Реферат: История трех царей посвящается

История трех царей


ПОСВЯЩАЕТСЯ


Христианам с разбитым сердцем, покидающим авторитарные группы, ищущим утешения, исцеле­ния и надежды. Пусть эта история поможет вам вос­становиться и продолжать свой путь с Тем, Кто есть свобода.

И христианам, которые пережили или в настоящее время переживают разрывающие сердце разделения внутри своего братства. Пусть этот рассказ зажжет для вас свет и даст утешение. И пусть это поможет вам продолжать свой путь с Тем, Кто есть мир.

Пусть и те и другие получат полное исцеление, чтобы все мы могли ответить на призыв Того, Кто требует всего, потому что Он есть все.


особая благодарность...


Хелен, Кармэйн и Пэтти за помощь в подготовке этой рукописи и Брэду, который разработал обложку


предисловие ко второму ИЗДАНИЮ


Когда я впервые издал «Историю трех царей», я не думал, что она проживет так долго, что пройдет через второе или третье издание, Я даже не догады­вался, как велико число опустошенных христиан в мире. Эта книга предназначалась для гораздо мень­шей аудитории — для христиан, которым нанесло раны авторитарное движение. Однако ее приняли бо­лее широкие круги читателей — христиане, которым разбили сердце разделения в Церкви или столкнове­ния с их братьями по вере.

Я был удивлен и тем, что книгу принимали по все­му миру. Огромное число пасторов и христианских служителей, заказавших ее по почте, чтобы потом раздать своим прихожанам, — это была только одна сторона большого феномена. «История трех царей» была превращена в спектакли и читалась всенародно с кафедр, и это удивило меня еще больше. Стало ясно, что в обществе христиан накопилось много боли, которой уделяется необычайно мало внимания и служения. Я надеюсь, что эта книга, а также книги «Письма к опустошенным христианам» и «Наша миссия» в какой-то мере восполнят эти нужды.


предисловие автора

Что это за книга и в чем ее цель? Ответ на этот вопрос, похоже, можно найти, если понаблюдать за моей перепиской. По какой-то неизвестной мне при­чине я получаю письма от христиан из разных кон­цов мира. Несколько лет назад возросло число писем от христиан, опустошенных авторитарным движени­ем, таким популярным ныне среди многих христиан­ских общин. Реакция на тоталитарную идею вырази­лась в массовом исходе. Рассказы этих духовных бег­лецов часто приводят в ужас, а иногда им просто трудно поверить. Я не знаю, сама ли доктрина произ­водит такую широкомасштабную резню или же чрез­мерно жестокое ее применение. Что бы то ни было, за свои более чем тридцать лет евангелистского христи­анского служения я никогда не видел ничего, что причинило бы такой сильный вред стольким верую­щим. Ущерб от этого становится всемирным, выздо­ровление же практически равно нулю.

Эта книга выражает мою заботу о множестве сму­щенных христиан — людях с разбитыми сердцами и часто озлобленных. Многие из них сейчас видят свою духовную жизнь приведенной на бойню и пытаются нащупать хотя бы хрупкое слово надежды.

Такое акцентирование внимания на подчинении и власти в евангелистических кругах является доста­точно недавним нововведением и не нашло широкого отражения в печати, чтобы поддерживать этот воп­рос в равновесии. Конечно, встречается литература, предназначенная для того, чтобы утешить этих практически уничтоженных христиан или дать им совет. Эта книга, я верю, немного послужит для удовлетворения их нужды. Однако, откровенно гово­ря, еще я могу порекомендовать этим людям всего лишь единственную работу — несколько классичес­кую книгу Оруэлла «Скотный двор». Я ее настоя­тельно рекомендую, я даже умоляю каждого читате­ля «Истории трех царей» прочитать и эту книгу.

Есть одна вещь, дорогой читатель, которой моя книга очень определенно не рассчитана стать. Она не должна пополнить арсенал вашего вооружения, чтобы лучше уничтожать противника, какой бы точки зрения вы ни придерживались. Я бы попро­сил вас покончить с такими древними и зверскими методами. Эта книга предназначена для индивиду­ального исцеления, и только для индивидуального исцеления.

И в заключение: у «Истории трех царей» имеется книга-спутник под названием «Письма к опусто­шенному христианину», которая была специально написана как практический совет христианам, по­павшим в беду из-за поведения других христиан. Я верю, оба эти издания будут звучать как слово на­дежды, даже если это слово слышится с такого да­лекого расстояния.


^ Поставляли царей сами, без Меня; ставили князей, но без Моего ведома...

Осия(8:4).


Итак, дорогой читатель, как приятно встретиться вновь: для меня это большая честь. Спасибо за это, и давай поспешим войти в театр. Я вижу, что свет уже погашен.

Два места приготовлены для нас недалеко от сце­ны. Устраивайся поудобнее.

Как я понимаю, эта история — драма. Но я наде­юсь, что она не покажется тебе печальной.

Мы увидим, что эта история состоит из двух час­тей. Сначала мы встретим пожилого царя по имени Саул и юношу — пастуха Давида. Во второй части мы вновь увидим пожилого царя и молодого челове­ка, но на этот раз пожилым царем будет Давид, а мо­лодым человеком — Авессалом,

Эта история — картина (ты предпочтешь назвать ее грубым наброском, сделанным углем) подчинения и власти в Царстве Божьем. Свет выключен, актеры заняли свои места. Зрители затихли. Занавес подни­мается. Наша история началась.


ПРОЛОГ


Всемогущий Бог повернулся к Гавриилу:

— Иди, возьми две меры Моего Существа. Два че­ловека, которым они предназначены, уже ждут.

С двумя сверкающими пульсирующими огонька­ми жизни в руках Гавриил открыл дверь между ми­рами и исчез. Он вступил в зал, предназначенный для еще нерожденных.

— Я принес две меры природы Бога. Одна из них — отражение самой Его природы. Она покрыва­ет человека, как дыхание Бога. Как вода окружает того, кто в море, так и Его дыхание окружает тебя. Снаряженный в это дыхание Божье, ты получишь силу — силу побеждать армии, покорять врагов Божьих и совершать Его работу на земле. Вот сила
Божья в дар. Вот погружение в Дух.

Один из ожидавших выступил вперед:

Дай эту меру мне.

Да, — ответил ангел. — И помни, что тот, кто принимает такую силу, станет известен многим. И когда закончится твой земной путь, откроется твой настоящий характер: его обнажит эта сила. Такова судьба всех, кто получает и использует этот дар, по­тому что он касается только внешнего человека, не оказывая ни малейшего влияния на человека внут­реннего. Однако внешняя сила всегда будет раскры­вать внутренние источники или их отсутствие.

Первый из ожидавших, получив то, что было предназначено ему, отступил назад.

— Здесь у меня еще одна частица Живого Бога. Это не дар, а наследие. Дар используется внешним человеком, наследие же внедряется глубоко, как семя. Хотя это и маленькое зерно, но оно растет и в свое время наполняет внутреннего человека.

Вперед выступил другой:

Я верю, что эта частица принадлежит мне для моего земного пути.

Да, — ответил ангел. — Я должен сказать: то, что дано тебе, — прекрасно, это единственный эле­мент во всей вселенной, известный Богу или анге­лам, который способен изменить человеческое серд­це. Но даже эта Божья частица не может прорасти и наполнить тебя изнутри, если не будет хорошо и щедро перемешана с болью, печалью и сокрушением.

Второй, получив предназначенное для него, отсту­пил.

Около Гавриила сидел ангел, ведущий учет. Он аккуратно внес в свой список этих двоих.

Кем же они станут, когда пройдут через дверь в видимый мир? — спросил он.

Каждый из них в свое время станет царем, — тихо ответил Гавриил


глава I


Самый младший сын в любой семье имеет две ха­рактерные черты: его считают и избалованным, и не­достаточно знающим жизнь. Обычно от него не ждут многого. Как правило, качества лидера в нем замет­ны меньше в сравнении с другими детьми в семье. Он никогда не ведет за собой, а только следует за кем-либо, так как нет никого младше его, чтобы попробо­вать роль лидера.

Так обстоят дела и сегодня. Так было и три тыся­чи лет назад в деревне Вифлеем в семье, где росли во­семь мальчиков. Старшие семь сыновей Иессея рабо­тали недалеко от усадьбы отца, а самый младший был послан в горы пасти принадлежащее семье не­большое стадо овец.

Мальчик-пастух всегда носил с собой две вещи: кожаную пращу и небольшой музыкальный инстру­мент, напоминающий гусли. У пастуха много свобод­ного времени на богатых травой горных плато, где овцы пасутся день-деньской. Но дни превращались в недели, и молодому пастуху становилось одиноко. Чувство одиночества росло, и мальчик часто плакал. И часто играл на своей арфе и пел: у него был хоро­ший голос. Когда эти занятия не могли утешить его, он собирал горсть камней и, один за другим, кидал их с неистовой силой в стоявшее поодаль дерево.

Перекидав весь запас камней, он подходил к дереву, которое служило ему мишенью, собирал свои снаряды и находил другую мишень на большем расстоянии.

Этот пастух и певец, искусно владевший пращой, очень любил своего Господа. По ночам, когда овцы спали, он сидел, наблюдая за затухающим костром, проводил рукой по струнам арфы и начинал сольный концерт. Он пел древние псалмы веры своих праде­дов, и слезы наворачивались ему на глаза, и потоком изливалось славословие Господу, а далекие горы под­хватывали его хвалу, и эхо передавало песни дальше, более высоким горам, и оттуда они достигали Бога.

Когда юноша не славил Господа, он. ухаживал за овцами и ягнятами. Когда он не был занят стадом, он принимался раскручивать свою пращу и делал это снова и снова, до тех пор пока каждый камень не по­падал точно в цель.

Однажды, воспевая Бога ангелам, овцам и про­плывающим облакам, он заметил настоящего, живо­го противника — огромного медведя, устремившего­ся к ягненку! Пастух кинулся зверю наперерез, и медведь, забыв о добыче, повернулся к нему. Ин­стинктивно нащупывая камень в кармане, юноша осознал: «Да я же не боюсь!»

Через мгновение разъяренный медведь молнией бросился на пастуха. Могучие мохнатые лапы легко несли огромного хищника. Полный силы и отваги, юноша вложил камень в пращу, и снаряд, выпущен­ный ловкой рукой, со свистом полетел прямо к цели.

И вот, юноша, теперь уже не такой молодой, каким был мгновением раньше, поднял ягненка и сказал:

— Я твой пастух, а Господь — мой!

И в этот вечер, засидевшись у костра, он перело­жил дневные события в песню и возносил гимн Гос­поду в небеса снова и снова, до тех пор пока его не выучили все ангелы. Они стали хранителями этой чудесной песни и передали ее новым поколениям лю­дей как целительный бальзам для сокрушенных сер­дец во все времена.


глава II


Однажды пастух заметил вдали бегущего к нему человека. Когда этот человек приблизился, юноша узнал брата.

Беги! — кричал брат. — Беги домой изо всех сил, я присмотрю за стадом.

Зачем?

Там старик, мудрец. Он хочет видеть всех сыно­вей Иессея и уже видел всех, кроме тебя.

Но зачем?

Отправляйся же!

Давид побежал. Пот струился по его загорелым щекам, раскрасневшимся от бега под цвет его кудря­вых рыжих волос. Помедлив, чтобы отдышаться, он вошел в дом отца.

Младший сын Иессея стоял, стройный и сильный, но таким его видел лишь незнакомый юноше старик. Родные не всегда могут сказать, когда мальчик стал мужчиной, даже если смотрят прямо на него. Но по­жилой человек увидел. И понял что-то еще. Каким-то образом старик знал то, что знал Бог.

Господь искал по всему царству особенного чело­века. И в результате оказалось, что этот сладкоголо­сый пастух любит своего Господа более чистым серд­цем, чем кто-либо другой во всей земле израильской.

— Преклони колени, — сказал старик с убеленны­ми сединой волосами и бородой. Почти по-царски, хотя он никогда не был в такой позе, юноша опустил­ся на колени и почувствовал, что на его голову льет­ся масло. Откуда-то, из дальних уголков детской па­мяти, всплыла мысль: «Так делают люди, когда по­мазывают царя! Самуил делает меня... Кем?»

Еврейские слова не были двусмысленны, даже ре­бенок знал их.

— Вот помазанник Господа!

Ну и день в жизни юноши, не правда ли? Но не на­ходишь ли ты странным, что это удивительное проис­шествие привело юношу не к трону, а к десятилетию мучений и страданий? В тот день Давид вступил не в королевскую родословную, а в школу сокрушения.

Самуил ушел. Иессей со старшими сыновьями от­правился воевать. Младший сын, еще не достигший воинского возраста, продвинулся по должности в доме отца: он стал посыльным и теперь носил прови­зию братьям на передовую.

Во время одного из таких визитов на линию фрон­та он убил другого «медведя» точно так же, как и первого. На этот раз враг был ростом в три метра, и он был прославленным воином. В результате такого необыкновенного подвига Давид стал народным ге­роем.

И впоследствии оказался во дворце, чтобы слу­жить царю с повредившимся рассудком. При обстоя­тельствах, столь же не поддающихся разумному ос­мыслению, как и поступки царя, юноше предстояло многому научиться.


глава III


Давид пел сумасшедшему царю. Пел часто. Музы­ка, казалось, очень помогала старому правителю. И во всем дворце люди останавливались в коридорах, прислушивались к песне, доносившейся из царской палаты, и задумывались: «Откуда к такому молодо­му человеку приходят такие замечательные слова и музыка?»

Чаще других звучала песня, которой научил Да­вида спасенный им ягненок. Все любили эту песню, каждое ее слово, даже ангелы,

Тем не менее царь был безумен, а значит и завист­лив. Или, может быть, наоборот. Как бы то ни было, царь видел в Давиде угрозу, а такое часто случается с царями, когда рядом с ними появляется известный и многообещающий молодой человек. Царь знал, так же как и сам Давид, что этот мальчик однажды мо­жет занять его место.

Но взойдет ли Давид на престол честно или он вы­берет порочный путь? Саул не знал. Этот вопрос и сводил царя с ума.

Давид попал в неудобное положение, однако в этих обстоятельствах, казалось, он дошел до глуби­ны понимания разворачивающейся драмы, в кото­рой должен был принять участие. Казалось, он пони­мал то, что понимали немногие мудрецы того време­ни. Нечто такое, что даже в наши дни, когда люди знают больше, мало кто понимает.

И что же это?

Бог не имел, но очень хотел иметь людей, которые были бы согласны жить в боли.

Бог хотел иметь сокрушенный сосуд.


глава IV


Обезумевший царь видел в Давиде угрозу своему царству. Он, кажется, не понимал, что вопрос о том, какое царство переживает угрозы, решает Бог. Не зная этого, Саул делал то, что делают все обезумев­шие цари, — он метал копья в Давида. Он имел пра­во на это, он был царем. Цари могут делать подобное. Они почти всегда это делают. Они требуют права

метать копья в своих подданных. Все знают, что у этих людей есть такое право. Откуда знают? Цари го­ворили им это много-много раз.

Возможно ли, чтобы этот сумасшедший человек был истинным царем и даже помазанником Господа?

А как насчет твоего царя? Является ли он пома­занником Бога? Может — да. Может — нет. Никто никогда не знает точно. Люди заявляют, что они уве­рены. Даже очень. Но они не правы. Они не знают, знает Бог. Но Он не говорит.

Если твой царь — действительно помазанник Гос­пода и если он тоже мечет копья, тогда одно ты мо­жешь знать, и знать наверняка: твой царь достаточ­но безумен.

И он — царь из рода Саула.


ГЛАВА V


У Бога есть университет. Это небольшое заведе­ние. Немногие туда поступают, и еще меньше тех, кто его заканчивает. На самом деле таких единицы.

Бог учредил ото заведение, потому что нет сокру­шенных людей. Зато имеется несколько других ви­дов: те, кто провозглашает себя Божьей властью... и таковой не являются, и те, кто называет себя сокру­шенным... но не таковы. А те, кто считает себя Божьей властью, но не сокрушен, — безумцы. К со­жалению, у Бога имеются и такие люди, которые за­полняют пространство между этими двумя видами, их огромное количество, но сокрушенных — почти никого.

Почему же так мало учеников в святой Божьей школе сокрушения и подчинения? Потому что все поступившие должны пройти через боль. И, как ты

уже, наверное, догадался, Бог чаще всего выбирает несокрушенного правителя, чтобы причинять боль. Давид когда-то был учеником этой школы, а Саул — избранником Божьим, сокрушавшим Давида.

Чем более безумным" становился царь, тем лучше понимал Давид, что Бог поставил его во дворце под истинной властью.

Власть царя Саула — истинна? Да, Богом избран­ная власть. Избранная для Давида. Несокрушенная власть — да. Но, тем не менее, Божественная в по­священии.

Да, такое — возможно.

Давид вздохнул, поставил себя под власть безум­ного царя и двинулся дальше по тропе своего земно­го ада.


глава VI


Давид задавал себе вопрос: «Что делать, когда кто-то бросает в тебя копье?»

Разве тебе не кажется странным, что Давид не знал ответа на этот вопрос? Ведь любой человек зна­ет, что делать, если в него бросают копье,— конечно же, подобрать его и бросить обратно!

«Когда в тебя бросают копье, Давид, выдерни его из стены и брось обратно. Ты можешь быть уверен, абсолютно все поступают так!

И, совершая этот маленький подвиг, ты докажешь многое: что ты смело стоишь против неправды; ты силен и ловок и не позволишь притеснять себя; ты не будешь терпеть неправду или нечестное обращение; ты — защитник веры, хранитель огня и обличитель всякой ереси. Тебя не обманут. Все эти свойства, со­бранные вместе, покажут, что ты — очевидный кандидат в цари. Да, возможно, ты и есть помазанник Бога. Из рода царя Саула.

И в таком случае вполне вероятно, что лет через двадцать после коронации ты станешь самым уме­лым метателем копья во всем царстве. И более чем вероятно, что к тому времени...

Станешь достаточно безумным».


глава VII


В отличие от любого другого человека за всю исто­рию метания копий, Давид не знал, что делать, когда в него брошено копье. Он не посылал копье Саула об­ратно. И не делал себе копья, чтобы бросать самому. Что-то в Давиде было непохожее на остальных. Все, что он предпринимал, — он ловко увертывался.

Что может сделать человек, особенно молодой, когда царь решит использовать его как мишень для учебного копьеметания? И как он должен вести себя, если решит не отвечать царю на том же языке?

Во-первых, сначала он должен притвориться, что не видит копье. Далее когда оно летит прямо на него. Во-вторых, он должен научиться быстро увертывать­ся. В-третьих, сделать вид, что ничего не произошло.

Человека, в которого когда-нибудь попадало ко­пье, легко узнать. Такой человек покрывается глубо­кой тенью горечи. Но в Давида никогда не попадали. Постепенно он открыл тщательно оберегаемый сек­рет. Он обнаружил, что спасало его от ударов копья:

Во-первых, никогда не изучай модное и легкое для освоения искусства метания копья. Во-вторых, держись подальше от компании тех, кто мечет ко­пья. И, в-третьих, держи свой рот на замке И тогда копья не коснутся тебя, даже если и прой­дут прямо через твое сердце.


глава VIII


— Мой царь — сумасшедший, по крайней мере, я воспринимаю его так. Что мне делать?

Сначала признай непреложный факт, что ты не мо­жешь сказать (никто из нас не может), кто на самом деле помазанник Божий, а кто — нет. Некоторые цари, о которых все клянутся, что они из рода царя Саула, на самом деле из рода царя Давида. А другие, о которых все говорят, что они из рода царя Давида, по-настоящему принадлежат роду царя Саула. Кто прав? Кто может знать? Чей голос ты слушаешь? Ни один человек не мудр настолько, чтобы разгадать эту загадку. Все, что может сделать любой из нас, — это лишь ходить по кругу и спрашивать себя: помазал ли его Господь, и если да, то не из рода ли он Саула?

Запомни этот вопрос очень хорошо. Тебе, возмож­но, придется задать его себе десятки тысяч раз. Осо­бенно если ты — гражданин царства, где царь доста­точно безумен.

Может показаться простым делом задать себе этот вопрос, но это непросто. Особенно когда ты рыда­ешь... и увертываешься от копья... и искушаешься бросить его назад... и окружающие подстрекают тебя поступить именно так. И весь твой разум, рассудок, логика, ум и здравый смысл — соглашаются с этим. Но помни даже в слезах: ты знаешь только вопрос, но не ответ.

Никто не знает ответа.

Кроме Бога.

Но Он никогда но скажет.


глава IX


— Мне не понравилась предыдущая глава. Она обошла стороной проблему. Я нахожусь в ситуации Давида, я мучаюсь. Что мне делать, когда царство, в котором я живу, управляется царем, мечущим ко­пья? Уйти ли мне? Если да, то как? Вообще, что про­изойдет с человеком, оказавшимся в центре площад­ки во время соревнования «летающие ножи»?

Ну, если тебе не понравился вопрос, предложен­ный в прошлой главе, тебе не понравится и ответ в этой.

А ответ таков: «Ты будешь убит». Какая необходимость в этом? И какая польза? Ты видишь не того царя Саула. До тех пор пока ты смотришь на своего царя, ты будешь винить его и только его за свой ад. Будь осторожен, потому что Бог не спускает глаз с другого царя Саула. Не с того, который стоит перед тобой и мечет копья. Нет, Бог смотрит на другого царя Саула. На того, который та­кой же, если не хуже.

Бог смотрит на царя Саула в тебе. — Во мне?!

Саул — в твоей крови, в мозге твоих костей. Он со­ставляет кале дую клетку ткани твоего сердца. Он вмешан в твою душу. Он обитает в каждом ядре твое­го атома,

Царь Саул -— он един с тобой! Царь Саул —• это ты!

Он дышит в легких и бьется в груди каждого. И есть только один способ избавиться от него — он дол­жен быть уничтожен.

Возможно, ты не воспримешь это как компли­мент, но, по крайней мере, ты теперь знаешь, почему Бог поставил тебя под властью того, кто, может быть, является царем Саулом.

Давид-пастух стал бы «царем Саулом Вторым», если бы Бог не вырезал Саула из сердца Давида. Опе­рация, кстати, заняла годы, и это было ужасное ис­пытание, которое чуть не убило пациента. И что же было скальпелем и пинцетом, которые использовал Бог, чтобы убрать внутреннего Саула?

Бог использовал внешнего Саула.

Царь Саул искал, как уничтожить Давида, но его единственным достижением стало то, что он испол­нил работу Бога, сделался Его руками, умертвивши­ми Саула, блуждавшего в пещерах души Давида. Да, действительно, Давид был почти уничтожен в этом процессе, но так должно было быть, иначе Саул внут­ри него мог бы выжить.

Давид принял это. Он принял жестокие обстоя­тельства. Он не поднял руки, не оказал сопротивле­ния и не объявил о своей набожности. Тихо, в одино­честве он нес это в себе, и поэтому он был глубоко ра­нен. Все его внутреннее существо было изувечено. Его личность была изменена. Когда жестокое испы­тание кончилось, Давида нельзя было узнать.

Ты не был удовлетворен вопросом, поставленным в предыдущей главе? Значит, тебе не понравился и ответ в этой главе.

Никому из нас не нравится.

Кроме Бога.


глава X


Как же человеку узнать, когда наступит время по­кинуть помазанника Господа, особенно помазанника Господа из рода царя Саула?

Давид сам никогда не принимал такого решения. Помазанник Господа сделал это за него. Повеление царя решило задачу! «Найдите и убейте его, как со­баку». Только тогда Давид ушел. Нет, убежал. Но даже тогда он не сказал ни слова и не поднял руки на Саула. Пожалуйста, обратите внимание на то, что Давид не разделил царство. Он не взял часть людей с собой. Он ушел один.

Один, совсем один. «Царь Саул Второй» никогда не поступает так — он всегда уходит с теми, кто «на­стаивает на этом».

Да, люди настаивают на том, чтобы пойти с тобой, не так ли? Они желают помочь тебе основать «Цар­ство царя Саула Второго».

Такие люди никогда не посмеют уйти сами по себе. Но Давид ушел один. Ты видишь, настоящий по­мазанник Господа может уйти, но уйдет один. Есть способ покинуть царство: Одному. В полном одиночестве.


Г Л АВА XI


Пещеры — не идеальное место для морального обустройства. Все они очень похожи между собой, в каких бы ты ни жил: темнота, сырость, холод, спер­тый воздух. Пещера становится еще хуже, если ты ее единственный обитатель... и слышишь лай охот­ничьих собак, идущих по твоему следу.

Но временами, когда не было поблизости ни охот­ников, ни собак, человек, на которого охотились, пел. Он начинал с низких нот, затем его голос подни­мался, и он выводил песню, которой его научил ма­ленький ягненок. Стены пещеры вторили эхом, так

же как когда-то горы. Музыка лилась в пещерную темноту, которая вскоре становилась хором, подпе­вающим его голосу.

Сейчас у него не было даже того, чем он владел, когда был пастухом: ни арфы, ни солнца, ни даже об­щества овец. Угасли воспоминания о царском дворе. Самые смелые устремления Давида не поднимались выше посоха пастуха. Все в нем сокрушалось.

Он много пел.

И каждая нота орошалась слезой.

Как странно, но разве не это порождают страда­ния?

Там, в пещерах, переполненный печалью своей песни и в песне о своей печали, Давид стал самым ве­ликим создателем песен и самым великим утешите­лем разбитых сердец, которого только знает мир.

глава XII

Он бежал по влажным полям и вниз по узким по­токам, часто собаки были близко, иногда они даже настигали его. Но быстрые ноги уносили его, реки и канавы прятали. Он питался полевыми злаками, вы­капывал корни у дороги, спал на деревьях, прятался во рву, полз среди шиповника и грязи. Несколько дней он бежал, не смея остановиться или поесть. Он пил дождь. Полунагой, грязный, он шел вперед, спо­тыкался, полз и цеплялся.

Теперь пещеры были дворцами, ямы — домом.

В прошлом матери пугали детей: если они будут плохо себя вести, то станут такими же, как город­ской пьяница. Но теперь у них появилась более впе­чатляющая история: «Будь хорошим, или с тобой бу­дет то же, что и с убийцей великана».

В Иерусалиме, где мужчин учили подчиняться царям и почитать помазанников Господа, Давид стал притчей: «Видите, как Бог поступает с непокорны­ми». Молодые слушатели содрогались и угрюмо ре­шали никогда не иметь ничего общего с непокорнос­тью и бунтарством.

Так было тогда, так происходит сейчас и так будет

всегда.

Позже Давид достиг чужой земли и некоторой, очень относительной, безопасности. Здесь его тоже боялись, ненавидели, клеветали на него и замышля­ли против него. Случалось, он пожимал руку пре­ступникам.

Это было самое темное время Давида. Тебе оно из­вестно как предцарское, но он тогда не знал этого. Он предполагал, что такой будет его доля всегда.

Страдание рождало. Смирение рождалось.

По земным меркам он был разбитым человеком; по небесным —- сокрушенным.


глава XIII


Гнев безумного даря разгорался, и число беглецов увеличивалось. Сначала — один, затем — два, три, а позже •— сотни. После долгих поисков некоторые из них связались с Давидом. Много воды утекло с тех пор, как они видели его в последний раз.

Но правда заключается в том, что, когда они уви­дели Давида снова, они просто не узнали его — так сильно он изменился: его личность, характер, все его существо стали другими. Он меньше говорил. Он больше любил Бога. Он пел по-другому. Они раньше не слышали таких песен. Одни были прекрасны, нельзя описать их словами, от других кровь застыва­ла в жилах.

Беглецы, нашедшие Давида и решившиеся стать его товарищами, представляли собой жалкую кучку людей: воры, лжецы, нытики, мизантропы, бунтари с непокорными сердцами. Они были слепы от нена­висти к царю и вообще .ко всем носителям власти. Они могли бы стать причиной беспорядка в раю, если бы попали туда.

Давид не звал их за собой. Он не разделял их взглядов. Но они последовали за ним, не спрашивая его мнения.

Он никогда не говорил с ними о власти так же, как никогда не говорил о подчинении, но они подчиня­лись. Он не вводил никаких правил. «Легализм» — слово, исключенное из словарного запаса беглецов. Тем не менее они постепенно очищали свою внеш­нюю жизнь, и их внутренняя жизнь тоже начала ме­няться.

Они не боялись власти или подчинения, они даже не думали об этом и, уж конечно, не обсуждали по­добные темы. Тогда почему же они следовали за ним? Только потому, что он был... ну... Давидом. Это не требовало объяснений.

Таким образом, впервые началось настоящее цар­ствование.


глава XIV


— Почему, Давид, почему?

Это была еще одна пещера без названия.

Люди беспокойно зашевелились, а затем медлен­но, с трудом начали успокаиваться. Все были так же сбиты с толку, как и Иоав, который в конце концов задал мучивший всех вопрос.

Иоав хотел получить ответ. Немедленно!

Давиду следовало бы смутиться или броситься на свою защиту. Но он не сделал ни того ни другого. Он смотрел на Иоава как человек, взору которого от­крыт другой мир, невидимый для окружающих.

Иоав прошелся перед Давидом, посмотрел на него снизу вверх и не смог сдержать свое негодование:

— Сколько раз он пытался пронзить тебя копьем во дворце! Я видел это своими глазами. В конце кон­цов ты убежал. И вот уже несколько лет ты для него не что иное, как объект охоты, вроде зайца. Кроме того, он на весь мир растрезвонил ложь о тебе. И вот он, сам царь, не погнушался лично обыскать каж­дую пещеру, яму, ров, чтобы найти тебя и убить, как собаку. Сегодня он был у тебя на острие копья, и ты отпустил его живым! Посмотри на нас. Мы опять зве­ри. Меньше чем час назад ты мог бы освободить всех нас. Да, мы все уже могли бы быть свободными! Сво­бодными! И Израиль — тоже. Вся страна стала бы свободной. Почему? Давид, почему ты не прервал эти годы жалкого существования?

Воцарилось долгое молчание. Мужчины вновь беспокойно зашевелились. Они не привыкли слы­шать упреки в адрес Давида.

— Потому, — сказал Давид очень медленно (и мягко, как бы подчеркивая: я слышал вопрос, но не тон, каким он был задан), — потому что когда-то дав­ но он не был безумцем. Он был молодым. Он был за­мечательным. Замечательным в глазах Бога и лю­дей. И ведь Бог поставил его царем. Бог, а не чело­век.

Иоав снова вспылил:

— Но сейчас-то он сумасшедший! И Бог больше не с ним. И помни, Давид, он все равно убьет тебя!

На этот раз ответ Давида вспыхнул огнем:

— Лучше ему убить меня, чем мне научиться пу­тям его. Лучше мне умереть, чем стать таким, как он. Я не буду делать того, что сводит царей с ума. Я не буду швыряться копьями и не позволю ненависти поселиться в своем сердце. Я не буду мстить. Ни сей­час. Ни потом. Никогда.

Иоав не мог вынести такого бессмысленного отве­та. В гневе он выбежал во тьму.

В ту ночь люди ложились спать на холодные мок­рые камни и ворчали по поводу отношения своего предводителя к царям с поврежденным рассудком.

Ангелы в ту ночь тоже размышляли, что, может быть, Бог наконец отдаст Свою власть заслуживше­му доверие, надежному человеку.


глава XV


Каким же человеком был Саул? Кем был тот, кто стал врагом Давида? Он был помазанником Бога. Из­бавителем Израиля. Но вспоминают его прежде всего как царя с повредившимся рассудком.

Однако посмотри на факты. Саул был одной из са­мых выдающихся личностей в истории человечества. Он рос в небогатой семье настоящим деревенским па­реньком, но был красив, высок, и все его любили.

Он был крещен в духе Божьем,

Свою родословную он вел от Авраама, Израиля, Моисея — эти величайшие исторические деятели бы­ли его предками.

Вспомни историю. Авраам основал нацию. Мои­сей вывел эту нацию на свободу из рабства. Иисус Навин возглавил народ в битве за землю, обетован­ную Богом. Судьи поддерживали среди двенадцати колен израилевых порядок, не позволяя превратить их жизнь в хаос. Вот тогда и появился Саул. Именно Саул сплотил этих людей в единое царство.

Не многим удавалось совершить подобное. Он со­здал армию на пустом месте. Он выигрывал битвы в силе Бога, побеждал врага снова и снова, а такое случается не часто. Помни это, помни, что на Саула излился Дух Божий, что он был пророком. Дух сни­зошел на него как сила власти. Он совершал вели­кие дела, и все это — через силу Духа, пребывающе­го на нем.

Он был таким, каким сегодня желают стать муж­чины... несущий на себе печать Духа Святого... спо­собный выполнить невозможное... для Бога. Лидер, избранный Богом, наделенный силой от Бога.

Саул обладал властью, которая дается только Бо­гом. Он был помазанником Божьим, и Бог относился к нему как к своему помазаннику.

И вместе с тем его грызла зависть, он был способен на убийство и не замечал, что живет в духовной

тьме.

Могут ли совмещаться эти противоречия? Да, и знание этого разрушит многие из твоих представле­ний о силе, о великих мужах под Божьим помазани­ем и о самом Боге,

Многие молятся, желая получить Божью силу. Таких людей больше с каждым годом. Эти молитвы звучат сильно, откровенно, вдохновенно, без скры­тых мотивов. Однако за такими молитвами и пылом спрятано честолюбие — жажда славы, желание быть представительным духовным гигантом. Человек, ко­торый молится такой молитвой, может быть, и не знает этого, но темные мотивы и желания таятся в его сердце... в твоем сердце.

Даже если люди молятся этой молитвой, они пус­ты внутри. Обращение к Богу с просьбой даровать силу — это быстрый и короткий путь, обходящий стороной внутренний рост.

Есть огромная разница между внешним облачени­ем силой Духа Святого и внутренним наполнением жизнью Духа. В первом случае, имея силу, глубоко в сердце человек может остаться неизмененным. Во втором случае человек перерождается.

Подумай вот о чем. Господь слышит эти просьбы о силе, которые возносятся в молитвах горячих моло­дых людей (в каждом поколении), и Он отвечает! Очень часто Он исполняет просьбы о силе и власти. Иногда Он говорит «да» и недостойным сосудам.

— Он дает силу недостойным людям? Свою силу? Несмотря на то, что внутри они — мертвы?

Почему Бог поступает так? Ответ и прост, и потря­сающ. Он иногда наделяет недостойных людей боль­шой порцией силы, чтобы в конце концов стало яв­ным настоящее состояние внутренней духовной пус­тоты этого человека.

Подумай снова о тех, кто хочет только силы. По­мни, Бог иногда дает силу людям по неизвестным причинам. Человек может жить в отвратительном грехе, а дары силы будут проявляться в совершен­стве. Дары Божьи, врученные когда-то, не отбирают­ся. Даже в присутствии греха. Кроме того, некото­рые люди, живущие греховной жизнью, являются помазанниками Божьими... Саул был живым дока­зательством этого.

Дары не могут быть аннулированы. Ужасно, не правда ли?

Если ты молод и никогда раньше не видел этого, можешь быть уверен, что в последующие сорок лет увидишь высокоодаренных и сильнейших мужей, предлагаемых в лидеры Царства Божьего, соверша­ющих темные и отвратительные дела.

Что необходимо этому миру: одаренные люди, внешне уполномоченные? Или сокрушенные люди, преображенные изнутри?

Не забывай, что некоторые люди, которым была дана сама сила Божья, поднимали армии, побеждали врага, совершали могущественные дела Господа, проповедовали и пророчествовали с беспримерной силой и красноречием...

И метали копья в своих близких.

И ненавидели окружающих.

И гнали невиновных,

И замышляли убийство.

И пророчествовали нагими.

И даже ходили за советом к ведьмам.


глава XVI


— Ты еще не ответил на мой вопрос. О том челове­ке, под властью которого я нахожусь: я думаю, он — царь Саул. Как я могу точно узнать, прав я или нет?

Нам не дано этого знать. И не забудь: что даже «Саулы» часто являются помазанниками Господа.

Ты знаешь, есть люди — всегда, везде, в каждом столетии, в каждой группе, — которые встанут и скажут тебе: «Тот человек из рода царя Саула». И тут же другой, такой же уверенный, поднимется и возразит: «Нет, он — помазанник Господа из рода Давида». Ни один человек не может точно знать, кто прав.