Реферат: Реферат личность и параязык. Эмоциональный язык Личность и параязык. Эмоциональный язык

РЕФЕРАТ


Личность и параязык. Эмоциональный язык


Личность и параязык. Эмоциональный язык
В данном докладе мы рассмотрим область явлений, связанных с передачей в процессе коммуникации некоторой информации, но характеризующей не само высказывание и не ситуацию, связанную с содержанием высказывания, а самого субъекта, производящего речевой акт. Характеристика субъекта в этом случае, относящаяся к неязыковым данным, к области личности, например, характер его голоса (тембр, тон), особенности артикуляции (шепелявость, грассирование и т.д.), ни в коей мере не может быть соотнесена со структурой высказывания, поскольку эти факторы не имеют никакого отношения к содержанию коммуникации. Указанное обстоятельство является чисто биологической характеристикой субъекта, присущей ему как физическому лицу, а не как автору сообщения о некотором событии и явлении. Следовательно, в содержание и структуру высказывания не может быть подключен ни один из признаков самого субъекта, обнаруживаемых в физическом процессе речепроизводства. Характеристика субъекта в данном случае вообще не может являться областью какого-либо лингвистического исследования – она лежит вне параметров системы и структуры языка и представляет собой предмет исследования в науках, изучающих человека как физический объект (биология, медицина и т.д.). К биологической характеристике субъекта могут быть отнесены все показатели его особенностей как физического индивидуума, начиная от специфических артикуляционных данных (тембр голоса, интонация, громкость и т.д.) и кончая внешними выразительными данными (выражение глаз, поза при говорении, движение рук, покраснение щек и т.д.). Учет этих характеристик при восприятии основной информации не может быть обоснован, поскольку перечисленные признаки не влияют на содержание самой информации. Например, фраза Я не делал этого, сказанная с целью обмана и сопровождаемая покраснением лица и лукавым взглядом, не может быть соотнесена с этими внешними факторами, хотя по ним можно сделать вывод о лживом характере высказывания. Однако заключение проводится не по паралингвистической функции этих признаков (фраза вербально завершена), а на основе логического приема построения умозаключения.

В лингвистической литературе в последнее время возникла концепция, согласно которой целесообразно говорить о паралингвистике не как о науке, изучающей совокупность неязыковых средств коммуникации, а как об особой системе языка, отличающегося от звукового своей структурой.

По определению некоторых лингвистов, вся область информации, не связанная непосредственно с передачей ее в структурно-оформленном речевом высказывании, относится к так называемому «эмоциональному языку».

В связи с тем, что, по Трейгеру, так называемый эмоциональный язык является сопровождением звуковой речи, различаются две стороны этого явления: вокализация и голосовые качества. На этом основании к сфере вокализации причисляются «характеризаторы» (смех, плач, шепот), «классификаторы» (высота тона и т.д.) и так называемые разделители (междометия, кашель, чихание), а к голосовым качествам относятся языковые признаки артикулируемой речи (тон, тембр и т.д.). Таким образом, Трейгер расширил предмет паралингвистики, включив в него явления явно физиологического плана (смех, кашель и т.д.), а с другой стороны, – сузил его, ограничив лишь изучение «вокальных» данных.

Такое понимание паралингвистики дало повод для разнообразной интерпретации понятия «эмоциональный язык» как более широкой области передачи информации. Так, например, Н.И. Смирнова утверждает, что «в состав “Emotive Language” входят лексические и грамматические элементы, ситуативный контекст сообщил эмотивность, не присущую им в языке, кинетические явления (мимика, жесты, телодвижения) и паралингвизмы в понимании Дж. Трейгера (звуковые явления, сопровождающие речь, т.е. темп, интенсивность, высота основного тона, ритм, тембр и т.д.)». Далее Смирнова утверждает, что «паралингвизмы и кинетические средства различны по своей субстанции, но служат одной цели: максимальному расширению инфомативности речи, без чего общение людей было бы затруднительным».

Так как использование паралингвистических средств свойственно языку в его конкретном речевом оформлении, то можно было бы полагать, что паралингвистика должна входить в теорию речевой деятельности или психолингвистику, если понимать под последней еще более широкую научную область, нежели только теорию речевой деятельности. На наш взгляд, внутренняя основа паралингвистики кроется в функциональном использовании языка как относительно самостоятельной системы, а психологический механизм, порождающий употребление паралингвистических средств, не является непосредственным объектом исследования самой паралингвистики. Только непосредственная взаимосвязь имманентных и паралингвистических средств языка образует базу для выяснения функций этих средств, и поэтому паралингвистические средства, как и язык, в целом могут подвергаться психолингвистическому исследованию в аспекте изучения всего порождающего языкового механизма.

Можно утверждать, что комплексное изучение собственно языковых средств, паралингвистических средств и речевой деятельности в целом должно проводиться именно в общей теории коммуникации – в науке, становление которой происходит в настоящее время.

Проблема так называемого «эмотивного языка» в вышеизложенном смысле имеет отношение к более широкой проблемевыражения эмоционального аспекта вообще и характера его выражения языковыми средствами, в частности.

К эмоциональной семантике в самом широком смысле относятся все виды модальности, начиная от таких понятий, как уверенность, предположение, вероятность до понятий радости, восторга, восклицания и т.д. Подобное содержание передается лексикой (например, модальные слова, междометия), грамматикой (наклонение), интонацией (эмфаза). К средствам выражения эмоциональности относятся и все околоязыковые средства, и в первую очередь жесты, мимика и т.д., которые входят в состав паралингвистической сферы коммуникации.

Предполагается, что всякое высказывание в принципе может быть как бы двуслойным, состоящим из основного, предметно-логического содержания и оценочного – эмоционального; если первое передает некоторую информацию, то второе выражает отношение говорящего субъекта к этой информации. При этом принято считать, что для передачи некоторого сообщения о предмете, явлении используются основные полнозначные средства языка, а для передачи всех видов эмоционального содержания привлекаются и все подсобные, околоязыковые, т.е. паралингвистические средства.

Такое раздвоение содержания высказывания на рациональный и эмоциональный пласты часто ведет к прямолинейному перенесению методически удобной схемы на онтологические свойства самого объекта, т.е. создается иллюзия действительной двухслойности плана языкового содержания.

Для того чтобы правильно оценить роль паралингвистических средств в осуществлении коммуникации, необходимо прежде всего рассмотреть вопрос о правомерности расчленения содержания высказывания, осуществляемого языковыми средствами, на рациональный и эмоциональный пласты в онтологическом плане. Если исходить из того, что всякое сообщение, облекаемое в языковую форму, является одноактным образованием как по времени порождения, так и по существу внутреннего строения, то правомерность такого расчленения должна вызвать сомнение. Основываясь на этом, можно утверждать, что передаваемая информация, независимо от ее характера, всегда будет представлять собой синтез, т.е. некоторое нерасчлененное по своей сущности единое содержание.

Далее, важно обратить внимание на то, что поскольку высказывание есть всегда результат речевой деятельности субъекта, то оно уже изначально детерминировано как субъективный акт и по форме и по содержанию. Это относится к любому высказыванию в принципе, ибо каждое высказывание будет представлять собой результат взаимодействия человека (субъекта познания) с объективным миром. Субъективность речевого высказывания определяется, таким образом, и тем существенным обстоятельством, что в нем заложено содержание, формируемое индивидуумом, которое построено абсолютно зависимо от познавательного акта субъекта (человека).

Познавательный акт как фрагмент мыслительной деятельности человека по своей природе уже содержит так называемый оценочный момент, который и есть не что иное, как произведенная субъектом мыслительная операция над предметом высказывания (понимание, обобщение, заключение, оценка и т.д.), что представляет собой «оценку» в самом широком ее понимании. Оценка содержится, таким образом, повсюду, где происходит какое бы то ни было соприкосновение субъекта познания с объективным миром и вербальное выражение этого соприкосновения. В простой констатации факта, например, в предложении «Зима!», в этом смысле также содержится какая-то определенная оценка, как и в высказывании «Какой прекрасные день!»

При так называемом модальном характере содержания информации как аспекте плана содержания действуют в принципе те же закономерности, что и при так называемом «чисто» информативном содержании. своеобразие эмоционального аспекта предложения состоит, однако, в том, что набор модальных «оттенков» сравнительно ограничен, и главное – универсален, что создает благоприятные предпосылки для исключения из процесса коммуникации формально-структурных и избыточных средств в соответствующих контекстах и замены их типизированными, паралингвистическими сигналами. Имея в виду, что эмоциональное содержание высказывания по своему существу связано с психикой человека, естественно ожидать, что доминирующим паралингвистическим средством будут жесты и мимика как непосредственные формы внешнего проявления переживаний человека.

Такие эмоции, как радость, гнев, печаль, ирония и т.д., легко материализуются в телодвижение человека. Для лингвистики представляют интерес те из них, которые сопровождают речевое высказывание и влияют на его структуру таким образом, что цель передачи общего содержания высказывания достигается совокупностью лингвистических и паралингвистических средств.

Однако было бы ошибочным полагать, что все так называемые паралингвистические средства служат цели выражения эмоций. Действительно, определенные из них можно было бы охарактеризовать как выразители эмоциональности. К таким средствам следовало бы отнести в первую очередь жесты и мимику и считать, что они предназначены для выражения принципиально иного языкового содержания, нежели так называемого рационального, руководствуясь тем, что сама сфера эмоционального содержания наиболее соответствует системе таких выразительных средств человека, как мимика и жесты. Однако наблюдение над функционированием языка, т.е. над языком в живой речи, представляют немало доказательств и тому, что те же жесты и мимика могут сопровождать и самые нейтральные с эмоциональной точки зрения высказывания, представляющие собой простую констатацию фактов. Так, часто паралингвистические средства (в том числе жесты и мимика) подкрепляют собой мысли о различных, бросающихся в глаза признаках предметов, о которых идет речь. Так, например, какое-нибудь сообщение о круглом, длинном, коротком, большом или маленьком и т.д. предмете сопровождается нередко соответствующими жестами.

Нет оснований поэтому говорить об исключительной принадлежности паралингвистических средств к сфере выражения высказываний эмоционального характера в противоположность нейтральной информации обычных высказываний. Вариации паралингвистических средств, действительно, подкрепляют некоторую специфичность так называемых эмоциональных высказываний, однако лишь в плане типизированных телодвижений. Противопоставлять паралингвистические и лингвистические средства в области выражения эмоционально и рационального представляется в принципе неправомерным. В какой мере первые могут сопровождать как эмоциональное, так и рациональное высказывания, в такой же мере и чисто лингвистические средства без каких бы то ни было паралингвистических средств могут выражать и рациональное и эмоциональное.

Результаты познания как продукт познавательной деятельности человека, закрепленные в качестве информации за теми или другими знаками, будут в конечном счете обобщениями человеческого ума, на какой бы исходной базе они не образовались. Учитывая это, неправомерно говорить о каком-либо непосредственном выражении эмоционально содержания любыми знаками, в том числе и паралингвистическими.

Уровень непосредственного выражения эмоционального состояния человека не есть коммуникативный уровень вообще, а есть лишь биологическое качество человека как одного из видов живых существ (например, выражение боли, ужаса путем крика, расширения зрачков и т.д.). Эта сфера психологической деятельности человека не является сферой коммуникации и целиком попадает в область психофизиологии. Исследование коммуникативного поведения человека может идти только в плане рассмотрения его вербального поведения во взаимодействии с самыми разнообразными неязыковыми средствами при условии, что язык единственно глобальная манифестация всей разумной познавательной деятельности человека является доминирующим средством в системе коммуникации, подчиняющим себе все паралингвистические средства.

К паралингвистическим средствам должны быть отнесены лишь те функционально оправданные проявления физического состояния говорящего субъекта, которые необходимы для восполнения пробелов в вербальной коммуникации.
Список литературы
Колшанский Г. В. Паралингвистика. – М.: Наука, 1974. – 81 с.

Панов Е. Н. Знаки. Символы. Языки. – М.: Знание, 1980. – 192 с.