Реферат: Бехтерев
Этот файлвзят из коллекцииMedinfo
www.doktor.ru/medinfo
medinfo.home.ml.org
E-mail: medinfo@mail.admiral.ru
or medreferats@usa.net
or pazufu@altern.org
FidoNet 2:5030/434 Andrey Novicov
Пишем рефератына заказ — e-mail:medinfo@mail.admiral.ru
В Medinfo для вассамая большаярусская коллекциямедицинских
рефератов, историй болезни, литературы, обучающихпрограмм, тестов.
Заходитена www.doktor.ru — Русскиймедицинскийсервер длявсех!
Конечно, уместно начатьименно так, как написано в энциклопедии (в
БольшойСоветской, например). Бехтерев Владимир Михайлович (20.01.1857),
селоСорали Вятскойгубернии, советскийпсихиатр, невропатолог, психолог,
физиологи морфолог…Ну и так далеепо тексту.
Чтоже, можно и так.Только не хочется. Уж очень не вяжется имя
Бехтерева, его необычнаясудьба, со скупостьюэнциклопедическихстрок.
Начнем, пожалуй, снебольшого историческогоэкскурса. Давайтевыясним,
когдаже возниклапсихиатрия? Люди еще с древнихвремен научилисьотличать
душевныерасстройстваот телесных.И, не зная каких объяснить, старательно
их фиксировали. На сегодняшний день летопись психических заболеваний
насчитываеттысячелетия. Древний вавилонскийцарь Навуходоносор«скитался,
каквол, опустивголову, попастбищам; весь оброс и питался травой».
Появлялисьв разное время и в разных местахприюты длядушевнобольных.Но
онибольше напоминалитюрьмы: пациентовнещадно били, заковывалив цепи,
устраивали мучительные лечебные процедуры. Подлинную человечную свою
историюпсихиатрия начинает с Пинеля, французского врача, которыйпервый
снялбольных с цепи. Пинель был главным врачом приюта для умалишенных
Бистерав годы Великой ФранцузскойРеволюции. Видимо, именно навеянные
Революциейвихри всеобщегоравенства ибратства, захватившие и Пинеля,
заставилиего подуматьо больных. Бистер был в то времястрашным местом:
одновременнобогадельня, сумасшедшийдом и тюрьма. Беспокойные больные
прикованык стенам вместе с бандитамии убийцами.Прошение Пинеляснять с
цепей душевнобольных вызвало у правительства замешательство. Член
правительстваКутон, близкийсоратник Робеспьерасказал Пинелю:«Гражданин,
завтрая навещу тебя в Бистере, горетебе, если междутвоими помешанными
скрытывраги народа».Пинель смертельнорисковал. Кутонсдержал обещаниеи
осмотрелБистер. Он сказал Пинелю: «Хорошо. Поступай как знаешь, но я
боюсь, что ты станешь жертвой собственной смелости».Снятие цепей было
великим шагом. Пинель, по точному выражению психиаторов, возвел
сумасшедшегов ранг больного.После освобождениябольных воФранции, то же
самое было сделано в Англии, а затем в Германии. В России судьба
душевнобольных, надо заметить, была намногомягче, нежелив других странах.
Болезньсчитали наказаниемсвыше. Толькозагадочностьюрусской душиможно
объяснитьпочитание наРуси юродивых(примером томуизвестный храмВасилия
Блаженногов Москве). Прибежищемдля всех скорбныхдухом служилимонастыри,
аво второй половине восемнадцатого века началось строительство домов
презрения.В 1857 году серьезно психиатрией занялся молодой врач из
Медико-хирургическойАкадемии Балинский; с него-то и начинается научная
история психиатрии в России. Его ученик и приемник Мержеевский уже
регулярно читал лекции по психиатриии в Академии, куда намеревался
поступитьБехтерев. Ноеще задолго до всех описываемых событий встал
вопрос: связаны липсихическиерасстройствас нарушениемфункций мозгаили
нет? А почему мозга? Почему не печени, например? Илиеще чего-нибудь? И
все-такимозг. Не станем описыватьздесь как шла борьба (в буквальном
смысле)по поводу этого вопроса. Скажемтолько, чтонелегко далсямировой
медицинскойнауке этотважнейший шагвперед.
Интересноздесь будет сказать о занятном совпадении: год рождения
ВладимираБехтерева совпал с началомдеятельности Балинского в области
психиатрии.Итак, 1857-ой год.Через шестнадцатьлет Бехтерев, окончив семь
классовненавистной гимназии, поехал в Петербург, в Медико-хирургическую
Академию.Ведь и не собиралсявовсе посвящатьсебя медицине.В гимназии
училсятак себе (помимотроек в выпускномсвидетельствечетверки пофизике
изакону божьему).Очень увлеченестественныминауками. Ноприложить свои
желанияв Вятке было некуда, а самамысль о продолженииучебы в гимназии
емупротивна. КругомВятка и скука, а впереди, кажется, безысходность.
Тут-то и подворачивается случайно объявление о приеме в
Медико-хирургическуюАкадемию послеседьмого классагимназии. Нодаже уже
будучистудентом, Бехтерев несобираетсязаниматьсяименно мозгом.Его, как
будущегоестественника тянет совсемк другому. Тоон думает посвятитьсебя
акушерству — интересно ему, видите-ли как применяются точные законы
механикив таком тонком деле, как рождениечеловека; тоглазные болезни
привлекаютк себе его внимание. Занимает его, насколько законы физики
способствуютисследованиюзрения.
ВАкадемии состоялосьзнакомствоВладимираБехтерева смолодым палатным
врачомИваном Сикорским.Сикорский — знаменитая личность частоповторял,
чтонадо быть полным идиотом, чтобы заниматьсячем-нибудь иным, нежели
познаниемчеловека. Сороклет после этого длилась ихприязнь и дружба, а
когдаони однаждыи вдруг оказались непримиримымиврагами, о предметеих
розниузнал весь мир.
Вбольнице и в Академии Бехтерева полностью захватила наука. Но,
несмотряна всю егоотрешенностьот политическихдел, летом послетретьего
курса, он уехал на войну в Болгарию.Военная кампанияего длиласьвсего
четыре месяца — началась на переправе русских войск через Дунай и
закончиласьжесточайшейлихорадкойот ночлега насырой земле.Он вернулсяв
Петербургсовершенно иным, нежели покидал его, и главное вэтом изменении
былочувство сострадания, более не оставлявшееего никогда.
Заканчиваяобучение молодойдоктор Бехтерев весело, как и все его
соученики, подмахнул факультетское обещание врача — знаменитую клятву
Гиппократа.Просто формальность.Но не прошло и трех лет, как жизнь
поставилаего перед серьезной нравственнойпроблемой. Осенью 1881 года
заговорщикипри помощибомбы казнилицаря-«освободителя».Один из пациентов
Бехтерева, сановный чиновник, в приватнойбеседе рассказалмолодому врачу,
чтоновый императорнамеревается арестовать князя Кропоткина и других
видныхреволюционеров, причастных, по его мнению к заговору. Бехтерев
слушалсвоего словоохотливогопациента, машинально кивая головой, и с
удивлением прислушивался к внутреннему голосу: как предупредить (а
Кропоткинв то время жилв Париже), через кого? а врачебная тайна? а
клятва, принесенная так недавно? Через много лет Бехтеревоб этом случае
рассказывалсвоему товарищуправоведу Анатолию ФедоровичуКони: «Сообщил.
Знаете, сейчас припоминаю: терзался, терзалсяименно в связис нарушением
клятвы».Прошло ещенемного времении Бехтеревуснова пришлосьвспоминать
этуисторию. Попутчикв вагоне поездасказал ему, чтов соседнем купеедет
Кропоткин. И Бехтерев пошел знакомиться. Представляться ему не
потребовалось.«Я прекраснознаю Вас много лет! — экспансивновоскликнул
Кропоткин.- Вы же спаслимне жизнь!».
Практическисразу послеокончания Академии Бехтерев стал работать в
области познания деятельности головного мозга. Конец XIX века для
исследования мозга был чем-то схож с эпохой великих географических
открытий.Лаконичный латинскийафоризм «Строение темно, функции весьма
темны»исчерпывающе отражает ситуацию. Карты мозга уточнялись, обрастали
деталями.Они и понынесохраняют самыепричудливыеназвания своихобластей,
островови закоулков: роландоваборозда, варолиевмост, морскойконек, лира
Давида, турецкое седло, запятая Шульца.В перечне названиймного имен, и
имя Бехтерева повторяется там трижды — много ли можно насчитать
первооткрывателейземель, чьиимена триждыповторяются на географической
карте?
Бехтерев, пройдя конкурс на заграничную командировку, отправился в
Лейпциг, к Флексингу, директору психиатрическойколонии, знаменитомув то
время исследователю нервной системы, автору нескольких новых методов
исследованиямозга. Железноеправило Флексинга: не пускатьврача в клинику,
покадве пары штановне просидитза микроскопом.
ВпоследствииФлексинг писал:«Здесь начал Бехтерев — этот подлинно
врожденныйисследователь свой славный путь». И былнеправ. НачалБехтерев
ещев Петербурге, и отправилсяв заграничныйвояж опубликовавуже более
пятидесятиработ.
Вту пору в ходуу исследователеймозга был в основном единственный
метод: из уплотненногов спирту мозга выделялись, выщипывались, друг от
друга отделяясь, отдельные волокна. Да еще окрашивались. В книге
«Проводящиепути головногои спинного мозга» Бехтерев предлагает свой
«методсравнения последовательныхсрезов одного направления». За этими
словамистоит изнурительный многочасовой труд. Нож микротома отсекает
тончайшийсрез замороженногомозга, и этотсрез, укрепленныйна стеклышке
попадаетпод микроскопдля рассмотренияи зарисовки.Второй срез, пятый,
трехсотый, и удается проследить наверняка и до конца пути нескольких
нервныхволокон и связинесколькихклеток. Новоенаправление, тысячи новых
срезов- кропотливыйи терпелиый муравьиный труд. Около двадцати лет
рабочийстол Бехтеревабыл заваленстеклышкамисо срезами.Уезжая на новое
место, он всегда оставлял на староммноготысячнуюколлекциюсрезов. Книга
«Проводящиепути» былапереведенана несколькоязыков, удостоиласьзолотой
медалиРоссийской Академии Наук. На ней основанывсе современныеатласы
мозга.И один из составителейэтих атласов, сам потратившийна них всю
жизнь, немецуий профессор Копш, произнес некогда такую фразу: «Знают
прекрасноустройствомозга толькодвое: Бог иБехтерев».
ПослеЛейпцига Бехтеревотправилсяво Францию, вгоспитальСальпетриер.
Благодаряего основателюи руководителюпрофессоруШарко Сальпетриерстал
Меккойневрапатологов Европы. Бехтерев привез мэтру Шарко изумительно
изготовленные препараты срезов мозга. Благодарность Шарко была
величественной: вместо того, чтобы поручитьпрактикантаиз России одномуиз
своихврачей, он личнопоказал емуинтереснейшиеявления применениягипноза
наистеричных. В ту пору гипнозтолько-тольковходил во врачебнуюпрактику
ивокруг этогометода лечениявелось немалоспоров. В их центре стояло
противостояниешколы Шаркои школы профессораБернгейма.Шарко утверждал,
чтосостояние гипноза — ненормальноеи нездоровоесостояниемозга, что это
искуственновызванный невроз. Бернгейм же считал гипноз просто сном,
вызваннымвнушением. Ивсе, чего удается добиться гипнозом — такое же
следствиесловесноговнушения.
Времяпринесло поражениешколе Шарко, сдвинув, однако, и школу Бернгейма
сее усердноохраняемыхпозиций. И еслибы Шарко знал, что молодойрусский
приезжийБехтерев приметсторону Бернгейма, и станет нетолько утверждать
нормальностьгипнотическогосна, но и егочрезвычайноцелебное воздействие,
онбы, верно, не был так приветлив. Уже спустя несколько лет после
короткогопребывания в Сальпетриере профессорБехтерев читалв Обществе
неврологовлекцию по поводуочень интереснойболезни: «Сдавлениепоясничной
частиспинного мозга, осложненноеприпадкамисомнамбулизмаи ревматическим
поражениемсуставов сблагоприятным лечением этихсостоянийгипнозом». Но
коллегам-врачамлекции Бехтереваоб исцелениипод гипнозомнужны былитогда
иполезны дочрезвычайности не только побогатствунаучного материала, а
сосвсемпо иным, куда более важным причинам. Дело в том, что гипноз в
Россиибыл в то времяпод подозрением.И сильно, оченьсильно рисковалтот,
кто его пропогандировал. Только неустанная работа Бехтерева и его
товарищей: статьи в журналах, лекции, удачновылеченныепациенты имногое
другоеспособствовало тому, что гипноз, как метод леченияразличныхнедуго
былпринят официально.Кстати, коллективнуюпсихотерепию алкоголиковпод
гипнозомввел в Росиитоже Бехтерев.Разработаннаяим методикадо сих пор -
снебольшими изменениямиприменяется повсеместно.Сохранились уникальные
кинокадры: Бехтерев гипнотизирует огромную аудиторию из специально
собранныхбольных. Онначинал говоритьо вреде алкоголя, слова его тем
вернеезападали вдушу, чем глубжеспал человек.Многим, оченьмногим это
спасложизнь, и свой последнийдоклад, всегоза тридцать два часа до
внезапнойсмерти, делалсемидясителетний Бехтерев как раз о коллективной
психотерапиипод гипнозом.
Ещебудучи в заграничной командировке Бехтерев получил предложение
занять вакантную кафедру психиатрии в Казанском университете. После
внутренних терзаний (уж очень не хотелось покидать ему обустроенные
лаборатории)Бехтерев все-такисогласился и вместе с женой отправилсяв
Казань.
Восемьлет преподаванияв Казани — пожалуй, самый плодотворныйпериод в
жизниБехтерева. В начале девяностых годов, спустя десять лет после
«Проводящихпутей спинногои головногомозга», началвыходить егоавторский
семитомник«Основы ученияо функцияхмозга» — уникальная, единственнаяне в
России, а в мире энциклопедиявсего что знал человек к томувремени о
мозге.Это было документальным, надежным и основательнымфундаментомтех
идей, что под названием «невризма» отстаивались в те годы думающими
исследователямии врачами во всем мире. Бехтеревупотребил впервые это
слово- «неврология», чтобы обозначитьим весь кругнаук о нервнойсистеме,
изучатькоторую будетеще века. Он жеосновал в Россииспециальныйжурнал:
«Неврологическийвестник».
Летом1893 года неожиданно пришел вызов. НачальникВоенно-медицинской
академии предлагал профессору Бехтереву принять главную в стране
психиатрическую должность — кафедру нервных и душевных болезней,
оставляемуюМержеевскимпо выслуге лет.
Подходяк описаниюдеятельности Бехтерев в этой должности, необходимо
заметить, что еще совсемнедавно в психиатриипочти не былорусских врачей.
Дажеистории болезнейписались по-немецки.Сам Бехтеревбольшую частьсвоих
силнаправил наорганизациюи постройкунервной клиники, условия леченияв
которойсоответствовалибы требованиямтого времени.Сколько былопотрачено
этихсил! На то, чтобыпробить чиновничьютупость, достатьстроительные
материалы, медикаменты, на поиск хорошихврачей и намногое, многоедругое.
Тоесть на те, казалосьбы, мелочи, закоторыми стоитнечто болеезначимое:
здоровьемногих сотени тысяч людей. Потом уже, несколько лет спустя,
когдаи нервная клиника была построена, и открылось первое в мире
нейрохирургическоеотделение, ибольные работали на огородах, шили, и
другимтрудом занимались, и оказалась целительной такая занятость, и
приезжатьстали учитьсяврачи со всейРоссии, Бехтереввдруг ощутилтакую
опустошеннуюусталость, что, провожая век девятнадцатый, поднял тост за
блаженныевремена, когдаученые смогутзаниматьсяодной тольконаукой.
(Увы, точно такойже тост, не исключено, придется поднимать и нам,
провожаядвадцатый век.Все к этомуидет.)
В1897 году Бехтереввозглавилкафедру психиатрииЖенского медицинского
института.Восемнадцатогодекабря этогогода Бехтеревпроизносилречь, тема
которойотносилась к общественной психологии.Речь его, через год была
выпущенаотдельнойкнигой, котораяот переизданияк переизданиюстановилась
всеполней и глубже.Бехтерев говорило внушении, овоздействиина психику
словом.Тема «Внушениеи его роль вобщественнойжизни». Главныйакцент был
направленна мысль, что внушение — этодавление, котороеоказывают люди
другна друга словами, интонациеймимикой, своимипоступками.Внушение -
этовсякое «производимоена психикувпечатление», попадающеев мозг помимо
сознательногоконтроля разума.Бехтерев всвоей речи, также отмечал, что
внушаемостьпомимо своих лечебных свойств имеет и оборотную сторону,
участвуяв организациимассовых психическихбезумий, ослеплениятысячных
толп, населениядеревень игородов, а поройи целых народов.
Ноглавная заботадоктора Бехтерева- конечно, больные.У больных вовсе
временаи эпохи одинаковые, должно быть, глаза — в нихболь, и терпение, и
надежда.Все, чего достиг Бехтерев и его современникив анатомиинервной
системыи в знании управляющихсвязей мозга, немедленно проверялось в
клинике, служа распознованиюместа повреждениянервной системы. Главную
своюславу Бехтеревприобрел какневрапатолог. Он описал удивительные,
бесценные для неврапатологов явления: неудержимый смех или плач при
отдельныхповреждениях мозга, ложноечувство движениядавно парализованных
конечностей, случаи внезаныхвременных застываний, когда больному вдруг
переставалона миг повиноваться тело. Не существовалос некоторыхпор ни
одногораздела вневропатологии, где обошелся бы серьезный разговор без
идей, фактов, гипотезБехтерева. Аодна из болезнейнавсегда получилаего
имя.Выделенная им, несомненноотличная отпрочих пораженияхпозвоночника,
итолько до порыскрытая срединих.
Но, распознав болезнь, ее надо лечить.Бехтерев делалэто удивительно.
Ещепо-прежнему была справедлива шутка лектора, читавшего им в Академии
фармакологию: лекарств, хотя и тьма-тьмущая, но все по настоящему
действенныесредства можнозаписать наногте большогопальца. Разнообразяи
совмещаяразличные снадобья, Бехтерев создал собственнусмесь — микстуру,
носящуюего имя, и досих пор применяющуюсяпри лечениинекоторыхневрозов.
Авсе, что сделалБехтерев дляроссийскойнейрохирургии,- пункт особый.
Старшеепоколение хирургов еще и в это времяочень сдержанноотзывалосьо
возможностях и перспективах «черепосверления». И вот, открывая новую
клиникунервных болезней, Бехтерев сказалс гордостью, что в ней начинает
действоватьпервое в миреспециальноехирургическоеотделение.Отныне сами
невропатологивозьмут в рукинож общих хирургов.На всех операцияхв первые
годы он неотлучно присутствовал сам. Так открылось в России первое
специальноенейрохирургическоеотделение.
Очень хочется на фоне этого перечисления удивитьельных достижений
Бехтерева-ученого обратиться к Бехтереву-человеку. Это будет очень
интересно, ибо о нем, какни о какой другойзнаменитости ходила масса
анекдотов.Коллега еговспоминает, как шли ониоднажды подвору, и Бехтерев
словкостью, удивительнойдля его грузнойфигуры, подхватилспоткнувшегося
мальчугана.Погладил егопо голове и продолжилпрерванныйразговор. «Чей
этомальчонка?», — спросил спутник. «Не знаю», — ответил Бехтерев и
вернулсяк беседе. А мальчонкабыл его любимыймладший сын.
Одинпрофессор вспоминал, чтокак-то ему, ещeмальчишке-врачу, Бехтерев
позвонил вдруг в три часа ночи, чтобы срочно поделиться мыслями о
завтрашнейпредстоящей работе. «Попробовал бы явот так позвонить ночью
своемупалатномуординатору»- закончивалпрофессор.
Одиниз ученикови коллег Бехтеревасказал однажду, что такогочеловека
надообсуждать некак личность, а как явлениеудивительноеприроды.
Вначале векаБехтерев задумалосуществить грандиознуюидею: создать
институт, посвященный изучению человека. В феврале 1908 года он открыл
учебныекурсы Психоневрологическогоинститута. Институт стал подлинной и
единственнойв России высшей школой. Открывавшиеся при нем клиники и
лаборатории предназначались одному единственному научному направлению:
познаниючеловека вовсех его проявленияхнормы и паталогии.
Почтив то же время, когда известностьБехтеревадостигла своегопика, в
Россиив области физиологии нервной системы трудился еще один великий
ученый- Иван Павлов.Они начиналивместе. ИменноПавлов назвалмноготомник
Бехтерева«Основы ученияо функцияхмозга» энциклопедиейо мозге. А затем
междуними произошелразрыв. Спорили они почти по каждой из идей о
назначении и работе различных отделов мозга. И кроме результатов
лабораторных опытов у каждого был крутой характер, и чисто научные
разногласияпривели к личной нгеприязнии вражде. Они не подавали друг
другуруки и не разговаривалидруг с другом.Через шестьлет после смерти
Бехтерева, в 1933 году на съезде физиологовв Берне ИванПетрович Павлов
сказал хирургу Пуссепу: «Теперь только я почувствовал насколько мне
недостаетклинической неврологическойподготовки».Время стерлоих вражду,
ив истории науко мозге онистоят рядом.
ПослеРеволюции, в1918 году Бехтерев начал проводитьисследованияна
детях. Многое из того, что известно сегодня о младенческом периоде
созреваниячеловека, обязаноначалом своим, истоками изарождением, все
томуже неутомимомубехтеревскому любопытству.А Бехтерев и своих детей
использовал для исследовательских целей. Особенно младшую, любимицу,
последнююдочь, пятогосвоего ребенка- Марию. Он собралбольшую коллекцию
детских«рисунков девочки М.» — так подписаны они были в его статье
«Первоначальнаяэволюция десткогоричунка в объективномизучении». Апотом
оставленаим была и этатема. Ученикипродолжилии здесь, с благодарностью
ссылаясьна Бехтерева- зачинателяи вдохновителя, автора идейи методик,
сновабросившего все, как только началось продвижение по отверстой и
размеченнойим дороге.
Потом Бехтерев заинтересовался… дрессировкой животных. Результаты
дрессировкион пыталсяобъяснить и связать с функцией так называемых
сочетательныхрефлексов. Работы в лабораториипотом перекинулисьна людей.
Исследуемомураздражали стопу или палецслабым ударом тока и получали
двигательнуюреакцию. Одновременнопришло сообщениеиз лабораторийПавлова.
Егосотрудник получил выделение слюны у собакина звук, которыйнесколько
разпредшествовал кормлению. Тот же сочетательный рефлекс. У Павловаего
назвалиусловным. Такопять столкнулисьдва гения. Именно они положили
началотакой безграничнойдисциплине, как рефлексология.
Умер Бехтерев неожиданно и быстро. Настолько неожиданно и быстро
(отравилсяконсервами поздно вечером, а ночью его уже не стало), что
возниклаеще одна легенда: будто кто-то отравил его специально ради
неразглашениятайны диагноза, поставленногоим на приеме.Это случилось24
декабряв Москве, в 1927году.
Последнейидеей Бехтеревабыла идея осоздании ИнститутаМозга. Там он
собралудивительный музей нервной системы. Бехтерев хотел, чтобы этот
музей, стал именномузеем мозга.Пантеон мозгабыл учрежден. И судьба
распорядиласьим со свойственной ей иронией: первым оказалсяв музее мозг
егосоздателя.