Реферат: Роль гротеска в романе Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»
Реферат
по дисциплине Шедевры мировой литературы
на тему: «Роль гротеска в романеФрансуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»
Работу выполнила студентка
очно-заочного отделения
1курса
второе высшее образование
Новикова О.
Преподаватель:
Москва – 2005
<span Times New Roman",«serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language: RU;mso-bidi-language:AR-SA">Содержание:
Введение…………………………………………………………………………...2
Глава 1. Ф.Рабле – великий французский писатель…………….………………2
Глава 2. Роман «Гаргантюа иПантагрюэль» — крупнейший памятник
французского Ренессанса.………………………………………………………..3
Глава 3. Определение гротеска………………………………………..…………7
Глава 4. Роль гротеска в романе«Гаргантюа и Пантагрюэль»..……………….8
Заключение……………………………………………………………………….23
Библиография…………………………………………………………………….26
<span Times New Roman",«serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language: RU;mso-bidi-language:AR-SA"><span Times New Roman",«serif»">Введение.
Роман Ф.Рабле «Гаргантюа иПантагрюэль» написан в переломную эпоху. Писатель выражает опыт времени через гротескно-гиперболическуюфантастику, которая выполняет важную эстетическую функцию; она помогаетвоспроизвести универсальную картину мира, создавая для этого высокую степень образногообобщения.
Целью моего исследования в данномреферате является выявление роли гротеска в романе Ф.Рабле «Гаргантюа иПантагрюэль».
Реферат состоит из 4 глав, введения,заключения и списка используемой литературы.
В первой главе представлен краткийочерк этапов жизни писателя.
Во второй главе представлен краткийанализ исследуемого произведения.
Третья глава состоит из определенияисследуемого мною понятия – гротеска, и его отражения в литературе и искусстве.
Четвертая глава состоит изопределения роли гротеска в исследуемом произведении.
В заключении представлены выводы проведенногоисследования.
<span Times New Roman",«serif»">Глава1. Ф.Рабле – величайший французский писатель.Крупнейшим представителемфранцузского гуманизма и одним из величайших французских писателейявляется Франсуа Рабле (1494 – 1553). Онродился в Шиноне, в семье зажиточного землевладельца и адвоката. В молодые годыпоступил во Францисканский монастырь и до 1525г. пробыл монахом в Фонте-Леконт,но вместо богословских трудов изучал древних писателей и юридические трактаты.Рабле получил сан священника, но служебных обязанностей не исполнял. С самогоначала Франсуа Рабле больше привлекали науки, нежели духовные подвиги. Онизучал латынь, греческий, читал Платона, вступил в переписку с главоюфранцузских гуманистов Гильемом Бюде. После конфликта с монахами, которые былинедовольны его нефранцисканским образом жизни («пусть не стараются людинеобразованные приобрести образование», — учил святой Франциск), онпокинул монастырь и стал уделять больше времени изучению медицины, а в 1532г.получил должность врача лионского госпиталя. Кроме того, Ф.Рабле изучал в Римеримские древности и лекарственные травы. После этого он состоял на службе уФранциска I, практиковал как врач, путешествуя по Франции, и получил степень докторамедицины, затем снова вернулся вмонастырь.
<span Times New Roman",«serif»">Глава2. Роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» — крупнейший памятник французскогоРенессанса.Роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» — крупнейшийпамятник французского Ренессанса. Он создан в эпоху Возрождения – время, когдамир закончил свое политическое объединение и создавал новую, отличную отстарой, культуру. Роман писался на стыке эпох, во время перемен и потрясений, иотражает все противоречия и недочеты, существовавшие в жизни.
Как основу для сюжета«Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле взял старинную французскую народнуюсказку о великане Гаргантюа «Великие и неоценимые хроники о великом и огромномвеликане Гаргантюа». Главный интерес этой книги составляли ее широкаяфольклорная основа и содержащаяся в ней явная сатира на фантастику и авантюрнуюгероику старых рыцарских романов. Это привлекало Рабле, который решил использоватьканву лубочного «Гаргантюа». «Гаргантюа и Пантагрюэль» был задуман какпродолжение народной книги, сохраняющее в некоторой степени стиль и имитирующеенаивную эпичность оригинала: тот же сюжет, те же великаны, но совершенно инойсмысл.
Сам Рабле в предисловии кпервой книге «Гаргантюа и Пантагрюэль» сравнивает свое творение с ларцом, на котором сверху нарисованы «смешные и забавные фигурки», а внутрихранятся редкие снадобья, приносящие человеку немалую пользу. «Положим даже, вытам найдете вещи довольно забавные, если понимать их буквально, вещи, вполнесоответствующие заглавию, и все же не заслушивайтесь вы пенья сирен, а лучшеистолкуйте в более высоком смысле все то, что, как вам могло случайнопоказаться, автор сказал спроста».
В своей книге Рабле рассматривает рядпроблем современной жизни общества и выражаеает свои взгяды на различныестороны жизни. Педагогика в культуре Ренессанса играла очень большую роль, таккак этот период – время научного подходаи открытий, пришедших на место слепой вере, это время воспитание новогочеловека с новым образом мыслей. В трудах Леонардо Бруни, Верджерио,Дечембрино, Гварини была разработана целая система новой педагогики, былаоснована школа в Мантуе, которую называли «домом радости». Один из персонажей — король Грангузье поручил решение вопроса воспитания Гаргантюа схоластикам ибогословам сорбоннского типа, людям старой культуры и старой науки, для которыхглавный метод обучения – «зубрежка», в результате которой Гаргантюа выучилазбуку наизусть в обратном порядке всего лишь за 5 лет и 3 месяца. Бедный Гаргантюа стал заметно глупеть и насмену учителям-схоластикам пришли гуманисты. И здесь Рабле в очень яркой форме раскрывает свои идеалы. Воспитание поРабле – это не только умственное, но и физическое образование, чередование различных дисциплин и отдыха, атак же не насильственное «вдалбливание» дисциплин, а свободное обучение,воспринимаемое учеником с радостью. Схоластки, будучи представителями старогомира, душили на корню новые идеалы, вот поэтому-то так жестоко осмеивает ихРабле, выставляя на посмешище их умственную немощь, издеваясь над ихчеловеческими слабостями.
Не менее важная проблема,рассматриваемая Ф.Рабле, – это неудовлетворяющая политика феодализма.Рассмотрена она в сюжете войны Гранузье и Пирохла. Поводом для нападения войскаПирохла на утопийцев стали неподеленные плюшки. Война в романе – это возможностьпоказать не только отрицательные черты существующего строя, но, главным образом,изобразить тип правителя. Чтопредставляет собой Пирохл? Этокороль-феодал, король в старом стиле, далекий от гуманизма и других передовыхидей, это варвар, который принимает только идею грубой силы. Емупротивопоставлен Грангузье – полная противоположность: добрый король, которыйзаботится о славе и о благе своих подданных. Оба портрета сатира, крайность, ноотдельные черты обоих королей можно найти в любом из правителей европейскихгосударств. Из чего ясно, что Рабле, не отвергающий принципа монархии, не видитдостойного короля и достойной системы правления ни в одном из реальносуществующих государств.
На примере Телемского аббатства(телема в переводе с греческого - желание) Ф.Рабле показывает свои идеалы устройства общества. Отставляя в сторону нравы Средневековья, Раблерисует свою картину устройства общества – Телемское аббатство, на дверяхкоторого написан единственный принцип жизни телемитов: «Делай, что хочешь». Этакартина утопична. Но Рабле говорит о том, что в любом человеке есть свойвнутренний ценз, порядочность. И когда человек попадает туда, где всеразрешено, где свобода, то его порядочность не даст ему совершить плохихпоступков.
В Пантагрюэле Ф.Рабле выразил свойидеал монарха и человека. Пантагрюэль не похож ни на одного из реальносуществующих монархов. В начале книги он – великан, в середине превращается вобычного человека. Он – универсальный человек, образ большой французской нации.
Плут и транжира Панург, перед которымвстает вопрос: жениться ему или не жениться, ибо он очень боится остаться«рогатым», задает этот вопрос многим представителям «учености», и каждый даетему мудрые советы, которые на самом деле нелепы и глупы до невозможности. Раблеразворачивает целую галерею комических личностей, среди которых богослов, врач,философ и юрист. Но после консультаций Панург вместе с Пантегрюэлем решилиехать в Китай к Оракулу Божественной Бутылки.
Это путешествие Панурга и Пантагрюэляпохоже на «Плавание Святого Брендана» и на поиски Святого Грааля. По дороге героиостанавливаются в разных удивительных странах, населенных невероятнымисуществами и претерпевают ряд приключений.
В первой части описываются два яркихэпизода. Первый – это «панургово стадо», мотив его заимствован у итальянцаФоленго. Такую же шутку проделал герой его поэмы «Бальдус». Этот эпизод полониронии и тонко характеризует психологию Панурга. Второй – описание бури и поведения пассажиров корабля во времянее – Пантегрюэля, Панурга, Брата Жана, Эпистемона. Корабль тонет, и всплываютчерты, раскрывающие образы этих героев.
С каждой главой усиливаютсясатирические аллегории, направленные на уклад католической церкви. Остров, гдецарствует враждебный всему естественному Постник, который приводит на памятьпритчу о Физисе и Антифизисе. Антифизис (Противоестество) плодит детей, ходящихвверх ногами, а так же монахов, христопродавцев, «святош», «неуемных кальвинистов, женевских обманщиков», бесноватых «путербеев»и «прочих чудищ, уродливых, безобразных и противоестественных. А с самогоПостника Рабле нарисовал портрет типичного фанатика.
Далее следовали острова Папефигов(показывающих фигу папе, т.е. кальвинистов) и папоманов. Некогда папефиги быливеселы и богаты, но однажды их угораздило показать папе фигу, и тогда папоманывторглись на их остров и разорили его. Зато папоманы чувствуют себя отлично.Они покланяются папским Декреталиям. Как известно, сборник папскихпостановлений, носящий это название, односторонним решением пап был объявленисточником канонического права, и именно Декреталии санкционировали всякогорода вымогательства курии; благодаря их «златекучей энергии» Франция ежегодноотдавала Риму в виде дани четыреста тысяч дукатов.
Последняя книга романа писалась почерновикам Рабле после его смерти его учениками. В ней много аллегорий и резкихнападок на церковь. Герои приплывают кОракулу Божественной Бутылки. Вердикт Оракула – «Пить», означающий наслаждаясьпоглощать знания, символизирует у Рабле дух Возрождения, который сравнивается свозгласом Гаргантюа «Лакать!» в начале книги, символизирующим утоление жажды как физиологическойпотребности организма, символизирующей Средневековье.
<span Times New Roman",«serif»">Глава3. Определение гротеска.Сатира — однаиз самых ярких особенностей художественного гения реалиста Рабле, а гротеск –одно из орудий его сатиры. Гротеск – излюбленный литературный прием Рабле.
«Гротеск (франц.grotesque, итал. grottesco — причудливый, от grotta — грот) — тип художественной образности (образ, стиль,жанр), основанный на фантастике, смехе, гиперболе, причудливом сочетании иконтрасте фантастического и реального, прекрасного и безобразного, трагическогои комического, правдоподобия и карикатуры. Гротеск резко смещает «формы самойжизни», создавая особый гротескный мир, не допускающий ни буквальногопонимания, ни однозначной (как в аллегории) расшифровки. Гротеску свойственностремление к целостному выражению кардинальных противоречий бытия, что ипредопределяет резкое совмещение в нём полярностей. Сама форма гротеска таит в себемногозначительную содержательность: освящает вольность вымысла, обнаруживает«противоречивое единство» разнородного, разрушает общепринятые предрассудки.
Гротеск — древний типобразности (присущий уже мифологии и архаике всех народов). Приёмы гротескаприсущи комедиям Аристофана и Плавта. К гротеску охотно прибегало средневековоеискусство (например, фигуры «химер» на соборах, персонажи животного эпоса,образы Дьявола и Порока — в драме). Став характерной формой народной культуры(особенно — карнавалов) европ. средневековья, гротеск выразил стихийноматериалистическое и стихийно диалектическое понимание бытия народом.Художественная вершина этого «гротескного реализма» — литература, живопись итеатр Ренессанса (например, «Похвала глупости» Эразма Роттердамского, образышутов, Фальстафа и Калибана в театре У. Шекспира, итальянская комедия дельарте, живопись Х. Босха и П. Брейгеля, графика Ж. Калло и особенно — «Гаргантюаи Пантагрюэль» Ф. Рабле). Определяющие структуру образа принципы ренессансногогротеска — отношение к времени, к становлению и связанная с этимамбивалентность (двуединость), целостное и нерасчленённое изображение обоихполюсов становления: и нового и старого, и умирающего и рождающегося. Смех,вызываемый гротескным образом, также двуедин: весёлый, ликующий и —одновременно — насмешливый высмеивающий; он отрицает и утверждает, чемотличается от чисто сатирического смеха нового времени. Ренессансный гротесквыразил смеющуюся вольность народа, ощущение весёлой относительности и вечной«неготовности» бытия, его единства и неисчерпаемости, а также чувствоисторических перемен. Он был также проникнут реабилитацией плоти, земной жизнии демонстративным антиаскетизмом» (Большая Советская Энциклопедия в 30 тт.).
Гротеск — одна из формкомизма и вторичной условности, близкая к фантастическому. Гротеск становитсяведущим способом типизации в литературе Возрождения (Ф. Рабле, Дж. Боккаччо).
<span Times New Roman",«serif»">Глава4. Роль гротеска в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль».Большое значение дляизучения гротеска имеет работа о творчестве Ф. Рабле М. Бахтина «ТворчествоФрансуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса», который раскрылглубокий миросозерцательный смысл гротеска в народной карнавальной культуре испецифику его отражения у одного из ведущих представителей литературыВозрождения. Гротескный образ в понимании Бахтина характеризует явление всостоянии его изменения, незавершенной еще метаморфозы, в стадии смерти ирождения, роста и становления. Отношение к времени, становлению — необходимаяконститутивная черта гротескного образа. Другая связанная с этим необходимаячерта его — амбивалентность: в нем в той или иной форме даны (или намечены) обаполюса изменения — и старое и новое, и умирающее и рождающееся, и начало иконец метаморфозы. «Гротеск, порожденный народной смеховой культурой, всущности, всегда — в той или иной форме, теми или иными средствами — разыгрывает возврат на землю сатурнова золотого века, живую возможность еговозврата. <…> Относительность всего существующего в гротеске всегдавеселая, и он всегда проникнут радостью смен, пусть эти веселье и радостьредуцированы до минимума» (М.Бахтин «Творчество Франсуа Рабле и народнаякультура Средневековья и Ренессанса»). Функции карнавально-гротескной формысостоят в вольности замысла, сочетании разнородного, сближении далекого, умениипо-новому, нетрадиционно взглянуть на мир. Преувеличение, гиперболизм,чрезмерность, избыток являются основными признаками гротескного стиля. У Раблегротеск имеет не только сатирическую функцию, материально-телесная стихия в«Гаргантюа и Пантагрюэле» носит положительный, жизнеутверждающий характер.
В исследуемом мной произведенииРабле, как уже говорилось выше, широко использует прием гротеска.
Гротеск в романе Раблевыполняет важную эстетическую функцию: он помогает воспроизведениюуниверсальной картины мира, создавая для этого высокую степень образногообобщения, которую не мог бы достичь еще не развитый натуралистический реализм.Формы и характер фантастической образности Рабле были обусловлены целым рядомвнутренних и внешних, объективных и субъективных факторов. Гротеск, формакоторого заимствована из народного творчества, представляет собой неотъемлемуючерту образного мышления не только Рабле, но и многих других художниковВозрождения. Чудовищные несоразмерности, несуразицы, диспропорция роста,веселые нелепости, курьезы и неразбериха, разрывы в логической цепи, резкиепереходы и неожиданные следствия — все это характеризовало формыхудожественного мышления в эпоху начавшегося великого брожения, ломки вековогоуклада, когда жизнь быстро рванулась вперед, и гротеск старого, на каждом шагурождающего новое, как образная концепция бытия, вошел в литературу из самойдействительности. Воплощением исторического оптимизма, непоколебимой веры вчеловека и его будущее, свойственных воззрениям гуманистов, явиласьфантастически гиперболизированная сила и мощь королей-великанов — героев романаРабле. Она же продиктовала Рабле вдохновенный апофеоз человека, картины«божественного», космического могущества людского рода, обращенные кочень отдаленному будущему. Образным проявлением характерного для ренессансногосознания стихийного антропологического материализма явилась в эпопеегиперболизация материального и телесного начала, фантастика материальной мощи ироста, буйного расцвета, избытка и игры материальных, телесных сил, где подстать образам королей-великанов и количество поглощаемой ими еды и выпитоговина, где знаменитая кобыла Гаргантюа, отмахиваясь своим хвостом от оводов,уничтожает целый лес.
Стихия гротеска,наполняющая роман, имеет народно-средневековый характер. Но эти моментыполучают у Рабле новый смысл и новое назначение. Хаотическая форма егоповествования отражает выход человека Ренессанса на исследованиедействительности, предстающей перед ним во множестве аспектов, раскрывающейся ссамых различных сторон, в зависимости от случайных обстоятельств. Характерна вэтом отношении тема III—V книг — консультации Панурга с целым рядом советчиковпо тревожащему его вопросу и затем плавание по неведомым морям и островам. Здесьсказывается типичное для Ренессанса ощущение безграничности мира и таящихся внем сил и возможностей
Гротескно-комическаяструя в романе Рабле выполняет несколько назначений. С одной стороны, онаслужит целям «заманивания» читателя, должна его заинтересовать и облегчить емувосприятие сложных и глубоких мыслей, положенных в основу романа. С другойстороны, она же маскирует эти мысли, смягчая их выражение, служит для книгищитом против нападок цензуры. В средние века обличье шутовства делаловозможными очень смелые высказывания и профессиональным шутам разрешалосьговорить, паясничая, то, что считалось недопустимым в устах кого-либо другого.На это назначение своей забавной манеры повествования Рабле указывает сам впредисловии, где он сравнивает свой роман с античными ларчиками, украшеннымивсякими «веселыми и потешными изображениями», а внутри таящими «тонкиеснадобья», и предлагает «после тщательного чтения и зрелого размышленияразломать кость и высосать оттуда мозговую субстанцию».
Частный случай гротескаРабле — исполинские размеры Гаргантюа и всего его рода в первых двух книгах(начиная с третьей Пантагрюэль приобретает обычное человеческое обличье). Чертуэту Рабле перенял из народной книги, но опять-таки она получила у него новое ипритом сложное осмысление. Прежде всего это гиперболизированное выражениеприродных, стихийных влечений человеческой натуры, освобожденных от гнетасредневековых аскетических норм, напоминающее тот разгул плоти, которыйнесколько позже появится на картинах фламандских мастеров. Но в то же времяздесь проступает замысел показать постепенное приобщение к культуре первобытныхсуществ, не отравленных никакими предрассудками,— этих природных сил вчеловеческом образе, какими являются великаны Рабле.
М.Бахтин в своем труде«Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса»пишет, что «Преувеличение, гиперболизм, чрезмерность, избыток являются, пообщему признанию, одним из самых основных признаков гротескного стиля».
«Через весь роман проходит могучий потокгротескной телесной стихии — разъятое на части тело, обособленные гротескныеорганы (например, в Панурговых стенах), кишки и внутренности, разинутые рты,пожирание, проглатывание, еда и питье, акты испражнения, моча и кал, смерти,родовые акты, младенчество и старость и т.п. Тела смешаны между собою, с вещами(например, в образе Каремпренана) и с миром. Повсюду сквозит тенденция кдвутелости. Повсюду подчеркнут родовой и космический момент тела» (М.Бахтин). Раблене только изображает гротескный образ тела во всех его существенных моментах,но он дает и теорию тела в родовом аспекте. Например, слова Панурга о том, чтокаждый преступник перед смертной казнью должен зачать нового человека. Взнаменитом рассуждении Панурга о дебиторах и кредиторах, изображая идеальныйутопический мир, где все дают и все сами получают взаймы, Панург такжеразвивает теорию родового тела.
Тема родового теласливается у Рабле с темой и с ощущением исторического бессмертия народа. «Этоживое ощущение народом своего коллективного исторического бессмертия составляетсамое ядро всей системы народно-праздничных образов. Гротескная концепция телаявляется, таким образом, неотрывною составною частью этой системы. Поэтому и вобразах Рабле гротескное тело сплетается не только с космическими, но и ссоциально-утопическими и историческими мотивами и прежде всего с мотивом сменыэпох и исторического обновления культуры» (М.Бахтин).
В эпизодах и образах романа фигурирует попреимуществу телесный низ в узком смысле слова. Но в гротескных образах ведущуюроль играет также разинутый рот. «И он, связан, конечно, с топографическимтелесным низом: это – раскрытые ворота, ведущие в низ, в телесную преисподнюю.С разинутым ртом связан образ поглощения-проглатывания – этот древнейшийамбивалентный образ смерти и уничтожения. В то же время с разинутым ртом(глоткой и зубами) связан ряд пиршественных образов. <…> Особенно важную,прямо ведущую роль играет разинутый рот в хронологически первой книге романа –в «Пантагрюэле». Можно предполагать, что героем этой книги является именноразинутый человеческий рот» (М.Бахтин).
«Ни имя, ни ядро образаПантагрюэля не были созданы Рабле. Самое имя существовало до него и влитературе, как имя одного из чертей в дьяблериях, и в языке, как нарицательноеимя (название) горловой болезни – потери голоса в результате перепоя (болезньпьяниц). Таким образом, нарицательное имя (название болезни) связано со ртом, сгорлом, с выпивкой, с болезнью, то есть с весьма характерным гротескнымкомплексом. С таким же, но с более широким и космическим комплексом связан иобраз Пантагрюэля в дьяблериях. <…> Дьяблерии, составлявшие частьмистерии, по характеру своих образов принадлежали к народно-праздничнымплощадным формам. И образы тела в них носили резко выраженный гротескныйхарактер. В этой гротескно-телесной атмосфере дьяблерий и появляется впервыеобраз Пантагрюэля» (М.Бахтин).
Рабле задумал и написал «Пантагрюэля»во время жары и засухи 1532 года. Люди тогда в буквальном смысле ходили «сразинутыми ртами». Абель Лефран полагает, что имя дьяволенка Пантагрюэля и егопредательская роль пробуждать жажду неоднократно поминались в окружении Рабле ивызывали немало шутливых замечаний или проклятий. Жара и засуха сделали этот образособенно популярным. Возможно, что отчасти поэтому Рабле и воспользовался имдля своего романа.
«Первая глава книги сразувводит гротескный образ тела со всеми его характерными особенностями. В нейрассказывается о происхождении рода гигантов, к которому принадлежалПантагрюэль. После убийства Авеля пропитанная кровью земля была исключительноплодородной. <…>Таковпервый телесный мотив этой главы. Его гротескно-карнавальный характер очевиден;первая смерть (по библейскому сказанию, смерть Авеля была первою смертью наземле) обновила плодородие земли, оплодотворила ее. Здесь – уже знакомое намсочетание убийства и родов, но в космическом аспекте земного плодородия.Смерть, труп, кровь, как семя, зарытое в землю, поднимается из земли новойжизнью, – это один из древнейших и распространеннейших мотивов. Другая вариацияего: смерть обсеменяет матерь-землю и заставляет ее снова родить. Эта вариациячасто расцвечивается эротическими образами (конечно, не в узком и специфическомсмысле этого слова). Рабле говорит: «Сладостное, вожделенное лобзание великойкормилицы нашей – земли, которое зовется у нас погребением». Образ погребения,как последних объятий матери-земли, очевидно, навеян Плинием, который подробноразрабатывает тему материнства земли и смерти-погребения, как возврата в еелоно. Но этот древний образ смерти-обновления, во всех его вариациях иоттенках, Рабле склонен воспринимать не в высоком стиле античных мистерий, а вкарнавальном, народно-праздничном духе, как веселую и трезвую уверенность вотносительном историческом бессмертии народа и себя в народе» (М.Бахтин).
Таким образом, мотивсмерти-обновления-плодородия был первым мотивом Рабле, открывшим его бессмертныйроман.
«Особенно плодородна былаземля «на кизиль». Но люди, которые ели этот кизиль, начинали развиватьсяненормально: какая-нибудь одна часть тела разрасталась до чудовищных размеров.И Рабле разворачивает ряд типично гротескных образов отдельных чудовищнопреувеличенных членов тела, совершенно заслоняющих остального человека. Дается,картина разъятого на части тела, но только отдельные части эти изображены вграндиозных размерах. Прежде всего изображаются люди с чудовищными животами(типичное гротескное преувеличение); к этой веселой расе пузатых принадлежатсвятой Пансар и Жирный Вторник. Святой Пансар (т.е. св. Пузан) – шуточное имясвятого, которого обычно связывали с карнавалом. Характерно, что к расе пузатыхотнесен и сам карнавал. Затем Рабле изображает невероятной величины горбы,чудовищные носы, исключительно длинные ноги, громадные уши. Подробно изображеныте, у кого вырос невероятной длины фалл (они могут обернуть его вокруг своеготела, как пояс, шесть раз), а также и те, у кого разрослись яички. В результатеперед нами образ грандиозного гротескного тела и одновременно целая сериякарнавальных фигур (ведь в основу оформления таких фигур кладутся обычно те жегротескные мотивы).
Непосредственно передэтой галереей гротескных членов тела Рабле изображает космические пертурбациина небе такого же карнавального характера: например, «Сноп» из созвездия «Девы»переместился в созвездие «Весов». Но и эти космические образы Рабленепосредственно сплетает с телесным гротеском: звездные пертурбации эти былитак трудны для понимания, что «астрологи обломали об них все зубы, а зубы-то уних, должно полагать, были ох какие длинные, коли могли они так далекодоставать!». Гротескный образ длинных до звезд зубов родился в результате реализацииметафоры – «разгрызть» трудный астрологический вопрос».
Рабле дает длинноеперечисление гигантов, предков Пантагрюэля. Здесь названо большое количествоимен библейских, античных, средневековых и вымышленных гигантов. Рабле былотлично знаком с громадным материалом образов и легенд о гигантах. Образыгигантов и легенды о них тесно связаны с гротескной концепцией тела. «Большинствоместных легенд о гигантах связывает различные явления природы и местногорельефа (горы, реки, скалы, острова) с телом гиганта и с его отдельнымиорганами. Тело гиганта, таким образом, не отграничено от мира, от явленийприроды, от географического рельефа. <…> великаны принадлежали кобязательному репертуару народно-праздничных карнавальных образов. <…>Таким образом, в первой главе гротескные образы тела сплетаются с космическими явлениями» (М.Бахтин).
При изображениичеловеческого тела в гротескно-фантастическом аспекте в телесный рядвовлекается масса разнородных вещей и явлений. Здесь они погружаются ватмосферу тела и телесной жизни, вступают в новое и неожиданное соседство стелесными органами и процессами, снижаются и материализуются в этом телесномряду. Например, для очистки желудкаПантагрюэль глотает, как пилюли, большие медные шары, «как те, что на памятникеВергилия в Риме». В шарах заключены рабочие с орудиями и корзинами,производящие очистку желудка. По окончании очистки желудка Пантагрюэля вырвало— шары выскочили наружу. Когда рабочие вышли из этих пилюль на волю, Раблевспоминает, как греки вышли из троянского коня. «Одну из этих пилюль можновидеть в Орлеане, на колокольне церкви св. Креста».
Еще более обширный кругвещей и явлений введен в гротескный анатомический ряд путешествия автора во ртуПантагрюэля. Во рту оказывается целый новый мир: высокие горы (зубы), луга,леса, укрепленные города. В одном из городов чума, вследствие тяжелыхиспарений, поднимающихся из желудка Пантагрюэля. Во рту более двадцати пятинаселенных королевств; различаются жители «по ту» и «по сю» сторону зубов, каки в человеческом мире «по ту» и «по сю» сторону гор, и т. д. Описаниеобнаруженного во рту Пантагрюэля мира занимает около двух страниц. Этот гротескныйобраз имеет фольклорную основу.
Если в эпизодепутешествия во рту Пантагрюэля в телесный ряд был вовлечен географический иэкономический мир, то в эпизоде с великаном Бренгнариллем в телесный рядвовлекается бытовой и сельскохозяйственный мир. «Бренгнарилль, страшный гигант,за недостатком ветряных мельниц, которыми он обыкновенно питался, поглотил всесковороды, котлы, кастрюли, горшки и даже печи и печурки на острове. Вследствиеэтого под утро, в час пищеварения, он тяжело заболел несварением желудка,вызванным тем, что (как говорили врачи) пищеварительная сила его желудка,естественно приспособленная к перевариванию ветряных мельниц, не моглапереварить вполне печей и жаровен; котлы и горшки переваривались довольнохорошо, о чем свидетельствовали мочевые осадки в четырех бочках его мочи,дважды выпущенной им в это утро». Бренгнарилль пользовался курортным лечениемна «Острове Ветров». Здесь он глотал ветряные мельницы. Пробовали по советуместных специалистов по желудочным болезням подкладывать ему в мельницы петухови кур. Они пели в его животе и летали, отчего у него сделались колики исудороги. Кроме того, лисицы острова вскочили ему в горло в погоне за птицами.Тогда, чтобы очистить желудок, ему пришлось поставить клизму из хлебных зерен ипроса. Куры устремились за зернами, а за ними лисицы. Внутрь через рот онпринял еще пилюли из гончих и борзых собак. Здесь характерна свойственная Раблелогика построения этого ряда. Процессы пищеварения, лечебные манипуляции, вещидомашнего обихода, явления природы, сельскохозяйственной жизни, охотыобъединены здесь в динамический и живой гротескный образ. Создано новое инеожиданное соседство вещей и явлений. В основе этой гротескной логики Раблележит логика фольклорной реалистической фантастики. Так же в эпизоде сБренгнариллем телесный ряд пересекается с рядом испражнений, с рядом еды и срядом смерти.
Еще более гротескный,причудливо-неожиданный характер носит пародийное анатомическое описаниеКаремпренана.
Гротескная фантастика визображении человеческого тела и совершающихся в нем процессов проявляется приизображении болезни Пантагрюэля, при лечении которой в его желудок спускаютрабочих с заступами, крестьян с кирками и семь человек с корзинами для очисткижелудка от нечистот.
«Образ разинутого рта – наиболее яркоевыражение открытого, незамкнутого тела. Это – распахнутые настежь ворота вглубины тела. Открытость и глубинность тела еще более усиливаются тем, чтовнутри рта оказывается целый населенный мир, а в глубины желудка спускаютсялюди, как в подземную шахту. Выражением той же телесной открытости служит иобраз разверзшегося лона матери Пантагрюэля, плодородного лона земли, выпившейкровь Авеля, преисподней и др. Эти телесные глубины плодородны: в них умираетстарое и с избытком рождается новое; вся первая книга буквально насыщенаобразами производительной силы, плодородия, изобилия. Рядом с этой телеснойоткрытостью постоянно фигурируют фалл и гульфик (как заместитель фалла). Такимобразом, гротескное тело здесь лишено фасада, лишено глухой замкнутойповерхности, лишено также и экспрессивной внешности: тело это – либоплодоносные телесные глубины, либо производительные зачинающие выпуклости. Этотело поглощает и рождает, берет и отдает.
Построенное изплодоносных глубин и производительных выпуклостей тело никогда не отграниченочетко от мира: оно переходит в него, смешивается и сливается с ним; в нем самом(как во рту Пантагрюэля) таятся новые неведомые миры. Тело принимаеткосмические масштабы, а космос отелеснивается. Космические стихии превращаютсяв веселые телесные стихии растущего, производящего и побеждающего тела. <…>Гротескноетело играет громадную роль. Это всенародное, растущее и вечно торжествующеетело чувствует себя в космосе как в своем родном доме. Оно – плоть от плоти икровь от крови космоса, в нем те же космические стихии и силы, но они в немнаилучше организованы; тело – последнее и лучшее слово космоса, это – ведущаякосмическая сила; космос со всеми его стихиями не страшен ему. Не страшна ему исмерть: смерть индивида – только момент торжествующей жизни народа ичеловечества, момент – необходимый для обновления и совершенствования их»(М.Бахтин).
Разбросанные по всейФранции «части разъятого тела гигантов и их утвари» обладали исключительноюгротескною наглядностью и не могли не оказать известного влияния на образыРабле. «Например, в «Пантагрюэле» упоминается о громадной чаше, в которойварили для героя кашицу; чашу эту, прибавляет автор, можно видеть и сейчас вБурже. В настоящее время в Бурже ничего подобного не существует, но до насдошло свидетельство XIV века, что там действительно существовал громадныйкамень в форме бассейна, называвшийся