Реферат: Н. О. Лосский Учение о перевоплощении По книге «Учение о перевоплощении. Интуитивизм»

Н.О. Лосский
Учение о перевоплощении


По книге «Учение о перевоплощении. Интуитивизм».
Издательская группа «Прогресс», Москва, 1992.




                СОДЕРЖАНИЕ

Введение
Глава первая. Иерархический персонализм      
        1. Персонализм      
        2. Субстанциальный деятель      
        3. Абстрактное и конкретно-идеальное бытие      
        4. Целестремительность. Панвитализм      
        5. Единосущие субстанциальных деятелей      
        6. Бог      
        7. Знание как интуиция      
        8. Царство Божие      
        9. Свобода воли      
        10. Эгоистическое царство бытия
Глава вторая. Происхождение человека из низших ступеней природы
Глава третья.  Восхождение человека на высшие ступени бытия
Глава четвертая. Достоинства учения о перевоплощении
^ Глава пятая. Возражения против учения о перевоплощении
Глава шестая. Философы, признающие перевоплощение
Глава седьмая. Учение Лейбница о перевоплощении
Глава восьмая. Мысль о перевоплощении в поэзии
^ Глава девятая. Отношение Церкви к учению о перевоплощении


ВВЕДЕНИЕ


Шопенгауэр утверждает, что более половины человеческого рода верит в перевоплощение*. Без сомнения, он прав. Почти все примитивные народы признают перевоплощение – африканские негры, американские индейцы, австралийцы, обитатели островов Тихого океана. Насколько это представление о будущей жизни распространено в Азии, видно из того, что оно входит в состав религии буддизма, той религии, которая насчитывает до 500 миллионов приверженцев. Кроме буддизма, учение о перевоплощении встречается в разных других религиях, напр. в браманизме, египетской религии, религии друидов. Секта орфиков, гностики, теософы, антропософы, многие оккультисты также придерживаются этого учения. У философов оно встречается нередко. Имена тех философов, которые высказываются в его пользу, будут указаны в специальной главе.

______________________

* См. дополнения к основному его труду «Мир как воля и представление», IV кн., глава 41.


Лессинг говорит о перевоплощении: «Кажется ли эта гипотеза потому такою смешною, что она самая древняя? потому, что человеческий ум раньше, чем его рассеяла и ослабила школьная софистика, сразу пришел к ней?» "Разве я достигаю зараз так многого, что не стоит труда прийти второй раз?"

Еще решительнее высказывается Шопенгауэр:

«Миф о перевоплощении есть настолько самый содержательный, самый значительный, наиболее близкий к философской истине из всех мифов, когда-либо созданных, что я считаю его за nec plus ultra мифического выражения истины. Поэтому Пифагор и Платон почитали и применяли его; и народ, у которого этот миф имеет всеобщее распространение и оказывает решительное влияние на жизнь, должен именно поэтому считаться наиболее зрелым так же, как он есть и наиболее древний народ».

То обстоятельство, что почти все примитивные народы верят в перевоплощение, не дает права относиться к этому учению с пренебрежением; скорее наоборот, именно поэтому следует обратить на него особенное внимание. Мною написаны две статьи, в которых я стараюсь доказать, что разница между мышлением примитивных народов и просвещенных европейцев состоит в следующем: у примитивных народов тип развития высокий, но степень развития очень низкая; наоборот, у просвещенного европейца очень высокая степень развития, но тип развития обеднен. Просвещенный европеец в большинстве случаев утратил некоторые способности и представления, которые, находясь в зародыше у примитивных народов, имеют великую ценность и стоят в связи с важнейшими истинами; но те способности и представления, которые просвещенный европеец сохранил, он чрезвычайно высоко и систематически разработал. Эта разработка имеет характер узкой специализации. Чтобы не слишком обеднить тип своего развития, просвещенный европеец должен, отложив в сторону свою гордыню и чувство превосходства, присматриваться к системе представлений примитивных народов и извлекать из нее те элементы, которые могут быть подняты на степень точно выраженных понятий и подкреплены системою доказательств *.

______________________

* См. об этом две мои статьи: «Интеллект первобытного человека и просвещенного европейца». – Совр<еменные> Записки, 1926, вып.28; ""Мифическое" и современное научное мышление". – Путь. Париж, 1928.


Что касается мысли о перевоплощении, она встречается не только у примитивных народов, но и у многих философов, однако обыкновенно лишь мимоходом. Я задаюсь целью разработать ее систематически на основе защищаемого мною философского мировоззрения, изложенного во многих моих книгах и статьях. Вопрос о загробной судьбе человека интересует множество людей, не знакомых с философией. Поэтому я постараюсь написать эту книгу как возможно более популярно, а для лиц, имеющих философское образование, буду указывать свои сочинения, в которых философские основы данной книги изложены обстоятельно.

Учение о перевоплощении есть не философская теория, а гипотеза. В самом деле, к области философии в точном смысле слова относятся, согласно защищаемой мною теории знания, только истины, доказанные вполне достоверно; что же касается учения о перевоплощении, в нем содержатся такие подробности о возможной судьбе человека и других существ после их смерти, которые часто имеют характер лишь догадок. Но эти догадки опираются на основные понятия моего мировоззрения, которые относятся к области философии и которые я считаю доказанными в других моих книгах и статьях.

Глава первая
^ ИЕРАРХИЧЕСКИЙ ПЕРСОНАЛИЗМ


1. Персонализм


Мировоззрение, из которого я исхожу, разрабатывая учение о перевоплощении, можно назвать словом персонализм. Согласно этому учению, весь мир состоит из личностей (persona), действительных или потенциальных (возможных). Под словом «потенциальная личность» разумеется при этом существо, способное, развиваясь, стать с течением времени действительною личностью. Примером такого мировоззрения может служить философия Лейбница, согласно которой весь мир состоит из монад и каждая монада есть действительная или потенциальная личность.

Как уже сказано во Введении, книга эта будет написана с крайнею степенью популярности. Поэтому я не буду приводить здесь сложных и трудных доказательств в пользу персонализма. Я буду только излагать основные понятия персонализма так, чтобы смысл каждого философского слова, употребляемого мною как философский термин, был вполне ясен читателю. Лица, не имеющие философского образования, часто не понимают самых простых философских мыслей только потому, что философские термины для них чужды и оторваны от их опыта. Поэтому я буду разъяснять каждый термин с такою подробностью, какой обыкновенно не было в других моих книгах; что же касается доказательств моих учений, я буду указывать, в каких моих книгах и статьях можно найти их.

Начнем с понятия действительной личности. Под словами действительная личность мы будем разуметь всякое существо, способное сознавать абсолютные ценности и долженствование, руководиться ими в своем поведении. Абсолютными ценностями называются те ценности, которые суть добро для всех существ, способных воспринять или использовать их; таковы, напр., истина, нравственное добро, красота, свобода.

Сознание долженствования вовсе не означает еще, что действительная личность всегда исполняет свой долг; она может часто нарушать долг, но при этом хоть изредка чувствует раскаяние или, по крайней мере, чувство неловкости, которое свидетельствует о том, что где-то в глубине души таится сознание долга. Примером действительной личности может служить человек. Займемся анализом человеческой личности с целью найти то ядро личности, которое совершает процесс перевоплощения. Положим, до моего уха доносятся слабые звуки музыки. Я внимательно прислушиваюсь к ним и замечаю, что это – патетическая соната Бетховена; я испытываю восторг при восприятии некоторых частей ее; но вот мне подают письмо, из которого я узнаю о болезни друга; я опечален этим и тотчас решаю навестить друга, надеваю пальто и иду к нему. Мои переживания и действия, именно усилие внимания, воспринимание музыки, чувство восторга, чтение письма, чувство печали, хотение навестить друга, надевание пальто, ходьба, все имеют временную форму: в самом деле, они возникают во времени, длятся некоторое время и, наконец, прекращаются. С большею или меньшею скоростью они сменяют друг друга. Но, кроме этих изменчивых явлений, в моей личности есть еще и неизменное ядро, именно – мое я, которому принадлежат эти переживания и действия: я – внимателен к музыке, я – восторгающийся, я – читающий письмо, я – печалящийся, я – желающий навестить друга, я – исполняющий это желание, именно надевающий пальто и идущий к другу. В основе этого рода изменчивых событий* находится одно и то же я: тот самый я, который вначале с восторгом слушал музыку, в конце идет опечаленный к другу; переживания мои и действия имеют временную форму и сменяются, а само мое я не имеет временной формы, оно незыблемо стоит над временем как одно и то же тождественное я.

______________________

* В философии словом событие означается все, что имеет временную форму, то есть возникает во времени, длится некоторое время и прекращается.


Глубокое различие между временным бытием и невременным станет ясно тому, кто отдает себе отчет в том, какое строение имеет время. Как и пространство, время делимо до бесконечности; оно состоит из отрезков, находящихся вне друг друга, напр., минута состоит из первой, второй, третьей и т.д. секунды; но и секунда состоит из одной десятой секунды и т. д. В свою очередь десятая секунды тоже состоит из отрезков, длящихся одну сотую секунды и т.д. Бытие, имеющее временную форму, напр., звук, длящийся одну минуту, состоит из таких отрезков временного процесса – из звучания, длящегося первую секунду, вторую секунду и т. д. Когда наступает звучание, во второй секунде, звук первой секунды уже перестал существовать, стал прошлым; следовательно, бытие его целиком находится вне бытия второй секунды; это другой звук, хотя, конечно, он может быть так сходным со звуком первой секунды, что оба они подходят под одно и то же понятие и обозначаются одним и тем же словом, напр. тон 1а3, данный камертоном. Все перечисленные выше переживания, усилие внимания, длящееся одну минуту, печаль, надевание пальто и т. п., состоят из таких отрезков, отпадающих в область прошлого, а само мое я не состоит из отрезков, оно есть одно и то же неделимое я, не текущее во времени и потому объединяющее все свои переживания как единый поток своей жизни, способное вспоминать свое прошлое и даже более или менее предвидеть свое будущее.

Мое я само не имеет временной формы, но оно тесно связано с нею в том смысле, что я распоряжаюсь временною формою, я придаю ее своим переживаниям и действиям, напр. могу продлить усилие своего внимания или прекратить его, могу ускорить или замедлить надевание пальто и т. п. Итак, я есть существо сверхвременное, придающее временную форму своим жизненным проявлениям.

Аналогичные рассуждения применимы и к пространственной форме. Пространство тоже делимо до бесконечности и состоит из отрезков, находящихся вне друг друга. Линия в один метр длиною может быть разделена на 100 сантиметров, каждый сантиметр может в свою очередь тоже быть разделен на сто отрезков и т. д. до бесконечности, и каждый отрезок сполна находится вне других отрезков. Наше я очевидно не имеет такой формы: оно не шарообразное, не кубическое и т.п. Оно вообще не имеет никакой пространственной формы, но распоряжается ею, придавая ее тем своим действиям, которые суть не психический, а физический, т.е. материальный процесс. Таковы, напр., мои движения рукою, которым я могу придавать весьма разнообразные пространственные формы. Итак, я есть существо сверхпространственное, придающее пространственную форму некоторым своим жизненным проявлениям.

Те проявления нашего я, которые имеют только временную форму и не имеют пространственной формы, напр. чувство радости, суть психические (душевные) процессы, а те проявления, которые имеют пространственно-временную форму, напр. движение рукою, суть материальные процессы. Само собою разумеется, наше я производит большинство своих душевных и материальных проявлений не одними своими силами, а в союзе со своим телом, т.е. в сочетании с множеством более или менее подчиненных нам существ, о которых речь будет позже. Теперь мы будем продолжать изучение основного ядра нашей личности, именно исследование того, что следует называть словом «я» в точном смысле.


2. Субстанциальный деятель


Я есть существо сверхвременное и сверхпространственное, абсолютно неделимое, т. е. не могущее быть реально разложенным на части, но, конечно, имеющее множество свойств. Я есть творец своих проявлений во времени и пространстве, напр. своих усилий внимания, чувств, хотений, движений и т.п. Оно есть также носитель этих проявлений как своих состояний, что и выражается языком, когда мы говорим: я внимателен, я опечален, я иду к другу и т. п.

Сверхвременное и сверхпространственное существо, которое есть носитель многих свойств, творец многих событий в пространстве и времени и носитель этих событий как своих состояний, должно быть обозначено термином субстанция. Итак, наше я есть субстанция.

Читатель, мало знакомый с философией, услышав слово «субстанция», подумает: «Началось! теперь пойдет речь о чем-то непонятном, скорее всего о чем-то, что выдумано философами и вовсе не существует в природе». Даже ученые, особенно натуралисты, пренебрежительно относятся к этому понятию. Между тем, и в науке и в составе почти каждой нашей мысли содержится представление о субстанции, но громадное большинство людей не анализировало свои представления о предметах мира до такой глубины, чтобы выработать понятие субстанции. Когда натуралист говорит, напр., об электроне, как имеющем свойство отталкивать другие электроны и притягивать протоны, он мыслит электрон как носителя нескольких свойств, а его акты отталкивания и притягивания он мыслит как производимые одним и тем же деятелем; это значит, что он представляет себе электрон как субстанцию. Когда мы кладем кусочек льда на горячую плиту и он превращается сначала в жидкость, а потом в пар, мы говорим, что одна и та же вода находилась сначала в твердом, потом в жидком и, наконец, в парообразном состоянии, мы представляем себе, что в воде, кроме различных состояний, т.е. процессов, сменяющих друг друга во времени, есть в основе тожественное, неизменное ядро, т. е. субстанция.

Что именно составляет в данном предмете его субстанциальную основу, трудно бывает найти. Несколько десятков лет тому назад многие сказали бы, что, напр., вода состоит из атомов водорода и кислорода и эти атомы суть субстанции. В наше время скажут, что и атом разложим на электроны, протоны и т. п. и не атом, а эти элементы атома суть субстанции. Еще более трудно установить, что следует разуметь под словом «субстанция». Различные философы весьма различно определяют это понятие. Некоторые философы пытаются даже совсем устранить его; они утверждают, что мир состоит только из событий и никаких сверхвременных причин событий и носителей событий нет*. У некоторых лиц явилась привычка думать, что слово «субстанция» означает пассивный субстрат (подкладку) событий и свойств. Между тем, как это показал Лейбниц, под словом «субстанция» следует разуметь носителя творческой силы, производящего события. В моей философии особенно подчеркнуто понятие творческой свободы существ, из которых состоит мир. Поэтому я буду избегать слова «субстанция», которое производит впечатление какой-то Мертвой абстракции, и вместо него буду употреблять термин субстанциальный деятель.

______________________

* Опровержение этого учения см. в моей книге «Типы мировоззрений» и в книге «Общедоступное введение в философию», изд. «Посев».


Итак, человеческая личность, поскольку мы имеем в виду само я человека, творящее свою жизнь во времени и пространстве, есть субстанциальный деятель. Сверхвременные и сверхпространственные субстанциальные деятели творят свои жизненные проявления, чувства, мысли, поступки во времени и пространстве; следовательно, они составляют более основной слой бытия. Это различение между бытием основным и производным имеет существенное значение в онтологии (так называется та часть метафизики, в которой излагается учение о бытии) и потому должно быть закреплено в уме и памяти посредством специальных терминов: условимся называть события, т.е. все временное и пространственно-временное, термином реальное бытие, а все невременное и непространственное термином идеальное бытие.


3. Абстрактное и конкретно-идеальное бытие


К области идеального, т. е. невременного и непространственного бытия, принадлежат, кроме субстанциальных деятелей, еще множество идей, напр. математические идеи и вообще все бытие, выразимое в общих понятиях. Число пять, напр., или, точнее, идея пятеричности есть не временной, процесс, а одна из форм множественности, применимая ко всему, что есть в мире: могут существовать пять человек, пять берез, пять домов, пять песен, пять желаний и т. п., и т. п. И все эти предметы, где бы они ни находились, к какой бы области мира они ни принадлежали, имеют одну и ту же численно тожественную форму пятеричности. Это возможно потому, что форма пятеричности, будучи идеальным бытием, не замкнута ни в каком пространстве и времени, а потому может служить для оформления любых предметов, находящихся в любом месте пространства и времени.

Кроме идей, определяющих форму предметов (формальные идеи), есть еще идеи, определяющие содержание предметов (материальные идеи). Таковы, напр., идея электронности (т.е. идея того типа процессов, из которых состоит жизнь электрона), идея кислородности, идея типа жизни инфузории, идея дуба, идея типа жизни слона, идея человечности (т.е. идея типа жизни человека), идея арии «Погибло все, и честь моя и слава» из оперы «Князь Игорь» и т. п., и т. п.

Основные формальные идеи и некоторые материальные идеи сотворены Богом; многие материальные идеи сотворены субстанциальными деятелями. Творческий акт человека, изобретающего геликоптер или идею арии, есть событие во времени, но идея, творимая им, не временна.

Формальные и материальные идеи не деятельны, пассивны: сами по себе они не могут определять предметы, придавать им форму и содержание. Необходимо, чтобы существовали деятели, способные усваивать эти идеи и творить свои проявления сообразно этим идеям. Эту роль играют описанные выше субстанциальные деятели. Напр., я человека есть активное существо, способное придавать своим проявлениям и некоторым предметам форму пятеричности, напр. пять раз повторить какое-либо приказание, разделить яблоко на пять частей и т. п. Все субстанциальные деятели суть носители таких основных для всего мира форм, как математические идеи. Напр., даже электрон, встречая в пространстве и времени пять других электронов, совершает пять раз отталкивания их.

Само собою разумеется, когда философ говорит, что даже электрон есть носитель математических идей, он вовсе не разумеет под словом «идея» – мысли, как это принято в разговорном, не философском языке. Под словом «идея» философ разумеет тот вид бытия, невременного и непространственного, который открыт Платоном. Электрон не имеет никаких мыслей и вообще никакого сознания, но он, как и все деятели, есть носитель определенных идеальных форм, сообразно которым он совершает свои действия; так, напр., все проявления электрона в пространстве и времени имеют математически определенную форму.

Формальные и материальные идеи, так же как и субстанциальные деятели, принадлежат к области идеального бытия, т. е. они не временны и не пространственны. Но друг от друга они глубоко отличаются. Во-первых, как уже сказано выше, субстанциальные деятели обладают творческою силою, они активны; идеи не имеют творческой силы, они пассивны. Субстанциальные деятели творят реальное бытие, т. е. свои проявления в пространстве и времени сообразно усвоенным ими идеям. Во-вторых, субстанциальные деятели суть самостоятельные существа, тогда как формальные и материальные идеи не существуют самостоятельно, они принадлежат субстанциальным деятелям как их идеи. Имея в виду это различие, можно сказать, что формальные и материальные идеи суть абстрактно-идеальное бытие, а субстанциальные деятели суть конкретно-идеальное бытие.

В составе мира мы нашли, так сказать, три этажа бытия. Самое основное бытие суть субстанциальные деятели, т.е. конкретно-идеальное бытие. Далее, второй этаж образуют формальные и материальные идеи, т.е. абстрактно-идеальное бытие. Наконец, третий этаж есть реальное бытие, т.е. временные и пространственно-временные события, творимые субстанциальными деятелями сообразно идеям.

Когда певец исполняет арию «Погибло все, и честь моя и слава», он творит сложный ряд действий во времени, руководясь идеею этой арии как единого невременного целого, в котором гармонически соотнесены все части этого целого. И даже такой простой акт, как отталкивание одним электроном другого электрона, возможен не иначе, как на основе идеи единого целого тех бесчисленно многих действий, которые при реализации их во времени и пространстве сменяют друг друга. Таким образом, реальное бытие возникает не иначе, как на основе идеального бытия. Мировоззрение, утверждающее эту истину, можно обозначить термином идеал-реализм *.

______________________

* О видах идеального и об отношении между идеальным и реальным бытием см. мою книгу «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» (YMCA-PRESS, Париж, 1938; по-английски в пяти брошюрах, изданных в Праге Русским Народным Университетом, 1935 – 1938); см, также «Общедоступное введение в философию».


^ 4. Целестремительность. Панвитализм


Жизнь действительной личности, напр. каждого человеческого я состоит из волевых актов; человек стремится достигать тех или других целей, именно творить какие-либо блага или устранять какое-либо зло. Таким образом, все деятельности личности имеют целестремительный характер*.

______________________

* См. об этом мою книгу «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма», 2-е издание, 1910; Die Grundlehren der Psychologie vom Standpunkt des Voluntarismus, A. Barth, Lpz., 1905; см. также мою статью «Психология человеческого я и психология человеческого тела». – Зап<иски> Научн<ого> Инст<итута> в Белграде, 1940, вып. 17; Psychologie des menscluichen Ich und Psychologie des menschlichen Korpers. – Записки Русск<ого> Научно-Исслед<овательскоro> Объединения, 1940, № 75.


Целестремительность не следует смешивать с целесообразностью. Под словом «целесообразность» разумеется постановка цели и достижение ее с помощью правильно подобранных средств. Слово же «Целестремительность» указывает лишь на то, что деятельность направлена на достижение какой-либо цели, однако цель может оказаться не достигнутою или потому, что она вообще не осуществима, или потому, что средства для ее достижения были избраны неподходящие и т.п.

Не только действительная, но также и потенциальная личность, т. е. всякий субстанциальный деятель, даже и стоящий на самой низкой ступени развития, напр. электрон, совершает все свои действия целестремительно. Электрон производит отталкивание другого электрона, но притягивает к себе протон. Эти отталкивания и притяжения суть взаимодействия; это значит, что, напр., электрон А и электрон В взаимно отталкивают друг друга; этот акт осуществляется в пространстве не так, чтобы электрон А начал отталкивать В, а потом В ответил ему обратным толчком, а так, что электроны А и В производят взаимное отталкивание абсолютно одновременно. Такая чудесная одновременность материального толкания и противотолкания, производимого двумя субстанциальными деятелями, возможна не иначе, как если материальному толчку предшествует чисто временной, т. е. внутренний процесс стремления деятеля А произвести отталкивание и ответное противостремление другого деятеля В. Таким образом, в природе нет чисто механических, т.е. материальных процессов: всякий механический процесс есть психо-механический или, по крайней мере, психоидно-механический целестремительный акт*.

______________________

* Словом «психоидный» обозначается не внешний пространственно-временной, а внутренний временной процесс в субстанциальном деятеле, аналогичный психическим процессам, но столь упрощенный, что необходимо обозначать его особым термином. Конечно, психоидные процессы всегда бессознательны, тогда как психические процессы бывают и сознательные, и бессознательные.


Примером психо-механического целестремительного акта может служить производимое человеком отталкивание предмета, вызывающего в нем чувство отвращения, а примером психоидно-механического целестремительного акта может служить отталкивание электроном другого электрона и притягивание им протона.

Итак, персонализм есть миропонимание телеологическое: всякая причинность имеет характер целестремительный, а не бесцельно механический. Все деятели суть существа живые, одушевленные; персонализм есть панвитализм.


^ 5. Единосущие субстанциальных деятелей


Анализируя взаимодействие, даже такое простое, как взаимное отталкивание двух электронов, мы пришли к мысли, что этому пространственному материальному процессу предшествует в электронах внутренний психоидный процесс, именно их стремление оттолкнуть друг друга. Такая связь стремлений двух различных существ указывает на то, что они вовсе не сполна обособлены друг от друга; существует интимная связанность их друг с другом, благодаря которой переживания деятеля А существуют не только для него, но и для деятеля В; они как бы взаимно, чувствуют друг друга. Эта спаянность всех субстанциальных деятелей друг с другом есть единосущие их. Оно состоит в том, что некоторою стороною своего существа все деятели сращены в одно целое; эта сторона у всех них тожественна. Так, напр., все деятели суть носители математических идей, тожественных для всех них. Поэтому все действия их подчинены одним и тем же законам математики. Единосущна у субстанциальных деятелей только некоторая сторона их бытия, а все остальное в их существе может быть крайне различным и даже реально противоположным. Поэтому единосущие субстанциальных деятелей я называю отвлеченным.


6. Бог


Мир есть система множества деятелей; каждый из них имеет свою особую творческую силу и действует самостоятельно, но, с другой стороны, они все отчасти единосущны и основные формальные принципы их деятельности, например принципы времени и пространства, тожественны. Поэтому свои действия они совершают в едином для всего мира времени и пространстве*. Такая система многих существ, с одной стороны, самостоятельных, а с другой стороны, спаянных воедино, не могла возникнуть сама собою. Она может быть лишь творением Сверхмирового начала, Бога. Учение об этом происхождении мира изложено в моей книге «Мир как органическое целое». В книге С. Франка «Предмет знания» дано превосходное краткое доказательство того, что система элементов мира, подчиненных логическимзаконам тожества, противоречия и исключенного третьего, возможна не иначе как на основе металогического (сверхлогического) начала, т. е. Абсолютного, которое стоит выше перечисленных логических законов.

______________________

* О том, как можно понять учение Эйнштейна, см. мою статью «Пространство, время и теории Эйнштейна», XI. Congres International de Philosophie.


К учению о том, что мир основан Сверхмировым началом, мы пришли путем умозрения, абсолютно убедительного для мыслящего человека. Но в холодном умозрении мы открываем Сверхмировое начало только как несоизмеримый с миром сверхличный принцип. К счастью, есть еще другой путь, возводящий к этому началу более интимно и жизненно: это – религиозный опыт. Сверхмировой принцип открывается в этом опыте как живой личный Бог, как существо, абсолютно совершенное во всех отношениях, как совершенная полнота жизни и как всеобъемлющая Любовь. Этот опыт наполняет душу нормального человека «радостью о Господе», бескорыстною радостью о том, что такое совершенство существует.

Противоречия между умозрением, открывающим Сверхмировое начало как сверхличное, и религиозным опытом, открывающим Его как личного Бога, нет: в самом деле. Сверхличному началу, творящему мир как систему личностей, доступно также и личное бытие. Бог есть существо сверх-лично-личное. Мало того, согласно христианскому Откровению, Бог есть единое существо в Трех Лицах, Бог-Отец, Бог-Сын (Логос) и Бог Дух Святой. Эта истина, которая не может быть открыта силою одного лишь человеческого разума, после того как она сообщена в Откровении, подтверждается даже и религиозным опытом некоторых святых и мистиков. Догмат Троичности Бога, омертвевший в некоторых умах, в действительности есть истина, обладающая бесконечным богатством содержания; она служит альфою и омегою, фундаментом и куполом обстоятельно разработанного христианского миропонимания. Из этого догмата следует, что Сверхмировое начало не только как сверхличное, но и как личное остается несоизмеримым с миром: понятие Бога как личности не тожественно с понятием тварной личности уже потому, что наше бытие не может быть трехличным, оно всегда единолично. Следовательно, говоря о Боге как личности, мы применяем к Нему этот термин лишь по аналогии с мировым бытием.

Несоизмеримость Бога с миром и онтологическая (бытийственная) пропасть между ними так глубока, что нет отношения тожества между Богом и миром, ни полного, ни даже частичного. Следовательно, всякий пантеизм есть учение ложное. Грубые формы пантеизма утверждают, что мир есть Бог и Бог есть мир; это – полное тожество Бога и мира. Согласно утонченным формам пантеизма, мир есть система проявлений Божественной жизни, но сверх того есть еще и такой аспект Божественного бытия, который стоит выше мира; это – частичное тожество Бога и мира. И то и другое учение логически несостоятельны. Поэтому всякая форма пантеизма ведет к безвыходным затруднениям, например к невозможности объяснить зло.

Согласно христианскому учению, Бог и мир бытийственно противостоят друг другу как Творец и тварь. Нет никакого тожества между ними:

Бог творит мир как нечто новое, иное, чем Он сам. Он вполне трансцендентен, а не имманентен миру*. Это учение есть христианский теизм.

______________________

* Слово «трансцендентный» означает находящийся вне чего-либо, а имманентный – находящийся внутри чего-либо, в составе чего-либо.


Раздельность Бога и мира вовсе не означает, что мир покинут Богом. Наоборот, Бог есть любовь; Он никогда и ни при каких условиях не оставляет свое творение; рядом с каждым существом стоит Бог как любящий Отец, помогающий нашему совершенствованию и достигающий этой цели, если мы сами не отворачиваемся от Него и не отвергаем Его помощь. Поэтому можно говорить о вездеприсутствии Бога в мире, так что вся поэзия пантеизма, видящего везде Бога, сохраняется и в христианском теизме; но при этом теизм не принижает Бога, так как не смешивает Бога с миром.

В отношении к миру Бог есть Любовь; но и во внутритроичной жизни Он также есть Любовь Бога Отца, Сына и Святого Духа. Любовь Трех Лиц Св. Троицы так совершенна, что жизнь Их вполне единосущна: действия одного из этих Лиц поддерживаются и дополняются деятельностью остальных двух Лиц. Поэтому их единосущие – не отвлеченное, а конкретное, и внутритроичное бытие их есть абсолютная полнота гармоничной, совершенной жизни.


7. Знание как интуиция


Бог, как абсолютное добро и абсолютное совершенство, не нуждается в мире. Он творит мир не для Себя, а для нас, именно для того, чтобы были существа, на которые могло бы распространиться Его добро и Его совершенство. Такими существами могут быть только личности. Поэтому Бог сотворил мир как систему бесконечного множества личностей, наделив их такими свойствами, которые необходимы для достижения абсолютного добра. В самом деле, каждая личность есть сверхпространственный и сверхвременный, следовательно, вечный и субстанциальный деятель; каждая личность наделена самостоятельною творческою силою; все они не обособлены друг от друга, а отчасти сращены друг с другом благодаря отвлеченному единосущию.

Связь личностей друг с другом вследствие единосущия так интимна, что каждый деятель может познавать непосредственно не только свои переживания, но и чужое бытие в подлиннике. Эту разработанную мною теорию знания я называю интуитивизмом. При этом под словом «интуиция» я разумею следующее: интуиция есть непосредственное восприятие познающим субъектом не только своих чувств и хотений, но даже и предметов внешнего мира в подлиннике, т. е. не посредством субъективных образов, символов или конструкций нашего рассудка, а так, как они действительно существуют во внешнем мире. Итак, словом «интуиция» я называю не какой-то необыкновенный способ постижения, а обыкновенное восприятие предметов. Мой интуитивизм есть новая теория обыкновенных способов познавания вещей. Положим, я иду по берегу реки, обращаю внимание на что-то мчащееся в воздухе, отличаю этот предмет от окружающей среды и узнаю, что это летит ласточка. Согласно наиболее распространенной теории знания, в мое сознание вступает при этом не сама живая ласточка, а только субъективный психический образ ее, более или менее похожая на нее копия. При восприятии ласточка остается трансцендентною сознанию (вне сознания), а имманентна сознанию (внутри сознания) только копия ее или даже только символ ее. Согласно же интуитивизму, когда я направляю свое внимание на ласточку и совершаю акты различения ее от среды, в моем сознании находится сама живая ласточка в подлиннике: ласточка стала имманентною моему сознанию, но осталась трансцендентною мне, индивидуальному субъекту сознания. Это значит, конечно, что сознавание предмета внешнего мира есть акт трансцендирующий, т. е. выводящий за пределы моей индивидуальности. Я и наблюдаемая мною летящая ласточка образуем единое целое: я – наблюдающий, ласточка, наблюдаемая мною. Следовательно, сознание мое есть сверхиндивидуальное целое, в котором только некоторая сторона, именно деятельность внимания, различения и т. п. суть мои субъективные акты, а то, на что они направлены, могут быть любые предметы внешнего мира – чужое материальное бытие, чужое психическое бытие, идеальное бытие и т. п.

Согласно наиболее распространенным теориям, весь состав сознания слагается только из наших субъективных психических состояний. Это ошибочное субъективирование и психологизирование всего состава сознания происходит, главным образом, под влиянием теории восприятия, преувеличивающей значение физиологических процессов, вызываемых внешним предметом в мозгу наблюдающего субъекта. Лучи света, отраженные предметом, воздушные волны, производимые им, раздражают сетчатую оболочку глаза, сотрясают барабанную перепонку уха и т.п. Эти раздражения вызывают физиологические процессы, распространяющиеся вплоть до зрительного центра в Глава вторая
^ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА ИЗ НИЗШИХ СТУПЕНЕЙ ПРИРОДЫ


Метафизика персонализма служит плодотворным основанием для теории .эволюции, и притом для учения об эволюции не только растений и животных, но и всей неорганической природы. Лейбниц, излагая свое учение о монадах, даже и «спящих», т.е. бессознательных, говорит, что ничто в мире не стоит на месте, все развивается. И в самом деле, вспомним, что каждый субстанциальный деятель (монада, по терминологии Лейбница) есть личность если не действительная, то, по крайней мере, возможная. Каждый деятель, даже электрон, есть существо, наделенное творческою силою и совершающее все свои действия как целестремительные акты, т.е. стремясь достигнуть какого-либо блага или устранить какое-либо зло. Будучи сверхвременным, каждый деятель не отделен от своего прошлого, как бы давно оно