Реферат: I 5 понятие множественности преступлений

ВВЕДЕНИЕ 2

ГЛАВА I 5

ПОНЯТИЕ МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ.
ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯ 5

§ 1. Понятие множественности преступлений по советскому уголовному праву 5

§ 2. Социально-правовое содержание единичного преступления.
Виды единичного преступления 11


§ 3. Обстоятельства, исключающие множественность преступлений 20

§ 4 Основные формы проявления множественности
преступлений 38

ГЛАВА II 46

ПОВТОРНОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК ФОРМА
ПРОЯВЛЕНИЯ МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
^ И ЕЕ РАЗНОВИДНОСТИ 46

§ 1. Понятие, социальная сущность и виды повторности
преступлений по советскому уголовному праву 46

§ 2. Повторность преступлений, не связанная с предшествующим
осуждением виновного, и ее разновидности 56

§ 3. Повторность преступлений, связанная с предшествующим 84

осуждением виновного, и ее разновидности 84

^ ГЛАВА III 100

ИДЕАЛЬНАЯ СОВОКУПНОСТЬ КАК ФОРМА ПРОЯВЛЕНИЯ
МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ 100

§ 1. Понятие и социально-правовая природа идеальной
совокупности преступлений 100

§ 2. Виды идеальной совокупности преступлений 109

§ 3. Идеальная совокупность в судебной практике 113

§ 4. Отграничение идеальной совокупности от конкуренции 121

уголовно-правовых норм 121

^ ГЛАВА IV 129

МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
КАК ИНСТИТУТ СОВЕТСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА 129

§ 1. Множественность преступлений как уголовно-правовой 129

институт 129

§ 2. Система правового института множественности преступлений 138

§ 3. Множественность преступлений как институт курса
советского уголовного права 144

ПРИМЕЧАНИЯ 149
ВВЕДЕНИЕ
В качестве важной предпосылки успешного выполнения грандиозных планов строительства коммунистического общества в
нашей стране партия и правительство рассматривают дальнейшее
совершенствование советского законодательства, укрепление законности и правопорядка, воспитание граждан в духе сознательного
соблюдения законов и правил социалистического общежития1. Без
решения этих задач невозможно совершенствование социалистических общественных отношений, перерастание их в отношения коммунистические. «В обществе, строящем коммунизм, —указывается в Программе КПСС,— не должно быть места правонарушениям и преступности»2. Однако в нашем обществе еще имеются лица, которые ведут антиобщественный образ жизни, совершают преступления, нарушают правила социалистического общежития.

«Преступность, любые формы антиобщественного поведения,—
подчеркнул в своем выступлении на встрече с избирателями Бауманского избирательного округа г. Москвы 14 июня 1974 г.
Л. И. Брежнев,— это социальное зло, и бороться с ним следует
повседневно, бороться твердо и решительно» 3.

Советское общество имеет все возможности для успешного решения задачи сокращения, а затем и полного искоренения преступности. Они заложены в самой природе социалистического общества, основанного на свободном труде, братстве и взаимопомощи. Рост материальной обеспеченности, культурного уровня и сознательности трудящихся создает все условия для того, чтобы искоренить преступность, в конечном итоге заменить меры уголовного наказания мерами общественного воздействия и воспитания4.

В Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1981—1985 годы и на период до 1990 года, утвержденных XXVI съездом КПСС, подчеркивается, что развитие науки
а техники должно быть в еще большей мере подчинено решению
экономических и социальных задач советского общества, ускорению перевода экономики на путь интенсивного развития, повышению эффективности общественного производства 5.

Важная роль в коммунистическом строительстве принадлежит
юридическим наукам, в том числе науке уголовного права. Наука
уголовного права своими исследованиями призвана содействовать
решению поставленных Программой КПСС и последующими решениями съездов и Пленумов ЦК КПСС задач по искоренению


преступности и правонарушений в нашей стране, совершенствованию действующего законодательства, и реализации требований Конституции СССР об укреплении социалистической законности в работе всех звеньев государственного аппарата, способствовать правовому воспитанию советских граждан в духе соблюдения законов и правил социалистического общежития, бережного отношения к социалистической собственности, сознательного отношения к труду и к своим обязанностям перед обществом.

В этом плане несомненно актуальным для науки уголовного
права и следственно-судебной практики является исследование
проблемы множественности преступных деяний по советскому уголовному законодательству. Это обусловливается тем, что резкое
сокращение, а затем и полное искоренение преступности в нашей
стране невозможно без настойчивой и постоянной борьбы со случаями совершения одними и теми же лицами множества преступлений, без ликвидации причин и условий, способствующих повторению преступлений. В числе актуальных проблем уголовного права на расширенном заседании Координационного бюро по проблемам уголовного права Научного совета «Закономерности развития государства, управления и права» АН СССР называлась также и проблема множественности преступных деяний 6.

В последние годы проблема множественности преступлений
привлекает все большее внимание исследователей. Этой проблеме
в целом либо отдельным ее аспектам уже посвящены докторские
и кандидатские диссертации, монографии и журнальные статьи,
учебные пособия и специальные главы в учебниках по курсу Общей
части советского уголовного права. Наибольший вклад в разработку рассматриваемой проблемы внесли Алиев Н. Б., Блум М. И.,
Бажанов М. И , Владимиров В. А., Галиакбаров Р. Р., Гальперин И. М., Горелик А. С., Горелик И. И., Гришанин П. Ф., Да-
гель П. С., Журавлев М П., Зелинский А. Ф., Кафаров Т. М.,
Квашис В Е , Кудрявцев В. Н., Куринов Б. А, Криволапое Г. Г.,
Солопанов Ю В., Стручков Н. А., Сундуров Ф. Р., Тишкевич И. С.,
Фролов Е. А, Юшков Ю. Н., Яковлев А. М. и другие

Однако следует подчеркнуть, что проблема множественности
преступлений все еще нуждается в дальнейшем изучении и разработке. Пока что многие ее вопросы в теории и на практике решаются разноречиво, что не способствует единообразному применению уголовного закона. Потребности практиков, преподавателей и студентов вузов в специальных монографических исследованиях, в которых бы освещался широкий круг вопросов рассматриваемой проблемы, удовлетворяются не полностью.

Все это побудило автора создать новую монографию, в которой, в основном, освещаются уголовно-правовые аспекты проблемы множественности преступлений.

Приступая к подготовке монографии, автор сознательно ограничил свою задачу попыткой раскрыть уголовно-правовое понятие множественности преступлений, ее социально-правовое содержание и формы проявления, дать юридическую характеристику


единичного преступления и разновидностей множественности преступлений, показать их уголовно-правовое значение, охарактеризовать множественность преступлений в качестве самостоятельного института советского уголовного законодательства и его систему (в порядке de lege ferenda), рассмотреть вопрос о месте института множественности преступлений в курсе советского уголовного права.

В монографии не нашли рассмотрения многие другие важные
вопросы, составляющие содержание проблемы множественности
преступлений, в частности, вопросы оснований ответственности и
назначения наказания. Это объясняется, прежде всего, объемом
запланированной работы, а также тем, что вопросы назначения наказания при наличии в действиях виновного признаков множественности преступных деяний нашли свое освещение в опубликованных работах автора «Совокупность преступлений» (1974) и гл. 3 коллективной монографии «Личность преступника и применение наказания» (1980). Настоящая работа является своеобразным итогом многолетнего исследования автором проблемы множественности преступлений, поэтому некоторые вопросы, развиваемые в ней, уже освещались с большей или меньшей полнотой в ранее опубликованных работах. Однако в этой монографии они, как правило, получили дополнительную аргументацию и развитие, приведены в систему, выражающую концепцию автора.
^ ГЛАВА I ПОНЯТИЕ МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ.
ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯ § 1. Понятие множественности преступлений по советскому уголовному праву
Всякое преступление чуждо принципам и устоям социалистического общества, мешает успешному строительству коммунизма, вызывает возмущение и нетерпимость нашего общества.

Но еще большее возмущение и нетерпимость вызывают случаи
одновременного или последовательного совершения лицом нескольких преступлений, особенно их повторение. При совершении лицом
нескольких преступлений, как правило, причиняется больший моральный, физический или материальный вред обществу либо отдельным гражданам, виновный обнаруживает устойчивое отрицательное отношение к интересам государства, общества и отдельных граждан, глубокое укоренение в его сознании антиобщественных взглядов и привычек. Кроме того, многократная преступная деятельность одного и того же лица отрицательно влияет на неустойчивых в моральном отношении граждан, особенно на молодежь, порождая иллюзии о возможности жить за счет общества, совершать преступления безнаказанно. Такая преступная деятельность представляет своеобразную питательную среду для сохранения, а иногда и роста преступности в стране.

Случаи одновременного или последовательного совершения лицом нескольких преступлений — весьма нередкое явление в следственно-судебной практике.

Так, изучение по статистическим карточкам преступной деятельности осужденных по Татарской АССР за первое полугодие
1969, 1972 и 1980 гг.. показало, что каждый второй, подвергавшийся изучению, либо уже ранее осуждался, либо подвергался
мерам общественного или административного воздействия, либо
совершил несколько преступлений, прежде чем впервые предстал
перед судом.

Результаты исследования характеризуются следующими показателями (в процентах к общему числу изучавшихся осужденных):

1969 г. 1972 г. 1980 г.

1.Осуждено за различные виды

множественности преступлений

(при непогашенных юридических

последствиях совершенных преступлений) 42,97 46,36 41,90


2.Осуждено лиц, освобождавшихся

от уголовной ответственности

за совершенное преступление не изуч. не изуч. 0,42


3.Осуждено лиц, у которых погашена

или снята судимость за предыдущее

преступление 8,38 6,02 8,72


4.Всего осуждено лиц, которые

одновременно совершили не одно

преступление либо фактически

учинили его не впервые 51,35 52,38 51,06

При оценке приведенных данных надо иметь в виду и то обстоятельство, что определенная часть совершенных преступлений
оказалась не выявленной в силу их латентного характера.

Установление того факта, что лицо одновременно или последовательно совершило несколько преступлений порождает перед
следственно-судебными органами определенные правовые вопросы,
связанные с отграничением отдельного (единичного) преступления
от нескольких, квалификацией содеянного и назначением наказания, правовыми последствиями осуждения за множество преступлений, порядком производства по уголовному делу о нескольких
преступных деяниях, выяснением причин и условий, способствовавших совершению множественности преступных деяний и т. п. Все
эти и многие другие вопросы охватываются проблемой множественности преступлений по советскому уголовному праву1.
Множественность преступлений характеризуется, как правило,
умышленной преступной деятельностью. По данным нашего исследования случаи множественности неосторожных преступлений
соответственно по годам изучения составили 0,61%; 0,55% и 0,71%
к числу изученных. Это обусловливает правовую оценку множественности преступлений как формы преступности, представляющей повышенную общественную опасность. Поэтому глубокое ее изучение, как социального и правового явления, изыскание наиболее эффективных средств борьбы с нею является одной из неотложных и актуальных задач науки советского уголовного права. В действующем советском уголовном законодательстве не содержится понятия «множественность преступлений». Понятие множественности преступлений разрабатывается наукой уголовного


права,, задача которого подчеркнуть случаи совершения лицом
двух-трех и более преступлений2.

Правовые понятия, закрепленные в праве, отличаются от понятий, которыми пользуется правовая наука3. Понятия, нашедшие
закрепление в законодательстве, должны использоваться как в исследованиях, так и в правоприменительной практике, только в том
юридическом значении, которое им придал законодатель. Понятия
в праве, в отличие от научных правовых понятий, характеризуются
формальной определенностью и стабильностью, остаются неизменными до тех пор, пока законодатель не внесет изменений в закон. Свойство формальной определенности и стабильности понятий в праве является важнейшей предпосылкой законности в правоприменительной практике.

Научные правовые понятия не характеризуются такой формальной определенностью. В ходе исследования любой автор вправе не
считаться с уже предложенными понятиями изучаемых явлений и
объектов, он может предложить свою интерпретацию тех или иных
понятий, соответствующую его взглядам и представлениям. Разработка научных правовых понятий имеет большое практическое значение, ибо после того как понятие разработано наукой, когда определено его содержание и объем, оно закрепляется в случае необходимости в законодательстве.

Поэтому научная разработка понятия множественности преступлений, определение его содержания и объема является актуальной, ибо введение его в действующее уголовное законодательство возможно только после того, как доктрина четко определит его существенные признаки и объем содержания.

В советской уголовно-правовой науке пока не выработано единообразного подхода к трактовке понятия множественности преступлений. Так, по мнению А. М. Яковлева, «понятие множественности преступных деяний находит свое конкретное воплощение в понятиях повторное™, рецидива и совокупности преступлений»4. В этом высказывании характеризуются, по существу, лишь формы проявления множественности преступлений, но не раскрываются существенные признаки рассматриваемого уголовно-правового понятия, его содержание и объем.

Г. Т. Ткешелиадзе, П. С. Дагель и Г. Г. Криволапов множественность преступлений характеризуют как случаи совершения одним лицом «двух и более преступлений»5 либо «нескольких преступлений» 6. Указание на совершение одним и тем же лицом двух и более либо нескольких преступлений, как на существенный признак множественности преступных деяний, является правильным и необходимым, ибо этим подчеркивается то общее, что характерно для всех случаев проявления множества преступлений.

Однако характеристика рассматриваемого понятия будет неточной и неполной, если при этом ограничиться только показом указанного признака. Дело в том, что не каждый случай фактического
совершения лицом двух и более преступных деяний охватывается
уголовно-правовым понятием множественности преступлений. В


частности, не охватываются этим понятием случаи совершения нового преступления лицом после погашения или снятия судимости
за предшествующее преступление либо по истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности за ранее совершенное преступление, либо при наличии актов об амнистии и помиловании по какому-либо из деяний, а также когда по одному или нескольким деяниям имеются процессуальные препятствия для
возбуждения уголовного дела (отсутствие жалобы потерпевшего
по делам, возбуждаемым не иначе как по его жалобе, наличие не отмененного постановления или определения о прекращении уголовного дела).

Поэтому в определении понятия множественности преступлений,
помимо указанного названными авторами признака, должны найти
отражение также и другие существенные признаки, позволяющие
наиболее полно охарактеризовать социальное и правовое содержание рассматриваемого понятия.

Иную трактовку понятия множественности преступлений дает
В. Н. Кудрявцев. По его мнению, «множественность преступлений
характеризуется тем, что все совершенное не охватывается одной
нормой Особенной части, предусматривающей единичное преступление...» 7. Однако такой признак множественности, как содеянное не охватывается одной нормой Особенной части, свойствен не всем ее разновидностям, а только тем ее случаям, которые подпадают под различные статьи уголовного закона и охватываются понятием совокупности преступлений.

По действующему уголовному законодательству некоторые разновидности множественности одинаковых (тождественных) преступлений охватываются, как правило, одной нормой Особенной
части УК. В частности, случаи множественности, охватываемые
понятиями неоднократности преступлений (ч. 3 ст. 116, ч. 2 ст. 173,
ч. 2 ст. 174 УК РСФСР); повторности преступлений (ч. 2 ст. 2121,
ч. 2 ст. 2181 УК РСФСР); систематичности преступлений (ч. 2
ст. 196 УК РСФСР); совершения преступлений в виде промысла
(ч. 2 ст. 154, ч. 2 ст. 87 УК РСФСР), квалифицируются по одной
норме Особенной части УК. В то же время следует иметь в виду
и то, что отдельные случаи множественности одинаковых (тождественных) деяний не находят отражения в правовой квалификации по соответствующим статьям Особенной части, повышенная опасность их законом не подчеркивается, однако это не означает будто наличие ее не имеет никакого правового значения. Например, когда лицо осуждается за два случая умышленного тяжкого телесного повреждения (ч. 1 ст. 108 УК). Поэтому признак, что все совершенное не охватывается одной уголовно-правовой нормой Особенной части, не может рассматриваться в качестве существенного признака множественности преступных деяний и его не следует указывать в определении исследуемого понятия.

Представляется не совсем удачным определение понятия множественности преступлений как «стечения в поведении одного и
того же лица нескольких правонарушений, установленных уголовным


законом»8. Термин «стечение в поведении» подчеркивает скорее момент одновременности ответственности лица за несколько
преступлений, которая, однако, имеет место не при всех случаях
множественности преступных деяний, а лишь при таких ее видах,
как совокупность, неоднократность, систематичность и промысел.
Этим, видимо, обстоятельством объясняется то, что в русском уголовном праве совокупность преступлений в свое время именовалась «стечением преступлений» 9. Однако понятием стечения преступлении не охватываются случаи совершения лицом нового преступления после полного отбытия наказания по предыдущему приговору при наличии у него неснятой и непогашенной судимости.

По таким же основаниям не является удачной трактовка понятия множественности как случаев, «когда в поведении одного субъекта обнаруживаются признаки двух или более преступлений»10.
Приведенная трактовка также акцентирует внимание на случаях
множества преступлений, которые ранее не были предметом судебного разбирательства, а следовательно, неполно раскрывает содержание рассматриваемого понятия.

Авторы учебника общей части Советского уголовного права
(Р Р. Галиакбаров и А. И Свинкин) определяют множественность
преступлений как «совершение одним и тем же лицом нескольких
правонарушений, каждое из которых расценивается уголовным
законом как самостоятельное преступление»11. Данное определение, в целом, правильно раскрывает содержание анализируемого
понятия, но представляется весьма общим. В нем не нашел отражения ряд существенных признаков, по которым производится отграничение множественности преступлений от иных смежных понятий.

Определение понятия множественности преступлений, думается,
должно отражать не только случаи, когда лицо совершило несколько преступлений, за которые привлекается к уголовной ответственности одновременно, но и те из них, когда оно совершило новое преступление после осуждения за предшествующее деяние. В этом отношении более точны Б. А. Куринов и М.Г. Гальперин, которые подчеркивают, что понятием множественности преступлений охватываются как случаи совершения двух или более преступлений до осуждения, так и после осуждения за предыдущее деяние. «Множественность преступлений,— пишет И. М. Гальперин,— заключается в том, что виновный совершает до привлечения к уголовной ответственности несколько преступных деяний, содержащих признаки различных составов преступлений, либо несколько преступных деяний, содержащих признаки одного состава преступления, но не характеризующихся внутренней связью, либо, наконец, вновь совершает любое другое преступление после осуждения за предыдущее»12. При такой трактовке исследуемого понятия весьма удачно показывается, что ее образуют не только случаи совершения лицом нескольких разнородных преступлений, но
и одинаковых, а также, как до привлечения виновного к уголовной
ответственности, так и после осуждения за предыдущее деяние;


кроме того здесь предпринята попытка отграничения ее от единичного преступления.

Однако в определении И. М. Гальперина не нашли отражения
признаки, исключающие множественность преступлений. Такие
признаки, хотя и неполно, но показываются в определении понятия
множественности, даваемом Б. А. Куриновым. «В теории советского
уголовного права понятием множественности преступлений,— пишет Б. А. Куринов,— охватываются случаи совершения лицом двух
или более преступлений, по которым не погашена судимость и не
истекли сроки уголовного преследования»13.

Весьма перспективной нам представляется трактовка понятия
множественности преступлений, предложенная Н. И. Загородниковым и Н. А. Стручковым. Множественность преступлений они характеризуют как сложное образование, состоящее из самостоятельных элементов — преступлений. Она проявляется в одновременном или последовательном совершении нескольких преступлений. В первом случае имеет место идеальная совокупность, во втором — повторение преступлений в виде неоднократности (включая повторность в буквальном смысле, систематичность, некоторые случаи совершения преступлений в виде промысла) и реальной совокупности преступлений. По их мнению, неоднократность преступлений, усложненная фактом судимости, становится специальным рецидивом, а совокупность — общим рецидивом 14.

Рассматриваемая трактовка правильно отражает моменты одновременности и последовательности совершения лицом нескольких
преступлений, но не указывает на признаки, исключающие множественность деяний. К тому же надо иметь в виду, что совокупность преступлений, усложненная фактом судимости, образует не только общий, но и специальный рецидив, поскольку по правилам реальной совокупности квалифицируются не только разнородные, но и однородные, а иногда тождественные преступления.

В литературе справедливо отмечается, что множественности
преступлений не имеется, если хотя бы по одному из двух совершенных преступных деяний истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности, либо истекли сроки давности исполнения обвинительного приговора, либо погашена или снята судимость, либо имеется акт амнистии или помилования, погашающий его правовые последствия, а также имело место освобождение от уголовной ответственности в соответствии с законом либо имеются процессуальные препятствия к возбуждению уголовного преследования 15.

Множественность преступлений может рассматриваться как в
социальном аспекте, так и в юридическом. С точки зрения правовой
множественность преступлений должна быть охарактеризована как
уголовно-правовое понятие, отражающее определенные формы
преступности, влекущие за собой соответствующие правовые
последствия.

Как известно, В. И. Ленин указывал на условность, относительность «всех определений вообще, которые никогда не могут


охватить всесторонних связей явления в полном развитии»16. Но марксизм-ленинизм не отрицает полезности определений тех или иных
понятий и явлений, ибо они подытоживают главное, указывают на
наиболее существенные признаки определяемого явления.

Ф. Энгельс подчеркивал, что «дефиниции не имеют значения
для науки потому, что они оказываются недостаточными. Единственно реальной дефиницией оказывается развитие существа
самого дела, а это не есть дефиниция... Но для обыденного
употребления краткое указание наиболее общих и в то же
время наиболее характерных отличительных признаков в так называемой дефиниции часто полезно и даже необходимо...» 17.

В. И. Ленин писал, «что значит дать «определение»? Это значит,
прежде всего, подвести данное понятие под другое, более широкое»18. Вместе с тем В. И. Ленин называл «бессмысленными» попытки при даче определения «внести в общее понятие все частные
признаки единичных явлений», требовал в нем указывать «весьма
существенные черты того явления, которое надо определить» 19.

С учетом изложенных выше положений, нам представляется,
что понятие множественности преступлений можно определить как
такие влекущие за собой юридические последствия случаи, когда
лицо совершает одновременно или последовательно несколько преступлений до привлечения
к уголовной ответственности, либо вновь совершает преступление после осуждения за предыдущее, если при этом хотя бы по двум из учиненных преступных деяний не погашены (не сняты, не истекли) уголовно-правовые последствия, а также не имеется процессуальных препятствий к возбуждению уголовного дела.
§ 2. Социально-правовое содержание единичного преступления.
Виды единичного преступления
Составными компонентами всякого вида множественности преступных деяний являются единичные преступления. Поэтому в
интересах правильного отграничения случаев множественности
преступлений от единичных деяний представляется необходимым
хотя бы кратко дать характеристику социально-правового содержания единичного преступного деяния и показать его виды.

Единичные преступления по своим объективным признакам
(особенностям действия и бездействия, а также последствия) характеризуются весьма различно. Одни из них по своей внешней
форме настолько просты и очевидны, что не вызывают каких-либо
трудностей при квалификации их как единичного преступного
деяния. Например, виновный путем подбора ключа открывает колхозный склад, откуда похищает мотоцикл, принадлежащий колхозу. Единичность такого рода деяний обусловливается совершением виновным одного действия и наступлением в результате его


одного последствия. Такие преступные деяния в теории уголовного
права получили наименование простых преступлений 20.

Но чаще работникам следствия, прокуратуры и суда приходится иметь дело с так называемыми сложными преступными деяниями, в основе которых лежат одно действие, повлекшее несколько
общественно опасных последствий, либо несколько действий, вызвавших одно последствие, либо несколько действий, повлекших
несколько последствий. Дать правовую оценку такого рода противоправной деятельности иногда непросто.

Для оценки содеянного в подобных случаях как единичного
преступления в теории уголовного права предложены различные
критерии, объективного либо субъективного характера, которые
однако весьма ненадежны21. Например, в одной из своих работ
Н. И. Коржанский пишет, что «единичное преступление, с одной
стороны, и совокупность преступлений, с другой — различаются
главным образом признаками, характеризующими объект посягательства». По его мнению, «если содеянное является посягательством на два различных самостоятельных непосредственных объекта уголовно-правовой охраны, то оно образует совокупность преступлений» 22. В ряде случаев наличие нескольких непосредственных
объектов посягательства действительно может быть ориентиром,
указывающим на наличие множественности преступных деяний,
однако лишь при наличии других не менее важных условий. Поэтому вряд ли правильно придавать наличию нескольких объектов
значение решающего критерия для оценки содеянного как множественности преступлений.

Высказана также точка зрения, согласно которой единство
преступного деяния определяется соответствующим составом преступления. По мнению сторонников данной точки зрения, для множественности преступлений имеет значение не количество совершенных действий, а сколько осуществлено составов преступления23. Между тем и по этому признаку весьма трудно отграничить единичное преступление от множественности деяний, в частности, невозможно по нему отграничить продолжаемое преступление от повторных деяний.

Поскольку преступление и их множественность являются социально-правовыми явлениями, то при отграничении единичного деяния от множественности преступлений должны учитываться два
критерия: социальный и правовой (юридический). Как известно,
объем и границы преступного деяния определяются велениями,
рамками уголовно-правовой нормы. Она более или менее подробно
дает описание объективных и субъективных признаков объявляемого преступлением деяния и тем самым определяет объем и границы
единичного преступления.

Но законодатель, объявляя определенные виды поведения людей преступными, не придерживается правила, согласно которому
единству действия (бездействия) соответствует единство преступного деяния, а множеству действий — множественность преступлений. Как справедливо подчеркнул Н. Д. Дурманов, «отдельное


преступление, в общем, соответствует отдельному реально совершаемому действию (или бездействию), нередко совместно с результатом, однако юридическое определение отдельного преступления только в общих чертах базируется на действии в том его виде, как оно совершается в объективном мире»24.

Поэтому без учета социальной сущности совершенных действий,
лежащих в основе преступления, невозможно решить вопрос
о единичности или множественности преступных деяний. Итак,
единство преступного деяния определяется социальной сущностью
совершенных действий, лежащих в основе преступления, а также
рамками диспозиции уголовно-правовой нормы Особенной части уголовного закона.

Ядро каждого преступного деяния составляет общественно
опасное действие (или бездействие), представляющее собой волевой акт внешнего поведения человека. Общественно опасное действие в уголовно-правовом смысле представляет собой определенное телодвижение, чаще совокупность либо систему телодвижений,
осуществляемых лицом под контролем сознания и воли. Бездействие проявляется в воздержании от совершения или несовершении
определенных телодвижений, вызываемых сложившейся ситуацией
либо возложенными на лицо обязанностями.

Ядром же большинства преступных деяний является система
или совокупность действий (телодвижений) человека, порой весьма сложных, существенно отличающихся по внешним данным одно
от другого и совпадающих по своим объективным признакам с
признаками различных составов преступлений25. Именно этим
объясняется то, что многие преступные деяния заключают в себе
в качестве составных элементов такие противоправные общественно опасные действия, которые при правовой оценке их изолированно и без учета субъективной направленности можно было бы
рассматривать как самостоятельные преступные деяния, предусмотренные различными статьями уголовного кодекса. Однако в структуре соответствующего преступного деяния эти действия не имеют самостоятельного правового значения, не подлежат отдельной правовой оценке, а поглощаются в рамках состава данного преступления.

Так, совершение злостного хулиганства нередко сопровождается публичными оскорблениями в адрес потерпевшего, нанесением
ударов, побоев, легких и менее тяжких телесных повреждений,
однако указанные действия не получают самостоятельной уголовно-правовой оценки. Как разъяснил Пленум Верховного Суда
СССР постановлением от 16 октября 1972 г. «О судебной практике по делам о хулиганстве», хулиганские действия, связанные
с указанными посягательствами на личность, полностью охватываются составом хулиганства и дополнительной квалификации по статьям УК. о преступлениях против личности не требуют26.

В соответствии с п. 4 постановления Пленума Верховного Суда
СССР от 25 марта 1964 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» изнасилование или покушение на изнасилование,


сопровождавшееся причинением потерпевшей легких или менее
тяжких телесных повреждений, подлежит квалификации только по
ч. 1 ст. 117 УК РСФСР и соответствующих статей УК других
союзных республик27. По мнению Пленума в указанных случаях
дополнительная квалификация по статьям о преступлениях против
личности не требуется, так как применение насилия и причинение
вреда здоровью потерпевшей охватывается диспозицией закона об
ответственности за изнасилование.

Таким образом, в названных случаях соответствующие противоправные действия, которые при оценке их изолированно могли бы квалифицироваться в качестве самостоятельных преступлений, рассматриваются в качестве составных элементов более тяжкого вида преступного деяния, поглощаются в рамках более тяжкого состава преступления.

Что же является основанием поглощения соответствующих
противоправных общественно опасных действий в рамках состава,
как правило, строже наказуемого преступного деяния?

Преступление — разновидность волевого целенаправленного поведения людей. Сложные задачи, которые ставит перед собой субъект деятельности, в том числе и преступной, требуют для своего
осуществления и сложной деятельности. Единство сложной деятельности определяется единством решаемой задачи. В ходе реализации сложных задач лицо прибегает к совершению таких действий, которыми не решаются конечные задачи, а достигаются промежуточные, вспомогательные цели. Такого рода промежуточные действия в цепи других, направленных на осуществление конечной
цели, не имеют самостоятельного значения, а приобретают характер операции, способа, средства, этапа в достижении конечной
цели. Отдельные из них при осуществлении сложной преступной
деятельности могут соответствовать с формальной стороны признакам определенных самостоятельных преступлений. Но коль скоро
с точки зрения уголовного закона они оцениваются не изолированно, а в цепи со всеми другими преступными действиями, то это
придает им особый социально-правовой смысл в отличие от того,
который бы они имели, будучи совершенными изолированно. Сказанное позволяет юридически оценивать подобные действия как
составные элементы сложного преступления, не подлежащие самостоятельной правовой квалификации.

В советской теории уголовного права сформулировано правило,
согласно которому если одно общественно опасное действие, предусмотренное уголовным законом в качестве самостоятельного преступления, является способом, а также формой совершения другого более тяжкого преступления либо является необходимым
(имманентным) компонентом, этапом более тяжкого преступного
деяния, то оно поглощается этим более тяжким преступлением
и не подлежит самостоятельной квалификации28.

Поглощение подобных преступных действий составом более
тяжкого преступления не извращает правовую природу содеянного и не ведет к ослаблению борьбы с преступностью. К