Реферат: Яковлев А. А., Фрай Т. Реформы в России глазами бизнеса: что изменилось за семь лет?

Яковлев А.А.,

Фрай Т.


Реформы в России глазами бизнеса: что изменилось за семь лет?*


Завершается второй президентский срок В.В.Путина. Вместе с объявленным Президентом его уходом с поста высшего руководителя РФ, по-видимому, закончится существенный период в развитии страны. Это был не только период бурного экономического роста, роста зарплат и благоприятной нефтяной конъюнктуры. Этот временной интервал характеризовался активными усилиями государства по изменению действовавших «правил игры» - включая упорядочение взаимоотношений федеральных властей с регионами и с бизнесом под лозунгами укрепления «вертикали власти» и построения «диктатуры закона».

В данном докладе мы хотим взглянуть на происходившие в стране изменения с позиции рядовых представителей российского бизнеса. Что привнесли годы правления В.В.Путина во взаимоотношения государства и экономических агентов – прежде всего, на уровне регионов и муниципалитетов? Какое наследство получит новый Президент в этой сфере? И на чем, с точки зрения самих предпринимателей, стоит сконцентрироваться власти в рамках следующего политического цикла? Мы попытаемся ответить на эти вопросы, опираясь на результаты двух больших обследований предприятий, проведенных в 2000 и 2007 годах.


^ Исходные данные для анализа.


В основе данного проекта лежат материалы двух обследований, проведенных Левада-центром в 8 регионах европейской части РФ осенью 2000 года и весной 2007 года. Регионы обследований включали в себя Москву, Башкортостан, Воронежскую, Нижегородскую, Новгородскую, Свердловскую, Смоленскую и Тульскую области. Выбор регионов осуществлялся в 2000 году так, чтобы в выборке были представлены регионы разных типов – доноры и реципиенты федерального бюджета, проводящие более консервативную и более либеральную экономическую политику, прошедшие через смену губернатора и работавшие с одним и тем же губернатором с начала реформ.

В обоих обследованиях приняло участие по 500 респондентов, представлявших предприятия и организации всех отраслей экономики – за исключением сельского хозяйства и сферы социальных услуг (здравоохранение, образование и т.д.). Структура выборки была репрезентативна для экономики регионов, включенных в обследование, с поправкой на несколько более высокую долю промышленных предприятий и несколько меньшую долю торговых фирм в сравнении со структурой генеральной совокупности. Тем самым в отличие от многих работ, посвященных анализу крупного бизнеса и «олигархов», наши обследования представляют взгляды рядовых представителей российского бизнеса.

Обследование проводилось методом личного интервью с респондентами – руководителями предприятий. Анкета включала свыше 150 вопросов, характеризующих состояние и эффективность государственных институтов, влияние бизнеса на экономическую политику и формы воздействия государства на бизнес.



^ Отправная точка.



Опрос, проведенный в 2000 году, ставил своей целью идентифицировать ключевые элементы бизнес-среды в России с особым акцентом на такие проблемы, как эффективность государственных институтов, влияние бизнеса на политику и последствия государственного регулирования для бизнеса. При этом опрос был сфокусирован на отношениях между бизнесом и правительством – поскольку многие предшествующие исследования утверждали, что в России имеет место захват государства со стороны частного бизнеса.1 Иными словами, бизнес стал настолько влиятельным, что был в состоянии диктовать политику региональным властям.

Напротив, исследование 2000 года показало, что взаимоотношения между частными фирмами и региональными властями скорее могут быть охарактеризованы не как «захват», а как отношения «обмена». В частности, те фирмы, которые по данным опроса получали поддержку и субсидии от регионов и муниципалитетов, как правило, в свою очередь оказывали услуги региональным и местным властям и несли связанные с этим дополнительные издержки.

Наш опрос также показал достаточно высокую степень уверенности фирм в том, что действующая система арбитражных судов может защитить их права в конфликтах с другими частными фирмами. Однако они были гораздо менее уверены в том, что смогут отстоять свои законные интересы в суде в спорах против государства. При этом те фирмы, которые сомневались в возможности защитить свои права собственности в суде, в сравнении с остальными респондентами в существенно меньшей степени были готовы осуществлять инвестиции в развитие своего бизнеса. Этот результат оставался статистически значимым при контроле по широкому кругу дополнительных факторов. Таким образом, наш опрос показал, что для обеспечения лучших гарантий прав частной собственности нужна независимость судов от влияния государства и отдельных чиновников.

В числе других результатов опроса 2000 года можно отметить, что респонденты воспринимали как неэффективные суды общей юрисдикции, судебных приставов и милицию – особенно на фоне более удовлетворительной работы арбитражных судов. Самыми важными препятствиями для развития бизнеса респонденты считали высокие налоги, частые изменения в законодательстве, высокую конкуренцию и трудности в получении кредитов. Кроме того, фирмы жаловались на нехватку компетентных менеджеров и отсутствие поддержки со стороны местных властей.2

При формулировании гипотез для опроса 2007 года, наряду с выводами, полученными в ходе анализа данных 2000 года, мы также учитывали результаты двух больших обследований предприятий, проведенных ГУ-ВШЭ в 2005-2006 годах.3 Хотя их основной темой были конкурентоспособность российской промышленности и развитие корпоративного управления, эти опросы выявили существенные различия в расстановке приоритетов при обсуждении барьеров для развития бизнеса с точки зрения успешных растущих компаний и «проблемных» предприятий. Одним из важных результатов этих проектов был вывод о том, что в последние годы стал меняться характер государственной поддержки – она все реже предоставляется слабым и неэффективным фирмам. При этом меры поддержки со стороны региональных властей оценивались предприятиями как более эффективные в сравнении с действиями федеральных ведомств. Проект ГУ-ВШЭ и Университета Хитоцубаши также дал новые подтверждения гипотезы Т.Фрая о формировании системы «обменов» между предприятиями и региональными властями.4

Все эти результаты позволили нам в дополнение к проверке тенденций, выявленных в опросе Т.Фрая в 2000 году, сформулировать ряд новых гипотез и включить в анкету новые вопросы о формах, мотивах и масштабах оказания предприятиями помощи региональным и местным властям, о финансовой и организационной поддержке предприятий со стороны регионов и муниципалитетов и т.д.


^ Обобщенный портрет респондента.


Для того, чтобы для читателя более понятными были результаты дальнейшего анализа оценок и суждений, полученных в ходе нашего обследования, в данном разделе мы дадим краткую обобщенную характеристику предприятий – участников опроса, а также руководителей этих предприятий, непосредственно отвечавших на вопросы нашей анкеты весной 2007 года.

В нашей выборке примерно в равных долях были представлены промышленные компании и фирмы, работающие в секторе услуг. При этом численно преобладали небольшие предприятия – так, среди опрошенных промышленных фирм 50% имеют до 200 работников и еще 18% фирм насчитывают от 200 до 500 занятых. В секторе услуг треть фирм имела менее 50 сотрудников и еще треть – от 50 до 150.

Около 60% опрошенных промышленных предприятий были созданы до 1991 года. В секторе услуг доля таких фирм заметно ниже – всего 32%. Стоит также отметить, что 1/5 часть всех предприятий в нашей выборке были созданы после 1998 года (в промышленности доля таких новых компаний составляет 10%, а в секторе услуг она достигает 28%).

На абсолютном большинстве опрошенных фирм (около 70% при 17% затруднившихся с ответом) есть доминирующий собственник, имеющий контролем над предприятием. При этом доля государственных предприятий (ГУП и МУП) составляет в выборке около 6%, а иностранные юридические и физические лица контролируют лишь 2,5% фирм.

Предприятия-респонденты достаточно устойчивы. Так, 39% промышленных фирм и 64% компаний из сферы услуг характеризуют свое финансово-экономическое положение как «хорошее» и «очень хорошее». Доля фирм, которые в 2000-2006 годах увеличили свою выручку от реализации в два раза и более, составляет 38% в промышленности и 55% в секторе услуг.

Для типичной фирмы в нашей выборке характерен средний горизонт планирования – в интервале от 1 до 3 лет. Каждое четвертое предприятие входит в состав бизнес-групп, на каждом пятом у топ-менеджеров есть опыт работы в органах власти, а на каждом восьмом предприятии есть менеджеры, работавшие ранее в иностранных компаниях в России или за рубежом. Каждая третья фирма в промышленности и каждая десятая в сфере услуг в 2005-2006 годах осуществляли поставки на экспорт. 37% промышленных фирм и 19% компаний-респондентов в секторе услуг проводили сертификацию своей продукции, услуг и бизнес-процессов по международным стандартам ISO-9001 и подобным. (По данным других обследований ГУ-ВШЭ этот показатель выступает хорошим индикатором активности предприятий в части внедрения технологических и управленческих инноваций.)

В качестве персональных характеристик участников нашего опроса можно отметить, что ¾ респондентов были мужчинами и ¼ - женщинами. В 60% случаев это был директор предприятия и еще в 24% - заместитель директора по экономике. Половина респондентов проработали на своих фирмах свыше 10 лет и лишь 3% - менее одного года. Средний возраст респондентов составлял 49 лет в промышленности и 46 лет в сфере услуг. Только 6,5% респондентов не имели законченного высшего образования, при этом 10% обладали ученой степенью кандидата или доктора наук.


^ Что изменилось и что не изменилось к 2007 году?


В рамках проведенного предварительного анализа результатов обследования мы рассмотрели ответы наших респондентов на четыре блока вопросов, характеризующих условия ведения бизнеса, изменение политической среды, эффективность государственных институтов и взаимоотношения государства и предприятий. На данном этапе мы выделяли различия в ответах для двух укрупненных секторов, представленных промышленностью и сферой услуг, а также для предприятий разных размеров. При этом для каждого из секторов была использована своя группировка по размерам. Также мы постарались учесть возможный эффект «избыточного оптимизма» респондентов, который мог порождаться успешным развитием их бизнеса в последние годы. (В 2006 году у 52% респондентов улучшилось их общее финансово-экономическое состояние, у 46% фирм выручка от реализации в сравнении с 2000 годом выросла в 2 раза и более). Для устранения этого эффекта при динамических сопоставлениях мы дополнительно проверяли выявленные тенденции на «контрольной группе», представленной фирмами с удовлетворительным или плохим финансовым состоянием в 2000 и 2007 годах.

Еще одно существенное методическое замечание связано с тем, что в принципе изменение в оценках между двумя опросами возможно по двум причинам. С одной стороны, фирмы могут реагировать на объективные изменения в бизнес-среде. И именно эти изменения мы стараемся идентифицировать. Но с другой стороны, различия между двумя опросами могут объясняться тем, что изменились субъективные ощущения респондентов, на которых они основывались, отвечая на наши вопросы. Например, при обсуждении деятельности государственных институтов оценка «удовлетворительно» (или «3» по пятибалльной шкале) в 2007 и 2000 году может иметь разное наполнение, если представления фирм о «нормальном» качестве государственных услуг изменились.

К сожалению, подобные «ценностные» сдвиги можно выявить только посредством углубленных интервью или отдельного специального обследования, которые были для нас недоступны в 2007 году. Тем не менее, мы можем предположить, что в условиях бурного экономического роста последних лет представления фирм о «нормальном» качестве государственных услуг и бизнес-среды скорее должны были повышаться. Соответственно, опрос 2007 года по сравнению с опросом 2000 года с некоторой вероятностью может преуменьшать позитивные изменения в деятельности государственных институтов и деловой среде.


Условия ведения бизнеса.


В данном блоке мы использовали вопросы об интенсивности конкуренции, доле теневого оборота, основных препятствиях для ведения бизнеса, а также о доверии фирм-респондентов к их партнерам по бизнесу.

Вопрос о конкурентной среде в 2000 и 2007 годах задавался в разных формулировках, что затрудняет динамические сопоставления. В 2000 году респондентов просили лишь указать «географическое происхождение» их основных соперников на рынке. В 2007 году участников опроса попросили оценить интенсивность конкуренции (в терминах «очень сильная», «не очень сильная», «практически нет») для пяти категорий потенциальных конкурентов. В таком качестве были выделены предприятия, расположенные в том же регионе и расположенные в других регионах России, производители из стран СНГ, а также компании из развитых стран Западной Европы, США, Канады, Японии и из менее развитых стран (Восточная Европа, Балтия, Китай, Турция и др.). Агрегированные результаты для обоих опросов показаны в таблицах 4.1.1 и 4.1.2.


^ Таблица 4.1.1. Основными конкурентами Вашего предприятия являются…

(% ответов респондентов)

2000 год

Промышленность

Услуги

Фирмы, расположенные в вашем регионе

46,3

84,0

Фирмы, расположенные в других регионах России

53,3

14,2

Фирмы, расположенные в странах СНГ

17,8

2,7

Фирмы, расположенные в других странах, кроме стран СНГ

23,3

2,7

Нет конкурентов в течение последних 2-х лет

10,4

8,4


Таблица 4.1.2. Фирмы с разной интенсивностью конкуренции со стороны предприятий, расположенных в том же регионе, расположенных в других регионах России, предприятий стран СНГ, а также предприятий из развитых и развивающихся стран

2007 год

Промышленность

Услуги

Сильная конкуренция хотя бы на одном сегменте

62,2

55,9

Конкуренция не очень сильная или практически

отсутствует на всех сегментах

28,2

33,1

Конкуренция практически отсутствует на всех сегментах

8,0

6,9

Затрудняюсь ответить

1,5

4,1


Несмотря на различие в формулировках вопросов, можно отметить, что хотя предприятия выделяют высокую конкуренцию как одно из заметных препятствий для развития бизнеса, по сути не изменилось число фирм, которые практически не испытывают конкуренцию. В 2007 году их доля составила 7,5% при 2,8% затруднившихся с ответом - против 9,5% в 2000 году (при отсутствии в анкете варианта «затрудняюсь с ответом»). При этом, как видно по данным 2007 года, около 30% респондентов сталкиваются лишь со слабой конкуренцией, либо практически не испытывают конкурентного давления.

В отношении фирм, указавших на наличие сильной конкуренции со стороны хотя бы одной из 5 указанных выше категорий фирм, можно отметить следующее. В промышленности с сильной конкуренцией со стороны других предприятий своего региона сталкивались 33,6% фирм, со стороны предприятий из других регионов – 34,3%, а со стороны производителей из дальнего зарубежья – примерно каждое шестое предприятие (17,6%). В секторе услуг, как и в 2000 году, основное конкурентное давление исходило от других фирм из того же региона (93% ответов среди всех фирм, отметивших наличие сильной конкуренции, или 52% в целом по подвыборке сектора услуг). Правда, одновременно несколько выросла доля фирм, конкурирующих с компаниями из других регионов РФ, - если в 2000 году в числе своих основных конкурентов их упоминали 14% респондентов, то в 2007 году острую конкуренцию на этом сегменте испытывали 17% участников опроса. Влияние конкурентов из СНГ и дальнего зарубежья осталось маргинальным (сильную конкуренцию с их стороны отмечали менее 5% опрошенных фирм).

Для того, чтобы оценить долю теневого оборота, мы спросили респондентов: «Приблизительно какой процент реального оборота средств указывается в отчетности другими предприятиями (организациями), занятыми в вашей сфере бизнеса в вашем регионе?». В первую очередь можно отметить, что в 2007 году почти в два раза (с 48% до 27,5%) сократилась доля тех, кто затруднился с ответом на этот вопрос. Расчет средних оценок, сделанный без учета затруднившихся ответить, показал, что в 2000 году в официальной отчетности как в промышленности, так и в секторе услуг отражалось примерно 76% реального оборота. Соответственно, теневой оборот составлял около 24%. В 2007 году, по мнению респондентов, неучтенный оборот остался на том же уровне в секторе услуг, но достаточно заметно сократился в промышленности (до 19%). При этом в обоих секторах улучшились оценки небольших предприятий (до 200 и 201-500 занятых в промышленности; до 50 занятых в секторе услуг) и, напротив, несколько ухудшились оценки наиболее крупных предприятий – особенно в сфере услуг. Кроме того, в обоих секторах заметно (на 12% и на 18%) увеличилась доля ответов, лежащих в интервале от 60% до 90% и сократилась доля чрезвычайно низких оценок, свидетельствующих о том, что в отчетности отражается менее 50% реального оборота.

Анализ факторов, препятствующих ведению бизнеса, основывался на ответах респондентов на вопрос, включавший закрытый перечень такого рода факторов. Каждый из них предлагалось оценить по пятибальной шкале, где 1 означало, что данный фактор не создает никаких препятствий, а 5 – создает очень серьезные препятствия. В таблице 4.1.3 показана доля фирм, отметивших высокую и очень высокую значимость для соответствующих факторов в 2000 и 2007 годах.

В качестве комментария к этой таблице можно отметить возросшую общую требовательность бизнеса. Так, в промышленности в среднем по всем факторам ответ «значимое» и «очень значимое препятствие» в 2007 году дали 35,4% респондентов против 31,5% в 2000 году. (Эта разница в 3,9% кажется не очень большой, но необходимо подчеркнуть, что она распространяется на все факторы, которые могли рассматриваться как препятствия для бизнеса.) При этом, как и в 2000 году, мелкие предприятия сталкиваются с более серьезными проблемами. Так, среди промышленных предприятий с численностью до 200 работников ответ «значимое» и «очень значимое препятствие» в 2007 году в среднем по всем факторам выбрали 37,4% респондентов, среди крупных предприятий с численностью свыше 1000 работников – только 29%.

В целом в 2007 году по сравнению с 2000 годом видны ощутимые улучшения по трем параметрам: ставки налогов, доступ к кредитам, частота изменений в законодательстве и нормативных актах. Незначительное улучшение также наблюдается по такому параметру, как вмешательство государства в деятельность предприятия. Ухудшение условий ведения бизнеса было связано с обострением дефицита управленческих кадров, усилением конкуренции и возрастанием коррупции среди чиновников. Кроме того, для промышленных предприятий более острой проблемой стало отсутствие поддержки со стороны региональных и местных властей, а для предприятий сферы услуг более значимым ограничением стал низкий уровень развития инфраструктуры.


^ Таблица 4.1.3. Насколько препятствуют развитию предприятия…

(доля отметивших данное препятствие как «серьезное» и «очень серьезное»)




Промышленность

Услуги

2007 год

до 200

201-500

501-1000

более 1000

Всего

до 50

51-150

более 150

Всего

отсутствие поддержки со стороны властей

39,4

43,5

36,4

32,5

38,5

29,1

30,4

28,7

29,4

недостаток квалифицированных менеджеров

37,9

43,5

43,2

42,5

40,5

31,6

44,3

36,8

37,6

недостаток квалифицированных рабочих

58,3

73,9

61,4

60,0

61,8

25,3

44,3

49,4

40,0

низкий уровень развития инфраструктуры

15,9

10,9

20,5

10,0

14,9

22,8

24,1

20,7

22,4

сильная конкуренция

43,9

52,2

43,2

37,5

44,3

54,4

36,7

34,5

41,6

высокие ставки налогов

62,9

71,7

56,8

55,0

62,2

59,5

50,6

49,4

53,1

трудности в получении кредита

29,5

17,4

20,5

20,0

24,4

21,5

26,6

18,4

22,0

частые изменения в законодательстве и нормативных актах

50,8

34,8

31,8

30,0

41,6

41,8

44,3

39,1

41,6

коррумпированность государственных чиновников

31,8

21,7

22,7

22,5

27,1

41,8

41,8

32,2

38,4

вмешательство государства в деятельность предприятия

14,4

10,9

13,6

5,0

12,2

16,5

20,3

14,9

17,1

рэкет криминальных структур и правоохранительных органов

13,6

10,9

6,8

5,0

10,7

16,5

11,4

11,5

13,1

недобросовестная конкуренция на рынке

31,8

39,1

40,9

22,5

33,2

32,9

35,4

27,6

31,8

давление естественных монополий: энергетика, связь и др.

56,1

47,8

43,2

35,0

49,2

31,6

40,5

29,9

33,9

2000 год




























отсутствие поддержки бизнеса со стороны областных и городских органов власти

26,3

18,9

20,0

18,5

22,2

39,5

24,2

22,0

28,6

недостаток квалифицированных менеджеров

25,4

35,8

31,1

27,8

28,9

26,3

15,2

23,2

21,9

низкий уровень развития инфраструктуры

20,3

13,2

13,3

11,1

15,9

11,8

10,6

22,0

15,2

сильная конкуренция

30,5

30,2

37,8

35,2

32,6

36,8

31,8

34,1

34,4

высокие ставки налогов

83,9

83,0

77,8

83,3

82,6

88,2

84,8

70,7

80,8

трудности в получении кредита

39,0

37,7

44,4

33,3

38,5

49,3

33,3

28,0

36,8

частые изменения в законодательстве и нормативных актах

58,1

52,8

62,2

44,4

55,0

60,5

51,5

47,6

53,1

коррупция государственных чиновников

24,6

11,3

15,6

18,5

19,3

36,8

28,8

26,8

30,8

вмешательство государства в деятельность предприятия

17,8

3,8

11,1

13,0

13,0

18,4

9,1

23,2

17,4

рэкет

11,9

3,9

0,0

3,7

6,7

6,6

7,6

3,8

5,9


В итоге как в промышленности, так и в сфере услуг высокие ставки налогов все же остаются на 1-м месте в общем рейтинге препятствий для развития бизнеса. (Это, правда, результат, типичный для опросов предприятий во всех странах мира.) Но в промышленности практически такую же значимость приобрел дефицит квалифицированных рабочих (этот фактор не назывался в опросе 2000 года), а без учета мелких предприятий с численностью до 200 работников в промышленности этот фактор выходит на первое место. На третьем месте в рейтинге ограничений для развития в промышленности оказывается давление естественных монополий (этот вопрос также не приводился в опросе 2000 года; появление его в анкете, наверное, отчасти может объяснять относительно низкую значимость для промышленных предприятий в 2007 году такого фактора, как уровень развития инфраструктуры). В сфере услуг 2-3 места делят «сильная конкуренция» и «частые изменения в законодательстве и нормативных актах».

В числе прочих различий можно отметить, что при ухудшении абсолютных оценок коррупция среди чиновников для промышленных предприятий остается малозначимым фактором (7 место из 10 в 2000 году и 9 из 13 в 2007 году).5 Напротив, для предприятий сферы услуг коррупция может быть отнесена к факторам средней значимости (5 место в 2000 году и также 5 место в 2007 – несмотря на увеличение числа факторов, включенных в анкету). При этом в промышленности проблему коррупции острее ощущают мелкие предприятия (до 200 работников), а в сфере услуг – мелкие и средние (до 50 и 51-150 работников). Для этих двух групп предприятий в секторе услуг коррупция перемещается на 3-4 места в общем рейтинге ограничений для развития бизнеса.

На фоне происходящего ужесточения условий ведения бизнеса достаточно нетривиальными выглядят данные об уровне доверия к контрагентам по бизнесу. Так, вопреки устойчивым представлениям о тотальном дефиците доверия в российской экономике и обществе уже в 2000 году большинство наших респондентов (свыше 70%) в обоих секторах было склонно доверять другим предпринимателям из своего города в том, что они выполнят свои обязательства перед партнерами по бизнесу. При этом различия в оценках респондентов, представлявших предприятия разных размеров, были незначительными.

К 2007 году ситуация изменилась в лучшую сторону. В промышленности 90% респондентов, отвечая на этот вопрос, выбрали варианты «да, можно доверять» или «скорее, можно доверять». В секторе услуг подобные ответы дали 82%. При этом на крупных предприятиях в сфере услуг (свыше 150 занятых) уровень доверия к другим предпринимателям в части выполнения ими своих обязательств был несколько ниже, чем у представителей мелких и средних фирм из нашей выборки. Можно также отметить, что и в промышленности, и в сфере услуг сократилось число респондентов, затруднившихся с ответом.


Изменение политической среды.


Для характеристики политической ситуации в 8 обследованных регионах мы использовали ответы респондентов на большой блок вопросов. Они были посвящены конкуренции за политическое влияние между разными партиями, свободе СМИ в регионе, согласованности взглядов на экономическую политику у губернатора, областной думы и мэра областного центра, а также тому, в какой мере существующие политические партии отражают собственные взгляды респондентов.

Как видно по данным таблицы графика 4.2.1, произошло общее резкое изменение оценок политической конкуренции в сравнении с 2000 годом. Если тогда большинство респондентов считали, что в их регионе за политическое влияние борются несколько партий, то теперь свыше 50% полагает, что реальным влиянием обладает лишь одна партия. Можно также выделить заметное сокращение доли затруднившихся с ответом, а также исчезновение существенных различий между размерными группами. В 2000 году и в промышленности и в секторе услуг крупные предприятия чаще говорили о наличии межпартийной конкуренции, а среди мелких фирм было больше тех, кто затруднялся с ответом; в 2007 году эти различия в целом стерлись. Но в то же время в 2007 году проявились заметные расхождения между оценками респондентов из промышленности и из сектора услуг. Первые существенно чаще полагают, что в регионе есть только одна влиятельная политическая партия. Напротив, среди второй группы респондентов достаточно много (42%) тех, кто говорит о наличии политической конкуренции.

^ График 4.2.1. Оценки политической конкуренции в регионах обследования
При этом нельзя сказать, что тенденция к снижению политической конкуренции вызывает резкое отторжение у респондентов. Так, если в 2000 году большинство участников опросов (61% в целом по выборке при примерно 70% среди крупных компаний в обоих секторах) считали, что губернаторы обязательно должны избираться, то в 2007 году сторонники назначения губернаторов численно стали преобладать над приверженцами выборной системы (49% против 43%). Другой косвенный индикатор – соответствие программ существующих политических партий собственным взглядам респондентов. Данные опроса 2007 года свидетельствуют о резком падении влияния КПРФ, Яблока и СПС (в сумме на них приходится 12% в промышленности и 10% в секторе услуг – против соответственно 45% и 42% в 2000 году) при сильном общем росте влияния «Единой России», позиции которой сегодня близки взглядам 40% респондентов. Правда, вместе с тем заметно выросла доля предпринимателей, интересы которых не отражает ни одна из существующих партий (с 28% до 41%). Можно также отметить, что ассоциирование респондентов с «Единой Россией» намного выше в промышленности – особенно в группе предприятий, насчитывающих свыше 500 работников.

Вместе с тем, ответы респондентов на вопрос о свободе СМИ в регионе дают повод усомниться в том, имела ли место в 2000 году в регионах реальная политическая конкуренция. Так, уже в 2000 году 63% респондентов в обоих секторах полагали, что региональная пресса не является независимой. В 2007 году наблюдалось некоторое расхождение этих оценок между секторами (71% в промышленности и 60,5% в услугах), но средняя доля подобных ответов осталась практически на том же уровне.

С учетом этого обстоятельства, на наш взгляд, можно предположить, что уже в 2000 году в регионах скорее имело место столкновение интересов различных бюрократических группировок, деливших между собой влияние и контроль над ресурсами в регионе и прикрывавшихся различными «политическими программами». Сегодня одна из этих группировок заняла доминирующие позиции в региональных властных структурах, что позволяет ей в целом проводить более согласованную экономическую политику.

В пользу такой трактовки может свидетельствовать заметно возросшая степень совпадения взглядов по основным вопросам стратегии экономического развития региона между ключевыми органами власти. Если в 2000 году около 20% респондентов считали, что позиции губернатора и областной думы не совпадают и еще 20% затруднялись с ответом, то в 2007 году оба этих показателя сократились в два раза. Такие же сдвиги наблюдались в оценках традиционно конфликтной линии «губернатор – мэр областного центра». Если в 2000 году только 48% респондентов считали, что стратегические воззрения губернатора мэра в целом совпадают, а 36% отвечали на этот вопрос отрицательно, то в 2007 году доля позитивных ответов («определенно совпадают» и «скорее совпадают») выросла до 63%, а негативных сократилась до 28%.



Оценка эффективности государства.


Неэффективность государства, коррумпированность чиновников были и остаются одним из главных аргументов противников модели «государственного капитализма», к которой Россия неуклонно движется в последние годы. Власть со своей стороны предпринимала и предпринимает попытки выйти из сложившегося состояния «плохого равновесия» – инициируя судебную и административную реформы, выводя органы внутренних дел из-под контроля региональных властей и т.д. Ответы наших респондентов на вопросы об общей характеристике деятельности государственных органов власти в регионе, о качествах, свойственных чиновникам региональной и местной администраций, милиции и арбитражному суду, о вероятности выиграть в суде спор с государственными органами и добиться исполнения судебного решения отчасти позволяют оценить результаты этой политики.

По данным таблицы 4.3.1 видно, что общая оценка деятельности региональных органов власти (по 5-балльной шкале – от «очень плохо» до «очень хорошо») за 7 лет практически не изменилась и остается чуть ниже отметки «удовлетворительно». При этом заметно (примерно в 1,5 раза) сократилась доля как позитивных, так и негативных оценок и вырос удельный вес нейтральных ответов.


^ Таблица 4.3.1. Ответы респондентов на вопрос «Как Вы можете оценить работу государственных органов власти в Вашей области (республике)?»




2000 год

2007 год




Промышленность

Услуги

Промышленность

Услуги

Баланс позитивных и негативных оценок

-8,9

-9,3

-3,1

-5,3

Доля оценок «удовлетворительно»

50%

48%

59%

58%


Рассмотрение деятельности отдельных государственных органов даже несколько улучшает эту картину. Так, для 14 органов власти, деятельность которых респондентов просили оценить в 2000 и 2007 годах, средняя балансовая оценка немного выросла - с +3,1 до +4,5. При этом заметно улучшились оценки региональных органов власти (губернатор, областная дума и областная администрация) и ухудшились оценки деятельности местных властей (мэр и его администрация, а также городская дума). Положительные балансовые оценки в 2007 году были характерны для правоохранительных органов (арбитражный суд, суды общей юрисдикции, прокуратура) – за исключением милиции, для которой баланс позитивных и негативных оценок оставался заметно ниже нуля. В целом, если в 2000 году респондентами наиболее высоко оценивалась деятельность налоговой инспекции, мэра и городской администрации, то в 2007 году по сопоставимому кругу органов власти в тройке «лидеров» оказывались налоговая инспекция, арбитражный суд и губернатор.

В дополнение к общим вопросам респондентов также попросили по 6 параметрам оценить деятельность представителей трех органов власти, с которыми фирмам чаще приходится иметь дело. В таком качестве рассматривались региональные чиновники, милиция и арбитражный суд. Респондентов просили сказать, в какой степени всем этим органам свойственны объективность, профессионализм, отсутствие коррупции, оперативность, доступность и независимость в принятии решений. В таблице 4.3.2 показаны балансовые оценки деятельности региональных чиновников, милиции и арбитражного суда, усредненные по этим 6 параметрам.

Как видно по данным таблицы, деятельность чиновников и милиции при рассмотрении ее отдельных составляющих воспринимается респондентами негативно, при этом фирмы из сектора услуг дают более низкие оценки. В 2007 году отношение к милиции практически не изменилось, а мнение респондентов о региональных и местных чиновниках заметно ухудшилось. Напротив, арбитражный суд уже в 2000 году оценивался скорее позитивно, а в 2007 году эти оценки несколько улучшились – правда, исключительно за счет промышленных предприятий.

^ Таблица 4.3.2. Усредненный баланс позитивных и негативных оценок деятельности региональных чиновников, милиции и арбитражного суда




2000 год

2007 год




Промыш-ленность

Услуги

Промыш-ленность

Услуги

Чиновники областной и городской администраций, различных инспекций

-14,2

-20,9

-24,1

-36,9

Милиция

-20,7

-26,2

-19,2

-28,0

Арбитражный суд

7,9

10,3

19,0

9,6


Необходимо также отметить, что во всех трех случаях в 2007 году заметно сократилось число респондентов, затруднившихся с ответом (с 36% до 20% для арбитражного суда, с 31% до 13,5% для милиции и с 26% до 13,5% для чиновников). То, в какую группу переходили эти респонденты, в значительной степени предопределяло изменение оценок между 2000 и 2007 годом. Как показывают диаграммы 4.3.3-4.3.5, для арбитражных судов и милиции сокращение группы «затруднившихся с ответом» сопровождалось ростом числа позитивных оценок (правда, для милиции столь же заметно выросло число негативных оценок, что сохранило примерно на том же уровне балансовые оценки, приведенные в таблице 4.3.2). В случае с чиновниками размывание этой группы не дало никакого прироста положительных оценок, что в итоге привело к заметному падению балансовых оценок. Диаграммы 4.3.3-4.3.5 также позволяют посмотреть, по каким параметрам бизнес выше оценивает деятельность государственных институтов. Во всех трех случаях доля положительных ответов оказывается выше при оценке профессионализма и доступности соответствующих представителей государства и ниже – в оценках отсутствия коррупции и независимости при принятии решений.

Таким образом, по оценкам респондентов на сегодняшний день арбитражный суд оказывается одним