Реферат: Кросскультурные исследования в экономической психологии

Глава 5. Кросскультурные исследования в экономической психологии Л.К.Григорян
Введение

Говоря об экономической психологии, мы не можем рассматривать ни экономику в отрыве от государства, ни человека в отрыве от культуры. Существуют работы, посвященные важнейшим связям экономики и культуры, где также отмечается определяющая роль ценностей культуры для формирования рамок нашего восприятия и поведения (например, Throsby, 2001). Д. Мацумото в своей книге «Психология и культура» обращает внимание на то, что все процессы, связанные с распределением благ и ресурсов, являются культурно-специфичными, так же как и восприятие этих процессов людьми как справедливых или несправедливых (Мацумото, 2003).

Культурная специфика экономического поведения является областью мало разработанной и весьма актуальной. Актуальность определяется как запросом на научное исследование этой сферы, ещё недостаточно разработанной, так и требованиями практики – ведь экономическое развитие государства, и благополучие каждого его гражданина зависит от культурно-специфических факторов. На данный момент не существует обзорных исследований, объединяющих кросскультурные исследования в экономической психологии, и в этом – новизна данной работы.

Целью настоящего исследования является определение состояния научного знания в области кросскультурных исследований в экономической психологии. Для достижения данной цели мы ставим перед собой задачу изучить разработки по данной тематике в отечественной и зарубежной науке. Таким образом, объектом нашего исследования являются работы отечественных и зарубежных исследователей в области кросскультурной экономической психологии. Предметом – проблемы, ставящиеся в этих исследованиях, и основные результаты работ. Источниками для написания обзора явились статьи в отечественной и зарубежной периодике, монографии и коллективные сборники статей.

В первом разделе данной работы проводится анализ основных направлений отечественных кросскультурных исследований в экономической психологии, представляется спектр тем, разрабатываемых отечественными исследователями (А.Л. Журавлевым, В.П. Позняковым, Е.Н. Резниковым, А.Д. Карнышевым, И.В. Андреевой и другими), описываются результаты исследований по направлениям: динамика экономических представлений, социально-психологические особенности малых этнических общностей, исследования культурной обусловленности экономического поведения и социокультурных факторов с экономического развития.

Во втором разделе будут описаны исследования зарубежных психологов, которые распределены по следующим блокам:

1) Культура и экономическое развитие

2) Изучение культурной обусловленности поведения потребителей

3) Кросскультурные исследования экономической социализации

4) Кросскультурные исследования экономических установок

4.1. Кросскультурные исследования связей аттитюдов и экономического поведения

4.2. Установки на материализм в контексте культуры

4.3. Отношения к деньгам в различных культурах

5) Влияние культуры на восприятие экономических явлений

5.1. Кросскультурные исследования восприятия богатства и бедности

5.2. Восприятие экономической справедливости в различных культурах

5.3. Изучение культурных особенностей восприятия инноваций в контексте экономики

5.4. Доверие как фактор кооперации в работе: кросскультурный анализ.

В последней, заключительной части, будут сделаны выводы об уровне научного знания в области кросскультурных исследований в экономической психологии, выделены основные направления, разрабатываемые в отечественной и зарубежной науке, а также «белые пятна» этой области, которые определят актуальные направления будущих исследований в экономической психологии.


^ Кросс-культурные исследования в отечественной экономической психологии

В отечественной науке экономическая психология как отдельная отрасль начала формироваться совсем недавно. Советская эпоха, диктуя свои условия, не предполагала развития такой отрасли психологической науки, поэтому только с распадом СССР начинается активный рост интереса к данной тематике. Первые работы по экономической психологии начинают появляться в 80-ых годах ХХ века, однако в них ещё не фигурирует кросскультурные аспекты (Линчевский, 1981; Китов, 1987; Попов, 1989; Филиппов, Ковалев, 1989). Радикальные экономические преобразования, которые произошли в нашей стране в 90-х годах, дали мощный толчок развитию экономической психологии (Журавлёв, Позняков, 2004). В потоке работ, которые начинают появляться в этой области, особое место занимают разработки Лаборатории социальной и экономической психологии Института Психологии РАН, которые объединяются под общим названием «Социальная психология экономических изменений» (Социально-психологическая динамика в условиях экономических изменений, 1998). Первые же работы этого направления (Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе, 1996; Социально-психологическая динамика в условиях экономических изменений, 1998) уже включают в себя кросскультурные исследования, на которых мы остановимся подробнее.

Данг Тьи Тхань и Е.В. Шороховой было проведено исследование, целью которого явилось изучение влияния отношения к собственности на психологию вьетнамских крестьян в условиях экономической реформы. Соотнося результаты своего исследования с данными, полученными В.П. Позняковым при изучении российского села (Позняков, 1991), авторы заключают, что для русского населения изменение социально-психологических отношений оказалось гораздо более ощутимым, чем для жителей вьетнамской деревни. Несмотря на то, что реформы, проведенные во Вьетнаме, по существу были более радикальными, вьетнамцы отнеслись к реформам более позитивно, чем русские (Социальная психология экономического поведения, 1999).

В рамках данного направления было также проведено немало исследований, направленных на изучение динамики ценностных ориентаций. Так, исследование В.А. Хащенко «Ценностные ориентации различных социальных групп в условиях разных форм собственности» показало, что в российском обществе происходят определенные изменения: возрастает значимость ценностей «богатство», «собственность», «материальная обеспеченность», «предприимчивость», причем «материальная обеспеченность» входит в состав лидирующих ценностей вместе со «здоровьем» и «семьей». Если провести кросскультурное сравнение, то можно утверждать, что происходит сближение ценностных ориентаций русского и американского населения (Социальная психология экономического поведения, 1999).

Отдельное место в исследованиях занимает тематика социально-психологических особенностей представителей отдельных народностей. Так, в исследовании Е.Н. Резникова и Нгуен Нгок Тхыонг рассматриваются различные аспекты образа жизни малых народностей Северного Вьетнама (мыонг, тай, нунг, тхай и яо) в новых социально-экономических условиях. По результатам исследования авторы заключают, что «социально-экономические изменения находят свое отражение в некоторых социально-психологических характеристиках образа жизни малых народностей Северного Вьетнама» (Социальная психология экономического поведения, 1999).

В рамках рассматриваемого направления проводилось также исследование под руководством А.Л. Журавлева и А.Б. Купрейченко, направленное на изучение отношения предпринимателей к экономической политике во Вьетнаме и России. В исследовании принимали участие 3 группы респондентов: 2 группы вьетнамских предпринимателей среднего и малого бизнеса, работающих во Вьетнаме (62 чел.) и России (47 чел.), и группа российских предпринимателей (156 чел.). Целью исследования являлось «выявление как общих закономерностей, так и различий в становлении механизмов рыночной экономики в разных странах» (Журавлев, Купрейченко, 2003, С. 155). По результатам исследования авторы заключили, что у российских бизнесменов сильнее выражены «иждивенческие позиции» (Журавлев, Купрейченко, 2003, С. 157), они испытывают достаточно высокую зависимость от государства. В России предприниматели сильнее ощущают противодействие государственных органов, т.е. существует выраженное рассогласование между ожиданиями предпринимателей и их осуществлением. Из форм предпринимательства вьетнамцы на первое место по предпочтениям ставят индивидуальное предпринимательство, затем – коллективное и семейное. Это является индикатором изменений в обществе. Вьетнамские предприниматели в России одинаково часто выбирают коллективное и индивидуальное предпринимательство, и реже – семейное и частное. Эти предпочтения соотносятся с ожиданиями предпринимателей от государства: если есть ожидания равноправных отношений, то люди выбирают коллективное предпринимательство, если же государство воспринимается как гарант деятельности, то предпочитаемым оказывается индивидуальное предпринимательство (Журавлев, Купрейченко, 2003).

Эти несколько исследований были скорее исключением, чем правилом в русле отечественной экономической психологии, и кросскультурная тематика никак не представляла собой отдельную ветвь этой области знания. Произошло это формирование во многом благодаря работам сотрудников Байкальского государственного университета экономики и права – А.Д. Карнышеву, М.А. Винокурову, Е.Л. Трофимовой и другим. В 1999 году вышла книга «Экономическая этнопсихология в Восточной Сибири» А.Д. Карнышева и М.А. Винокурова, которая в 2000 году была переработана в учебное пособие «Введение в экономическую этнопсихологию». В данной работе авторы определяют экономическую этнопсихологию как «учебную и научную дисциплину, изучающую особенности психологии и традиций собственности, хозяйствования, и экономического взаимодействия разных народов, развития деловых контактов между ними» (Винокуров, Карнышев, 2007, С. 26). Авторы обозначают тематическую область данной отрасли в трех направлениях:

Изучение этнической специфики отношения к собственности;

Исследование особенностей хозяйственного уклада различных этнических сообществ;

Сравнительный анализ объективных и субъективных реалий, возникающих в экономическом взаимодействии у различных этносов.

При анализе этнопсихологических особенностей экономического поведения выделяется пять этнических субъектов, участвующих в экономических отношениях: этнос, локальная этническая группа, семья, личность и инонациональные сообщества. Основной характеристикой этноса, связанной с особенностями экономического поведения, является менталитет как «своеобразие, самобытность взглядов, позиций, убеждений конкретного этноса по отношению к фактам и событиям собственной жизнедеятельности» (Винокуров, Карнышев, 2007, С. 54), который проявляется на всех уровнях субъектности.

Среди типичных особенностей, создающих образ этноса, и определяющих специфику экономических отношений в нем, называются следующие:

Традиционные виды деятельности;

Менталитет, «народная философия» по хозяйственному укладу общества;

Специфические формы удовлетворения определенных потребностей;

Специфика ценностей, норм, верований;

Наличие специфической системы коммуникации, закрытой от других этносов;

Специфика стереотипов.

Исследовательская активность данной группы авторов в основном направлена на изучение особенностей экономического развития Восточной Сибири в связи с её полиэтничностью. Проводилось исследование экономических аспектов социально-психологического взаимодействия этносов на примере взаимодействия аборигенных народов байкальского региона (бурят, эвенков, сойотов, тофов, якутов) и русских, укоренившихся на этой территории с XVII столетии. По мнению авторов, «колонизация» со стороны русских в течение 4-х столетий принесло свои экономические выгоды для каждого из народов (Винокуров, Карнышев, 2007, С. 156).

Также проводилось исследование по изучению социально-психологических детерминант экономического поведения бурятского этноса: выделялись компоненты «этнической солидарности» (единые позиции «кочевого» менталитета, противостояние русским властям, родственные отношения – «большая семья», принятие религиозных принципов буддизма и наличие традиционных видов деятельности и «табу» в отношении к природе). Все эти компоненты, по мнению авторов, обеспечивают экономическое взаимодействие бурят по принципу коллективизма (Винокуров, Карнышев, 2007, С. 224-250).

Говоря о проблемах экономического взаимодействия в поликультурных регионах, авторы указывают на необходимость учитывать этническое своеобразие народов, проживающих на той или иной территории, для понимания их отношения к собственности и труду, что важно для успешного управления, для поддержания эффективного «этнически ориентированного» туризма, для организации рекламы и маркетинга. Также необходимо, по мнению авторов, уделять особое внимание проблемам межэтнического взаимодействия, таким как ксенофобия и агрессия, и стремиться к «селекции» толерантности (Винокуров, Карнышев, 2007, С. 377-418).

В сборнике научных трудов «Экономическая этнопсихология: от теории к практике», вышедшем в 2006 году под редакцией А.Д. Карнышева, собраны разработки отечественных исследователей в этой области. В статье «Краткий обзор основных понятий и проблем экономической этнопсихологии» А.Д. Карнышев и Е.Л. Трофимова указывают на работу русского ученого С.Е. Десницкого, изданную ещё в 1871 году, – «Юридическое рассуждение о разных понятиях, какие имеют народы о собственности имения в различных состояниях общежительства», которая свидетельствует о весьма раннем появлении интереса к этническим аспектам отношения к собственности (Экономическая этнопсихология, 2006, С. 4). Авторами статьи выделяются 5 аспектов «этнического» для российской экономики, с целью показать необходимость учёта данной области при принятии управленческих решений разного уровня (Экономическая этнопсихология, 2006, С. 21-22):

1. Определенный сложившийся менталитет русского народа, предполагающий определенное отношение к собственности и другим экономическим реалиям;

2. Специфика аборигенных народов;

3. Особенности экономических представлений мигрантов;

4. Проблемы контактов с зарубежными партнерами, сложности организации совместных предприятий;

5. «Бывшее советское» - установки, не вписывающиеся в рыночную экономику.

В этой же статье авторы описывают проблемную область экономической этнопсихологии в категориях пяти субъектов, о которых уже говорилось ранее. Так, на уровне этноса ставится вопрос менталитета, на уровне локальных групп – проблема общин и диаспор, на уровне семьи – вопрос социализации, на уровне инонациональных сообществ – проблемы межэтнического взаимодействия, на уровне этнической личности – проблемы и особенности формирования экономического сознания, влияние на личность традиционно сложившихся форм хозяйствования и распределения благ (Экономическая этнопсихология, 2006, С. 23-45).

В исследовании С.А. Одинца была сделана попытка выявить детерминанты гетеростереотипов японских предпринимателей у российской молодежи в возрасте от 18 до 25 лет (Экономическая этнопсихология, 2006). В качестве детерминант Одинец называет в основном исторически сложившиеся формы взаимодействия представителей двух этносов (Экономическая этнопсихология, 2006, С. 72).

В статье «Этнопсихологические и этноконфессиональные аспекты экологичной экономики (экономичной экологии)» А.Д. Карнышев говорит о влиянии отношения к природе (что, по его мнению, в свою очередь, обусловлено этнической спецификой) на экономическое поведение (Экономическая этнопсихология, 2006, с. 74 – 112).

Статья А.Д. Карнышева и Н.Н. Помуран «Экономическая социализация в современной старообрядческой среде» является одной из первых в отечественной науке, где обсуждаются вопросы этнической специфичности экономической социализации. По результатам эмпирического исследования авторы заключают, что, несмотря на процессы глобализации, традиции и нормы общин продолжают сохраняться и определять особенности воспитания и, следовательно, экономической социализации. Исходя из полученных данных, авторы делают вывод о взаимосвязи экономической социализации с внутренними факторами, такими как этническое самосознание, самооценка, уровень субъективного контроля, и внешними – в основном, особенностями воспитания в семье (Экономическая этнопсихология, 2006, с. 112-151).

В исследовании Д.С.Бажина и У.Н.Бажиной по изучению этнопсихологических особенностей социально-психологического самочувствия и электоральных предпочтений были сделаны выводы о том, что этническая принадлежность несомненно играет роль в экономической активности. И социально-психологическое самочувствие, и электоральное поведение подвержены влиянию этнической специфики. Большое значение имеют межэтнические отношения – оценивая социально-психологическое благополучие двух этносов, живущих на одной территории, мы должны обязательно учитывать этот аспект. Также было обнаружено, что «фактор национальности влияет на оценку различных параметров социально-экономической составляющей жизни» (Экономическая этнопсихология, 2006). И последнее – образ «идеального политика» различается у людей в зависимости от этнической принадлежности.( Экономическая этнопсихология, 2006).


Наряду с вышеописанными двумя направлениями в изучении кросскультурных аспектов экономической психологии, существует ещё одно, которое, в отличие от первых двух, восходящих к исследователям-психологам, относится больше к традиции экономических наук. В книге И.В. Андреевой «Экономическая психология. Социокультурный подход» автор пытается рассмотреть экономические процессы через призму культурной специфики. В данной работе особый интерес для нас представляет описание психологии хозяйственной деятельности, основанной на этике православия и на этике протестантизма. Как пишет автор, «православие, по мнению большинства исследователей, не имеет экономической концепции, так как основная цель его – попечение о спасении души, не имеет непосредственного отношении к экономике. Некоторые даже утверждают, что нет ничего более противоестественного, чем пользоваться понятием «православная экономика» (Симонов, 1993; Платонов, 1993)» (Экономическая психология…, 2000, С. 89). Видение экономических реалий с точки зрения православной философии предполагает рассмотрение основных экономических категорий с оценочной позиции «праведности» и «неправедности» их возникновения. Влияние протестантской модели мышления на экономические представления людей изучал М. Вебер. Он считал, что «протестантская идеология имеет предпринимательский и бюргерский дух». «Высшим благом» этой этики, по словам Вебера, является накопление всё новых денег. Это становится целью жизни, а «самому предпринимателю подчас ничего не остается от его богатства, кроме ощущения исполненного «долга»» (Экономическая психология…, 2000, С. 98).

Если говорить о последних тенденциях в отечественной экономической психологии, можно заметить явный рост интереса к культуре как фактору, определяющему экономическое развитие. Проведен ряд исследований, посвященных проблеме ценностей культуры, их изменениям во времени и их роли в экономике. Так, например, Е.Г. Ясин в книге «Модернизация экономики и система ценностей», указывает на высокую степень влияния ценностей культуры на экономические процессы в государстве, проводя ряд сравнений ценностей русской культуры и культур ряда других стран. Автор делает вывод о необходимости изменений системы ценностей российского общества и общей гуманизации для возможности модернизации и развития экономики (Ясин, 2003).

В монографии Н.М. Лебедевой и А.Н. Татарко «Ценности культуры и развитие общества» авторами изложены подходы к ценностям в кросскультурной психологии, и их связям с социально-экономическим развитием общества (Лебедева, Татарко, 2007). Н.М. Лебедева проводила также ряд исследований, касающихся связей ценностей культуры с экономическим развитием через установку на инновативность. В одном из исследований Лебедева приводит кросскультурное сравнение ценностей (по Ш.Шварцу) российских, канадских и китайских студентов, и их связи с отношением к инновациям (Лебедева, 2010). Автор показывает, что установки канадских и русских студентов по отношению к инновациям более позитивны, чем у китайских студентов. При этом непосредственную связь с позитивным отношением к инновациям имеют ценности Открытости изменениям и универсализма. Свои исследования, касающиеся социокультурных факторов экономического развития, авторы обобщили в монографии «Культура как фактор общественного прогресса» (Лебедева, Татарко, 2009).

В 2010 году в рамках Симпозиума, посвященного памяти С. Хантингтона «Культура, культурные изменения и экономическое развитие» был представлен доклад Н.М. Лебедевой, А.Н. Татарко и Е.Г. Ясина, «Вектор развития стран в едином пространстве ценностных измерений». В докладе были описаны результаты исследования, дающего возможность измерять культурные ценности в их связи с показателями экономического развития. Авторами были разработаны интегральные оси («Антропоцентризм» и «Самораскрытие/Принятие»), по которым 57 представленных стран группируются в 7 культурных ареалов, которые значимо различаются по ценностям и экономическому развитию (Лебедева, Татарко, 2009). Эту модель можно назвать пока единственной попыткой отечественных исследователей внести свой вклад в актуальную сейчас тематику «измерения культур» (эта традиция началась с работ Г. Хофстеда, и уже имеет достаточно большую историю в западной науке, о чем будет рассказано во второй части настоящей главы).

Другой актуальной темой, только начинающей разрабатываться отечественными исследователями, является тема социального капитала как фактора экономического роста и развития. Тот факт, что социальный капитал связан с развитием экономики, давно известен. Однако только совсем недавно начали появляться работы по изучению структуры социального капитала, способов его влияния на экономику, а также культурной специфики этого явления. Так, в статье «Социальный капитал и экономические представления русских и китайцев: различия и взаимосвязь» представлены результаты эмпирического кросскультурного исследования социального капитала и его связей с экономическими представлениями у разных этнических групп. Было выявлено, что у русских и китайцев довольно схожи взаимосвязи социального капитала с экономическими представлениями. Но различия всё же есть: «доверие у русских мало связано с экономическими представлениями, в то время как у китайцев доверие имеет множество таких взаимосвязей» (Татарко, 2010).

Итак, подводя итоги описанию отечественных кросскультурных исследований в экономической психологии, выделим основные темы, которые стали предметом для исследований:

Динамика экономических представлений (культурно-специфичные особенности адаптации к новым формам экономических отношений) (Социальная психология экономического поведения, 1999; Журавлев, Купрейченко, 2003);

Социально-психологические особенности малых народностей (взаимовлияния хозяйственного уклада и этнической специфики, вопросы экономической социализации) (Винокуров, Карнышев, 2007; Карнышев, Помуран, 2006; Резников, Нгуен Нгок Тхыонг, 1999);

Культурная обусловленность экономических представлений (Андреева, 2000; Одинец, 2006, Бажин, Бажина, 2006);

Культура как фактор экономического развития (Ясин, 2003; Лебедева, Татарко, 2007; Лебедева, 2010; Ясин, Лебедева, Татарко, 2010).

Далее будет дана характеристика основных векторов кросскультурных исследований в западной экономической психологии.


^ Кросс-культурные исследования в зарубежной экономической психологии

В зарубежной науке кросскультурные исследования в экономической психологии появились гораздо раньше. Традиционно самой популярной темой исследований было поведение потребителя, однако в экономической психологии чаще всего используется подход, пытающийся «свести процесс потребления к выбору между предпочтениями» (Лунт, 1997). В этих подходах психология и экономика понимаются как различные, самостоятельные дисциплины, в то время как повседневность диктует необходимость выходить на большую междисциплинарность исследований, и связывать психологию с другими социальными науками. Среди работ, закладывающих эти связи экономической психологии с другими областями науки, П.Лунт называет работу «Массовое потребление и социальная идентичность» (Lunt, Livingstone, 1992), где отмечается значение антропологии, кросскультурных исследований и социологии, а также работу Фарнэма и Льюиса (Furnharn, Lewis, 1986) «Экономический разум», где авторы ориентируются на антропологию и социологию. «В этих работах, - пишет П. Лунт, – открываются новые методы исследования субъекта в его отношении к потреблению, происходит отход от теории принятия решений и постепенный охват все новых пластов культурного контекста» (Лунт, 1997, с. 11). Однако можно заметить, что кросскультурные исследования в зарубежной науке были и раньше указанных работ. С середины 80-ых годов появляется большое количество исследований, которые охватывают достаточно широкий спектр тем области экономической психологии.
^ Культура и экономическое развитие

С 80-ых годов в западной науке появляется направление, которое до сих пор актуально и дает импульс для всё новых и новых кросскультурных исследований – это попытки выделить универсальные измерения культуры, которые могут помочь более широкой категоризации культур, что, в свою очередь, облегчит исследование культурной обусловленности многих феноменов. Так, появляются сразу несколько моделей измерения культур. Модель Г. Хофстеда (одна из первых и наиболее признанных) – это 5 биполярных измерений культуры: индивидуализм — коллективизм; большая дистанция власти — малая дистанция власти; высокий уровень избегания неопределенности — низкий уровень избегания неопределенности; маскулинность — фемининность (мужественность — женственность); долгосрочная временная ориентация — краткосрочная временная ориентация. По результатам изучения взаимосвязей этих измерений культуры с индикаторами экономического и социально-политического развития оказалось, что Индивидуализм в целом позитивно связан с этими показателями, тогда как Мускулинность, Избегание неопределенности и Дистанция власти – негативно (Hofstede, 1988).

На основе культурных измерений Хофстеда было проведено огромное количество кросскультурных исследований. Так, в 2004 году появилась статья Й. Алика «Индивидуализм – коллективизм и социальный капитал» (Allik, 2004). Как указывает автор, многие ученые считают, что модернизация общества ведет к росту индивидуализации общества, что, в свою очередь, становится угрозой для его единства. Другие считают, что автономия и независимость личности– это необходимые условия развития межличностных связей и социальной солидарности. Исследование, проведенное Аликом на базе данных США и 42 других стран, показало, что социальный капитал имеет положительную связь с индивидуализацией общества: такая взаимосвязь выявилась как внутри одной страны (между штатами США), так и при сравнении разных стран. Этот результат соотносится с идеей Дюркгейма о том, что люди, становясь более автономными и внешне свободными от социальных ограничений, на самом деле становятся более зависимыми от общества.

Другая модель, позволяющая «измерять» культуры, - это модель ценностей Р. Инглхарта. В данной модели выделяются такие ценностные оси как «Традиционные – Секулярно-рациональные» ценности, и ценности «Выживания - Самовыражения». Автор предполагает, что позитивную связь с экономическим развитием имеют Секулярно-рациональные ценности и ценности Самовыражения, однако связь здесь имеет скорее направление от экономического развития к ценностям, а не наоборот, как в других моделях (Inglehart, Baker, 2000).

В модели ценностей Ш. Шварца на уровне культуры выделяются такие ценностные оси как «Принадлежность – Автономия (Аффективная и Интеллектуальная)», «Мастерство - Гармония» и «Иерархия - Равноправие». Наиболее сильно и устойчиво с индикаторами экономического благополучия (доход на душу населения) коррелируют ценности Равноправия и Автономии (связь положительная) (Шварц, 2008). Также Шварц исследовал связи ценностей культуры с политической и экономической системой стран, с демографией (Лебедева, Татарко, 2009). Исследование социальных аксиом М. Бонда и К. Леунг позволило выявить две оси в ожиданиях и верованиях людей: это Динамическая экстернальность (вера в обусловленность всего происходящего внешними факторами и готовность бороться с окружающей средой) и Социальный цинизм (недоверие к окружающим, отрицательное восприятие социума) (Bond, Leung et al., 2004). Оказалось, что высокая динамическая экстернальность более характерна для бедных стран, тогда как высокие показатели по социальному цинизму чаще встречаются в странах с сильной экономикой, но при этом – со слабыми показателями по психологическому благополучию жителей.

Резюмируя вышеперечисленные исследования, можно сказать, что конец XX – начало XXI века – это эпоха кросскультурных исследований экономического развития стран. Значимым событием в этой области стал симпозиум под руководством Л. Харрисона и С. Хантингтона «Культура имеет значение: Как ценности формируют человеческий прогресс», прошедший в 1999 году в Гарварде, по результатам которого в 2000 году вышла одноименная книга. В этой работе вопрос о влиянии культуры на экономическое развитие рассмотрен довольно тщательно и разносторонне. Здесь и вопросы о ценностях культуры (один из которых – является ли прогресс универсальной ценностью?), и об изменении культуры, и о способах влияния культуры на экономические процессы (доверие, ментальные модели, верования и аттитюды людей в разных культурах) (Harrison, Huntington, 2000).

^ Культурная обусловленность поведения потребителей

Как уже говорилось, в западной традиции самой популярной тематикой в экономической психологии является потребительское поведение. Этот вопрос не перестает волновать исследователей, и наряду с развитием других сфер экономической психологии и выходом на междисциплинарный уровень, проблема поведения потребителя также приобретает «культурную окраску». Начало XXI века ознаменовалось «бумом» кросскультурных исследований в области потребительского поведения. Обсуждалась методология построения кросскультурных исследований в этой области (например, Luna, Gupta, 2001). В 2004 году опубликована статья Е. Саттер, где описывается межкультурное сравнение потребительского поведения американцев и немцев (Sutter, 2004). В своем кросскультурном исследовании Т.Б. Корнвелл и Дж. Дреннан показывают связи поведения потребителя со средовыми факторами, с идентичностью и благополучием, а также со структурой рынка и политики (Cornwell, Drennan, 2004). К.Б. Бодрю предложил новую объяснительную модель поведения потребителя (Beaudreau, 2006). По мнению автора, поведенческая модель потребителя – это результат самоактуализации через многочисленные идеалы и внутренние конструкты идентичности, каждая из которых обесценивается в результате информационной неопределенности. Чтобы вернуть идентичность, потребитель покупает товары, которые способны дать базу для этой идентичности, то есть культурно-специфичные товары и услуги.

^ Кросскультурные исследования экономической социализации

Отдельным блоком в зарубежной науке идут исследования экономической социализации. Большой вклад в исследование культурного аспекта экономической социализации внесли французская исследовательница К. Ролан-Леви и израильский исследователь В. Лейзер, которые проводили несколько кросскультурных сравнений процесса экономической социализации у детей из разных стран (Roland-Lévy, 1990a, Roland-Lévy, 1990b, Leiser, Sevón, Lévy, 1990). Исследование, направленное на сравнение процесса экономической социализации у алжирских и французских детей (Roland-Lévy, 1990a) показало, что во многом развитие экономических представлений у детей из двух выборок идет сходным образом. Однако есть и определенные отличия. Так, алжирские дети лучше понимают значение цены, валютного обмена, роли социально-экономической системы (в частности, влияния правительства на занятость и безработицу), а также экономическийого механизма производства и прибыли в целом., и функционирования и роли из социально-экономической системы, в частности, влияния правительства на занятость и безработицу. Французские дети чаще затруднялись отвечать на вопросы, но когда отвечали, давали более широкий спектр ответов; они лучше понимают процессы, связанные с налогообложением.


В статье «Экономическая социализация: основания для международного сравнения» (Roland-Lévy, 1990b) К. Ролан-Леви описывает методологические принципы проведения кросскультурных исследований по изучению особенностей экономической социализации, а также приводит описание инструментария, направленного на изучение экономического понимания, объяснения и экономических установок.

В работе «Экономическая социализация детей: кросскультурное равнение десяти стран» (Leiser, Sevón, Lévy, 1990) авторы указывают на тот факт, что, в отличие от исследований, целью которых является сравнение групп по возрастам, сравнение по странам дает менее ясные результаты. Результаты срезов по возрастам можно обобщить в двух основных тенденциях: стабильность аттитюдов в отличие от изменчивости понимания и тенденции видеть экономику с позиции «человека социального» в младшем возрасте к становлению позиции «человека экономического» в старшем (Berti, Bombi,1988; Furnham, 1987).

Что касается сравнения особенностей экономической социализации по странам, то здесь результаты гораздо неопределеннее, и труднее поддаются интерпретации. Можно утверждать, что если в станах различаются институциональные условия, то это отражается в ответах детей. Что касается влияния культурной специфики, то это, прежде всего, отражается на аттитюдах по отношению к бедности и богатству. Результаты исследования также показывают, что ценности, связанные с экономическими представлениями, различаются не только между странами, но и между разными популяциями в одной стране (сравнение городских жителей и жителей кибуцы в Израиле).

^ Кросскультурные исследования экономических установок

Кросскультурные исследования связей аттитюдов и экономического поведения

Большое количество исследований в западной науке направлено на изучение различных переменных, определяющих аттитюды и экономическое поведение. Ещё в 1989 году проводились исследования, направленные на изучение связей между культурными аттитюдами и различными формами экономического поведения – например, кросскультурное сравнение страхового поведения канадцев и американцев (Wharton, Harmatz, 1989), сравнительное исследование восприятия роли различных сфер услуг в США и Нидерландах (Goodwin, Verhage, 1989). Это направление также продолжает развиваться. Например, недавно было проведено сравнительное исследование отношения к налогообложению жителей Италии и Великобритании, которое показало, что итальянцы гораздо более склонны уклонятся от налогов, чем жители Великобритании (Lewis, Carrera, Cullis, Jones, 2009).

Проводилось несколько крупных исследований, направленных на выявление связей экономических представлений с культурой. Так, по данным восьми стран (более 2000 респондентов из Австралии, Франции, Греции, Израиля, Новой Зеландии, Словении, Сингапура, Турции) группой ученых исследовались связи психосоциальных переменных и экономических представлений непрофессиональных экономистов (Bastounis, Leiser, Roland-Lévy, 2004) и связь экономических представлений с культурой в целом (Allen, Hung, Leiser, 2005). Бастонис, Лейзер и Ролан-Леви целью своего исследования называют проверку силы связи между такими переменными, как локус контроля и вера во всеобщую справедливость и э