Реферат: Описание политической и династической борьбы средневековых государей в исторических пьесах у. Шекспира
ОПИСАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ДИНАСТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОСУДАРЕЙ В ИСТОРИЧЕСКИХ ПЬЕСАХ У.ШЕКСПИРА
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ. 2
1. ДРАМАТУРГИЯ У.ШЕКСПИРА… 4
1.1. Произведения У. Шекспира. 4
1.2. Историческая хроника у Шекспира. 7
2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ДИНАСТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ШЕКСПИРА… 11
2.1. Борьба средневековых государей в ранних исторических пьесах У.Шекспира. 11
2.2. Исторические хроники «Генрих IV», «Генрих V» и «Генрих VIII». 16
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 22
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ… 25
ВВЕДЕНИЕ
Личность и творчество У. Шекспира венчают эпоху Возрождения, вбирая в себя все особенности этого времени и обсуждая вечные вопросы, которые обретают остроту и в современном мире. Уильям Шекспир был одним из величайших и известнейших писателей мира. Многие люди знают и любят его работы, но многие факты из жизни Шекспира всё ещё остаются неизвестными. Вскоре он начал играть на сцене и писать пьесы. В своих работах он описывал события современной ему английской жизни. Все пьесы, которые были поставлены во многих театрах и которые затем были переведены на многие языки, принесли Шекспиру большую популярность.
Всего он написал 37 пьес, хотя немногие были опубликованы во время его жизни. Его наилучшие и наиболее известные пьесы – «Отелло», «Король Лир», «Гамлет», «Ромео и Джульетта» многие другие, которые ставятся на сценах главных театров во всем мире[1]. Произведения Шекспира утверждают передовые для того времени жизненные принципы гуманизма в общественной и личной жизни. Прекращение феодальных раздоров, мир и порядок в государстве – такова социальная основа трагедии.
Шекспир сочинил хроники, которые принесли ему первый настоящий успех. Ранняя историческая пьеса Ричард III (ок. 1594) – рассказ об истории Англии с того момента, на котором закончилась третья часть Генриха VI. В Ричарде II (ок. 1595) очевиден прогресс Шекспира в жанре исторической пьесы. Созданная вслед за Ричардом II трилогия Генрих IV, часть первая (1596–1597), Генрих IV, часть вторая (1597–1598) и Генрих V (1599) – высшее достижение Шекспира в реформированном им жанре исторической пьесы. Самая увлекательная и драматичная из трех пьес первая – Генрих IV, часть первая. На всем протяжении пьесы ощущается конфликт между королем Генрихом и мятежной знатью во главе с блистательным Хотспером. Генрих V отличается от предыдущих пьес и по стилю, и по композиции. Действие целиком сосредоточено на короле, который в серии сцен показан как справедливый и разумный монарх. Ясно, что Шекспир хотел дать всестороннее изображение идеального короля в действии.
Целью курсовой работы является: изучение политической и династической борьбы средневековых государей в исторических пьесах У.Шекспира.
Объектом исследования является: исторические хроники У.Шекспира.
Предмет исследования: изображение борьбы королей в средние века в пьесах Шекспира.
Поставленная цель определила ряд конкретных задач исследования:
1. рассмотреть основные произведения У.Шекспира;
2. проанализировать особенности исторических хроник великого поэта и писателя эпохи Возрождения;
3. показать политическую борьбу государей в ранних исторических пьесах Шекспира;
4. описать исторические хроники, распри и смуту королей в творчестве Шекспира позднего периода.
Для решения поставленных задач использовались следующие методы исследования:
1) изучение, обработка и анализ научных источников по проблеме исследования;
2) анализ научной литературы, учебников и пособий по литературе, истории, истории театра, драматургии и др.
1. ДРАМАТУРГИЯ У.ШЕКСПИРА
1.1. Произведения У. Шекспира.
«Ромео и Джульетта» – это драматическое произведение, изображающее напряженную борьбу, личную или общественную катастрофу и обычно оканчивающееся гибелью героя. Она посвящена прекраснейшему и вполне земному чувству. Люди любят по-разному. Шекспир изобразил высшую степень этого прекрасного чувства – любовь безграничную и беззаветную. Он создал образец идеальной любви. Юные герои выросли и живут в обстановке вековечной вражды их семейств. Мантекки и Капулетти уже забыли, с чего началась между ними борьба, но они фанатично воюют друг с другом, и вся жизнь города-государства[2].
Вероны проходит под знаком бесчеловечной розни. В этой обстановке внезапно вспыхивает взаимная любовь молодого Мантекки и юной Капулетти. Оба легко забывают о вражде их семейств. Джульетта, полюбив Ромео, мудро рассуждает о том, что вражда для неё не имеет никакого значения. В свою очередь и Ромео готов легко отказаться от родового имени, если оно окажется помехой его любви к Джульетте. Таким образом, последователям закона кровавой мести противостоят люди, желающие жить иначе – повинуясь чувствам любви и дружбы.
Трагедия «Гамлет» окружена ореолом необыкновенной значительности. Это произведение, которое возбуждает мысли о коренных вопросах жизни. Для современников «Гамлет» был, прежде всего, драмой кровной мести, историей о том, как Датский принц отомстил за убийство его отца похитителю трона Клавдию[3] .
Трагедия Гамлета есть трагедия познания человеком зла. До поры до времени существование Датского принца было безмятежным: он жил в семье, озарённой взаимной любовью родителей, сам полюбил и пользовался взаимностью прелестной девушки, имел приятных друзей, с увлечением занимался науками, любил театр, писал стихи; впереди его ждало великое будущее – стать государем. Но вдруг стало всё рушиться. В расцвете лет умер отец. Не успел Гамлет пережить это горе, как его постиг второй удар: мать, казалось так любившая отца, меньше чем через два месяца вышла замуж за брата покойного и разделила с ним трон. И третий удар: Гамлет узнал, что отца убил собственный брат, чтобы завладеть короной и его женой.
В его сознании с небывалой остротой возникли коренные вопросы: чего стоит жизнь? Что такое смерть? Можно ли верить в любовь? Можно ли уничтожить зло? Вот о чём эта пьеса, и вот почему она признана одной из величайших философских трагедий.
В «Короле Лире» мы с самого начала видим, что законы природы нарушены. Ключ к тому, что происходит в трагедии, дан в следующих словах Глостера: "… Эти недавние затмения, солнечное и лунное! Они не предвещают ничего хорошего. Что бы ни говорили об этом ученые, природа чувствует на себе их последствия. Любовь остывает, слабеет дружба, везде братоубийственная рознь. В городах мятежи, в деревнях раздоры, во дворцах измены, и рушится семейная связь между родителями и детьми. Либо это случай, как со мною, когда сын восстает на отца. Либо как с королем. Это другой пример. Тут отец идет против родного детища. Наше лучшее время миновало. Ожесточение, предательство, гибельные беспорядки будут сопровождать нас до могилы"[4] .
Король Лир изгоняет дочь, Глостер – сына; Гонерилья и Регана восстают против отца, Эдгар обрекает своего отца на страшную казнь; сестры Гонерилья и Регана готовы каждая изменить своему мужу, и в порыве ревнивого соперничества в борьбе за любовь Эдмонда Гонерилья отравляет Регану; подданные воюют против короля, Корделия идет войной против своей родины.
В «Макбете» Шекспир хотел изобразить честолюбивого, но благородного человека, который поддается могучим дьявольским ухищрениям; все преступления, на которые его толкает стремление обеспечить за собою плоды своего первого злодеяния, не могут стереть с его образа печати прирожденного героизма[5]. В убийстве Дункана нужно различать три момента. Первая мысль о преступлении исходит от существ, всецело отдавших себя на служение злу.
Вещие сестры встречают Макбета, упоенного победой, удовлетворившего свою жажду славы. Они представляют ему делом судьбы то, что в действительности может быть только делом его собственных рук, и внушают доверие к своим словам немедленным осуществлением первого предсказания. Непосредственно за тем ему представляется удобный случай убить короля; жена Макбета заклинает мужа воспользоваться им; она убеждает Макбета с пламенным красноречием; ее софизмы облекают преступление в какое-то ложное величие. На долю Макбета не приходится почти ничего, кроме самого факта убийства; он настолько взволнован и растерян, рассудок его так отуманен, что он не в силах сопротивляться влиянию, толкающему его руку.
Раскаяние не только непосредственно следует за убийством, оно даже предшествует ему; угрызения совести ни днем, ни ночью не дают покоя Макбету. Но теперь он запутался в адских сетях. Поистине ужасно видеть, как прежний смелый воин, прямо смотревший в лицо смерти, теперь, из страха перед загробной жизнью, цепляется с возрастающей энергией за свое земное существование, которое становится с каждым днем все мучительнее, и безжалостно сбрасывает с дороги все, в чем его мрачная подозрительность чует опасность. И все же, несмотря на отвращение, которое нам внушают его злодеяния, мы не можем вполне отказать ему в сочувствии; мы оплакиваем гибель стольких благородных качеств.
«Отелло» (Othello), сыгранный при дворе 1 ноября 1604, разительно отличается от Гамлета. Последний, подобно античным трагедиям, посвящен крушению царского дома; Отелло же больше, чем любая другая пьеса Шекспира, близка к елизаветинскому жанру «семейной трагедии»[6] .
«Юлий Цезарь» (Julius Caesar, 1599) – связующее звено между историческими хрониками и собственно трагедиями[7]. С одной стороны, пьеса относится к числу хроник, поскольку перелагает в драматической форме исторический источник. Шекспир до мельчайших деталей верен Жизнеописаниям Плутарха: в пьесе почти нет происшествий или персонажей, отсутствующих у Плутарха. Но сосредоточенность драматического интереса на трагическом герое делает пьесу провозвестницей великих трагедий.
1.2. Историческая хроника у Шекспира.
Бодрым призывом к борьбе и верой в конечную победу пронизаны хроники Шекспира, где показано, каким путем Англия после многих тяжелых испытаний, оздоровленная и окрепшая, пришла к могуществу и процветанию времен Елизаветы. Близко следуя, в отношении как фабулы, так и характеров, историческим хроникам Холиншеда, Холла и других, возникшим во второй половине XVI в. на почве усилившегося интереса к национальному прошлому, Шекспир, однако, сохраняет известную свободу в смысле выбора событий и их освещения.
Основной темой его хроник являются феодальные смуты и династические распри, раздирающие Англию в XTV–XV вв., особенно же война Алой и Белой розы (во второй половине XV в.), закончившаяся установлением династии Тюдоров и утверждением абсолютизма. Но высшее могущество и процветание Англии наступило во времена правления Елизаветы I, дочери Генриха VIII Тюдора и Анны Болейн[8] .
Шекспир в своих пьесах создает широкие исторические полотна с множеством красочных подробностей и огромным количеством персонажей – королей, крупных феодалов, воинов, представителей буржуазии, народных масс. Действие, развивающееся быстрыми темпами, свободно перебрасывается из одного места в другое. Весьма обычны сцены сражений, поединков, выходов королей, совещаний лордов, восстаний и т. п., в которых все происшествия показаны наглядно, как в народном средневековом театре, в отличие от учено-гуманистической, классицизирующей драмы Возрождения.
Изображая прошлое, Шекспир оттеняет в нем те моменты, которые перекликаются с живой современностью и могли бы помочь разрешению актуальных проблем. В исторических хрониках Шекспира отражаются с большой полнотой его политические воззрения. Одна из основных проблем, занимающих здесь Шекспира, – значение абсолютизма. Величайшим злом и опасностью для страны, по его мнению, являются крупные феодалы, честолюбивые и безудержно своевольные.
Шекспир написал почти все исторические хроники в первые годы (1591-1599) своего творческого пути. За исключением «Короля Джона» (1596), где действие происходит в начале XIII века, остальные шекспировские хроники образуют единую историческую эпопею. Для того чтобы яснее почувствовать это единство, нужно перечитать хроники в том порядке, в каком написал их Шекспир: «Генрих VI» (1590-1592), «Ричард III» (1593), «Ричард II» (1595), «Генрих IV» (1597-1598), «Генрих V» (1598).
Основной политической темой всей этой эпопеи является консолидация страны под властью монарха, борющегося, с одной стороны, против реакционных феодальных лордов («Генрих IV»), с другой — против внешнего врага («Генрих V») (Хроника «Генриха VIII», по мнению большинства современных исследователей, принадлежит в основном перу Дж. Флетчера; Шекспир, по-видимому, принимал в ее создании лишь скромное участие).
Хроники Шекспира представляют исключительный интерес для изучения развития жанра исторической драматургии[9]. Конечно, Шекспир не обладал тем критическим методом, теми знаниями и тем материалом, какими обладает современный историк: историческая наука в его время едва зарождалась. Источниками Шекспира были хроники Голиншеда, а также исторические пьесы его предшественников и устные предания. Шекспир старался правдиво передать то, что узнал из этих источников. Значительная часть последних состояла из полемических сочинений, разоблачавших происки реакционных феодальных лордов и воспевавших королей. Этим, прежде всего, и объясняется тот факт, что Шекспир идеализировал в «Генрихе IV» образ будущего Генриха V (принца Гарри).
Следует отметить, что успех исторических хроник в значительной мере объясняется ростом английского национального сознания после опустошительных гражданских войн XV в., а также после морской победы Англии в 1588 г. над испанской «Непобедимой Армадой».
Обращенные к прошлому исторические хроники Шекспира содержали ответ на многие вопросы современников. При этом сила их заключалась в том, что в основе их лежало представление о закономерности исторического развития. Не таинственный небесный промысел, безразличный к воле людей, но именно воля людей, сопричастных движению Времени, образует, согласно Шекспиру, основу исторического развития. В соответствии с этим могущественное Время обозначает у Шекспира верный, хотя и тернистый путь, ведущий к историческому прогрессу.
В Англии это движение от феодальной смуты к крепкому государству, от хаоса к упорядоченности, от средних веков к эпохе Возрождения. В хрониках пересекаются многие политические, социальные и нравственные линии, превращающие летописные эпизоды в зрелище большой жизни, простирающейся от человека к. государству и содержащей поучительные уроки гражданской морали.
2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ДИНАСТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ШЕКСПИРА
2.1. Борьба средневековых государей в ранних исторических пьесах У.Шекспира.
Из ранних хроник наибольший интерес представляют хроники, посвященные драматическим событиям периода войны Алой и Белой Розы, потрясавшей Англию в 1455-1485 гг. Это, пожалуй, наиболее трагический период в истории Англии. Два знатных рода Йорков и Плантагенетов, в гербах которых красовались изображения Алой и Белой Розы, вступили в смертельную схватку, борясь за власть в королевстве. События этой междоусобной войны, отмеченные кровавыми преступлениями, и составляют содержание трех частей «Генриха VI» и «Ричарда III». Не всегда Шекспир исторически точен, нередко он позволяет себе достаточно свободное обращение с фактами и хронологией. При всем том его хроникам нельзя отказать в грандиозности драматического размаха, в умении воспроизвести дух той сумрачной напряженной эпохи[10] .
В хрониках множество эпизодов и действующих лиц, одно событие накатывается на другое. Подчас границы основного действа заметно раздвигаются, уделяя место событиям, имеющим самостоятельное значение. Так, в первой части «Генриха VI» значительное место уделено Жанне д'Арк и ее драматической судьбе. Автор пьесы (есть основания полагать, что первая часть «Генриха VI» написана Шекспиром лишь частично) относится к героине французского народа без всякой симпатии. Она изображена колдуньей и обманщицей, способной отречься от собственного отца. Но ведь Жанна д'Арк являлась опасным врагом англичан, и это имело значение для ее характеристики в хронике.
Во второй части «Генриха VI» изображено народное восстание под руководством Джека Кеда, вспыхнувшее в середине XV в. Драматург представляет Кеда сторонником герцога Йоркского, добивающегося английской короны, его тайным агентом. Йорк готов на все, чтобы добиться намеченной цели. Находясь с войском в Ирландии, он готовит у себя на родине гражданскую войну.
Суконщик Кед изображен энергичным организатором мятежа и одновременно ловким демагогом, бросающим в толпу привлекательные лозунги (общность имущества, даровые выпивки, поощрение невежества и пр.). Драматург не проявляет симпатий к Кеду, во-первых, потому, что он является орудием честолюбивого феодала; во-вторых, потому, что наряду с другими писателями-гуманистами Шекспир не верил в созидательные способности восставших масс. Народный мятеж для него мало чем отличался от мятежа феодального, расшатывавшего основы государства. В соответствии с этим народ в пьесе изображен изменчивым, лишенным твердых убеждений, бросающимся то туда, то сюда.
Но мятеж Джона Кеда – всего лишь кратковременный эпизод в исторической драме того времени. Зрителям ясно, что раздувают черный ураган, губящий тысячи людей, именно своекорыстные феодалы, рвущиеся к трону. Их много. Уверенной рукой Шекспир набрасывает их портреты. К числу выразительных портретов этого рода принадлежит портрет Элеоноры, герцогини Глостер, в той же второй части «Генриха VI». Во многом она предвещает леди Макбет из будущей трагедии Шекспира. Ее муж герцог Глостер связан с королем Генрихом VI узами кровного родства. Он его дядя. Но Элеоноре мало того, что она жена протектора, а следовательно, вторая дама в государстве. Она хочет быть первой, т.е. королевой. Она уже видит себя в Вестминстерском соборе на королевском троне. И она призывает, правда, тщетно, мужа своего схватить дерзкой рукой заветную корону, обещая ему в этом свою помощь. Ради высшей власти она вступает в сделку с заклинателями и магами и в конце концов погибает.
Впрочем, леди Глостер стоит, так сказать, на периферии злодейства, хотя именно фамилия Глостеров выдвинет со временем величайшего злодея исторических хроник – Ричарда III. Тем временем плетет свои интриги герцог Йоркский, считающий себя законным властителем Англии. Он характерный представитель того времени, когда в ослеплении отец убивает родного сына, а сын – отца, когда доблесть задушена честолюбием, а милосердие изгнано враждой, когда никому нельзя верить, закон поруган и Англия превратилась в бойню.
В это трагическое время английский престол занимает Генрих VI, сын славного своими победами во Франции Генриха V[11]. Его именем Шекспир и называет свою драматическую трилогию. При этом Генрих VI (1422-1461, ум. в 1471) – своего рода антипод миру жестокого себялюбия. Враги его все время твердят, что он негодный государь, не способный управлять государством. В известной мере это верно. Он человек иного склада. Он точно белый голубь в стане черных ворон. Во второй части он показан как миротворец, стремящийся заглушить рознь среди власть имущих. Он верит в человеческую честность и благородство, но не имеет сил противостоять злу царедворцев. Даже мятежных сторонников Кеда готов он простить от всего сердца. Он, прежде всего, человек, и в этом его трагическая уязвимость.
В заключительной третьей части хроники мы видим Генриха VI на лоне природы. Он сидит на холме в стороне от жестокого боя. Он еще король, но его тяготит бремя власти. «Что в этом мире, кроме бед и горя?» – вопрошает он себя. И ему представляется, что куда лучше быть бедным пастухом, оберегающим мирные стада, чем королем, сидящим под пышным балдахином, но опасающимся недоверия и измен.
Став неожиданным свидетелем того, как алчный отец становится убийцей собственного сына, Генрих видит на лице убитого две розы – алую и белую, цвет крови и белизну покойника, – мрачный символ междоусобной войны, опустошающей Англию. Пройдет немного времени, и сам Генрих VI станет жертвой этой безумной войны. Кинжал Ричарда Глостера, будущего Ричарда III, лишит его жизни.
Историческая хроника, приближающаяся к трагедии, «Ричард III» завершает цикл пьес, посвященных войне Алой и Белой Розы. В Ричарде III как бы воплощается мрачный дух братоубийственной розни. Он – прямая противоположность доброму, миролюбивому, искреннему Генриху VI. Это человек жестокий, коварный, лицемерный – словом, законченный макиавеллист. Коварству и жестокости его нет границ. Он уверенно идет по трупам к намеченной цели. Чтобы стать королем, он обрекает на смерть своего брата герцога Кларенса, а затем и малолетних детей умершего брата – Эдуарда IV. Гнусность свою Ричард прикрывает цитатами из Евангелия, а в порыве откровенности говорит о совести[12] :
Ведь совесть — слово, созданное трусом,
Чтоб сильных напугать и остеречь.
Кулак нам — совесть, а закон нам — меч.
В понимании Шекспира король имеет больше обязанностей, чем прав: он должен быть справедливым, бескорыстным, заботиться о действительных нуждах своей страны и народа. Если же король этим требованиям не удовлетворяет, он может и должен быть свергнут, в этом отношении очень показателен образ Ричарда III из одноименного произведения.
Посредством ряда убийств и преступлений Ричард достигает престола и обуздывает феодалов. Однако, свободный от всяких иллюзий, он вместе с тем наделен Шекспиром худшими чертами эпохи первоначального накопления и изображен совершеннейшим хищником-аморалистом. Накануне решительной битвы, после ночи, в течение которой ему являлись призраки замученных им жертв, Ричард III восклицает: «Да не смутят пустые сны наш дух: Ведь совесть – слово, созданное трусом, Чтоб сильных запугать и остеречь, Кулак – нам совесть, а закон нам – меч». Своими действиями Ричард Ш лишь усиливает анархию, и когда Ричмонд поднимает против него восстание, тиран не находит поддержки ни в дворянстве ни в народе и погибает.
Состояние философской мысли и искусства эпохи было таково, что Шекспир имел возможность самое большое лишь провозгласить тезис о причинной обусловленности исторических событий, но не доказать его. Но все же некоторые попытки в этом направлении имеются в его хрониках. Если падение Ричарда II и Ричарда III определяется, по мнению Шекспира, их изолированностью, то успех противника Ричарда II, Болингброка, объясняется у него тем, что это разумный, трезвый политик, прислушивающийся к голосу дворянства и народа.
Ричард III – законченный злодей. Рожденный уродом, своими поступками он как бы мстит природе и людям. При этом Ричард не просто злодей. Он злодей выдающийся, наделенный разнообразными талантами. Ведь он бесспорно умен, проницателен, смел, он великолепный демагог и лицедей, он побеждает там, где, казалось бы, победа невозможна. В этом отношении примечательна знаменитая сцена встречи Ричарда с леди Анной, вдовой Эдуарда Уэлльского, сына Генриха VI. Он только что убил ее мужа и свекра. Притворяясь влюбленным, у гроба отца обольщает он молодую женщину, которая с негодованием называла его проклятым дьяволом и молила небо, чтобы оно испепелило злодея. Само собой понятно, что не ради любви, но ради корысти разыгрывает Ричард этот поразительный спектакль.
Только вот что достойно внимания – Ричарду Глостеру удалось обмануть знатную даму, но не удалось сломить народ. Заинтересованный в том, чтобы королем его провозгласили горожане, Ричард послал к ним своего сообщника Бекингема, но все усилия Бекингема были тщетны. Горожане молчали, будто камни или истуканы.
В свое время европейские гуманисты верили в неограниченные возможности человека. И сами они подчас бывали титанами и мечтали о людях, наделенных титаническими силами. Но шло время, и развитие общественных отношений внесло суровый корректив в благородные идеалы мыслителей эпохи Возрождения. Человеческий эгоизм вторгался в царство духовной свободы.
Изображая Ричарда III, Шекспир придает ему черты, характерные для титана эпохи Возрождения. Только титанизм Ричарда не обновляет жизнь, не утверждает красоту мира, но уродует его, опустошает, приносит людские жизни на алтарь мрачного себялюбия. Поэтому проклятие матери обрушивается на голову преступного узурпатора. Призраки убитых нарушают сон Ричарда, готовящегося к решающему сражению. Это сражение привело его к гибели. Окончилась опустошительная междоусобная война. Англия вступила в новую эру своего существования.
2.2. Исторические хроники «Генрих IV», «Генрих V » и «Генрих VIII».
В ином ключе написаны Шекспиром исторические хроники «Генрих IV» и «Генрих V», относящиеся к концу 90-х XVI в. События, изображаемые в названных хрониках, предшествуют событиям, изображенным в хрониках более ранних. Король Генрих IV (годы правления 1399-1413), свергнувший с престола Ричарда II (этому посвящена хроника Шекспира «Ричард II», 1595), доживает свои дни в тревожной обстановке феодальных мятежей[13].
В то время, когда он был герцогом Харфордским по прозванию Болингброк, ему помогли овладеть престолом представители знатного семейства Перси, граф Нортемберленд и др. Однако, став королем, Генрих IV не оправдал их надежд. Он круто повел себя с феодальной элитой, и в стране начали разгораться мятежи, возглавляемые Перси.
Король Генрих IV в начале пьесы, кажется, только и мечтает о том, чтобы, покинув государственные дела, отправиться в далекий крестовый поход («Отныне наша цель — господень гроб»). Но в конце хроники, предчувствуя смерть, он признается сыну, что крестовыми походами хотел «отвлечь внимание» мятежных лордов. Король Генрих IV – умелый политик. Он умеет скрывать свои мысли под внешней приветливостью (недаром «королем улыбок» с ненавистью называет его Готспер).
Шекспир рисует тяжелую личную драму короля. Борющийся против феодальных лордов король Генрих IV сам во многих отношениях человек феодальной старины. Некогда он сверг короля Ричарда II, захватил его престол, венчался его короной. С точки зрения феодальной морали, это было тяжелым грехом против «помазанника божия». И мучительные угрызения совести тайно гложут сердце Генриха. Ближайшими помощниками короля являются его сыновья – принц Генрих, герой битвы при Шрусбери, и холодный, расчетливый Джон Ланкастерский.
Враги короля тоже очень деятельны и энергичны; достаточно упомянуть горячего, неукротимого Генриха Готспера и отчаянно храброго Дугласа. И все же король одерживает над мятежниками одну победу за другой. Причина в том, что силы короля действуют объединенно, между тем как мятежники действуют разрозненно. Не начав еще восстания, они уже делят страну между собою и пререкаются из-за будущего дележа. Старый Нортумберленд не приходит вовремя на помощь сыну, а потом опять медлит, решает выжидать и в критическую минуту оставляет своих сторонников без поддержки.
Централизованная власть короля являлась в ту эпоху передовой, прогрессивной силой по отношению к власти феодальных лордов. Это и выразил Шекспир словами Уэстморленда[14]:
Попристальней всмотритесь в вещи, Моубрей,
И вы увидите, что не король,
А время наносило вам обиды.
Вот почему королю удается победить мятежных лордов, «вырвать у них жала и спилить клыки».
Шекспир, исходя из легенды, как мы уже говорили, идеализировал образ принца Гарри. И все же он вряд ли искренне любил этот образ. Слишком уж много у принца той же сухой расчетливости, что и у его брата Джона Ланкастерского, только более скрытой. Шутки его и острословия, в отличие от фальстафовских, не дышат непосредственным весельем. Он, конечно, очень умен. Он посещает таверну «Кабанья голова» потому, что хочет изучить ту сторону жизни, которую никогда бы не увидел, оставаясь при дворе[15].
Он изучает круг своих гуляк,
Как учат языки чужих народов, —
справедливо говорят о нем.
Принц очень гордится тем, что умеет «распивать и растабарывать с кем угодно из простонародья». Но в душе он презирает простой народ. С каким надменным презрением говорит он о трактирном слуге Фрэнсисе, которого только что всячески дурачил: «И подумать, что этот мальчишка, у которого меньше слов, чем у попугая, рожден женщиной! Вся его премудрость состоит в беганье вверх и вниз по лестнице, а его разговоры не выходят из рамок трактирного счета...» Он всегда держит себя на известном расстоянии даже со своим другом Пойнсом.
Что же касается Фальстафа и всей веселой ватаги, то принц с самого начала отлично знает, что выгонит их, когда ему будет нужно. Вместе с тем это человек очень дельный и энергичный. Противник принца – блестящий, пылкий нравом Генрих Готспер. И друзья и враги не скупятся на похвалы ему. Он «краса севера», «большое сердце» и т. д. Ограниченность Перси заключается в его понимании чести и доблести исключительно как украшения его самого, несравненного рыцаря. Он сам говорит об этом[16]:
Поверите ли, для стяжанья славы
Я, кажется, взобрался б на луну
И не колеблясь бросился б в пучину,
Которой дна никто не достигал,
Но только б быть единственным и первым.
Я в жизни равенства не признаю.
Среди вождей мятежников живописен образ Оуэна Глендаура, старозаветного валлийского феодала, от которого так и веет древними суевериями.
Каждое действующее лицо в хронике «Генрих IV» – запоминающийся, яркий образ. В «Генрихе IV» – этой феодальной анархии Шекспир противопоставляет идею государственности, внутреннего объединения всей страны под единой твердой центральной властью. Такой Шекспиру в период создания его хроник представлялась королевская власть. Однако он всегда был далек от слепого преклонения перед ней.
Непосредственным продолжением «Генриха IV» является хроника «Генрих V», занимающая особое место среди хроник Шекспира. Пьеса эта создается драматургом как своего рода панегирик в честь мудрого короля, объединяющего англичан в едином порыве. Этим идеальным с точки зрения автора королем и является сын Генриха IV — молодой Генрих V (годы правления 1413-1422), совершающий успешный поход на Францию. В битве при Азинкуре в октябре 1415 г. ему удалось наголову разбить французскую армию, в несколько раз превосходившую армию англичан[17] .
Лишая Генриха V феодального чванства, драматург придает ему черты своего рода «народного» короля. Под сенью его державы «никто не знает скорби и тревог». Он уверенно и легко себя чувствует среди простых людей. Обходя свои войска, он обращается к воинам: братья, земляки, друзья. Видимо, не зря свои молодые годы он охотно проводил вдалеке от дворцов, среди завсегдатаев таверн и городских окраин. Ему присуще милосердие.
Идеальный государь в глазах Шекспира – это Генрих V, который сломил феодалов и правит опираясь на широкие массы. Он смел, энергичен, прост в обхождении, близок к народу, бьется с врагом об руку с простыми солдатами, ни на минуту не забывает о своем назначении и об ответственности перед родиной. Но такие короли, как Генрих V, по убеждению Шекспира, – редкое исключение. Обычно это либо тираны, либо слабые правители, не способные дать стране мир и счастье.
«Генрих VIII» пьеса завершала раздел хроник. Пожалуй, ни в одной из драм Шекспира не было так наглядно показано, что «судьба» есть результат человеческой воли, как мы это видим в «Генрихе VIII». При этом Шекспир не остается в рамках чисто этической трактовки темы, а раскрывает ее нам в плане государственно-политическом[18].
Генрих VIII был жестоким деспотом и натурой грубо чувственной, не считавшейся ни с какими преградами. Жестоко расправлялся он со своими министрами и советниками, если они переставали ему угождать. Во внешней политике он вел двойную игру и выступал попеременно союзником то Карла V, то Франциска I, стремясь сохранить равновесие между Германией и Францией.
Люди гибнут в борьбе, которая ведется за власть, за преобладание над
другими. Ум, нравственная чистота, добродетель не имеют никакого значения перед лицом неумолимой силы власти. Ее воплощениям является Генрих VIII. Он казнит и милует по своей прихоти и произволу. Точно так же, как он позволяет отправить на эшафот Бекингема, подвергает опале Вулси и лишает королевского сана Екатерину, по прихоти возвышает он и Кранмера. Однако и в данном случае, как тогда, когда он маневрировал между Вулси и Екатериной, Генрих ведет себя отнюдь не как взбалмошный самодур. Возвышая Кранмера, он преследует определенную цель.
Для вельмож Кранмер – еретик, и они уже готовы
осудить его, но король останавливает их приговор. Как раньше ему для его
целей нужен был Вулси, так теперь он рассчитывает использовать Кранмера. Королю нужен этот епископ-еретик, ибо монарх сам собирается стать на путь окончательного разрыва с Римом. Пьеса завершается объявлением о крещении новорожденной принцессы Елизаветы, дочери второй жены Генриха VIII, Анны Буллен. По этому поводу Кранмер произносит речь, содержащую предсказание будущего величия Елизаветы
и тех благ, которые ее царствование принесет стране.
Подобно прежним хроникам, «Генрих VIII» дает неприглядную картину того мирка, где решаются судьбы народа и государства. Здесь царит произвол, отсутствует законность и в основе всего, что творится, лежат эгоистические личные интересы тех, кто держит власть в своих руках. «Генрих VIII» – последнее драматическое произведение Шекспира.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, мы можем сделать вывод, что, как и в своих исторических хрониках, которые мы рассмотрели, так и в других произведениях Шекспир изображает династические и политические распри разных царей и государей[19] .
В «Гамлете» борьба Гамлета против Клавдия выходит за рамки семейного конфликта. Клавдий – король, и в данном случае возмездие сталкивается с проблемой цареубийства. Мы зашли бы слишком далеко, решив, что борьба Гамлета против короля представляет собой проблему революции. Конечно, убить и свергнуть короля означает совершить государственный переворот. Но в данном случае мы не должны упускать из виду того обстоятельства, что Гамлет является законным наследником престола, а Клавдий – узурпатором, который, по словам Гамлета, стянул драгоценную корону и сунул ее в карман. В этом смысле борьба между Гамлетом и Клавдием не выходит за рамки династических конфликтов, какие мы видели в хрониках Шекспира. И все же вся трагедия проникнута пафосом ненависти к несправедливой королевской власти.
Как ни ортодоксальна политическая концепция трагедии с точки зрения официальной государственной морали того времени, в ней явственно выражена ненависть к деспотизму, к власти, основанной на крови и держащейся террором. Но дело не только в том, что герой столкнулся с узурпатором. Этот политический конфликт, завершающийся оправданием цареубийства, усугубляется бедственным состоянием государства в целом, разложением всего общества.
«Юлий Цезарь» – трагедия о первом римском императоре. «Юлий Цезарь» есть продолжение и углубление шекспировского историзма, яркие проявления которого мы видели уже в пьесах-хрониках. Здесь та же широта охвата социальной действительности (в «Юлии Цезаре» представлены все слои римского народа) и конфликт трагедии соответствует центральному конфликту изображаемой эпохи; действующие лица исторической драмы – не абстракции, а носители отчетливых индивидуальных интересов. Вместе с тем это и шаг вперед в исторической драматургии Шекспира. Отличие второй римской трагедии Шекспира (первая – «Тит Андроник») от хроник состоит, прежде всего, в том, что политические принципы сделаны основой поведения действующих лиц. В хрониках (за исключением «Генриха V», написанного почти одновременно с «Юлием Цезарем») персонажи боролись за свои личные интересы и только в конечном счете объективно оказывались носителями феодального своеволия или абсолютистской государственности. Не только Брут, но и другие персонажи выступают в качестве людей, более или менее ясно сознающих принципиальный характер борьбы, в которой они участвуют.
Больше, чем в любой другой исторической драме, за исключением «Кориолана», действующие лица осознают исторический смысл своих поступков настолько, что они даже предвидят, как в далеком будущем потомки не раз вспомнят подвиг республиканцев, уничтоживших тирана, и посвятят этому пьесы.
«Антоний и Клеопатра» – Две темы трагедии – любовная и политическая слились между собою, но не таким образом, чтобы первая влилась во вторую, а так, что вторая слилась с первой, окрасившись ею. Такое же глубокое, слитное чувство испытывает и Клеопатра к Антонию. Было бы совершенно неправильно пытаться расщепить его, отделить в ее сердце
любовь от страсти, больше того, как делают многие критики, – истинное
увлечение от хитрой, расчетливой игры. Но известные черты мелочности, лживости, даже вероломства исключить невозможно. В сцене 1, 5 она серьезно обсуждает со своими прислужницами вопрос, как вернее можно привязать или удержать возлюбленного, так, как если бы коварство, притворство было основной чертой ее характера. В решающем сражении с Октавием она настояла – и добилась своего, – что бой ему был дан не на суше, а на море. Для чего это ей было нужно? Чтобы, в случае поражения, охранить свои военные силы от полного разгрома и удержать свою власть в Египте. Но ведь это значило – обособить свою судьбу от судьбы Антония, «перестраховать» себя. А когда, наконец, все рушится, она уединяется в своей гробнице и начинает свою сложную игру – борьбу с Октавием, пытаясь утаить от него (в такую минуту!) часть своих сокровищ, а главное – лишить его желанного триумфа с ее участием, и, в конце концов, берет верх и добивается своего...
Герои Шекспира раскрываются, изменяются и вырастают в борьбе. Шекспир изображает столкновения между благородством и низостью, между правдой и ложью, между здоровыми и больными чувствами в форме конфликтов, происходящих в жизни отдельных людей. Всякий раз за личными конфликтами в пьесах Шекспира стоит борьба грандиозных общественных сил.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аксенова. М. Всемирная история. Т.1. – М: «Аванта+». 1999. – 253 c.
2. Аникст А.А. Поэмы, сонеты и стихотворения Шекспира // Шекспир У. Полное собрание сочинений в 8 томах. – М.: Искусство, 1960.
3. Батрошевич А.В. Шекспир. Англия. ХХ век. – М., 1994.
4. Бахитов С.Б. Королевская власть и общество в средневековой Англии XI-XV вв: По материалам совр. историографии / Комсом.-на-Амуре гос. пед. ун-т. – Комсомольск-на-Амуре, 2001. – 108 с.
5. Бокль Г.Т. История цивилизаций. История цивилизации в Англии: Пер. с англ. – М.: Мысль, 2000 Т. 1. – 462 с.
6. Гилилов И. Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса. – М.: 2001.
7. Головкина. Н.Н. История войн. Т.1. – Ростов-на-Дону.: «Феникс» М.: «Зевс», 1997.– 698 c.
8. Дюпюи. Р.Э. Всемирная история войн: Харперская энциклопедия военной истории.– СПБ.: «Полигон»; М.: «АСТ». – 246 с.
9. Избранные произведения [Текст] / Пер. под ред. М. П. Алексеева и А. А. Смирнова, вступ. статья и коммент. А. А. Смирнова. – М.; Л.: Гослитиздат, 1950. – 648 с.
10. Минц Н.В. Старое и всегда современное. Парадоксы Шекспира: Шекспир в английском театре ХVII–XIX вв. – М., 1990.
11. Рацкий И. Проблема трагикомедии и последние пьесы Шекспира // «Театр». – 1971, № 2.
12. Смирнов А. А. Уильям Шекспир // Шекспир У. Полное собрание сочинений в 8 томах. – М.: Искусство, 1957.
13. Черняк Е.Б. Тайны Англии: Заговоры, интриги, мистификации. – М.: Остожье, 1996. – 492 с.
14. Шекспир В. Исторические драмы / Вступ. ст. В.П. Комаровой. – СПб., 1990.
15. Шекспир В. Трагедии / Вступ. ст. В.П. Комаровой. – СПб., 1993.
16. Шекспир и театр. – СПб, 1993.
17. Шекспир У. Пьесы в переводе М. Кузмина. – М., 1990
18. Шекспир Уильям. Исторические хроники. – М.: ЭКСМО, 2007. – 672 с.
19. Шенбаум С. Шекспир Краткая документальная биография. – М.: Прогресс, 1985.
[1] Аникст А.А. Поэмы, сонеты и стихотворения Шекспира // Шекспир У. Полное собрание сочинений в 8 томах. – М.: Искусство, 1960.
[2] Смирнов А. А. Уильям Шекспир // Шекспир У. Полное собрание сочинений в 8 томах. – М.: Искусство, 1957.
[3] Шекспир В. Исторические драмы / Вступ. ст. В.П. Комаровой. – СПб., 1990.
[4] Шекспир В. Трагедии / Вступ. ст. В.П. Комаровой. – СПб., 1993.
[5] Шекспир У. Пьесы в переводе М. Кузмина. – М., 1990
[6] Шекспир В. Трагедии / Вступ. ст. В.П. Комаровой. – СПб., 1993.
[7] Избранные произведения [Текст] / Пер. под ред. М. П. Алексеева и А. А. Смирнова, вступ. статья и коммент. А. А. Смирнова. – М.; Л.: Гослитиздат, 1950. – 648 с.
[8] Бахитов С.Б. Королевская власть и общество в средневековой Англии XI-XV вв: По материалам совр. историографии / Комсом.-на-Амуре гос. пед. ун-т. – Комсомольск-на-Амуре, 2001. – 108 с.
[9] Гилилов И. Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса. – М.: 2001.
[10] Шекспир Уильям. Исторические хроники. – М.: ЭКСМО, 2007. – 672 с.
[11] Дюпюи. Р.Э. Всемирная история войн: Харперская энциклопедия военной истории.– СПБ.: «Полигон»; М.: «АСТ». – 246 с.
[12] Шекспир Уильям. Исторические хроники. – М.: ЭКСМО, 2007. – 672 с.
[13] Черняк Е.Б. Тайны Англии: Заговоры, интриги, мистификации. – М.: Остожье, 1996. – 492 с.
[14] Шекспир Уильям. Исторические хроники. – М.: ЭКСМО, 2007. – 672 с.
[15] Шекспир Уильям. Исторические хроники. – М.: ЭКСМО, 2007. – 672 с.
[16] Шекспир Уильям. Исторические хроники. – М.: ЭКСМО, 2007. – 672 с.
[17] Головкина. Н.Н. История войн. Т.1. – Ростов-на-Дону.: «Феникс» М.: «Зевс», 1997.– 698 c.
[18] Шекспир Уильям. Исторические хроники. – М.: ЭКСМО, 2007. – 672 с.
[19] Батрошевич А.В. Шекспир. Англия. ХХ век. – М., 1994.