Реферат: Дискурс как объект лингвистики. Дискурс и текст. Дискурс и диалог

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

УЛЬЯНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Специальность: Теоретическая и прикладная лингвистика

Реферат.

ТЕМА: Дискурс как объект лингвистики.

Дискурс и текст. Дискурс и диалог.

Выполнила: Шайдуллина Ю.Д.,

студентка гр.Лд-41

Проверила: Андросова М.А .

УЛЬЯНОВСК 2004

СОДЕРЖАНИЕ.

I. Введение …………………………………………………...3

II. 1. Дискурс как объект лингвистики… ………………….4

2. Дискурс и текст… …………………………………….10

2.1. Текст и дискурс: к определению понятий… ………….10

2.2. Основные отличия текста от дискурса ……………..16

3. Дискурс и диалог… ……………………………………19

3.1. К определению понятия “диалог”… …………….19

3.2. Соотношение понятий “диалог” и ”дискурс”… .22

3.3. Диалогичность в системе смысловых отношений

текста… …………………………………………....29

III. Заключение… ………………………………………………31

IV. Список литературы ………………………………………33

I. Введение.

Современное языкознание пополнилось целым рядом новых дисциплин, которые требуют новых методов исследования. Дискурс относится к ним.

В своем реферате я попытаюсь определить дискурс как объект лингвистики и соотнести понятия “текст” и ”дискурс”, ”диалог” и “дискурс” в совре-менной лингвистике.

Уже в прошлом веке термин “дискурс” был полисемичен. Так, например, П.Серио приводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и это только в рамках французской традиции. Т.е. в теории текста понятие “дискурс” многозначно.

Наиболее отчетливо выделяются три основных класса употребления термина “дискурс”, соотносящихся с различными национальными традициями и вкла-дами конкретных авторов:

1) Лингвистическое употребление термина «дискурс», первым из которых было его использование в названии статьи Дискурс-анализ американского лингвиста З.Харриса, опубликованной в 1952. В полной мере этот термин был востребован в лингвистике примерно через два десятилетия.

В лингвистике дискурс рассматривается как понятие «речь, текст, диалог», вписанные в коммуникативную ситуацию. Это анализ речи. Дискурс с позиции лингвистики рассматривает закономерности движения информации в рамках коммуникации ситуаций.

Дискурс в этом понимании противопоставляется тексту как динамическое статистическому. Именно в этом понимании используется дискурс в англоязычной традиции.

2) Восходит к французским структуралистам и постструктуралистам, и прежде всего к М.Фуко, хотя в обосновании этих употреблений важную роль сыграли также А.Греймас, Ж.Деррида, Ю.Кристева; позднее данное понима-ние было отчасти модифицировано М.Пешё и др.В публицистике дискурс почти приравнивается стилю. Он уточняет понятие стиля и индивидуального языка. (язык Пушкина, дискурс Достоевского), политический дискурс, дис-курс учителя.

«Какой дискурс или чей дискурс» — В этом понимании дискурс отображает своеобразие объекта социального действия.

3) третье употребление термина «дискурс», связанное прежде всего с име-нем немецкого философа и социолога Ю.Хабермаса. Дискурсом называется особый идеальный вид коммуникации, осуществляемый в максимально воз-можном отстранении от социальной реальности, и имеющий целью крити-ческое обсуждение и обоснование взглядов и действий участников коммуни-каций. Дискурс = Дискуссия

Все три перечисленных макропонимания (а также их разновидности) взаимо-действовали и взаимодействуют друг с другом; в частности, на формиро-вание французской школы анализа дискурса 1970-х годов существенно пов-лияла публикация в 1969 французского перевода упомянутой работы З.Хар-риса 1952. Это обстоятельство дополнительно усложняет общую картину употребления термина «дискурс» в гуманитарных науках. Также термин «дискурс», как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противо-положность этому, текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности. Иногда «дискурс» понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным. Иногда встречающиеся попытки заменить понятие дискурса словосочетанием «связ-ный текст» не слишком удачны, так как любой нормальный текст является связным. Чрезвычайно близко к понятию дискурса и понятие «диалог». Дискурс, как и любой коммуникативный акт, предполагает наличие двух фундаментальных ролей – говорящего (автора) и адресата. При этом роли говорящего и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами – участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Если же на протяжении дискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологом. Неверно считать, что монолог – это дискурс с единственным участником: при монологе адресат также необходим. В сущности, монолог – это просто частный случай диало-га, хотя традиционно диалог и монолог резко противопоставлялись. Вообще говоря, термины «текст» и «диалог» как более традиционные обросли большим количеством коннотаций, которые мешают их свободному употреблению. Поэтому термин «дискурс» удобен как родовой термин, объединяющий все виды использования языка. Как собственно научное направление дискурсивный анализ сформировался лишь в последние десяти-летия. Дискурсивный анализ становится одним из центральных разделов лингвистики.

II . 1. Дискурс как объект лингвистики.

ДИСКУРС — многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функциони-рования языка, – лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии. Четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует, и не исключено, что именно это способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия.

Итак, термин дискурс (фр. Discours, англ. Discourse, нем. Diskurs) начал широко употребляться с 1970-х гг. в настоящее время ясно, что дискурс выступает как многозначное понятие, используемое в лингвистических, литературно-теоретических, а также в философских исследованиях для описания разных феноменов.

Так, согласно англоамериканской лингвистической традиции, под дискурсом понимается связная речь (connected speech), при этом дискурс отождествля-ется с диалогом. Дискурсивный анализ (discourse analysys) направлен прежде всего на устную коммуникацию, на интерактивное взаимодействие говоря-щего и слушающего.

Иная концепция развивается с середины 70-х гг. в работах французского языковеда и социолога Мишеля Фуко, который использует это понятие при обозначении общественно-исторически сложившихся систем человеческого знания.

Дискурс, по Фуко, выступает как часть “дискурсивной практики” – совокуп-ного множества разнообразных сфер человеческого познания. Это – совокуп-ность анонимных, исторических, детерминированных всегда временем и пространством правил, которые в данной эпохе и для данного социального, экономического, географического или языкового окружения определили условия воздействия высказывания. Настаивая на исторической обусловлен-ности дискурса, Фуко хочет подчеркнуть, что дискурс не только совокуп-ность знаков, используемых для обозначения предметов, явлений. Это – неч-то большее, что подлежит собственно дискурсивному анализу – социально – историческая информация, фон, соотносящий события с дискурсом, или “мир дискурса”. Поэтому в отличие от классической герменевтической традиции дискурсивный анализ, по Фуко, ищет ответ не столько на вопрос “Что было действительно сказано в том, что сказано?”, сколько: “Почему имеет место данное высказывание, и никакое другое на его месте?”

Идеи М.Фуко стали стимулом и предпосылкой для последующих разработок в этом направлении. Так, продолжая во многом главные принципы французс-кого исследователя, У.Маас выделяет следующие концептуальные положе-ния для теории дискурса: любой текст является частью и выражением общественной практики, которая уже определяет массу других возможных текстов; при этом анализ текста становится идеологически ориентированным анализом дискурса, который выступает как соответствующая языковая формация по отношению к социально и исторически определяемой общественной практике.

Существенно, что понятие системы или, точнее, системности языковых явле-ний, общих принципов их использования, стоящее за конкретным дискурсом, является ключевым для концепции дискурса у М.Фуко, У.Мааса и др. последователей. Дискурсивный анализ охватывает правила, которые консти-туируют определенный дискурс. Этот существенный для понимания концеп-ции дискурса аспект подчеркивает и Ю.С. Степанов в своем аналитическом обзоре “Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принципы причинности”: Дискурс – это особое использование языка для выражения особой менталь-ности, особой идеологии; особое использование влечет активизацию некото-рых черт языка и, в конечном счете, особую грамматику и особые правила лексики. И в конечном счете в свою очередь создает особый “ментальный мир”. Вместе с этим подчеркивается, что дискурс реально существует не в виде своей “грамматики” и своего “лексикона”. Дискурс существует в текстах – таких, за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления, особая семантика, в конечном счете – особый мир.

Приведенные суждения сходны в том, что рассматривают дискурсы как особые языковые формации, коррелирующие с той или иной областью общественной практики, человеческого познания и коммуникации.

Идея анализа различных дискурсов оказались чрезвычайно продуктивной для современных лингвистических исследований. Понятие дискурс очень актив-но используется, прежде всего, в зарубежной лингвистике текста. Достаточ-но привести лишь некоторые примеры: политический дискурс, юридический, медицинский, рекламный дискурс; дискурс расизма, фашизма; советский дискурс, дискурс перестройки. Этот ряд может быть многократно продол-жен. Всплеск интереса к этому феномену приходится на 90-е гг., когда текс-товый анализ полномасштабно переориентровался в анализ дискурса.

Анализ зарубежных и отечественных публикаций показывает, что среди лингвистов существует, по меньшей мере, два основных понимания того, что представляет собой дискурс.

Так, условно говоря, дискурс 1 обозначает конкретное коммуникативное со-бытие, фиксируемое в письменных текстах и устной речи, осуществляемое в определенном когнитивно и типологически обусловленном коммуника-тивном пространстве. Это означает, с одной стороны, что прототипи-ческий характер коммуникации обнаруживается в соотнесенности с конкрет-ными моделями текстопорождения и –восприятия: текст функционирует как представитель определенного типа текста. С другой стороны, коммуника-тивная деятельность и продукты этой деятельности – тексты соотносятся с определенной ментальной сферой, сосредоточивающей в себе соответствую-щие знания.

Подобное понимание дискурса, принятое в ряде зарубежных работ, близко подходит к определению, приведенному Н.Д.Арутюновой в Лингвисти-ческом энциклопедическом словаре: Дискурс – связный текст в совокупности и с экстралингвистическими: прагматическими, социокультурными, психоло-гическими и другими факторами; речь, рассматриваемая как целенаправлен-ное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействие людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Одной своей стороной дискурс обращен к прагматической ситуации, другой – к менталь-ным процессам участников коммуникации, т.е. к стратегиям порождения и понимания речи в тех или иных условиях, определяющих соотношение нового и известного, эксилицитного и эксплицитного и т.д. Очевидно, что в основе представленной здесь концепции дискурса лежит разделение понятий “текст” и “дискурс”. Так, если анализ текста направлен, в первую очередь, на “внутренние” – внутритекстовые – отношения высказываний между собой, их пропозициональную и иллокутивную структуру, взаимоотношения текстового целого и его частей, то анализ дискурса дает характеристику внешних по отношению к тексту особенностей и функций коммуникативного процесса. Дискурсивный анализ сконцентрирован на степени и характере влияния экстралингвистического фона – социальных институтов, культур-ных, идеологических и прочих факторов на формирование тех или иных языковых закономерностей.

Он призван дать ответ на вопрос о том, как различные слагаемые коммуни-кативного процесса: автор сообщения, его адресат, сфера коммуникации, ка-нал сообщения, интенция и т.д. отражаются во внутритекстовой организации и обуславливают в ней специфическую – ту, а не иную упорядоченность языковых единиц и структур. Таким образом, использование дискурса как единицы операционального анализа представляется перспективным и орга-ничным в связи с постулируемыми в последние годы приоритетами развития лингвистики, в частности, с функциональным подходом к языку, так, как это сформулировала М.Н.Кожина – в смысле изучения проблем употребления языка человеком в процессах общения и деятельности; отсюда – внимание к экстралингвистическим факторам, учет целей и ситуаций общения, субъек-тов речи: говорящего (пишущего) и слушающего (читающего), т.е. в целом – изучение языка не как имманентной сущности, не в отвлечении от человека, а “вплетенного” в деятельность человека. Именно это позволяет определять дискурс как “речь, погруженную в жизнь”, повторяя Н.Д.Арутюнову.

Подчеркнем, что дискурс как лингвистическая категория не дублирует и не подменяет понятия текст. Дискурс обозначает коммуникативный и менталь-ный процесс, приводящий к образованию некой формальной конструкции – текста. Конкретные тексты составляют эмпирический базис для описания дискурса, которое, однако, не может быть сведено только к характеристике пропозиционального и иллокутивного аспекта, а требует включения данныых об организации коммуникативно-когнитивных процессов, приведших к созданию этих текстов.

В ряде современных исследований, особенно широко представленных в немецкоязычной лингвистике текста, термин дискурс используется для обозначения иного содержания. Так, под дискурсом 2 понимается: совокуп-ность тематически соотнесенных текстов: тексты, объединяемые в дис-курс, обращены так или иначе, к одной общей теме. Содержание (тема) дис-курса раскрывается не одним отдельным текстом, но интертекстуально, в комплексном взаимодействии многих отдельных текстов.

С такой точки зрения, дискурс представляет собой комплексную взаимосвязь многих текстов (типов текста), функционирующих в пределах одной и той же коммуникативной сферы. При этом отдельные социально-исторически сло-жившиеся сферы человеческого познания и коммуникации (М.Фуко назвал их дискурсивными формациями) предлагается рассматривать в качестве специальных дискурсов или в другой терминологии, типов дискурса. Приме-рами могут служить медицинский, юридический, рекламный и т.п. дискурсы. Исследования идут в направлении того, каким образом обеспечивается тематическое единство дискурса, т.е. какие языковые элементы отдельных текстов являются общими, типичными для дискурса в целом, а также какие типы текста репрезентируют соответстввующие дискурсы. Так, например, политический дискурс соотносится с такими коммуникативно-речевыми сфе-рами, как законодательство, внутрипартийное строительство, политическая реклама, которые, в свою очередь, отражаются специальными типами текста: законопроект, закон, протокол; партийная программа, комментарий; предвы-борная речь, листовка, опрос и др.

Существенно, что один дискурс может конституироваться текстами различ-ных типов и, с другой стороны, тексты одного типа могут выступать эле-ментами различных специальных дискурсов, например, рекламное объявле-ние может включаться в политический дискурс как партийная реклама, а в дискурс литературы и искусства как реклама фильма, спектакля и в оби-ходно-бытовой дискурс (реклама товаров и услуг).

Если текст можно рассматривать как последовательность высказываний, связывающихся в единую текстовую систему соответствено критериям текстуальности, то дискурс предстает как совокупность текстов, так или ина-че коррелирующих друг с другом. При этом дискурс продуцируется коллек-тивным субъектом – например, партией, политическим или социальным институтом, движением. Тогда речь идет, например, о дискурсе коммунисти-ческой партии, дискурсе перестройки и т.п. Преимущество дискурса как еди-ницы операционального анализа заключается в том, что он позволяет от текста как относительно закрытой сущности, построенной по своим внутри-текстовым законам, идти к другим уже существующим или потенциально возможным текстам.

Это подводит предпринимаемый здесь анализ дискурса к еще одному важнейшему аспекту, а именно проблеме интердискурсивности. Это понятие вошло в языковедческие исследования сравнительно недавно в свяязи с возрастающим интересом к вопросам дискурса вообще и взаимодействию специальных дискурсов между собой в частности. Методологические прио-ритеты в этой области создает, естественно, теория интертекстуальности и интертекста.

Интердискурсивным следует считать такой коммуникативный процесс, в результате которого многие специальные дискурсы, соотнесенные с соответ-ствующими коммуникативными сферами, интегрируются в единый интердискурс. Интердискурсивными являются все те языковые элементы, структуры, функционально-смысловые типы речи, которые характеризуют одновременно многие специальные дискурсы. Наиболее ярким и показатель-ным примером существования интердискурсаа является, безусловно, худо-жественная литература. Такой же интердискурсивный характер обнаружи-вает сегодня язык прессы.

Рассмотренные здесь два основных подхода к определению дискурса, не являются принципиально различными и несовместимыми. Они акцентируют разные стороны одного и того же познаваемого явления. Так, в первом опре-делении дискурса, названным условно дискурсом 1, акцент делается на кон-венциональном характере коммуникации: исходящей из наличия некой ком-муникативной нормы: конкретное коммуникативное событие осуществляется в соответствующем когнитивно и типологически заданном пространстве, т.е. привязано к определенным прагматическим, ментальным условиям порожде-ния и восприятия сообщения и определенным моделям текстопорождения – типам текстам. С такой точки зрения дискурс обозначает ничто иное, как условие успешной коммуникации, т.е. производства и восприятия сообще-ний, вообще. Такое понимание дискурса не противоречит друому его опреде-лению – как совокупности тематически соотнесенных текстов. Здесь дискурс обозначает то коммуникативное пространство, в котором возможно взаимо-действие определенных типов текста, следовательно, включает в сферу “при-тяжения” дискурса не одно коммуникативное (дискурсивное) событие, но целый их комплекс, во взаимосвязи. Описывая дискурс как содержательно-тематическую общность текстов, исследователь должен характеризовать и коммуникативно-прагматические, социальные условия, в которых функцио-нируют данные тексты и которые обусловливают их тематическую общность в той или иной сфере коммуникации, а также общие (надиндивидуальные) когнитивные стратегии, воплотившиеся в текстах.

Представляется, что оба подхода находятся в отношении взаимодополнения друг друга, и в практике лингвистического анализа дискурса и репрезенти-рующих его текстов следует учитывать их оба.

Вышеизложенное можно свести к следующим заключениям:

Под дискурсом следует понимать текст(ы) в неразрывной связи с ситуатив-ным контекстом: в совокупности с социальными, культурно-историческими, идеологическими, психологическими и другими факторами, с системой коммуникативно-прагматических и когнитивных целеустановок автора, взаимодействующего с адресатом, обусловливающими особую – ту, а не иную – упорядоченность языковых единиц разного уровня при воплощении в тексте. Дискурс характеризует коммуникативный процесс, приводящий к образованию определенной формальной структуры – текста. В зависимости от исследовательских задач дискурс, в одном случае, обозначает отдельное конкретное коммуникативное событие, в другом – подразумевает коммуни-кативное событие как интегративную совокупность отдельных коммуника-тивных актов, результатом которого является содержательно-тематическая общность многих текстов.

Иными словами, понятие дискурса так же расплывчато, как понятия языка, общества, идеологии. Мы знаем, что зачастую наиболее расплывчатые и с трудом поддающиеся определению понятия становятся наиболее попу-лярными. “Дискурс” – одно из них. И если переходить к определению это-го понятия, то можно сказать, что:

Дискурс в широком смысле (как комплексное коммуникативное событие) есть коммуникативное событие, происходящее между говоря-щим, слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и проч. контексте. Это коммуникативное действие может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие. Типичные примеры – обыденный разговор с другом, диалог между врачом и пациентом, чтение газеты;

Дискурс в узком смысле (как текст или разговор) - Как правило, выделяют только вербальную составляющую коммуникативного действия и говорят о ней далее как о “тексте” или “разговоре”. В этом смысле тер-мин Дискурс обозначает завершенный или продолжающийся “продукт” коммуникативного действия, его письменный или речевой результат, который интерпретируется реципиентами. Т.е. Дискурс в самом общем понимании – это письменный или речевой вербальный продукт коммуни-кативного действия;

Дискурс как конкретный разговор — и широкое и узкое понимание Дискурса включает в себя то, что употребление понятия Дискурса всегда касается каких-то конкретных объектов в конкретной обстановке и в конк-ретном контексте: “этот дискурс”, “его дискурс”, “эти дискурсы”;

Дискурс как тип разговора – Понятие Дискурс употребляется и в этом смысле, и может касаться не конкретных коммуникативных действий, но типов вербальной продукции;

Дискурс как жанр – Понятие Дискурс используется для обозначения того или иного жанра, например: “новостной дискурс”, “политический дис-курс”, “научный дискурс”;

Дискурс как социальная формация – наиболее абстрактный смысл понятия Дискурса – когда оно относится к специфическому историческому периоду, социальной общности или к целой культуре. Тогда говорят, например, “коммунистический дискурс”, “буржуазный дискурс” или “организационный дискурс”. В этих же случаях – по аналогии с социоло-гическими понятиями “социальная формация” или “социальный порядок” – говорят “дискурсивная формация” или “дискурсивный порядок”.

2. Дискурс и текст.

2.1. Текст и дискурс: к определению понятий.

Филология как наука гуманитарная в отличие от точных наук допускает множественность определений одного и того же понятия. Это, в частности, относится к терминам “текст” и ”дискурс”, для которых исследователи предлагают все новые и новые определения, что в конечном итоге отнюдь не способствует уточнению понятий.

При всем многообразие определений в современной лингвистике выделяется три основных подхода к решению терминологической проблемы: отож-дествление понятий “текст” и ”дискурс”, полное разграничение понятий по параметру статика объекта (текст)/динамика коммуникации (дискурс) и включение текста в понятие дискурса. Встречаются также отдельные выска-зывания, основанные преимущественно на умозрительных заключениях, что для лингвиста существуют только тексты или только дискурсы, при этом существование соотносимой категории исключается.

Разногласия в подходах к определению рассматриваемых понятий обусловле-ны как историей становления научной отрасли, объектом которой является текст, так и сложностью, многогранностью коммуникативных единиц выс-шего ранга.

Отчасти терминологическая путаница явилась результатом соотнесения наи-менований дисциплин “анализ дискурса” (discourse analysis) и “лингвистика текста” (Textlinguistik), где первый термин выступал в качестве английского эквивалента второго, принятого германской школой исследователей текста.

Изначально лингвистика текста постулировалась как общее обозначение для любого лингвистического исследования текста письменного или устного. По этой причине текст и дискурс рассматривались как взаимозаменяемые понятия. Как отмечает М.К.Бисималиева, исследователи использовали тер-мин “текст”, анализируя процесс его порождения и восприятия, изучая его как процесс и как продукт речевой деятельности, понимая под текстом фрагменты устной и письменной коммуникации любой протяженности. Исходя из этого, разница между лингвистикой текста и анализом дискурса не рассматривалась как принципиальная.

В недрах различных научных школ сформировались и предпосылки для разграничения понятий текста и дискурса. Поскольку в германской линг-вистике текста акцент изначально делался преимущественно на внутренней “грамматике” или ”синтаксисе” текста, то текст стал ассоциироваться в пер-вую очередь с материальным объектом, обладающим синтагматической протяженностью, характеризующемся связностью, цельностью и состоящем из конститунтов подчиненных уровней.

В рамках американской школы исследования текста (дискурса) начались, с одной стороны, как распространение дистрибутивного метода с предложения на связный текст, с другой стороны – как развитие положений прагматики. Термин “анализ дискурса”, как отмечает Н.Д.Артюнова, был в 1952 году использован З.З.Харрисом и обозначал дистрибутивный анализ текста с привлечением к его описанию социокультурной ситуации. В русле прагма-тики исходным явилось представление о тексте как о сообщении или макроречевом акте, включенным в коммуникативный процесс.

Таким образом, дискурс стал рассматриваться как лингвистическая составляющая коммуникации, и, шире – как речь (устная и письменная), включенная в широкий коммуникативный контекст.

В отечественной лингвистике, в плане терминообразования, прижились оба термина, что дало пищу для активных дискуссий по проблемам текста-дискурса. Эти дискуссии стимулируются стремлением дать исчерпывающее определение понятиям, разграничив денотаты.

Вплоть до настоящего времени существует проблема идентификации понятия текста. Действительно, текст как лингвистический феномен в высшей степени многопланов, и это обусловливает множественность его дефиниций. Различия в содержании данного понятия являются также результатом попыток ученых установить параметры, существенные для определенного направления исследований, разрабатываемого той или иной школой.

Так, с позиций структурно-семантического подхода текст выступает как упорядоченное множество предложений, объединенных различными типами лексической, логической, лексико-грамматической связи, как сложное целое, структурно-смысловое единство. С позиций коммуникативных направлений текст выступает как некоторая система коммуникативных элементов, функционально (т.е. для конкретных целей) объединенных в единую замкнутую иерархическую структуру общей концепцией или коммуника-тивной интенцией. С учетом параметров коммуникативной ситуации: адре-сат, адресант, код, сообщение, канал связи, сопутствующие обстоятельства, любой текст – это смысловое целое, являющееся организованным единством составляющих его элементов; сообщение, направленное автором (адре-сантом) читателю (адресату).

Приведенные определения в общих чертах отражают сущность текста. Однако, в силу огромного многообразия разновидностей текстов это сложное лингвистическое явление до сих пор однозначно не дефинировано.

Как отмечает И.В.Арнольд, чтобы дать общее определение текста, отличаю-щее его от других фактов речи, необходимо дать ответ на следующие вопро-сы: 1) что является конституирующим фактором текста; 2) каковы границы текста; 3) какими могут быть размеры текста и чем они определяются; 4) является ли фиксация на письме на письме обязательным обязательным приз-наком текста; 5) каковы взаимоотношения текста и других уровней языка.

Конституирующим фактором текста является то обстоятельство, что он предназначен не только для передачи, но и для хранения информации. Это сообщение не только сиюминутного контакта, но и коммуникация через века и расстояния.

Границы текста определяются замыслом автора и в письменном тексте маркируются графически. Текст – внутренне связанное законченное целое, обладающее идейно-художественным, или, как писал Л.С.Гумилев, эйдоло-гическим единством. Для текста свойства выделимости и цельнооформлен-ности обеспечиваются множеством средств. Внешняя целостность текста сигнализируется материально помещением в отдельной книге или на отдель-ном листе, наличием заглавия, указанием имени автора, указанием в оглавле-нии другими традиционно закрепленными средствами, которые с течением времени могут меняться.

Признак целостности и структурированность придает особый смысл даже тексту, состоящему из абсурдных слов, в том случае, если он построен по определенным стихотворным и грамматическим правилам.

Хотя для ограничения текста от нетекста длина сообщения во внимание приниматься не должна, она имеет существенное значение для классифи-кации текстов по жанрам и литературным формам.И.В.Арнольд приводит определение М.Халлидея, который считает, что текст состоит из предложе-ний, число которых n не может быть меньше, но может быть сколь угодно больше единицы (n>=1). Текст — операционная единица языка, подобно тому, как предложение есть синтаксическая единица языка, текст может быть письменным или устным, он включает как специфическую разновидность литературно-художественный текст, будь то хайку или гомеровский эпос.

Это определение дает ответ и на четвертый вопрос, а именно признает письменную фиксацию необязательной. Письменная форма более ощутима, но текст может сохраняться и передаваться по памяти.

С учетом приведенных уточняющих моментов классическим следует приз-нать определение И.Р.Гальперина, в соответствии с которым текст – это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработан-ное в соответствии с типом этого документа: произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда основных единиц, объединенных разными типа-ми лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имею-щее определенную целенаправленность и прагматическую установку.

Таким образом, под текстом понимается именно конкретный, материальный объект, что немаловажно для различения категорий “текст” и ”дискурс”.

Как отмечает Н.Д.Артюнова, дискурс – это речь, погруженная в жизнь. Поэтому термин “дискурс”, в отличие от термина “текст” не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой действительностью не восстанавливаются непосредственно. Понятие дискурса связано с понятием текста как процесса с участниками коммуникативного события. Понятие текста связано с отрезком речи как продуктом коммуникации.

Убедительно в этом смысле следующее важное наблюдение, сделанное Е.С.Кубряковой и О.В.Александровой: Под дискурсом следует иметь в виду именно когнитивный процесс, связанный с реальным речепроизводством, созданием речевого произведения, текст же является конечным результатом процесса речевой деятельности, выливающемся в определенную закончен-ную (и зафиксированную) форму.

Важно также иметь в виду, что дискурсивный процесс, в центре которого находится текст, может в своей пресуппозитивной части содержать один или более имплицированных прецедентных текста. Так, прецедентные тексты являются обязательными конституентами дискурса, обеспечивая процессы понимания, но не облигаторны как составляющие текста (для неинформированного читателя смысл будет сформирован синтагматической последовательностью).

Официальным определением дискурса является дефиниция ЛЭС. Дискурс – это связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматичес-кими, социокультурными и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте, речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс включает паралингвистическое сопровождение речи (мимику, жесты).

Важным представляется положение о том, что жизненный контекст дискурса моделируется в форме “фреймов” (типовых ситуаций) или “сценариев” (делающих акцент на развитии ситуаций). Разработка фреймов и сценариев важная часть теории дискурса. Другой своей стороной лискурс обращен к ментальным процессам участников коммуникации: этнографическим, психо-логическим и социокультурным правилам порождения и понимания речи в тех или иных условиях.

В структуре дискурса выделяют три компонента, соответствующих: 1)когнитивной модели содержания, т.е. обобщенной модели референтной ситуации; 2) репрезентациям знаний о социальном (прагматическом) кон-тексте, с учетом специфики которого осуществляется социальное взаимо-действие посредством текстов, а также, 3) лингвистическим знанием об организации дискурса на макроуровне, т.е. нарративных схемах построения текста, и на микроуровне, под которым подразумеваются семантико-синтак-сические знания.

Когнитивный фрейм дискурса выступает в виде иерархии элементов (концептуальных падежей), основными из которых являются: “агенс”, ”пациенс”, ”средство”, ”результат”, ”объект”, ”причина”, ”условие”, ”время”, ”место”, ”цель” и пр., и отношений этих элементов, устанавливаемых представлением о “действии” (”акте”). Фрейм содержания текста является более абстрактной схемой в сравнении с денотативным уровнем представ-ления смысла. Верхний уровень когнитивного фрейма составляет схемати-ческий каркас денотатов. Вершиной когнитивного фрейма является макро-позиция, в основе которой лежит тип отображаемой в тексте деятельности. Элементами фрейма верхнего уровня являются семантические “падежи”, составляющие схему эпистемической модели,, которая отражается в содер-жании речевых произведений.

Когнитивный компонент текста репрезентируется в виде многоуровневой структуры. Верхним интегральным уровнем является крайне обобщенная схема когнитивного содержания, инвариантного относительно речевых мани-фестаций. Далее следует уровень эпистемических моделей, совокупное представление которых очерчивает тематику жанра. В процессе декодирова-ния текста актуализируются прежде всего эпистемические модели, соотно-симые с тематическим репертуаром. Уровень частных моделей, узловыми элементами которых являются номинации тематических разделов или тем определенных групп текстов имеет переменную характеристику, а сами модели получают статус констант в конкретных текстах.

Семантическая база текста (когнитивный фрейм) в дискурсивном процессе становится основой текстовой макроструктуры, которая формально воплощается в определенной последовательности коммуникативных блоков текста (заглавие, зачин, основной корпус, заключение), образующих суперструктуру или суперсхему текста. Данные термины, предлагаемые, в частности, Т.А.ван Дейком соотносятся с приинятыми в отечественной лингвистике терминами “композиция” и ”архитектоника”.

Фреймы иллокутивного и пропозитивного компонентов дискурса на уровне типа дискурса абстрагируются до понятий когнитивных и контекстуальных компонентов. Выделение ситуативной модели как когнитивного коррелята референта из общего коммуникативно-прагматического контекста вполне оправдано. Это соответствует принятой в современной прикладной лингвис-тике категоризации знаний на семантические и прагматические.

Последовательно к моделированию прагматических знаний дискурса подо-шел Т.А.ван Дейк. Автор выделяет общий и частный прагматический кон-тексты. Фрейм общего прагматического контекста описывается в категориях верхнего уровня (личное, общественное, институциональное, неформальное). Сюда же входят репрезентации общекультурных знаний, социально-груп-повые конфигурации. Частные модели социального взаимодействия описы-ваются при помощи релевантных характеристик участников коммуникации, куда входят: позиции, роли, статусы, свойства (пол, возраст и пр.), отношения (превосходство, авторитет, равноположенность), функции (временные позиционные характеристики).

Так, канонизированные представления структуры дискурса соотносятся с дискретными эпистемическими моделями и образуют своеобразный гипер-фрейм когнитивных представлений, имеющийся в сознании коммуникантов. Детерминанты коммуникативного контекста и релевантные составляющие когнитивного содержания, отражаясь в языковом оформлении сообщения, определяют специфику вертикальной модели развертывания текстов.

Замечено, что в различных типах дискурсов соотношение прагматической и когнитивной составляющих дискурса проявляется по-разному, что объясня-ется различием дискурсивных стратегий. Так, в диалоге сценарий коммуни-кативной ситуации намного отчетливей фиксируется в тексте, в то время как в письменном, например, научно-техническом тексте доминируют представ-ления фреймовой структуры референтной ситуации.

Следует иметь в виду также, что когнитивный фрейм в процессе верти-кального развертывания заполняется с учетом контекстуальных особен-ностей дискурса. Далеко не все компоненты ситуативной схемы или сце-нария получают реализацию в тексте. Облигаторные на концептуальном уровне, элементы когнитивного фрейма не всегда попадают в макро-структуру текста. Выстраиваясь в тексте в определенной конфигурации, попавшие в экспонентный план семантические элементы последовательно структурируются и иерархически организуются, в зависимости от прагма-тических детерминант дискурса, определяя макросхематический сценарий (композиционную организацию) текста. При этом релевантными параметра-ми микротекстовой организации являются

· Обозначение участников коммуникации и других характеристик прагматического контекста, событий, состояний, действий;

· Структурные типы предложений, их теморематическая организация;

· Семантика текстовых конституентов.

Лингвистический компонент дискурса (текст), заключающий макротексто-вую композицию и конституенты-микротексты, строится в зависимости от специфики соотношения прагматического и когнитивного фреймов в каждом типе текста.

Таким образом, с позиций когнитивного подхода отличие текста от дискурса становится очевидным.

2.2. Основные отличия текста от дискурса.

Этимологически “дискурс” есть заимствование из латыни: discurro – бродить. Discursus в русском переводе означал бы разговор, поток речи. Однако, в европейские языки это слово пришло, скорее всего из средневековой академической латыни, где приняло терминологический характер “рассуж-дение”, что предопределило его долгое существование в научном обиходе как некое устное или письменное речение, имеющее рассудочный, понятий-ный, логический, обусловленный предшествующими понятия характер. При таком понимании дискурс практически ничем не отличается от текста – объединенной смысловой связью последовательностью знаковых единиц, основными свойствами которой является цельность и связность. Добавление к этому “социально или социокультурно ориентированный” ничего не даст – в любом случае тексты предназначены для своей аудитории.

Разграничение понятий “текст” и ”дискурс” первым ввел Т.А. ван Дейк, да и то в русском переводе его тракт, написанный совместно с В.Кинчем звучит как “Стратегии понимания связного текста”, и термины постоянно путаются, что и понятно – англ. discourse употребляется и в значении текста, ориентированного на определенное содержание (в частности, в учебниках), так и в значении текста, ориентированного на определенную аудиторию (проповедь, диссертация и т.п.), так и в значении просто разговора (talk, speech, conversation).

Обратимся к определению, данному “Лингвистическим словарем”, гле дискурс трактуется как “связный текст в совокупности с экстралингвисти-ческими, прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах из сознания. Дискурс – это речь, погруженная в жизнь.”

Начнем с конца – “речь, погруженная в жизнь.” Что значит жизнь? Форма существования белковых тел – как-то слишком обще. М.И.Бахтин писал, что жизнь по природе своей диалогична. Жить – значит участвовать в диалоге: вопрошать, внимать, ответствовать, соглашаться и т.д. дискурс – диалогичен или полилогичен. Он живой, в нем есть участники, которых надо вопрошать, которым надо внимать и т.д. Текст, хотя и предполагает диалог с автором, является мертвым до тех пор, пока не востребован читателем или слуша-телям.

Дискурс – живая речь, в ней участвуют конкретные – видимые, осязаемые, понятные участникам люди, участвующие в диалоге. Дискурс – преимущественно устный (а работах Т.А. ван Дейка постоянно наличествуют понятия “говорящие”, ”слушающие”, ”рассказать”, ”разговор”. Хотя возмож-ны и письменные дискурсы – газетная или журнальная полемика, где участники всем хорошо известны, колонка новостей в СМИ, переписка и т.п.

Дискурс как живая речь – во многих своих моментах спонтанен, текст же – упорядочен, каноничен по форме изложения.

Дискурс как живая речь – динамичен, реплика инициатора вызывает цепную реакцию вопросов, ответов, комментариев прочих участников. Текст – стати-чен, читатель лишь следит за ходом развития мысли автора, будучи лишен возможности включиться в реальное общение. Дискурс течет, текст – излагается.

Дискурс как живая речь – целенаправлен, речевой акт или макроакт – последовательность отдельных речевых актов – имеет своей задачей воздействие на поведение собеседника (с целью изменения или сохранения): на его интеллект, эмоции, волю, предпринять какие-то действия, а в отдель-ных случаях вынудить его совершить некий моторный акт. Дискурс имеет иллокутивную силу, равно как и текст, но, будучи открытой коммуника-тивной системой (всегда можно привести добавочные аргументы), его возможности воздействовать на собеседника несравненно более эффективны и разнообразны, чем у письменного текста, являющегося закрытой коммуни-кативной системой.

Дискурс – коммуникативное событие. Единожды ввязавшись, выйти из него без соблюдения политеса, принятого в данном социуме, невозможно. Участ-ник дискурса принимает в нем либо активное (говорящий), либо пассивное участие (слушающий – активный, вбирающий информацию, или пассивный – вынужденный слушать). В любом случае участие в дискурсе вызывает опре-деленное психологическое состояние участника – это будет личностно значи-мый акт. Текст можно отбросить и не читать.

Для организации дискурса как коммуникативного события создается макро-ситуация, отражающая коммуникативную обстановку, место действия, обстоятельства, участников, а также тип речевых и прочих актов, включен-ных в процесс коммуникации. Текст читается в любом месте и при любых обстоятельствах.

Дискурс ориентирован на живую аудиторию, что предполагает разнообразие речевых форм выражения коммуникативных интенций. Текст адресован абстрактной, хотя и принадлежащей к определенному социуму аудитории, а посему изложение его (письменное или устное) подчинено особенному стилю.

Дискурс – иллокутивен: предмет рассуждения/обсуждения согласован с его участниками. Текст – перлокутивен: постановка проблемы и ее решение осуществляется самим автором.

Автор текста, в принципе, может по своему усмотрению варьировать длину текста. Дискурс же, как правило, ограничен во времени (одной из причин такого ограничения является постепенное ослабление внимания участников и, как следствие, потеря интереса к предмету обсуждения). Это особенно ярко проявляется в ходе различных совещаний и научных конференций, где по взаимной договоренности участников вводится регламент.

Поскольку в дискурсе реализуется функциональная роль языка – создание кооперативной области взаимодействий между говорящими, участники стремятся придерживаться максим П.Грайса: максимы количества, качества, отношений (релевантности) и ведения разговора. Текст же в большей степени реализует информативную функцию языка (хотя, в принципе, познавательная и коммуникативная функция языка неразделимы, и автор, ориентируясь на своего читателя, старается придерживаться тех же правил). Однако четвертая максима – ведение разговора (в плане текста – стиль изложения): делать речь ясной, недвусмысленной, краткой и логически выстроенной в случае текста часто, не по воле автора, нарушается: текст попадает в руки читателя, для которого он не был предназначен.

Дискурс протекает в конкретной ситуации, ясной его участникам, обладающих не только пресуппозиональным, но и конвенциональным знанием, что предполагает соблюдение определенных правил речевого и невербального поведения. В тексте эта ситуация описывается (обоснование постановки проблемы в специальных текстах). В этом отношении дискурс более экономичен – невербальные акты воспринимаются участниками непосредственно.

В дискурс включены не только речевые, но и невербальные акты, что придает большую иллокутивную силу высказываниям участников. Текст ограничивается сугубо вербальными средствами, используя с целью достижения коммуникативной силы различные стилистические приемы. Коммуникативная неудача участников дискурса наблюдается непосредствен-но (выступающего освистывают, “захлопывают”, лишают слова, удаляют из зала заседания и т.д.). Коммуникативная неудача автора текста осознается не прямо, опосредованно – невостребованностью его произведения читателем.

Число участников дискурса ограничено. Число же читателей текста может быть различным, непосредственно измерить читательскую аудиторию невозможно (от одного-двух рецензентов и пары-тройки читателей, в случае сугубо специального или малозначащего для читателя текста, до миллионов – классика).

Дискурс – живой, он рождается, живет и умирает, когда предмет, который обсуждается, теряет свою актуальность, ситуация общения меняется, участники расходятся по домам. Текст – вечен.

Но, тем не менее, дискурс – текст (несвязных текстов в природе не существует). Письменный текст некогда был дискурсом, а текст, когда к нему прикоснется рука человека и включится его сознание, обернется дискурсом.

Для выражения своих коммуникативных намерений человек всегда будет использовать текст – связную, логически выстроенную систему пропозиций – являющийся основной единицей коммуникации. Реализовывать же эти намерения он будет в ходе дискурса – в живом потоки речи, сопровождаемой для усиления воздействия на собеседника, невербальными актами.

Текст – средство и единица коммуникации. Дискурс — форма, в которой эта коммуникация протекает. Текст дает пищу для размышлений, дискурс – эксплицитно выраженное размышление.

Наконец, если текст лишь предмет, средство запуска процессов формиро-вания значений, и не участвует в них непосредственно, то дискурс по определению является процессом. Следовательно, если не принимать во внимание различные неоправданно расширительные толкования понятия дискурса, то в дихотомии текст-дскурс именно последний есть деятельность языковой личности, ограниченная выдачей текста и/или восприятием нового текста.

3. Дискурс и диалог.

3.1. К определению понятия “диалог”.

В узком смысле, как языковая форма общения, диалог определяется в «Словаре лингвистических терминов» О.С.Ахмановой как «одна из форм речи, при которой каждое высказывание прямо адресуется собеседнику и оказывается ограниченным непосредственной тематикой разговора». Данное определение подчеркивает важную сторону организации диалога как формы речи: наличие адресата, общая тематика высказываний, разго-ворность. Однако этим не исчерпывается содержание термина. Начиная с 90-х годов прошлого века лингвистические словари, справочники и энцик-лопедии определяют диалог шире, с учетом диалогической теории М.Бах-тина и его последователей. В лингвистическом энциклопедическом словаре диалог, или диалогическая речь, определяется как «форма (тип) речи, состоящая в обмене высказываниями-репликами, на языковой состав которых влияет непосредственное восприятие, активизирующее роль адресата в речевой деятельности адресанта. Для диалогической речи типично содержательная (вопрос/ответ, согласие/возражение) и конструктивная связь реплик». Данное определение включает не только наличие адресата и адресанта, формальное и содержательное единство реплик, но и конститутивный момент – формирование языкового состава высказывания адресанта под влиянием р адресата.арпрпарпарроонлнглнглг Чтобы понять, как далеко шагнула наука со времени, когда было дано первое приведенное определение диалога (1969 г.), сравним его со следующим определением: «Диалог – это особая форма общения с возможностью совершенствования процессов совместного познания, координации действий среди коллективов и достижения подлинных социальных изменений». Это определение, данное в духе социального конструктивизма, основано на философии диалога М.Бубера и теории открытого диалога Д.Бома. По направленности на изменение, открытости обновлению и выходу в социальный контекст оно близко к пониманию сущности диалога у М.Бахтина. неонеееоеноеноенггналовлаоррпрооор
Слово диалог происходит от греческого dialogos и состоит из двух частей: приставки dia “сквозь, через” (а не два, как принято считать) и корня logos “слово, значение, речь”. Первую часть термина можно интерпретировать как «сквозное движение, проникновение, размежевание, разделение, взаимность» и, следовательно, «диалог – разделенное слово, взаимная речь», т.е. разговор. который ведут два или более человек. В отличие от диалога монолог (от греческих корней: monos “один” и уже известного logos) – это «единое, как бы ни с кем не разделенное слово (речь)». Данная этимология вызывает образ смыслового потока, текущего между людьми, среди нас и через нас, из которого может появиться новый смысл, новое понимание и который обновляет и наполняет смыслом самих людей, их жизнь.
Такое понимание диалога делает условным различие между диалогом и монологом, так как даже один человек может вести диалог с самим собой или с другими людьми внутри себя. Важно лишь внимание к Другому внутри или вокруг нас. Только тогда появляется разделенное слово, значе-ние, смысл. Благодаря диалогу человек говорит и думает; разделенное сло-во объединяет, цементирует любое сообщество людей. В диалоге не может быть выигрыша или победы, так как это игра не против друг друга, а друг с другом и здесь главное – общее участие и общее достижение (новый смысл).
Исторически диалог как форма общения людей появился раньше монолога, что социально обусловлено. Человек изначально, в силу своей природы, не может не общаться с другим человеком, с природой, Богом, реальным или виртуальным миром, самим собой. Даже пространный монолог, казалось бы, не связанный непосредственно с ситуацией общения, всегда кому-то адресован, с одной стороны, и с другой – является реакцией, репликой на предшествующий контекст, конфликт, ситуацию. Поэтому монолог называют иногда остановленным диалогом, т.е. высказыванием, как бы извлеченным из диалога.глнглнглронглнглонголнголнголнглонглнглнглнгл
Всестороннее изучение диалога как формы существования языка ведется с 20-х годов прошлого столетия, когда в трудах Л.П. Якубинского, Л.В.Щербы, Е.Д.Поливанова, В.Н.Волошинова, В.В.Виноградова и М.М.Бахтина был заложен теоретический фундамент для всех дальнейших исследований. Основные постулаты теории диалога сводятся к следующему:
1. Диалог – это форма существования языка, связанная с его социальной природой и коммуникативной функцией.орррррррроорррррррррррррррррр
2. Диалогическое общение – это сфера проявления речевой деятельности человека.
3. Речевое общение в форме диалога – это конкретное воплощение языка в его специфических средствах, определенная речевая структура.
Выделенные таким образом три аспекта языка (социальный, коммуни-кативный, диалогический), включают в себя значение двусторонности связей, характерное для общения; условно его обозначают как “взаимо” и “два”, что подчеркивает диалогическую сущность соответствующих явле-ний. Социальная сущность языка выдвигает на первый план фактор адреса-та речи, ибо в общении происходит речевое взаимодействие по крайней мере двух лиц: реальность языка – это не изолированное высказывание, а социальное событие речевого взаимодействия, осуществляемое в высказы-вании» и поэтому реальной единицей языка-речи является не изолирован-ное монологическое высказывание, а взаимодействие по крайней мере двух высказываний, т.е. диалог. Социальная природа языка выявляется в полной мере только через диалогическое взаимодействие, т.е. подлинное его функционирование в реальной действительности. Другими словами, как гласит известный марксистский тезис, язык возникает лишь из потребности общения с другими людьми. Не случайна и лингвистическая традиция ассоциировать термин коммуникация с диалогом. Эту мысль подчеркивали многие лингвисты и философы, начиная с В. фон Гумбольдта: «Человек понимает самого себя не иначе, как удостоверясь в понятности своих слов для другого». Э.Бенвенист писал, что ситуация, неотъемлемая от использования языка, есть ситуация обмена и диалога. Однако проблема-тика, связанная с исследованием диалога в такой широкой постановке стала актуальной лишь с конца 70-х годов, когда труды и имя М.Бахтина получили мировое признание. По замечанию В.В. Иванова, философские исследования лингвистической теории Соссюра, проведенные М.Бахтиным и его учеником В.Н. Волошиновым, и высказанные им положительные идеи на несколько десятилетий предвосхитили ту проблематику, которая в последние двадцать лет стала энергично разрабатываться отечественным и зарубежным языкознанием.

Итак, диалог (фр. dialogue, англ. dialog[ue], от греч. dialogos 'разговор, беседа'; букв. 'речь через'), процесс общения, обычно языкового, между двумя или более лицами. Более частные значения термина «диалог»: 1) разговор между персонажами пьесы; 2) литературное произведение, написанное в форме беседы между героями (например, диалоги Платона); 3) взаимодействие, направленное на достижение взаимопонимания, особенно в политике (например, диалог между властью и оппозицией). Диалог часто противопоставляется монологу (греч. 'речь одного'). Если диалог – это совместная речевая деятельность двух или более лиц, а также результат такой деятельности, то монолог – это речевое произведение, принадлежащее одному говорящему, а также само его говорение. Тем не менее монолог, как и всякая речь, предполагает не только говорящего, но и адресата. Специфика монолога состоит лишь в том, что роль говорящего не переходит от одного лица к другому. Монолог поэтому является просто частным случаем диалога, хотя весьма показательно то, что в понятии диалога больше акцентируется деятельность говорения, тогда как в понятии монолога – его результат. В литературоведении популярна традиция, ведущая начало от исследований М.М.Бахтина, согласно которой литературные произведения больших жанров (например, романы), т.е. с формальной точки зрения монологи, являются в глубинном смысле диалогами – диалогами между автором, его героями и читателем. В этом случае в романе как бы одновременно «звучат» голоса нескольких субъектов и возникает эффект диалогичности, или, по Бахтину, «полифонии». Ошибочно мнение, что термин «диалог» предполагает наличие ровно двух участников (греческий префикс диа- 'через' в слове диалог и греческое ди- 'два' лишь внешне схожи). В диалоге может быть любое число участников, поэтому в термине «полилог», который иногда употребляется в значении 'разговор многих участников' нет никакой необходимости.

3.2. Соотношение понятий “диалог” и “дискурс”.

По своему смыслу термин «диалог» близок термину «дискурс», однако традиции употребления этих терминов различны. Содержательно важными отличиями между ними является то, что «диалог» в большей степени подчеркивает интерактивный характер использования языка, тогда как для использования термина «дискурс» важно представление о включенности коммуникации в социальный контекст.рппнренргенгкеауркпнукп роеноенн Лингвистическое изучение диалога – новое исследовательское начинание. Разумеется, предпосылки современных исследовательских подходов могут быть найдены и на более ранних периодах развития науки. Так, в отечественной традиции одна из наиболее цитируемых ранних работ – О диалогической речи Л.П.Якубинского (1923). Тем не менее углубленное лингвистическое изучение диалога началось лишь в последние несколько десятилетий. В течение этого недолгого периода диалог исследовался с нескольких точек зрения. Социологический подход к изучению наиболее нейтрального и наиболее фундаментального вида диалога – бытового разговора – реализовался в направлении, известном как анализ бытового диалога (conversation(al) analysis; другие переводы этого названия – анализ разгово-ра, анализ речевой коммуникации, конверсационный анализ). В анализе бытового диалога разговор рассматривается в первую очередь не как языковое явление, а как социальное взаимодействие, регулируемое определенными договоренностями между членами общества. Тем не менее результаты, полученные в рамках этого направления, были использованы некоторыми авторами как основа для собственно лингвистического исследования диалога. В когнитивно ориентированной лингвистике воз-никла также традиция эмпирического изучения бытовых диалогов; это направление ассоциируется с понятием «информационный поток» и исследует процессы вербализации информации в диалоге. Свою особую историю имеет исследование диалога в компьютерной лингвистике. Со времени ее возникновения в 1950-х годах и вплоть до середины 1970-х годов в ней доминировали подходы, направленные на решение проблемы машинного перевода, т.е. морфосинтаксического и семантического анализа и синтеза изолированных предложений. Позже стало ясно, что такого рода задачи искусственно ограничены, и многие исследователи перешли к моделированию связного текста и человеко-машинного диалога. В настоящее время в компьютерной лингвистике разрабатываются различные модели диалога, опирающиеся на теорию игр, теорию принятия решений, интенциональный подход (изучение структуры коммуникативных намеренийу частников диалога) и т.д. ннг В лингвистике и в компьютерной лингвистике, особенно в России, структура диалога активно изучалась в терминах теории речевых актов и прагматических постулатов П.Грайса. А.Н.Баранов и Г.Е.Крейдлин в 1992 предложили подход к структуре диалога, основанный на понятиях речевого акта и иллокутивной силы: в качестве основного сегмента диалога они предложили рассматривать минимальные диалогические единицы – группы речевых актов, связанных жесткими иллокутивными отношениями (таких, как вопрос – ответ, приказ – выражение согласия и т.п.). Весьма продуктивными были исследования коммуникативных неудач в диалоге, параллельно развивавшиеся в России (Б.Ю.Городецкий и др.) и за рубежом в 1980-х годах. На рубеже 1980–1990-х годов многие положения лингвистической прагматики, в том числе и прагматики диалога, претендо-вавшие на универсальность, были подвергнуты серьезной критике А.Веж-бицкой, которая показала, что закономерности протекания диалога в гораздо большей степени зависят от специфики языков и культур, чем было принято считать в первые десятилетия исследований диалога. В русистике диалог активно исследовался в 1970–1980-е годы в рамках проекта Института русского языка Академии наук по изучению русской разговорной речи (Е.А.Земская и группа ее соавторов), а также некоторыми другими исследователями (Б.М.Гаспаров, О.А.Лаптева, О.Б.Сиротинина). В значительной мере особняком стоит традиция логического исследования диалога (работы Ф.Коэна, Э.Левека, М.Поллак и др.), опирающаяся на развитый формальный аппарат и перекликающаяся с логической теорией аргументации. По мере формирования дискурсивного анализа как устоявшейся научной дисциплины исследования диалога включаются в более широкую орбиту дискурсивных исследований. Марооородбма опреколнлекнл роропр В Школе диалога Д.Бома разработана сравнительная характеристика подлинного диалога и диалога риторического, т.е. всякого рода споров, дебатов, полемики – того, что Д.Бом называет “дискуссией”. Сравнительная характеристика обобщает опыт исследования диалога в этой школе и выглядит следующим образом: прпрпрпрпрпарпарпа 1. Диалог – это сотрудничество: две или более сторон вместе работают для достижения общего понимания. Дискуссия строится на оппозиции: две стороны противостоят друг другу и пытаются доказать, что противник не прав.
2. В диалоге цель – создание общей основы. В дискуссии цель – победа одной стороны. пропопаопаопропроппарпарпавпекпапапрарпааааапрррпар
3. В диалоге один участник слушает другого, чтобы понять, найти смысл и согласие. В дискуссии один участник слушает другого, чтобы найти слабые места и выдвинуть контраргументы.пппрпрпрпрппарпарапрапрапрапрпар
4. Диалог расширяет кругозор и может изменить точку зрения участника. Дискуссия утверждает точку зрения одного участника.ропропропропропро
5. В диалоге исходные положения раскрываются для их переоценки. В дискуссии исходные положения отстаиваются как истина.
6. Диалог вызывает самоанализ своей собственной позиции. Дискуссия вызывает критику другой позиции.рпоопролоолролоолпопроп ропарпар
7. Диалог открывает возможность достижения лучшего решения, чем любое из первоначальных. Дискуссия отстаивает собственную позицию одного участника как лучшее решение и исключает другие решения.
8. Диалог создает отношения открытости переменам и ошибкам. Дискуссия создает отношения закрытости, решимости быть правым.
9. В диалоге каждый предлагает на обсуждение свою лучшую идею, зная, что мнения других людей помогут ее улучшить. В дискуссии каждый выдвигает свою лучшую идею и отстаивает ее вопреки попыткам показать, что она ошибочна.ролролролроооооолролроглролролрлролролрлрл роорор
10. Диалог призывает временно воздерживаться от выражения своих убеждений. Дискуссия призывает быть беззаветно преданным своим убеждениям.
11. В диалоге каждый ищет основополагающие соглашения. В дискуссии каждый ищет показательные различия.ролролрлролрнолнглнглнглнглгнлнг
12. В диалоге каждый ищет сильные стороны в позициях других. В дискуссии каждый ищет недостатки и слабые стороны в позициях другого.
13. Диалог подразумевает подлинную заботу о другом человеке, исключает обиды или отчуждение. Дискуссия подразумевает противостояние, вызов другому, без всякого внимания к чувствам или отношениям и часто приводит к принижению или осуждению другого человека.
14. Диалог исходит из того, что у многих людей есть часть ответа, а вместе они могут сложить эти части в рабочее решение вопроса. Дискуссия исходит из того, что имеется правильный ответ и он есть у кого-то одного.
15. Диалог остается с открытым концом. Дискуссия подразумевает завершение Современный этап развития гуманитарных наук в целом отличается дискурсивизацией исследований, а именно:

· опорой на дискурсивную практику человека;

· исходной посылкой об укорененности всех ментальных процессов в этой практике;

· учетом ее конститутивной роли в обществе и культуре;

· пониманием дискурсивности властных отношений, идеологической направленности дискурса, его историчности;

· рассмотрением дискурса как формы социального действия;

· анализом дискурса как структуры и процесса одновременно;

· интеракциональным подходом к анализу речи, т.е. рассмотрением ее как социального взаимодействия, или интеракции – т.е. диалога.

Последний аспект – интеракциональный, диалогический – является доминантной характеристикой дискурса, вбирающей два измерения последнего: индивидуально-личностное и социальное. С одной стороны, важно рассмотреть, как создается и понимается дискурс отдельными участниками речевого взаимодействия, а с другой – как он функционирует в социальном контексте. В обоих случаях: и в анализе ментальных процессов, протекающих при создании и понимании дискурса, и в анализе социального функционирования дискурса на первый план выходит проблематика диалога – взаимодействия дискурса с контекстом. Другими словами, дискурс – это реализация социального взаимодействия в языковой форме, это структура и процесс языкового творчества и познания мира человеком.
Диалог и дискурс, таким образом, в онтологическом отношении – как “близнецы-братья”: диалог – это дискурсивная форма речевого взаимодействия, а дискурс – это речь, или текст, помещенный в ситуацию диалога, как бы возвращенный к жизни, т.е. обретающий реального автора и реального читателя в конкретной ситуации их диалогической встречи как субъектов. Такое понимание дискурса общепринято во многом благодаря работам М.Бахтина и его последователей и получило широкое распространение далеко за рамками филологии.шпрпщгшщгшщгшщшгщгш
Дискурсивно-диалогический подход, или парадигму, можно рассматривать как проявление широко понимаемого контекстуализма – некаузальной философии науки, которая связана с символическим интеракционизмом и противостоит механистическим подходам к явлениям. Современная интеллектуальная среда характеризуется в целом столкновением двух типов рациональности, двух альтернативных подходов: объективизма с его стремлением найти инвариантную основу всех суждений о действитель-ности (субъект-объектная рациональность) и субъективизма (или относите-льности), который принимает форму антропологически и социологически направленного контекстуализма (субъект-субъектная рациональность). В связи с возникающей здесь проблемой ценностных суждений используется понятие “фронесис” (от греческого phronesis “разумность, рассудитель-ность, практическая мудрость”) в качестве корректива против формалис-тической медиации между объективизмом и релятивизмом, с одной сто-роны, и в качестве социоэтической основы рассмотрения проблемы цен-ности, с другой. Диалектическое единство объективного и субъективного, таким образом, выводилось этически.ролротьтьтьтьтьтьлолнглнглгл ропроп
Этот момент весьма существен при рассмотрении проблем дискурса и диалога.
Согласно Бахтину, любое соприкосновение с текстом, с миром культуры есть диалог, т. е. «спрашивание и беседа», а понимание возникает там, где встречаются два сознания, т.е. на границе с другим. Иначе говоря, условием понимания является существование другого сознания. Поэтому любой литературный текст представляет собой встречу с другим, т.е. диалог. И в этом диалоге возникает вполне определенный смысл, происходит снятие неопределенности. Более того, текст, будучи продуктом общения, вторичен по отношению к диалогу. Диалог – это механизм текстопорождения, прототипическая ситуация общения, вписанная в социокультурный кон-текст, превращающий текст в дискурс.глгнлгнлнглнглнглнглнглнглнгл ггл
Дискурс понимается как комплекс лингвистических, психологических и социальных явлений, который подчинен как правилам грамматики, так и более общим правилам организации, интерпретации и связности речи, которыми владеют говорящие на данном языке.шдшдшдшдшдгшдгшшд
Лингвистический анализ дискурса, следовательно, фокусируя внимание на тексте, выходит за его пределы, в междисциплинарную область лингвис-тики, философии, психологии, прагматики, риторики и социологии.
В анализе дискурса преобладает множественность подходов и постоянный диалог (маргинализация) исследований. Но независимо от подхода или направления, жанра, социальной практики, подвергаемой исследованию, в фокусе анализа дискурса всегда находится диалогическое взаимодействие: Я–Другой. В рамках анализа дискурса ведется активный поиск альтернативных моделей социального и речевого взаимодействия, которые бы отвечали глобальным потребностям современного плюралистического мира. И здесь трудно переоценить диалогическую (полифоническую) модель М.Бахтина, основанную на гуманизме и противостоящую универсалистской и релятивистской моделям: универсализм ведет к одной истине, к единому центру, к монологу, т.е. к игнорированию Другого, а релятивизм абсолюти-зирует различия, забывая об общей человеческой природе, об «общем гори-зонте» как основе взаимопонимания. И в том, и в другом случае диалог невозможен. Поскольку идеи Бахтина были изложены в применении к анализу художественного дискурса, они воспринимаются как идеал, связан-ный с развитием языка литературы, а не с изменением социальных отно-шений, опосредованных языком. И хотя он показывает коммуникативно-когнитивную основу любого произведения искусства, раскрывая его интер-субъективность, его диалог квалифицируется скорее как антропологический или религиозный, нежели исторический факт.лодгшдгшддгшд олдодолдол
Необходимость поиска новых возможностей, новых глобальных структур взаимодействия (дискурса) – одна из насущных задач интегративной теории коммуникации. Понимая, что одной критики недостаточно, и опираясь на идеи Бахтина, Ц.Тодоров предлагает концепцию «кооперативного диалога», исключающего навязывание Другому собственной точки зрения, использование преимуществ доминирующей позиции, права задавать вопросы и предлагать ответы и т.д. Теоретически модель кооперативного диалога выглядит просто, но на практике реальны опасности подсознатель-ного проявления ментальных структур универсализма. при выборе стратегии или риторики диалога в действие вступают наши подсознатель-ные отношения, аттитюды. Согласно логике, таких отношений три: отно-шение исключения, включения и параллелизм. роропрпропропроропропр
Отношение исключения соотносится с универсализмом, а параллелизм – с релятивизмом. Первое предполагает убеждение, что собственная истина единственная и, следовательно, другие существовать не могут, они просто исключаются. Такое отношение приводит к недостатку терпимости к другим, к попыткам навязать собственные взгляды, к мнению об «объектив-ности» своей точки зрения и «субъективности» мнений других. Через исключение можно прийти и к параллелизму, или релятивизму: признавая «объективность» одной точки зрения, можно допустить, что все другие могут сосуществовать параллельно как одинаково «субъективные». В случае параллелизма ни один дискурс, ни одна точка зрения, ни одна культура не считаются совершенными, и поэтому они не вправе вмешиваться или преобразовывать другие… И параллелизм, и исключение – это отношения, которые не ведут к продуктивному, «кооперативному диалогу».
Отношение включения предполагает такую интерпретацию других дискурсов, других истин, других точек зрения, которая делает их приемле-мыми и усвояемыми. Например, сталкиваясь с противоречием, можно разграничить разные планы рассмотрения этого противоречия с тем, чтобы преодолеть его, не затрагивая сути. Такой подход также исключает коопе-ративный диалог, потому что он слишком примирительный, бесконфликт-ный. Как это ни парадоксально, но бесконфликтность оказывается ловушкой в условиях плюралистического подхода. Включая в свою систему то, что для других является конфликтом, он расшатывает основы самой системы, так как не видеть конфликтов означает не решать их и, следовательно, накапливать, что неизменно ведет к взрыву, разрушению.
Единственный путь к кооперативному диалогу – через реальное сотрудничество, взаимодействие, ведущее к созданию общей основы для понимания, взаимного обогащения и расширения кругозора. И это сотруд-ничество должно строиться не столько по законам логики, диалектики или других абстрактных систем универсалистских представлений, сколько по законам практики, игры, мифа, основанных на воображении, интуиции, эмпатии – всего, что связано с целостным восприятием мира и возвращением человека к живительным истокам, к единению, к всемирному братству.
Фундаментальный труд М.Бахтина по исследованию творчества Ф.М.Дос-тоевского, В.Гёте и Ф.Рабле является образцом социально-когнитивного анализа художественного дискурса, диалогизм которого достигает полифо-нического звучания. Не случайно его модель анализа художественного дис-курса называют «поэтикой границы», «реляционной поэтикой», «диало-гической поэтикой», «поэтикой модальности», что подчеркивает интер-субъективную направленность его анализа. Новаторство Бахтина в подходе к языку литературы заключается не только в диалогическом представлении творческого процесса, но и в освещении тех аспектов «слова», которые ускользают от внимания лингвистов, изучающих язык обычной ком-муникации (т.е. изучающих все повторимое в языке). Бахтин привлек внимание к «чужому» слову – не только как слову Другого, но и как слову других в речи одного и того же субъекта. Речь, дискурс, таким образом, –это диалог – перекличка разных голосов.нгегеггенгенгенгенгнегенгнег нгенге
Диалогизация слова, языка, дискурса происходит, когда они релятиви-зируются, «лишаются привилегий» быть единственными, т.е. когда при-ходит осознание того факта, что одна и та же вещь может иметь несколько разных определений, в зависимости от «смысловой позиции» субъекта, т.е. его идеологии. Недиалогизированный язык авторитарен, абсолютен, абстрактен – он не предназначен для общения и, следовательно, неестественен.
Художественный дискурс как воплощение социального разноречия — прежде всего идеологический дискурс, т.к. в нем сталкиваются разные точки зрения, разные «смысловые позиции», разные «голоса». И задача «диалогической поэтики», или «прозаики», как назвали теорию художест-венного слова Бахтина Г.Морсон и К.Эмерсон – раскрыть диалогический механизм смыслопорожения в художественном тексте, показать, что смысл не передается автором, а конституируется, выстраивается, появляется в процессе взаимодействия голосов автора, героев, читателя, критики. Создаваемая в результате полифония отличается тем, что участники и сам диалог – принципиально незавершимы. В художественном дискурсе диалогический потенциал языка испытывается в полной мере, до предела, где относительная и оппозитивная другость, субъект, истина, язык в его обычном понимании уступают место абсолютной Другости, Слову как «последней смысловой инстанции», за которой стоит Личность, Истина, Мораль.

3.3 Диалогичность в системе смысловых отношений текста.

Диалогичность (dialogic, interaction) – фундаментальное свойство текста литературного прозаического произведения, пронизывающее все его уровни и отношения.

В современной лингвистике принято разграничивать узкое и широкое понимание диалогичности, что свидетельствует о многоаспектности этого явления. В традиционном, узком понимании диалогичность характеризует одну из форм речевого общения: внешний, композиционно выраженный диалог, который предполагает обмен репликами и взаимную активность субъектов коммуникации (адресанта и адресата), в отличие от монолога, где активен только адресант. Литературно-художественным аналогом этого типа диалогичности является диалог персонажей, включаемый в текстовую реальность литературного произведения, представляющую собой, по сути, монологический дискурс его автора.

В широком понимании диалогичность предстает как глобальное свойство текста, проявляющееся, в двух основных измерениях (фокусах): с одной стороны, она включает сложную систему коммуникативно-прагматических отношений, дополняющих эксплицитный диалог персонажей отношениями “автор-читатель”, “автор-повествователь”, ”автор-персонаж”, а с другой – устанавливает смысловые связи данного литературного текста с другими (в том числе и внелитературными) дискурсами. Подобное понимание диалогич-ности восходит к теории диалогичности М.М.Бахтина. так, В.Н.Воломинов, вслед за ним, рассматривает диалогичность в качестве основополагающего свойства любого высказывания, которое является лишь моментом непрерыв-ного речевого общения.

Представление о диалогичности как универсальном явлении позволяет рассматривать сам текст в его динамике, или как дискурс, под которым понимается текст, связанный с прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами.

Как отмечает Ю.Хабермас, именно диалогический, интеракциональный аспект является конституирующим фактором любого дискурса, включая художественное творчество, научную коммуникацию, философию и т.д.

Диалогический характер организации дискурса подразумевает не только соотнесенность текста с главным субъектом художественного познания – с “эго” творящего текста автора, но и наличие коммуникативно-прагмати-ческих отношений между другими антропоцентрами художественного текста: читателем как адресатом информации, повествователем и персо-нажами-посредниками в общении между автором и читателем. С другой стороны, в сферу диалогичности можно включить также смысловые или, в терминологии Ю.Линка, “интердискурсивные”, отношения данного текста-дискурса с внетекстовым пространством (реальным, окружающим миром, другими текстами-дискурсами или их авторами), позволяющие литератур-ному произведению метафорически выражать другие аспекты бытия. Взаимодействие этих видов диалогичности также можно представить в виде сложного диалогического процесса, возникающего в результате наслоения интердискурсивных отношений на коммуникативно-прагматические (внутри-текстовые) отношения, когда образуется глубинный дискурс между первич-ным текстом-дискурсом, автором нового текста и читателем.

Таким образом, в структуре текста, в зависимости от творческой стратегии автора, диалогичность можно рассматривать на одном из двух основных уровнях: 1) либо на уровне когнитивных и коммуникативно-прагматических отношений между автором, читателем, повествователем и персонажами; 2) либо на уровне интердискурсивных связей текста с внетекстовым пространс-твом.

В системе смысловых и коммуникативно-прагматических отношений текста, образующих в его структуре некое коммуникативно-деятельностное поле, представляется возможным выделить микрополе диалогичности, в котором объединены разные точки зрения, отражающие позицию говорящего (или пишущего) и Другого, где проявляется диалогическая слитность понимания и ответа, сопоставимая с диалектической слитностью мысли и речевой интенции в плане говорящего взаимодействие в этом поле диалогичности различных когнитивных позиций и коммуникативных намерений субъектов художественной коммуникации позволяет рассматривать наряду с экспли-цитными диалогическими отношениями, включающими художественный диалог (прямую речь, косвенную речь в речевом плане персонажей, вопросо-ответные комплексы и др. виды), также и имплицитную (потенциальную, внутреннюю) диалогичность, которая подобно скрытым категориальным признакам, проявляется в структуре текста не прямо, а опосредованно, т.е. во взаимодействии с другими смысловыми отношениями или контекстом.

В сфере потенциальной диалогичности, выделяются прежде всего:

1) коммуникативно-прагматические отношения между адресантом и адресатом информации, представляемые виртуальным общением автора, читателя, персонажа и повествователя и образующие прагматическую ось: автор-персонаж (повествователь)-читатель;

2) различные формы внутреннего диалога, включая автодиалог, возникающий в результате функционального раздвоения “Я” речевого субъекта, формально представленные монологической речью повествователя (персонажа) несобственно-прямой речью;

3) интердискурсивный смысловой диалог, т.е. моделируемое автором общение адресантов (авторов различных текстов), голоса которых представ-лены в данном тексте-медиуме и взаимодействуют с голосами других комму-ницирующих субъектов.

К потенциальной диалогичности относятся также так называемое явление “бикоммуникативности”, т.е. такие речевые акты, которые параллельно идут по разным коммуникативным каналам (например, вербальному и зритель-ному).

Можно сделать вывод, что диалогичность, несмотря на различные подходы к этому явлению, можно рассматривать в качестве глобального свойства текста литературного произведения, затрагиваемого различные когнитивные и коммуникативно-прагматические отношения текста. Диалогичность вклю-чается как в линейные смысловые связи текста с другими текстами-дискурса-ми, так и в систему отношений, проявляющихся на различных субъектно-ре-чевых уровнях. Скрепляющим звеном в системе различных диалогических отношений является образ языковой личности речевого субъекта, структур-ные черты которой, отражающие, с одной стороны процесс порождения высказываания (дискурса), а с другой процесс его восприятия адресатом (Другим), позволяют представить оптимальную модель диалогичности, реализованную в тексте с помощью различных языковых средств.

III . Заключение.

В заключении хотелось бы еще раз подчеркнуть сложность понятия “дискурса” в силу многозначности этого термина и привести некоторые дефиниции:

Поль Рикер считает, что текст представляет собой объединенные структурированные формы дискурса, зафиксированные письменно. Исходя из этого определения в котором закрепляется приоритет текста, дискурс можно рассматривать в качестве предмета лингвистики текста. Такой подход был характерен в период становления лингвистики текста и зафиксирован в “Кратком словаре терминов лингвистики текста” Т.М.Николаевой: Дискурс – многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях, почти омонимичных. Важнейшие из них: 1) связный текст, 2) устно-разговорная форма текста, 3) диалог, 4) группа высказываний, связанных между собой по смыслу, 5) речевое произведение как данность – письменная или устная.

Позже определение “дискурса” как термина лингвистики текста вышло за пределы текста и стало включать в себя перечисление условий, в которых этот текст актуализируется. Эта дефиниция аккумулирует воззрения на дискурс Т.А. ван Дейка, которому принадлежит приоритет в описании дискурса.

Дискурс определяется не как величина адекватная тексту или даже синонимичная ему, а значительно шире. Она включает характеристики, относящиеся к разным дисциплинам – от семиотики до теории комму-никации, социологии, модальной логики и др. Дискурс изучается разными науками и из отдельными направлениями и междисциплинарными науками.

Можно констатировать, что к настоящему времени сформировалось два основных понятия дискурса:

1) дискурс как текст, актуализируемый в определенных условиях и

2) дискурс как дискурсивная практика.

Понятийная сфера дискурса в лингвистике значительно расширилась: сегодня можно встретить без особых возражений термины диалогический дискурс (1) и монологический дискурс (2). Еще несколько лет назад подобное употребление термина рассматривалось бы как ошибочное, т.к. в случае (1) наблюдается ярко выраженная тавтология (диалог=дискурс), а во (2) – явное противоречие (дискурс=диалог). Откуда следует, что дискурс не всегда диалог, но всегда диалогичен.

В социологии, политологии, социальной семиотике термин “дискурс” стал употребляться для обозначения дискурсивной практики (такое понимание принадлежит М.Фуко).

Различные виды дискурса (педагогический, политический, научный, критический, прагматический и т.д.) соответствуют определенным дискурсивным практикам, в которых протекают различные виды дискурсов, одной из имманентных свойств которых является их вербализация. Дискурсы актуализируются в виде текстов.

Наиболее точно и органично, на мой взгляд, суть такого понятия как дискурс раскрывает следующее определение:

Под дискурсом следует понимать текст(ы) в неразрывной связи с ситуативным контекстом: в совокупности с социальными, культурно-историческими, идеологическими, психологическими и др. факторами, с системой коммуникативно-прагматических и когнитивных целеустановок автора, взаимодействующего с адресатом, обусловливающим особую упорядоченность языковых единиц разного уровня при воплощении в тексте. Дискурс характеризует коммуникативный процесс, приводящий к образо-ванию определенной формальной структуры – текста. В зависимости от исследовательских задач дискурс, в одном случае, обозначает отдельное конкретное коммуникативное событие, в другом – подразумевает коммуни-кативное событие как интегративную совокупность отдельных коммуника-тивных актов, результатом которого является содержательно-тематическая общность многих текстов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Арутюнова Н.Д. Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.

2. Бум Г.Я. Диалогика и творчество. — Рига, 1985.

3. Диалог: лингвистические и методические аспекты. Сборник научных трудов. — М., 1992.

4. Когнитивно-прагматические и художественные функции языка. Studia Linguistica. — Санкт-Петербург, 2000.

5. Макаров М. Основы теории дискурса. — М., 2003.

6. Миронова Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики. — М., 1997.

7. Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. Studia Linguistica. — Санкт-Петербург, 1999.

8. Слышкин Г.Г. От текста к символу: Лингвокультурные концепты прецендентных текстов в сознании и дискурсе. – М.,2000.

9. Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса. Сборник научных статей. — Санкт-Петербург, 2001.

10. Шевченко Н.В. Основы лингвистики текста. — М.,2003.

11. www.krugosvet.ru

12. newsletter.iatp.by/mn1/mn1-1.htm

еще рефераты
Еще работы по остальным рефератам