Реферат: Внутренние миграционные потоки высококвалифицированных кадров на примере развитых стран ЕС

--PAGE_BREAK--Сеть независимых дочерних предприятий, которые Xerox организовал в европейских странах, в прошлом соответствовала избранному компанией способу ведения бизнеса. “Однако теперь, когда такая компания, как Alcatel, хочет покупать нашу продукцию в семи странах, она желает иметь дело не с семью разными компаниями, принадлежащими Xerox, а с одной”, — говорит Джон Ксерри, начальник отдела кадров дублинского офиса.
Сейчас на севере Дублина строители спешно возводят несколько офисных зданий для 1700 сотрудников Xerox.
Около 40% из них будут иностранцы, так как компании нужны люди, свободно владеющие несколькими европейскими языками и сведущие в таких вещах, как национальный бухгалтерский учет. В Дублине будут работать 650 бухгалтеров и других финансовых экспертов, 250 менеджеров и 800 сотрудников, обеспечивающих обслуживание техники.
Клаудиа Стрига, 30-летний бухгалтер из немецкого города Фрайбурга, искала работу в крупной международной компании. Получив в марте предложение от Xerox, она собрала книги, компакт-диски и несколько картин и переехала в Дублин. Сейчас под ее началом 20 человек из 13 стран занимаются финансовым консультированием еще оставшихся представительств компании в европейских странах. Одной из главных задач Клаудии на данном этапе является оказание помощи представительству в Дюссельдорфе: необходимо привести его бухучет в соответствие с общими стандартами корпорации.
Человек ищет, где лучше. Теоретически, люди уезжает оттуда, где мало работы, туда, где ее много. При этом им приходится преодолевать языковые и другие барьеры, включая внешние границы Европейского союза. Так случилось и с нашим героем Нибельшутцем, а кроме того, еще с сотней физиков из Германии, Франции и Австрии, которые за последние полтора года перебрались в Норвегию. По словам сотрудницы норвежского Министерства труда Анн-Шарлотте Холландер, к концу года число физиков, переехавших в Норвегию из других стран, должно достичь 200. Министерство труда намерено привлечь в страну около 800 представителей этой профессии.
За два года существования этой программы национальный департамент по трудоустройству получил 720 запросов от ученых. Более 500 из них — из Германии.
Норвегия испытывает также недостаток в нянях, в связи с чем департамент собирается запустить пилотную программу по привлечению нянь из Италии, где в настоящий момент их более чем достаточно.
Сегодня, отчасти благодаря возможностям Интернета, европейские соискатели могут найти работу в самых отдаленных уголках континента. Свободный доступ к информации делает людей более мобильными, считают европейские аналитики[4].
Агентства по трудоустройству из 17 стран обмениваются списками вакансий через созданную Еврокомиссией сеть Eures. С 1996 г. число международных списков вакансий выросло на 30%, составив 150 000. Число самих вакансий увеличилось на 40% и составило 500 000 в год.
Компании, дающие объявления о приеме на работу через Интернет, испытывают небывалый наплыв соискателей. Представитель мадридской туристической фирмы Amadeus Global Travel Distribution, имеющей филиалы во Франции, Германии и Соединенных Штатах, утверждает, что количество желающих устроиться на работу в компанию возросло впятеро после того, как Amadeus дал объявление через сеть.
Причем 70% этих соискателей — жители Европы.
1.2.1. Феномен потока внутренних миграционных потоков высококвалифицированных кадров
Период после 1945 года отмечен продолжающейся миграцией внутри ЕС. Сегодня каждый третий мигрант проживает в Европе. Все западноевропейские государства принимают больше мигрантов, чем отправляют в другие страны.
Большинство мигрантов, направляющихся в государства-члены Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), имеют диплом о среднем либо высшем образовании.
В 2005 году иммигранты составляли 8,8 процента населения Европы.
Наибольшее соотношение иммигрантов к общему составу населения наблюдалось в Западной Европе (11,9%), Северной Европе (9,3%), Восточной Европе (7,5%) и Южной Европе (7,2%).
В 1980-х годах Ирландия, Испания, Португалия, Греция и Финляндия стали странами-реципиентами мигрантов в связи с повышением уровня экономического развития и более жесткой миграционной политикой в других европейских государствах.
Одним из факторов роста трудовой миграции в ряд европейских государств стали новые возможности трудоустройства для некоторых категорий мигрантов, особенно для высококвалифицированных специалистов. Наметился рост потока трудящихся мигрантов в Ирландию, Италию и Португалию.
По данным Международного центра развития миграционной политики, среднее количество новых незарегистрированных мигрантов составляет 1800 человек в день. В 2007 году объем непостоянных потоков мигрантов в 15 первоначальных государств-членов ЕС составил 650 тысяч человек.
В докладе Фредерика Ришнера, генерального директора Департамента занятости, социальных дел и равных возможностей ЕС, отмечается, что между 1997 и 2002 годами в период экономического роста количество занятых в Европе возросло на 12 млн. человек.
Несмотря на тот факт, что доля мигрантов была менее 5% в общей занятости по странам ЕС, их вклад в ВВП составил 15%. В противовес общему мнению, что мигранты в основном заняты неквалифицированным трудом, возросла занятость мигрантов в секторе среднеквалифицированных и высококвалифицированных работников, где занятость у местного населения тоже высока. В это время количество мигрантов средней квалификации возросло на 50%, а высококвалифицированных — в два раза.
В докладе говорится, что в последние три года наблюдается снижение темпов экономического развития ЕС. Средняя занятость в ЕС стоит на уровне 63% (в США — 72%), а для мигрантов — существенно ниже. Для ЕС была поставлена цель достичь в 2010 году уровня занятости в 70%. Для этого в ЕС-25 необходимо к 2010 году создать более 20 млн. рабочих мест (в том числе в странах ЕС-15 — 15 млн.), что выглядит весьма проблематичным.
В то же время ожидается, что общее количество людей трудоспособного возраста между 2010 и 2030 годами будет сокращаться в среднем на 1 млн. человек в год. Поэтому, даже если допустить, что уровень занятости стабилизируется на уровне 70%, но не будет возрастания миграции, вероятнее всего, экономический рост в ЕС упадет до 0,5% в год, и рост ВВП на душу населения также значительно снизится, что может отразиться на конкурентоспособности экономики ЕС. Во всех демографических выводах весьма пессимистично говорится о судьбах Европы, если мигранты не приедут. Политики также сетуют на эти обстоятельства, однако понимание необходимости привлечения мигрантов не сопровождается изменениями в миграционной политике.
Статистика свидетельствует о том, что и число прибывающих трудовых мигрантов, и их накопленное число растет практически во всех странах Евросоюза (рис. 5 и 6). Тем не менее, их миграционная политика в целом не слишком гостеприимна. Сейчас мигрантам очень непросто на законном основании попасть на рынок труда желаемых стран. Основные способы легального проживания в странах ЕС лимитируют возможности легального трудоустройства многих категорий мигрантов. В Западную Европу официально можно попасть по определенным каналам:
·                   воссоединение семьи;
·                   предоставление статуса беженца (ищущего убежище);
·                   репатриация;
·                   обучение;
·                   высококвалифицированный персонал транснациональных корпораций и международных организаций;
·                   личные контракты;
·                   собственный бизнес;
·                   трудовая миграция (на основе межгосударственных соглашений):
         сезонные работы;
         приграничные миграции;
         тренинги и приглашение преподавателей;
         квоты на определенные специальности или виды деятельности.
         Но многие из этих каналов не дают права на работу, даже если мигранту и разрешается проживание в стране. Так, первые четыре канала не дают возможности быстрого легального доступа на рынок труда. Первые три канала не позволяют отбирать мигрантов по квалификации. Возможности трудоустройства их также отложены, а для членов семей всех категорий мигрантов, возможности попадания на легальный рынок труда еще более проблематичны, поскольку наличие разрешения на работу у одного из супругов-мигрантов не распространяется на членов его семьи.
Таким образом, сетования чиновников Евросоюза на низкий уровень занятости мигрантов, прежде всего, связаны с самой политикой стран Евросоюза. Она подталкивает мигрантов к нелегальной трудовой деятельности, несмотря на то, что Великобритании нужно заполнить 600 тысяч вакансий, а Португалия и Испания даже начали специальную программу по привлечению мигрантов из Латинской Америки, которая с точки зрения культуры, языка, традиция, исторических связей им более близка, чем африканские страны. В докладе отмечается, что некоторые группы и генерации мигрантов лучше интегрированы в рынок труда. Мигранты из Балканских стран и Восточной Европы имеют даже более высокие показатели занятости, чем местное население[5].
Иерархия стран по привлекательности для трудовых мигрантов, совпадает с их распределением по количеству мигрантов. На первые места снова выходят Германия, Франция, Великобритания, а затем — Италия, Испания, Швейцария. В тех странах, которые провели программы амнистии, количество трудовых мигрантов выросло в несколько раз. В Греции, Франции, Испании, Италии, Бельгии, Португалии, Германии, Люксембурге и Великобритании в 1995–2002 годах были легализованы 2,5 млн. человек.
В странах ЕС-15 количество официально зарегистрированных трудовых мигрантов составляло в 2003 году около 17 млн. человек [15]. Специалисты считают, что значительного притока мигрантов из вновь присоединившихся стран в «старые» страны ЕС не ожидается. По социологическим опросам, не более 5% населения этих стран выразило желание переселиться на запад. Однако это не касается намерений в отношении временной трудовой миграции [16]. Впрочем, пока присоединение к странам ЕС не дает этим странам право свободного доступа на рынок труда ЕС. Сейчас они могут попасть на рынок только нескольких стран — Великобритании, Швеции и Ирландии. За год после присоединения новых стран 230 тысяч мигрантов из них получили разрешения на работу в Великобритании, 128 тысяч в Ирландии и 16 тысяч в Швеции. Для остальных стран ЕС-15 «новички» должны пройти ту же процедуру, что и другие иностранцы.
Пожалуй, несколько лучше чувствуют себя в Европе иммигранты — высококвалифицированные специалисты. В частности, страны ЕС начали проводить политику привлечения на постоянное проживание тех иностранцев, кто закончил вузы этих стран и нашел в них работу. Сейчас практически во всех европейских странах выпускникам, окончившим местные ВУЗы и нашедшим работу с высоким заработком, дается разрешение на проживание. Особенно такие возможности открываются у специалистов в области информационных технологий. Германия выдала первые 1500 «green cards» из предполагаемых 10,4 тысячи для таких специалистов. Этим же путем следуют и остальные страны ЕС.
Количество иностранных студентов в странах ЕС неуклонно растет, только с 1989 по 1999 год оно выросло с 887,6 тысячи до 1061,1 тысячи человек. Самое большое количество иностранных студентов обучается в Великобритании — 227 тысяч человек, Германии — 219 тысяч, Франции — 165,4 тысячи человек (в России — 70,2 тысячи).
Из всех мигрантов, официально по контрактам работающих в странах ЕС, российские специалисты характеризуются самой высокой долей имеющих высшее образование (47% от всех официально работающих, при среднем показателе — по Европе — 25%). Самым низким уровнем образования отличаются мигранты из стран южной Европы, Балкан, и стран-кандидатов (Приложение 5).
Решение проблемы миграции в странах Центральной и Восточной Европы усложняется недавним расширением ЕС. Свободный доступ граждан новых стран — членов ЕС на рынки труда стран (прежнего состава ЕС-15) ограничен, с некоторыми исключениями, периодом от двух до семи лет. Тот факт, что изначальные прогнозы относительно опасения массовой миграции оказались необоснованными, может привести к пересмотру этих ограничений, как случилось на первых стадиях расширения ЕС, когда в состав Союза вошли Греция, Португалия и Испания. В случае этих трех государств результатом вступления в ЕС стало стимулирование экономического роста и рост доходов, что побудило граждан этих государств, мигрировавших в другие европейские страны, вернуться на родину. Активная эмиграция основного населения различных стран ЕС в начале 1990-х годов снизила темпы прироста населения и привела к сокращению его численности в некоторых государствах. Многие новые государства — члены ЕС, за исключением Литвы, Латвии и Польши, сегодня стали странами чистой иммиграции.
Учитывая то, что страны Центральной и Восточной Европы, очевидно, в ближайшем будущем столкнутся с дефицитом рабочей силы, они, как и государства, которым предстоит вступить в ЕС в 2007 году, просто не обладают демографическим потенциалом для широкомасштабной эмиграции в Западную Европу (Munz, 2004). Действительно, как показывают исследования, в ближайшие пять лет миграция из новых стран-членов ЕС в страны ЕС-15 будет составлять лишь 1% от населения новых стран-членов Союза, или чуть больше 200 тыс. человек в год. Хотя уровень доходов на душу населения в новых странах-членах ЕС до сих пор намного ниже, чем в государствах ЕС-15, а уровень безработицы там высок, все же, как ожидается, миграция будет умеренной, если не низкой. В противоположность этому, в новых государствах-членах наблюдается значительный приток мигрантов, так как граждане стран СНГ (особенно Беларуси, Республики Молдовы, Российской Федерации и Украины) и некоторых стран Азии используют их в качестве плацдарма для въезда в Западную Европу.
В то же время серьезной проблемой стала эмиграция высококвалифицированных специалистов, негативно отражающаяся на долгосрочных перспективах экономического развития. Ограниченные возможности вынуждают молодых специалистов эмигрировать. И все же в странах растет осознание необходимости совершенствовать управление миграционными потоками с тем, чтобы защитить граждан, уезжающих за границу, и снизить их уязвимость. Многие страны создают структуры, способствующие движению населения и миграции рабочей силы по легальным каналам[6].
Миграция талантов воспринимается как утечка умов, потому что те, кто уехал, уже не возвращаются, поддерживая незначительные или даже нулевые академические связи со своими странами. В этом отношении в последние годы ситуация стала меняться. Многие из иммигрировавших представителей академического сообщества сохраняют тесные связи со своими странами, поддерживая научные и академические отношения с коллегами и учебными заведениями на родине. Более того, часть сделавших карьеру за границей возвращаются по мере улучшения условий работы у себя дома.
Но чаще всего академические работники возвращаются домой для чтения лекций или консультирования, сотрудничества в области исследований со своими коллегами или в качестве визитирующей профессуры. Под влиянием Интернет эти связи все заметнее становятся общепринятыми и продуктивными. Миграция академического таланта разными способами поддерживается промышленно развитыми странами, извлекающими из этого процесса немалую пользу. Да и сама проводимая ими иммиграционная политика в некоторых случаях предназначена именно для того, чтобы поощрить такую миграцию.
Утечка умов приносит государствам-донорам убытки, которые хотя и не столь очевидны, как ущерб от стихийных бедствий или техногенных катастроф, но по своим размерам часто даже превосходят его. Их подсчеты требуют анализа многочисленных негативных последствий эмиграции и применения сложных методик. При всем этом, удается получить весьма условные результаты, однако и они позволяют судить о масштабе наносимого национальной экономике вреда.
    продолжение
--PAGE_BREAK--Основной мотив международной миграции кадров — трудоустройство на более выгодных, чем в стране происхождения, условиях. Помимо экономических мотивов, миграция обусловливается также соображениями политического, этнического, культурного, семейного характера и др.
Внутри стран ЕС ежегодно наблюдаются внутренние миграционные потоки большого количества человек; лидерство по масштабам иммиграции удерживают Германия, Франция, Великобритания. Более локальным региональным центром притяжения мигрантов можно назвать Австралию.
Спрос на высококвалифицированные кадры в развитых странах определяется потребностями их экономик, бурным развитием информационных технологий.
ФРГ инициировала программу по привлечению иностранных студентов, ученых и специалистов по информационным технологиям. В частности, в 2000 г. объявлено о выделении 20 тыс. «грин-карт» для рекрутирования из-за рубежа специалистов по информатике — при этом уже в конце 2001 г. 10 тыс. специалистов этого профиля въехало в ФРГ. В странах ЕС дефицит в специалистах по информационным технологиям оценивается цифрой в 1,7 млн. человек.

Глава 2. Характеристика внутренних миграционных потоков высококвалифицированных кадров в странах ЕС
2.1. Общая характеристика внутренних миграционных потоков высококвалифицированных кадров в странах ЕС
Переход к рыночной экономике имел огромные последствия для развития рынков труда во многих странах Центральной Европы и Балтии, включая Чехию, Эстонию, Венгрию, Латвию, Литву, Польшу, Словакию и Словению. В начале переходного периода в этих странах почти не было официальной безработицы и существовала уравнительная система заработной платы.
Структурные реформы привели к резкому снижению количества рабочих мест, росту безработицы и неактивности населения.
К середине 1990-х гг. начавшийся в большинстве этих стран экономический подъем почти не отразился, однако, на уровне безработицы. В некоторых случаях безработица продолжала расти и в конце 1990-х гг. вследствие резких экономических спадов и провалов макроэкономических программ, направленных на восстановление макроэкономического равновесия и поддержку структурных реформ. Накануне расширения ЕС в 2004 г. в большинстве стран уровень безработицы был существенно выше, чем в среднем по ЕС, а в Словакии и Польше значительно выше, чем в любой другой стране Европейского союза[7].
Подобные значительные и устойчиво сохраняющиеся различия в уровне безработицы между странами Центральной Европы и Балтии вызывают особую обеспокоенность.
Устойчивые региональные диспропорции частично свидетельствуют о недостаточной гибкости регулирующих механизмов рынка труда. Корректировка регионального дисбаланса может осуществляться через несколько каналов:
В регионах с высоким уровнем безработицы можно ожидать снижения заработной платы, следовательно, перспектива более высокой отдачи от трудовых ресурсов и их низкая стоимость должны привлечь большее количество компаний в регион, а также способствовать расширению найма существующими фирмами.
Если факторы производства (капитал и труд) реагируют на различия в уровне безработицы, то капитал должен перетекать в отстающие регионы, где себестоимость продукции ниже, а трудовые ресурсы должны мигрировать из регионов с высокой безработицей и низкими зарплатами в регионы, где оплата труда выше.
Действия правительства, направленные на устранение региональных диспропорций, могут иметь разные формы.
В целом движение капитала в Центральной Европе и Балтийском регионе не способствует устранению региональных диспропорций на рынке труда. В частности, капитал, как правило, движется в быстро развивающиеся регионы, где высок уровень концентрации экономической деятельности и человеческого капитала. Заработная плата до определенной степени корректируется, но ее измеренная эластичность (в абсолютном выражении) может быть недостаточной, чтобы компенсировать устойчивый высокий уровень безработицы.
Кроме того, чувствительность оплаты труда к уровню безработицы может снижаться по мере роста безработицы так, что при очень высоком уровне последней оплата труда может оставаться довольно низкой. Поскольку механизмы регулирования оказались неэффективными по сокращению региональных различий в уровне безработицы, важным фактором может стать мобильность трудовых ресурсов.
Наши выводы основаны на данных Исследования трудовых ресурсов (LFS) 2004 г. и нескольких раундов Международной программы социальных исследований, а также обобщенной информации из опроса, проведенного Евробарометром. Нами рассматривается только внутренняя трудовая миграция, что, однако, может отражаться на результатах, поскольку внешняя миграция может замещать внутреннюю.
В рассматриваемых странах уровень внутренней миграции низок, более того, миграция сократилась за рассматриваемый период и в целом находится на более низком уровне, чем в “старых” членах ЕС.
Кроме того, миграция в лучшем случае слабо связана с региональным уровнем безработицы. При этом уровень маятниковой миграции (т. е. регулярных поездок к местам работы, учебы в другой местности) выше, чем уровень обычной миграции, но существенно варьируется по странам. В 2004 г. маятниковые мигранты составляли 1% от всех работников в Польше и 10% — в Венгрии. И наоборот, доля внутренних мигрантов не превышала в среднем 1% всех работников.
Согласно некоторым данным, уровень маятниковой миграции растет.
Неудивительно, что уровень маятниковой и обычной миграции наиболее высок среди мужчин, молодежи, высокообразованных групп, холостяков или разведенных/овдовевших. В Литве и Чехии лица, получающие образование или повышающие квалификацию, также чаще становятся маятниковыми мигрантами. Похоже, что маятниковая миграция превалирует среди работников крупных компаний. В отношении предыдущего опыта работы маятниковая миграция может облегчить выход из безработицы. Однако, по имеющимся данным, в Чехии и Венгрии безработные реже остальных становятся мигрантами[8].
Очевидно, что, по крайней мере в отношении внутренней трудовой миграции, квалифицированные работники в большей степени способны извлечь выгоду из возможностей найти работу в других регионах, чем безработные. Наличие определенных навыков также имеет значение: представители некоторых профессий или отраслей намного мобильнее других. Например, сельскохозяйственные рабочие обычно менее мобильны, чем работники сектора услуг или промышленности. На более детальном уровне можно констатировать, что строительные рабочие более склонны к миграции, чем работники образования и здравоохранения.
Причины роста и сохранения региональных диспропорций в уровне безработицы:
Во-первых, в целом, в отличие от маятниковой миграции, обычная миграция слабо связана с региональными экономическими показателями.
Во-вторых, именно маятниковая миграция, а не внутренняя, может облегчить выход из состояния безработицы, поскольку безработные и неактивные на рынке труда с большей вероятностью выбирают маятниковую миграцию. При этом вероятность миграции лишь слабо связана с уровнем безработицы.
Кроме того, результаты анализа индивидуальных предпочтений свидетельствуют о важности привычки: многие люди сильно привязаны к своему месту жительства, и эта привязанность в свою очередь выражается в более низкой склонности к миграции. Кроме того, работники полагаются на неофициальные источники информации о занятости. В регионах с высокой безработицей неофициальные методы поиска работы могут быть значительно менее эффективными для безработного из другого региона, чем по месту его жительства.
Необходимы меры для повышения гибкости рынка труда следующие:
Развитие маятниковой миграции. Меры по обеспечению маятниковой миграции эффективнее в областях, где мобильность населения традиционно низка и где существуют институциональные барьеры, препятствующие смене места жительства. Большинство из рассматриваемых стран невелики, так что в них маятниковая миграция может стать лучшим вариантом, чем обычная миграция. Среди политических мер эффективными также могут быть снижение транспортных издержек, как финансовых, так и временных, через совершенствование инфраструктуры и повышение эффективности рынка транспортных услуг, которые могут оказываться частным сектором и регулироваться государством.
Инвестирование в образование и обучение в течение всей жизни. Среди безработных, проживающих в отсталых регионах, преобладают неквалифицированные рабочие с низкими шансами получить работу. Инвестиции в образование и обучение могут облегчить адаптацию к новым реалиям рынка и позволить работникам приобрести необходимые навыки и получить работу в более динамично развивающихся регионах.
Повышение гибкости рынков труда.Для жителей отстающих регионов крайне важно осуществить комплекс мер, направленных на создание рабочих мест, приток капитала и повышение производительности. Среди этих мер одной из важнейших является повышение гибкости заработной платы на местных рынках труда, в частности, посредством децентрализованной системы переговоров об уровне заработной платы работников.
Система социального обеспечения не должна снижать стимулы к мобильности.Существуют неопровержимые эмпирическое данные, что щедрые пособия по безработице и льготы могут отрицательно отражаться на мобильности трудовых ресурсов, вызывая повышение уровня приемлемой заработной платы и снижая стимулы искать работу. Также есть наблюдения, что региональные различия в реальном располагаемом доходе на душу населения могут быть не так велики, как это следует из различий в региональном доходе на душу населения. Это в значительной степени связано с различным уровнем цен и социальными выплатами.
Задача политики в этой области — найти правильный баланс, чтобы пособия по безработице и социальные льготы смягчали удары по доходам населения, но при этом сохраняли стимулы для поиска работы через ужесточение критериев, дающих право на пособие.
Однако действие политических мер не безгранично. Из%за еще не забытой системы центрального планирования и стабильной занятости в прошлом люди могут избегать миграции, несмотря на обещание лучших перспектив. Привязанность к месту жительства, земле предков и социальные связи (помимо прочих факторов) заставляют людей отказываться от миграции. К тому же часто фактор занятости является не единственным стимулом для смены места жительства: учитываются семейные обстоятельства, жилищные условия, расходы на коммунальные услуги и уровень жизни. Таким образом, предпочтения, установки и привычки являются ограничительными факторами индивидуальной миграции.
2.1. Расширение ЕС и трансформация западноевропейской миграционной системы
Каждая европейская страна в силу собственных исторических, социально- экономических и политических особенностей развития, а также во многом благодаря своему географическому положению, имеет свою собственную миграционную модель развития, которая изменяется во времени в ходе изменения социально-экономической и политической ситуации, как в ней самой, так и за ее пределами. Тем не менее, существует единая европейская миграционная система, объединенная основными векторами миграции и факторами, формирующими потоки мигрантов и основные перемещения внутри Европы.
Если рассматривать Европейскую территорию, как единую глобальную миграционную систему, то в ней существуют две субрегиональные миграционные системы (одна — ЕС, с ядром в странах старого ЕС и вторая — Евразийская система, которая включает все страны СНГ и как центр притяжения — Россию. Можно говорить о двух миграционных системах, поскольку обе имеют определенную степень внутренней связности (не менее 60-70% всех передвижений происходит в пределах каждой системы). Страны ЕС имеют единую экономическую и политическую зону со свободным перемещением.
Западновропейская миграционная система трансформируется постоянно, но начала целенаправленно создаваться в последние 25 лет. Для предотвращения проникновения «нежелательных» мигрантов» были созданы «зоны различных типов соседства» (zones of different types of neighbourhood) по отношению к ЕС.
Основой западноевропейской миграционной системы являются «получающие страны старого ядра» (Франция, Великобритания, Люксембург, Нидерланды, Германия, Швейцария, Бельгия и Скандинавские страны). Они начали формирование экономического и политического единого пространств со свободным передвижением, рынком труда и гражданством Евросоюза особенно после Маастрихтского договора. Внутри ядра существуют свои собственные связи. Соседние страны характеризуются также интенсивным миграционным обменом. Именно в этом ядре формируется в настоящее время мегалополис, который начинается на северо-западе Англии (Лондон, Бирмингем, Манчестер, Ливерпуль) и включает основные города Голландии (Амстердам, Роттердам, Утрехт, Гаагу), далее идет на Рейн и Рур, охватывая более 60 городов и 60 млн. человек[9].
Зона «периферии стран старого ядра» (юг Западной Европы — страны средиземноморского побережья) присоединилась к ЕС позже и длительное время сами были источником гастарбайтеров для стран «ядра». Эта традиция сохраняется до сих пор, хотя и в меньшей степени, поскольку с выравниванием экономического развития стран ЕС «периферийная зона» в настоящее время переживает иммиграционный бум. В последние три года в них наблюдается наибольший миграционный прирост (до полумиллиона человек в год). Данные страны являются также транзитными странами для мигрантов, желающих попасть в страны «старого ядра ЕС».
Третья зона — «присоединившиеся» к Евросоюзу в 2004 году страны (Венгрия, Польша, Чехия, Словакия, Словения, Эстония, Литва, Латвия, Мальта, Кипр). В 90-х годах они в основном теряли население, как за счет естественной убыли, так и за счет миграционного оттока. В настоящее время, начиная с конца 90-х годов, половина из них характеризуется небольшим положительным миграционным сальдо (за исключением стран Балтии и Польши). Эти страны являются транзитными для мигрантов, и не случайно уровень нелегальной миграции в них за последние 5 лет вырос в несколько раз и составляет около 80% от всех пересечений их границ.
По отношению к странам самого Евросоюза «присоединившиеся» страны являются посылающими и транзитными, особенно для мигрантов из стран СНГ и дальней периферии ЕС. Как страны приема они интересны для своих восточных соседей (например, Украины) или для своих диаспор, проживающих в соседних странах, не входящих в ЕС (в Румынии, странах бывшей Югославии). С формированием буферной зоны из новых «стран — кандидатов», «вступившие» страны все больше превращаются в принимающие страны по отношению к внешним странам и будут выполнять роль периферии центрального ядра (страны ЕС).
Учитывая, что только страны ядра ЕС имеют все возможности свободного обращения рабочей силы, а с остальными ЕС заключил договоры о реадмиссии, очень сложно ожидать, что квалифицированные специалисты легко попадут на рынок труда ЕС, который обнес себя несколькими зонами стран с разной степенью «дружеских» отношений.
2.2. Миграция в Австрии
Австрийский экономический рост может обернуться жесточайшим дефицитом рабочей силы. Впервые за последние годы стране остро не хватает квалифицированных специалистов, но консервативное правительство не торопится либерализовать жесткое миграционное законодательство.
Коалиционное правительство консервативной Австрийской народной партии и Социал-демократической партии Австрии с гордостью рапортует о первых успехах. Впервые за последние семь лет Австрия вступает в период устойчивого экономического роста. Стагнация, охватившая страну после введения наличного евро, наконец-то преодолена: ежегодный рост экономики превысил 3%, австрийский экспорт — некогда главная жертва дорогого евро — составляет 57% от ВВП страны, а доля безработных впервые за последние годы начала снижаться. Между тем радужные сообщения правительства встречаются австрийскими бизнесменами с изрядной долей скепсиса: бурный экономический рост, охвативший сегодня практически все отрасли экономики страны, может закончиться горьким разочарованием. Главной угрозой устойчивому развитию австрийской экономики, по мнению представителей промышленности, может стать нехватка рабочих рук[10].
«Ресурсы экономического роста почти исчерпаны, и причина этого — в дефиците рабочей силы. Я знаю массу компаний, вынужденных отказываться от заказов просто потому, что у них нет работников, которые могли бы выполнять эти заказы. Нехватка сотрудников становится тормозом, по-настоящему угрожающим экономическому росту страны», — заявил на пресс-конференции президент экономической палаты Австрии Кристоф Ляйтль.
Согласно отчету, подготовленному экономической палатой страны, в течение двух ближайших лет австрийским работодателям потребуется как минимум 88 тыс. дополнительных высококвалифициро-ванных работников, однако при сохранении нынешней ситуации на рынке труда эта потребность может быть удовлетворена не больше чем на треть. Таким образом, неизбежный дефицит рабочей силы, который невозможно будет покрыть за счет внутренних ресурсов страны, составит не менее 50 тыс. работников. Причиной такого роста потребностей экономики в рабочей силе должен стать ожидаемый рост экспорта — по прогнозам экономистов, к 2010 году объем австрийского экспорта вырастет на 10%.
    продолжение
--PAGE_BREAK--Наиболее естественным для Австрии источником рабочей силы в последние годы считалась Германия. Вдвое больший, чем в Австрии, уровень безработицы и практически идентичные язык и культура делали немцев идеальными работниками для австрийских предприятий. Даже сегодня немцы составляют около половины трудовых мигрантов, приезжающих в Австрию. Тем не менее в ближайшие годы австрийцы вряд ли смогут рассчитывать на традиционный немецкий источник: экономика Германии сама находится на подъеме, доля безработных почти сравнялась с австрийскими показателями, а спрос на высококвалифицированных специалистов внутри Германии порой превышает предложение.
Даже при сохранении желания немцев переезжать на работу в Австрию экономика страны заинтересована и в притоке других, не менее квалифицированных, но значительно более дешевых мигрантов. В первую очередь речь идет о выходцах из восточноевропейских стран, бывших провинций Австро-Венгерской империи: Чехии, Словакии и Венгрии.
Позиции австрийских компаний в этих странах традиционно сильны, а многие их граждане в той или иной степени владеют немецким языком, что облегчает их интеграцию в австрийскую экономику. Что крайне важно — Австрия имеет самую протяженную из всех старых членов ЕС границу с новыми членами Евросоюза, а 40% населенных пунктов страны, включая Вену, находятся не дальше 100 километров от границы с новыми членами ЕС. Это делает возможной массовую маятниковую миграцию из этих стран, и уже сегодня целые отрасли австрийской экономики жизненно зависят от работников из новых членов ЕС, в том числе и нелегальных работников. На нелегальных мигрантах, например, держится практически вся сфера медицинского ухода за престарелыми гражданами Австрии. По подсчетам специалистов, за каждым шестым престарелым австрийцем ухаживает нелегально работающая в Австрии медсестра, чаще всего приехавшая из Словакии.
Хотя наем нелегалов и является противозаконным, потребность в рабочей силе настолько велика, что масштабы использования их труда превышают все разумные пределы. Так, осенью прошлого года выяснилось, что нелегальные сиделки работали даже в семьях министров федерального правительства. Неудивительно, что австрийские бизнесмены кровно заинтересованы в легализации статус-кво и упрощении процессов трудовой миграции с Востока.
«Миграция и интеграция мигрантов — очень важные факторы для устойчивого экономического развития страны», — говорит «Эксперту» Михаэль Максимилиан, исполнительный директор компании ISS Facility Services, берущей субподряды на техническое обслуживание зданий и поиск персонала для гостиниц и ресторанов. Одно из крупнейших австрийских предприятий в своей отрасли, ISS Facility Services дает работу почти 10 тыс. сотрудников, 43% из которых — иностранцы, а 75% родились вне Австрии.
«Зависимость австрийской экономики от труда мигрантов — критическая. При этом мигранты выполняют не только черную работу, как это принято считать. Мы испытываем сильную нехватку инженеров, техников, высококвалифицированных специалистов — и на все эти должности легко находим специалистов из Восточной Европы. Проблема в том, что далеко не каждого специалиста, которого мы нашли, мы можем трудоустроить — разрешение на работу часто невозможно получить».
Австрийское правительство, однако, не спешит согласиться с доводами бизнеса. Позиция властей проста: Австрия и так перенаселена мигрантами, трудно интегрируемые иностранцы угрожают стабильности страны, а значительное количество безработных среди иностранцев подрывает основы системы социального обеспечения.
Ксенофобские лозунги определяли политику властей страны на протяжении последних восьми лет, пока у власти находилась коалиция консервативной Австрийской народной партии и праворадикальной Австрийской партии свободы (переименованной позднее в Союз за будущее Австрии). «Нам не нужны иностранцы», — заявляла на пресс-конференциях министр внутренних дел Австрии Лиза Прокоп. «Австрия должна решить — хочет ли она оставаться социальным государством или же собирается стать страной мигрантов, в которой полыхают города», — вторил ей лидер Австрийской свободной партии Хайнц-Кристиан Штрахе.
Несмотря на то, что с января 2007 года праворадикальная Австрийская свободная партия не входит в правящую коалицию, страна продолжает жить по миграционному законодательству, принятому под влиянием ксенофобских настроений. Не имея австрийского паспорта, иностранцу крайне сложно получить разрешение на работу, а между тем процедура получения гражданства в Австрии — одна из самых сложных в Европе.
Иностранец, желающий получить австрийский паспорт, должен прожить в стране не менее 30 лет. Этот срок может быть сокращен до 15 лет (в исключительных случаях — до 10), если иностранец предоставит убедительные доказательства своей интеграции в экономическую и социальную жизнь страны. Единственным способом сократить этот срок остается брак с гражданином Австрии или же исключительные заслуги перед австрийским государством. Для сравнения — в Германии, также имеющей весьма жесткое иммиграционное законодательство, иностранец автоматически получает гражданство через 8 лет проживания в стране, вне зависимости от карьерных успехов.
Не желая пересматривать драконовское миграционное законодательство, власти Австрии напоминают бизнесменам, что страна и так заполнена работающими иностранцами. Согласно отчету ОЭСР, Австрия является одним из лидеров Евросоюза по доле мигрантов, проживающих на ее территории и занятых в экономике. 15,5% наемных работников родились за границей, при этом 10,5% рабочей силы составляют граждане иностранных государств.
Еще одним аргументом властей против упрощения миграционных процедур является тот факт, что доля безработных среди иностранцев вдвое выше, чем уровень безработицы в среднем по стране. Поэтому, по мнению консервативных политиков, упрощение миграционного законодательства приведет не к насыщению рынка труда, а к росту числа получателей социальной помощи. «Если частным компаниям нужны новые квалифицированные специалисты, они должны инвестировать в профессиональное образование», — заявил министр экономики Австрии Мартин Бартенштайн. И это заявление дает мало надежд на скорый компромисс между бизнесом и властью по поводу перспектив рынка труда.
2.3. Миграция в Ирландии
Ирландия, вступившая в Европейский Союз совсем недавно, в 90-х годах прошлого столетия, стала одним из примеров экономической выгоды от участия в Европейском сообществе и одновременно полигоном по отработке основных механизмов развития.
Одним из первых на рубеже 21 века это небольшое островное государство столкнулось с необходимостью массового привлечения иностранных трудовых ресурсов для насыщения потребностей растущей экономики. В 1995-97 годах общая потребность в трудовых ресурсах составляла 50-60 тысяч человек в год на общее количество населения в 3.5 миллиона человек.
Одновременно, находясь под давлением иммиграционных норм ЕС, Ирландия ввела систему трудовых разрешений и рабочих виз для квалифицированного персонала. Такая система позволила вывести трудовую миграцию из-под контроля ЕС, поскольку разрешительные функции были частично переданы от иммиграционной службы в министерстве юстиции к министерству труда и занятости. Однако при формировании такой системы, при общей декларации защиты прав работника, рабочие мигранты из стран, не входящих в ЕС, оказались ограничены в базовых человеческих правах. Так, легальный статус рабочего мигранта с разрешением на работу целиком зависит от работодателя. Поскольку право пребывания в стране исходит не от работника, а от работодателя, это позволяет нанимателю широко манипулировать базовыми гуманитарными правами, как-то: право на работу, выбор места проживания, разрешения на общение с близкими и родственниками и т. д. Фактически спекулируя и запугивая работника депортацией, работодателю позволяется практически безраздельно распоряжаться работником-мигрантом[11].
С вступлением новых стран в ЕС Ирландия наряду с Великобританией и Швецией разрешила новым европейцам без ограничений трудоустраиваться и занимать свободные позиции на своей территории.
Так что на текущий момент уместно говорить скорее о трудовой миграции из числа русскоговорящих европейцев и новых европейцев вообще.С 2007 года Испания, Франция и некоторые другие страны ЕС планируют такие же послабления.
Однако сейчас в Ирландии на самом высоком уровне обсуждается вопрос о введении ограничений на занятость для новых европейцев и возможность реанимации трудовых разрешении для граждан ЕС.
Рабочие мигранты соглашаются на более низкие зарплаты и более тяжелый труд по сравнению с местным населением. Так, минимальная оплата труда по закону должна составлять не менее €7,65 при 40-часовой рабочей неделе, мигранты же согласны работать за €5 при 50-и часовой занятости. Недавно партия Лейбористов отметила также, что минимальная зарплата в €5 была обозначена и в переведенных на восточноевропейские языки информационных брошюрах Департамента труда и занятости, что вводит рабочих мигрантов в заблуждение.
Отмечается также, что массовым завозом мигрантов занялись ирландские и восточноевропейские агентства по трудоустройству, которые в массовом порядке дезинформируют новых работников об условиях труда, нарушая, таким образом, трудовое законодательство и способствуя эксплуатации рабочих мигрантов. При этом в большинстве случаев они пользуются незнанием работником английского языка, а как следствием, и трудового законодательства.
Наиболее часто встречаются случаи злоупотреблений и эксплуатации в сельском хозяйстве и рыбном промысле. Поскольку нормативы по вопросам рыбалки и сельского хозяйства не урегулированы и установлены ненормированный рабочий день и минимальная оплата, работники часто оказываются в заложниках у работодателя. Пример: владельцы ирландских грибных ферм нанимают восточноевропейцев и рабочих мигрантов в массовом порядке. Поскольку сельхозработы не нормированы трудовым законодательством, то и работодатели не обеспечивают работникам полную занятость, хотя и выплачивают заработную плату по нормативам. При занятости менее 20 часов в неделю работники просто не имеют возможности нормально выживать на эту оплату, при этом оставаясь привязанными к работодателю трудовым разрешением.
Все же при встречающихся недочетах и недоразумениях ирландское трудовое законодательство в целом ориентировано на защиту прав работника. Ирландские государственные органы и неправительственные организации пытаются сформировать диалог с рабочими мигрантами. К сожалению, этот благородный порыв со стороны правительственных органов натыкается на непонимание со стороны рабочих мигрантов, которые с неохотой идут на двустороннее сотрудничество с государственными и общественными органами. Наиболее активно подходят к вопросу защиты прав работников профсоюзы.
Так, крупнейший ирландский профсоюз SIPTU организовал круглосуточную многоязычную линию помощи работникам, по которой, можно получить консультацию по наболевшей проблеме с работодателем, на родном языке. Этот профсоюз так же активно участвует в урегулировании трудовых конфликтов между мигрантами и работодателями.
Негосударственные организации помогают понять, помочь, адаптироваться.
2.5. Миграция во Франции
Въезд во Францию может осуществляться по краткосрочной (на период до 3-х месяцев) или по долгосрочной визам (на период более 3-х месяцев). Разрешение на въезд во Францию с целью длительного пребывания (более 3-х месяцев) ограничено рядом конкретных обстоятельств. Его могут получить лица, приезжающие с целью воссоединения семьи (дети, жены, мужья), лица, получившие разрешение на работу, а также студенты. Виза для краткосрочного пребывания действительна в течение 3-х месяцев. Она разрешает передвижение по всему Шенгенскому пространству.
Иностранные граждане стран Шенгенского соглашения могут свободно въезжать и находиться во Франции в течение 3-х месяцев. По истечении этого времени они должны либо покинуть страну, либо осуществить запрос в префектуру по месту их жительства во Франции для получения разрешения на проживание или на работу.
Как уже отмечалось, политика по отношение к трудовым мигрантам из третьих стран во Франции, как и в других странах Западной Европы, с 1974 г. носила ярко выраженный ограничительный характер. До недавнего времени получение разрешения на работу представляло собой утомительную бюрократическую процедуру. Однако с принятием закона Шевенмана в 1998 г. был сделан небольшой шаг в сторону смягчения ограничений к доступу на рынок труда для некоторых категорий специалистов, а сами процедуры получения разрешений на работу стали легче.
Если гражданин государств, не входящих в число стран — участниц Шенгенского соглашения, хочет прибыть по Францию на долгий срок для реализации своих профессиональных целей, он должен получить визу, контракт и разрешение на работу. В настоящее время во Франции существуют два вида разрешений на работу. Первый — разрешение на постоянную работу — первоначально выдается сроком на 1 год, а затем может продлеваться неограниченное число раз. В 2000 г. было выдано 6 тыс. таких разрешений. Ко второму виду относятся временные разрешения на работу, которые выдаются сроком на 9 месяцев и впоследствии могут обновляться. В 2000 г. было выдано 5500 таких разрешений.
Традиционное демографическое неравенство между Парижем и остальной провинциальной Францией слабеет. Население Большого Парижа (в пределах Иль-де-Франс) росло медленнее, чем население страны в целом, и столица уступает по этому показателю Страсбуру, Тулузе, Бордо, Нанту, Монпелье и некоторым другим, так называемым районным метрополиям. Показательно, что газета «Ле Монд» первую же статью, посвященную итогам переписи населения 1999 г., озаглавила так: «Быстрый рост населения в крупных центрах районов».
Иль-де-Франс остается главным центром притяжения французов в стране. Однако отрицательное сальдо миграции населения в столичном районе в 90-х годах составляло свыше 0,5 млн чел. Дело в том, что Париж привлекает, прежде всего, молодежь Франции, которая стремится продолжить свою учебу в столице, там же начать самостоятельную жизнь и обзавестись семьей.
Район Иль-де-Франс — сердце Франции и самый мощный генератор внутренних миграций: на него приходится 42% всего миграционного оборота (то есть 2/5 всех выбытий за пределы плановых экономических районов и прибытий в них регистрируются в Париже и окружающих департаментах). Общее сальдо миграций для Иль-де-Франс — отрицательное: больше уезжают, чем приезжают.
Вообще север Франции стал зоной оттока населения. Нежная французская нация захотела тепла и понемножку потекла к средиземноморскому побережью, к уютным предгорьям Пиренеев.
Молодые французы не так расслаблены: в них еще живет дух д’Артаньяна или Жюльена Сореля — завоевать столицу. Поэтому на второй сверху картограмме (молодежной) Иль-де-Франс отмечен черным — максимальной интенсивностью прибытий. Сюда едут учиться, Парижская агломерация для многих французов остается местом «боевого крещения» — первого поступления на работу. Молодых людей влечет также Эльзас (черная полоска, фланкирующая северо-восточное щупальце страны): сильно германизированный район, хороший инвестиционный климат для германского капитала, инвестиции из более богатой Германии, лучшие заработки. Черен от приезжающей молодежи и юго-восточный уголок картограммы — Прованс-Альпы-Лазурный берег: мощная курортно-рекреационная индустрия, возможности занятости для молодых.
Если молодежь ради заработка и карьеры готова на первых порах терпеть неудобства гипертрофированной Парижской агломерации, работать на бошей* или прислуживать в Ницце, то зрелые люди, уже вставшие на ноги в материальном отношении, ищут хороших условий проживания. Семьи с детьми гораздо чаще уезжают из Иль-де-Франс, чем приезжают туда. Уезжают взрослые французы и от европейской интеграционной суеты и германского духа Эльзаса. Всех влечет юго-запад — древняя римская Аквитания, теплая, экологически чистая, не засиженная еще туристами так, как Лазурный берег, менее дорогая для жизни. В последние десятилетия здесь, благодаря проводившейся в стране на государственном уровне сильной политике децентрализации экономики, созданы предприятия новых высокотехнологичных отраслей.
Франция заметно подвинулась на юго-запад. Похожие тенденции наблюдаются в последние десятилетия и в других странах. Вспомним хотя бы знаменитый дрейф американцев на юг, в Санбелт (Sunbelt — Солнечный пояс). Нечто подобное давно наблюдалось уже и в СССР: многие лица предпенсионного возраста или пенсионеры стремились перебраться в южные города (манящей звездой для многих был Симферополь). Однако эта миграция сдерживалась системой прописки. В настоящее время в РФ наблюдается обвальная миграция с севера и востока, такая же по направлению, что и во Франции (навстречу солнечному югу и навстречу теплому западному атмосферному переносу), но гораздо более трагичная в своих проявлениях и последствиях.
    продолжение
--PAGE_BREAK--
еще рефераты
Еще работы по мировой экономике