Реферат: Жизнь в профессии учительская харизма-быстрые крылья или тяжкий груз

Александр Мурашов,

профессор,

доктор филологических наук

Жизнь в профессии


УЧИТЕЛЬСКАЯ ХАРИЗМА-БЫСТРЫЕ КРЫЛЬЯ ИЛИ ТЯЖКИЙ ГРУЗ


Кто такой современный учитель? Обратимся к проблематике его, учите­ля, становления, а оно определяется сегодня, с одной стороны, професси­онально необходимым объёмом зна­ний и личностными качествами, спо­собными активизировать процесс обучения. С другой стороны, уро­вень, характер и качество образова­тельной деятельности обусловлены социальным контекстом — позиция­ми, на которых общество готово принимать учителя и ученика, много­образием целей, задач и условий, ко­торые она выдвигает перед ними. Если абсолютно коммерциализиро­вать образование, подчинив его зако­нам рынка, — учитель окажется пе­ред необходимостью формировать личность, противоположную

его собственному и старательно поддержива­емому в нём альтруизму, отрицанию био­логических приоритетов (в то время как их культ навязывается в молодёжной среде), патриотизму — в противопо­ложность воспитываемому на чуждых ценностях «человеку мира».


Традиционная педагогика, утверждаю­щая в сознании будущих учителей гума­нистическое как антитезу биологическо­му, духовное взамен «культа воинствую­щей плоти», культуросообразное в не­пременной связи с природосообразным, дистанцирует учителя от ученика, систе­ма предпочтений которого строится как раз на тех самых противоположных ценностных ориентирах. Они в своей совокупности определены естественными стремлениями личности — теми самы­ми, которые громогласно обслуживает сегодня аудио-, видеорынок и пресса, вбивая в головы наших питомцев, что все люди не братья, а братки, а София –Премудрость, искать которую призвана школа, - это просто одно из имён Соньки-Золотой Ручки.

Далёкий от стремления утвердить альтруистическое вопреки прагматическому, поскольку оба эти начала определяют потенциальную реализованность и успешность личности, я выступаю за то, чтобы педагог, усвоив базовые ценности и культурно- цивилизованные коды, оказался человеком, способным и социализировать ученика, формируя его адаптивность, известную конформность, создавая коммуникативные и сюжетные модели, с помощью которых тот преодолеет мешающее жить и самореализоваться; и внедрить ученика в контекст высокой культуры, но так, чтобы она не противостояла приоритетам прагматической цивилизации. Не обойтись при этом без «кризиса» - принятия базовых ценностей аудитории с последующей «прививкой» планируемых, но – уже с позиции человека, ставшего авторитетным, и даже, выражаясь «продвинутым» языком, «культовой фигурой». Это значит, что учитель, чтобы попадать словом в «яблочко», знает приоритеты подростков и молодёжи. Он слушает и оценивает и музыку Баха и Чайковского, и последние хиты; знает классическую, и – обязательно! современную литературу; владеет и молодёжным сленгом, и литературным языком; имеет представление и о последнем «писке моды»: ведь убедить и внушить может не противник, и даже не полемист, а единомышленник.

Следует ли из этого, что формируется такой подлинно современный специалист… на ценностях социума, мчащегося подобно не соблюдающей правила иномарке, и подростков, упоённо пытающихся догнать «чёрный бумер»?- Следует. Но – в контексте ориентиров, что определяли и определяют духовное самовоплощение человека. Проблема в том, как найти точку соприкосновения альтруистической культуры и прагматической цивилизации, духовного и плотского, что из них окажется сущностным, а что - бутафорией, имеющей облик естества. «Никто не видит моего лица – все видят лишь надетую мною маску», - с горечью замечал М.Монтень.

Важно, чтобы необходимость находиться одновременно в двух измерениях воспринималась не в качестве непреодолимого препятствия, а как естественный атрибут личности учителя. Такой атрибут был и будет всегда, но эту двойственность вуз или не увидел, или, увидев, старательно обошёл стороной. И два десятилетия назад учителя, оставшиеся на позициях духовных наставников, в лучшем случае игнорировались учениками. Те же, которые занимали позиции лидирующего («А Пал Палыч сказал…», «А она так одевается!»), т.е. становились «кентами в доску», фиксировались на этих позициях, лишенные мотивации что-либо менять в, казалось бы, удачно подобранной, но небезобидной и для них, и для обучаемых «Я-концепции», всецело ориентированной только на «здесь и сейчас», без учёта зоны ближайшего развития и развития актуального.

Задача современного учителя-практика и педагога-теоретика – исключить тот разрыв, ту пропасть между «школьными добродетелями» и личностными перспективами учащихся, которая сохраняется и обрастает разного рода «фенечками» и кумирами, подчёркивается «ручками- шпаргалками» и вышучивается в разного рода многотиражных «школьных маразмах». Ещё немного – и учитель решит, что он на самом деле то, чем его малюют издания, кассеты, диски, журналы для «продвинутых» на фоне всеобщей дебилизации! Чтобы не сорваться, сам учитель должен осозновать себя человеком востребованным, социально необходимым, успешным, в конечном счёте –представителем государства. Если учитель, наставник обречен на ярлыки «обиженного», «неудачника», «аутсайдера», если его, еле переставляющего ноги по обочине, всё чаще обгоняют стремительные «джипы» и «тойоты» бывших учеников, причём отличники, как правило, незримой цепью выстраиваются вслед за ним на обочине,- ни вуз, ни школа ничего не сделают. Если учитель обречён на роль неудачника, государство обречено на коллапс. А когда в погоне за природосообразительностью как-то забыли о культуросообразительности – о том, что выделило человека из животного мира, - сразу «всем воля вышла», но воля без культуры вылилась в разгул уголовщины, сметающей всё и всех: «А кто не с нами, тому не повезло»!

Не может быть свободным человек, которого не сделали человеком культурным. Или же это будет «свобода» армейского «деда» либо приблатнённого «пацанка», уверенного, что можно-всё, и чего нельзя, - тоже можно, а «базар по понятиям» - лучше форма решения вопросов. После «стрелки», конечно: так быстрее и экономнее.

А.Гин, автор увлекательных педагогических сюжетов, рассказывает об одном школьном «приколе». Берётся монета, расплющивается под трамваем (её специально укладывали на рельсы), а потом, в школе, подкладывается под стул не особенно худенькой учительнице. Прямо под ножку стула, который жутковато поскрипывает под её весом. Среди урока дитя с невинным видом тянет руку:

_Извините, я под вашим стулом монетку забыл!..

Ничего не подозревающая наставница приподнимается, из-под стула извлекается монета, расплющенная под трамваем, и сорванец (с той же маской непосредственности) демонстрирует её классу, к восторгу ребят и к ужасу заливающейся краской учительницы.

Как поступили бы вы, окажись на её месте?

Выбежали бы из класса? Принялись бы оправдываться, мол, «это не я, это стул»? Или начали бы орать на того, кто своими «приколами» срывает вам уроки? В любом случае урок себе сорвали вы сами. Будем учиться этого не делать.

Другая ситуация. Новая учительница )ещё вчера студентка Эля) вошла в класс и увидела во всю доску: «Елвира дурра». как поступить? Она схватила тряпку, но, подождав, взяла кусок мела и исправила ошибки:

-Чтобы самому не выглядеть дураком, не нужно делать ошибок. Дежурные, подготовьте доску к уроку!

Вопрос «Как поступить? каждый решает по-своему. И много раз. Иногда верно найденное решение делает учителя лидером, а в других случаях –опускает до «аутсайдера», которому войти в класс с каждым разом всё труднее. Просто в первом случае учитель нашёл средство избежать конфликта, во-втором- наоборот. Запомним: перед нами-дети, и одолеть их желание «идти на вы» - для нас дело чести – и профессиональной, и человеческой.


^ Воспитание лидера

На создание какого человека обращены усилия системы высшего педагогического образования? На создание какого учителя тратит силы нынешний директор? На воспитание лидера.

И все проблемы, о которых рассуждают не только в журналах и в монографиях, но и в очередях к более денежной работе, решатся сразу, если понять это и научиться им, лидером, себя осознавать. А значит – быть.

Технология достижения педагогического успеха? «Лидеро-ориентированность»? Может и так. Профессия наша предполагает существование некой харизмы, без которой перед классом нечего и появляться. А если с умильным присюсюкиванием повторять, вспоминая о молодости: «Учительница старая моя» или «Но жизнь – она особенный предмет…», - не будет конца надрыву и альтернативы выгоранию. Итак, технология.


Во-первых, войти в класс КРАСИВО, как на сцену выходит хороший актёр. Иными словами, уважая себя и не допуская мысли, что где-то можно сплоховать, - в одежде, в мыслях ли: актёр потерпит неудачу, а фехтовальщик будет исколот, если предательскому сомнению позволит ослабить себя хоть на миг.


Во-вторых, вызубрить и отрепетировать на­чало. Пусть первые слова кому-то кажутся импровизацией, пусть другие, более проница­тельные, увидят в них, наоборот, «фитиль», в свете которого мы их готовили (в нём уп­рекали Демосфена, но этот «фитиль», то есть подготовка, и сделал тщедушного заику луч­шим оратором Древней Греции), — нам важно, чтобы начало урока, классного часа, просто встречи с классом было хорошо изве­стным и не вылетело из памяти даже в со­стоянии «аудиторного шока», который, кста­ти, испытывают самые опытные педагоги.


В-третьих, не заискивать перед аудиторией, но начинать сразу о том, что невозможно не слушать, будь это интригующие факты или неожиданные, но имеющие право быть услы­шанными суждения.


В-четвёртых, выработать покровительствен­ную манеру речи. Не восторгаться слишком эмоционально, не смеяться слишком громко, не говорить слишком быстро (осмысливают сказанное — как раз в периоды молчания, во время пауз).

В-пятых, не перекрикивать. Никогда и ни при каких обстоятельствах! Начинать — только в тишине. А если не удаётся, — ждать её с видом художника, оценивающего работу сына, который только взял кисть в ру­ки. Не быть приятелем, но и не дидактом, церемонно сообщающим, куда впадает Волга.

В-шестых, с самого начала стать тем, кто уже является для ребят культовой фигурой. Молодые педагоги часто «играют» в своих недавних наставников: «Я вообразила себя ею, и всё получилось...» Ребята, затаив ды­хание, смотрят на Аршавина? Слушают Ди­му Билана? Восторгаются прикидами Ивана Урганта? Значит, надо совместить футболь­ный напор, ди-джеевскую самоуверенность и эстрадное умение любить себя, без которо­го человека не полюбит никто. Это — нача­ло урока. А если более глобально?


Стать «одним из». Бесполезно внушать подросткам ценности старой девы, а биз­несменам — преимущества развитого со­циализма. Вождём католиков может быть только католик, а не гугенот! Примите ценности и ориентиры класса. Даже если они заведомо «не катят», — примите! А потом, когда станете лидером, ведите на штурм таких высот, которые сначала были недостижимыми. Надо усвоить од­нажды и навсегда: возглавляет — свой, а не чужой. Помните, почему талантливо­го, но «не-своего» Барклая де Толли сол­даты так и величали — «Болтай да и только»? Его заменили Кутузовым, и кричалка сразу сменилась: «Пришёл Кутузов бить французов!» Хоть никто его ещё и не знал. Но — «свой»!


Знать то, чем живут ребята, но — лучше, основательнее, полнее. И если они спорят, какая группа лучше, — «Легко!» или «Транзит», «Ногу свело!» или «Дискотека Авария», — они нам ненавязчиво предла­гают роль арбитров, а сами ждут, можем мы ими быть (а значит, лидерами тоже) или нет (настоящие судьи — именно они).


Лидер у мальчишек — лучший футболист и знаток тяжёлого рока, у девчонок — модница и красавица (в том числе в ре­зультате умелого макияжа или беспощад­ной диеты). Мы предлагаем им решать наши задачи или анализировать наших персонажей, а значит, их кумиры должны быть известны нам. И тогда задачи и персонажи, как и кумиры, будут не «вашими — нашими», а — общими.


Не плыть против течения. В бизнесе есть понятие «тёплой аудитории», то есть та­кой, которая наиболее вероятно поддаётся рекламе, заведомо примет участие в том, что ей предлагают, расстанется с деньгами во имя обретения каких-то благ, о кото­рых ей рассказывают. Такая аудитория есть и у нас, с неё мы начинаем восхож­дение на пьедестал. Не учат новичка об­щаться с лошадью, сразу пустив её вскачь! А вот «холодная» аудитория — это лидеры ребячьего мнения, ни за какие коврижки не желающие уступать нам своих позиций. И тут нужно не «опускать» их на глазах класса (мы же с ребятами не всегда, в отличие от них!), а использовать организатор­ские возможности и сделаться лидерами для них самих. Что этому способствует?


Знание приоритетов: ученик парикмахера пойдёт за парикмахером, а музыкант, каким бы талантливым он ни был, ему без надобности.

Умение заинтересовать: безразличие приво­дит к скуке, а лидер — не тот, кому скука прощается.

Знание того, чем занять и чем вдохновить: это яркие сюжеты, остроумные суждения, уме­ние состязаться на равных.

Безусловное уважение. Но — старшего к младшему, знатока — к неофиту, человека, многое видевшего, — к тому, кто ещё вступа­ет в жизнь.


Всегда иметь историю, факт, сюжет, которые могли бы привлечь внимание ребят. Это мо­жет быть и жизнь Евгения Онегина — но не в устах литератора. Рассказ о Варфоломеев­ской ночи — но не из уст историка, сообщав­шего об этом на уроке. У кружков есть руко­водители, а наше призвание — лидировать, что труднее и реже.


Конечно, педагогическая «харизма», которую мы получили вместе с дипломом об окончании пединститута, всегда работает на нас, и этим мы можем себя успокаивать. Но сегодня дип­лома мало. Важно «войти в шкуру» ученика, посмотреть на мир его глазами — и всегда иметь ответ на такие вопросы (повторюсь, их ставит ученик, но — почти каждый!).

Зачем мне то, что она будет рассказывать? В жизни это надо?

А она умная — или её можно развести на непонятках? Или взять на дурика?

Она на Толяна (возможны варианты) на­ехать сможет, если он заборзеет?

А что она сделает, если я напишу на пере­мене на доске о ней? Ну... Слово...

Она своя или какая-нибудь Марь-Иванна? Вовочкой прикинуться?


Ответим на эти вопросы заранее, пока педаго­гическая харизма не улетучилась вместе со свободным временем. Сейчас ответим, чтобы спокойно войти в класс, и в первых же словах прозвучали и сила, и решимость, и желание быть рядом.

Так кто же такой современный учитель? Это — лидер, педагогическая харизма которого проявляется так.


^ Учитель — человек живущий

Не выживающий и не существующий, а именно — живущий: право на достой­ную экзистенциальную самореализацию он получает вместе с педагогическим об­разованием. Учитель должен быть моде­лью для учеников, объектом подража­ния, а не носителем заведомо деструк­тивной деятельностной модели. «Челове­ком живущим» делает учителя и соци­альный престиж педагогической профес­сии, выражающийся сегодня в многооб­разии сугубо материальных атрибутов. Так, известно, что «трудные» подрост­ки, причём самые ершистые, меняли от­ношение к учителю на прямо противопо­ложное, мотивируя это так:

А вы видели, как она одевается? Как художница!

Наш классный был сегодня упако­ван лучше всех!

Я первый раз увидел настоящий су-пербайк. Вот это учитель!

У неё прическа — словно свой мас­тер в Голливуде.

Для студентов-историков одного из мос­ковских вузов в конце 1980-х годов де­кан был неоспоримым арбитром во всех делах, что они объясняли... наличием у него роскошной по тем временам «де­вятки», на которой он — единственный из преподавателей — приезжал в ин­ститут.


Сегодня учитель-неудачник, учитель-аут­сайдер будет восприниматься как отрица­тельная и отрицаемая модель жизни, а каждое его слово — с противополож­ным подтекстом. Образ жизни учителя,

а значит, и материальные атрибуты этого об­раза должны быть достойны подражания — иначе ощипанная харизма его не спасёт...

Можно ли всерьёз говорить о реформах, если доминируют учителя пенсионного возраста, которые, впрочем, моложе наглядных книг и пособий в библиотеках? Как представитель государства, формирующий его, государства, будущее, учитель не может бесконечно изыс­кивать аргументы, оправдывающие нищенское существование при интенсивной духовной де­ятельности; государство, уровнем жизни учи­теля заявившее ему о своей неспособности воспроизводить личностные ресурсы, подгото­вило психосоциальный коллапс.


^ Учитель — человек лидирующий


Это значит, что учитель не формально, рос­черком пера, назначен «вождём», а принят самими ребятами в качестве ориентира и эталона. Важно лидировать не только на основании записей в дипломе (это лишь «ру­ководитель»), но по единодушному выбору воспитанников. А это означает включённость в их среду, общение (не «я» — «вы», а «мы»), такие действия учителя, которые ученики воспринимают как востребованные ими самими. Быть лидером — значит:

быстрее и точнее других ориентироваться в собеседнике, ситуации;

уметь смотреть на мир глазами тех, кого он намерен возглавить;

быть актёром, но и командиром; сообщать новое, но и вести диалог;

видеть не таких ребят, которые перед ним сейчас, а таких, какими они будут завтра, если диалог состоится;

знать предмет, а главное — как он придёт в жизнь ребят, что они обретут благодаря ему.

Важнейшие личностные качества лидера — уверенность, рождаемая компетентностью, и опора на мнение большинства — произ­водное безостановочной деятельности анали­тического мышления, достигающего рефлек­сивного уровня.

Педагоги и психологи говорят о «хариз­ме», «факторе ИКС», ведь сегодня учи­тель и ученики не две противостоящие по­зиции, а единая; в этом синтезе учителю принадлежит роль лидера, и право на неё дают лидерские качества в их совокупнос­ти, признанные и подтверждённые рейтин­говыми характеристиками. Чем ближе бу­дущий учитель окажется к позиции «ли­дер», тем шире его сознание, точнее и ак­туальнее речевое воздействие на собеседни­ка и взаимодействие с ним, основательнее знание современной культуры и подростко­вой субкультуры, высокомерное манкирова­ние которыми самому эрудированному учи­телю никогда не позволит стать лидером.


Задача лидера — объективизировать мир, показать его многообразие, а одновремен­но — избавить ребёнка от растерянности, которой сопровождается разрушение эго­центрических приоритетов, сменяющееся адекватным восприятием объективных яв­лений и предметов.


Лидер — это умение в каждый миг диа­лога оперировать сведениями, которые востребованы собеседником, но в ту же минуту и желанны, и неожиданны, фор­мируют внимание и интерес. Коммуника­тивный лидер — это человек диалога, сентенции которого не всегда эквива­лентны сказанным словам, но абсолютно соответствуют результатам речевого вза­имодействия.


Сегодня усилия новоявленных тендерных психологов и «отвязанных» СМИ с куль­том «самцов» и «самок» акцентируют жи­вотную жестокость подростков, стреми­тельно освобождая их от цивилизованных напластований и объявив культуру атавиз­мом. Вакханалия, всё ещё творящаяся во­круг, разгул мелкоуголовной шпаны и разнокалиберных чиновников, рождает своеобразные авторитеты, противостоять которым — суть назначения педагога. Вслушаемся:

Мы грохнули бабку: зачем ей мобила?

У пацанов как? Кто понты кидает, того мочат все сразу... Это справедливо


Я ей: «Не задирай ногу! Я мужик — могу и не выдержать!».


Все высказывания прозвучали в людном транспорте, а последняя фраза произнесена 11—12-летним подростком, причём всерьёз.


Поразительны ответы подростков на вопросы об отношении к учителям:

А что её бояться? Двойку она не поста­вит — можно выступать!

Эту мы уважаем: даст по рогам, если чего...

Она по-любому ничего не сделает — мы её не боимся.

Он справедливый: один сачканул — огребут все, чтобы смотрели...


Процитированные фразы обнаруживают, что, во-первых, в подростковой иерархии ценностей наиболее предпочитаем тот, кто потенциально может оказаться носителем зла; во-вторых, к своим одноклассникам подросток относится с позиции учителей предпочитаемых и прямо противоположно остальным учителям, которые «ничего не сделают».


Конечно, учителю, стремящемуся к лидированию, не избегнуть разумной жестокости, в том числе и потому, что, окружённые атрибутами тюремной субкультуры и социобиологическими императива­ми, тинейджеры склонны путать страх и уваже­ние, силу и её семиотическую оболочку.


^ Вчерашний студент рискнул оказаться «су­перзвездой» в огромной школе. Кстати, ещё и законодателем моды. Начиналось всё пе­ред встречей с классом 30 августа...


Ребята узнали: у них новый классный руко­водитель, но он почему-то не пришёл. Когда другие классы, увлекаемые педагогами, ушли в школу за учебниками, шестиклассники си­ротливо жались к колоннам, стараясь понять, нужны ли они вообще кому-нибудь. Вдруг в облаках пыли показались два мотоциклиста. Сделав залихватский вираж, они замерли как вкопанные и заглушили моторы.

— У нас друг пропал. Должны были встре­чаться на полуострове. Найти не поможете?


Родители (их было трое, они переглянулись, словно ничему не удивились) неожиданно за­явили, что искать друга надо всем вме­сте, и они тоже пойдут с ребятами. Директора предупредили: вернутся че­рез... Ну, приедет новый классный — позвонит. И они прибегут сразу, тем более что полуостров совсем рядом. А дальше начал разворачиваться захва­тывающий сюжет...


На реке, где полуостров, откуда-то взя­лись пираты. Они, как выяснилось из странной зашифрованной записки (её нашли в бутылке, она покачивалась на волнах), решили сделать третьего байке­ра, пленника, своим капитаном, и куда-то уплыли. («Интересно, куда и на чём? Коза эту речку вброд перейдёт, хвоста не замочив!») Но отчаяние пар­ней-мотоциклистов было столь велико, что ребята решили помочь разбить за­мысел пиратов. Для этого предстояло: а)найти клад (старинный манускрипт, место которого было обозначено на кар­те, тоже зашифрованной, и вроде даже старинной, но в одном месте предатель­ский след оставил маркер); б)отыскать все пиратские «захоронки», закопанные в лесу; в)пройти пещеру-лабиринт (и никого уже не смущало, что это все­го лишь верёвки, протянутые между стволами). В конце концов, ответив на самые мудрёные вопросы по географии, культурологии (кто бы знал, что такие слова есть!), истории, ребята услышали:


— Ну вот мы и познакомились! — На поляну вышел тот самый парень-мо­тоциклист, которого «искали», чтобы вы­рвать из рук пиратов, решивших сделать пленника капитаном. — Вы сделали всё, чтобы я остался здесь, а теперь идёмте за учебниками. Я ваш новый классный руководитель. (К тому времени родители достали бутерброды, которые все и упле­тали на обратном пути в школу.)

Сценарий этого дня был написан им, а «актёрами» были его друзья — арте­ковские вожатые. Так началась большая дружба. И даже очки учителя преврати­лись в предмет зависти, а «панкуха» в городке быстро заменилась отутюжен­ными рубашками «под классного». Случилось бы всё это, не окажись новый учитель автором интересного и необычно­го дня, не придумай он захватывающего сюжета с пиратами вместо обычного школьного сбора?


^ Практикум для учителя


Предлагаем своего рода практикум для учителей (и пред­мет рассмотрения на педсовете), чтобы определить, кто из них уже обладатель профессиональной харизмы. Рас­смотрим глазами педагога такие ситуации.

На доске мой портрет в облике ощипанной Жар-птицы.

Доска аккуратно натёрта свечкой: не напишешь ни слова.

Весь класс не поднимается мне навстречу, делая вид, что меня нет.

Идёт «морской бой»: летают воздушные шарики (или что-то их напоминающее, но более занимающее детское воображение), которые наполнены водой; то и дело слы­шится треск разрывающихся «снарядов».

Летают книги; одна, пущенная с демоническим расчё­том, со свистом пронеслась у меня перед носом. Если бы я не помедлила...

Объявление на столе — «Не трогать: заминировано!» с подозрительными проводами, вьющимися из-за окна. Де­сятиклассники разместились на подоконниках и с любо­пытством ожидают моей реакции.

На учительском столе разложено нижнее женское бе­льё, кокетливо надорванное в самых деликатных местах.

Все мальчишки сидят в вульгарно-алых клипсах, с накра­шенными в тот же цвет губами, а девчонки дымят сигарета­ми и пьют пиво...

Доска исписана словами, которым позавидует «пьяный извозчик»; через каждые два-три слова — моё имя в неж­ной форме.

Меня окружают добрые и милые мальчики, улыбаясь и медленно сжимая кольцо, а девочек в классе почему-то нет.

Скелет-пособие, стоящий в углу, недобро оскалился, а между его челюстями торчит аккуратно потушенный бычок.

На доске надпись, сообщающая о моих не особенно высоких интеллектуальных данных.

На столах нет учебников, а на моём столе — горсть пеп­ла и записка: «Забрать все книги бы да сжечь». Я вспоми­наю, что перед уроком я на стол положила ещё и журнал...

За последними столами расположилась «братва» с бли­жайшей улицы, а класс заинтересованно жаждет увидеть мою спину...

Прямо в классе у меня перед носом вырастает некто из ранее изгнанных и просит закурить...

«Винти со своими базарами или иди к нам — по пив­ку!» — приветствуют меня акселераты из шестого «Б».

Скажу слово — они начинают мычать, умолкаю — они тоже. Но стоит опять заговорить — снова мычание. И не поймёшь, кто...

Мой стол завален мусором и исхожен: ботинки перед этим долго-долго натирали мелом. Я могу «не замечать», но сейчас...


Как поступят учителя, чтобы конфликт не стал между ними и профессиональным успехом?


^ Учитель — человек играющий


Учитель преображается, стоя перед клас­сом, отринув внешние заботы и проблемы; он ведёт партию, не имея право фальши­вить и быть неестественным.

Изо дня в день повторяя хорошо знакомое, он строит сюжет урока так, чтобы вместе с классом идти к нему через преодоление проблем и решение задач, результат кото­рых окажется для всех открытием. Сегодня востребован компетентный, взаимодейству­ющий с классом, оптимизирующий, лидиру­ющий учитель. И — играющий, поскольку творческое взаимодействие, сотворчество, креативность невозможны вне лицедейства. Правда, без репетиций и без кулис. А так­же без вызубренной роли и без аплодис­ментов зрительного зала.

Востребованный временем педагог — это лидер, умеющий смотреть на мир глазами тех, кого он ведёт за собой, и вовремя со­общить им то, что человека делает челове­ком. Часто приходится преодолевать себя, свои убеждения, идти вразрез с общепри­нятым. Вдумаемся: рынок ориентируется не на учителя, а на подростков, ведь их боль­ше, это выгоднее! Зачем звать к размыш­лениям, если это «неходовой товар», а «ве­сёлые картинки» разойдутся сразу, и неког­да думать, возвышают они или уродуют, а главное — считать прибыль? Зачем ре­шать уравнения, если можно открыть каль­кулятор? Зачем быть таким, как учитель, если со всем этим — на обочину, и не да­лее? На эти вопросы нужен ответ, ведь мы обращаемся к ребятам не с тем, что нужно нам для зарплаты, а с тем, что поможет им жить, и это вполне справедливо. Жить учит не дидакт, а лидер. Вот и пришло время им стать!






Народное образование 72008