Реферат: Ю. В. Лебедев (д ф. н., проф. Костромского Государственного университета), А. Н. Романова (к ф. н., учитель Костромской гимназии №15) Методические рекомендации

Ю. В. Лебедев (д. ф. н., проф. Костромского

Государственного университета),

А. Н. Романова (к. ф. н., учитель

Костромской гимназии № 15)


Методические рекомендации к учебнику

Ю. В. Лебедева «Русская литература Х1Х века. 10 класс»


Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве методических рекомендаций по использованию учебника для 10 класса при организации изучения предмета на базовом и профильном уровнях


Москва

«Просвещение»

2004

Введение


1. О концепции учебника и его педагогической направленности

В учебнике даётся адаптированное к восприятию учащихся 10 класса систематическое изложение курса истории русской литературы Х1Х века. Поскольку в новом федеральном стандарте литературного образования ключевые произведения русской литературы первой трети Х1Х века введены в программу 9 класса, изучение истории русской литературы Х1Х века в 10 классе целесообразно начать с повторения пройденного материала, акцентируя внимание учащихся на проблеме назначения искусства слова и смысла литературного творчества в понимании русских писателей первой трети Х1Х века – А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя. Этим вопросам посвящены разделы учебника «Становление и развитие русского романтизма в первой четверти Х1Х века», «Русская литература второй половины 1820-х – 1840-х годов на пути от романтизма к реализму», а также вводные главы к творчеству писателей («Художественный мир Пушкина», «Призвание Гоголя-писателя», «Художественный мир Лермонтова») и разделы, посвящённые анализу ключевых произведений литературы первой половины Х1Х века, – «Евгению Онегину» Пушкина, «Герою нашего времени» Лермонтова, «Мёртвым душам» Гоголя.

Обращаем особое внимание на то, что в нашем учебнике отечественная литература рассматривается как уникальное явление в ряду других национальных литератур христианской Европы. Поэтому в нём постоянно присутствует широкий западноевропейский историко-литературный контекст. Лишь в первой трети Х1Х века завершается становление новой русской литературы и литературного языка – процесс, который в старых странах Европы завершился на несколько веков ранее, в эпоху Возрождения. Поэтому русская литература начала Х1Х века в труде оформления литературного языка интенсивно осваивает западноевропейский литературный опыт, но прививает его на свою национальную основу.

Романтизм, например, как явление многовекового развития европейских литератур нового времени, не обретает в русских условиях самодовлеющего значения, не специализируется, но участвует в становлении русского реализма. В творчестве зрелого Лермонтова романтические по своей ориентации произведения (поэмы «Мцыри» и «Демон») соседствуют с реалистическими («Бородино», «Герой нашего времени»). Русский романтизм, в отличие от романтизма западноевропейского, сохраняет исторический оптимизм и надежду на возможность преодоления противоре­чий между идеалом и действительностью. В романтизме Байро­на, например, русских поэтов привлекает свободолюбие, бунт против несовершенного миропорядка, но им остаются чужды байронический скептицизм, «космический пессимизм», настроения «мировой скорби».

Русские романтики не принимают также культ самодовольной, гордой и эгоистически настроенной человеческой личности. Они противопоставляют ей идеальный образ гражданина-патриота или гуманного человека, наделенного чув­ством христианской любви, жертвенности и сострадания. Романтический инди­видуализм западного героя не находит на русской поч­ве поддержки, но встречает суровое осуждение. Русский романтизм исполь­зует опыт романтического освоения мира в западноевропейской литературе во всем его объеме, но одновременно расширяет этот объем, показывая трагизм суще­ствования замкнутой в самой себе романтической личности.

Русский реализм тоже обладает ярко выраженной национальной спецификой. Он не ограничивает представле­ние о реальности жизни только чувственным опытом, обращаясь к правде духовного зрения, духовного видения мира. Аналогию русскому реализму в западноевропейской литературе можно найти не только у Бальзака и Золя – современников Пушкина и Гоголя, Толстого и Достоевского, но и у Данте и Рабле, Шекспира и Сервантеса – великих творцов эпохи Возрождения. Русскому реализму Х1Х века свойственна та же самая возрожденческая широта изображения жизни в общенациональном ракурсе, та же самая «шекспировская» полнота постижения человеческих характеров, и, наконец, тот же самый антропоцентризм, основанный на ощущении безграничных возможностей человека.

Русские писатели-реалисты, начиная с Пушкина и его окружения, видели в личности не только продукт социальных обстоятельств определённого времени, но и отражение в ней многовекового исторического пути России, а также и молитвенное предстояние её перед национальными святынями, оказывавшее не менее сильное влияние на формирование её внутреннего склада, чем узко прагматически понимаемая общественная среда. Духовное «самостоянье» героя в русской литературе всегда являлось надёжным источником противодействия и сопротивления социальным обстоятельствам.

В то же время в зерне русского представления о человеке лежит антропология, существенно отличающаяся от антропологии литератур Западной Европы, духовная прививка которых связана с католичеством и протестантством. Русский писатель не идеализирует человека. Он свободен от соблазна обожествления человека, свойственного западноевропейскому Возрождению, от искушения – «и будем, как боги». Начиная с Пушкина, наша литература утверждает не гуманизм обожествившего себя человека, а гуманизм, основанный на сознании, что образ человека держится силою более высокой, чем он сам.

В центре внимания всех русских писателей-классиков Х1Х века стоит проблема воспитания духовно развитой личности, готовой к самопознанию и самосовершенствованию. От уровня её развития зависит уровень социальной организации общества. Все общественные недуги в конечном счёте определяются духовными болезнями современного человека. Такой гуманизм определяет и взгляд русского писателя на природу художественного творчества. «Веленью Божию, о Муза, будь послушна», – скажет Пушкин, предостерегая писателя от авторской гордыни, от демиургических претензий. Призвание писателя – не «самовыражение», а служение духовным ценностям, национальным святыням. Вдохновение – не восторг, а прозрение высшего смысла вещей, высшего миропорядка. Любовь к народу – не потакание его слабостям, а утверждение высоких нравственных идеалов, живущих в нём. Любовь к родине – не слепое поклонение власть предержащим, а утверждение высокого идеала «святой Руси», страны праведников – усопших и ныне живущих. История Отечества – не только продукт свободных человеческих усилий, но и процесс, в котором действует Высшая воля, направляющая ход событий в нужное русло тогда, когда человеческая воля нарушает предвечный нравственный Закон.

Не внешний жизненный успех, не богатство, не мнение в глазах окружающих, не звания и чины, а внутренний мир человека независимо от его положения в обществе, жгучая совестливость оказалась в центре внимания нашей классической литературы. И за этим стояла высота православно-христианских идеалов, которая нашу классику питала, на которой воспитывались многие поколения русских писателей. И. В. Киреевский писал, что «западный человек искал развитием внешних средств облегчить тяжесть внутренних недостатков», а «русский стремился внутренним возвышением над внешними потребностями избегнуть тяжести внешних нужд».

Хотя высота духовных идеалов, утверждаемых нашей классикой, признана во всём мире, в советский период в академическом и школьном её изучении, при всех неоспоримых и общепризнанных успехах, наметился один существенный и досадный перекос. Делался неизменный акцент на обличительном, критическом пафосе русских писателей, на срывании ими «всех и всяческих масок». Этот акцент даже закрепился в названии художественного метода, которым они пользовались, – «критический реализм». В забвении оставались духовно-созидательные, нравственные идеалы. Поскольку атеизм был у нас официальной доктриной и «религией», жизнеутверждающие идеалы русских писателей стыдливо оставались в тени, ибо природа их и не могла быть иной, кроме христианской да ещё и православной в русском её качестве и существе. Ведь связь писателя с религиозной святыней своего народа находится на уровне генетическом и проявляется не только в том, что он изображает в произведении, но и в том, как он видит мир. Иначе говоря, эта связь не может не просматриваться в особенностях поэтики русской классической литературы, в своеобразии русского литературного языка.

Утончённая и сложная иерархия ценностей, организующая наш национальный язык, является показателем его высокой и самобытной культуры, в которой заключён опыт народа вместе с тысячелетней его историей. Высокий стиль русского языка прямо связан с языком церковнославянским – словом русских богослужебных книг и православной литургии. Ведь с момента принятия Православия на Руси при святом Владимире и вплоть до наших дней богослужение в русских храмах ведётся не на мёртвой латыни, а на особом, но сравнительно доступном и понятном каждому русскому человеку языке, благодаря которому пришла на Русь духовная культура Византии, – Священное писание и святоотеческое Предание.

Русский язык органично принял в себя их высокую духоносную основу. Православной по сути стала сама природа нашего языка – его высшая шкала, по отношению к которой выстраиваются все другие слова и стоящие за ними понятия. Примечательно в русском языке отмеченное лингвистами чёткое языковое различие между земным и небесным, материальным и духовным, временным и вечным («глаза» - «очи», «ворота» - «врата», «дерево» - «древо»). Ощущая хрупкость надежд на земное счастье, православный человек издревле связывал свои упования не только с земным, но и с небесным отечеством, преодолевал повседневные беды России, создавая в ней и над нею пленительный в своей красоте и нетленности, торжествующий над временем вечный образ «святой Руси».

Русский писатель убеждён, что иерархия ценностей не людьми придумана, не художником изобретена. Не человек в этом мире является «мерою всех вещей»: эта мера объективна и существует независимо от наших субъективных желаний и пристрастий. Она явлена нам свыше, как солнце, как небо, как звёзды, её можно почувствовать в гармонии национального пейзажа, где всё соразмерно, организовано, прилажено друг к другу, её можно ощутить в музыке родного языка.

Художественное освоение жизни в русской классической литературе никогда не превращалось поэтому в сугубо эстетическое занятие, оно всегда преследовало живую духовно-практическую цель. А потому и при изучении литературы в школе нельзя отделять красоту от правды, а правду от добра. Русская классика не льстит нашему самолюбию, не потакает порокам и слабостям человеческим. Она зовёт человека вперёд, она его тревожит, раздражает, делая явными тайные грехи и несовершенства. Любовь к ней даром никому не даётся: её нужно заслужить через духовный и трудный путь приобщения к тем ценностям и святыням, которые в ней заключены и которые она утверждает. Эти ценности никак не зависят от наших мнений о них и от нашего к ним отношения. Они абсолютны, как земля, небо и солнце.

В наши сложные времена любовь к классической литературе даётся трудно. Мы неспроста, например, теряем восприимчивость к глубоко русской и пророчески дальновидной поэзии Некрасова. Один из её ценителей, Н. Н. Скатов, юбилейную статью о поэте вы­нужден был недавно назвать так: «За что мы не любим Некрасова?». Глухота к творчеству Некрасова – тревожный сигнал распада неразложимого и вечного ядра, на котором тысячелетиями держал­ся русский национальный характер. Наша любовь к литературе подчас не идёт дальше поис­ка «эстетических наслаждений». Но такая любовь очень поверх­ностна и эгоистична. «У человека духовно неразвитого, – говорит русский мыслитель Иван Ильин, – любовь начинается там, где ему "нравится" и где ему что-то приятно; она протекает в плоскости бездуховного "да" и стремится к максимальному наслаждению». Такого человека поэзия Некрасова раздражает своим призывом к жертвенности, изображением горя, несчастий, страданий. Нацелен­ные на поиски «удовольствий», современные школьники чуть ли не в один голос скандируют: «Трудно читать Некрасова, а полюбить его невозможно». И беда тут не в том, что у них не развит эстетический вкус. Она глубже, чем эстетические эмоции, она – в другой плоскости, свя­занной с ценностными установками, которые эстетическую воспри­имчивость направляют и определяют. Речь идет о духовной любви, которая имеет мужество отвернуться от «нравящегося» и «приятно­го», которая ищет не удовольствия, не наслаждения, а духовного со­вершенства:

Не может сын глядеть спокойно

На горе матери родной,

Не будет гражданин достойный

К отчизне холоден душой ...

В современных условиях, когда больное общество наше столкнулось с опасностью нравственного разложения и распада, недостаточен эстетически-вкусовой подход к изучению отечественной классики в школе. Сознанию, в котором убито чувство ранга и погашены духовные светильники, «помилу» не может быть хорошим не только Некрасов. Во имя национального спасения и во исцеление смятенных душ, потерявших ориентиры, спутавших понятия о добре и зле, необходим реши­тельный поворот к изучению жизнеутверждающих, духовных основ русской классической литературы.


2. Об использовании учебника на базовом и профильном уровне изучения литературы по новому федеральному стандарту

Новый государственный стандарт литературного образования учащихся предполагает два уровня изучения истории литературы в старших классах – базовый (основной) и профильный (углублённый). Базовый учебный план отводит на изучение литературы 3 часа в неделю, профильный – 5 часов. Наш учебник даёт учителю возможность, за некоторыми исключениями, осуществлять на его основе оба уровня изучения, предусмотренные федеральным стандартом.

При профильном изучении литературы открывается возможность включить в активный оборот разделы учебника, посвящённые общеевропейским историко-культурным и художественным предпосылкам романтизма и реализма и национальным особенностям их русских ветвей: «Становление и развитие русского романтизма в первой четверти Х1Х века»; «Романтический мир Жуковского» со своеобразием его поэтических переводов на русский язык произведений немецких и английских поэтов-романтиков; разделы учебника «Русская литература второй половины 1820-х – 1840-х годов на пути к реализму» и «Русская литература и общественная мысль второй половины Х1Х века»; раскрытый в учебнике диалог Пушкина с Байроном в элегиях «Погасло дневное светило…» и «К морю», в поэмах «Кавказский пленник» и «Цыганы», в романе «Евгений Онегин», в трагедии «Борис Годунов»; этой же цели посвящены разделы учебника о взаимосвязях и диалоге Лермонтова с Байроном; «Пьесы жизни» – о национальном своеобразии драматургии Островского на фоне классической западноевропейской драмы; «Художественный мир Лескова»; «Война и мир, как роман-эпопея»; «Особенности поэтики «новой драмы» Чехова» и др.

Раскрывая роль романтической лирики в развитии психологизма и формирования в ней символической образности, целесообразно ввести в активный оборот главы о творчестве Жуковского, использовать анализ в учебнике романтического периода в поэзии Пушкина и Лермонтова, а также обратить внимание на развитие романтических традиций в лирике Тютчева и Фета.

Объясняя причины преобладания поэзии в литературе 1820-х – 1830-х годов, учитель имеет возможность использовать разделы учебника, посвященные характеристике специфики русской литературы первой трети Х1Х века: главки «От автора» в 1-й и 2-й частях, «Историзм и энциклопедизм романа Пушкина «Евгений Онегин»», «Онегинская строфа», «Некрасов о судьбах русской поэзии», главы о поэзии Тютчева, Фета и др.

Характеризуя становление русской классической прозы в литературе 1830-х – 1840-х годов, нужно обратить внимание на разделы: «Русская литература второй половины 1820-х – 1840-х годов на пути к реализму», о прозе Пушкина, о романе Лермонтова «Герой нашего времени», о прозе Гоголя и «гоголевском» направлении в развитии русской литературы 1840-х годов («натуральная школа»), о ранних повестях Тургенева и «Записках охотника», о романе Достоевского «Бедные люди» о трилогии Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность», о ранних повестях Салтыкова-Щедрина.

Выясняя роль литературной критики и журналистики в общественно-культурном развитии России, можно обратиться к главе учебника «Русская литература и общественная мысль второй половины Х1Х века», к характеристике Некрасова-журналиста, к освещению литературно-критической полемики вокруг романа Пушкина «Евгений Онегин», поэмы Гоголя «Мёртвые души», романа Гончарова «Обломов», драмы Островского «Гроза», романа Тургенева «Отцы и дети», повести-хроники Лескова «Очарованный странник», романа Достоевского «Преступление и наказание», финала сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города», романа-эпопеи Толстого «Война и мир», а также к разделу «Русская критика второй половины Х1Х века» в первой главе второй части учебника.

В учебнике есть глава о творчестве Н. Г. Чернышевского, включающая в себя анализ его романов «Что делать?» и «Пролог». Эта глава может быть использована при обзорном изучении романа «Что делать?» на профильном уровне. В главе о творчестве Салтыкова-Щедрина, обзор творчества которого предполагается на базисном, а обзорное изучение – на профильном уровнях, учащиеся найдут подробный разбор «Истории одного города». В этой главе даются определения эстетической природы сатиры, сатирического гротеска и фантастики. Причины расцвета малых прозаических форм в литературе последних десятилетий Х1Х века раскрываются в главе учебника, посвящённой творчеству Чехова (см. разделы: «Художественное мироощущение Чехова», «Творчество Чехова второй половины 1880-х годов»).

О национальном самоопределении и мировом признании русской классической литературы Х1Х века идёт речь фактически во всех разделах учебника, начиная с Карамзинской, продолжая Жуковской, Пушкинской, Лермонтовской, Гоголевской, Тургеневской, Толстовской, Достоевской, Чеховской и другими главами, поскольку развитие новой русской литературы было бы невозможно без постоянного диалога её с Западом в том понимании диалогичности, которое утверждал в своих работах М. М. Бахтин. Специально этому вопросу посвящён раздел «Русская литература второй половины Х1Х века» в первой главе второй части учебника – «Русская литература и общественная мысль второй половины Х1Х века.

Особое внимание на профильном уровне изучения литературы обращается на освещение творческой истории художественных произведений. В учебнике достаточно подробно рассматривается история создания романа Пушкина «Евгений Онегин», поэмы Гоголя «Мёртвые души», романа Лермонтова «Герой нашего времени», драмы Островского «Гроза», романа Тургенева «Отцы и дети», романа-эпопеи Толстого «Война и мир», поэмы-эпопеи Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Здесь же освещаются вопросы, связанные с особенностями возникновения замысла произведения и его реализацией.

Теоретические проблемы соотношения фабулы и сюжета в литературном произведении освещаются в учебнике при разборе романа Лермонтова «Герой нашего времени», повести-хроники Лескова «Очарованный странник», цикла Тургенева «Записки охотника», поэмы-эпопеи Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», романа-эпопеи Толстого «Война и мир». Здесь же решаются вопросы содержательного смысла родовых и видовых форм литературного произведения (смысловая роль композиции произведения тяготеющего к эпосу, организация художественных «сцеплений» на сюжетном уровне, порождающая эстетический эффект внефабульного единства произведения, роль речевой характеристики в раскрытии характера героя в драме, многообразие речевой характеристики героя в прозе и поэзии, идейно-художественный смысл «подтекста», организующего единство «новой драмы» Чехова и др.).

Проблемы художественного времени и пространства рассматриваются в учебнике в процессе анализа поэмы Гоголя «Мёртвые души» (образ дороги и его художественный, символический смысл), романов Тургенева вообще (первый раздел – «Преходящее и вечное в художественном мире Тургенева») и романа «Отцы и дети» в частности, поэмы-эпопеи Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (поэтика сказочного времени и пространства в разделе «Первоначальные представления странников о счастье»), повести-хроники Лескова «Очарованный странник», романа Достоевского «Преступление и наказание» и др.

В учебнике представлено становление и развитие жанровой формы романа: монографические главы о творчестве русских романистов пронизаны сравнительно-типологическими параллелями: «Евгений Онегин» как ёмкая формула, «зерно» русского классического романа, художественное время и пространство романов Тургенева в сравнении с романами первой половины Х1Х века, роман-эпопея Толстого на фоне классического русского и западноевропейского романа.

Эволюция жанра романа рассматривается и в творчестве отдельных писателей (Гончаров: от «Обыкновенной истории» и «Обломова» – к «Обрыву»; Тургенев: от «Рудина» и «Дворянского гнезда» – к «Накануне» и «Отцам и детям»; Достоевский: от «Бедных людей» – к «Преступлению и наказанию», а далее – к «Идиоту» и «Братьям Карамазовым», Толстой: от «Войны и мира» – к «Анне Карениной» и «Воскресению»).

Подробно освещается в учебнике эволюция жанра элегии от классицистической её формы до сентименталистской у Карамзина, романтической у Жуковского и реалистической у Пушкина, Лермонтова и Некрасова. При изучении элегических жанров в творчестве поэтов-реалистов учитель имеет возможность отослать учащихся к предыдущим главам учебника, в которых идёт речь об элегиях Сумарокова, Карамзина, Жуковского. Точно так же при изучении гражданской лирики Некрасова целесообразно обращение к её становлению в романтическом творчестве Жуковского («Певец во стане русских воинов»), к её развитию в поэзии Пушкина («Послание к Чаадаеву», «Вольность», «Деревня») и Лермонтова («Смерть поэта»).

Глава о Карамзине поможет вникнуть в существо полемики «карамзинистов» с «шишковистами» по поводу реформы русского литературного языка и осознать сложный процесс его становления. Раздел о «Истории Государства Российского», раскрывающий основы историософских взглядов Карамзина, необходим для осмысления ключевых «слов-сигналов» в русской гражданской поэзии первой трети Х1Х века – «самовластье», «самовластительный злодей», «святая свобода», «свобода просвещённая», «тираны мира», «вероломство» и др., – а также для уяснения истоков мыслей Пушкина о движущих силах исторического процесса в трагедии «Борис Годунов».

Система вопросов и заданий в учебнике направлена на вдумчивое и аналитическое прочтение текстов художественных произведений, на выработку приёмов их анализа в единстве формы и содержания, на внимание к художественным деталям, на сравнительно-сопоставительный анализ различных литературных произведений и их научных, критических и художественных интерпретаций. Ряд заданий нацелен на развитие речи учащихся, на овладение разыми формами пересказа, на практическое усвоение специальной литературоведческой терминологии, на умения применять полученные теоретические знания на практике.

Среди предлагаемых в учебнике заданий есть вопросы повышенной сложности, требующие углубленного изучения произведения, знакомства с его противоречивыми критическими, литературоведческими и художественными интерпретациями. Такие вопросы и задания целесообразно использовать на профильном уровне изучения истории литературы в школе. Например, учащимся можно предложить провести (с использованием материала учебника) сопоставительный анализ прощальной песни Чайльд Гарольда из 1-й главы поэмы Байрона с элегией Пушкина «Погасло дневное светило» и эпизода прощания с морем из 4-й главы «Паломничества Чайльд Гарольда» с элегией Пушкина «К морю», определить сходство и различие между ними и оценить характер диалога Пушкина с Байроном. При изучении драмы Островского «Гроза» в профильных классах уместно задание: «Сформулируйте ваше отношение к трактовкам характера Катерины Добролюбовым и Писаревым, подтверждая свои суждения анализом ключевых эпизодов «Грозы»». Завершая изучение творчества И. А. Гончарова, учащиеся могут сопоставить добролюбовскую и дружининскую трактовки романа «Обломов» и обосновать с опорой на текст романа собственную точку зрения. При изучении романа «Отцы и дети» учащимся даётся задание познакомиться с интерпретацией сцены смерти Базарова в статье Д. И. Писарева и на основе собственного анализа этой сцены дать аналитическую оценку позиции критика и т.д.

Поскольку при углублённом изучении литературы учащимся предлагается овладеть приёмами работы с критической и научной литературой, в конце первой и второй части нашего учебника приводится список литературы по творчеству каждого писателя, включённого в программу базового и профильного изучения, с указанием основных критических и литературоведческих источников, изданных массовым тиражом, имеющихся в школьных и районных библиотеках.

На переходном этапе введения в школьную программу новых федеральных стандартов могут возникнуть сложности с теми учащимися, которые в 9 классе не изучали творчество Пушкина, Лермонтова и Гоголя в объёме, предусмотренном ныне. В этом случае целесообразно пересмотреть список текстов по русской литературе первой половины Х1Х века для 10 класса и включить в качестве основных произведений для монографического изучения роман Пушкина «Евгений Онегин», роман Лермонтова «Герой нашего времени» и поэму Гоголя «Мёртвые души». Естественно, что такая коррекция учебного плана потребует дополнительных часов, которые придётся взять за счёт некоторого сокращения часов, отводимых на изучение русских писателей второй половины Х1Х века. Но в любом случае обращение к этим произведениям необходимо, так как без них невозможно себе представить систематического изложения истории литературы.

В учебнике есть главы и разделы, не включённые в программу изучения истории литературы в 10 классе. Это главы о Карамзине, Жуковском, Крылове, Грибоедове, Кольцове. В главах-персоналиях встречаются разборы произведений, не рекомендованных для специального изучения (например, в главе о Некрасове – разделы о его поэмах «Тишина», «Коробейники», «Мороз, Красный нос», «Дедушка», «Русские женщины»; в главе о Л. Н. Толстом – разделы о его трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность», о Севастопольских рассказах, о романах «Анна Каренина» и «Воскресение»; в главе о Достоевском – разделы о романах «Идиот» и «Братья Карамазовы»; в главе о Салтыкове-Щедрине – разделы о романе «Господа Головлёвы» и о «Сказках» и т. д.). Но этот материал необходим учителю и учащимся для обзорного изучения жизненного и творческого пути писателя, без которого невозможно целостное представление об историко-литературном процессе. Поэтому «избыточный» материал учебника целесообразно использовать на уроках обзорного типа.

Вместе с тем, в учебнике отсутствует монографический разбор поэмы Лермонтова «Демон», которая, хотя и не включается в Требования к уровню подготовки выпускников, но подлежит изучению на профильном уровне. Здесь мы предлагаем учителю обратиться к журналу «Литература в школе» (2004 г, № 3. – С. 2 – 9, 15 - 19), где разбор этой и других поэм Лермонтова даётся в статьях Ю. В. Лебедева и А. И. Журавлёвой. В учебнике нет специальной главы, посвящённой лирике А. К. Толстого, предложенной к изучению, но не включённой в Требования к уровню подготовки выпускников. Ниже мы предлагаем возможные вопросы и задания к этой теме на базовом и профильном уровнях, а учителю рекомендуем использовать вступительную статью И. Г. Ямпольского к «Собранию сочинений А. К. Толстого в четырёх томах.» (Т. 1. М., 1963. – С. 5 – 52) или книгу А. Ф. Захаркина «Русские поэты второй половины Х1Х века. Пособие для учителя. М.: Просвещение, 1975» (С. 153 – 166). Анализ комедии А. Н. Островского «Лес», отсутствующий в учебнике, учитель может найти в статье В. Я. Лашкина «А. Н. Островский (1868 – 1871)» в «Полном собрания сочинений А. Н. Островского в двенадцати томах» (Т. 3. М.: Искусство, 1974. – С. 468 – 495). Поскольку комедия «Лес» изучается лишь на профильном уровне и не включается в Требования к уровню подготовки выпускников, мы полагаем, что, в виде исключения, можно заменить её на переходном этапе анализом другой поздней драмы Островского «Бесприданница», в школьном изучении которой уже накоплен богатый методический опыт. Разборы рассказов Чехова «Студент», «Дама с собачкой» и «Попрыгунья», отсутствующие в учебнике, можно найти в книгах Г. Бялого, А. Туркова и Г. Бердникова (см. «Список литературы» ко 2-й части учебника).

3. Примерный круг вопросов и заданий для базового и профильного уровней

Вопросы по творчеству Пушкина на базовом и профильном уровне его изучения:

1. Подго­товьте рассказ о том, какие впечатления детских и отроческих лет спо­собствовали формированию «русского гения». Почему детство Пушкина многие знатоки его творчества считают счастливым? Какие впечатления детских лет облегчали Пушкину возложенную на него историей отече­ственной литературы задачу создания русского литературного языка?

2. Анализируя стихи Пушкина, посвящённые дню лицейских годовщин, дайте характеристику того духовного братства, которое сложилось меж­ду лицеистами. Почему Пушкин называл союз выпускников лицея «пре­красным»?

3. Проследите по тексту «Воспоминаний в Царском Селе» движение поэтической мысли Пушкина. Как использует и обновляет юный поэт традиции классицистической оды XVIII века? Что сближает стихи Пушкина с «Певцом во стане русских воинов» В. А. Жуковского и в чём заключается пушкинская оригинальность в решении граждан­ской темы?

4. Подготовьте самостоятельный разбор одного из пушкин­ских стихотворений петербургского периода («К Чаадаеву», «Воль­ность», «Деревня» и др.). В процессе анализа покажите, что нового вно­сит Пушкин в поэзию «гражданского романтизма», её тематику и осо­бенности художественной формы.

5. Подготовьте связный рассказ о жизни и твор­честве Пушкина периода южной ссылки. В чём пушкинская литературная и общественная позиция совпадала с декабристами и в чём принципиально с ними расходилась?

6. Наказанием или благом обернулась для Пушкина ссылка в Михайловское? (Развернутый ответ сопроводите доказательствами и примерами из писем поэта и его произведений.)

7. Подготовьте ответ на вопрос: в чём видит Пушкин предназначение поэта и как он обосновывает в стихах своё право на бессмертие?

8. Почему Пушкин протянул руку Николаю I и в какие отношения с царём он вступил? Сохранял ли он в этих отношениях внутреннюю свободу? (Ответ подтвердите текстами пушкинских произведений.)

9. Какие мотивы звучат в философской лирике Пушкина, в чём заключается её художественное своеобразие? Раскройте смысл поэтиче­ского диалога Пушкина с митрополитом Филаретом.

10. Продумайте рассказ о любовной лирике Пушкина, обратив внимание на следующие вопросы: почему Белинский сказал, что любовь у Пушкина – «это не просто чувство человека, но чувство человека-художника»? Каков содер­жательный смысл композиции стихотворения «Я помню чудное мгно­венье...»? Что подкупает вас в стихах «На холмах Грузии...» и «Я вас любил...»? Какими художественными средствами передаёт поэт драматизм любовного чувства?

11. Охарактеризуйте лирику Пушкина конца 1830-х годов. Как изменяется любовь Пушкина к жизни в позднем лирическом твор­честве, почему осень является для него надежным источником поэтиче­ского вдохновения?

12. Как обновляет Пушкин традиционный поэтический жанр в стихотворении «Элегия»?

13. Подготовьте сообщение «Тема Пет­ра Великого в поэмах Пушкина».

14. На чьей стороне – Всадника или бедного Евгения – находится Пушкин?

15. Какую роль играет в поэме «Медный всадник» образ разбушевавшейся стихии?

16. Подготовьте доклады: «Москва и Петербург в жизни Пушкина», «Дуэль и смерть Пушкина».

17. Обра­щаясь к тексту романа, докажите правоту слов Белинского о «Евгении Онегине» как «энциклопедии русской жизни».

18. Почему Пушкин при написании романа создал специальную онегинскую строфу? В чём её структурные и содержательные особенности? (Ответ сопроводите собст­венным анализом выбранной вами строфы.) Как понять слова Пушкина о «дьявольской разнице» между романом в стихах и романом в прозе?

19. Проследите по тексту романа соотношение поэтического и повество­вательного сюжета, времени автора и времени героя. Какую роль игра­ет диалог двух времён в создании реалистического характера героя? В какой момент начинаются приятельские отношения автора с героем? В чем сходство и различия между героем и автором? Какую роль играют в романе автобиографические строфы? Что это: лирические отступления или значимая для понимания главного героя романа сюжетная линия?

^ 20. Покажите, как осуществляется типизация характера Онегина в 1-й главе романа.

21. Проследите по тексту романа условия воспитания Ленского: чем они отличаются от онегинских и как это сказывается на различиях в харак­терах героев? Какой дополнительный приём в типизации характера Ленского-поэта использует Пушкин?

^ 22. Сравните условия жизни Оне­гина с условиями жизни Татьяны. Какие обстоятельства способствовали формированию «русской души» Татьяны?

23. Сделайте сопоставитель­ный анализ сна Татьяны и сцены её именин. В чём проявляется глубо­кая интуиция героини?

24. Можно ли согласиться с Г. А. Гуковским, что в последней главе романа мы видим переродившегося Онегина?

25. Ка­кая тайна души Татьяны ускользает от Онегина при встрече с нею в великосветских гостиных?

26. Сопоставьте письмо Татьяны с письмом Онегина. В чем сходство и различия между ними?

27. Раскройте смысл пушкинской поэтической формулы «даль свободного романа».

^ Дополнительные вопросы и задания по творчеству Пушкина на профильном уровне изучения:

1.Объясните причины «очарованности» русской классической литературы Пушкиным Почему без стремления к подра­жанию она остается в кругу тем, сюжетов и образов, созданных Пушки­ным? Приведите в подтверждение собственные примеры.

2. Как вы понимаете слова Льва Толстого о том, что «все предметы поэзии предвечно распределены по известной иерархии»? Связаны ли эти слова с пушкинским пониманием природы поэтического вдохновения? Как они соотносятся с высказыванием П. А. Плетнева о том, что национальный язык «не есть произвол, не есть собственность автора»? Почему Пушкин видел в поэтическом творчестве не «самовы­ражение», а «служение»?

3. Как «всемирная отзывчивость» Пушкина помогала ему решать те задачи, которые стояли перед русской литера­турой его времени? Кто, по-вашему, более прав в характеристике пуш­кинского «п
^ Вопросы и задания по творчеству Лермонтова на базовом и профильном уровнях:

1. В чём сходство и различия в мироощущении Пушкина и Лермонтова? Почему Белинский связывал с творчеством Лермонтова начало новой, послепушкинской эпохи в русской литерату­ре?

^ 2.Подготовьте рассказ о детстве Лермонтова. Какие впечатления детских лет способствовали его раннему взрослению?

3. Расскажите об интеллектуальной атмосфере, окружавшей Лермонтова в Московском Благородном пансионе. Какое влияние ока­зала она на становление его поэтического таланта? Ответ подтвердите анализом его юношеских стихов.

^ 4. Напишите сочинение-миниа