных величин метод этот всегда выпирал наружу, апеллировал кпостоянной специфической настроенности читателя, к необходимости подмечать теособые «словечки и выраженьица», которые обусловливали такой прием…

            М.Зощенко, стилизуя свой язык подштабного писаря, идет по второму из указанных нами путей. Поэтому фактурарассказов довольно однообразна, фабула — анекдотична, а затраченное напрочтение рассказов время не оправдано ни внутренним, ни внешним ихмастерством».1

            Асеев конечно же был не прав. Не прав,во-первых, поставив под сомнение качественный уровень «Рассказов Синебрюхова».Не прав, во-вторых, увидев в языке Синебрюхова только стилизацию. Ибостилизация- это некое подражание, хотя реально существующего. Зощенко жепоставил перед собой иную задачу («Я почти ничего не искажаю. Я пишу на томязыке, на котором сейчас говорит и думает улица».2

            И если Асеев увидел в «Рассказах НазараИльича господина Синебрюхова» в первую очередь «выпирание» одного из приемовстилизации, то другой их читатель, критик А.Воронский, наиболее характернуюособенность «Рассказов Синебрюхова» усматривал в отсутствии авторской позиции,занимаемой по отношению к герою.

            «Закрывая книжку рассказов, читательвсе-таки остается в недоумении: Синебрюховых-то немало, но непонятно: не то этонакипь, не то сама революция…То, что потрясло всю Россию от края до края извонким гулом прокатилось по всему миру, заставило одних совершать величайшиеподвиги, а других величайшие преступления, -где отзвук всего этого?»3

            Да, действительно, Синебрюхов социальнопассивен, но с каких это пор не художнику, а пишущей о нем критике принадлежитправо выбора героя и темы? И почему Зощенко обязан был писать либо о «накипи»,либо о «самой революции»? Почему он  немог писать о накипи на революции, о том рядовом человеке, которого предстоялоеще долгие годы просвещать и воспитывать; чтобы он воспринял завоевания Октябряне как «чужие», но как свои собственные? Почему такого человека, по существуолицетворяющего «улицу», непременно надо было квалифицировать по признаку«красное-белое», «подвиги-преступления»?

  

            Сегодня в этих первых отзывах о первойкнижке рассказов Зощенко отчетливо просматриваются истоки того самогонедоумения и непонимания, которое будет сопровождать художника на протяжениипрактически всей жизни: литературного героя станут отождествлять с автором.

            Позже, говоря о комическом у Чехова иоб искажении его писательского облика критикой тех лет, Зощенко напишет:«Критика стала смешивать художника с его персонажами. Настроения персонажейчеховских произведений отождествлялись с настроениями писателя. Это былавопиющая ошибка».1

            К сожалению, это относящееся к Чеховувысказывание Зощенко вполне может быть отнесено к нему самому. Во всякомслучае, страдать в дальнейшем от этой «вопиющей ошибки» Зощенко довелось ничутьне меньше, чем Чехову.

            Рассмотрим еще некоторые рассказыписателя.

            Рассказ «История болезни»начинается так: «Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома. Конечно, словнет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, можетбыть, у них более предусмотрена. Но, как говориться, дома и солома едома».

            Больного с диагнозом «брюшной тиф»привозят в больницу, и первое, что он видит в помещении для регистрации вновьпоступающих,- огромный плакат на стене: «Выдача трупов от 3-х до 4-х». Едваоправившись от шока, герой говорит фельдшеру, что «больным не доставляетинтереса это читать». В ответ же он слышит: «Если…вы поправитесь, что вряд ли,тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас ввиде того, что тут написано, вот тогда будете знать». Далее медсестра приводитего в ванну, где уже купается какая-то старуха. Казалось бы, медсестра должнаизвиниться и отложить на время процедуру «купанья». Но она привыкла видетьперед собой не людей, а пациентов. А с пациентами чего церемониться? Онаспокойно предлагает ему залезть в ванну и не обращать на старуху внимания: «Унее  высокая температура, и она ни на чтоне реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения».

            На этом испытания больного незаканчиваются. Сначала ему выдается халат не по росту. Затем, через несколькодней, уже начав выздоравливать, он заболевает коклюшем. Все та же медсестра емусообщает: «Вы, наверно, неосторожно кушали из прибора, на котором ел коклюшныйребенок». Очень характерно: виноват не тот, кто отвечает за чистоту прибора, атот, кто из него «кушает».

            Когда же герой окончательнопоправляется, ему никак не удается вырваться из больничных стен, так как его тозабывают выписать, то «кто-то не пришел, и нельзя было отметить», то весьперсонал занят организацией движения жен больных. Дома его ждет последнееиспытание: жена рассказывает, как неделю назад она получила из больницыизвещение с требованием: «По получении сего срочно явитесь за телом вашегомужа».

            «История болезни»- один из техрассказов Зощенко, в которых изображение грубости, крайнего неуважениячеловека, душевной черствости доведено до предела. Человек, выписываясь избольницы, радуется уже тому, что остался жив, и, вспоминая больничные условия,предпочитает «хворать дома». Знакомая ситуация?

            В сатирических рассказах 20-х гг. Зощенкопрежде всего приподымает завесу над тайной семейно-родственных отношений,показывая излучины дремотной обывательской души. В семейной сфере, наиболеескрытой от постороннего глаза, сохранились во многом нетронутыми прежниеобывательские идеалы и устремления. Развенчивание этих  представлений сатирик и делает своей главнойцелью…

            В сатирических новеллах Зощенковыступал обличителем духовной окуровщины, сатириком нравов. Это не политическаясатира, какой являлась обличительная поэзия Маяковского и Д.Бедного. Зощенкоизбрал объектом анализа мещанина-собственника-накопителя и стяжателя, которыйиз политического противника стал противником в сфере морали, рассадникомпошлости.

            Сатирические произведения Зощенкоскорее описательны, нежели повествовательны. Круг действующих лиц предельносужен, нет образа толпы, массы, зримо или незримо присутствующего вюмористических новеллах. Темп развития сюжета замедлен, персонажи лишены тогодинамизма, который отличает героев других произведений зрелого мастера.

            В сатирических рассказах герои менеегрубы и неотесаны, чем в юмористических новеллах. Автора  интересует прежде всего духовный мир, системамышления внешне культурного, но тем более отвратительного по существу мещанина.Как ни странно, но в сатирических рассказах Зощенко почти отсутствуютснаржированные, гротескные ситуации, меньше комического и совсем нет веселого.

            Нередко сатирическое произведениеписателя строится как простое и безыскусное повествование о том или иномэпизоде в жизни героя. Рассказ похож на очерк, сценку, репортаж, в которомавтор ничего не придумал, а просто выхватил из жизни тот или иной эпизод иповедал о нем с прилежностью хроникера.

            Однако основную стихию зощенковскоготворчества 20-х гг. составляет все же юмористическое бытописание. Зощенко пишето пьянстве, о жилищных делах, о хулиганстве, о неудачниках, обиженных судьбой.Словом, выбирает объект, который сам достаточно полно и точно охарактеризовал вповести «Люди»: «Но, конечно, автор все-таки предпочтет совершенно мелкий фон,совершенно мелкого и ничтожного героя с его пустяковыми страстями ипереживаниями».1

            Рассмотрим подробнее в качестве примерарассказ «Кузница здоровья» — один из наиболее характерных для Зощенко 20-х гг.

            «Крым-это форменная жемчужина. Оттуданарод приезжает- только диву даешься. То есть поедет туда какой-нибудь дряхлыйинтеллигентишка, а назад приезжает- и не узнать его. Карточку раздуло. И вообщемасса бодрости, миросозерцания».2

            Это авторское положение о благодарностиюжного края воспринимается полностью и на веру, поскольку в нем утверждаетсявсем известная истина. В других случаях отсутствие в начале рассказа такоготезиса-трюизма компенсируется уверениями, что все разыскиваемое — сущая правда,что тут нет ни капли вымысла( «Дрова», «Расписка», «Приятная встреча» и др.).Порой начало рассказа строится на точно зафиксированной и неотразимодействующей бытовой детали, погружающей читателя в мир самого взаправдашнегосуществования, или на «документально»-информационном сообщении, гласящем,что  на днях приключилась какая-тозанятная история.

            Из неоднократных лирическихотступлений, предостережений, предуведомлений и предисловий видно, что Зощенконеобычайно дорожил иллюзией подлинности совершающегося на его глазах события.Уверения в истинности событий необходимы автору для того, чтобы в финалерассказа особенно резко выявить несообразность, абсурдность поступков героя,доведя в процессе развития сюжета отрицательное жизненное явление до гротеска.

            В «Кузнице здоровья» после рассмотренногозачина следует рассказ о том, как с «нашего двора» — указание на «подлинность»события — поехал в Крым Серега Пестриков. Необходимость этого диктовалась тем,что эта «форменно-расхлябанная» личность нарушала привычные для обывателейнормы человеческого поведения и поэтому естественно зачислялась ими в разрядбольных людей: «Другие граждане с дому все-таки по праздникам веселятся. Вгорелки играют, пьют, в козла дуются. Вообще живут от полного сердца…А этотмракобес с работы, например, вернется, ляжет брюхом на свой подоконник и вкнигу уткнется…И уж, конечно, не пьет, не курит, женским персоналом неинтересуется.

            Вот какой это был нездоровый человек!»

            Но вот Пестриков вернулся из Крыма, иопределение благодетельного климата «форменной жемчужины», данное в началерассказа, оправдалось: «Морда, конечно, черная. Лопнуть хочет. Глаза горят.Волосья дыбом стоят. И вся меланхолия пропала».

            В чем же заключается физическоевыздоровление и нравственное возрождение Пестрикова? Разумеется, если бы онпросто стал таким, как все, т.е. начал бы заурядно веселиться, играть в горшки,пить и забивать козла, то и рассказа бы не было. Тем более- комическое. И авторэто отлично понимает. Поэтому его Серега по возвращении из здравницы меняется виную сторону.

            «Раньше, бывало, этот человек мухи и нетронет. А тут не приехать, в первый же день дворнику Федору морду набил…

            Ну, видим, не узнать парня. Совершеннопоправился. Починили человека. Отремонтировали капитально.

   Пить даже начал отполноты здоровья…

Одно худо- хотят Серегу Пестрикова со службы снять. Потомупрогуливать начал».

             «Великая вещь это здоровье!»- так невесело,иронически прозвучал финал «Кузница здоровья». Данный рассказ примечателенпрежде всего тем, что он раскрывает сущность многогранного таланта Зощенко: заего умением через «малое» показать нечто «большое», более важное. Идействительно, произведение не отличается большим объемом: всего 1 страница. Даи зачем больше? И так все ясно.

            Метафорическое заглавие «Кузницаздоровья» говорит об авторской позиции, его мнении относительно человека-обывателя и, прежде всего, его морали, нравственности. «Кузница здоровья»- этоне Крым, это сам человек, который, находясь пусть даже в Крыму, способенизмениться, стать более человечнее. Да, после поездки герой изменился, но онсам смог осмыслить все свои проблемы, пересмотреть трудности и изменить жизнь.Надеемся, что к лучшему. А что с работы хотят уволить, то это не страшно.Теперешний Серега найдет двадцать таких работ.

            И действительно здоровье- это «великаявещь». Это, пожалуй, главная ценность человека в жизни. И Пестриков не утратилее.

            Наверно, можно в какой-то степенисказать, что Серега наивен и простодушен (признаться честно таковы практическивсе герои Зощенко: только кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени). И этаего отличительная черта, тем не менее, не мешает ему стать похожим на другихлюдей «человеком» и, даже набить морду дворнику Федору.

            Человек изменился, стал лучше. Если егодуша развивается, то не будет он больше сидеть дома и «догнивать». Теперь онстанет полноценной личностью. А это-главное.

            Своим рассказом «Кузница здоровья» Зощенкохотел показать нам, что даже простой, забитый обыватель способен «возродиться»и стать «незабитым», а открытым, стать Человеком.

            При чтениизощенковских рассказов бросается в глаза, что рассказчик — будь это просто«средний человек» («Чудный отдых»), «беспартийный мещанин» («Муж»), «просторабочий человек» («Мелкий случай») или «бывший работник транспорта» («Шапка»)-по большей части совершенно серьезен. Но зато невольно утрированы, смещеныконтуры событий, пропущенных через его сознание. Именно в диспропорции, внемасштабности постоянно сопоставляемых обобщающих, широких выводов рассказчикаи мелких, частных посылок заключено сатирическое заострение в рассказахЗощенко. Так ирония, у

еще рефераты
Еще работы по литературе, лингвистике