Реферат: Атлантизм
ПЛАН:
1.<span Times New Roman"">
Ведение. Последователи Спикмена Д.У. Мэйниг, У.Кирк,С.Б.Коен, К.Грэй, Г.Киссинджер2.<span Times New Roman"">
Атлантистывыиграли холодную войну3.<span Times New Roman"">
Аэрократияи эфирократия4.<span Times New Roman"">
Двеверсии новейшего атлантизма5.<span Times New Roman"">
Заключение. Столкновение цивилизаций:неоатлантизм Хантингтона6.<span Times New Roman"">
Список используемой литературы.
1. Ведение. Последователи СпикменаД.У. Мэйниг, У.Кирк, С.Б.Коен, К.Грэй, Г.Киссинджер
Развитие американской, чисто атлантистской линии в геополитике после 1945 годав основном представляло собой развитие тезисов Николаса Спикмена. Как сам онначал разработку своих теорий с коррекций Макиндера, так и его последователи, восновном, корректировали его собственные взгляды.
В 1956 году ученик Спикмена Д.Мэйниг опублико вал текст «Heartland иRimland в евразийской истории». Мэйниг специально подчеркивает, что «геополитическиекритерии должны особо учитывать функциональную ориентацию населения игосударства, а не только чисто географическое отношение территории к Суше иМорю».(1) В этом явно заметно влияние Видаля де ля Блаша.
Мэйниг говорит о том, что все пространство евразий ского rimland делится на тритипа по своей функцио нально-культурной предрасположенности.
«Китай, Монголия, СеверныйВьетнам, Бангладеш, Афганистан, Восточная Европа (включая Пруссию), Прибалтикаи Карелия пространства, органически тяготеющие к heartland.
Южная Корея, Бирма, Индия, Ирак, Сирия, Югославия геополитически нейтральны.
Западная Европа, Греция, Турция, Иран, Пакистан, Таиланд склонны кталассократическому блоку.»(2)
В 1965 году другой последователь Спикмена У.Кирк выпустилкнигу(3), воспроизводящую название знаменитой статьи Макиндера«Географическая ось истории». Кирк развил тезис Спикмена относительноцентрального значения rimland для геополитического баланса сил. Опираясь накультурно-функциональный анализ Мэйнига и его дифференциацию «береговыхзон» относительно «теллурократической» или«талассократической» предраспо ложенности, Кирк выстроил историческуюмодель, в которой главную роль играют прибрежные цивилизации, от которыхкультурные импульсы поступают с большей или меньшей степенью интенсивностивнутрь континен та. При этом «высшие» культурные формы и историческая инициатива признается за теми секторами «внутреннегополумесяца», которые Мэйниг определил как «талассократическиориентированные».
Американец Сол Коен в книге «География и Политика в разделенноммире»(4) предложил ввести в геополитический метод дополнительнуюклассификацию, основанную на делении основных геополитических реальностей на«ядра» (nucleus) и «дисконтинуальные пояса».С его точки зрения, каждый конкретный регион планеты может быть разложен на 4геополитических составляю щие:
«1) внешняя морская(водная) среда, зависящая от торгового флота и портов;
2) континентальное ядро (nucleus), тождественное „Hinterland“(геополитическому термину, означающему „удаленные от побережья внутренниерегионы“);
3) дисконтинуальный пояс (береговые сектора, ориентированные либо внутрьконтинента, либо от него);
4) регионы, геополитически независимые от этого ансамбля.» (5)
Концепция «дисконтинуальных поясов» былаподхваче на такими ведущими американскими стратегами, как Генри Киссинджер,который считал, что политическая стратегия США относительно«дисконтинуальных» береговых зон состоит в том, чтобы соединитьфрагменты в одно целое и обеспечить тем самым атлантизму полный контроль надСоветской Евразией. Эта доктрина получила название «Linkage»от английского «link», «связь», «звено». Чтобыстратегия «анаконды» была до конца успешной, необходимо было обратитьособое внимание на те «береговые сектора» Евразии, которые либосохраняли нейтралитет, либо тяготели ко внутренним пространствам континента. Напрактике эта политика осуществлялась через вьетнамскую войну, активизациюамерикано-китайских отношений, поддержку США проамериканского режима в Иране,поддержку националис тов-диссидентов Украины и Прибалтики и т.д.
Как и в предшествующие эпохи послевоенная американская атлантистскаягеополитическая школа постоянно поддерживала обратную связь с властью.
Развитие геополитических взглядов применительно к «ядерной эпохе» мывстречаем у другого представителя той же американской школы Колина Грэя. Всвоей книге «Геополитика ядерной эры»(6) он дает очерк военнойстратегии США и НАТО, в котором ставит планетарное месторасположение ядерныхобъектов в зависимость от географических и геополитических особенностейрегионов.
2 Атлантисты выиграли холодную войну
Геополитическое развитие атлантизма к началу 90-х годов достигает своейкульминации. Стратегия «анакон ды» демонстрирует абсолютнуюэффективность. В этот период можно наблюдать почти «пророческую»правоту первых англосаксонских геополитиков Макиндера и Мэхэна,скорректированных Спикменом.
Распад Варшавского договора и СССР знаменует торжество ориентации атлантистскойстратегии, проводив шейся в жизнь в течение всего XX века. Запад побеждает вхолодной войне с Востоком. Морская Сила (Sea Power) празднует свою победу надheartland'ом.
Геополитически это событие объясняется так:
Противостояние советского блока с НАТО было первой в истории чистой ибеспримесной формой оппозиции Суши и Моря, Бегемота и Левиафана. При этомгеополитический баланс сил отражал не просто идеологиче ские, но игеополитические константы.
СССР как heartland, как Евразия, воплощал в себе идеократию советского типа. Сгеографической точки зрения, это было довольно интегрированное «БольшоеПространство» с колоссальными природными ресурсами и развитымстратегическим вооружением. Главным преимуществом СССР были «культурно-функциональные»наклонности населения, живущего на его просторах или примыкающего к советскойтерритории, и наличие трудно досягаемых внутриконтинентальных просторов,позволяющих создать надежные оборонные и технологиче ские плацдармы. Крометого, с двух сторон с Севера и Востока СССР имел морские границы, защищатькоторые намного легче, чем сухопутные.
За счет централизованной экономики СССР добился товарно-продовольственнойавтаркии и военного статуса сверхдержавы. По мере возможностей он стремилсяраспространить свое влияние и на другие континенты.
Но у Восточного блока было несколько принципи альных геополитическихнедостатков. Самый главный заключался в огромной протяженности сухопутныхграниц. Если с Юга границы совпадали с грядой евразий ских гор, от Манджурии доТянь-Шаня, Памира и Кавказа, то на Западе граница проходила посредине равниннойЕвропы, которая была стратегическим плацдармом атлантизма, в то время какцентральная его база находилась на западном берегу «СрединногоОкеана» (Midland Ocean). Но даже в южном направлении горы служили нетолько защитой, но и препятствием, закрывая путь для возможной экспансии ивыход к южным морям.
При этом Восточный блок был вынужден сосредото чить в одном и том жегеополитическом центре военно-стратегические, экономические, интеллектуальные,производственные силы и природные ресурсы.
С таким положением резко контрастировало геополитическое положение Запада сцентром США. (Это особенно важно, так как положение Западной Европы было втаком раскладе сил весьма незавидным; ей досталась роль сухопутной базы США,прилегающей к границам противоположного лагеря, своего рода «санитарногокордона „). Америка была полностью защищена “морскимиграницами ». Более того, стратегически интегрировав свой континент,она получила контроль над огромной частью евразийского побережья, rimland. ОтЗападной Европы через Грецию и Турцию (стран — членов НАТО) контрольатлантистов простирался на Дальний Восток (Таиланд, Южная Корея, стратегическиколонизированная Япония), и эта зона плавно переходила в Индийский и Тихийокеаны важнейшие военные базы на острове Сан Диего, на Филиппинах, и далее, наГуаме, Карибах и Гаити. Следовательно, все потенциальные конфликты быливынесены за территорию основного стратегического пространства.
При этом атлантисты создали сложную дифференци рованную системугеополитического распределения силовых «ядер». Непосредственно СШАобеспечивали военно-стратегическую мощь. Интеллектуальные, финансовые ипроизводственные структуры, а также центры разработки высоких технологий сосредоточивалисьв Западной Европе, свободной от тяжести обеспечения собственной военнойбезопасности (кроме содержания полиции и чисто декоративных ВС).
Природные ресурсы поступали из экономически малоразвитых регионов Третьегомира, откуда в значитель ной мере приходила и дешевая рабочая сила.
Сохранение статус кво, сложившегося сразу после Второй мировой войны, былонаступательной позицией, так как, по предсказаниям атлантистских геополитиков,такая ситуация неминуемо должна была привести к истощению континентальногоблока, обреченного на полную автаркию и вынужденного в одиночку развивать всестратегические направления одновременно.
У heartland'а в такой ситуации было только два выхода. Первый осуществитьвоенную экспансию на Запад с целью завоевания Европы до Атлантики. После этогоусилия СССР мог бы обеспечить себе спокойные морские границы ипромышленно-интеллектуальный и технологический потенциал. Параллельно следовалобыло предпринять аналогичное усилие и в южном направлении, чтобы выйти, наконец,к теплым морям и порвать «кольцо анаконды» Sea Power. Это жесткийпуть, который мог бы привести в случае успеха к стабильному континентальномумиру и в ближайшей перспективе к краху Америки, лишенной rimland.
Другой путь заключался, напротив, в уходе СССР и его ВС из Восточной Европы вобмен на уход из Западной Европы сил НАТО и создание единого строгонейтрального Европейского Блока (возможно, с ограничен ным«диссуазивным» ядерным потенциалом). Этот вариант всерьез обсуждалсяв эпоху Де Голля.
То же самое возможно было осуществить и с Азией. Пойти на отказ от прямогополитического контроля над некоторыми Среднеазиатскими республиками в обмен насоздание с Афганистаном, Ираном и Индией (возможно Китаем) мощногостратегического антиамериканского блока, ориентированного внутриконтинентально.
Можно было бы, наконец, скомбинировать эти два варианта и пойти мирным путем наЗападе и силовым на Востоке (или наоборот). Важно лишь было начать оба этихгеополитических действа синхронно. Только в таком случае можно было бынадеяться на изменения планетарного баланса сил из явного позиционногопроигрыша Суши к ее выигрышу. Необходимо было любой ценой прорвать «сдерживание» этим термином называли в период холодной войны геополитическую тактику«анаконды».
Но поскольку СССР так и не решился на этот радикальный геополитический шаг,атлантистским державам осталось только пожинать результаты своей строгорассчитанной и геополитически выверенной долговремен ной позиционной стратегии.
От всестороннего перенапряжения автаркийная советская держава не выдержала ипала. А военное вторжение в Афганистан без параллельного стратегического шага вЗападной Европе (мирного или немирного) вместо того, чтобы спасти дело,окончательно усугубило ситуацию.
3 Аэрократия и эфирократия
Традиционная атлантистская геополитика, полагая в центре своей концепции SeaPower, является «геополитикой моря». Глобальная стратегия, основаннаяна этой геополитике, привела Запад к установлению планетарного могущества. Норазвитие техники привело к освоению воздушного пространства, что сделалоактуальным разработку «геополитики воздуха ».
В отличие от «геополитики моря», законченной и вполне разработанной,полноценной «геополитики воздуха» не существует. Факторвоздухоплавания добавляется к общей геополитической картине. Но некоторыесоотношения при актуализации воздушной среды и связанных с ней новых типоввооружений стратегической авиации, межконтинентальных ракет и ядерного оружиязначительно изменились.
Освоение воздушного пространства в некоторой степени уравняло между собой Сушуи Море, так как для самолетов и ракет разница между этими пространствами не такзначительна. (Особенно важным шагом было создание авианосцев, так как этоокончательно оторвало воздушные базы от Суши, сделав их независимыми откачества земной поверхности.)
Вместе с тем развитие авиации изменило пропорции планетарного масштаба, сделавЗемлю значительно «меньше», а расстояния «короче». Вместе стем ракетостроение и развитие стратегической авиации во многом релятивизировалитрадиционные геополитические факторы морские и сухопутные границы, внутриконтинентальные базы и т.д.
Перенос вооружений на земную орбиту и стратегиче ское освоение космическогопространства были последним этапом «сжатия» планеты и окончательнойрелятивизации пространственных различий.
Актуальная геополитика помимо Суши и Моря вынуждена учитывать еще две стихиивоздух и эфир (космическое пространство). Этим стихиям на военном уровнесоответствуют ядерное оружие (воздух) и программа «звездных войн»(космос). По аналогии с теллурократией (власть Суши) и талассократией (властьМоря) эти две новейшие модификации геополитических систем могут быть названыаэрократией (власть Воздуха) и эфирократией (власть Эфира).
Карл Шмитт дал эскизный набросок этих двух новых сфер. При этом самым важным ипринципиальным его замечанием является то, что и «аэрократия» и«эфирократия» представляют собой дальнейшее развитие именно«номоса» Моря, продвинутые фазы именно «талассо кратии»,так как весь технический процесс освоения новых сфер ведется в сторону«разжижения» среды, что, по Шмитту, сопровождается соответствующимикультурны ми и цивилизационными процессами прогрессивным отходом от«номоса» Суши не только в стратегическом, но и в этическом, духовном,социально-политическом смыслах.
Иными словами, освоение воздушной и космической сред есть продолжение сугуботалассократических тенденций, а следовательно, может рассматриваться как высшаястадия сугубо атлантической стратегии.
В данном ракурсе ядерное противостояние блоков в холодной войне представляетсякак конкуренция в условиях, навязанных «морской Силой» heartland'у,вынужденному принимать условия стратегической позиционной дуэли, диктуемыепротивоположной стороной. Такой процесс активного «разжижениястихий», сопряжен ный с логикой развития западного мира в технологиче скоми стратегическом смыслах, параллелен наступатель ной позиции атлантистов в ихполитике отрыва береговых зон от континентального центра в обоих случаях налицонаступательная инициатива одного геополити ческая лагеря и оборонительнаяреакция другого.
На интеллектуальном уровне это выражается в том, что атлантисты натеоретическом уровне разрабатывают «активную геополитику», занимаясьэтой наукой открыто и планомерно.
Геополитика в случае Запада выступает как дисциплина, диктующая общие контурымеждународной стратегии. В случае же Восточного блока она, не будучи долгоевремя официально признанной, существовала и все еще продолжает существовать вкачестве «реакции » на шаги потенциального противника. Этобыла и есть «пассивная геополитика », отвечающая настратегический вызов атантизма больше по инерции.
Если в случае ядерного оружия и авиации (в сфере аэрократии) СССР смог ценойнапряжения всех внутренних ресурсов добиться относительного паритета, то наследующем этапе, в области эфирократии произошел структурный надлом, иконкуренция в области техноло гий, связанных со «звездными войнами»,привела к окончательному геополитическому проигрышу и к поражению в холоднойвойне.
Для понимания сущности геополитических процессов в ядерном мире и в условияхосвоения орбитальных пространств замечание Карла Шмитта о том, что аэрократия иэфирократия являются не самостоятельными цивилизационными системами, но лишьразвитием «номоса» Моря, является фундаментальным.
4 Две версии новейшего атлантизма
Победа атлантистов над СССР (heartland'ом) означала вступление в радикальноновую эпоху, которая требовала оригинальных геополитических моделей.Геополитический статус всех традиционных территорий, регионов, государств исоюзов резко менялся. Осмысление планетарной реальности после окончанияхолодной войны привело атлантистских геополитиков к двум принципиальным схемам.
Одна из них может быть названа «пессимистической» (для атлантизма).Она наследует традиционную для атлантизма линию конфронтации с heartland'ом,которая считается не законченной и не снятой с повестки дня вместе с падениемСССР, и предрекает образование новых евразийских блоков, основанных нацивилизацион ных традициях и устойчивых этнических архетипах. Этот вариантможно назвать «неоатлантизмом», его сущность сводится, в конечномитоге, к продолжению рассмотрения геополитической картины мира в ракурсеосновополагающего дуализма, что лишь нюансируется выделением дополнительныхгеополитических зон (кроме Евразии), которые также могут в дальнейшем статьочагами противостояния с Западом. Наиболее ярким представителем такогонеоатлантистского подхода является Самуил Хантингтон.
Вторая схема, основанная на той же изначальной геополитической картине,напротив, оптимистична (для атлантизма) в том смысле, что рассматриваетситуацию, сложившуюся в результате победы Запада в холодной войне, как окончательнуюи бесповоротную. На этом строится теория «мондиализма», концепции КонцаИстории и One World (Единого Мира), которая утвержда ет, что всеформы геополитической дифференциации культурные, национальные, религиозные,идеологиче ские, государственные и т.д. вот-вот будут окончательно преодолены,и наступит эра единой общечелове ческой цивилизации, основанной на принципахлиберальной демократии. История закончится вместе с геополитическимпротивостоянием, дававшим изначально главный импульс истории. Этотгеополитический проект ассоциируется с именем американского геополитикаФрэнсиса Фукуямы, написавшего программную статью с выразительным названием«Конец Истории». Об этой мондиалистской теории речь пойдет вследующей главе.
Разберем основные положения концепции Хантинг тона, которая являетсяультрасовременным развитием традиционной для Запада атлантистской геополитики.Важно, что Хантингтон строит свою программную статью «Столкновениецивилизаций» (Clash of civilisation) как ответ на тезис Фукуямы о «КонцеИстории». Показательно, что на политическом уровне эта полемикасоответствует двум ведущим политическим партиям США: Фукуяма выражаетглобальную стратегическую позицию демократов, тогда как Хантингтон являетсярупором республиканцев. Это достаточно точно выражает сущность двух новейшихгеополитических проектов неоатлан тизм следует консервативной линии, а«мондиализм» предпочитает совершенно новый подход, в котором всегеополитические реальности подлежат полному пересмот ру.
5 Заключение. Столкновение цивилизаций: неоатлантизм Хантингтона
Смысл теории Самуила П. Хантингтона, директора Института СтратегическихИсследований им. Джона Олина при Гарвардском университете, сформулированный имв статье «Столкновение цивилизаций» (7) (которая появилась как резюмебольшого геополитического проекта «Изменения в глобальной безопасности иамериканские национальные интересы»), сводится к следующему:
Видимая геополитическая победа атлантизма на всей планете с падением СССР исчезпоследний оплот континентальных сил на самом деле затрагивает лишьповерхностный срез действительности. Стратегический успех НАТО,сопровождающийся идеологическим оформлением, отказ от главной конкурентнойкоммунисти ческой идеологии, не затрагивает глубинных цивилизационных пластов.Хантингтон вопреки Фукуяме утверждает, что стратегическая победа не естьцивилиза ционная победа; западная идеология либерал-демо кратия, рынок и т.д.стали безальтернативными лишь временно, так как уже скоро у незападных народовначнут проступать цивилизационные и геополитические особенности, аналог«географического индивидуума», о котором говорил Савицкий.
Отказ от идеологии коммунизма и сдвиги в структуре традиционных государствраспад одних образований, появление других и т.д. не приведут к автоматическому равнению всего человечества на универсальную систему атлантистскихценностей, но, напротив, сделают вновь актуальными более глубокие культурныепласты, освобожденные от поверхностных идеологических клише.
Хантингтон цитирует Джорджа Вейгеля: «десекуля ризация является однимиз доминирующих социальных факторов в конце XX века». А следовательно,вместо того, чтобы отбросить религиозную идентификацию в Едином Мире, о чемговорит Фукуяма, народы, напротив, будут ощущать религиозную принадлежность ещеболее живо.
Хантингтон утверждает, что наряду с западной (= атлантистской) цивилизацией,включающей в себя Северную Америку и Западную Европу, можно предвидетьгеополитическую фиксацию еще семи потенциальных цивилизаций:
1) славяно-православная,
2) конфуцианская (китайская),
3) японская,
4) исламская,
5) индуистская,
6) латиноамериканская
и возможно, 7) африканская (8).
Конечно, эти потенциальные цивилизации отнюдь неравнозначны. Но все они едины в том, что вектор их развития и становления будеториентирован в направле нии, отличном от траектории атлантизма и цивилиза цииЗапада. Так Запад снова окажется в ситуации противостояния. Хантингтон считает,что это практически неизбежно и что уже сейчас, несмотря на эйфориюмондиалистских кругов надо принять за основу реалистиче скую формулу: «TheWest and The Rest» («Запад и Все Остальные») (9).
Геополитические выводы из такого подхода очевидны: Хантингтон считает, чтоатлантисты должны всемерно укреплять стратегические позиции своей собственной цивилизации,готовиться к противостоянию, консолидировать стратегические усилия, сдерживатьантиатлантические тенденции в других геополитических образованиях, не допускатьих соединения в опасный для Запада континентальный альянс.
Он дает такие рекомендации:
«Западу следует
обеспечивать более тесное сотрудничество и единение в рамках собственнойцивилизации, особенно между ее европейской и североамериканской частями;
интегрировать в Западную цивилизацию те общества в Восточной Европе иЛатинской Америке, чьи культуры близки к западной;
обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Россией;
предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями вглобальные войны;
ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств;
приостановить свертывание западной военной мощи и обеспечить военноепревосходство на Дальнем Востоке и в Юго- Западной Азии;
использовать трудности и конфликты во взаимоотноше ниях исламских иконфуцианских стран;
поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценности и интересы вдругих цивилизациях;
усилить международные институты, отражающие западные интересы и ценностии узаконивающие их, и обеспечить вовлечение незападных государств в этиинституты.» (10)
Это является краткой и емкой формулировкой доктринынеоатлантизма.
С точки зрения чистой геополитики, это означает точное следование принципамМэхэна и Спикмена, причем акцент, который Хантингтон ставит на культуре ицивилизационных различиях как важнейших геополити ческих факторах указывает наего причастность к классической школе геополитики, восходящей к «органицистской» философии, для которой изначально было свойственно рассматриватьсоциальные структуры и государства не как механические или чисто идеологическиеобразования, но как «формы жизни».
В качестве наиболее вероятных противников Запада Хантингтон указывает Китай иисламские государства (Иран, Ирак, Ливия и т.д.). В этом сказывается прямоевлияние доктрин Мэйнига и Кирка, считавших, что ориентация стран«береговых зон», rimland а «конфуци анская» и исламскаяцивилизации геополитически принадлежат преимущественно именно к rimland важнее,чем позиция heartland'а. Поэтому в отличие от других представителейнеоатлантизма в частности, Пола Вольфовица Хантингтон видит главную угрозуотнюдь не в геополитическом возрождении России-Евра зии, heartland'а иликакого-то нового евразийского континентального образования.
В докладе же американца Пола Вольфовица (советника по делам безопасности)правительству США в марте 1992 года говорится о «необходимости недопустить возникновения на европейском и азиатском континен тах стратегическойсилы, способной противостоять США»(11), и далее поясняется, что самойвероятной силой, которая имеется здесь в виду, является России, и что противнее следует создать «санитарный кордон» на основе стран Прибалтики. Вданном случае американ ский стратег Вольфовиц оказывается ближе к Макинде ру,чем к Спикмену, что отличает его взгляды от теории Хантингтона.
Во всех случаях, независимо от определения конкретного потенциальногопротивника, позиция всех неоатлантистов остается сущностно единой: победа вхолодной войне не отменяет угрозы Западу, исходящей из иных геополитическихобразований (настоящих или будущих). Следовательно, говорить о «ЕдиномМире» преждевременно, и планетарный дуализм талассократии (укрепленнойаэрократией и эфирократией) и теллурокра тии остается главной геополитическойсхемой и для XXI века.
Новой же и более общей формулой такого дуализма становится тезис ХантингтонаThe West and The Rest.