Реферат: Итоги первого срока администрации буша москва

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ И КАНАДЫ


ПРОБЛЕМЫ ЛИДЕРСТВА

ВО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ США.

ИТОГИ ПЕРВОГО СРОКА АДМИНИСТРАЦИИ БУША


Москва
2005

ISBN 5–89587–087–2 © Институт США и Канады РАН, 2005 г.

© Кременюк В.А., 2005 г.

© Мирзаян Г.В., 2005 г.

© Подлесный П.Т., 2005 г.

© Троицкий М.А., 2005 г.

© Труш С.М., 2005 г.

© Уткин А.И., 2005 г.

© Шаклеина Т.А., 2005 г.

© Шумилин А.И., 2005 г.


Ответственный редактор


доктор политических наук ^ Т.А. Шаклеина


Рецензенты:


доктор исторических наук Л.М. Дробижева

доктор исторических наук В.Н. Гарбузов


Авторы:

д.и.н., проф. В.А. Кременюк (гл. 1, заключение), Г.В. Мирзаян (гл. 8),
к.и.н. П.Т. Подлесный (гл. 3), к.полит.н. М.А. Троицкий (гл. 6),
к.и.н. С.М. Труш (гл. 7), д.и.н., проф. А.И. Уткин (гл. 5, заключение), д.полит.н. Т.А. Шаклеина (введение, гл. 2, 8), к.и.н. А.И. Шумилин (гл. 4).


ОГЛАВЛЕНИЕ


Введение
(Т.А. Шаклеина) 4


Глава I. ЛИДЕРСТВО И ГЕГЕМОНИЗМ США: ГРОЗИТ ЛИ МИРУ
^ АМЕРИКАНСКОЕ РУКОВОДСТВО? (В.А. Кременюк) 9


Глава II. ВОПРОСЫ СТРАТЕГИИ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
АДМИНИСТРАЦИИ БУША (Т.А. Шаклеина) 24


Глава III. ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ 2004 ГОДА:
^ ВОПРОСЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ (П.Т. Подлесный) 41


Глава IV. «СТРАТЕГИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ» И ПРОБЛЕМА
ДВУХПАРТИЙНОГО КОНСЕНСУСА (А.И. Шумилин) 54


Глава V. ЕВРОПА vs. АМЕРИКА: ПРОТИВОСТОЯНИЕ В АТЛАНТИКЕ
(А.И. Уткин) 69


Глава VI. ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКИЙ СОЮЗ В ПОЛИТИКЕ АДМИНИСТРАЦИИ БУША:
^ РАСШИРЕНИЕ В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ ИНТЕРЕСОВ
(М.А.Троицкий) 84


Глава VII. КИТАЙСКАЯ ПОЛИТИКА АДМИНИСТРАЦИИ БУША:
ЛИДЕРСТВО, ПРОТИВОБОРСТВО, ВОВЛЕЧЕНИЕ (С.М. Труш) 97


Глава VIII. РОССИЯ И США: ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
(Т.А. Шаклеина, Г.В. Мирзаян) 111


Заключение.
^ ЛИДЕРСТВО В ТРУДНОУПРАВЛЯЕМОМ МИРЕ

(В.А. Кременюк, А.И. Уткин) 134

ВВЕДЕНИЕ

К концу первого срока Дж. Буш вел себя уверенно, объявил об успешном выполнении поставленных внешнеполитических задач, точнее, главной из них – борьбы с международным терроризмом. Хотя критика в адрес администрации не прекращалась в течение всего периода правления республиканцев, прежде всего, за войну в Ираке, она не оказала решающего влияния на ход предвыборной кампании и результаты выборов. Защита нации и демократизация остального мира, в первую очередь, Большого Ближнего Востока, были признаны половиной избирателей и значительной частью представителей политико-академического сообщества главными заботами руководства страны, а деятельность президента и администрации была также признана правильной и успешной.

Обычные чувства (страх) и осознание общемирового предназначения (историческая миссия) слились воедино. Схожесть позиций демократического и республиканского кандидатов, уже сыгравшая против демократов в 2000 году, не позволила демократам одержать победу на выборах 2004 года. Подводя итоги выборов, эксперты Брукингского института, одной из ведущих американских «фабрик мысли», обратили внимание как раз на то, что Дж. Буш спутал все карты демократам и начал использовать их идеи, в частности, взял на вооружение идеи школы идеализма во внешней политике. Такой маневр идейно сблизил республиканского президента с президентами-демократами В. Вильсоном, Ф.Д. Рузвельтом, Г. Трумэном, Дж. Кеннеди. Можно было бы добавить, что и с У. Клинтоном, от которого Дж. Буш унаследовал внешнеполитическую стратегию на ХХI век (в ней также сочетались элементы идеализма и реализма), привнеся в нее некоторые изменения после террористических актов 11 сентября 2001 года. Это нашло выражение в новой стратегии национальной безопасности. Так называемая «доктрина Буша» стала «расширением» «доктрины Клинтона» путем введения концепции превентивных действий против потенциальных и реальных врагов (террористов, террористических групп, стран, оказывающих им поддержку)1.

В результате такого хода демократические лидеры и либеральные политологи оказались в ситуации, когда критика политики администрации Буша и предложения по корректировке глобальной стратегии США поставили их в проигрышное положение: получалось, что они критиковали те цели и задачи глобальной стратегии, которые включили в основные американские внешнеполитические документы при Клинтоне: демократизация мира, продвижение американской политической и экономической модели. От выполнения преобразовательной миссии американцы отказываться не хотели.

Президент Буш вступил во второй срок с осознанием того, что необходимо закрепить позиции Республиканской партии и оставить заметный след в американской истории не только в качестве президента, давшего отпор террористам и защитившего страну, но и в качестве политического лидера, который вывел сверхдержаву на позиции признанного глобального лидера. Легитимизация американского лидерства стала задачей № 1 для американского руководства. США хотели не формального признания (оно существовало, пусть и не со стороны большей части мирового сообщества), а действительного признания (может быть, закрепленного каким-то образом юридическими нормами и соглашениями, как международными, так и двусторонними) своего неограниченного права на определение целей и задач мировой политики и планирования международных акций, на выработку основных международных норм и контроль над ведущими международными организациями, на получение активной помощи (финансовой, людьми и моральной) в проведении акций не только по борьбе с международным терроризмом, но и для выполнения других преобразующих глобальных задач.

Для реализации нелегкой задачи по легитимизации были осуществлены кадровые изменения в администрации. Прежде всего, это уход К. Пауэлла. К. Пауэлл не был противником глобального лидерства США и вмешательства в развитие отдельных (недемократических) стран, однако в отличие от К. Райс он был сторонником ограниченного масштаба военной операции по борьбе с терроризмом и по демократизации Большого Ближнего Востока. В ходе обсуждения речи президента Буша, которую он произнес в октябре 2001 году и которую сразу стали называть программной речью, К. Пауэлл (и, соответственно, те, кто стоял за ним в Государственном департаменте) настаивал на исключении из речи положения о «большой (глобальной) войне до победы», был против слишком расширительного толкования «пособничества терроризму», по которому в разряд врагов США могла попасть значительная часть мирового сообщества. Он не был сторонником эскалации войны с терроризмом и быстрого переноса ее на территорию других стран (Иран, Сирия).

Как отмечали американские аналитики, с самого начала в недрах администрации Буша велась настоящая «окопная война» между сторонниками сбалансированной глобальной стратегии (К. Пауэлл и Государственный департамент) и «ястребами», одержимыми устремлениями и планами широкомасштабного и агрессивного мирового регулирования, готовыми к противостоянию (и к войне) с любой страной, угрожающей США, мешающей им быть гегемоном, осуществлять преобразование мира, защищать национальные интересы (к «ястребам» относили вице-президента Р. Чейни, министра обороны Д. Рамсфелда, зам. министра обороны П. Вулфовитца, а также советника по национальной безопасности К. Райс).

Можно предположить, что К. Райс была назначена в начале второго срока на пост государственного секретаря не в последнюю очередь потому, что Дж. Буш чувствовал себя уверенно после победы в 2004 году, не нуждался в авторитете генерала Пауэлла. С другой стороны, для консолидации своего кабинета, для доведения до победного конца начатой борьбы ему была нужна монолитная команда, где нет разногласий. Пригодились и дипломатические способности К. Райс, которые она начала использовать уже в ходе первого зарубежного турне в 2005 году. Как и в начале первого срока правления, американские лидеры встретились с европейскими и российским лидерами, но если «реверанс» в отношении союзников и России в 2001 году не получил закрепления из-за террористических актов и усиления американской независимости и наступательности, то во время второго срока администрация Буша рассчитывала добиться восстановления согласия между союзниками (как по НАТО, так и с РФ и КНР) и весомой помощи с их стороны в реализации международной стратегии.

К 2004 году уже достаточно ясно проявились проблемы с реализацией американской глобальной стратегии. Находясь в неоспоримо сверхдержавном положении Соединенные Штаты все более приходили к осознанию того, что, во-первых, мировые процессы развиваются по сложному сценарию, а не так, как хотелось бы сверхдержаве и мировому сообществу; а во-вторых, мирорегулирование в одиночку очень дорогостоящее дело, которое может в долгосрочной перспективе подорвать могущество страны. Действительно, окончание биполярного порядка, в основе которого было регулировавшееся противостояние двух полюсов, двух систем, двух идеологий, не обеспечило стабильности международных отношений. Если бывшим оппонентам-полюсам удалось не вернуться к открытому противостоянию и конфронтации, что было очень важно, то другие страны, вышедшие из-под контроля биполярных лидеров и структур, начали проводить политику, не способствовавшую улучшению ситуации на региональном и глобальном уровнях (вышел из-под контроля процесс распространения ядерного оружия, начались конфликты, росли разногласия между отдельными странами и т.д.). Кроме того, в начале ХХI века более остро встали проблемы, не получившие внимания или не проявившиеся в полном объеме в прошлом (терроризм, миграция, экономическая отсталость значительной части мира, транснациональная преступность, экология и т.д.).

По-настоящему серьезным вызовом для Соединенных Штатов стала способность на длительную перспективу контролировать и «гасить» негативные явления международного развития, одно из которых – терроризм коснулось их напрямую. Проблемы, вставшие в связи с осуществлением такой деятельности, были трех уровней: создание обороны, вооруженных сил, способных отражать новые угрозы; выработка стратегии, отвечающей требованиям новой эпохи; утверждение в качестве глобального лидера со всеми вытекающими последствиями и сопутствующими факторами (формирование нового порядка).

Первые две задачи США начали выполнять: был взят курс на создание национальной противоракетной обороны (после ликвидации Договора по ПРО 1972 года) и модернизацию вооруженных сил страны, была разработана глобальная стратегия (вклад в это внесли и администрация Клинтона, и администрация Буша). Была сделана заявка и на выполнение третьей задачи по преобразованию мира и созданию нового мирового порядка взамен существовавших остатков старого, биполярного.

Выполнение третьей задачи – дело длительное и нелегкое. Уже наметились сложности во взаимоотношениях США с остальным миром: существуют разногласия с ведущими мировыми державами, между отдельными крупными державами относительно американского лидерства и способов его утверждения, методов урегулирования мировых проблем; сохраняется критика деятельности гегемона за пределами клуба сильнейших государств, а население отдельных стран демонстрирует антиамериканские настроения, даже ненависть к сверхдержаве. Указанные тенденции позволили заговорить о кризисе управляемости мировыми процессами, неудовлетворенности тем, как Соединенные Штаты справляются с провозглашенной ими ролью мирового лидера.

Конечно, нельзя винить только США в том, что отсутствует международная и региональная стабильность, что одни страны беднее других, не решаются проблемы голода, болезней, миграции, преступности и т.д. Но Соединенные Штаты как единственная сверхдержава, взявшая на себя роль глобального лидера, несут значительную долю ответственности за организацию международных отношений. Поэтому им, видимо, придется как-то решать проблему легитимности своего статуса и совместимости своих действий и планов хотя бы с интересами и политикой ведущих мировых держав (не только в формате Группы восьми, а в более широком составе).

Прошедшие пятнадцать лет со времени окончания холодной войны позволяют подвести некоторые итоги деятельности Соединенных Штатов и посмотреть, какие проблемы существуют в их отношениях с другими странами, к каким результатам пришла администрация Буша к концу первого срока и какие перспективы будущей деятельности США вырисовываются на основе анализа отдельных официальных документов и работ американских внешнеполитических экспертов из ведущих научно-исследовательских центров.

Чтобы разобраться в этом, лучше уяснить положение дел с управляемостью международными отношениями и ролью и возможностями Соединенных Штатов в становлении нового мирового порядка представляется необходимым рассмотреть вопросы формирования стратегии международной деятельности США; посмотреть насколько изменилась (или может измениться) американская глобальная стратегия, если об этом вообще можно говорить; каковы итоги и перспективы развития трансатлантических отношений, проблемы, существующие в отношениях США и стран Европы. Нельзя оставить без внимания предвыборную кампанию 2004 года, показав, какие вопросы поднимались в ходе президентских выборов, получивших определение самых «внешнеполитических» выборов. Республиканские лидеры неоднократно отмечали в ходе предвыборной кампании, что США заинтересованы в хороших отношениях с ведущими мировыми державами, в том числе, с Россией и Китаем. Хотя этим державам не было отведено специальных разделов в платформах партий, они часто становятся объектом критики, РФ и КНР занимают особое место в деятельности администрации Буша. Американское руководство действительно заинтересовано в том, чтобы эти страны не «мешали» политике Соединенных Штатов на глобальном и региональном уровнях, не оспаривали их положения единственного мирорегулятора, а также помогали им в борьбе с международным терроризмом. В отношении России и КНР у США существуют и серьезные экономические интересы, прежде всего, в области энергетики, их не удовлетворяет внутриполитическое развитие государств (отсутствие демократии), вызывает опасения потенциальная возможность сближения России и Китая для создания противовеса американской гегемонии и выхода КНР на уровень глобальной сверхдержавы, остается до конца не урегулированной проблема Тайваня.

В период президентства Дж. Буша существенно активизировалась политика США в Азии в целом и также в постсоветской Евразии, что привело к усилению противоречий в российско-американских отношениях. Политика США в отдельных постсоветских государствах, прежде всего, в постсоветских центральноазиатских странах, не всегда отвечает интересам России и даже вступает в противоречие с ними. Именно этот регион станет сферой серьезной конкуренции между двумя державами, и России предстоит приложить немало усилий для того, чтобы сохранить влияние в соседних странах, которые, согласно американской глобальной стратегии, должны постепенно и по-разному войти в сообщество демократических государств, образовав «демократический пояс» вокруг России.

Невозможно оставить без внимания и проблему терроризма, то, как Соединенные Штаты решают эту проблему в Афганистане и Ираке: предложенный военно-силовой метод, фактор односторонности, расхождение планов и интересов сверхдержавы и других стран, а главное, перспективы и масштабы войны против терроризма, объявленной и начатой Соединенными Штатами. От того, как удастся урегулировать проблемы, связанные с антитеррористической борьбой, будет зависеть не только судьба статуса сверхдержавы – признанного лидера всего мира, но и дальнейшее мировое развитие, формирование нового мирового порядка по американским правилам или по каким-то иным.

Существующие у Соединенных Штатов проблемы концептуального и практического характера вряд ли будут решены администрацией Буша, это – задача долгосрочная. Формирование нового мирового порядка вступает в фазу более глубокого осмысления происшедшего и происходящего в мире, консолидации общих усилий для выработки такой модели порядка, которая позволила бы упорядочить международные процессы, снизить конфликтогенность мировой системы, примирить (пусть на время) различные амбиции и интересы, решить (или приступить к решению) важные глобальные проблемы.

Авторы попытались выделить наиболее важные и острые вопросы в деятельности администрации Буша. Предлагаемый анализ поможет лучше разобраться в дилеммах, как международного развития, так и политики Соединенных Штатов. Более трезво сопоставить риторику и реальные действия американского руководства, экспертизу либеральных и консервативных политологов.

Настоящая монография является продолжением серии работ, подготовленных сотрудниками Института США и Канады РАН: США в 2000 году. Отв. ред. С.М. Рогов и М.Г. Носов (М.: Наука, 2001); Российско-американ­ские отношения и выборы в США и России в 1999–2000 гг. Отв. ред. Т.А. Шаклеина (М.: ИСКРАН, 2001); Внешнеполитическая стратегия администрации Буша. 2001–2002. Отв. ред. В.А. Кременюк и П.Т. Подлесный (М.: ИСКРАН, 2002); Т.А. Шаклеина. Россия и США в новом мировом порядке (М.: ИСКРАН, 2002); Т.А. Шаклеина. Идейное обеспечение внешней политики администрации Буша (М.: ИСКРАН, 2003); Политика США в меняющемся мире. Отв. ред. П.Т. Подлесный (М.: Наука, 2004); В.А. Кременюк. Россия и США в новых международных отношениях: асимметричное партнерство? (М., ИСКРАН, 2005). Она представит интерес для специалистов по международным отношениям, преподавателей, студентов и аспирантов факультетов международных отношений и мировой политики, для широкого круга читателей, интересующихся проблемами международного развития и политики США и России.



Глава I

^ ЛИДЕРСТВО И ГЕГЕМОНИЗМ США:

ГРОЗИТ ЛИ МИРУ АМЕРИКАНСКОЕ РУКОВОДСТВО?



О том, как мечтают в США прибрать к рукам руководство всем миром, как поставить его под американский контроль и создать «пакс американа», написаны десятки трудов и исписаны тонны бумаги. Даже в ту эпоху, когда США только-только приближались к статусу сверхдержавы и были заняты борьбой против коммунизма, уже находились писатели, причем не только по эту сторону железного занавеса, которые твердили о «вызове Америки» (Ж. Ж. Серван-Шрейбер), об американской «глобальной империи» (К. Муази) и другие. В советской литературе кто только не высказывался по поводу американской гегемонии: говорили и генсеки ЦК КПСС, и партийные идеологи, и специалисты из числа академических сотрудников, и журналисты.

Но вот пропагандистские баталии, навеянные холодной войной, отшумели. Поуспокоились и те политики в Европе и Японии, которые все опасались, что под предлогом глобальной борьбы против коммунизма Соединенные Штаты захватят руководящие позиции в мире. США на деле остались единственной сверхдержавой, которая была вольна решать: становиться ей мировым гегемоном, лидером, или же предоставить остальному миру, за редким исключением действительно близких стран, типа Великобритании или Израиля, идти своим путем, без американского патронажа.

И оказалось, что многие страны не просто привыкли к покровительству Америки, а почувствовали себя обнаженными и уязвимыми, когда вдруг оказалось, что никто не обеспечивает их безопасность и никто не прокладывает им путь вперед. Мало того, целые международные структуры – как региональные (НАТО), так и глобальные (ООН, МВФ) становятся рыхлыми и бесполезными, если их не подкрепляет мощь Америки. Выяснилось, что роль США в мире – отнюдь не только в том, чтобы устрашать реальных и потенциальных врагов (как дети пугают недругов угрозой «старшего брата»), сколько в определенном организующем начале, без которого мир вновь может вернуться к временам острого соперничества, породившего в ХХ веке две мировые войны.

Миру нужен лидер. Истина эта проста и бесхитростна, но за ней – очень серьезный смысл. Если бы на самом деле восторжествовала идея «многополярности», то в сфере международно-политической это, скорее всего, привело бы к возрождению гоббсовской «войны всех против всех», хотя одной из истин периода холодной войны стало избежание во что бы то ни стало военного конфликта с использованием оружия массового уничтожения (ОМУ) и, соответственно, создания таких международных режимов, которые сделали бы развязывание военного конфликта довольно затруднительным делом для очередного агрессора. Миру также нужен лидер, потому что идет процесс сближения разных стран и народов, процесс глобализации, и без направляющей деятельности сверхдержавы он скорее приведет к новым столкновениям и конфликтам, чем к миру и сотрудничеству.

Наконец, миру нужен лидер, потому что после окончания холодной войны произошла перестройка структуры международных отношений, которая поставила во главу угла проблемы управления и управляемости международной среды, а без верного кандидата на должность лидера решить эти вопросы будет невозможно. В новой структуре международных отношений практически не осталось равновеликих противников, и поэтому структура могла благополучно существовать не благодаря ее внутреннему равновесию, а только вследствие действия какого-то организующего начала, например группировки самых влиятельных стран, типа «восьмерки» (если бы у нее было для этого достаточно воли), либо единственной сверхдержавы – США.

В годы холодной войны сложилось устойчивое представление о, по крайней мере, трех группах стран, составляющих одну всеобщую международную систему: «мир капитализма», «мир социализма» и «третий мир» – нечто промежуточное и неустойчивое, объект острой борьбы за влияние между первыми двумя мирами. Некоторые специалисты писали даже о четырех мирах, добавляя к упомянутым выше еще и совсем уж никудышный «четвертый мир», который погряз в хаосе и беспределе и не был способен ни к самостоятельным переменам, ни к заимствованию чужого опыта, оставаясь нижним этажом всеобщей пирамиды. Но большинство аналитиков все же предпочитали писать и говорить о трех мирах. Так было привычнее и спокойнее.

Эти три мира и составляли основную часть скелета саморегулирующейся международной системы. Конечно, были ООН и другие организации, военные блоки и иные региональные подсистемы, разные группировки государств, но центральное место в глобальной системе занимали вот эти три группы стран, объединявшиеся по идеологическим, экономическим, социальным и прочим признакам и образовавшие соответствующие военные и политические группировки*.

Между всеми тремя мирами существовали сложные взаимоотношения вражды, соперничества и сотрудничества. Практически ни один из них, за редким исключением, не был полностью антагонистичен другим «мирам»: каким-то образом все они переплетались своими интересами, целями и способами их достижения, составляя тем самым живую и переменчивую ткань международной жизни. По одним вопросам, например, стратегическая стабильность, оба первых мира придерживались практически одинаковых позиций, по другим, например, борьба за суверенитет, мир социализма был ближе «третьему миру», по третьим, например, экономическое развитие, развивающиеся страны предпочитали иметь общие интересы с миром капитализма.

Главных задач у каждого из участников международной системы было две: первая – сохранить систему как таковую и уберечь ее от энтропии, распада, вторая – как можно больше увеличить собственную сферу влияния за счет экономических успехов, прорывов в военно-техническом соревновании, приобретения новых союзников. Коллективный интерес основных игроков в международной системе того времени был в явном противоречии с индивидуальным, и поэтому всегда существовала угроза, что ради идеологии или под влиянием национального эгоизма весь мир в какой-то момент окажется под угрозой распада или, если дело дойдет до глобальной войны, уничтожения. Но под воздействием различных соображений все же удалось эту систему уберечь от крайностей.

Эта структура просуществовала почти три десятилетия: с 1950 х (распад колониальной системы) до конца 1980 х годов (распад биполярной системы). Завершение холодной войны и перемены в бывших странах социализма внесли в ее состояние значительную перестройку. Первый мир, мир капитализма, сохранился и неизмеримо усилился, хотя называть его теперь стали по-иному – «Запад», «мир развитых демократических стран», «страны золотого миллиарда» (если иметь в виду население этой группы самых развитых и богатых стран). Второй мир практически полностью исчез, оставив после себя лишь некоторые анклавы – КНДР, Куба, частично – Вьетнам. На какой-то период на его месте образовалась зияющая брешь. В состоянии бывшего третьего мира произошла заметная эволюция как в сторону еще большего сближения с Западом (многие бывшие колониальные страны, особенно в Юго-Восточной Азии, просто вошли в его состав), так и в сторону слияния позиций некоторых бывших социалистических стран, в первую очередь, – России и Китая. В результате родился новый «второй мир», мир стран переходного типа. «Третьим миром» стала группа стран, получивших наименование «несостоявшихся», т.е. бывший «четвертый мир», пополнивший свои ряды за счет тех, кто не сумел пережить окончание соперничества сверхдержав в «третьем мире» и ушел «на дно» (например, Ангола).

Перемены в структуре международных отношений оказались не поверхностными; они глубоко затронули содержательные стороны происходящих в мире процессов, хотя в количественном отношении как было, так и осталось три мира, что лишний раз говорит о высокой степени стационарности человеческого общества. Но за этой внешней устойчивостью чисел на сей раз произошли поразительные перемены международной системы, которая стала совсем иной по духу и содержанию: элементы сотрудничества, несмотря на ее неоднородность, стали в ней доминирующими, элементы соперничества значительно сократились, а вся система начала выглядеть как поле взаимодействия и между всеми тремя «мирами», и между единственной оставшейся сверхдержавой и всем остальным миром.

При этом и внутри трех основных группировок государств – группы развитых демократических стран («Запад»), группы стран переходного типа (часть бывших соцстран и бывшего «третьего мира») и «несостоявшихся» стран («дно») – также произошли весьма серьезные перемены. Самое главное – сама система стала развиваться в сторону формирования более взаимозависимого и более целостного конгломерата, а на первые места в национальных приоритетах вышли не традиционные задачи внешней безопасности, а проблемы экономического роста и политического строительства, проблемы управления.


Высший эшелон

Группу развитых капиталистических стран, «Запад», определить достаточно легко. Для этого годятся и политические, и экономические критерии. Политически это – группа стран с устойчивыми демократическими институтами, процессами, традициями. Если в годы холодной войны к числу «Запада»в разное время относили, помимо демократических государств, такие одиозные режимы, как режим Салазара в Португалии, Франко – в Испании, «черных полковников» в Греции, военные правительства в Турции, то на нынешнем этапе среди развитых демократических стран не осталось ни одного подобного режима. Все они, а также страны, вошедшие в число «Запада» относительно недавно (Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Малайзия, Таиланд, Индонезия, Филиппины), исповедуют принципы демократии, прав человека, верховенства закона. Это делает их не только удобными для проживания собственного населения и привлекательными для иностранцев, но и предсказуемыми, устойчивыми и понятными в области международной политики.

Экономически это – страны с рыночной высокоразвитой экономикой, в которой давным-давно урегулированы вопросы собственности, взаимоотношений между государством и деловыми кругами, монетарной и плановой политики. Сочетание разных форм собственности, в зависимости от исторических традиций и национальной специфики, разных степеней и форм участия государства в экономике, решение проблем взаимоотношений национального и иностранного капитала позволило этой группе стран достичь высокого уровня производительности труда, не менее высокого уровня социальной справедливости, в том числе и высокого уровня доходов для большинства населения.

Самое главное, что отличает эту группу стран от всех остальных, помимо высокого уровня доходов на душу населения и высокой степени политической свободы, это – их способность к самоуправлению, к решению своих задач и участию в решении задач всей глобальной системы. В годы холодной войны критерий «управляемости» (governance) как-то не вызывал особого интереса, разве что только в случае с развивающимися странами, где происходили процессы становления новых государств и их политических и экономических систем. А так – считалось, что и страны первого, и страны второго миров, каждая группа по-своему, справляются с проблемами управления и уж что-что, а их системы власти, производства и распределения национального дохода продержатся очень долго.

Но развал Советского Союза, Югославии, распад Чехословакии заставили по-иному посмотреть на проблему управляемости. И дело не только в том, что распадались, казалось бы, исторически устойчивые образования, типа Российской империи (она же – Советский Союз), а в том, что под сомнение была поставлена способность системы в целом, т.е. глобального сообщества, выдержать испытание кризисами отдельных национальных систем и сохранить себя в качестве приемлемой системы, обеспечивающей поступательное развитие «универсальной модели человечества». Если человеческое сообщество и оказалось в состоянии выжить в условиях, когда появилось оружие, способное его уничтожить, то это могло произойти только при условии, что люди, правительства, общества научились правильно рассматривать наиболее опасные проблемы и справляться с ними.

По своей сложности и значению для состояния общества основные проблемы человека группируются в несколько подразделений. Базовые: продовольственная, жилищная, транспортная, коммуникационная, проблема военной безопасности и борьбы против преступности. Проблемы второго, более сложного ряда: занятость, здравоохранение, образование, культура, спорт. Проблемы третьего, еще более сложного порядка: самоуправление, бизнес, неправительственные системы, экология. Страны Запада – единственные, кто может претендовать на то, что все эти проблемы в них либо решены полностью, либо находятся в процессе поиска наиболее эффективных решений. По сути дела, если опустить за ненадобностью различного рода идеологические определения, страны Запада – это пример принципиальной возможности разрешить проблемы общенационального масштаба в интересах личности и общества.

Возможность успешно решать свои проблемы у данной группы государств распространяется и на их взаимоотношения. Несмотря на периодические всплески напряженности между некоторыми из них, например, США и Францией, США и Японией, США и Германией, все же общее содержание отношений внутри этой группы стран – союзничество и партнерство. Проблемы безопасности, мирового порядка, экономического роста, обеспечения прав человека, защиты окружающей среды и практически все остальные международные проблемы, от решения которых зависит стабильность общества и качество жизни, в принципе решаются этими странами без каких-либо серьезных трудностей.

Само собой разумеется, что большую роль при этом играет то, что во главе всей группы стран Запада находятся США. Как наиболее мощная страна, как общество развитой демократии Соединенные Штаты оказывают благотворное влияние и на общее положение дел внутри этой группы стран, и на международные отношения. С одной стороны, США – «старший брат», всем своим весом и всей мощью обеспечивающий безопасность и защиту союзников. С другой – Соединенные Штаты поддерживают определенный порядок внутри самой группировки, не давая вековым идиосинкразиям (франко-германская, греко-турецкая или японо-корейская вражда) подорвать стабильность всей системы и ее развития в направлении взаимозависимости. Трудно себе представить, чтобы без США и интегрирующей роли НАТО возник и окреп Европейский Союз. Организация азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества также во многом скреплена ролью США.

Таким образом, страны «золотого миллиарда» сумели добиться исключительного положения в рамках существующей международной системы. Вследствие высокого уровня развития, жизни населения, свобод и в целом качества жизни они стали своего рода эталоном почти для всех, за редким исключением, стран. Они как бы задают темп и вектор движения, экономические и социальные параметры, образцы моделей развития. В то же время, вследствие их удельного веса в мировой политике и экономике, они играют стабилизирующую роль в международной системе, роль ее основания, хотя проживающее в них население и не составляет большинства человечества. В принципе в борьбе за то, кто станет определять «основание» мировой системы – стабильный и предсказуемый Запад или кто-либо еще – и кроется на данном этапе одна из интриг мировой политики.

^ Промежуточный пояс

Видимо, правильно будет сказать, что распад коммунистической системы начался задолго до распада Советского Союза и других бывших социалистических стран. Этот распад начался, во-первых, с советско-китайского идеологического и политического конфликта, который позволил считать мифом понятие «мировой социалистической системы», а, во-вторых, с формулировок задач, поставленных вначале ХХ съездом КПСС, а затем руководством КПК: повышение жизненного уровня народа, курс на благосостояние, рост частного потребления. Идеологически коммунизм воспринял ценности своего противника: общество существует для того, чтобы обеспечить своим членам высокий уровень жизни и максимально возможную свободу – идеалы Французской революции и американской Декларации независимости.

Реальный распад коммунистической системы произошел, конечно, значительно позже, в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Поскольку распад коммунизма и смена модели режима происходили при сильном воздействии примера и политики противоположного лагеря – Запада, а именно он и был главным врагом коммунизма, то понятно, что произойти переориентация идеалов и целей развития за год – два не могла. Началась она гораздо раньше и годами ломала основы коммунистической системы, когда Запад демонстрировал способность справедливо решать те проблемы, которые коммунизм признавал, но решить не мог: продовольственную, жилищную, транспортную и т.п., одним словом, проблемы обеспечения высокого уровня жизни населения. Демонстрация этой способности Запада и стала, видимо, началом разочарования населения стран бывшего «второго мира» в коммунистическом эксперименте, а затем и его концом во всемирном масштабе.

Этот аспект необходимо отметить в связи с тем, что распад коммунистической системы в целом и национально-коммунистических систем, в частности, сопровождался переходом соответствующих стран в разряд тех, кто задолго до этого ставил перед собой задачу достижения уровня развития стран Запада, – освободившихся стран третьего мира. Вследствие этого вся группа стран, которые сейчас именуют странами переходного типа, стала включать, помимо таких устоявшихся членов, как Индия, Югославия, Пакистан, Египет, Мексика, Бразилия и т.д., еще и Россию, Китай, Украину и другие страны СНГ, а также страны бывшего социалистического лагеря – Центральной и Восточной Европы, Прибалтики, Вьетнам.

Отличительной чертой этой группы, с точки зрения концепции «управляемости», является процесс реформ, которые проводятся почти во всех этих странах, с тем, чтобы добиться быстрого экономического и социального прогресса и либо войти в группу высокоразвитых государс