Реферат: Собранием гипотез, чересчур смелых, чтобы претендовать на подлинную

Станислав Лем.

Сумма технологии


Stanislaw Lem. SUMMA TECHNOLOGIAE (1967)

Пер. с польск. - А. Г. ГРОМОВОЙ, Д. И. ИОРДАНСКОГО,

Р. И. НУДЕЛЬМАНА, Б. Н. ПАНОВКИНА,

Л. Р. ПЛИНЕРА, Р. А. ТРОФИМОВА,

Ю. А. ЯРОШЕВСКОГО

Электронная версия выполнена Виктором Ущиповским victoru@nifti.dvgu.ru

Особая благодарность Наде и Мише Овчинниковым (mixa@airnet.primorye.ru)

за предоставленную для создания электронной версии книгу Станислава Лема.

html-версия книги доступна здесь


Предисловие

В. В. ЛАРИНА

Редакция

и послесловие

Б. В. БИРЮКОВА и Ф. В. ШИРОКОВА

Перевод с польского

^ А. Г. ГРОМОВОЙ, Д. И. ИОРДАНСКОГО,

Р. И. НУДЕЛЬМАНА, Б. Н. ПАНОВКИНА,

Л. Р. ПЛИНЕРА, Р. А. ТРОФИМОВА,

Ю. А. ЯРОШЕВСКОГО


Stanislaw Lem

SUMMA TECHNOLOGIAE

^ WYDAWNICTWO LITERACKIE

KRAKOW

1967

ИЗДАТЕЛЬСТВО "МИР"

Москва 1968


"Чем же, собственно, является эта "Сумма"? Собранием эссе о судьбах

цивилизации, пронизанным "всеобщеинженерным" лейтмотивом? Кибернетическим

толкованием прошлого и будущего? Изображением Космоса, каким он

представляется Конструктору? Рассказом об инженерной деятельности Природы

и человеческих рук? Научно-техническим прогнозом на ближайшие тысячелетия?

Собранием гипотез, чересчур смелых, чтобы претендовать на подлинную

научную строгость? - Всем понемногу. Насколько же можно, насколько

допустимо доверять этой книге? - У меня нет ответа на этот вопрос. Я не

знаю, какие из моих догадок и предположений более правдоподобны. Среди них

нет неуязвимых, и бег времени перечеркнет многие из них". Так сам автор

определяет круг вопросов, рассматриваемых в этой книге, и свое отношение к

ним. В увлекательной форме С. Лем касается как многих проблем современной

науки, так и проблем, которые встанут перед наукой будущего.

Популярнейший писатель-фантаст, С. Лем выступает в этой книге в новом

для советского читателя жанре. Но как и в других своих произведениях, он и

здесь остается умным и очень интересным собеседником.


Редакция научно-фантастической и научно-популярной литературы


СОДЕРЖАНИЕ


В. В. Парин. К советскому читателю

Предисловие автора к русскому изданию

Предисловие к первому изданию

Предисловие ко второму изданию


^ ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДИЛЕММЫ


ГЛАВА ВТОРАЯ. ДВЕ ЭВОЛЮЦИИ


(a) Вступление

(b) Подобия

(c) Различия

(d) Первопричина

(e) Несколько наивных вопросов


^ ГЛАВА ТРЕТЬЯ. КОСМИЧЕСКИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ


(a) Формулировка проблемы

(b) Формулировка метода

(c) Статистика космических цивилизаций

(d) Космический катастрофизм

(e) Метатеория чудес

(f) Уникальность человека

(g) Разумная жизнь: случайность или закономерность?

(h) Гипотезы

(i) Votum separatum

(j) Перспективы


^ ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ИНТЕЛЛЕКТРОНИКА


(a) Возвращение на Землю

(b) Мегабитовая бомба

(c) Великая игра

(d) Мифы науки

(e) Усилитель интеллекта

(f) Черный ящик

(g) О морали гомеостатов

(h) Опасности электрократии

(i) Кибернетика и социология

(j) Вера и информация

(k) Экспериментальная метафизика

(l) Верования электронного мозга

(m) Призрак в машине

(n) Затруднения с информацией

(o) Сомнения и антиномии


^ ГЛАВА ПЯТАЯ. ПРОЛЕГОМЕНЫ К ВСЕМОГУЩЕСТВУ


(a) До хаоса

(b) Хаос и порядок

(c) Сцилла и Харибда, или Об умеренности

(d) Молчание Конструктора

(e) Безумие, не лишенное метода

(f) Новый Линней, или О систематике

(g) Модели и действительность

(h) Плагиат и созидание

(i) Область имитологии


^ ГЛАВА ШЕСТАЯ. ФАНТОМОЛОГИЯ


(a) Основы фантоматики

(b) Фантоматическая машина

(c) Периферическая и центральная фантоматика

(d) Пределы фантоматики

(e) Цереброматика

(f) Телетаксия и фантопликация

(g) Личность и информация


^ ГЛАВА СЕДЬМАЯ. СОТВОРЕНИЕ МИРОВ


(a) Вступление

(b) Выращивание информации

(c) Гностическое конструирование

(d) Конструирование языка

(e) Конструирование трансцендентности

(f) Космогоническое конструирование


^ ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ПАСКВИЛЬ НА ЭВОЛЮЦИЮ


(a) Вступление

(b) Реконструкция вида

(c) Конструкция жизни

(d) Конструкция смерти

(e) Конструкция сознания

(f) Конструкции, основанные на ошибках

(g) Бионика и биокибернетика

(h) Глазами Конструктора

(i) Реконструкция человека

(j) Киборгизация

(k) Автоэволюционная машина

(l) Экстрасенсорные явления


Заключение

Примечания


Б. В. Бирюков, Ф. В. Широков.

О "Сумме технологии", об эволюции, о человеке

и роботах, о науке... (Опыт оценки)


Б. В. Бирюков, Ф. В. Широков.

^ О "СУММЕ ТЕХНОЛОГИИ", ОБ ЭВОЛЮЦИИ, О ЧЕЛОВЕКЕ И РОБОТАХ, О НАУКЕ...

ОПЫТ ОЦЕНКИ


Пролог

Итак, читатель, ты перевернул последнюю страницу и хотел было

отложить книгу. Но тут ты заметил послесловие. Не досадуй, мы ведь тоже

были читателями, только несколько раньше тебя! Поговорим же о книге. Нам

поневоле придется делать ссылки на текст, за что мы приносим тебе свои

извинения.

Имя Станислава Лема, конечно, тебе известно. Это - польский писатель,

фантаст, многие его романы и рассказы переведены на русский язык. Здесь и

"Магелланово облако", и "Астронавты", и "Вторжение с Альдебарана" и многое

другое. Однако думал ли ты, что в этих произведениях, помимо

увлекательного сюжета, необычайных фантастических реалий, роботов с

характерами людей, а подчас и людей с психикой роботов, помимо всех этих

литературных "изобретений", есть еще и некая общая идея, некая концепция.

Руководствуясь ею, Лем, как мастер-кукольник, расставляет по сцене своих

марионеток. В этом - секрет успеха, в этом - секрет самого творчества.

Эта общая концепция в виде довольно пухлой книги лежит сейчас перед

тобой, читатель!

Вскоре мы займемся ее разбором, а пока заметим, что у Лема есть еще и

оформление сцены, так сказать бутафория, декорации. Как он не похож этими

декорациями на многих других фантастов! У тех они просто "наполнитель",

ведь нужно же дать герою какую-нибудь профессию, во что-то одеть его,

посадить на какой-то корабль... У Лема, если уж профессия-то, значит, о

ней говорят в научных кругах, ее ждут и предчувствуют; если одежда - то из

таких загустевающих в воздухе хлопьев, в которые нас завтра оденет химия;

если корабль, то, хотя, быть может, и не в точности такой, который завтра

понесет экипаж к Марсу, но все же - один из "реальных" проектов,

опубликованных в общенаучном журнале... Это именно корабль, а не

фантастический "наполнитель"!

Творчество Лема глубоко уходит своими корнями в современную науку, в

тот новый мир, в котором начинает жить человечество. Лем не пугается

никакой науки; врач по образованию, он "не страшится" биологии, но

задумывается и над астрономией, пытается проникнуть в физику и даже

заглядывает в Храм Абстракции, у врат коего меч математики преграждает

путь профану... Но оставим этот панегирик и перейдем к разбору самой

книги.


О названии

Прежде всего - о названии: "Сумма технологии". Не передразнивает ли

автор Фому Аквината? Его "Сумму теологии"? Фому, этого крупнейшего

средневекового богослова, который был уверен, что в божественном

откровении предначертано развитие Вселенной и человеческого рода, что в

нем заключена вся истина о прошлом, все сведения о настоящем и все

предвидение будущего.


Прогнозирование

Однако что же кроется за этим названием, что представляет собой книга

Лема по существу?

Автор говорит, что когда он писал "Сумму", названия "футурология" -

наука о будущем - не существовало. Сейчас этот термин установился и книгу

Лема можно отнести к этой дисциплине. По-видимому, писателю-фантасту с

философским складом ума вполне естественно взяться за книгу именно по

футурологии. Впрочем "Сумму технологии" не так-то легко классифицировать,

здесь на широком полотне Лем крупными мазками набросал картину возможного

развития человечества. Книга его примыкает к тем исследованиям, которые

получили ныне название науковедения 1. Она примыкает и к другим

направлениям, пока еще безымянным. Мы имеем в виду, скажем, книгу

И.С.Шкловского "Вселенная, жизнь, разум" - книгу о жизни в космосе и о

космических цивилизациях.

Итак, "Сумма технологии" посвящена прогнозированию. Опираясь на

сегодняшнюю науку, автор бросает взгляд на развитие техники, науки и

некоторых сторон общественной жизни в будущем.


Причины "Суммы"

Но почему же он это делает? Во все времена отыскивались пророки

будущего, иногда удачливые, но чаще - неудавшиеся. Поражает обилие методов

прорицания и простота утвари. В дело шли и дым благовоний, и внутренности

животных, и знамения небес...

Люди мечтали и о предсказании будущего, но средства у них были не

вполне пригодные, да и прогресс шел тогда медленно. Будущее было почти

равно настоящему. Биологический процесс жизни протекал быстрее, чем

процесс накопления знаний, и предсказание будущего при всей его

заманчивости не стало еще общественной необходимостью.

Иначе обстоит дело сейчас. Быстрый бег современного общества,

огромный рост энергии, информации и вещества, подвластных людям,

стремительное усложнение всех общественных явлений - все это вызвало к

жизни научное прогнозирование.

И теперь у "предсказателей" уже не старая "утварь", в их распоряжении

- большие вычислительные машины, модели, математические методы...


Лем как "прорицатель"

Таким образом, Ст. Лем вовсе не прорицатель-одиночка, и все же его

"прогностика" своеобразна. Ведь он - писатель-фантаст и, должно быть,

поэтому относит свой анализ к весьма далекому будущему. К тому, которое

прогнозу на вычислительной машине не поддается. Здесь простор для фантазий

или полуфантазий, их ценность - научно-познавательная и мировоззренческая.

Здесь можно дойти до пределов возможного, с точки зрения наших нынешних

представлений. Такие пределы старались указать А.Кларк и Дж.Томсон 2. В

отличие от этих авторов Лема интересуют не конкретные научные открытия, а

сам "генератор прогресса науки".


Типы прогнозов

Прогноз, особенно количественная оценка или конкретное предсказание,

очень часто оказывается "ненадежным", даже если это прогноз на

десятилетия. Артур Кларк в своей книге привел примеры таких прогнозов,

прогнозов развития "по прямой линии", которые сейчас кажутся нам смешными.

Будущее непокорно, его не уложишь в рамки столь простой "геометрии", оно

поражает людей внезапными рывками, которых никто или почти никто не

предвидел. И все же прогнозы возможны и необходимы; общество все чаще

прибегает к сознательным решениям в противовес стихийному развитию.

Прогнозы особенно нужны тому обществу, которое как единое целое владеет

средствами производства и вносит плановое начало в хозяйство и культуру.

Можно выделить (Г.М.Добров, ор. cit.) три "эшелона" прогнозов.

К первому "эшелону" относятся прогнозы на 15-20 лет. Собственно, это

просто предплановые и притом количественные оценки. Во втором - идут более

далекие прогнозы, скажем, прогнозы, на первое десятилетие будущего века.

Они уже чисто качественные. Прогнозы на столетие вперед (третий "эшелон"),

как правило, гипотетичны.


Четвертый "эшелон"

В какую же группу попадают прогнозы Лема? Ни в одну! Это - прогнозы

"четвертого эшелона", попытка заглянуть вперед на сотни столетий. Здесь

вместо количественных или качественных ограничений на сцену выходят иные -

самые общие ограничения практики и познания.

Но ведь при такой общности прогнозов автора может подстерегать

пустота! Поясним наши страхи. При близком прогнозе, например при попытке

представить себе прогресс телевидения, будущее кажется нам почти

"осязаемым". В те годы, когда идея иконоскопа лишь зародилась, А.Толстой

уже написал "Аэлиту", и как реалию завтрашнего дня люди увидели мир,

оплетенный сетью телевизионных каналов, большие экраны, по которым

проносятся вспышки событий. Сегодня эта реалия стала реальностью, а завтра

вновь родившееся поколение уже не сможет представить себе мир без Единой

Телевизионной Сети. И "Аэлита" утратит какую-то частицу своей таинственной

прелести. А через тысячу лет техническая фантазия писателя будет казаться

наивной, столь же наивной, как "техническая" фантазия Лукиана, у которого

шквал, подхватив суденышко, унес его на Луну.

Так вот, "осязаемы" ли виденья далекого будущего и есть ли здесь

вообще о чем думать? Да, есть! Лем развертывает перед нами серию проблем,

тематических проблем, по которым можно писать и футурологические работы

вроде "Суммы", и увлекательные научно-фантастические романы, повести и

рассказы. В этом - один из источников художественного творчества Лема.

Здесь и сравнение био- и техноэволюции, и астроинженерное дело, и

биотехническая деятельность цивилизаций, и автоэволюция человека; здесь же

и вопросы морали...

Ко всем этим вопросам Лем подходит с единой позиции; он называет ее

"позицией Конструктора". Он оптимист, и в отличие от многих писателей и

ученых Запада говорит, что всего этого можно достигнуть. Он обсуждает

возможные пути и следствия. Его основной тезис - "Догнать и перегнать

Природу!".

При всяком далеком прогнозировании надо отвлекаться от "реалий"

сегодняшней науки и техники, от каких-то характерных черт сегодняшнего

общества. В сущности это значит - вводить некоторые упрощающие постулаты;

при этом надо лишь четко представлять себе, от чего мы отвлеклись, что

упростили и огрубили. После построения прогноза эта четкость позволит

оценить его "силу", т.е. вероятность его реализации. Иначе прогнозист

рискует попасть впросак - придать прогнозу большую значимость, чем он того

заслуживает.


Три постулата

Каковы же постулаты Лема? Быть может, они противоречат современной

науке? И все его построения - чистейшая фантазия? А если это не так, если

построения автора согласуются с наукой, то какой период истории общества

он стремится осветить?

Можно выделить три ключевых постулата.

В_о-п_е_р_в_ы_х, Лем предполагает, что основные антагонизмы

современности уже разрешены: человечество объединилось в масштабах всей

планеты; войны и прочие конфликты - блокада на пути цивилизации -

исключены, а "глобальное единство" создало необычайные условия для

дальнейшего прогресса.

Общество, о котором пишет Ст. Лем, уже удовлетворило основные

потребности: продовольствия, одежды и жилищ - достаточно. Созданы

совершенные средства сообщения, достигнуто справедливое распределение

благ, решена биологическая проблема здоровья... Короче говоря, Лем

предполагает, что достигнуты предварительные условия, при которых

цивилизация может поставить вопрос "что же дальше?" и перед нею откроется

свобода в выборе дальнейших путей.

Мы видим в этой отправной точке Лема общество, которое "сможет

написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по

потребностям" 3, общество, возникновение которого будет означать "скачок

человечества из царства необходимости в царство свободы" 4.

В_о-в_т_о_р_ы_х, Лем отвлекается - в общем и целом - от социальных

аспектов будущего развития цивилизации.

Правомерна ли эта абстракция? Безусловно, да! И вот почему. Научное

исследование общества началось недавно, гораздо позже, чем исследование

природы. Между тем общественные отношения - один из наиболее сложных

предметов познания. Точные методы, скажем математические, в социологии

лишь зарождаются. А ведь необходимость в них осознана уже давно о ней

говорил еще К.Маркс. Чему ж удивляться, если социальные отношения в наше

время едва поддаются количественному прогнозу, даже на короткий период.

Эта трудность непомерно возрастает для отрезков времени, сравнимых по

длительности хотя бы с историей человечества. Вот почему Лем решил

отвлечься от социальных прогнозов в пользу технологии и науки. Его

интересует отношение человека к природе, "космические перспективы" разума,

связь естественного и искусственного в развитии цивилизации.

В-т_р_е_т_ь_и_х, Лем предполагает, что современный тип человека -

т.е. человек, обладающий логическим мышлением, - сохранится и в будущем.

Лем исходит даже из предпосылки, что этот тип человека и творимой им

культуры - "максимально рационалистический тип" - будет все более

преобладать.

Попросту говоря, автор считает, что наши потомки будут по меньшей

мере столь же разумны, как и мы. Мы не станем разъяснять читателю этот

постулат, он вполне ясен.

Вместо этого мы разъясним некоторые понятия и принципы, используемые

Лемом: "технологию", "цивилизацию" и "бритву Оккама".


Технология

"Сумма технологии", "технология", "технологические аспекты"... - эти

слова часто встречаются на страницах книги. Автор рассуждает о путях, по

которым пойдет "развитие технологии", и о влиянии, которое оно окажет на

человеческую культуру. Технология - основа построений Лема, но что же

следует понимать под самим этим словом?

Озадаченные, мы заглянули в "Словарь иностранных слов" и прочли в нем

следующее 5:

"Технология - совокупность знаний о способах и средствах проведения

производственных процессов, напр. т. металлов, химическая т., т.

строительных работ и т.д., а также самые процессы -

т_е_х_н_о_л_о_г_и_ч_е_с_к_и_е п_р_о_ц_е_с_с_ы, при которых происходит

качественное изменение обрабатываемого объекта".

Увы, "технологии" польского писателя не становятся в один ряд со

способами производства серной кислоты или выделки кирпича. Не годится и

понимание "технологии" как синонима "техники" вообще, которое попадается в

зарубежной литературе.

Лем понимает "технологию" в философском смысле как "обусловленные

состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения целей,

поставленных обществом". Это определение - достаточно емкое, оно позволяет

охватить и биоконструирование, и автоэволюцию человека, и т.п. Конечно,

"способы" могут меняться от цивилизации к цивилизации, от эпохи к эпохе и

от одного обитаемого мира - к другому, и поэтому Лем говорит о различных

"технологиях".

При всей диффузности лемовской "технологии" все же видно, что ее

ядром служат орудия труда, средства производства в рамках общественных

отношений. И вполне понятно, что Лем - в согласии с материалистическим

пониманием истории - смотрит на технологию как на основу общественных

систем и говорит, что источником изменений общественного строя служат

изменения средств производства, т.е. технологии.


Цивилизация

Лем много говорит и о "цивилизациях"... В философском словаре Генриха

Шмидта 6, к которому мы обратились теперь за справкой, нашли такую

дефиницию:

"Цивилизация - следующая за варварством ступень культуры, которая

постепенно приучает человека к плановым упорядоченным совместным действиям

с себе подобными, что создает важнейшую предпосылку культуры".

Нам вспомнился почему-то circulus vitiosus 7 формальной логики, и этот

призрак стал почти материальным, когда Шмидт меланхолически добавил, что

"во французском и немецком языках слово "цивилизация" равнозначно слову

"культура"". Это понимание, увы, также не годилось.

Лем понимает термин "цивилизация" в широком, "космическом" смысле.

Для него это - б_ы_т_и_е о_б_щ_е_с_т_в_а (не обязательно земного) в

отличие от бытия биологического вида. Цивилизация возникает вместе с

обществом и с появлением первых технологий. На Земле - с палеолитом.

Такое понимание вполне оправдано. Сейчас, когда человек выходит в

космос, когда начат поиск космических цивилизаций, такое употребление

этого термина, пожалуй, напрашивается само собой. Да и вряд ли можно

"обвинить" автора в том, что он ввел это употребление. Он попросту им

воспользовался, а до него термин "цивилизация" в том же смысле употребляли

другие авторы, например И.С.Шкловский. Само же обсуждение вопроса о

космических цивилизациях началось еще во времена святой инквизиции...

Но вернемся к нашей теме. Автор хочет рассмотреть различные аспекты

будущей цивилизации: те, которые поддаются описанию уже сегодня. При этом

он стремится следовать научной методологии и поэтому отрицает особое

положение Земли и ее космического окружения. Отказ от иных гипотез о жизни

в Космосе он мотивирует принципом, который в истории науки и философии

получил название "бритвы Оккама". Что это за принцип?


Уильям Оккам

В XIV столетии начинается распад схоластической философии. В

университетах Парижа, Оксфорда и Кембриджа зарождается новая мысль. И

словно возгорающиеся факелы, в других городах Европы возникают

университеты: 1303 г. - Рим, 1306 г. - Орлеан, 1308 г. - Коимбра, 1339 г.

- Гренобль, 1347 г. - Прага, 1349 г. - Флоренция, 1357 г. - Сиена, 1364 г.

- Краков, 1379 г. - Эрфурт, 1385 г. - Кельн, 1386 г. - Гейдельберг и т.д.

Перенесемся во вторую четверть XIV столетия. Мы видим, как в Париже и

Оксфорде появляется группа блестящих мыслителей. Это течение мысли назовут

н_о_м_и_н_а_л_и_з_м_о_м и к_о_н_ц_е_п_т_у_а_л_и_з_м_о_м, оно будет

противостоять традиционной схоластике. Его свяжут в первую очередь с

именем Уильяма Оккама. Оппозиция этих мыслителей традиционной схоластике

приведет к тому, что лишь в XX веке медиэвисты вскроют их оригинальные

идеи и начнут издавать уцелевшие фрагменты их сочинений...

Уильям Оккам родился где-то между 1290 и 1300 гг. в деревне Оккам в

графстве Сэррей. Он вступил в орден францисканцев, учился в Оксфорде

(1312-1318 гг.) у Дунса Скота, а затем в течение двух лет комментировал

там одно из наиболее известных сочинений средневековой схоластики -

теологический сборник, составленный Петром Ломбардом.

Рамки чисто академической карьеры были тесны Оккаму и он вступил в

борьбу с папой Бонифацием VIII, а затем и с Иоанном XXII, против которого

он выпустил манифест. В 1324 г. этот папа вызвал его в Авиньон, где Оккаму

предстояло ответить на выдвинутые против него обвинения. Следствие длилось

четыре года. Опасаясь обвинительного приговора, Оккам бежал из Авиньона в

Пизу искать убежища при дворе императора Людовика Баварского, который

враждовал с папой. Папа отлучил Оккама от церкви (1328 г.), а затем та же

участь постигла и его покровителя. В 1330 г., последовав за Людовиком,

философ отправился в Мюнхен, где началась их совместная борьба с папой.

"Tu me defendas gladio, ego te defendam calamo" 8, - говорил он Людовику.

Умер У.Оккам в Мюнхене около 1350 г., по-видимому, от чумы.


Спор номиналистов и реалистов

Мы поймем сущность философии У.Оккама и, в частности, уясним, как в

ее рамках мог возникнуть принцип, именуемый "бритвой Оккама", если

разберемся в споре между так называемыми р_е_а_л_и_с_т_а_м_и и

н_о_м_и_н_а_л_и_с_т_а_м_и - в споре об "онтологическом статусе

универсалий".

Первая точка зрения - точка зрения реалистов - восходит еще к

Платону. Ее удобно разъяснить на примере простой геометрической теоремы.

Сумма углов треугольника, как известно, равна двум прямым. Однако к какому

собственно объекту относится эта теорема? Ни к какому конкретному

треугольному телу она, конечно, не относится. Ведь таковое не является

идеальным треугольником. Но вместе с тем трудно допустить, что

геометрический факт не относится ни к чему. В упомянутой теореме речь

идет, безусловно, о треугольнике как таковом. Но что же это за

треугольник, которого не встретишь в природе? Лишенный всех материальных

признаков, и, в частности, пространственной локализации. Все его свойства

исчерпываются тем, что он является именно треугольником и ни чем иным. Вот

мы и "вынуждены признать", что он к_а_к-т_о с_у_щ_е_с_т_в_у_е_т, хотя это

существование невоспринимаемо чувствами и доступно лишь умозрению.

Так создается некая новая сущность "треугольник" как таковой. Это -

у_н_и_в_е_р_с_а_л_и_я.

Реалисты считали, что универсалии существуют до конкретных объектов,

т.е. имеют с_а_м_о_с_т_о_я_т_е_л_ь_н_о_е б_ы_т_и_е. Мы не станем описывать

различные нюансы реализма и разъяснять, кто из схоластов был "крайним"

реалистом, а кто - "умеренным". В те века (VI-XIV) если и была возможна

какая-то философия в Европе, то только схоластическая, и, как мы уже

говорили, из среды схоластов вышли мыслители, ставшие в оппозицию к

традиционной схоластике. Они выработали новую - номиналистическую - точку

зрения. Она означала попросту запрет считать, что какому бы то ни было

знанию, сформулированному в общих терминах, отвечает в реальном мире

что-либо отличное от отдельных конкретных предметов (имеющих некие общие

свойства). Номинализм явился в условиях средневековья "...первым

выражением материализма" 9.


Бритва Оккама

Одним из ведущих номиналистов и был Уильям Оккам. Стремление

устранить "избыточные" сущности реалистов оформляется в виде б_р_и_т_в_ы

О_к_к_а_м_а:

Сущностей не следует умножать сверх необходимости.

Имя ученого часто связывают с открытием, к которому он имел весьма

косвенное отношение. Это случалось столь часто, что стало в науке скорее

правилом, чем диковинкой. Так какое же отношение имеет Оккам к "бритве

Оккама"? Увы, в его сочинениях этого тезиса как такового нет, но все же в

них есть близкий тезис:

Не следует делать посредством большего то, чего можно достичь

посредством меньшего.

Многочисленные другие высказывания Оккама идут в том же направлении.

После Оккама этот принцип был переосмыслен и расширен. Не его ли

повторил Ньютон, сказав: "Гипотез я не выдумываю!"? А Бертран Рассел

пишет: "Я лично убедился в необычайной плодотворности этого принципа в

логическом анализе" 10.

Вот этой-то "бритвой Оккама" и пользуется Ст. Лем в своей книге. Он

называет ее "принципом лаконичности мышления". Ее называют и "принципом

бережливости", и "принципом простоты". Хоть эта оговорка, по-видимому,

излишня, мы все же советуем читателю не путать по созвучию описанный

принцип с пресловутым "принципом экономии мышления".

Методология науки прочно срослась с бритвой Оккама; сколько лишних

сущностей вроде "флогистона" и лишних гипотез вроде "боязни пустоты" были

отсечены этим режущим инструментом.


Две эволюции

Кибернетика родилась на стыке биологии и автоматики. Однако, пожалуй,

именно Лем первым решился кибернетически сравнить био- и техноэволюцию.

Цель очевидна - использовать опыт биоэволюции в технологии. Но ведь вроде

бы сходные "докибернетические" попытки делали и социал-дарвинисты. Они

"переносили" на общество законы живой природы и, в частности, закон

естественного отбора. Быть может, попытка Лема - это перепевы социального

дарвинизма? Нет, разумеется, нет! Ведь Лем сравнивает "две эволюции" на

уровне абстракции, диктуемом кибернетикой. Идет ли речь о природе,

обществе или технике, кибернетику интересует лишь одна сторона дела: во

всех процессах она ищет регулирование и информацию.

В социальных процессах, как и в биологических, кибернетика выделяет

восприятие, хранение, передачу, переработку и выдачу информации. От всего

остального специфически социального в этих процессах она

о_т_в_л_е_к_а_е_т_с_я. Этот прием - использование простого для изучения

сложного - столь обычен в науках, что читатель легко припомнит примеры,

когда физика служит химии, химия - биологии и т.д. Причем права "служанки"

и "госпожи" отнюдь не уравниваются.

Итак Лем, используя кибернетический метод, пытается вскрыть

конкретное сходство двух эволюций. И там, и тут пульсируют циклы

управления и переработки информации. И там, и тут действуют обратные связи

и эволюционируют самоорганизующиеся системы.

Эволюция жизни помогает понять, куда ведет нас все большее

совершенство регулировки и гомеостаза очень сложных систем. Столь же

сложные системы эволюционируют и в пределах технологии. И конечно же, на

сам прогресс технологии Лем смотрит "глазами" кибернетики, как на

возрастание гомеостаза. Однако между двумя великими эволюциями есть не

только сходство, но и различие. Как "конструктор" природа по сравнению с

человеком несовершенна, ее возможности ограничены.


Ограниченность кибернетического подхода. Экскурс в социологию

Генезис "цивилизации как динамической системы", т.е. интенсивное

развитие технологии, начало и ход которого подобны взрывной реакции,

несводИм к законам одной лишь кибернетики. "Взрыв" - прежде всего

социологическая проблема, ее решение - в материалистическом понимании

истории. Экскурс Лема в эту область позволяет ему высказать интересные

мысли.

Источник прогресса общества - развитие орудий труда. Вместе с ними

развиваются, а затем и перестраиваются производственные отношения людей.

Они в свою очередь определяют надстройку общества в области политики,

права и идеологии.

Так почему же - спрашивает на основе этой формулы Лем, - почему одно

общество в_с_т_у_п_а_е_т на путь ускоренного развития "технологии", а

другое - н_е_т?

Этот бег науки и техники и эта погоня за ним производственных

отношений начались в Западной Европе в XVI веке, когда там стал

складываться капитализм. (Лем говорит "западная динамическая модель

цивилизации", но этот термин не отражает сути дела.) Теория французского

этнолога и социолога Леви-Штрауса учитывает, правда, что "цепная реакция"

в технологии начинается, когда интенсивность и преемственность изобретений

превысят некий порог. Однако, как отмечает Лем, она не может объяснить,

почему в одних странах эта "реакция" начинается раньше, чем в других, а

третьи вообще берут технологию уже "в готовом виде". Простые вероятностные

соображения Леви-Штрауса не объясняют ничего. Вся его теория особенно

неубедительна потому, что в ней нет учета той общественной структуры, при

которой должна возникнуть "реакция".

Это возражение Лема вполне обосновано.


Попытка объяснения

Кибернетик сказал бы, что здесь - о_б_р_а_т_н_а_я с_в_я_з_ь.

Общественные отношения и вообще различные социальные структуры, в том

числе и "вторичные", надстроечные, влияют на развитие техники. Лем пишет:

"некоторые из этих структур... ограничениями, наложенными на свободу мысли

и действия, могут весьма эффективно препятствовать всякой

научно-технической изобретательности" (гл. II).

И действительно, история дает нам много примеров того, как

общественные отношения тормозят или, наоборот, ускоряют прогресс орудий

труда. Маркс отмечал, что в древнем Египте и Индии господство сельской

общины, кастового строя и религии определили застойный характер общества.

В течение тысячелетий там практически отсутствовал прогресс

производительных сил.

Мы надеемся, что история сообща с кибернетикой прольет новый свет на

эти проблемы. Известную роль сыграет здесь, по-видимому, семиотика - наука

о коммуникации и знаковых системах. Ее методы позволяют по-новому

взглянуть на социальные структуры, связанные с религиями и мифологиями, с

обычаями и с системами нравственных "императивов" и моральных оценок 11.


Доктор Диагор

Читатель помнит, конечно, печальную судьбу доктора Диагора. Он "хотел

ввести в поток кибернетической эволюции принцип, которого не знает

эволюция биологическая: построить организм, который мог бы

самоусложняться". Читатель помнит бой Диагора с электронным чудовищем,

которое рвалось из бетонного бункера, дюары с жидким кислородом,

заморозившим зверя, и робота с карборундовой пилой, который распилил,

наконец, оцепеневшее чудовище...

После этой катастрофы Диагор не стал осторожней, он продолжал

эксперименты. Он создал "фунгоиды - мечту кибернетиков, самоорганизующееся

вещество" и не смог сохранить контроль над ними. Они уничтожили его...


Человек - технология

В чем же идея этого известного рассказа Ст. Лема? Это художественный

образ, иллюстрация к проблеме "человек - технология". Кто - кого?

В "Сумме" Лем формулирует эту проблему так: "Кто кем повелевает?

Технология нами или же мы ею? Она ли ведет нас, куда ей вздумается, хотя

бы и навстречу гибели, или же мы можем заставить ее покориться нашим

стремлениям?" (гл. II).

Мы не станем приводить более пространную цитату с постановкой

проблемы. Разберем попросту, какие пути предлагает автор для решения

некоторых вопросов.

Прежде всего вопрос о стихийности и целенаправленности в развитии

технологии. Конечно, оно не зависит от воли отдельных людей, и Лем

говорит, что всякая цивилизация включает то, к чему люди стремились, а

также то, чего никто не ожидал. Но с ростом науки растет и роль

сознательно преследуемых целей. Добавим, что эта роль становится особенно

заметной, когда свои общественные отношения люди начинают строить

сознательно, когда общество делает "скачок из царства необходимости в

царство свободы".


Предостережение

Ну вот и хорошо, скажет прямолинейный читатель, в будущем будет

полная гармония! Гармония между развитием технологии и целями общества.

Увы, это не совсем так! Из истории, и даже совсем недавней, мы знаем, что

технология может приводить к вредным для людей последствиям. Как отмечал

еще К.Маркс, культура, если она развивается стихийно, а не направляется

сознательно, оставляет после себя пустыню.

Такая опасность сохранится, пожалуй, всегда. Ее отсутствие означало

бы, что разум стал абсолютно свободным, что он может совершенно точно

предвидеть результаты своих действий и воплощать их в реальность. Может

совершенно точно выбрать путь цивилизации.

Эту проблему рассматривал, должно быть, еще Иоанн Буридан (ок.

1300-1358) - ректор Парижского университета, ученик Оккама. Говоря о своем

осле, он, безусловно, имел в виду разум, что же касается двух охапок сена,

то под ними он, надо думать, понимал возможные пути цивилизации. Осел, как

известно, умер, так и не решив, какую охапку съесть...


Свобода выбора

Но вернемся к вопросу о разуме и цивилизации. Мы знаем, что разум не

может освободиться от всех ограничений. Диалектический материализм учит,

что этого не может быть в принципе, и Лем отнюдь не понимает свободу

выбора пути а_б_с_о_л_ю_т_н_о. И для отдельного человека, и для

цивилизации - подчеркивает он - свобода носит относительный и исторический

характер. Даже автоэволюция человека, о которой с