Реферат: Евгения бильченко

ЕВГЕНИЯ БИЛЬЧЕНКО


Крещатик


Аннушка с маслом, голова под трамваем,

Упование чье-нибудь на мечту...

Крещатик гол и обозреваем,

Будто бы он пригвожден – к кресту.


Две тысячи лет, Булгаков, Киев –

Ничего еще не прошло.

И люди ходят точно такие,

И такое же в них зло.


И такая же в них странная жажда

Встретиться по весне...

Царю Небесный, подумай о каждом,

Подумай и обо мне.


Молитва за всех поэтов

В эпоху страстей «про это»

Ручаюсь не головой ,

А горлом…

Спаси Поэта,

Церковный и волчий вой!


Чего бы я не просила…

(Соседа хмык: «Се ля ви!»).

Не нужно Поэту силы:

Всесилен он от любви.


Бессилен… Косые крылья,

Горбатая Благодать…

Бессилие – есть всесилье:

Взять больше в сто крат – отдать.


Изнанка рубахи – тога.

Обертка души – мечта.

Толпа у креста Христова

Всегда была – без креста.


И поле в бинтах пороши

Изранено от сохи;

И нет среди них хороших,

И нет среди них плохих.


Есть разные: это просто,–

Как если вдруг корабли

Возжаждали б не по росту

Великой себе земли…


И яро, бортом и килем

Врезаясь в кровавый ров…

Мой Боже, храни мне Киев,

Чернобыль, Москву и Львов!


И взор его синий-синий,

Как обморок чистоты…

Поэт остается в силе:

Готовьте свои кресты!

17 октября 2008 г.


Сказка об осиротевших автомобилях


По старой дороге за радугой вслед

Грохочут автомобили.

В гараж бы, вздремнуть бы – да выхода нет:

Хозяева их забыли.


У «Мазды» крикливый размазанный вид:

Ей хочется быть Лолитой;

«Тойота» устала (движок барахлит),

А «Джип» источает сытость.

И «Хонда» шипит, отмахав виражи,

Чтоб «Ланусу» скорчить рожу;

Вприпрыжку за ним «Жигуленок» бежит

И дохленький «Запорожец».


Толпятся, пыхтят, норовят к полосе,

Жиреют, впадают в копоть;

Никто не считает, что хуже, чем все,

Никто не сбавляет скорость.


Давно над дорогою радуги нет,

И только тропинкой с краю

Виляет поджарый велосипед

С мальчишкой Христом на раме.

^ 18 мая 2006 г., 5 марта 2007.г.


Иешуа.


Казалось, мир не будет краше,

Чего бы там ни предсказали

По небу, вспухшему от слез;

Но в это яму, в эту кашу

Пришел с лазурными глазами

Иешуа. Иисус Христос.


И там, где билось море крови

(Оно, по сути, и осталось,

И даже больше пролилось),

Там появилось что-то кроме:

И это не была усталость,

Непримиримость или злость,


И уж тем более не жалость,

Разбрызганная из кадила

Поповского за упокой;

Но ... дерево к земле прижалось –

И стала чаща проходимой,

И мостик прыгнул над рекой.


И небо, чуть ли не присвистнув

От удивления и боли,

Расплакалось само собой;

И стали голубыми выси,

Как взгляд, наполненный любовью,

Постигшей, что она – Любовь.


^ Биография Будды.


Хохоча гулять по большой земле,

Где настроено магазинов;

Искать иголку в кромешной мгле,

Опровергать зимы.


И задачку с ходу решать нередко:

Просветление или бублики.

Танцевать на столе, опрокидывая тарелки,

На глазах изумленной публики.


Выпадать из Прокрустова ложа тем,

Дразниться, перебегать на красный

И точно знать, что закончишь тем,

Что среди этих больших и разных,


Устремленных прямо на виражи

И не дремлющих под шелковицей,

Однажды когда-то найдется джип,

Который не остановится.


Хоровод


Ну-кась, девоньки, подруженьки, голубоньки мои!

Растрепай-ка по небу перышки да по морюшку да ладьи

Распусти-ка. Давай, пресветлые, чтобы охнули соловьи!

Ну-кась, девоньки, подруженьки, хорошие мои!


Кабы я была, да кабы милаго, кабы за руку, кабы ох!..

Он бы, милый мой, окочурился да от глаз моих, да и сдох.

Да от глаз моих, да от уст моих, да от рук моих – все подвох.

Да кабы я была, да кабы ею бы, я б с миленочком – ох, видит Бог!..


Давай, девоньки, давай, красные, давай, невестушки, давай бери

Друга за пояс, да друга за полночь, да друга милаго до зари.

Видишь, зимушкой-любимушкой летают снегири?

Говори давай, давай ври, давай, давай ври, давай, говори!


Хороводами, небосводами хороводим – была погода бы!

Ворожением на Крещение – адом-раем да селом-городом.

Хошь, и в солнышко, хошь, и в бурюшку, хошь – могу и по снегу голая!

Хошь живая приду, хошь мертвая, хошь покорная, а хошь гордая!


Ну-кась, девоньки, подруженьки, дуренушки мои!

Чу, как в небушке весеннем обалдели соловьи?

Чу, как охает любовница-красавица зима?

Круглый год – хоровод.

Хороводим, не уходим, красны девицы, заводим!..


(Водят. Ухожу сама).

28 января 2007 г.


Western: Песня Интернет-Нет-Девочки

^ Моим студентам


Как в старом американском фильме,

Где Одри Хепберн поет «Lovely»,

Я все свои глупые детские «feelings»

Тебе на финики переплавлю.


Гуляй-дорога (на ихнем: «Road»)!

Ты по-каковски гуляешь шире?

Поэт – инородец (читай: «уродец»)

В обычном внятноязычном мире.

Вселенская юность в истертых джинсах,

Года, прожитые в ритме блюза.

...Никогда, никогда еще в этой жизни

Мне так остро не были нужны люди.


Наш мир записан на двух скрижалях

И переброшен на CD-ромы;

Ничего, ничего, ничего не жаль мне:

Разве только каникулы в стиле «Rome».


И чарличаплиновские титры,

И – «That is all». Привыкаю проще.

А мое инородство... Ну что ж, прости мне,

Как прощают обычно на русской Проще.

28 декабря 2007 г.


Первообраз


Зреют вишни. И вдогонку

Истина бежит за ложью.

Я хочу родить ребенка

И кормить его из ложки.


Гаснут свечи. Страшно голым

Небо выглядит из окон.

Я хочу уехать в горы –

В санаторий – выпить соку.


Спрос на виски. Тани-Мани,

Тары-бары, третий ближний...

Что ты, детка, понимаешь,

В свои вечных двадцать с лишним?


Плачут слезы. Солью лечат.

Я хочу, как «все сначала»,

Выйти утром на крылечко.

Чтоб немножко полегчало.

18 июля 2007 г.


Сказка о Золотоволоске


Люди, миры – после.

Я не уйду, свете.

Руки меня сдали.


Наша постель – поле.

Наша постель – ветер.

Наша постель – дали.


Сеем Зерно Боли –

Зреет любви Колосс.

Верхнее в такт – с нижним.


Будем растить – Бога.

Будем ходить – в школу.

Будем читать – книжки.


Будет опять Космос

Пахнуть твоей кожей –

Чуять моим лоном.


Солнце в моих косах

Делает свой прожиг –

Дарит тебе локон.


Люди, миры – после.

Я не уйду: поздно.

Злато столиц – лажа.


Наша постель – Полис.

Наша постель – Постриг:

В небо теперь ляжем.

13 января 2008 г.


Нас видели


От сердца никуда не денешься.

И разум не накроешь тряпочкой…

Мы на глазах у ста свидетелей

Жуем, как ананасы с рябчиками,

Любовь…

Идем по битым баночкам.

Со скорбной миной пьем за тех, кого..

Нас видели Иван Иванович

И старая библиотекарша.


Нас видели деревья лютые

С апрельскими на лапах почками;

И бархатным вином из лютиков

Безгрешные леса нас потчевали.

Мы на планете добродетели

С губ яблока срывали кожицу…


Нас Бог избрал к себе в свидетели –

Все. Остальное не приложится.

5 апреля 2009 г.

В постели


Мы – вдвоем.

Никого взамен:

Трубки, тряпки, приколы, музы,

Повторяемость перемен,

Люди, цепкая злая музыка…

Мы – одни. Я люблю, я сплю…

Все, что сложно представить, – просто.

Хлынул вакуум в крайний люк:

От души отошла короста

Тела…

Явлен Последний Рим:

Голый, как первообраз, фатум.

Не горим – и не говорим:

Мы – пустоты своих скафандров.

Абсолютная соль – ничто.

Первый снег из безлесых стекол…

Пульс какой-нибудь…

Может, сто…

Может, реже… Глаза отеков.

В генах стрелок кукушки – семь.

Сбудься! Дерни меня за косы!

Нас не знает никто…

Совсем.

Умер вечер.

Родился Космос.

^ 12, 15 января 2009 г.

Невроз


Им-то что? Им – хорошо:

У них – липкий шелк

Спален…

А мне – трахать тебя Душой,

Парень.


Им-то что? У них – эскимо:

Две штуки (одна на вечер).

А мне – биться затылком о

Вечность.


У них – веник совковых роз:

Букет из крови и крова…

А мне – ничего, корневища с корой

Кроме.


А скажут, скажут: «Колхоз, бесхоз-

ной вещи мольба собачья…»

Спрыгнуть бы – в очередной стихоз –

С башни!


С виду – адски правдивая ложь.

Ходят цветы по струнке…

Будь человеком хоть раз: «Положь

Трубку!»


Положь – вылежаться на сто.

Хоть в гроб, хоть куда дальше…

Водой – на дырявое решето

Фальши.


Радиус – пустопорожний мир…

Царевны с косой косы…

И звонкий-презвонкий –

От лир или до дыр –

Майдодыр:

Космос…

21 мая 2009 г.


Мой Пастернак

... это выполз из-за увядшей герани, из уюта мещанского муравейника, разворошенного революцией, мещанин, тепличный аристократ наших социальных особняков (из советской литературной критики 1920-х гг.)


Да, это была я.

Ботаник из-под кустов герани…

Это я изучала в Марбурге

Пуффендорфа и Канта.

Не прошла сквозь пули и кабаки.

Никогда не была ранена.

И жила спокойно…

Даже слишком спокойно как-то.


Прорывалась только в Поэзию.

И то – не до конца,

Оставляя черный пробел

Для белого слова «отвага»…

И ждала, ждала, ждала, не отводя лица,

Своего живого Поэта –

Юрия Живаго.

Моя комната задыхалась,

Как немецкая камера с газом…

Ну, простите меня, простите,

Что росла я не от сохи!

Философия – высочайший градус оргазма:

Я даже во время секса

Умудрялась писать стихи.


Над готическим городом небо –

Низкое-низкое…

Мой Станислав бандеровский

Ощерил древнюю пасть…

Слишком много людей вокруг,

Пионеров и коммунисток:

Не дают, как следует, выспаться

И куда не надо, упасть.


Поэтому я взлетаю.

Как чайки над Коктебелем.

А, может быть, ну ее, эту

Романтику чертову вообще?!

Да, это была я.

Гроб из-под колыбели.

Плоскогрудая манекенщица:

Красавица и Кощей.


Может быть, потому

Я стесняюсь читать на студиях.

До сих пор стесняюсь, не верите?!

Невестка в дому свекрови…


Да, это была я.

Антибиотик на тумбочке.

И в окне – картонное дерево…

И море чайкиной крови.

18 марта 2009 г.


Белая непушистая


^ Сестра моя смерть

Франциск Ассизский


Туберкулез любви: умирает, почти не кашляя

(Кто-то еще – приличия ради – созывает консилиум…).

Смерть-таблеточка, деточка-малолеточка,

В тапочках по-домашнему

Скачет, как белая кошечка, – красивая и сильная.


Кто-то еще съязвит по-мещански в лицо: «Пушистая!»

Это я-то с моей кровавой – во все глаза – обнаженностью?!


Жизнь надевает платье, со старшей сестры перешитое:

Муфточка из искусственной белочки,

Хной и виной прожженная.


Мысли-карлики, души-гномики, харкая малодушием,

Футболят глобус ответственности – и зря: счет «ноль – ноль» останется…

Новая украинская буржуазная фишка «СушиЯ»

Продает псевдо-Восток, обставляя сушняк как таинство.


Слухи пошли, что «Поэт слона купил»: не крестятся, коли кажется…

И куда мне в ваш лазарет, с консервами,

Кастрюлями и крестинами?!

Туберкулез любви…

Умираем, почти не кашляя…

Я проиграла эту войну.

А плен – не по мне.

Прости меня.

9 мая 2009 г.


Интеллигенты


Растерянность или дерзость?

Что церковь, что шапито.

Уверенность: «Надо делать

Хоть что-нибудь. Только что?»


Позерство вповалку с правдой.

Усталость от полудел.

Мы – ровные среди равных.

Мы – призраки среди тел.

^ 29 апреля, 9 мая 2007 г.


Бомжи


Нас мало, но дух наш не сломлен. Эпоха из антиномий.

Мечтается не по Гегелю и делится не по Марксу.

В богемном, бомбежном, бродяжьем Пушкинском гастрономе

Сердечки с ногами длинными все еще ходят в макси.


Там бабушки пьют наливочку.

И за ней обсуждают Пушкина.

По селам, как недоедание, растет для компота ревень…

Евангелиями дождливыми

Выстреливая из пушечек,

Испуганно, по-предательски, за пазуху смотрит Время.


Каленую сталь поклепов мы

Выдержим. Только после что?

Бессмертие? Послевкусие?

Любови медовый снопик?


Глаза мозаично-фресковых

Распятых в слова апостолов

На лике Софии Киевской

Во граде Константинополь…


Нас мало, но нас не… Выехать – преступно. На то и Совесть.

Жаргонное слово «Родина». Что свято – светло и пусто.

Маленько людей прибавилось…

Архангел читает повесть…


И дедушка чей-то родненький

Спросил пирожок с капустой…

2-3 мая 2009 г.


^ Охлократия – ХХI

Ангел стекает слюдой со щек.

То ли мы грешники, дети то ли…

Смысл демократии – извращен,

Как и предсказывал Аристотель.


Празднует мясо свое толпа.

Молча тирана лелеет быдло.

Только спроси – и получишь в пах.

Девственниц в наших купе не видно.


Где-то в кромешном еще лесу

Дерево чешет густую гриву…

В каждом ларьке дребезжит Алсу.

Штраф за бесплатный проезд – пять гривен.


И не родился еще Сократ:

Разве что сдохла его цензура.

Проданы звезды. Христос распят.

У Голливуда желтеют зубы.


Жалко подвыпивших воробьев

И недопетых Володей песен.

Космос вошел в USB-разъем:

Ну, и жара пошла!

Мир не тесен.

10 октября 2008 г.


Доктор, или у памятника Шевченко


Ветки с цветами горькими

Сломаны.

Доктор Тарас Григорьевич,

Плохо мне!


Даты, венки, буклетики

Розданы.

Видишь, пришла с букетиком

Розовым?


Дети гуляют: бублики,

Ролики...

Молча стоишь без публики,

Родненький.


Словно вопрос, потерянный

Временем.

Гладишь меня по темени

Вредную.


Лепят на строчки-бабочки

Ценники.

Вслух почитать их бабушке –

Цель моя.


Брызги вселенских омутов.

Деревца.

Мой трансцендентный обморок

В детское.


Руки подставлю горстями –

Вычтут их...

Доктор Тарас Григорьевич,

Вылечи!

29 июля 2007 г.


Мелодия 9 марта


Стынут села… Цветет зола…

Поле густо кровавит злаками…

Лебедь пал на колокола:

Бронза дрогнула – и заплакала.


Бог… Ответственность за людей.

Обломались виски о каверзу.

Уголь в лебедя врос… Злодей

В небо вешнее пьет и кается.


Марту-Моцарту – все равно,

Что в метро не по гривне ландыши;

Дети бегают по кино,

Как ладони мои – по клавишам.


Все по маслу: века, венки…

День рожденья Шевченко… Выскочки…

Будда в сто тридцать три руки…

Я – не Будда: меня не «вистачить».


Брод… Языческий бред ворон.

Вброд по трупам бредем – так узко и…


Апокалипсис. Дубль второй.

Муза сдохла.

Маэстро, Музыку!

9 марта 2009 г.


У-краинка


У-крали… У края – рай…

На краю.

Добро вам смеяться, а я умру!

Так время назло идет Бытию.

И жлобы слагают: «метра», «метру»…


Горю.

Всей нечесаной гривой львов –

Горю…

Обрывается карусель.

Единственный брат –

Укатил во Львов.

Единственный враг –

Улетел в Брюссель.


Кровиночка! Мамочка!

Княжий Бог!

Как жили мы – вспять,

Так и будем – впредь.

Никак не могу доползти в Острог:

Свою Alma Mater перегореть.


Я – Проня Прокоповна.

Я – ничто.

Корова меня поутру пасет…

Мне лет восемнадцать.

Мне что? Мне – сто!

Я – гвоздь от чужого креста.

Я – все.


У рая украли кораллы…

Пли!

Стреляй по бесчестью своей души!

Скитайся по венам тугой земли –

Для боли у-краивай шалаши.


У-края…

На среднее – жалко сил.

С работы – по горло и по росе…

«Спасибо» читается, как «Спаси,

Бо…». Я не хотела.

Простите все.

25 декабря 2008 г.


Наркота


Нам в артерии колют ели:

Две инъекции леса… Цепок

Глаз завистливый… Жаль Сальери

И торговцев с устами «целок»

В храме… Красит Ассоль кораблик:

Папа сбоку сидит и курит…

К черту все.

Остается – правда:

Два пробела на левой скуле

Не-за-пле-ван-ны-е.

Нашлепай

Этикетку – на жвачный воздух.

Наше – в склепах, а не в поклепах! –

Чище южного, в черных звездах.

Грубо? Может. Смешно? Наверно

(Все изысканности – у Лялей).

Чуешь, как по сосновым венам

Небо – колом – в тебя «вставляет»?

Кайф – медвежий и Громовержий.

Зелье – крестное и лесное…


Я – не сдохну.

Ты – не повержен.


Я – с тобою.

А ты – со…


Волен.

19 января 2009 г.


Песня (Есенинское)


Отболели бока от розог

Наказанием в три стиха...

Отгрустила по мне береза,

Отшумела по мне ольха.


За любимых и не-любимых

Испивается не до дна;

Отгрустила по мне рябина –

Дарья-дарственная весна.


Вижу, тополь стоит осенний

И как будто уже не мой.

... Провожал бы меня Есенин

И напрашивался домой...


Что бы ни было – грезы, грезы,

Рифмы, легкие, как меха...

Отгрустила по мне береза,

Отшумела по мне ольха.

6 сентября 2007 г.


Совесть


Деянья мои учтены.

И ждать, как всегда, недолго.


Великое чувство Вины.

Великое чувство Долга.


Химеры! Так, рогом упрусь

И крикну: «Хочу!» – и все тут.


Великая странница Русь

Блуждает по дальним селам.


И горькое яблоко – вкус

Лобзания и ожога.


Ко мне подойдет Иисус

И молвит: «Не тронь чужого».


И станет, как в детстве, – легко.

И станет, как в детстве, – грустно.


Какой-никакой, но покой...

(Я знаю: «последний русский»).


Любовь же! Бесчинствуют сны,

Глаза опустивши долу...


Великое чувство – Вины.

Великое чувство – Долга.

^ 26, 28, 29 сентября 2007 г.


Рыцарь


Люди… Родство до сердечной колики.

Жало светящейся кровью сохи.

Жаль: «проститутки, дворняги и дворники»

Вряд ли осилят мои стихи.


Люди… Не «стадо», не «племя дикое»

И не «Помилуй Варраву!» – толпа…

Гвозди из досок врастают гвоздиками

В плоть Соломонового столпа.


Люди… Наигранная расчетливость:

Я же – не доллар, чтоб нравиться всем!

Прошлое, за Воскресенье Прощенное

Выцвело в книжно-сухой Эдем.


Люди – едины.

Детали – побоку.

Вы все поймете.

И я все пойму.

Кесарю – Кесарево.

Богу – Богово.

Слово – народу.

Честь – никому.

5 марта 2009 г.


Ноябрь в стиле постмодерн

^ Достали танцы…

Иду на полный контакт.

А.Макаревич


Мне внушают легко, как плюют с окна,

Что мне кушать, с кем спать, от чего лечиться;

Очи старой березы, смигнув со сна,

Зеленеют упрямо, как у волчицы.


Мне внушают, что модно… Адам, Христос,

Че Гевара и Будда – в асфальт залиты;

Вид сортира под соусом белых роз

Впечатляет не меньше «Мадонны Литта».


Инсталляции – там, где стоял Престол…

«Пушкин – фишка, а Лермонтов нам – до фени!»

Старый рокер молчит, как посмертный столп

И плывет в никуда голова Орфея.


Лыком шитые сплетни: возня, Чечня…

Мне внушают, какими должны быть чувства.

Призрак Сталина… Дохлый оскал коня.

«Крупным планом и ниже» – как верх искусства.


– Может, выпьем?

– Не те, браток, времена!

Сто веков, как Есенин лежит в могиле…

Водка больше не лечит… Рычит страна

И сидит на порнухе, как пес на сене.


Лампа силы теряет – за ваттом ватт.

В небе праведно-густо летят снежинки…

Коль виновен, – так значит «не виноват!»

Подсудимый, на выход! Тащи пожитки!


Слава Богу, остались еще: тоска,

Вера, Весть и под горлом – комочек ямбов;

И на шее озябшей – твоя рука;

И старинный, исконный, родной ноябрь…

18 ноября 2008 г.


Пошлость


Представилось: дикий сад,

Без охов, без дамских роз.

Тропа… Гефсиманский ряд

Черешен… Обвалы рос


В глубинную сырость плит –

В прадедово… В до-стихи.

В постельные мхи, в земли

Обветренный малахит…


Сад – честен, как Бог и зверь.

Сад – чист, как мудрец нагой…

Ступаю… И вдруг в траве

Нащупываю ногой


«Playboy».

21 января 2009 г.

Дурочка


Мышцы пока что держатся,

И на завтрак не надо брома;

А я люблю эту глупую девочку

Из большого белого дома.


«Люблю! – слово какое редкое!

И мерзкая блажь на сердце.

Попыхивает сигареткою

Зрачок ее – адски сестрин.


Я ее, в общем, не слушаю.

Толку-то: дуру слушать?

Любовь – это секс меж душами,

А не меж сексом – души.


Любовь – это звон по счетчику

Страшные рэкетиры – колокола!..


А эта дура дала мне пощечину –

И ушла.

20 апреля 2009 г.


Школа


Как в дохленьком фильме: смешно, безвыходно…

Попалась бумага – и все, и клево мне!

Закончился день. Обозналась выгода.

Береза устала свой пепел сплевывать.


Квадратные домики ,словно ленинцы,

В шеренгу построились вдоль Лукьяновки…

Рассыпались крохотные троллейбусы

В большие (соседкины, правда) яблоки.


Интрига не варится. Снам не верится.

И даже не сердит, что мысли глупые.

По облачным стеклышкам пляшут веники,

И звезды себя изучают с лупами.

И плачут… И, кажется, счастье сделано.

Березовый иней язвит, как алгебра…

И крестятся пальцами веток демоны…

Экзамены…

Мы зачинаем ангелов.

12 февраля 2009 г.


Морфология пуповины


«Обнимать» происходит от слова мать.

В глубь грудное движение – к букве «ять».

Нормы литературной животный мат…

Словно душу вселенной нутром объять.


Воздух груше резиновой бьет под дых,

А грушевые вишни считают дни…

Апокалипсис дышит лицом в сады…

«Обнимать» происходит от слова «нимб».


Это сказка о Ганге… Бреди, бреши…

«Обнимать» происходит от слова «об».

Обо что я ударилась? О души

Молодой звезданутый санскритский лоб?


Детской кожи дрожащее в рот: «Хочу!»

Капля крови – в праматерном море жил…

Оторви. Отреви… Отойди чуть-чуть

От пути. Как грехи, отпусти… Держи!

2 июня 2009 г.

Сука


Трамваи, трава и… А я – такая.

Подзаборная, крашеная…

Искали?

В костеле – Ave.

Коран – в медресе.

На базаре – хамы…


Смотри мне в глаза, Каин!

В душу смотри мне, Авель!

В рот мне смотри, Одиссей!

На бедра смотри, Мухаммад!


Стигматом в ладони – стих.

Рожать, конечно, больнее…

Уже напряглись мышцы…

Жаловаться – негоже.


… И ты, праведный Августин.

И ты, циничный Онегин.

И ты, близорукий Мышкин.

И ты, пьяный Рогожин.


Степи, стопы… Игольное иго…

Лавка – то же почти, что лава.

Рабы на своих галерах

И северный ветер с юга…


Смотри на меня, Игорь.

Смотри на меня, Слава.

Смотри на меня, Валера.

Смотри на меня, Юра.


Из топора каши не сваришь.

А из руки рубленой?

Зря, что ли, рубили?

Не успели сварить и соврать, – как

Меня застрелил висок.


Во что я верю, Товарищ?

Кого я хочу, Любимый?

Куда я иду, Братик?


И где я лежу, сынок…

2 мая 2009 г.


Ранение гетеры


^ У нас есть куртизанки, чтобы развлекать нас; гетеры,

чтобы заботиться о нас,

и жены, чтобы рожать нам законных детей

Из речи, приписываемой Демосфену


Все мое «удовольствие» – кровь и пот

(Кровотеченье – маточное и горлом…)

Не убивай меня, командир, а спой –

Голосом благовещенских детских горлиц.


Руку мне, братец, – реку – мне протяни!

Мальчик, чья голова увенчана маком…

Красные сплетни – порно или Парни?

«Я не спала с Периклом, клянусь вам мамой!»


По-философски знаю (учил Сократ,

А не софисты…): все афиняне – быдло.

Ландыши крепче воинов во сто крат…

Ландыши, да… Единственное, что было.


Взрослые дяди девочку душат – жуть:

Кто-то из страсти, кто-то из интереса.

Я вам прощаю, более, я горжусь:

Значит, «поэт» я все же – не «поэтесса».


Значит, любого вызову на дуэль

(После – Христос: равны капитан и юнга…).

Значит, аминь тебе, мой цветочный эльф!

Белая (до слепоты моей) марля – юность –


Ляжет на лапы горьких, как суть, волчиц…

Я околею в поле из-под полемик.


Друг, ты узришь: мой лик, словно бинтик, – чист.

Больно не будет.

Кровь…

Истекает время…

3 мая 2009 г.

Цыгане в городе

^ Поэту Славе Рассыпаеву - с искренним уважением


В городе Рассыпаеве

Ходят слоны домашние…

Яблони – с яблок – падают

В руки старушки Машеньки.


В городе Рассыпаеве –

Ливень. И в лужах – лучики.

В детском компоте памяти –

Косточки мои лучшие.


В городе Рассыпаеве

Мокнут афиши: «Вечером –

Танцы на голой паперти

С юной красоткой Вечностью».


Тетра-квадраты – парами.

Кубик сдружился с ромбиком…

В городе Рассыпаеве –

Из пенопласта гробики.


Джинсы на каждом Моцарте…

Жизнь безо всякой паники…

Смети не предусмотрено

В городе Рассыпаеве.


Я же – бандитка та еще:

Мне и шалаш Испанией!

Свил конокрад пристанище

В гнездышке рассыпаевском.


Плачут заборы росами,

Словно соборы папские…

Копи, кошачьи россыпи

В садиках рассыпаевских!


Гроздья – хоть душу спаивай.

Ветки – хоть с ходу вешайся.

В городе рассыпается

Сыпью клубника вешняя.


Речка-цыганка летняя:

Красных коней купание…

Тихо крадусь к последнему…

«В степь гони, Рассыпаев мой!»

19 июня 2009 г.


Проща


Живой, как мертвый, лежал на дрогах

И жаждал чьей-то руки…

Бежала, не разбирая дороги

Сквозь пепел и васильки.


Упругие версты считали годы;

Небо летело на журавлях;

Кукушка из-за плохой погоды

Охрипла, оглохла – и по нулям.


Я помнила место, где жил жаворонок,

На Священной Реке…

Бежала, жало давило, жабры

Выпачкала в песке.


И вот, добежав до последней сходки,

Сквозь все на свете пути, –

Я увидела гроб. И стакан водки.

И тебя у гроба.

И ты сказал мне:

«Женечка, девочка, маленький мой, прости!»

21 апреля 2009 г.


Мы

«Редкостная скотина ищет изощренную стерву

для совместных дискуссий»

(Из анекдота)


Нижний край – За-порожье. Англия –

В авангарде. А мы – такие же…

Адский рай для прожженных ангелов:

Выше Бескида. Глубже Китежа.


Чудо-город в пучине озера,

Драгоценно-простой, как Истина…

Шапкой старой ударю оземь – и

Птицы в небе взорвутся искрами.


Я ж – волшебница! Смоль сосновая,

Кровь калиновая, солдатская….

С виду – веточка длинноногая:

Кто ломает, – на ней удавится.


Круг Сатурнов – руки отделочка.

Три попытки – играть квартирами…

Сколько можно богемным девочкам

Образ ведьмы эксплуатировать?


Лживый край – на границе Брешии:

В доску вымершая Ниневия….

Мы – поэты: бредем, и брешем, и

Бредим – собственным Самомнением.


Мы – и будни себе, и праздники:

И мужчины себе, и женщины –

Андрогинны… Какая разница?

На ирисах нарциссы женятся.


А потом, когда Море Синее

Опрокинется в ливни серые, –

К нам спасеньем придет… бессилие –


Планетарное Милосердие…

^ Полтава-Киев, 11 июня 2009 г.


Карты


С белой мордочкой утро. Работа в центре.

Тоска эспрессо со штруделем.

Пригласили – во вторник – на два концерта.

А в субботу – на студии.


Но сегодня среда – проходной верлибр:

Посредственность и посредница.

Мой мобильный в транскрипции «Maine Lieben»

На глобусе мухой греется.


Все погибли: древляне, сарматы, готы –

Вся наша братва, вся улица!

Глуби гетто мечтают о высях Гете…

Береза на солнце щурится.


Дальнозоркие дали ветров осенних

Сомкнулись в глазной излучине…

Завтра, может быть, выпадет воскресенье:

Воскреснем.

Если получится…

17 декабря 2008 г.


Свободный стих

^ Мир ловил меня, но не поймал

Г.С. Сковорода

Когда уже нет слов,

Иду в магазин за едой...

Навстречу двор – нищий, худой

И вещий: Иван Богослов.


Ни ямб, ни хорей. Верлибром

Скулю, как подбитый пес.

Либо в кабак, либо

В храм, либо под откос...


В бешеной мясорубке

Сходят вагоны с рельсов.

Любят жестоко-хрупко –

Средне.


Слыть некрасивой женщиной –

И при этом всем нравиться.

Постигать божественное

Не по правилам.


...И в самый последний миг

Перед вселенской ночью

Смутно вспомнить, что есть мир,

Который тебя хочет...

6 августа 2007 г.


Пари


Спорим?.. В мире полудобра

(И, как следствие, – полузла)

Что мне нужно еще? – Кора

Дуба: чай пить. Колокола:

Бога считывать между строк…

И, наверное, пара лент

Для копны… Забери, браток,

Жизнь – как слабенький аргумент!

10 мая 2009 г.


Стрельба из Пушкина


-1-

(Елисей)


«А где же женщины?!» А женщин, Герман, нет.

Спасая папоротник, отдаляем полночь…

И этот майский неуместный черный снег

Ударил с облака, как бандюган по почкам.


Сам «черт – не брат», перекрестившись, вышел вон…

«Остановись, мгновенье!» – Гете, все пропало!

Сфотографировали колокольный звон:

На память – карточка. На ней – сестренка-паперть…


Мы наигрались. Кто не умер, – на коне.

Глазеют девочки – тепло и шоколадно.

«А где же…(пауза)». А Женщины все нет –

Одной-единственной, которая…

– Да, ладно!

10 мая 2009 г.


-2-


(Царевна)


Мудр ветер, а кажется неучем.

Спит подснежник в сугробах кожи…

Вот и все.

Говорить уже не о чем.

Да и плакать, в общем-то, тоже.


Вектор вроде бы южный, – а с севера…

Спит невеста в гробу хрустальном…

Подрастает дитя Елисеево

В не-зачатом проекте тайны.


«Батя! Ты же могуч! Почему же так?!»

Миг – с улыбкой чужого мужа…

Вечность – мой подсудимый и суженый…

Почему же так? Почему же?


Тает, как стюардесса, усталая

Даль… Стирается позолота…

Говорят, ты гоняешь стаи и

Какие-то самолеты…

30 мая 2009 г.


Двоечник: Ответ поэта – психиатру


Поэт – аутист, и ему не нужны спецшколы

И все ваши вспомогательные: «Ах, если!..»

Так, хлебом из муки завтрашнего помола

Кормил жернова вчерашние Достоевский.


Мозги у поэта – надвое: икс и игрек.

Князь Игорь, отдавший тело души древлянам…

Просвирой разломленной для первоклассных игрищ…

Поэту плевать на ваш социальный глянец.


Слабо: дымоходам выкурить дым из дома.

Меня у меня похерить – не в вашей власти.

Братишка из параллельного, я не доллар,

Чтоб нравиться всякой девочке в этом классе.


А, «коммуникабельность»… Тайное лизоблюдство.

Я – глупенький Ватсон, вымерший в мудром Холмсе…

Рассвет поднося на синеньком в звезды блюдце, –

С собой, – как мужчина с мужчиной, – мы разберемся.


По прихоти потолочной сбиваться с пола.

Ходить вверх ногами, известь метя, как мусор…

Поэт – аутист, у больного свои приколы:

Натянутый скифским луком гитарный мускул…


Два балла, цимбалы, вдумчивый горный ветер…

Сапер, ошибившийся дважды: под смех партера…

Поэт – аутист: и ему ничего не светит, –

Лишь солнце с икон и свечи из глаз пантеры…

11 мая 2009 г.


Жесть (цикл)

^ Моей девочке, когда она вырастит

-1-


Жизнь? Весть?

Я хожу по нежному краю лезвий.

Летаю то на сопле, то на дирижабле,

А то и на динозавре... Наверх не лезьте!

Не лезьте мне в душу, добрые люди, сжальтесь!


Слова опадают в рваную рану тела,

Как в звездную яму, – чтобы прорваться в небо.

Кого я любила?

Сколько я раз хотела?

И помнит ли высь, во что обошлись ей недра?


«Так спать невозможно – мордой о доски страсти.

Так петь несподручно – с ангельским гноем в горле:

С ангиной… Пить воду тепленькую – на праздник!

Так сдохнуть не круто: в радости, а не в горе!»


А мне – наплевать: бугор – и не стану